Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
– После этого, – сказал я, – ты можешь уподобить нашу человеческую природу в отношении просвещенности и непросвещенности вот какому состоянию… посмотри ка: ведь люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С малых лет у них там на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из за этих оков.
Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная – глянь ка – невысокой стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол.
– Это я себе представляю.
– Так представь же себе и то, что за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат.
– Странный ты рисуешь образ и странных узников!
– Подобных нам. Прежде всего разве ты думаешь, что, находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, свое ли или чужое, кроме теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры?
– Как же им видеть что то иное, раз всю свою жизнь они вынуждены держать голову неподвижно?
– А предметы, которые проносят там, за стеной; Не то же ли самое происходит и с ними?
– То есть?
– Если бы узники были в состоянии друг с другом беседовать, разве, думаешь ты, не считали бы они, что дают названия именно тому, что видят?
– Непременно так.
– Далее. Если бы в их темнице отдавалось эхом все, что бы ни произнес любой из проходящих мимо, думаешь ты, они приписали бы эти звуки чему-нибудь иному, а не проходящей тени?
– Клянусь Зевсом, я этого не думаю.
– Такие узники целиком и полностью принимали бы за истину тени проносимых мимо предметов.
– Это совершенно неизбежно.
– Понаблюдай же их освобождение от оков неразумия и исцеление от него, иначе говоря, как бы это все у них происходило, если бы с ними естественным путем случилось нечто подобное.
Когда с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят его вдруг встать, повернуть шею, пройтись, взглянуть вверх – в сторону света, ему будет мучительно выполнять все это, он не в силах будет смотреть при ярком сиянии на те вещи, тень от которых он видел раньше.
И как ты думаешь, что он скажет, когда ему начнут говорить, что раньше он видел пустяки, а теперь, приблизившись к бытию и обратившись к более подлинному, он мог бы обрести правильный взгляд? Да еще если станут указывать на ту или иную мелькающую перед ним вещь и задавать вопрос, что это такое, и вдобавок заставят его отвечать! Не считаешь ли ты, что это крайне его затруднит и он подумает, будто гораздо больше правды в том, что он видел раньше, чем в том, что ему показывают теперь?
– Конечно, он так подумает.
– А если заставить его смотреть прямо на самый свет, разве не заболят у него глаза, и не вернется он бегом к тому, что он в силах видеть, считая, что это действительно достовернее тех вещей, которые ему показывают?
– Да, это так.
– Если же кто станет насильно тащить его по крутизне вверх, в гору и не отпустит, пока не извлечет его на солнечный свет, разве он не будет страдать и не возмутится таким насилием?
А когда бы он вышел на свет, глаза его настолько были бы поражены сиянием, что он не мог бы разглядеть ни одного предмета из тех, о подлинности которых ему теперь говорят.
– Да, так сразу он этого бы не смог.
– Тут нужна привычка, раз ему предстоит увидеть все то, что там, наверху. Начинать надо с самого легкого: сперва смотреть на тени, затем – на отражения в воде людей и различных предметов, а уж потом – на самые вещи; при этом то, что на небе, и самое небо ему легче было бы видеть не днем, а ночью, то есть смотреть на звездный свет и Луну, а не на Солнце и, его свет.
– Несомненно.
– И наконец, думаю я, этот человек был бы в состоянии смотреть уже на самое Солнце, находящееся в его собственной области, и усматривать его свойства, не ограничиваясь наблюдением его обманчивого отражения в воде или в других, ему чуждых средах.
– Конечно, ему это станет доступно.
– И тогда уж он сделает вывод, что от Солнца зависят и времена года, и течение лет, и что оно ведает всем в видимом пространстве и оно же каким то образом есть причина всего того, что этот человек и другие узники видели раньше в пещере.
– Ясно, что он придет к такому выводу после тех наблюдений.
– Так как же? Вспомнив свое прежнее жилище, тамошнюю премудрость и сотоварищей по заключению, разве не сочтет он блаженством перемену своего положения и разве не пожалеет своих друзей?
– И даже очень.
– А если они воздавали там какие-нибудь почести и хвалу друг другу, награждая того, кто отличался наиболее острым зрением при наблюдении текущих мимо предметов и лучше других запоминал, что обычно появлялось сперва, что после, а что и одновременно, и на этом основании предсказывал грядущее, то, как ты думаешь, жаждал бы всего этого тот, кто уже освободился от уз, и разве завидовал бы он тем, кого почитают узники и кто среди них влиятелен? Или он испытывал бы то, о чем говорит Гомер, то есть сильнейшим образом желал бы как поденщик, работая в поле, службой у бедного пахаря хлеб добывать свой насущный и скорее терпеть что угодно, только бы не разделять представлений узников и не жить так, как они?
– Я то думаю, он предпочтет вытерпеть все что угодно, чем жить так.
– Обдумай еще и вот что: если бы такой человек опять спустился туда и сел бы на то же самое место, разве не были бы его глаза охвачены мраком при таком внезапном уходе от света Солнца?
– Конечно.
– А если бы ему снова пришлось состязаться с этими вечными узниками, разбирая значение тех теней? Пока его зрение не притупится и глаза не привыкнут – а на это потребовалось бы немалое время, – разве не казался бы он смешон?
О нем стали бы говорить, что из своего восхождения он вернулся с испорченным зрением, а значит, не стоит даже и пытаться идти ввысь. А кто принялся бы освобождать узников, чтобы повести их ввысь, того разве они не убили бы, попадись он им в руки?
– Непременно убили бы.
– Так вот, дорогой мой Главкон, это уподобление следует применить ко всему, что было сказано ранее: область, охватываемая зрением, подобна тюремному жилищу, а свет от огня уподобляется в ней мощи Солнца.
Восхождение и созерцание вещей, находящихся в вышине, – это подъем души в область умопостигаемого. Если ты все это допустишь, то постигнешь мою заветную мысль – коль скоро ты стремишься ее узнать, – а уж богу ведомо, верна ли она. Итак, вот что мне видится: в том, что познаваемо, идея блага – это предел, и она с трудом различима, но стоит только ее там различить, как отсюда напрашивается вывод, что именно она – причина всего правильного и прекрасного.
В области видимого она порождает свет и его владыку, а в области умопостигаемого она сама – владычица, от которой зависят истина и разумение, и на нее должен взирать тот, кто хочет сознательно действовать как в частной, так и в общественной жизни.
– Я согласен с тобой, насколько мне это доступно.
– Тогда будь со мной заодно еще вот в чем: не удивляйся, что пришедшие ко всему этому не хотят заниматься человеческими делами; их души всегда стремятся ввысь. Да это и естественно, поскольку соответствует нарисованной выше картине.
– Да, естественно. Созерцание божественных вещей (справедливости самой по себе) и вещей человеческих
– Что же? А удивительно разве, по твоему, если кто-нибудь, перейдя от божественных созерцании к человеческому убожеству, выглядит неважно и кажется крайне смешным? Зрение еще не привыкло, а между тем, прежде чем он привыкнет к окружающему мраку, его заставляют выступать на суде или еще где-нибудь и сражаться по поводу теней справедливости или изображений, отбрасывающих эти тени, так что приходится спорить о них в том духе, как это воспринимают люди, никогда не видавшие самое справедливость.
– Да, в этом нет ничего удивительного.
Вопросы к тексту
1. Что такое пещера в понимании Платона?
2. Как выглядит процесс познания, по Платону?
3. Почему именно философы наиболее близки к истине, по Платону?
Контрольные вопросы
1. В чем отличие философского мышления от мифологического?
2. Как ставится и решается вопрос о первоначале представителями натурфилософии?
3. Почему Милетскую школу нельзя рассматривать как философию в теоретическом смысле?
4. Каким образом Парменид совершил поворот к понятийному мышлению?
5. Каково содержание атомистического учения Демокрита?
6. Каким образом совершается поворот к человеку в античности?
7. В чем заключается принципиальное расхождение Сократа с софистами?
8. В чём заключается этическое содержание философии Сократа?
9. Что такое идея, по Платону, и каково ее отношение к материи?
10. Каково учение Платона о душе?
11. В чем суть аристотелевского учения о четырех причинах?
12. Какова диалектика категорий возможного и действительного в философии Аристотеля?
13. Почему в философии эллинизма происходит поворот к индивидуализму?
14. Чем атомизм Эпикура отличается от атомизма Демокрита?
15. Что объединяет философские школы эллинизма: эпикуреизм, стоицизм, скептицизм?
16. Как соотносится Единое и многое в рамках неоплатонизма?
Работа в малых группах/самостоятельная работа
Задание №1: разбейтесь на команды по 2-4 человека, нарисуйте «портрет» философии и культуры Античности, используя знания по теме. При этом допускается использование доски, рисунков, презентаций с сопутствующим докладом. Для полноты картины необходимо указать как позитивные, так и негативные явления данной эпохи (общественной жизни, науки, экономики, культуры), разнообразие философских взглядов.
Задание №2: разбейтесь на команды по 2 человека, выберете одно из философских учений античности (милетская школа, пифагорейцы, Гераклит, элеаты, атомисты, софисты, Сократ, Платон, Аристотель, кинизм, скептицизм, стоицизм, эпикуреизм, неоплатонизм). Определите положительные и отрицательные стороны выбранного учения, составив таблицу:
| Достоинства | Недостатки | Влияние на философию и культуру |
Задание №3: прочитайте софизм. Объясните, где нарушена логика.
1.«Отец — собака»
«Эта собака имеет детей, значит, она — отец. Но это твоя собака. Значит, она твой отец. Ты её бьёшь, значит, ты бьёшь своего отца и ты — брат щенят».
2.Полупустое и полуполное
«Полупустое есть то же, что и полуполное. Если равны половины, значит равны и целые. Следовательно, пустое есть то же, что и полное».
3.Лекарства
«Лекарство, принимаемое больным, есть добро. Чем больше делать добра, тем лучше. Значит, лекарств нужно принимать как можно больше».
4.Вор
«Вор не желает приобрести ничего дурного. Приобретение хорошего есть дело хорошее. Следовательно, вор желает хорошего».
5.Рогатый
«Что ты не терял, то имеешь. Рога ты не терял. Значит, у тебя рога».
6.Сидящий стоит
«Сидящий встал; кто встал, тот стоит; следовательно, сидящий стоит».
7.Ты не человек
Я человек, ты не я, значит ты не человек.
8.Куча
Одна песчинка не есть куча песка. Если n песчинок не есть куча песка, то и n+1 песчинка - тоже не куча. Следовательно, никакое число песчинок не образует кучу песка.
9.Софизм «лгун»
Вполне возможно, что лгун сознается в том, что он лгун. В таком случае он скажет правду. Но тот, который говорит правду, не есть лгун. Следовательно, возможно, что лгун не есть лгун.
Библиографический список
Основной
1. Лавриненко, В.П. Философия: учебник для бакалавров / В.П. Лавриненко. - М. : Юрайт, 2014.
2. Пастушкова, О.В. Конспект лекций по философии: Учеб. пособие [Электронный ресурс]. - Воронеж : ФГБОУ ВПО "Воронежский государственный технический университет", 2014.
3. Философия. Историко-философское введение. Ч.1 / Под ред. Л.Я. Курочкиной. – Воронеж, 2002.
4. Новейший философский словарь / Под ред. А.А. Грицанова. - Мн., 1998.
5. Асмус В.Ф. Античная философия / В.Ф. Асмус. – 3-е изд., доп. – М. : Высш. шк., 2001.
6. Реале, Дж. Западная философия от стоков до наших дней / Джованни Реале и Дарио Антисери. – СПб. : ТОО ТК «Петрополис», 1994. – Т. 1. Античность.
Дополнительный
1. Адо, П. Плотин, или Простота взгляда / П. Адо. - М.,1991.
2. Аристотель. Метафизика / Аристотель // Аристотель. Соч. : в 4 т. – М. : Мысль, 1975.
3. Гайденко, П.П. История греческой философии в ее связи с наукой: учеб. пособие для вузов / П.П. Гайденко. – М. : ПЕР СЭ; СПб. : Университетская книга, 2000.
4. Гегель, Г.Ф. Лекции по истории философии / Г.Ф. Гегель. - В 3 кн. - СПб.: Наука, 1993-1994. -352; 432; 584 с.
5. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / Диоген Лаэртский. – 2-е изд. – М. : Мысль, 1986. – 571 с.
6. Кессиди, Ф.Х. Сократ / Ф.Х. Кессиди. – Ростов н/Д : Феникс, 1999. – 319 с.
7. Лосев, А.Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон / А.Ф. Лосев. – М. : АСТ, 2000. – С. 11-56, 57-94, 173-177, 183-187.
8. Платон. Государство / Платон // Платон. Собр. соч.: в 4 т. – М. : Мысль, 1994. – Т. 3.
9. Платон. Парменид / Платон // Платон. Собр. соч.: в 4 т. – М. : Мысль, 1993. – Т. 2. – С. 349-357.
10. Соловьев, В.С. Жизненная драма Платона / В.С. Соловьев // Соловьев В.С. Соч.: в 2 т. – М. : Мысль, 1988. – Т. 2. – С. 604-611.
11. Римские стоики: Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий. М. : ТЕРРА-Книжный клуб; Республика, 1998. – 544 с.
12. Фрагменты ранних греческих философов. - Ч. I. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики. - М. : Наука, 1989.
Дата: 2019-07-24, просмотров: 243.