Время, как и пространство, является универсальной базисной категорией в познании ребенком окружающих его людей и вещей. С момента рождения он ориентируется во времени посредством чередования биологических ритмов своей жизни – таких как смена сна и бодрствования, время кормления и тому подобные, регулируемые социальной средой.

В младенчестве дети очень четко усваивают временные понятия, связанные с биологическими ритмами. Примечательно, что дети уже через два-три месяца после своего рождения привыкают к определенному времени кормления настолько точно, что период между двумя разными приемами пищи воспринимается им как постоянная и универсальная единица. Если мать забывает накормить вовремя своего младенца, он, с точностью до десяти-пятнадцати минут, начинает криком привлекать свою мать или коголибо, так как образ матери может к тому времени еще не сложиться, чтобы ему принесли еду. Время отхода ко сну он знает также четко, возможно потому, что младенец спит обычно девять десятых дня и смена сна и бодрствования не относится к определению ребенка во времени.

Младенец начинает ориентироваться во времени на рефлекторном уровне гораздо раньше, чем, например, в пространстве и понятие «время» он, фигурально выражаясь, впитывает с молоком матери.

Дальнейшее представление ребенка о времени связано с большими трудностями. Рефлекторная дуга (время - еда) разрушается. Его начинают кормить в различное время, и только тогда, в основном, когда он попросит. Вслед за этим начинает строиться когнитивное представление, основанное в основном на смене светлого и темного периода суток. Ему прививается, что в темное время он должен спать, а в светлое бодрствовать. Таким образом, в раннем детстве закладываются основные принципы времени для ребенка на подсознательном уровне, которые он не будет осознавать, скорее всего, всю жизнь, но будет подчиняться принципам, заложенным в глубины подсознания.

И только в дошкольное детство представление ребенка о времени принимает социальный и этнически-культурный характер.

На фоне многочисленных изменений особая роль в дошкольном возрасте принадлежит становлению основных элементов самосознания. Сознание «Я» как активного начала, как субъекта деятельности появляется в 2-3 года, когда ребенок овладевает личными местоимениями и возникает первая фаза детского негативизма, выраженного формулой «Я сам»[51]. Зачатки самосознания обнаруживаются в самооценке ребенка. На основе самооценки у ребенка формируется уровень притязаний - притязание на признание, чувства вины и стыда и так далее, а также все это тесно связано с новым осознанием себя во времени. Формируются индивидуальное прошлое и индивидуальное будущее, которые непосредственно связаны с настоящими событиями.

Все перечисленные элементы, а также психосексуальная идентификация, то есть осознание дошкольником своей половой принадлежности, складываются в ребенке в общую схему «образа-Я» или «Я-концепцию».

Самосознание ребенка в раннем онтогенезе исследуется через особенности его образа себя, который выступает как целостное когнитивноаффективное образование, отражающее развитие самопознания и самооценки ребенка в ходе жизнедеятельности. В этом смысле, временные аспекты образа себя у детей, такие как самопознание, самоотношение и самоорганизация во времени собственной жизни, могут выступить адекватной единицей анализа субъективного времени у дошкольников.

Процесс формирования образа Я у ребенка сложен и противоречив. Образ Я у дошкольника еще недифференцирован. Когнитивные компоненты практически отсутствуют.

В дошкольном возрасте ребенок погружен в нерасчлененное времяпространство, поскольку его социальные связи не носят еще четко обозначенной и заданной ориентации во времени, регламентируемой социально значимым взрослым. Его ориентация во времени осуществляется в значительной мере стихийно, разрозненно, дискретно, поскольку на этот процесс влияет много факторов, имеющих разные источники, подчас мало связанные между собой. В этом возрасте представления о времени носят мифологический характер: они богаты по содержанию, но не структурированы; глобальны, но не систематизированы. Представления о временных характеристиках существуют в детском сознании фрагментарно и с разной степенью осознанности.

Поскольку дошкольник еще не соотносит временные ощущения с объективной временной сеткой, то можно наблюдать в этом возрасте наиболее ярко явление гомоморфизма временных параметров. Дети рассуждают так: «Время вообще есть, но без часов оно не заметно», «часы не главное, часы – точное время, а настоящее время в днях, сутках». Дошкольник живет в собственных представлениях здесь и теперь, где минутка – это слово, пока не соотносимое с физической мерой времени. В этом возрасте идет интенсивное накопление знаний о предметах и явлениях действительности, организованных во времени, чему способствует овладение родной речью, наблюдение за окружающим миром, а также осознание своей собственной жизни.

В общеобразовательных школьных программах меры времени запоминаются учениками, но не структурируются в систему, в целостный пространственно временной континуум. Это утверждается и в общепринятых философией определениях основных характеристик категории времени:

1) последовательность, характеризующая непрерывное следование одного явления, события за другим;

2) длительность, определяемая как продолжительность, протяженность явления во времени;

3) синхронность, понимаемая в двух значениях: как состояние взаимосвязанных явлений, их системы в определенный момент развития и как осуществление различных состояний одновременно, совпадение их во времени.

Эти метазнания, как отмечает И.С. Якиманская, не задаются обучением, но могут служить каркасом, интегрирующем все разрозненные представления ребенка о времени[52]. Проявляясь во множестве своих частных характеристик, становление представлений о времени проходит на основе субъектного опыта ориентации ребенка во времени с момента рождения по мере развития его движений, речи, знакомства с окружающим миром; а также присвоения культурных образцов социального взаимодействия, усвоение лексики и грамматики родного языка, соотношения мер и величин и так далее.

Можно утверждать, что при благоприятных условиях можно скорректировать его представление о времени и подвести к осмыслению основных метазнаний философии.

Введение объективного времени требует определенного контекста, который позволит перейти от наивной картины мира в сознании ребенка к принятому в культуре устройству времени. Это и будет тем эмоциональным кодом, личностным смыслом, ценностью, установкой, который позволит ввести ребенка в мир научных представлений о времени.

Синтез метапредставлений в единое представление о времени проводится постоянно. Во-первых, это постоянная работа с календарем. Вовторых, для детей игра и драматизация представляют хорошую возможность сборки полученных представлений в единое целое. Например, проигрывание сцен несколькими дошкольниками, когда группа находит свой образ времени и демонстрирует его остальным ребятам. После того, как просмотрены все групповые работы, проводится обсуждение. Среди представленных образов наиболее распространенным было движение в заданном темпе и ритме одного или нескольких человек с последующим соединением этого образа с устройством часов, когда совмещены темпы секундной, минутной и часовой стрелок.

В результате исследований установлено, что различие в субъективном опыте детей состоит в том, что мифология современного ребенка содержит другую систему мифов. Так пропагандируемая мысль о параллельных мирах позволяет лучше ребенку понять синхронность, машины времени помогают установить последовательность действий, а длительность ребенок быстрее узнает из соотнесения программы передач, в которой обозначены мультфильмы, с самой их длительностью. Так ребенок может обидеться, если в программе стоит время 12 часов 30 минут, а мультфильма все нет. Таким образом, современный дошкольник быстрее и цепче усваивает метапредставления о времени и их связь.

Субъективное время ребенка определяется как его образ себя в прошлом, настоящем и будущем. Временной аспект образа себя у ребенка качественно различается на разных этапах онтогенеза, и в основе этих различий лежит содержание центральных для возраста личностных новообразований ребенка и особенности его коммуникативного опыта.

В дошкольном возрасте с большими трудностями сопряжено усвоение временных интервалов. Время текуче, не имеет наглядной формы, не подвластно никакой практической деятельности, поэтому знакомство дошкольника с ним начинается только с усвоения обозначений и мер времени – эталонов, выработанных человечеством.

Младшие дошкольники фактически не ориентируются во времени. Позже дети учатся определять небольшие промежутки времени определять, исходя из собственной деятельности. Легче всего усваиваются понятия: утро, день, вечер, ночь, т.к. они непосредственно вплетены в деятельность ребенка и связаны с конкретными действиями. Достаточно быстро усваиваются зима, лето, осень, весна - по этой же причине (хотя весну и осень дети долго путают). Труднее всего, в силу их относительности, усваиваются понятия вчера, сегодня, завтра, т.к. ребенок долго не понимает их взаимопереходов. Но к старшему дошкольному возрасту начинается освоение и этих понятий: пользуясь сегодняшним днем как точкой отсчета, ребенок запоминает их.

Так же трудно дается ребенку и освоение понятий: минута, час, день, неделя, месяц, год, т.к. на протяжении всего дошкольного детства не всегда обнаруживается подходящая мерка, опирающаяся на личный опыт ребенка. Но без соответствующего обучения даже у 6-7-летних детей представления о длительности небольших отрезков времени не возникают, хотя некоторая ориентировка уже есть. Так, в одном из экспериментов детям предложили рисовать по сигналу воспитателя ровно 3 минуты, а затем попросили снова порисовать на чистом листе бумаги и кончить тогда, когда, по их мнению, пройдет 3 минуты. Выяснилось, что большинство детей, понявших задание и не увлекшихся самим процессом рисования, начали рисовать те же самые предметы, что и в 1-й части эксперимента. Они объясняли это тем, что, хотя одно и то же рисовать неинтересно, зато, если рисовать то же самое, отмерится ровно 3 минуты.

Ребенок в этом возрасте только открывает для себя существование своего индивидуального прошлого, настоящего и будущего. В 6-7 лет ребенок помнит себя в прошлом, осознает в настоящем и представляет себя в будущем: когда я был маленьким, «когда я вырасту большим»[53]. Он с интересом слушает истории о себе того времени, когда он был маленьким. Дошкольник готов слушать истории о себе в прошлом много раз с большим энтузиазмом. С таким же удовольствием он обращается к своему настоящему будущему. «Когда я вырасту большим...» - очень важная позиция ребенка во временной перспективе его жизни. Образы памяти и воображения способствуют образованию феномена психологического времени[54].

Само личностное развитие дошкольника во многом обусловлено характером его взаимоотношений с окружающими, что позволяет выделить общение ребенка со взрослыми как один из ведущих факторов становления личности и самосознания, особенно в первые семь лет жизни ребенка. Логично предположить, что временная перспектива самосознания ребенка также будет испытывать на себе влияние коммуникативного опыта детей.

Психосемантика образа себя во времени собственной жизни существенно преобразуется к концу дошкольного детства. В семь лет в самосознании ребенка впервые выделяется такой критерий возраста, как социальный статус человека, и его отношение к себе в прошлом, настоящем и будущем начинает опосредствоваться преимущественно этим параметром. Это позволяет выделить возраст семь лет у испытуемых как особый период в становлении временных параметров их самосознания, связанный с формированием новой жизненной позиции ребенка, с изменением в его личности, проявляющимся в осознании социальной ипостаси своего «Я».

Образ себя в прошлом в значительной мере выстроен ребенком с помощью взрослого, особенно в отношении ранних периодов собственной жизни. Более близкое к настоящему прошлое детей представлено в ретроскопии «личными» (действительно принадлежащими самому ребенку) воспоминаниями, в которых у маленьких детей равно представлены действия, эмоциональные состояния и события их прошлой жизни, а у старших дошкольников начинает превалировать специфическое, целостное и глобальное восприятие себя в прошлом.

У детей достаточно рано складывается образ себя в прошлом. «Я‑прошлое» осознается дошкольниками преимущественно через отдельные действия, эмоциональные состояния и события, которые ребенок испытал, осуществил и соотнес со своим «Я» как имеющие к его «Я» прямое отношение.

В то же время образ себя в прошлом не является целиком продуктом индивидуальной жизнедеятельности ребенка, но в значительной мере выстроен им с помощью взрослого: через усвоение его оценок себя в прошлом, его отношения к себе прошлому, его знаний о себе в прошлом.

С возрастом у детей временной горизонт в сторону прошлого увеличивается, а отношение к своему прошлому качественно преобразуется: в нем начинает доминировать оценочный, обобщенный подход.

При отсутствии полноценного общения со взрослым прошлое в представлении детей выступает как пустое по содержанию и эмоционально безразличное или негативное по переживанию. Оно не выстроено в логическую последовательность, плохо отдифференцированно от настоящего и будущего, не обладает индивидуальными и уникальными для каждого ребенка чертами. Целые годы жизни ребенка отсутствуют в его представлениях о своем прошлом, а память удерживает лишь ближайшие к настоящему события режимного характера - прогулки, еду, сон, игры.

С возрастом образ себя во времени собственной жизни качественно преобразуется. Со стороны осознания себя в прошлом, настоящем и будущем ребенок семи лет представляет собой особую возрастную группу. От более маленьких детей его отличает осознание новых свойств своей личности - ее социальных параметров. Именно они в общем и целом определяют характер его представлений о себе и оценки себя не только в настоящем, но также в прошлом и будущем, т. е. временной аспект его самосознания в целом. Вне полноценного общения со взрослым временной аспект образа себя обретает аномальные формы, что доказывает значение фактора общения для полноценного развития временного компонента самосознания личности.

Восприятие времени в младшем школьном возрасте сопряжено со значительными трудностями, хотя от класса к классу становится более правильным. Большинство детей, например, преувеличивает длительность минуты, а при восприятии больших промежутков времени (5, 10, 15 минут) преувеличивают действительную длительность времени. Это связано с отсутствием рефлекса на время и с тем, чем заполнено время ребенка[55].

Суждения ребенка младшего школьного возраста о своем прошлом, настоящем и будущем еще достаточно примитивны. Обычно реально ребенок этого возраста живет сегодняшним днем и ближайшим будущим. Временную перспективу этого возраста можно охарактеризовать как глобальную, малодифференцированную во времени. Психологическое будущее представлено ближайшим будущим, в котором ожидается наступление каких-то событий, связанных, в основном со школой, исполнением желаний. Отдаленное будущее связано с принадлежностью к категории взрослых.

Далекое будущее для младшего школьника в целом абстрактно, хотя, когда ему рисуют радужную картину его будущих успехов, он сияет от удовольствия. Его намерения быть сильным, умным, мужественным мужчиной или доброй, приветливой, женственной женщиной безусловно похвальны, но в сегодняшнем дне ребенок еще предпринимает для этого лишь некие символические усилия, полагаясь на благие порывы[56].

У семилеток выделение социально зрелых периодов жизни человека как более ценных по сравнению со своим объективным возрастом с неизбежностью приводит к расширению временной перспективы в сторону отдаленного будущего. Когнитивные проекции своего «Я» в это будущее фиксируются самосознанием как «Я-потенциальное», включающее в виде нового качества личности семилетки его социальные детерминанты. В своем содержательном наполнении «Я-потенциальное» задает временной разрыв между реальным и идеальным Я. С увеличением временной перспективы «Яреальное», то есть образ себя в настоящем, вынужден перестраиваться, и прежде всего - в своей части «Я-прошлого», как несущего основную нагрузку в реалистичности и адекватности образа себя в целом. Знаемое о себе в прошлом, как уже бывшее, вытесняется на периферию самосознания и иначе переживается, а представление о себе как о потенциальном, будущем «Я» становится ядерным образованием, требующим заполнения периферии новым знанием о себе.

Познание себя в новом (в данном случае социальном) качестве выступает у семилеток в виде освоения ролевого поведения как наиболее адекватной формы осуществления социальной активности. Именно в роли объективируется социальная по смыслу перспективная цель. Принятие роли ребенком означает его притязание на определенную социальную позицию, которая в свернутом виде содержится в любой роли как особая цель, ориентирующая субъекта не на отдельные достижения в конкретном действии, а на некоторую совокупность действий, потребных для данной роли, определенным образом организованных и упорядоченных во времени.

Притязая на определенную роль в микро- и макросоциуме, реализуя ее, ребенок в той или иной мере приближается к «Я-идеальному», наполняет образ себя в будущем конкретным содержанием. Оценка его реального ролевого поведения как адекватного или неадекватного, проецируемая участниками группы, задает критерии социально-конвенциональных смыслов человеческих взаимоотношений, которые интериоризируются ребенком и ложатся в основу его самооценки себя как члена человеческого сообщества, определяют модальность его отношений к себе в будущем.

При отсутствии у ребенка выраженного субъективно заряженного (то есть принадлежащего ядру образа себя) отношения к перспективной, отдаленной ипостаси своего «Я» его поведение остается импульсивным и ситуативным, даже если когнитивный план его будущего представлен ему достаточно отчетливо. Становление этого субъективно заряженного отношения к своему будущему, эмоциональное принятие себя в будущем не складываются вне «субъект-субъектных» отношений ребенка с миром, то есть его общения с окружающими. Вне адекватного общения будущее не обретает личностного смысла для детей, и как следствие - у них не развивается способность к упорядочиванию своего поведения и деятельности в направлении этого будущего даже в том случае, когда конкретные представления об этом будущем у детей имеются.

Основной интерес детей направлен в будущее на возраст активной деятельности и наивысшей социальной значимости. Подавляющее число мальчиков хочет активно трудиться, иметь профессию; девочек, кроме этого, интересует образование своей собственной семьи.

Личное прошлое имеет для младших школьников двоякое значение. Во-первых, ребенок уже имеет свои собственные воспоминания. Образы его памяти ярки и эмоциональны. Память хранит зрительные представления, которые воспроизводятся в виде обобщенных воспоминаний, которые в этот возрастной период трансформируются за счет обогащения ребенка жизненным опытом и символической культурой языка. Он любит «возвращаться» в детство и заново переживать истории прошлого. Эти истории в настоящее время приносят ему удовлетворение и доставляют радость. От плохих воспоминаний, как правило, ребенок стремится себя освободить. Во-вторых, в период адаптации к школе в первом и втором классах многие дети выражают искреннее сожаление о том, что они стали старше. Эти дети хотели бы вернуться в прошлое, в свое дошкольное детство без утомляющих их обязательств учиться. Желание стать маленьким может быть и у учащихся в третьем и четвертом классах[57].

Подростковый возраст характеризуется развитием рефлексии и на ее основе развитием самосознания[58]. Развитие интеллектуальной сферы подростка характеризуется качественными и количественными изменениями, которые отличают его от детского способа познания мира. Становление когнитивных способностей отмечено развитием способности к абстрактному мышлению и расширением временной перспективы[59].

В этот период образ «Я» имеет, прежде всего, ценностнодифференцирующий характер. В нем актуализируется то, что, с точки зрения ребенка, отличает его от других.

Подросток живет в настоящем времени, но для него имеет значение его прошлое и будущее - область предполагаемого. Мир его понятий и представлений переполнен не оформленными до конца теориями о самом себе и о жизни, планами на свое будущее и будущее общества.

Мир подростка насыщен идеальными построениями, выводящими его за пределы обыденной жизни, реальных взаимоотношений с другими людьми. Конкретное содержание его представлений весьма изменчиво и не-одинаково не только при сравнении разных культур, но и в пределах одной культуры. Однако это не должно заслонять важнейший общий определяющий признак этого возраста: временная перспектива подростка распространяется на вероятность будущего. В связи с тем, что подросток начинает брать на себя позиции взрослого, в его будущей перспективе присутствуют события связанные с ним лично: выбор профессии, ориентировка на супружество, будущая профессиональная деятельность и так далее[60].

Жизненные планы в подростковом возрасте начинают выступать как способ реализации своих целей-ценностей, а временная перспектива как этапы этой реализации[61]. В этом плане показательна и динамика отношения к своему будущему, так как будущее, понимание будущего становится реально структурообразующим началом отношений растущего человека к вещам и другим людям. И уже для старших подростков становится актуальным стремление представить свое будущее[62]. (В наши дни, по мнению Н.Н. Толстых происходит изменение некоторого общего отношения к будущему: не в 15 лет, как считала Л.И. Божович[63], а уже в 12-13 лет современные подростки начинают «смотреть на настоящее с позиции будущего»[64]).

В течение всего подросткового возраста постепенно формируется новая субъективная реальность, преобразующая представления индивида о себе и другом. Становление психосоциальной идентичности, лежащее в основе феномена подросткового самосознания, включает в числе других задач развития и задачу осознания временной протяженности собственного «Я», включающей детское прошлое и определяющей проекцию себя в будущее; осознание себя как отличного от интериоризированных родительских образов.

Юность последний этап подготовки к жизни и одновременно начало самостоятельной сознательной жизни. Возрастные различия наиболее ярко проявляются в типе временной перспективы. Юноша живет будущим, для него настоящее – только подготовка к другой, «подлинной» жизни, которая придет позже[65].

Этому возрасту в значительной мере свойственны рефлексия и самоанализ, причем им трудно совместить ближнюю и дальнюю перспективу жизни. Их захватывают дальние перспективы, глобальные цели, появляющиеся как результат расширения временной перспективы в юношестве, а текущая жизнь кажется прелюдией, увертюрой к жизни.

Центральное психологическое новообразование юношеского возраста - становление устойчивого самосознания и стабильного образа Я. Это связано с усилением личностного контроля, самоуправления, новой стадией развития интеллекта. Главное приобретение ранней юности - открытие своего внутреннего мира, его эмансипация от взрослых[66]. Становление личности включает в себя и становление относительно устойчивого образа «Я», т.е. целостного представления о себе. Образ «Я» с возрастом заметно меняется: некоторые качества осознаются легче, четче, иначе; меняются уровень и критерии самооценки; изменяется степень сложности представлений о себе; возрастает цельность личности, стабильность и ценность ее, а также уровень самоуважения. Это хорошо заметно, если наблюдать за человеком на протяжении всего периода юношества.

В юношеском возрасте впервые в самосознание осознанно входит фактор времени. Прежде всего, с возрастом заметно ускоряется субъективная скорость течения времени. Эта тенденция, начавшись в юношестве, потом продолжается и во взрослом, и в пожилом возрасте. Развитие временных представлений связано с умственным развитием и изменением общей жизненной перспективы. «Я» охватывает принадлежащее ему прошлое и устремляется в будущее[67].

При переходе от подросткового к юношескому возрасту происходит изменение в отношении будущего: если подросток смотрит на будущее с позиции настоящего, то юноша смотрит на настоящее с позиции будущего[68]. Подростки воспринимают еще время дискретно, оно ограничено для них непосредственным прошлым и настоящим, а будущее кажется буквальным, непосредственным продолжением настоящего. В юности же временной горизонт расширяется как вглубь, охватывая отдаленное прошлое и будущее, так и вширь, включая уже не только личные, но и социальные перспективы[69]. Это связано с переориентацией юношеского сознания с внешнего контроля на внутренний самоконтроль и с ростом потребности в достижении.

Расширение временной перспективы означает также сближение личного и исторического времени. У ребенка и подростка они не связаны. Историческое время ими воспринимается как нечто безличное, объективное. Дети могут знать хронологическую последовательность событий и длительность эпох, но, тем не менее, они кажутся им одинаково далекими и не связанными с их собственной жизнью. То, что было тридцать-сорок лет назад, для двенадцатилетнего, например, почти такая же древность, как и начало нашей эры, а тридцатилетний человек ему кажется старым. Для юноши же главным измерением времени становится будущее.

Устремленность в будущее, связанная с ожиданием того, что жизнь должна принести еще много неизвестного, сопровождается стремлением както понять и осмыслить окружающую действительность, построить целостное видение мира.

Характеризуя социальную ситуацию развития в раннем юношеском возрасте, Л.И. Божович отмечает, что старший школьник стоит на пороге вступления в самостоятельную жизнь, когда обращенность в будущее становится основной направленностью личности и проблемы выбора профессии, дальнейшего жизненного пути, самоопределения превращаются в «аффективный центр» жизненной ситуации, вокруг которой начинает вращаться вся деятельность, все интересы старшего школьника[70].

Переживание собственной уникальности приводит к открытию одиночества, поэтому чувство текучести и необратимости времени сталкивает юношество с проблемой конечности своего существования и темой смерти. Она занимает много места в дневниках, размышлениях, чтении и интимных беседах, что свидетельствует о формировании еще одного элемента юношеского самосознания - философской рефлексии.

Формирование новой временной перспективы не всем дается легко, некоторые уходят от пугающих переживаний в повседневность, у других дело сводится к возрождению иррациональных детских страхов, которых юноши обычно стыдятся. Обостренное чувство необратимости времени нередко сочетается в юношеском сознании с нежеланием замечать его течение. Чувство остановки времени психологически означает как бы возврат к детскому состоянию, когда времени для сознания еще не существовало. Поэтому иногда юноши попеременно чувствуют себя то очень маленькими, опекаемыми, то, наоборот, старыми, многое пережившими, умудренными, разочаровавшимися в некоторык сторонах жизни.

Юношеские представления о возможностях разных этапов человеческой жизни крайне субъективны. Шестнадцатилетнему кажется, что в двадцать пять лет жизнь прожита, она кончается, взрослость отождествляется с неподвижностью и обыденностью. Поэтому в юноше конфликтно существуют страстная жажда нового, взрослого опыта и страх перед жизнью, желание не взрослеть.

Кроме того, поскольку меняется временная перспектива, юноши остро озабочены своим будущим и болезненно переживают реальные или воображаемые посягательства на их самостоятельность, личностное самоопределение, социальное утверждение.

Характерное приобретение ранней юности - формирование жизненных планов. Жизненный план как совокупность намерений постепенно становится жизненной программой, когда предметом размышлений становится не только конечный результат, но и способы его достижения. Жизненные планы в этом возрасте как по содержанию, так и по степени их зрелости, социального реализма и охватываемой временной перспективе весьма различны[71]. В содержании планов, как отмечает И.С. Кон, существует ряд противоречии[72].

Главное противоречие жизненной перспективы юношей и девушек – недостаточная самостоятельность и готовность к самоотдаче ради будущей реализации своих жизненных целей. Отдаленное будущее рисуется более ясной и отчетливой многим в юношеском возрасте, чем ближайшая перспектива, которая зависит от них самих. И не многие отдают отчет в том, что реальное будущее – это не будущее вообще, но будущее – как определенным образом построенное настоящее[73].

Выводы

1. Дети дошкольного и младшего школьного возраста в значительной степени сосредоточены на настоящем;

2. Подросток живет в настоящем времени, но для него имеет значение его прошлое и будущее - область предполагаемого;

3. В юности образ "Я" охватывает принадлежащее ему прошлое и устремляется в будущее.