После Неемии власть над иудейским народом сосре­доточивается в руках первосвященников, которые прави­ли государством во главе старейшин, составивших народ­ное собрание из 120 членов, так называемую «великую си­нагогу», из которой, впоследствии, образовалось особое верховное судилище — синедрион. Благодаря мягкому от­ношению персидского правительства, первосвященники-правители имели возможность беспрепятственно зани­маться внешним и религиозным благоустроением народа, хотя при отсутствии твердой власти не было недостатка во внутренних смутах. Так, один из первосвященников, Ио­нафан, опозорил себя даже убийством своего брата Иису­са, которого он, подозревая в посягательстве на первосвященническую должность, убил в самом храме. К этому же времени относится окончательный разрыв между иудеями и самарянами. Последние под предводительством сына первосвященника Елиашива, Манассии, перешедшего на их сторону из нежелания развестись со своею языческою женою, воздвигли на горе Горизим свой особый храм, ко­торый поддерживал в них враждебное соперничество с храмом Иерусалимским. Но вот, Согласно пророчеству Даниила, настал конец и Персидской монархии, и она должна была уступить место третьей монархии — Греческой. Основателем послед­ней был знаменитый Александр Македонский, который быстро следовавшими одна за другой победами начал за­воевывать мир. Завоевав всю Малую Азию, Александр дви­нулся на Финикию и Палестину, и там только один гор­дый Тир задержал его своим упорным сопротивлением на семь месяцев. По разрушении его завоеватель беспрепят­ственно направился в Иерусалим. Жители его трепетали и молились Богу о защите, а первосвященник Иаддуй в пол­ном своем облачении и в сопровождении священников и левитов вышел навстречу Александру. Завоеватель милос­тиво принял эту торжественную депутацию и рядом с первосвященником вступил в Иерусалим, вошел в храм и принес по указанию священников жертву, выслушав при этом и прочитанное ему пророчество о нем Даниила. Рас­троганный всем этим, он предоставил иудеям свободу от податей в субботние годы и позволил им жить по своим собственным законам. Значительную часть иудеев Алек­сандр, однако же, переселил в новооснованный им город Александрию, в Египте. Македонское завоевание постави­ло Иудею, вместе со всем восточным миром, под влияние греческого языка и греческого миросозерцания, подверг­нув, таким образом, преданность иудеев своей религии и своим законам новому сильному испытанию.

Но основанная Александром всемирная монархия продержалась только до его смерти (323 г. до Р.Х.) и рас­палась на четыре царства, из которых два — Египет и Си­рия получили весьма важное значение в истории иудеев.

Во время последовавших войн за наследство, Палестина явилась яблоком раздора между владетелями этих двух стран, но в 320 году египетский царь Птоломей Лаг при­соединил ее к Египту, под властию которого она и нахо­дилась более столетия. Под мягким правлением египет­ских царей иудеи вели мирную и счастливую жизнь. Ма­ло-помалу они основались во всех торговых городах по берегам Средиземного моря и за свою промышленную предприимчивость пользовались повсюду большими пре­имуществами и льготами от правителей, старавшихся при­влекать их к себе для оживления промышленности. Вслед­ствие этого иудеи распространялись все более и более, строили себе молитвенные дома или синагоги, в которые допускались и язычники, и чрез это распространяли и между ними познание истинного Бога. Еврейский язык все более позабывался ими и вытеснялся греческим, кото­рый и усвоен был всеми жившими вне Палестины, и осо­бенно в Египте, иудеями. Вследствие этого для них стал необходим даже перевод св. Писания на греческий язык, и этот перевод совершен был в царствование египетского царя Птоломея II Филадельфа. Царь вошел с этой целью в сношение с первосвященником Елеазаром, который и прислал ему как подлинник св. Писания, так и перевод­чиков в числе 72 человек (по шести от каждого колена). Перевод был сделан ими успешно и по одобрении его осо­бым собранием ученейших мужей вошел во всеобщее упо­требление. Он известен под названием перевода семидеся­ти толковников (или просто перевода 70) и доселе употребляется в греческой церкви.

В 203 году до Р.Х. Египет, однако же, потерял свою власть над Иудеей, она отошла под владычество сирийских царей, и с этого времени началось тяжелое время для иу­дейского народа. Сирийские цари, встречая в иудеях со­противление для своих замыслов о введении греческой ре­лигии и культуры в своем государстве, стали всячески уг­нетать их. Царь Селевк Филопатор велел ограбить храм в пользу своей государственной казны, а преемник его Антиох IV Епифан (175—164) порешил окончательно унич­тожить религию Иеговы и на место ее водворить гречес­кое язычество. В пользу своего безумного замысла он скло­нил даже брата первосвященника Онии, Иисуса, который добился низложения своего брата и под греческим именем Иасона сам сделался первосвященником. Он стал во главе образовавшейся в Иерусалиме греко-иудейской партии, начал вытеснять старую религию и на место ее вводил языческие обычаи и обряды. Сам Антиох Епифан («Слав­ный», но переименованный впоследствии в Епимана — «Безумного») по возвращении из египетского похода, вступив в Иерусалим, ограбил и осквернил храм и предал беспощадному избиению всех, кто только противился но­вовведениям раболепствующих перед ним, но в то же вре­мя смертельно враждовавших между собою Иасона и Ме-нелая, поочередно осквернявших и позоривших своею личностью высокое достоинство первосвященства. Гречес­кий культ был объявлен государственной религией, и все под страхом смерти должны были признавать ее. Доказа-тельством признания ее служило вкушение свиного мяса; но нашлись такие ревнители отеческого закона и истин­ной религии, которые предпочитали умереть, чем «престу­пить отеческие законы». Так, девяностолетний старец Елеазар-книжник потерпел за свою мужественную стойкость мученичество, «оставив в смерти своей не только юношам, но и весьма многим из народа образец доблести и памят­ник добродетели». Ему последовала одна вдова, мать семи сыновей, которые все также приняли мученичество за свою преданность вере, призывая праведный гнев Божий на лютого царя-мучителя.

Это страшное гонение имело, однако же, ту хорошую сторону, что возбудило в народе отвращение к насильст­венно навязывавшемуся эллинизму³ и укрепило предан­ность своей вере. Священники дружно выступили на за­щиту истинной религии. Особую ревность показал преста­релый священник Маттафия, который, гонимый за свою преданность истинной религии, удалился с своими пятью сыновьями в город Модин. Когда царский чиновник при­был и в Модин для приведения царского указа в исполне­ние, то Маттафия убил первого, кто приблизился к языче­скому жертвеннику, а затем и самого чиновника и, сделав призыв всем ревнителям Иеговы следовать за собою, бе­жал со своими сыновьями в горы. Оттуда они начали де­лать набеги и истреблять языческие жертвенники. Сам Маттафия скоро умер, но завещал своему сыну Иуде про­должение его дела по освобождению страны от ига идоло­поклонства. Предсмертное завещание престарелого отца одушевило Иуду геройскою ревностью, и он под именем Маккавея, т.е. «Молота на врагов»⁴, вместе со своими бра­тьями геройски выступил на защиту религии. Собрав око­ло себя всех ревнителей Иеговы, он нанес несколько жес­токих поражений войску Антиоха Епифана и на время до­стиг заключения мира, которым и воспользовался для восстановления истинной религии со всем ее богослуже­нием. Храм был вновь очищен и освящен, в воспоминание чего установлен был новый праздник «обновления» храма. Хотя Иуда Маккавей в возобновившейся войне погиб славною смертью героя, но его дело продолжалось други­ми его братьями Маккавеями.

Между тем, самого царя-мучителя постиг страшный гнев Божий в виде ужасной болезни, и он, заживо съеда­емый червями, умер, проклинаемый всем иудейским на­родом. После его смерти Маккавеи сделались независимы­ми правителями страны и были родоначальниками так на­зываемого Асмонейского рода князей (по имени родоначальника Маккавеев — Маттафии Асмонея). Под их властию народ иудейский опять некоторое время на­слаждался миром и благоденствием; но скоро начались внутренние смуты как от соперничества различных пред­ставителей самого Асмонейского рода, так и от разделе­ния народа на партии и секты, что все повело к ослабле­нию страны. Эти смуты особенно начались при преемни­ках Симона Маккавея, который сам, после славного управления народом, был коварно убит своим собствен­ным зятем Птоломеем. Симону наследовал второй его сын Иоанн Гиркан, который, желая объединить под своею вла­стию всю Палестину, разделявшуюся теперь на четыре от­дельные области (Иудея — на юге, Самария — в среди­не, Галилея — на севере и Перея за Иорданом) стал на­зывать себя «князем (всего) Израиля». С его царствованием закончился мир, водворенный доблестью Маккавеев и при его преемниках-сыновьях (Аристовуле и Александре Ианнее и особенно внуке Гиркане II) нача­лись страшные беспорядки и смуты, которые послужили поводом для вмешательства римлян. Римский полководец Помпеи двинулся на Иерусалим (64 г. до Р.Х.), взял его штурмом, избил до десяти тысяч иудеев, осквернил храм внесением в него римских знамен и сам вошел даже во святое святых, хотя и не тронул священных сосудов. С этого времени Иудея, как вообще стала называться Пале­стина с ее четырьмя областями, сделалась подчиненною Риму и платила ему дань (с 63 г. до Р.Х.). Власть номи­нально принадлежала некоторое время преемникам Ио­анна Гиркана, но скоро она перешла в руки хитрого идумеянина Антипатра, который и постарался при помощи римлян обеспечить ее за своим домом. Его сын Ирод дей­ствительно захватил власть над всею страною и подобост­растною лестию перед римлянами добился титула «царя иудейского» (с 37 г. до Р.Х.).

Ирод, так называемый великий, был основателем но­вой иудейской монархии, на время как бы обещавшей восстановление древнего могущества и славы. Но в дейст­вительности она просуществовала только при жизни самого ее основателя, которой своей безумной расточительно­стью и кровожадной жестокостью окончательно подорвал нравственные и материальные силы народа. Идумеянин по происхождению и подобострастный ласкатель римлян, Ирод лишь позорил священный престол Давида. Свое вос­шествие на престол он ознаменовал принесением жертвы Юпитеру капитолийскому, ввел языческие увеселения в самых стенах святого города и окружил себя отрядом на­емных телохранителей. Чувствуя непрочность своего поло­жения на престоле, он подверг беспощадному истребле­нию весь род Маккавеев и даже всех членов синедриона, которых он заподозрил в недостаточной преданности се­бе. Вся политика этого царя иудейского состояла в том, чтобы тешить свое честолюбие грандиозными постройка­ми и подобострастно заискивать у римлян. Он построил и расширил несколько дворцов, укрепил прилегавшую к храму башню Барис и назвал ее в честь своего римского покровителя Антонией; восстановленный им город Сама­рию переименовал в честь Августа Севастией и в честь его же назвал великолепный приморский город Кесарию, ставшую впоследствии римской столицей Палестины. Все это, конечно, только сильнее раздражало против него соб­ственный народ. Но чтобы заглушить народный ропот, а вместе с тем и удовлетворить своей страсти к строитель­ству, он в 18-ый год своего царствования приступил к пе­рестройке храма и в полтора года воздвиг новый велико­лепный храм, к которому, впоследствии, делались обшир­ные пристройки, продолжавшиеся в течение нескольких десятилетий. Но это только на время могло утишить чув­ство недовольства и раздражения в народе, а вместе с тем не устранило и опасений Ирода за прочность своего пре­стола. Поэтому он продолжал с кровожадною жестокос­тью истреблять всех, кто только навлекал его подозрение. Настала страшная эпоха убийств, казней и пыток. Опаса­ясь всех и каждого, Ирод, это безжалостное чудовище, как называет его И. Флавий, с яростью обрушивался на всяко­го, кто только приходил с ним в соприкосновение, и жертвой его ярости и подозрительности между многими другими пали даже три его собственных сына, любимая его жена Мариамна, тесть с тещей и шурин его, первосвя­щенник Аристовул. Убийства чрез повешение и сожже­ние, убийства чрез растерзание и утопление, убийства тай­ные на основании признаний, вымученных невыносимой пыткой, дела бесстыдной скотской похоти — вот чем на­полнены летописи этого царствования. Подавленный все­ми этими ужасами, народ трепетал, и в нем сильнее чем когда либо возрастало желание и вместе ожидание явле­ния истинного сына Давидова, который бы низверг этого кровожадного похитителя престола. А это еще больше распаляло мрачную подозрительность и ярость Ирода, и в последние годы своего царствования, снедаемый уже сво­ею омерзительною болезнию, скоро сведшею его в моги­лу, он совершенно охвачен был неукротимым зверством и кровожадным неистовством. Но в это-то именно время как громом поразили его своим известием восточные му­дрецы, издалека пришедшие в Иерусалим поклониться не ему, Ироду, а новорожденному Царю иудейскому, истин­ному Сыну Давидову, звезда которого взошла на востоке.