...8-го марта по вызову явились представители верующих от Собора ТАРАКАНОВ и ГУРОВ, которым было предложено выде­лить из своей среды пять человек, согласно инструкции ЦК Помгола, для работ по изъятию ценностей совместно с нашей комиссией. Никаких возражений со стороны этих двух членов братства не было. На этом совещании был назначен день, когда комиссия приступит к работе и когда должны явиться предста­вители от верующих. В тот же день комиссия еще раз обсуж­дала вопрос о технике изъятия ценностей. Для более успешного проведения этого дела, комиссия нашла необходимым в по­мощь технической подкомиссии дать еще несколько ответствен­ных работников преимущественно из рабочих. Председателю комиссии т. МОРСКОМУ поручен был персональный подбор, который должен быть утвержден председателем Губкомиссии.

В понедельник 12 марта подкомиссия намеревалась присту­пить к проверке изъятия ценностей из Собора. Явившись в Собор комиссия нашла там толпу верующих до 300 человек, которая не допускала комиссию к работе, причем выяснилось, что верующие в воскресенье 12 марта, собравшись в собор для выбора в комиссию своих представителей, вынесли резолюцию – ценности не отдавать, и вместо пяти человек, ими была выбрана комиссия из 25 человек, во главе которой стоял гр. ТЕПЛОВ, которому собрание верующих поручило возбудить вопрос перед Губисполкомом о приостановке работ по изъятию ценностей. Одновременно с этим командировали своего деле­гата в Президиум ВЦИК с ходатайством об отмене постановле­ния об изъятии церковных ценностей.

Считаясь с создавшимся положением, комиссия приступить к работе не могла и совместно с выборными от верующих явилась в Президиум Губисполкома. В Президиуме Губиспол-кома представители верующих просили изъятие ценностей при­остановить до приезда их делегата из Москвы. В просьбе было категорически отказано. Тут же взята была подписка от двух членов Правления братства из Собора Гурова и Тараканова, обязывающая их, как юридических лиц по охране церковных ценностей, не препятствовать работе комиссии, принять все меры к удалению публики из собора, нести ответственность за целость и сохранность церковного имущества и за все могущие произойти недоразумения в момент изъятия ценностей.

На другой день 14 числа подкомиссия вторично совместно с Гуровым и Таракановым пыталась приступить к изъятию ценностей, но также неудачно. Толпа до 500 человек не допу­стила комиссию к работе, не признав никаких обязательств, данных Гуровым и Таракановым Губкомиссии. На предложение Председателя подкомиссии т. Морского оставить собор, толпа набросилась на него и пыталась с ним расправиться. Считая, что приступить к работе никак не удастся, комиссия оставила Собор и с группой верующих вторично явилась в Президиум Губисполкома. На этом совещании ни к чему не пришли. Губ-комиссия решила принять более решительные меры воздейст­вия.

Присутствовавший на совещании уполномоченный т. Троц­кого Геселис на притязания верующих произвести замену цер­ковных ценностей другими ценностями дал свое согласие, ска­зал, что верующим может быть разрешена такая замена, так как лично он в бытность в Москве видел, что в .Президиум ВЦИК т. Смидовичем якобы такие разрешения производились при усло­вии замены металла на металл. Такое заявление представителя Центра ободрило верующих и они стали более требовательны­ми. С заявлением т. Геселиса комиссия была несогласна, видела в этом совершенно недопустимую уступку. Пользуясь пребыванием т. Троцкого в Смоленске, комиссии удалось уст­роить с ним совместное совещание.

К вечеру толпа верующих окружила собор, по сведениям Политотдела, в количестве до 6-7 тысяч человек, что несомнен­но создавало повышенное настроение. На совещании т. Троц­кий дал директиву комиссии временно приостановить изъятие и заняться вновь агитацией среди красноармейских частей, кроме того получены другие указания.

На другой день словесная директива т. Троцкого была под­тверждена письменно. В исполнение указания т. Троцкого был разработан план агитационной компании среди красноармей­ских частей, среди рабочих проводить компанию за изъятие ценностей Губкомиссия и Губком РКП нашли не нужным, ожидая обратных результатов. 16 марта была получена телеграмма ЦК, предлагающая воздержаться от изъятия ценностей и заняться только подготовительной работой, которая была указана в письменном заявлении т. Троцким. Проводя агиткомпанию комиссия одновременно предпринимала практические меры по изъятию ценностей, рассчитывая на применение вооруженной силы.

Одновременно с этой работой комиссия поддерживала связь с верующими и вела с ними переговоры о выкупе цер­ковных ценностей, подлежащих изъятию. Эти переговоры имели и другую цель – отвлечь внимание верующих, составить среди них такое впечатление, что якобы мы не столь настойчивы в изъятии ценностей, желая с ними разрешить этот вопрос полю­бовно. На настойчивые просьбы представителей верующих ко­миссии было разрешено устроить собрание верующих, где бы они могли обсудить вопрос о возможности замены церковных ценностей. Одновременно с этим в Губкомиссию был вызван епископ Филипп для выяснения его точки зрения и предложить воздействовать на толпу верующих путем обращения, на что он дал свое согласие, также он дал обещание выступить по воп­росу изъятия ценностей.

15 марта собрание состоялось. Из представителей всех приходов, в общем количестве 500 человек. На этом собрании представитель верующих гр. Теплое изложил точку зрения Губ-комиссий по вопросу изъятия ценностей. Выступавший епископ в своей речи призывал верующих отдать ценности, не имеющие глубоко религиозного характера. Речь его была неясна и туман­на. Выступавший представитель Губкомиссии тов. Булатов, из­ложив причины, побудившие Президиум ВЦИК издать декрет об изъятии ценностей, указал на возможность, если на то после­дует распоряжение ЦК Помгола, замены ценностей, имеющих для верующих особо религиозное значение, другим равноцен­ным металлом. Собрание с этим не согласилось.

20 марта были созваны подкомиссии, которых пришлось создать три из наиболее ответственных т.т. членов Губисполко-ма и начальника гарнизона для окончательного обсуждения техники проведения изъятия ценностей в соборе и двух мона­стырях. Изъятие ценностей предполагалось произвести 21 чис­ла. Считаясь с телеграммой от ЦК о временной приостановке изъятия ценностей, комиссия решила временно воздержаться, не прекращая агитационную компанию среди красноармейцев о необходимости немедленного изъятия ценностей. Состояние частей Смоленского гарнизона и курсантов было хорошее.

24 марта была получена телеграмма от ЦК с предложением немедленно организовать комиссию при Губкоме, на которую возложить руководство по изъятию ценностей. 24-го же вече­ром на красноармейском совещании созданной комиссии был принят проект, который комиссия предполагала провести 21 марта. В этот план входило приступить к изъятию ценностей сразу в трех местах, чтобы этим отвлечь и распылить внимание верующего населения: 1) поставить сильный вооруженный кор­дон у собора в момент изъятия ценностей из надежных курсан­тов, 2) Особый Отдел должен выслать в момент изъятия ценно­стей конный отряд на улицу и другие меры.

25 марта Президиумом Губкома совместно с представите­лями Ревзапфронта Муклевичем и Новиковым план был одоб­рен. Предвидя, что в результате такого образа действий могут быть печальные последствия, Президиум Губкома поручил от­правляющимся делегатам на одиннадцатый последний Съезд Булатову и Вихману довести до сведения ЦК и выяснить его точку зрения на наш план.

Делегатам удалось прибыть в Москву 27-го в 10 часов вечера, где удалось увидеться с секретарем ЦК тов. Молотовым в 12 часов ночи. Изложив кратко о положении дел, тов. Булатов просил согласия ЦК на проведение разработанного плана. Тов. Молотов согласился и предложил действовать решительно. Получив такой ответ, сразу же была дана соответствующая условная телеграмма, чтобы комиссия приступала к действию. Изъятие ценностей было назначенро на 28 марта.

28 марта в 5 часов утра был выставлен караул около собора, Троицкого и Вознесенского монастырей, а в 10 часов утра должны были комиссии приступить к изъятию. Около 10 часов утра к собору стала собираться толпа, которая держала себя весьма вызывающе по отношению к курсантам, охранявшим собор. В самый короткий срок толпа достигла нескольких тысяч человек. Состав толпы был самый разнообразный (подростки, женщины, торговцы и т.д.). Со стороны толпы слышались ру­гань, крики и угрозы по отношению к охранявшим собор кур­сантам. Из толпы бросались грязью, камнями и снегом в курсантов, плевали им в лицо и с криками "ура" все тесней и тесней нажимали на курсантов. По условному сигналу в неко­торых церквах был сделан набат, и это еще больше увеличило толпу.

Напор толпы был вызывающ до того, что хватали за оружие, несколько курсантов смяли и отобрали оружие. При таком положении вещей были сделаны залпы в воздух из ружей и пулемета. Выстрелы оказали свое психологическое действие, и толпа начала расходиться. По причинам, еще не установлен­ным, в результате оказалось легко раненых 7 человек и двое тяжело раненых. Со стороны курсантов нужно отметить редкую выдержку: несмотря на такие вызовы толпы, со стороны кур­сантов не было ни одного выстрела в толпу, о чем свидетель­ствуют сами пострадавшие.

После ухода толпы, комиссия пыталась войти в собор, но дверь была закрыта изнутри. Пришлось вскрыть двери и в сопровождении настоятеля войти в собор, где оказалось не­сколько девочек подростков, истеричных женщин и 3-5 человек мужчин во главе с председателем соборного совета Кузьмен­ковым. Во время этих событий велась черносотенная и погром­ная агитация. Были случаи избиения евреев и коммунистов, были опрокинуты и разгромлены несколько еврейских лавочек на базаре. Подготовленными и экстренными мерами сопротив­ление было сломлено, и изъятие ценностей во всех остальных местах прошло безболезненно. По делу событий ведется су­дебное следствие, и виновники событий будут преданы суду Ревтрибунала.

Все материалы по вопросу событий 28 марта были пред­ставлены комиссии МК.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГУБИСПОЛКОМА [подпись секретаря]

ЦГАОР СССР, ф. 1235, оп. 1с, д. 60, л. 939-941