Самое раннее упоминание о народе росов в греческой письменности находится в составленном в IX веке «Житии святого Георгия Амастридского». Это житие сохранилось в единственной греческой рукописи X века. Рукопись представляет собой часть греческой Минеи за месяц февраль и была передана в королевскую библиотеку в Париже вместе с другими книгами из собрания одного кардинала. На русском языке житие впервые опубликовал известный византолог академик А.Г. Васильевский в 1893 году. Ввиду того, что в житии не упоминаются иконы, Васильевский предположил, что оно написано между 820 и 842 годами, то есть во второй иконоборческий период. Он также высказал предположение, что автором этого произведения является византийский агиограф Игнатий Диакон, скончавшийся не ранее 845 года.

Амастрида – город в Малой Азии, в области Пафлогония, что на южном берегу Черного моря, напротив Крыма. Святой Георгий был подвижником-монахом, затем настоятелем монастыря. В сан епископа Амастридского он был рукоположен патриархом Константинопольским святителем Тарасием, защитником иконопочитания. Это произошло в царствование императора Константина VI и правление святой императрицы Ирины. При святителе Георгии Амастридская кафедра стала архиепископией, независимой от Гангрской митрополии. В Амастриде четыре года прожил святитель Иоанн Готский, бежавший от хазар. Святитель Георгий организовал торжественную отправку его мощей в Тавриду. Сам святитель Георгий преставился в царствование императора Никифора I, царствовавшего с 802 по 811 год. Этому Никифору святитель Георгий некогда предсказал, что он станет царем. Более точно год кончины святителя указать невозможно.  

В «Житии святого Георгия Амастридского» рассказывается, что народ росов двинулся от озера Пропонтиды, каковым в данном случае называется, вероятно, Азовское море, которое некоторые греческие писатели считали озером, а Керченский пролив – устьем Дона. Вообще же Пропонтидой называлось у греков Мраморное море. «Было нашествие варваров, росов – народа, как все знают в высшей степени дикого и грубого, не носящего в себе никаких следов человеколюбия. Зверские нравами, бесчеловечные делами, обнаруживая свою кровожадность уже одним своим видом, ни в чем другом, что свойственно людям, не находя такого удовольствия, как в смертоубийстве, они – этот губительный и на деле, и по имени народ, - начав разорение от Пропонтиды и посетив прочее побережье, достигнул наконец и до отечества святого, посекая нещадно всякий пол и всякий возраст, не жалея старцев, не оставляя без внимания младенцев, но противу всех одинаково вооружая смертоубийственную руку и спеша везде пронести гибель, сколько на это у них было силы. Храмы ниспровергаются, святыни оскверняются: на месте их (нечестивые) алтари, беззаконные возлияния и жертвы, то древнее таврическое избиение иностранцев,[19] у них сохраняющее силу. Убийство девиц, мужей и жен; и не было никого помогающего, никого, готового противостоять. … Когда варвары вошли в храм и увидели гробницу, они вообразили, что тут сокровище. … Устремившись, чтобы раскопать оное, они вдруг почувствовали себя расслабленными в руках, расслабленными в ногах и, связанные невидимыми узами, оставаясь совершенно неподвижными, жалкими, будучи полны удивления и страха и ничего другого не имея силы сделать, как только издавать звуки голоса». [20] Далее в житии рассказывается о том, что предводитель варваров, пораженный чудесными знамениями у гробницы святого Георгия Амастридского, прекратил насилие, творимое его воинами, и склонился к принятию христианства.

Точку зрения Васильевского на время составления жития святителя Григория Амастридского разделяет советский исследователь М.В. Левченко (1890-1955)[21] и американский византолог Игорь Шевченко (+2009), приведший ряд соображений в пользу авторства Игнатия Диакона. Впрочем, не все исследователи разделяют мнение о том, что эпизод с нападением росов на Амастриду отражает события начала IX века. В научной литературе высказывалось предположение, что в эпизод с чудом святителя над росами является позднейшей вставкой, что он отражает события 860 года, то есть нападение на Византию росов князя Аскольда. В пользу этого приводят в качестве аргумента литературную близость этого отрывка с проповедью патриарха Фотия, посвященной нашествию росов в 860 году. Однако причиной такой литературной близости может быть знакомство патриарха Фотия с житием Георгия Амастридского. Высказывавшиеся предположения о том, что в житии говорится о событиях 941 года, то есть о нападении на империю росов князя Игоря, является практически невероятным и почти никем не поддерживается.

В житии святителя Стефана Сурожского также рассказывается о нападении росов на византийский город. Стефан Сурожский, уроженец Каппадокии в Малой Азии, был епископом города Сугдея (русское название Сурож) в Крыму. Ныне этот город известен под названием Судак. В сан епископа его рукоположил святитель Герман, патриарх Константинопольский, занимавший патриаршую кафедру с 715 по 730 год. Из жития известно, что святитель Стефан стал третьим епископом Сугдеи. Первых двух также рукоположил святитель Герман. В царствование иконоборца Константина Копронима святитель Стефан претерпел страдания как защитник иконопочитания. В житии говорится, что Стефан стал епископом в возрасте 35 лет, управлял епархией также 35 лет и преставился в 70-летнем возрасте. Вероятно, это случилось не позднее первой половины 60-х годов VIII века. В качестве своего преемника он указал клирика Филарета, который и стал следующим епископом Сугдеи. В 787 году в заседаниях VII Вселенского Собора в Никее принимал участие епископ Сугдейский Стефан. Если это святитель Стефан, то он не мог быть поставлен во епископы святителем Германом Константинопольским, ибо VII Вселенский Собор состоялся через 57 лет после оставления кафедры святителем Германом. Вероятно, в деятельности собора принимал участие епископ Сугдейский Стефан II.

Славянское житие святителя Стефана Сурожского было обнаружено в XIX веке Александром Васильевичем Горским в библиотеке Московской Духовной Академии. Считается, что это краткое житие является переводом или переработкой жития святителя, составленного на греческом языке. Сохранилось также на греческом языке краткое житие святителя Стефана, составлено для Сугдейского синаксария предположительно неким Георгием в 1318 году на основе более древнего жития. В XX веке в научный оборот было введено также житие святителя Стефана (по-армянски Степаноса) на армянском языке. Армянский вариант близок к славянскому. В византийские времена армяне Таврии исповедовали православие.

В житии святителя Стефана Сурожского рассказывается, между прочим, следующее: «… По смерти святого минуло мало лет. Пришла рать великая русская из Великого Новгорода, князь Бравлин[22] весьма силен. И попленил (все) от Корсуня до Керчи (а затем) со многою силою пришел к Сурожу. В течение десяти дней зло бились между собой (горожане и ратники Бравлина), и через десять дней Бравлин, силою взломав железные ворота, вошел в город, и, взяв меч свой, подошел к церкви, к святой Софии[23]. И разбив двери, вошел (туда), где (находился гроб святого)». А на гробе царское одеяло и жемчуг, и золото, и камень драгоценный, и лампады золотые (над гробом), и сосудов золотых много (в церкви). Все (это) пограбили (ратники Бравлина). И в тот же час (Бравлин) разболелся. Обратилось лицо его назад, и, лежа, пену (он) источал. Возопил (Бравлин): «Великий и святой человек здесь, и ударил (он) меня по лицу, и обратилось лицо мое назад. И сказал боярам своим: «Верните все, что взяли». Они же возвратили все и хотели князя взять оттуда. Князь же возопил: «Не делайте этого, пусть буду лежать, ибо изломать меня хочет один старый святой муж, притиснул (он) меня (к полу) и душа изойти из меня хочет». И говорит им: «Быстро выводите рать из города этого». Не взяв ничего, рать вышла из города. И не встал с места князь, пока не сказал боярам: «Возвратите все, сколько пограбили, священные сосуды церковные в Корсуни и Керчи, и везде, и принесите сюда все и положите к гробу Стефана». И затем (вдруг) страшно говорит святой Стефан князю: «Если не крестишься в моей церкви, не уйдешь отсюда и не возвратишься домой». И возопил князь: «Пусть придут попы и окрестят меня. Если встану, и лицо мое (вновь) обратится вперед, то крещусь». И пришли попы и архиепископ Филарет и сотворили молитву над князем. И крестили во имя Отца и Сына, и Святого Духа. И снова обратилось лицо его (вперед). Крестились же с ним и все его бояре. Но еще шея его болела. Попы же сказали князю: «Пообещай Богу, что всех взятых в плен мужей, жен и детей, захваченных тобой (на территории, простирающейся) от Корсуни до Керчи, ты велишь освободить и возвратить назад». Тогда князь повелел пленников отпустить, каждого восвояси. В течение недели не выходил он из церкви, и до тех пор, пока не дал дар великий святому Стефану. И город, и людей, и попов почтив, отошел».[24] Житие святителя Стефана Сурожского сохранилось в списках на славянском языке.

Когда было написано древнее житие святителя Стефана, ставшее основой для сохранившегося краткого жития, и насколько можно положиться на его достоверность, сказать трудно. Однако некоторые частности, находящиеся в житии, позволяют думать, что это произведение имеет древнюю основу. Так, епископ, крестивший князя Бравлина, назван Филаретом. Это реальное историческое лицо – преемник святителя Стефана. Именно в его управление епархией произошло русское нападение на Сугдею.

Кто же такой князь Бравлин? В некоторых списках жития вместо Бравлин читается Бранлив. То есть, можно думать, что это не личное имя, а указание на воинственность князя. Относительно того, что Бравлин был князем новгородским, высказываются разные мнения. Например, что речь о Новгороде волынян (Новый Дунаец), существовавшем на месте нынешнего города Исакча в Румынии, в районе гирла Дуная.

В житии, в славянской и армянской редакциях, упоминается также об исцелении по молитвам святителя Стефана супруги святого равноапостольного князя Владимира Анны.