Пекинское правительство сосредоточило крупную группировку войск на юге Халхи в районе монастыря Чойри-Сумэ (в 250 километрах от Урги), в нее вошли и отступившие части Го Сунлина. Эта группировка, видимо, была создана для наступления на Ургу. В первых числах марта 1921 г. Унгерн двинул к Чойри-Сумэ часть своих войск и отряд Найден-гуна, состоявший из монголов-чахар (300 человек). [147]

Общая численность отрядов Унгерна и Найден-гуна составила 1 тыс. человек. Командование обоими отрядами Унгерн взял на себя. В конце марта Унгерн разгромил китайские войска под Чойри-Сумэ, намного превосходящие по своей численности его войско. Как в боях за Ургу, так и в бою под Чойри-Сумэ Унгерн проявил себя способным военачальником. Захватив в качестве трофеев 4 тыс. винтовок в Урге и 10 тыс. винтовок под Чойри-Сумэ, он полностью обеспечил свои войска стрелковым оружием и мог поделиться им с монгольскими войсками, которыми командовал Жамболон.[148]

Численность монгольских войск Жамболона в марте 1921 г. Составляла 5 тыс. человек После успешного боя Унгерн вернулся на автомобиле в Ургу, оставив у административной границы Китая под Калганом, в котором находились две дивизии китайских войск, отряд Найден-гуна.[149]

Как уже было сказано, большая часть китайских войск во главе с генералом, Чу, Лицзяном после взятия Унгерном Урги в панике отступила на север по тракту Урга – Маймачэн. Китайские солдаты, не имея продовольствия, по пути грабили монгольское и русское население и даже китайских колонистов.[150]

Отступающие китайские войска остановились на р. Иро и в районе уртонной станции Ибицык. 28 февраля советская войсковая разведка обнаружила в 10 и 15 километрах от Ибицыка два китайских кавалерийских полка, каждый численностью 1,5 тыс. человек. В разведсводке от 9 марта, составленной Оперативным управлением штаба 5-й армии, говорилось: «Дезорганизованная китайская армия прибыла в Ибицык в количестве 3 тысяч человек при 4 орудиях и 16 пулеметах».[151]

В 70 километрах восточнее поселка Иро расположились два китайских полка, третий полк занимал вышеуказанный поселок. 23 февраля бурятская сотня Очирова произвела налет на русскую деревню Карнаковку и обратила в бегство находившиеся там китайские подразделения. Две сотни Унгерна – одна русская, другая монгольская – прибыли в район впадения р. Букулей.[152]

Разведсводка штаба помглавкома по Сибири от 4 марта. 8 марта Карнаковка была занята китайскими войсками, а в районе Ибицыка к 11 марта осталось только 500 китайских кавалеристов. Судя по агентурным данным и сведениям войсковой разведки, каких-либо крупных боев между унгерновскими и китайскими войсками не было. Да их и не могло быть. Китайские войска, о чем не раз сообщала советская разведка, были деморализованы. Высшего начальства у них не было. У китайских войск не было намерения воевать с унгерновцами и монголами, у них была одна задача - вырваться из Монголии и уйти в Китай.[153]

Разведсводка штаба помглавкома по Сибири от 4 марта. 8 марта Карнаковка была занята китайскими войсками, а в районе Ибицыка к 11 марта осталось только 500 китайских кавалеристов. Судя по агентурным данным и сведениям войсковой разведки, каких-либо крупных боев между унгерновскими и китайскими войсками не было. Да их и не могло быть. Китайские войска, о чем не раз сообщала советская разведка, были деморализованы.Высшего начальства у них не было. У китайских войск не было намерения воевать с унгерновцами и монголами, у них была одна задача - вырваться из Монголии и уйти в Китай.[154]

В этом плане интересен рапорт Баир-гуна Унгерну. Отряд Баир-гуна действовал в северной части Халхи. Баир-гун пишет Унгерну, что в местности Богодур-Цаган-Тушету-усу он встретил отходящие на юг от Маймачэна китайские отряды по 200-300 человек. Так как отряд Баир-гуна был плохо вооружен и воевать с китайцами не мог, он прибег «к ухищрению»: послал письмо начальнику двух передовых китайских отрядов Шэн Чэнцаю с предложением сложить оружие. Китайский офицер так и поступил. Стали прибывать другие китайские отряды, в общей сложности 1 тыс. солдат и офицеров. Они сдали оружие, после чего многие разбежались. Некоторые выразили желание служить Бог-до-хану в отряде Баир-гуна.[155]

Унгерновские войска не пошли дальше р. Иро и Ибицыка, не пытались взять Маймачэн. И для этого у Унгерна были веские основания. Под влиянием Октябрьской революции в Халхе в 1921 г. началось революционное движение. 1-3 марта в Троицкосавске состоялся съезд представителей революционно настроенных монголов, на котором была создана Монгольская народная партия (МНП), а 13 марта сформировано Монгольское народное правительство во главе с Д. Бодо.

Это правительство с помощью России сформировало свои войска, их главкомом стал Сухэ-Батор.[156]

18 марта 1921 г. 400 конников под командованием Сухэ-Батора взяли Маймачэн (ныне Алан-Булак) Маймачэнский китайский гарнизон насчитывал 1,5 тыс. солдат и офицеров: 500 человек старослужащих (200 кавалеристов и 300 пехотинцев) и 1 тыс. новобранцев. Деморализованный гарнизон отступил из Маймачэна в Ибицык.[157]

Унгерн не стал переходить р. Иро и брать Алтан-Булак. Он, видимо, понимал, что если двинется на этот город, то встретит сильное сопротивление войск Сухэ-Батора, которого могут поддержать части Красной Армии и НРА ДВР. Кроме того, у барона уже созрела идея похода в Советскую Россию и ДВР, и, по-видимому, в его планы входили захват Алтан-Булака и уничтожение там красных монголов.[158]

Находясь на р. Иро, монголо-унгерновцы пытались завязать сношения с красными монголами. 31 марта разведке красных монголов было передано письмо командира кавалерийского полка имени Анненкова Парыгина на имя Сухэ-Батора. В письме говорилось, что русские (советские) воинские части являются для всех монголов такими же врагами, как и китайские войска. Предлагалось красным и белым монголам объединиться и совместно бороться против войск Красной Армии. В письме указывалось, что оно послано по распоряжению Богдо-хана и главкома вооруженными силами Монголии. Ответа со стороны красных монголов не последовало.[159]

Вернувшись из Чойри-Сумэ, Унгерн с группой войск, в которую входили русские, монголы, тибетцы, буряты, направился на запад от Урги к поселку Цзаин-Шаби. Между Ургой и Цзаин-Шаби из района Алтан-Булака Шаби. Удалось их окружить, но часть монгольских сотен прозевала, не все китайцы попали в плен. Всего взято в плен 4000 во главе с генералом Джа-у. Много убитых, захвачены пулеметы и обоз».[160]

Из письма четко видно, что эта многотысячная группировка войск шла не на Ургу и не собиралась вести бой за нее, а «пробиралась на юг», т. е. в Китай. Унгерн окружил своими войсками эту группировку и, видимо, ее разоружил.

Таким образом, можно говорить не о «грандиозном сражение» не территории Монголии, а о пленение Унгерном деморализованных, замёрзшихголодных китайских офицеров и солдат, а жестокий барон не дал им уйти.[161]