Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Ответственность должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья – один из основных принципов охраны здоровья (п. 5 ст. 4 Закона об охране здоровья). Лица, которым в установленном законом порядке переданы сведения, составляющие врачебную тайну, либо персональные данные гражданина наравне с медицинскими и фармацевтическими работниками с учётом причинённого гражданину ущерба несут за разглашение сведений дисциплинарную, гражданско-правовую, административную или уголовную ответственность на основе таких принципов юридической ответственности, как справедливость, равенство, соразмерность, законность, вина, гуманизм.
1. Дисциплинарную ответственность устанавливает Трудовой кодекс РФ. Подпункт «в» п. 6 ч. 1 ст. 81ТК РФ предусматривает возможность расторжения трудового договора по инициативе работодателя в случае разглашения работником охраняемой законом тайны, ставшей ему известной в связи с исполнением им трудовых обязанностей.
Дисциплинарную и материальную ответственность несут также лица, виновные в нарушении норм, регулирующих получение, обработку и защиту персональных данных работника (ст. 90 ТК РФ). При наложении дисциплинарного взыскания должны учитываться тяжесть проступка и обстоятельства, при которых он был совершён (ч. 5 ст. 192 ТК РФ). В силу ст. 193 ТК РФ до применения взыскания работодатель должен затребовать от работника письменное объяснение. Требование предоставить объяснение – одна из гарантий того, что наложение взыскания будет правомерным. Если по истечении 2 рабочих дней объяснение не предоставлено, составляется соответствующий акт. Непредоставление объяснения не является препятствием для применения взыскания.
Дисциплинарное взыскание применяется не позднее 1 месяца со дня обнаружения проступка (не считая времени болезни работника, пребывания его в отпуске) и не позднее 6 месяцев со дня его совершения. Приказ (распоряжение) работодателя о применении дисциплинарного взыскания объявляется работнику под расписку в течение 3 рабочих дней со дня его издания, не считая времени отсутствия работника на работе. Если работник отказывается ознакомиться с приказом (распоряжением) под расписку, составляется соответствующий акт.
Согласно п. 43 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», в случае оспаривания работником увольнения по подп. «в» п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ работодатель обязан представить доказательства, свидетельствующие о том, что:
• сведения, которые работник разгласил, в соответствии с законодательством относятся к служебной или иной охраняемой законом тайне, либо к персональным данным другого работника;
• эти сведения стали известны работнику в связи с исполнением им трудовых обязанностей;
• работник обязывался не разглашать такие сведения.
Так, Судебная коллегия по гражданским делам Мособлсуда (апелляционное определение от 26 марта 2013 г. по делу № 33-6867/ 2013) оставила без изменения решение Мытищинского городского суда от 18 января 2013 г. об отказе в удовлетворении исковых требований К. к медорганизации о признании увольнения незаконным и восстановлении на работе.
Истица без запроса и без согласия субъектов персональных данных, по личной инициативе предоставила третьим лицам – в ОВД и прокуратуру светокопии медкарт 7 пациентов, содержавшие данные о состоянии их здоровья, диагнозе, результатах медицинских исследований и лечении.
Судом установлено, что К. была принята на должность медрегистратора. В её должностные обязанности, как следует из представленной должностной инструкции, с которой истица была ознакомлена под расписку, входило оформление медкарт. Той же инструкцией истица ознакомлена с необходимостью соблюдения законодательства, медицинской этики, обеспечения сохранности медкарт. Более того, работодателем до истицы доведены требования локального акта – Положения о защите персональных данных и сохранении врачебной тайны, и истица обязалась их не разглашать.
Увольнению может подвергнуться и работник, не уведомленный непосредственно работодателем об ответственности за разглашение врачебной тайны.
Так, Советский районный суд г. Орла (решение от 1 октября 2013 г. по делу № 2-2042/2013) оставил без удовлетворения исковые требования Анишевой Т.Н. к медорганизации о признании увольнения незаконным.
Ввиду сложившихся неприязненных отношений с сослуживцами врач Анишева обратилась с письмом к Президенту РФ, приложив к письму копии меддокументов пациентов в качестве примера непрофессионализма своих коллег.
Администрацией медорганизации была создана комиссия для установления обстоятельств нарушения требований ст. 13, 19 и 73
Закона об охране здоровья и выработки рекомендаций по наказанию лиц, виновных в допущенных нарушениях. На заседании комиссии Анишева отказалась прокомментировать обстоятельства использования в своём обращении информации, представляющей врачебную тайну, и не представила согласие пациентов на использование их меддокументов. По рекомендации комиссии приказом главного врача трудовой договор с Анишевой был расторгнут на основании подпункта «в» п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ в связи с разглашением охраняемой законом тайны (врачебной), ставшей известной работнику в связи с исполнением им трудовых обязанностей.
Как указал суд, должностной инструкцией врача предусмотрено, что врач должен знать Конституцию РФ, законы и иные нормативные правовые акты в сфере здравоохранения, защиты прав потребителей; за нарушение трудовой дисциплины и норм законодательства врач может быть привлечён в зависимости от тяжести проступка к дисциплинарной, материальной, административной и уголовной ответственности.
Суд посчитал, что неуказание ответчиком в трудовом договоре и должностной инструкции отдельно об ответственности за разглашение врачебной тайны не может свидетельствовать о том, что Анишева не несет ответственность за такие действия, поскольку за нарушение клятвы врача, в т. ч. распространение сведений, составляющих врачебную тайну, врачи несут ответственность независимо от того, содержат ли локальные нормативные акты, принятые работодателем, обязательства по недопустимости разглашения врачебной тайны.
В связи с этим суд не принял во внимание доводы истицы относительно того, что обязанности по нераспространению сведений, составляющих врачебную тайну, должны быть возложены на врача работодателем, и только после этого врач может нести ответственность за совершение этих действий.
В другом судебном решении[141] фактом доведения до сведения врача обязательств по нераспространению врачебной тайны суд признал получение им диплома, в котором удостоверен факт дачи клятвы врача.
На основании ст. 192 ТК РФ за совершение дисциплинарного проступка, т. е. неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель вправе не применять увольнение, а ограничиться наложением менее строгого дисциплинарного взыскания: выговора или замечания. На практике работник, виновный в разглашении врачебной тайны, в ряде случаев отделывается замечанием.
Так, Гайнский районный суд Пермского края (решение от 21 августа 2013 г. по гражданскому делу 2-283/2013) отказал в удовлетворении исковых требований Устиновой Е.А. к медорганизации об отмене дисциплинарного взыскания в виде замечания за нарушение врачебной тайны.
Устинова пояснила, что к ней как врачу больницы обратился начальник сельского поселения с заявлением о предоставлении информации о состоянии здоровья его работника Н. – водителя пожарной машины. Она посчитала, что Н. создаёт угрозу для населения, т. к. по заключению бюро МСЭ он не может работать водителем, и выдала его работодателю копию заключения бюро МСЭ.
Ответчик – главный врач больницы пояснил, что врачом Устиновой были нарушены нормы законодательства и медицинской этики, касающиеся врачебной тайны. А именно, постороннему лицу были выданы без согласия пациента сведения о его состоянии здоровья. Данное нарушение является безусловным и после взятия с Устиновой объяснения им был подписан приказ о наложении дисциплинарного взыскания в виде замечания. То, что Устинова не ознакомлена с нормами законодательства, не умаляет её ответственности, т. к. данные положения являются азами врачебной этики.
При наложении дисциплинарного взыскания должна учитываться тяжесть совершённого проступка, повлекшего разглашение врачебной тайны, а также обстоятельства и мотивы его совершения. Тяжесть проступка определяется по тому вреду, который причинён:
1) гражданину, в отношении которого допущено разглашение врачебной тайны;
2) медорганизации, в которой работает лицо, совершившее проступок.
К смягчающим обстоятельствам можно отнести, например, передачу сведений о пациенте в правоохранительные органы с целью выявления виновных в смерти пациента при госпитализации.[142]
Федеральным законом от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (подп. «в» п. 3 ч. 1 ст. 37) предусмотрена возможность расторжения служебного контракта по инициативе нанимателя и увольнение гражданского служащего в случае разглашения им сведений, составляющих охраняемую федеральным законом тайну, и служебной информации, ставших известными гражданскому служащему в связи с исполнением им должностных обязанностей.
К дисциплинарной ответственности может быть привлечён гражданский служащий, уполномоченный на ведение и хранение личных дел гражданских служащих, за разглашение конфиденциальной информации, содержащейся в личных делах, в частности сведений, указанных в медзаключении о наличии у служащего заболевания, препятствующего прохождению гражданской службы.
2. Административную ответственность за совершение действий, приведших к разглашению врачебной тайны, предусматривает Кодекс РФ об административных правонарушениях. Статья 13.14 КоАП РФ за разглашение информации, доступ к которой ограничен федеральным законом (за исключением случаев, если разглашение такой информации влечёт уголовную ответственность), лицом, получившим доступ к такой информации в связи с исполнением служебных или профессиональных обязанностей, предусматривает наложение административного штрафа на гражданина в размере от 500 до 1 тыс. руб., а на должностного лица – от 4 до 5 тыс. руб.
Состав данного правонарушения формальный. Это означает, что для привлечения лица, разгласившего информацию, к административной ответственности достаточно самого факта передачи информации в нарушение специальных правил хотя бы одному лицу без наступления каких-либо тяжёлых последствий. Мотивы и цели виновного на квалификацию содеянного не влияют. Субъект данного правонарушения – специальный. Им может выступать только лицо, имеющее доступ к такой информации в силу должности, исполнения своих служебных и иных обязанностей.
При назначении наказания суд учитывает все обстоятельства дела, как отягчающие, так и смягчающие ответственность. На основании ст. 2.9 КоАП РФ суд может признать административное правонарушение, повлекшее разглашение врачебной тайны, малозначительным, освободить виновное лицо от административной ответственности и ограничиться устным замечанием. Малозначительным административным правонарушением является действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки состава административного правонарушения, но с учётом характера совершённого деяния и роли правонарушителя, размера вреда и тяжести наступивших последствий не представляющее существенного нарушения охраняемых общественных правоотношений.[143]
Так, Бикинский городской суд Хабаровского края своим решением от 26 марта 2012 г. (дело № 12–16/2012) изменил постановление мирового судьи, освободив главного врача ГУЗ «Бикинский центр организации специализированных видов медицинской помощи» Волкову от административной ответственности, и объявил ей устное замечание.
Постановлением мирового судьи главный врач центра была признана виновной в совершении правонарушения, предусмотренного ст. 13.14 КоАП РФ. Ей было назначено наказание в виде штрафа в размере 4000 руб.
Волкова, являясь должностным лицом, имеющим доступ к конфиденциальной информации, по письменному запросу адвоката, представлявшего интересы обвиняемогопо уголовному делу, незаконно выдалаему заверенные копии истории болезни и амбулаторной карты пациентки Н., проходившей лечение с диагнозом «сотрясение головного мозга» и являвшейся потерпевшей по делу. Волкова полагала, что она обязана была выдать адвокату данные документы и не имела корыстного мотива или личной заинтересованности.
Потерпевшая Н. суду пояснила, что претензий к Волковой не имеет, что в центре ей была оказана квалифицированная помощь. Данные меддокументы были исследованы в суде по уголовному делу. Действия Волковой не привели к каким-либо негативным для неё последствиям, и она просит ограничиться в отношении Волковой устным замечанием.
Суд указал, что выводы мирового судьи о наличии в действиях Волковой состава административного правонарушения, предусмотренного ст. 13.14 КоАП РФ, правомерны, должным образом обоснованы и объективно подтверждаются материалами дела, заявлением потерпевшей Н. в городскую прокуратуру. Вместе с тем, в действиях Волковой не усматривается наличия корысти, личной заинтересованности, каких-либо противоправных целей использования информации, содержащей врачебную тайну, во вред Н. Данные сведения были использованы исключительно в целях рассмотрения уголовного дела с участием потерпевшей Н. и адвоката подсудимого. Каких-либо неблагоприятных последствий для Н. вследствие указанных действий Волковой не наступило. Волкова признала факт нарушения. Суд рассматривает это как смягчающее ответственность обстоятельство.
По другому аналогичному делу, связанному с незаконной передачей адвокату выписки из медкарты пациента, мировой судья признал правонарушение малозначительным с учётом того, что, если бы данная выписка в соответствии с нормами ГПК РФ была истребована судом по ходатайству данного адвоката, то адвокат имел бы право на ознакомление с выпиской.[144] Впрочем, такая позиция суда представляется уязвимой. Суд мог и не удовлетворить ходатайство адвоката об истребовании меддокументов. Кроме того вред, который в данном случае мог быть причинён пациенту, связан не столько с фактом разглашения врачебной тайны, сколько с возникшей вероятностью проиграть рассматриваемое в суде дело в связи с возможным приобщением выписки к материалам дела в качестве доказательства.
Статья 13.11 КоАП РФ предусматривает административную ответственность за нарушение установленного законом порядка сбора, хранения, использования или распространения информации о гражданах (персональных данных). Эти действия влекут предупреждение или наложение административного штрафа на граждан в размере от 300 до 500 руб.; на должностных лиц – от 500 до 1 тыс. руб.; на юридических лиц – от 5 до 10 тыс. руб. В соответствии со ст. 28.4 КоАП РФ дела об административных правонарушениях, предусмотренных ст. 13.11 и 13.14 КоАП РФ, возбуждает прокурор. Такие дела рассматриваются судом.
Тот факт, что персональные данные разглашены работником, например, специалистом отдела кадров, не освобождает работодателя-организацию от административной ответственности. Частью 2 ст. 2.1 КоАП РФ предусмотрено, что юридическое лицо признаётся виновным в совершении правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых КоАП РФ или законами субъекта РФ предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению.
Вина работодателя возможна в форме умысла или неосторожности по правилам ст. 2.2 КоАП РФ. Если работодатель ознакомил работника с порядком обработки персональных данных и разъяснил недопустимость их разглашения третьим лицам, то он может избежать административной ответственности в связи с отсутствием вины в совершении правонарушения. На работодателя в этом случае может быть возложена обязанность возместить моральный вред работнику, персональные данные которого незаконно распространены. Это мера связана с тем, что обязанность обеспечения сохранности персональных данных работников возложена именно на работодателя (ст. 86, 88 ТК РФ). На работодателя может быть возложена также обязанность возмещения материального вреда, причинённого работнику. Эта обязанность вытекает не из норм ТК РФ, а из общих правил гражданского законодательства о возмещении вреда. Согласно п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причинённый его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Работник и работодатель могут заключить соглашение о размере и порядке компенсации материального вреда работнику.
Однако в силу ст. 238 ТК РФ работник, разгласивший персональные данные, обязан возместить работодателю причинённый прямой действительный ущерб. Под прямым действительным ущербом также понимается необходимость возмещения ущерба третьим лицам. Таким образом, если вред работнику был допущен по вине работника, например, отдела кадров, то работодатель может привлечь последнего к материальной ответственности за ущерб, который был нанесён работнику такими действиями. В соответствии с п. 7 ч. 1 ст. 243 ТК РФ материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случае разглашения сведений, составляющих охраняемую законом тайну.
3. Гражданско-правовая ответственность за вред, причинённый гражданину вследствие разглашения врачебной тайны, предусмотрена Гражданским кодексом РФ.
Согласно ст. 53 Конституции РФ каждый имеет право на возмещение государством вреда, причинённого незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.
В соответствии со ст. 1069 ГК РФ вред, причинённый физическому лицу в результате незаконных действий госорганов либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счёт соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта РФ или казны муниципального образования. От имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если п. 3 ст. 125 ГК РФ эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина (ст. 1071 ГК РФ).
Статья 12 ГК РФ среди способов защиты гражданских прав помимо возмещения ущерба называет компенсацию морального вреда. Как следует из ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т. п.), суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. На требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ исковая давность не распространяется (ст. 208 ГК РФ).
Возмещение морального вреда предусмотрено также за нарушение требований Закона о персональных данных. В соответствии с ч. 2 ст. 24 данного закона моральный вред, причинённый субъекту персональных данных вследствие нарушения его прав, нарушения правил обработки персональных данных и требований к их защите, подлежит возмещению в соответствии с законодательством.
Возмещение морального вреда осуществляется независимо от возмещения имущественного вреда и понесенных субъектом персональных данных убытков.
Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием врачебной тайны, временным ограничением или лишением каких-либо прав, либо в связи с заболеванием, перенесённым в результате нравственных страданий и др.
При рассмотрении дела суду необходимо выяснить, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные и физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме или иной материальной форме он оценивает их компенсацию, иные заслуживающие внимания обстоятельства. Между неправомерным деянием и моральным вредом должна наличествовать причинная связь. При определении размера компенсации морального вреда суды также руководствуются требованиями разумности и справедливости.
Гражданско-правовая ответственность за разглашение врачебной тайны может наступить в случае, если лицу, сведения о котором были разглашены, причинён как моральный, так и материальный вред. Лицо вправе подать исковое заявление в суд о компенсации морального вреда и о возмещении убытков. Размер компенсации не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда и других материальных требований. Суд должен учитывать характер и степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён вред (ст. 151 ГК РФ). Учитывается общественная оценка факта распространения сведений об обращении гражданина за медицинской помощью, о состоянии его здоровья, диагнозе, сфера распространения сведений.
Поскольку понятия «нравственные страдания» и «моральный вред» относятся к факторам, способным существенным образом повлиять на личность человека, его психику, адаптивные возможности, для их оценки могут потребоваться специальные знания.
Суд вправе назначить по делу комплексную судебную психолого-психиатрическую экспертизу. Её предметом является определение обусловленных физическими и нравственными страданиями нарушений психического состояния пострадавшего лица, а также изменений его индивидуально-психологических, личностных свойств.
Основными задачами экспертизы являются:
1) определение психического состояния подэкспертного;
2) установление степени выраженности изменений психического состояния (доболезненных расстройств адаптации, реакции личности на стресс, собственно психических расстройств, в т. ч. существовавших до психотравмирующего стрессового события и углубившихся по степени тяжести в результате его воздействия);
3) определение динамических особенностей изменения психического состояния (стойкость или обратимость, длительность);
4) установление причинно-следственной связи между причинением вреда (психотравмирующим воздействием) и возникновением и развитием психического расстройства.[145]
Нравственные страдания человека могут быть достаточно выражены не только в связи с установлением факта того, что сведения о его состоянии здоровья действительно просочились и стали известны третьим лицам, но и в случаях, когда этот факт доподлинно установлен не был, хотя для утечки такой информации были созданы все условия. Например, медкарта пациента или медкнижка работника, заключение врачебной комиссии, выписка из истории болезни или другие меддокументы были оставлены в неположенном месте без присмотра, вследствие чего конфиденциальные сведения стали доступны для ознакомления посторонними лицами[146].
Согласно ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо (в данном случае – медорганизация) возмещает вред, причинённый её работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Юридическое лицо, возместившее вред, имеет право обратного требования (регресса) к своему работнику в размере выплаченного возмещения (ст. 1081 ГК РФ).
В соответствии со ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесённые по делу судебные расходы. Согласно ст. 88, 94 ГПК РФ судебные расходы состоят из госпошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела, к которым относятся почтовые расходы, понесённые сторонами и другие признанные судом необходимыми расходы.
Согласно п. 3 ст. 17 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» гражданско-правовую ответственность за распространение такой информации не несёт лицо, оказывавшее услуги: 1) по передаче информации, предоставленной другим лицом (при условии её передачи без изменений и исправлений); либо 2) по хранению информации и обеспечению доступа к ней при условии, что это лицо не могло знать о незаконности распространения информации.
Лицо также вправе требовать через суд пресечения чьих-либо действий, нарушающих его право на конфиденциальность сведений, составляющих врачебную тайну, или действий, создающих угрозу нарушения этого права.
4. Уголовную ответственность (в отличие от дисциплинарной и административной ответственности) влечёт не только незаконное разглашение врачебной тайны, но и незаконное собирание составляющих её сведений, а также совершение таких действий не только лицом, обязанным хранить врачебную тайну, но и любым иным лицом, на которое такая обязанность законом не возложена.
Ответственность за совершение этих действий предусмотрена в рамках ст. 137 Уголовного кодекса РФ «Нарушение неприкосновенности частной жизни». Диспозиция этой нормы формулируется следующим образом: «Незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия либо распространение этих сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации» (ч. 1), совершение тех же деяний лицом с использованием своего служебного положения (ч. 2).
В этой норме нет прямого упоминания о сведениях, составляющих врачебную тайну. Это означает, что лицу, изобличённому в незаконном сборе и (или) разглашении сведений о состоянии здоровья человека, при квалификации его деяния по ст. 137 УК РФ будет предъявлено обвинение в незаконном собирании и (или) распространении сведений, составляющих не врачебную, а личную тайну гражданина. К личной тайне относятся сведения, которые не подлежат оглашению, по мнению самого лица, которого они касаются. К таким сведениям граждане обычно относят и данные об их обращении в медучреждение, о состоянии здоровья, диагнозе, проводимом лечении.
Личную тайну в контексте ст. 137 УК РФ не могут составлять сведения, ранее опубликованные либо оглашенные иным способом.147 Лицо поэтому не может нести ответственность за распространение конфиденциальной информации, которая ему стала известна, например, из новостных передач радио или телевидения, изданных мемуаров и т. д.
Собирание сведений может производиться любым способом: тайно, под благовидным предлогом или открыто путём ознакомления с документами в учреждениях и других местах; путём бесед с родственниками, опроса соседей, сослуживцев лица, его лечащего врача и других осведомлённых лиц; получения информации из иных источников различными способами, включая обман, насилие, шантаж, похищение, дачу взятки, нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, нарушения неприкосновенности жилища, тайны следствия (в таких случаях содеянное должно дополнительно квалифицироваться соответственно по ст. 291, 138, 139 или 310 УК РФ); путём направления нелегитимных запросов в диспансеры, больницы. Оно может выражаться в приобретении, копировании документов или других материальных носителей конфиденциальной информации, в подслушивании, подсматривании, в проведении аудиозаписи, фото-, видеосъемки, в т. ч. с использованием специальных технических средств для негласного получения информации при отсутствии на это лицензии (в последнем [147] случае действия виновного квалифицируются по совокупности ст. 137 и 1381 УК РФ)[148], и пр.
Некоторые юристы указывают в своих комментариях, что собирание информации предполагает её выискивание.[149]Хотя действительно собирание сведений начинается обычно с их выискивания, всё же о собирании сведений как о преступлении, квалифицируемом по ст. 137 УК РФ, можно говорить, по нашему мнению, лишь тогда, когда лицо находится не на стадии выискивания, а в процессе собирания (накапливания, концентрации, подбора, соединения) уже найденных (выисканных, «раскопанных») где-либо данных. Иными словами, например, поиск осведомлённых лиц, в отличие от проведения опроса уже установленных осведомлённых лиц, является лишь приготовлением к сбору сведений.
Таким образом, под собиранием сведений понимается совершение любых действий, в результате которых виновный приобретает искомую информацию и становится её фактическим обладателем.[150]
Под распространением сведений, указанных в диспозиции ст. 137 УК РФ, включая сведения медицинского характера и другие составляющие врачебную тайну сведения, понимается сообщение о них хотя бы одному лицу:
• в устной или письменной форме (беседа, письмо, выступление на конференции, в печати, на радио или телевидении, оглашение на собрании, митинге, во время шествия; публичная демонстрация в виде рисунка, плаката, листовки; размещение информации в сети Интернет),
• любым способом (обнародование конфиденциальных сведений в документальном сюжете; передача третьим лицам подлинников или копий меддокументов),
• как на возмездной, так и безвозмездной основе.
Под «произведением» в контексте ст. 137 УК РФ понимается произведение науки, литературы или искусства как объект авторского права или смежных прав. Сведения, составляющие личную тайну лица, должны быть составной неотъемлемой частью такого произведения. Под публичной демонстрацией произведения понимается публичный показ, публичное исполнение или сообщение произведения, в т. ч. фонограммы, в месте, открытом для свободного посещения, или в месте, где присутствует значительное число лиц, не принадлежащих к обычному кругу семьи. Наибольшую общественную опасность представляет разглашение тайны неограниченному кругу лиц через СМИ, т. е. в периодических печатных изданиях, радио-, теле-, видеопрограммах.
Судебная практика, руководствуясь принципом аналогии права, под разглашением врачебной тайны понимает «опубликование сведений, составляющих врачебную тайну, в печати, трансляцию по радио и в телевидеопрограммах, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, изложение в судебных характеристиках (без специального судебного запроса или однозначно сформулированного судом требования в ходе судебного разбирательства дела), публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в любой, в т. ч. устной, форме нескольким или хотя бы одному лицу».[151] Суды, таким образом, относят к разглашению врачебной тайны, в т. ч. и содержащее такую информацию заявление (жалоба, обращение) в адрес должностного лица, орган власти, а также передачу в суд указанных сведений без запроса или требования суда.
Как распространение (разглашение) сведений, составляющих личную (врачебную) тайну, будет расцениваться не только указание таких сведений в заявлении (жалобе) гражданина (организации) в адрес должностного лица, органа власти. Таким разглашением, по нашему мнению, можно считать и обратную ситуацию, когда такие сведения указываются в ответах должностных лиц на письма граждан (организаций). Например, в ходе проверки обстоятельств, изложенных в заявлении гражданина, должностному лицу становится известным о нахождении лица, на которое жалуется заявитель, под наблюдением врачей ПНД. Должностное лицо в своём ответе заявителю среди прочего упоминает и о данном обстоятельстве.
Известен также случай, когда врач ПНД, к которому обратились гражданине по поводу «странностей» своего соседа, в ответ на их просьбу «принять меры» заявил, что врачам ПНД этот человек хорошо известен, он не раз лежал с психиатрической больнице, но опасности не представляет, продолжает наблюдаться амбулаторно, имеет инвалидность; при этом врач попросил соседей передать «больному», чтобы тот зашёл к нему.
Предметом собирания и распространения являются, например, сведения о наличии у лица психического расстройства, нарушающего способность контролировать своё поведение и принимать осознанные решения.
Действия по распространению сведений могут быть совершены как лицом, предварительно их собравшим, так и тем, кто их не собирал, но кому они стали известны.
Как следует из диспозиции ч. 1 ст. 137 УК РФ, для привлечения лица к уголовной ответственности собирание и распространение сведений должны быть незаконными и совершенными без согласия лица. Диспозиция данной нормы уголовного закона является бланкетной, а значит, норма подлежит применению в системном единстве с положениями иных нормативных правовых актов, регламентирующих отношения, возникающие в данном случае при исполнении законодательства об охране врачебной тайны.
Исходя из предписаний ч. 1 ст. 23 и ч. 1 ст. 24 Конституции РФ, конфиденциальным характером обладает любая информация о частной жизни лица, а потому она во всяком случае относится к сведениям ограниченного доступа. Право на неприкосновенность частной жизни, личную тайну означает предоставленную человеку и гарантированную государством возможность контролировать информацию о самом себе, препятствовать разглашению сведений личного, интимного характера; в понятие «частная жизнь» включается та область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и государства, если носит непротивоправный характер. Соответственно, лишь само лицо вправе определить, какие именно сведения, имеющие отношение к его частной жизни, должны оставаться втайне, а потому и сбор, хранение, использование и распространение такой информации, не доверенной никому, не допускается без согласия данного лица.[152]
Отсюда можно заключить, что согласие лица на сбор и распространение сведений о состоянии его здоровья требуется, прежде всего, в тех случаев, когда такие сведения лицом никому не доверялись, например, лицо ранее в медучреждения по поводу своего состояния не обращалось, и такие сведения пока не приобрели статус врачебной тайны.
Как отметил Конституционный Суд РФ, предполагается, что реализация другого конституционного права – права каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (ч. 4 ст. 29 Конституции РФ) возможна только в порядке, установленном законом, и что федеральный законодатель правомочен определить законные способы получения информации. Следовательно, собирание или распространение информации о частной жизни лица допускается лишь в предусмотренном законом порядке и лишь в отношении тех сведений, которые уже официально кому-либо доверены самим лицом и в законном порядке собраны, хранятся, используются и могут распространяться.[153]
Если лицо обращалось в медучреждение и (или) его медицинские и другие конфиденциальные сведения были зафиксированы при иных обстоятельствах (например, в связи с необходимостью прохождения военно-врачебной экспертизы), то в этих случаях сведения медицинского характера приобретают статус врачебной тайны. Незаконными, т. е. совершёнными в нарушение закона, будут являться такие действия по собиранию и распространению сведений, которые произведены в нарушение ст. 13 Закона об охране здоровья, ст. 9 Закона о психиатрической помощи, требований Закона о персональных данных, положений других законодательных актов, рассмотренных нами в предыдущих разделах пособия.
Действия будут признаны незаконными:
1) при отсутствии согласия самого гражданина на собирание или распространение о нём сведений в случаях, когда такое согласие предусмотрено законом;
2) когда такое согласие не требуется, однако сбор или распространение информации производились лицом, не уполномоченным на совершение этих действий, либо лицом, имеющим полномочия на собирание (распространение) информации, но осуществившим свои действия при отсутствии предусмотренных законодательством оснований.
Представляется, впрочем, что не каждый случай незаконного собирания сведений, составляющих врачебную тайну, должен влечь меры уголовно-правового воздействия. Это относится, в частности к судебным экспертам, которым поручается производство, например, СПЭ. Согласно Федеральному закону от 31 мая 2001 г. № 73 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» эксперт не вправе самостоятельно собирать материалы для производства судебной экспертизы. Однако, зачастую, сведений, имеющихся в материалах уголовного или гражданского дела, недостаточно для решения диагностических и экспертных вопросов. Обращение к следователю по поводу предоставления дополнительных сведений чревато нарушением сроков проведения экспертизы, а также вероятностью получения не вполне пригодной для эксперта информации. Ранее действовавшее законодательство такого запрета не предусматривало, и судебные эксперты могли вызывать родственников подэкспертного для сбора анамнеза и затем использовали полученную информацию в своих заключениях. В некоторых, хотя и очень редких, случаях эксперты, испытывая дефицит информации о подэкспертном, в основном, по гражданскому делу, например по делу о признании лица недееспособным, иногда всё же предпринимают самостоятельные попытки собрать кое-какую значимую для производства экспертизы информацию. Даже несмотря на то, что эксперт будет действовать с предварительного согласия подэкспертного и «из благих побуждений», его действия будут всё равно считаться противозаконными.
На практике вопрос о том, какое «собирание» сведений о состоянии здоровья лица следует квалифицировать как «незаконное» (кроме как произведённое без согласия лица), решается неоднозначно. Закон определяет законные способы лишь разглашения таких сведений (ч. 3 и 4 ст. 13 Закона об охране здоровья), но не их собирания. В приведённых выше многочисленных судебных решениях по искам граждан к правоохранительным органам, запросившим сведения, и к медорганизациям, их предоставившим, суды при явном нарушении закона обеими сторонами признают незаконным лишь предоставление таких сведений, ссылаясь при этом на ч. 4 ст. 13 Закона об охране здоровья, предусматривающую, по мнению судов, лишь правила предоставления сведений, а не правила их запроса. Поэтому действия учреждений и лиц, собирающих сведения путём их запроса, из-за однобокой позиции судов и некоторой неопределенности в законе остаются безнаказанными. А всё бремя ответственности несут медучреждения.
С другой стороны, уголовную ответственность должно влечь не всякое действие по сбору сведений о состоянии здоровья человека, а лишь такое, которое характеризуется общественной опасностью. Общественная опасность является одним из признаков преступления. Нельзя относить к криминальному собиранию сведений, например, расспрашивание соседей друг друга о самочувствии третьего соседа без согласия последнего. Обратимся для сравнения к другой (смежной) норме УК РФ – ч. 1 ст. 183 УК РФ. Она предусматривает ответственность за собирание сведений, составляющих коммерческую, налоговую и банковскую тайну, путём похищения документов, подкупа или угроз, а равно иным незаконным способом. В отличие от этой нормы, ч. 1 ст. 137 УК РФ криминализирует любые действия по сбору сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия лица, что, на наш взгляд, не вполне обоснованно. За незаконное собирание сведений (в отличие от незаконного разглашения) не предусмотрено иной, кроме уголовной, ответственности.
Состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 137 УК РФ, является формальным. Это означает, что преступление считается оконченным с момента совершения действий по сбору конфиденциальной информации или её передаче. Мотив, цель и последствия (вред, ущерб) совершённого деяния на его квалификацию по ст. 137 УК РФ не влияют. Они могут учитываться судом при назначении наказания.
В соответствии с ранее действовавшей редакцией этой нормы состав данного преступления был материальным, т. е. для привлечения лица к ответственности требовалось, чтобы деяние было совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и причинило вред правам и законным интересам гражданина.
Личная заинтересованность могла выражаться, например, в стремлении отомстить обидчику, устранить конкурента, навредить недоброжелателю, скомпрометировать соперника, извлечь иную выгоду, например, привлечь таким образом внимание к собственной персоне, либо, наоборот, переключить внимание на человека, сведения о котором лицо распространило, скрыть свою некомпетентность, допущенную ошибку и пр.
Вред правам и законным интересам потерпевшего мог быть моральным и (или) имущественным и выразиться в отказе в приёме на работу, увольнении, в срыве заключения выгодного контракта, стажировки, участия в конкурсе, в разладе в семье и т. д. Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ вывел из состава преступления указанные обязательные элементы, чем фактически ужесточил ответственность по этой статье. Предполагается, что вред правам (благам) человека наносится уже самим фактом собирания (распространения) такой информации без каких-либо выраженных негативных для этого человека последствий, вызванных реакцией окружающих на открывшуюся личную информацию о человеке, которая перестала быть его тайной. Например, оглашение сведений о состоянии здоровья человека никак не отразилось на его реноме либо даже переменило отношение к нему сослуживцев в лучшую сторону, они стали проявлять к нему заботу, а работодатель разработал для него щадящий график работы.
Данный состав преступления предполагает умышленную форму вины. Умысел, по нашему мнению, может быть как прямым, так и косвенным. Это означает, что субъект сознаёт, что нарушает закон, собирая или распространяя сведения, составляющие личную (врачебную) тайну конкретного лица без его согласия, предвидит неизбежность или только возможность причинения вреда его правам и законным интересам и желает наступления этих последствий (прямой умысел), либо сознательно допускает или безразлично относится к их наступлению (косвенный умысел) [154]. Многие авторы, впрочем, считают, что преступлением может считаться совершение указанных действий лишь с прямым умыслом.[155] Неосторожность как форма вины в данном случае исключается.
Субъект преступления. Часть I ст. 137 УК РФ не устанавливает конкретного (специального) субъекта преступления. Следовательно, им может быть любое вменяемое лицо, достигшее на момент совершения деяния возраста 16 лет.
Следовательно, субъектом незаконного распространения сведений о состоянии здоровья лица, являющихся его личной тайной, может быть лицо, которому эти сведения стали известны не в связи с выполнением служебных, профессиональных и иных функций, указанных в ч. 2 ст. 13 Закона об охране здоровья. Субъект данного преступления – лицо, распространившее предварительно собранные им сведения либо полученные случайно (из услышанного разговора, из оставленных без присмотра меддокументов и т. д.) В этом случае использование термина «врачебная тайна» будет не корректным, поскольку этот термин применим для тех случаев, когда разглашение сведений осуществляется лицами, обязанными хранить тайну.
Некоторые авторы не замечают явных противоречий в своих комментариях к ст. 137 УК РФ. Так, они подчёркивают, что «ответственность по ч. 1 ст. 137 УК РФ несёт любое физическое вменяемое лицо, достигшее 16 лет (общий субъект)». Вместе с тем при характеристике объективной стороны данного состава преступления они указывают, что «незаконным распространением является разглашение личной или семейной тайны лицом, обязанным её хранить в силу своей профессии (адвокатская, врачебная тайна и т. д.)».[156] Последнее возможно только в том случае, если субъект преступления не общий, а специальный.
Уголовный кодекс РСФСР содержал отдельную статью, устанавливавшую ответственность за разглашение сведений, составляющих врачебную тайну (ст. 1281 УК РСФСР). Ответственности подлежало лицо, которому эти сведения стали известны в связи с исполнением им своих служебных или профессиональных обязанностей. То есть эта норма предполагала «специальный» субъект, что было вполне разумным.
По такому же принципу сконструированы и нормы действующего законодательства о дисциплинарной и административной ответственности. Так, ст. 13.14 «Разглашение информации с ограниченным доступом» КоАП РФ может быть применена лишь к лицу, получившему доступ к такой информации в связи с исполнением служебных или профессиональных обязанностей. Этот же принцип заложен и в смежных составах преступлений. Часть 2 ст. 183 УК РФ, которая предусматривает уголовную ответственность за незаконное разглашение или использование сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, без согласия их владельца лицом, которому она была доверена или стала известна по службе или работе. То есть по этой статье нельзя привлечь к ответственности гражданина, разгласившего, например, информацию о банковских операциях, счетах своего сослуживца, который неосмотрительно выбросил в контейнер для мусора копии своих банковских документов, или вкладах случайного лица, за которым гражданин стоял в очереди на обслуживание в банке, и т. д.
Представляется, что норма об уголовной ответственности за разглашение врачебной тайны должна быть обособленной и корреспондировать положениям ст. 13 Закона об охране здоровья. Субъектом данного преступления должно быть лицо, которому врачебная тайна была вверена и который в силу этого обязан был её хранить, т. е. лицо, которое разгласило сведения, ставшие ему известными при обучении или исполнении обязанностей (трудовых, должностных, служебных и иных). Как указывалось в начале раздела, согласно ч. 2 ст. 13 Закона об охране здоровья именно этим лицам запрещается разглашение таких сведений. Если подобные сведения разгласит любое иное лицо – это не будет нарушением Закона об охране здоровья, а значит, такое разглашение не может влечь и уголовную ответственность. ст. 137 УК РФ устанавливает ответственность за незаконные действия по распространению сведений, т. е. распространение в нарушение закона, в данном случае в нарушение ст. 13 Закона об охране здоровья, положений Закона о персональных данных.
Оппоненты такой точки зрения могут возразить, сославшись на то, что «специальный» субъект предусмотрен в ч. 2 ст. 137 УК РФ. Это лицо, использующее своё служебное положение. Под использованием служебного положения понимается использование своих полномочий, привилегий, предоставленных по службе, для облегчения совершения противоправных действий. Однако в ч. 2 ст. 137 УК РФ не указывается о том, была ли разглашенная информация доверена такому лицу по службе.[157]
В УК РФ отсутствует определение понятия «служебное положение», что порождает трудности при квалификации преступлений по данному признаку. Кроме того продолжает оставаться дискуссионным вопрос об определении круга субъектов, которые могут нести уголовную ответственность за совершение преступлений с использованием своего служебного положения.
К лицам, которые могут быть субъектом преступлений, совершённых с использованием служебного положения, Пленум Верховного Суда РФ во всех случаях относит должностных лиц (примечание 1 к ст. 285 УК РФ) и лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях (примечание 1 к ст. 201 УК РФ), а также прямо или косвенно относит государственных и муниципальных служащих. Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» под использующим своё служебное положение лицом (п. «в» ч. 2 ст. 229 УК РФ) следует понимать как должностное лицо, так и лицо, выполнение трудовых функций которого связано с работой с наркотическими средствами или психотропными веществами. Например, при изготовлении лекарственных препаратов таким лицом может являться провизор, лаборант, при отпуске и применении – работник аптеки, врач, медсестра, при их охране – охранник, экспедитор.
Из этого следует, что субъектом преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 137 УК РФ, могут быть не только главный врач, заведующий отделением, но и врач, медсестра, охранник медучреждения и т. д.
Лица, совершающие преступления с использованием своего служебного положения, должны не только фактически занимать соответствующее служебное положение, но и сознательно его использовать при нарушении закона.
К использованию лицом при совершении преступления своего служебного положения некоторые авторы относят совершение действия (бездействия) с использованием не только предоставленных лицу служебных полномочий, но и служебного авторитета, служебной зависимости, служебных связей и пр.[158]
Используя своё служебное положение в преступных целях, виновный может руководствоваться разными мотивами.
Так, Петропавловск-Камчатский городской суд вынес приговор (от 19 декабря 2011 г. по делу № 1-404/2011) в отношении следователя по особо важным делам управления Госнаркоконтроля Шейко Е.О. и её бывшего коллеги Лебедева Ю.Г., совершивших преступления, связанные с собиранием сведений, составляющих банковскую, а также личную тайну лица, а Шейко с использованием своего служебного положения.
ФСКН России в целях реализации своих полномочий имеет право запрашивать и получать от организаций документы и иные материалы, необходимые для решения возложенных на неё задач. Шейко в соответствии с примечанием к ст. 285 УК РФ, являлась представителем власти – должностным лицом государственного правоохранительного и контролирующего органа – УФСКН России по Камчатскому краю, наделённым в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от неё в служебной зависимости, и правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, а также организациями.
Шейко, руководствуясь побуждениями ложно понятого чувства дружеской ответственности и взаимовыручки, желая оказать услугу Лебедеву, и таким образом снискать в его глазах авторитет, согласилась выполнить его просьбу собрать для его личных целей конфиденциальные сведения в отношении гр. С. Шейко составила и подписала от своего имени как следователя запросы в ряд банков с требованием о предоставлении в её адрес сведений о наличии у гр. С. счетов, банковских карт и др., а также в БТИ об имеющихся у гр. С. объектах недвижимости. В запросах она сослалась на якобы имеющуюся следственную необходимость в рамках расследования уголовного дела № «…» в отношении гр. С. по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 2281 УК РФ. Указанные запросы она передала для дачи согласия и подписания руководителю следственного органа, умолчав при этом, что гр. С. не имеет никакого отношения к незаконному обороту наркотиков и легализации денег и имущества, полученных преступным путём. После подписания запросов Шейко скрепила их гербовой печатью УФСКН России и направила в соответствующие банки. Ответы на запросы Шейко передала Лебедеву.
Шейко и Лебедеву было назначено наказание в виде штрафа в размере свыше 100 тыс. рублей. Однако от отбывания наказания по ст. 137 УК РФ они были освобождены в связи с истечением срока давности уголовного преследования.
В данном деле для нас представляет интерес способ незаконного сбора конфиденциальной информации, а именно – использование служебного положения другого лица, имеющего полномочия для получения таких сведений. Направление запроса органом следствия под предлогом проведения расследования может оказаться средством достижения преступной цели применительно к получению разного рода сведений ограниченного доступа. Они могут касаться банковской и любой иной охраняемой законом тайны, в т. ч. врачебной тайны, что указывает на необходимость внимательного изучения запросов, поступающих в медорганизации, включая те, которые исходят от правоохранительных органов.
Наказание. С учётом характера и степени общественной опасности преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 137 УК РФ, относится к категории преступлений небольшой тяжести. По ч. 1 ст. 137 УК РФ деяние наказывается штрафом в размере до 200 тыс. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осуждённого за период до восемнадцати месяцев, либо обязательными работами на срок до трехсот шестидесяти часов, либо исправительными работами на срок до 1 года, либо принудительными работами на срок до 2 лет с лишением права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью на срок до 3 лет или без такового, либо арестом на срок до 4 месяцев, либо лишением свободы на срок до 2 лет с лишением права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью на срок до 3 лет.
Преступление, совершённое при наличии указанного в ч. 2 ст. 137 УК РФ квалифицирующего признака, представляет большую общественную опасность и относится к категории преступлений средней тяжести. Совершение деяния с использованием виновным своего служебного положения[159] влечёт наказаниев виде штрафа в размере от 100 до 300 тыс. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осуждённого за период от 1 года до 2 лет, либо лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью на срок от 2 до 5 лет, либо принудительных работ на срок до 4 лет с лишением права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью на срок до 5 лет или без такового, либо ареста на срок до 6 месяцев, либо лишения свободы на срок до 4 лет с лишением права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью на срок до 5 лет.
Если незаконное собирание сведений предусматривает только уголовную ответственность, то незаконное их разглашение может влечь как уголовную, так и административную ответственность. Виновный может ограничиться даже дисциплинарной ответственностью. В связи с этим считаем необходимым обратить внимание на отсутствие вполне очевидных различий (применительно к разглашению сведений, составляющих врачебную тайну) между: 1) разглашением информации, доступ к которой ограничен федеральным законом, лицом, получившим доступ к такой информации в связи с исполнением служебных или профессиональных обязанностей (ст. 13.14 КоАП РФ) и 2) незаконным распространением сведений о частной жизни лица, составляющих его личную тайну, совершённым лицом с использованием своего служебного положения (ч. 2 ст. 137 УК РФ). Как указано в диспозиции ст. 13.14 КоАП РФ, эта норма исключает случаи, когда разглашение такой информации влечёт уголовную ответственность. Оба состава являются формальными, для квалификации содеянного не требуется установления мотивов, целей, степени тяжести причинённого вреда (последствий) и т. д.
Разглашение врачебной тайны может повлечь ответственность и в рамках других статей УК РФ.
Одной из них является ст. 286 «Превышение должностных полномочий» УК РФ. Она предусматривает наказание за совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан. Как мы видим, состав данного преступления (в отличие от состава преступления, предусмотренного ст. 137 УК РФ) включает последствия в качестве обязательного элемента, а причинение тяжких последствий является квалифицирующим признаком (ч. 3 ст. 286 УК РФ). Данное деяние может быть инкриминировано только должностному лицу государственного или муниципального учреждения здравоохранения. В отношении врачебного и иного персонала учреждений здравоохранения, а также в отношении должностных лиц и иных сотрудников частных медорганизаций уголовное преследование по данной статье исключается.
Другая статья УК РФ, которая может быть применена в связи с утечкой сведений, составляющих врачебную тайну, – это ст. 272 УК РФ. Она предусматривает ответственность за неправомерный доступ к охраняемой законом компьютерной информации, если это деяние повлекло уничтожение, блокирование, модификацию либо копирование компьютерной информации. Части 2–4 ст. 272 УК РФ устанавливают более суровое наказание в случаях причинения крупного ущерба или корыстной заинтересованности виновного, использования лицом своего служебного положения, наступления тяжких последствий или создания угрозы их наступления.
Дата: 2019-04-23, просмотров: 252.