Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет
им. Н. Ф. Катанова»

 

Рецензенты:	М. А. Двигун, кюн, заместитель начальника Управления по взаимодействию с правоохранительными органами РХ;
	Т. И. Потылицына, заведующий правовым сектором ХТИ – филиала ФГАОУ ВПО «Сибирский федеральный университет»

 

 

        Никиташина, Наталья Александровна

Н623 Правовое регулирование и защита вещных прав: учебно-ме­тодический комплекс по дисциплине: учебное пособие исправ.и доп. / Н. А. Никиташина, Е. Н. Потапенко; под ред. Н. А. Никиташиной. – Абакан: Издательство ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова», 2013. – 192 с.

          ISBN 978-7810-09

 

 

В учебном пособии в доступной форме представлены не только общие положения о вещном праве, но и отдельные, наиболее сложные и дискуссионные аспекты правового регулирования и защиты вещных прав.

Издание предназначено для студентов, обучающихся по специальности 030501.65 – Юриспруденция, бакалавров, обучающихся по направлению 030500.62 Юриспруденция, магистрантов, обучающихся по направлению 030500.68 Юриспруденция в рамках магистерской программы «Правовая система России», а также может быть рекомендовано аспирантам, обучающимся по специальности 12.00.03 – Гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право.

УДК 347

ББК 67.404.1я73

 

 

ISBN 978-7810-09

© ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова», 2013 © Никиташина Н. А., Потапенко Е. Н., 2013

ВВЕДЕНИЕ

Во всех возможных смыслах – историческом, экономическом, бытовом, нормативном, научно-юридическом и т. д. – первым и центральным субъективным правом является право собственности. Может быть, ни одна другая проблема не важна так для понимания собственности и права в целом, как проблема дуализма гражданского права, т. е. деления его на вещные и обязательственные права и институты. Значение собственности в жизни общества, особенно в экономике, не сводится к одному обладанию («абсолютной власти»), при всей его большой значимости. Оно более многогранно и весомо. Благодаря тому, что для собственности характерно широкое, наиболее полное обладание человеком вещами, иными благами, само по себе требующее своего упрочения и развития, собственность становится фактором активности и озабоченности человека за ее использование, судьбу, источником одного из наиболее мощных стимулов предельно интенсивной рисковой деятельности, импульсом, толкающим в сфере экономики не к «проеданию» доходов, а к их обратному вложению в производство, и одновременно его ответственности – «бремени».

Конституция РФ, определяя основы конституционного строя, устанавливает, что «в Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности» (п. 2 ст. 8). ГК РФ также в качестве одного из основных начал гражданского законодательства называет неприкосновенность собственности (п. 1 ст. 1).

Конечно, институты вещного права были известны еще Древнему Риму, но, в отличие от иных институтов древнего права, они не «канули в Лету», а получили широкое развитие, в том числе и в российской цивилистике. Однако в советский период важнейшая составляющая гражданского права – институт вещного права в целом – оказался обречен на многолетнюю стагнацию, как и вещно-правовая наука. Возрождение этого института в постсоветской России – одна из реалий кардинального обновления нашего гражданского законодательства. Переход к рыночной экономике сопровождается отказом от многих казавшихся ранее незыблемыми принципами гражданского судопроизводства либо их существенной модификации. Новые экономические отношения вызвали вовлечение в гражданский оборот объектов, которые доселе были из него изъяты, в первую очередь недвижимость. Необходимость выработки упрощенного и вместе с тем достаточно эффективного механизма защиты имущественных прав становится все более очевидной.

Установление прав конкретных лиц на вещи как основные, главные объекты экономической деятельности составляет важнейшее условие функционирования всякого хозяйства, основанного на началах свободного товарообмена (децентрализации). Предлагаемое учебное пособие предназначено для более глубокого изучения студентами и магистрантами одной из подотраслей гражданского права, после того, как они успешно усвоили основные правовые институты цивилистики.

При этом во главу угла поставлена не информация о действующем законодательстве, а выработанные наукой гражданского права понятия, категории и конструкции, а также научный анализ правоприменительной практики. Вещное право, не находившее себе должного места в прежнем правопорядке, было почти полностью сведено к праву собственности, в результате чего различия в гражданско-правовом режиме вещных и обязательственных прав, принципиальные для всякого европейского правопорядка, оказались у нас забытыми или существенно размытыми, что привело к ошибочной квалификации ряда важных отношений.

Цель данного издания – обеспечить студентов системой знаний, отражающих современный уровень состояния развития одного из важных институтов гражданского законодательства (вещных прав, права собственности, защиты права собственности и других вещных прав) и практику его применения, а также научную доктрину, разрабатываемую отечественными учеными-правоведами.

 

Глава 1. Общие положения о вещном праве

Первый, кто напал на мысль огородить участок земли и сказать «это мое»,

кто нашел людей, достаточно простодушных, чтобы этому поверить,

был истинным основателем гражданского общества.

Ж. Ж. Руссо

§ 1. Дуализм гражданского права, или классическое учение
о разграничении вещных и обязательственных прав

С раздела, посвященного вещным правам, начинается изучение Особенной (специальной) части гражданского права. Нормы о вещных правах составляют самостоятельную подотрасль гражданского права, соответственно, этому посвящен особый раздел курса гражданского права.

Иосиф Алексеевич Покровский (известный правовед XIX века), так определял вещное право: «Одну из основных задач гражданского права составляет распределение имущественных благ, то есть, прежде всего, вещей, находящихся в обладании данного общества, между отдельными его членами. Средством такого распределения является предоставление этим последним субъективных вещных прав.

Соответственно этой функции, всякое вещное право представляет некоторую непосредственную юридическую связь лица с вещью – jus in rem: вещь принадлежит данному лицу, и все другие члены данного общества обязаны признавать эту связь принадлежности и не нарушать ее своими действиями. Вследствие этого всякое вещное право имеет характер абсолютного права в том смысле, что оно адресовано ко всем и будет в случае нарушения защищаться против всех. В чьи бы руки моя вещь ни попала, я могу ее потребовать к себе на том только основании, что эта вещь – моя, что она предоставлена мне правопорядком.

Противоположность вещному праву как праву абсолютному представляет обязательственное право как право относительное. Обязательственное требование адресуется только к одному лицу – должнику, и потому является не jus in rem, a jus in personam; только это лицо может нарушить право кредитора (не заплатив долга и т. д.) и потому только против этого определенного лица может понадобиться защита (actio in personam)».[1]

Как известно, вещное право охватывает нормы о правах лиц на вещи – традиционные и наиболее распространенные объекты гражданских правоотношений. Возникающие на их основе субъективные вещные права оформляют и закрепляют принадлежность вещей (материальных, телесных объектов имущественного оборота) субъектам гражданских правоотношений, иначе говоря, статику имущественных отношений, регулируемых гражданским правом. Этим они отличаются от обязательственных прав, оформляющих переход вещей и иных объектов гражданских правоотношений от одних участников (субъектов) к другим (динамику имущественных отношений, т. е. собственно гражданский оборот), а также от исключительных прав, имеющих объектом нематериальные результаты творческой деятельности либо средства индивидуализации товаров. Нормы о вещных правах составляют подотрасль гражданского права – вещное право.

В силу исторических причин категория вещных прав была воспринята именно в континентальной правовой системе и, прежде всего, в германском гражданском праве. Она отсутствует в англо-американском праве, которое, следуя собственным консервативным традициям, выработало вместо этого систему «прав собственности» главным образом в отношении недвижимости. Они могут быть срочными и бессрочными, неограниченными и ограниченными, более «сильными» и относительно «слабыми», передаваемыми или непередаваемыми по наследству и т. д. Применительно к земельной собственности вообще считается, что ее субъектам принадлежат не сами земельные участки (вещи), а лишь юридические титулы на них (estate), поскольку земля может принадлежать лишь «короне» (высшей публичной власти), а «полная собственность» (full ownership) возможна лишь в отношении движимого имущества. Такие «титулы собственности» не только весьма разнообразны по характеру и содержанию, но и могут одновременно принадлежать различным лицам в отношении одного и того же объекта, причем как по «общему праву» (common law), так и по «праву справедливости» (law of equity). В результате, например, одновременно два субъекта могут иметь «неограниченное право собственности» (по «общему праву») на один и тот же земельный участок, третий может иметь на него же ограниченное по времени «право собственности», четвертый – «будущее право собственности», а пятый – «право собственности» по «праву справедливости».[2]

Многие из них, по сути, могли бы рассматриваться как аналоги ограниченных вещных прав, если бы не их вполне самостоятельный, а не производный от единого права собственности характер и отмеченная возможность одновременного «сосуществования» в отношении одного и того же объекта. Некоторые же из них, например, право временного пользования земельным участком (leasehold estates во всех своих разновидностях), в европейском континентальном праве рассматривались бы как обязательственные права (в данном случае – аренда). Таким образом, в этой «системе координат» традиционная европейская юридическая характеристика имущественных прав как вещных (или, напротив, обязательственных) не имеет смысла.

Во многих западных странах вещное право выделяется в самостоятельные разделы гражданских кодексов. Например, третья книга ГГУ так и называется «Sachenrecht», т. е. «Вещное право». Однако и в практике тех стран, где гражданское право не кодифицировано, в частности в Англии и большинстве штатов США, вещные права выделяются в качестве самостоятельного вида гражданских прав.

В отличие от вещного права, опосредствующего статику имущественных отношений, многочисленные сделки, в которые вступают субъекты гражданского и торгового права, регулируются обязательственным правом, опосредствующим динамику данных отношений. Существует, по меньшей мере, три важных отличия вещных прав от обязательственных. Во-первых, все виды вещных прав должны быть предусмотрены законом. Стороны не могут по своему усмотрению создавать новые вещные права. Во-вторых, объектами вещных прав служат только индивидуально определенные вещи. И, в-третьих, вещные права по своей природе являются абсолютными, т. е. такими, в которых управомоченным лицам противостоит неопределенный круг обязанных лиц. Абсолютный характер вещных прав проявляется, в частности, в так называемом праве следования (droit de suite) и праве преимущества (droit de preference).

В силу права следования вещное право «следует за вещью». Правом следования обосновывается, в частности, институт виндикации. Вследствие того же права, скажем, земельный участок в руках одного собственника остается обремененным сервитутом или правом залога, которые установил другой собственник (его предшественник). Согласно праву преимущества носитель вещного права осуществляет свое право на чужую вещь, отстраняя носителей обязательственных прав. Так, претензия кредитора по залогу удовлетворяется из стоимости заложенной вещи ранее претензий залоговых кредиторов.[3]

В отечественном гражданском праве вещные права вначале были известны под названием «неполных прав собственности» (ст. 432 т. Х ч. 1 Свода законов Российской империи), а затем в принятом во времена нэпа ГК РСФСР 1922 г. они были названы общепринятым термином. Однако в советский период в связи с национализацией земли и большинства других объектов недвижимости, а также установлением «планово-органи­зованного» имущественного оборота надобность в категории вещных прав отпала: уже в ГК РСФСР 1922 г. было названо лишь три таких права, а при проведении кодификации гражданского законодательства в начале 60-х гг. XX века эта категория была полностью ликвидирована и вещное право даже формально было сведено к праву собственности.

Исключение составляло искусственно созданное для нужд огосударствленной плановой экономики «право оперативного управления», символизировавшее относительную имущественную самостоятельность государственных юридических лиц (ст. 21 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. и ст. 93.1 ГК РСФСР 1964 г., введенная в него лишь в 1987 г.). Однако в литературе того времени оно не рассматривалось как вещное право, поскольку вслед за законодателем правоведы избегали этой терминологии.[4] В результате не только специальные научные исследования данной проблематики, но и сама терминология вещного права, надолго исчезли из отечественной цивилистики. С возрождением названной категории в Законе «О собственности» 1990 г., а затем и в действующем Гражданском кодексе РФ, оказалось, что в теории российского гражданского права отсутствует единая трактовка вещных прав. Более того, до сих пор можно встретить сомнения в необходимости этой категории и предложения о переходе к «сложноструктурным моделям права собственности»,[5] т. е. о возврате к феодальной идее «расщепленной собственности», чему немало способствует и неоправданно усилившееся в 90-е гг. прошлого века влияние англо-амери­канских подходов. Данное положение является прямым следствием забвения учения о вещных правах и вызванной этим недооценки его значения в регулировании современных имущественных отношений.

Можно сказать, что право собственности есть наиболее «идеальное» вещное право, в нем в наиболее полной форме воплощается природа вещных прав, на примере права собственности ярче всего проявляется дуализм гражданских прав. В данном случае под дуализмом понимается разделение гражданского права на вещные и обязательственные институты (права). В некоторых случаях под дуализмом частного права понимается возможное разделение его на собственно гражданское и торговое (коммерческое) право.[6]

Прежде всего, вещные права, как явствует из их наименования, есть права, связанные с вещью, опосредующие определенное отношение лица к вещи. Для осуществления этого отношения (экономический и социальный смысл которого состоит в извлечении полезности блага) нет необходимости в третьих лицах, в их должном поведении. Единственные требования, возникающие у субъекта вещного права к третьим лицам, есть требования абстрактно-негативные: о невмешательстве в осуществление права и его ненарушении. Как было справедливо замечено Д. И. Мейером, при всей своей важности обязательство не препятствовать субъекту права в его осуществлении только сопутствует вещному праву, а не составляет его содержания.[7] Это «направление» вещных прав против всех и обусловливает абсолютный характер вещного права.[8] Данное обстоятельство позволяет выделять и особый вид правоотношений относительно вещного права – абсолютные гражданские правоотношения, это отношения пассивного типа, односторонние по своей структуре, где обязанными выступают «любой и каждый».[9]

Из абсолютности вещных прав следует наличие у них исторически сложившегося особого порядка защиты, отличного от обязательственных.[10] Необходимость особой защиты вещного права вытекает из его природы и представляет собой позитивную обязанность государства ограждать от вмешательства третьих лиц, существующую помимо первичной негативной – не вмешиваться самому.[11]

Организация экономической деятельности народа на началах децентрализации или частного хозяйства предполагает, прежде всего, определение отношений юридических лиц (или, точнее, хозяйствующих единиц) к вещам, находящимся в сфере обладания данного общества, предполагает распределение их между лицами.

Это распределение, как мы уже говорили, облекается в юридическую форму субъективных прав: лица наделяются известными правами на вещи, причем данные права составляют особую категорию вещных прав. Общая юридическая сущность последних состоит в том, что между данным лицом и данной вещью устанавливается некоторая идеальная (юридическая) и непосредственная связь: вещь предоставляется господству известного лица, отдается в его волю, принадлежит ему. Вместе с тем всем другим лицам возбраняются всякие действия, способные нарушить это господство, вследствие чего вещные права являются в этом смысле абсолютными правами.

Вещные права устанавливают непосредственное господство лица над вещью, а не над поведением другого, обязанного, лица (что характерно для обязательственных прав). Они юридически оформляют непосредственное отношение лица к вещи, дающее ему возможность использовать данную вещь в своих интересах без участия иных лиц (независимо от совершения ими каких-либо действий). В обязательственных отношениях управомоченное лицо может удовлетворить свой интерес лишь с помощью определенных действий обязанного лица (по передаче имущества, производству работ, оказанию услуг и т. д.).

Вот как классики юриспруденции писали по поводу вещных прав: «власть человека над вещью содержит в себе право; требование лица к лицу основывается тоже на праве. Как в том, так и в другом случае интерес права заключается в вещи, ибо и требования гражданского права, большей частью, возникают по поводу вещи. Но отношение лица к вещи, в том и другом случае, неодинаково. Хозяин вещи имеет над ней прямую и непосредственную власть; отношение его к ней прямое и непосредственное. «Дом мой, книга моя» – слова эти имеют действительное, истинное значение.

Но имеющий требование к лицу по поводу вещи состоит к ней в посредствующем отношении, касается ее только посредством того лица, с которым состоит в обязательстве, а непосредственно относится лишь к этому лицу. У меня есть деньги. Покуда они в моей собственности, я могу сказать, не ошибаясь: мои деньги, моя тысяча рублей; но как скоро я дал их взаймы, я не имею уже права сказать: мои деньги, в строгом смысле. Теперь мое требование, мое заемное письмо, а деньги перешли во власть моего должника и сделались его вещью; между ним и мною образовалось обязательное отношение непосредственно, а между мной и деньгами отношение посредственное (опосредованное – примечание от авторов), через моего должника. Я ожидаю, с большей или меньшей уверенностью, что они возвратятся ко мне, в число моих вещей; но это возвращение зависит уже не от непосредственной власти моей над капиталом, которой я уже не имею, но от власти моей над действием моего должника, и от этого действия. Иван обязался, в известный срок, совершить мне купчую на 200 десятин земли в Саратовской губернии. Это не значит, что я с совершением договора получил право на саму землю, мне проданную; это значит только, что в положенный срок я имею право требовать от Ивана передачи проданной земли. Но если в ту пору земля эта выйдет уже из рук его, я не могу эту землю требовать себе от всякого, у кого бы она ни оказалась; я могу только требовать от Ивана вознаграждение за свой убыток от напрасного расчета на приобретение земли.

Таким образом, имея власть над вещью, я имею вещь приобретенную, я приобрел саму вещь; имея требование по поводу вещи, я имею только право на приобретение вещи. Первое есть осуществленное право на вещь, второе – осуществимое право на вещь. Таким образом, вещь есть центр и главный предмет всякого права по имуществу, ибо и требование, большей частью, есть способ к приобретению вещи, но пока сама вещь не приобретена, и это требование есть также имущество.

Таким образом, все права по предмету действительного (фактического) обладания разделяются на две категории: вещные права и требования. Имея вещное право, человек обладает вещью, обладает имуществом, имеющим значение вещи. Имея личное право или требование, человек обладает, в том или другом отношении, личной способностью другого человека, его волей и деятельностью, так что может требовать от него личного или вещественного исполнения, может требовать себе службы лицом или вещью».[12]

И. А. Покровский, говоря о различии между вещным и обязательственным правом, писал, что данное различие ярче всего выступает в тех случаях, когда предметом обязательства является также какая-нибудь определенная вещь: например, я продал вам такую-то лошадь. Договор продажи сам по себе еще не дает покупщику вещного права собственности, а лишь создает в его лице обязательственное право требовать от продавца передачи вещи. Если, несмотря на это, продавец продает ту же вещь другому лицу и передаст ее ему, то первый покупщик будет иметь право требовать от продавца возмещения своих убытков от неисполнения договора; на самую же вещь он никаких прав не имеет, ибо вещного права, непосредственной юридической связи с нею, простой обязательственный договор не устанавливает: он связывает лицо с лицом, но не лицо с вещью. Для установления этой последней – вещно-правовой – связи необходим особый акт передачи (traditio).[13]

Вещное право предоставляет лицу юридическое господство над вещью; но самое господство это может быть различной степени и различного содержания, вследствие чего и вещные права не одинаковы.

Появление вещных прав, т. е. построение отношений к вещам по типу субъективных индивидуальных прав, представляет в истории всякого общества огромный шаг вперед. Ибо такое построение отнюдь не является для человечества исконным и, так сказать, прирожденным: оно созидалось с трудом путем медленного исторического процесса. Оно было одним из первых требований развивающейся личности, и создание его явилось в реальной исторической обстановке прошлого важнейшей победой для этой последней.

Основанием для выделения вещных прав является не только их материальный объект, предопределяющий практическое значение этих прав, но и важные юридические особенности. Вещные права позволяют непосредственно воздействовать на их предмет: материальные блага характеризуются продолжительностью или даже бессрочностью действия и дают носителям таких прав правовую защиту против всех третьих лиц. Поэтому вещные права входят в категорию так называемых абсолютных прав.

Правда, стоит оговориться: действительно, как правило, вещные права характеризуются бессрочностью, но этот признак имеет свои исключения (срочный эмфитевзис, личный узуфрукт, право застройки и др.).[14]

Объектом вещных прав могут служить только индивидуально определенные вещи, а потому с гибелью соответствующей вещи автоматически прекращается и вещное право на нее.

Объектом же обязательственного права является поведение обязанного лица – должника, причем обязанность последнего может переходить к другим лицам в порядке правопреемства даже после смерти гражданина или прекращения юридического лица.

Объектом обязательственных прав могут быть и вещи, определенные родовыми признаками (обязательство поставить определенное количество однородных товаров), и даже часть вещи (например, при найме комнаты или ее части на время дачного или курортного сезона или в случае известного обязательства шекспировского героя «отдать полцарства за коня»). Для вещных прав такая ситуация исключается, ибо данные абстрактные объекты не могут находиться в чьем-либо конкретном владении и стать предметом хозяйственного господства.

Объектом вещных прав не могут быть не только другие (обязательственные) права, т. е., по сути, поведение обязанных лиц, но и вещи, определенные родовыми признаками, ибо осуществление хозяйственного господства невозможно в отношении не индивидуализированного, абстрактно представляемого имущества.

Кроме того, вещные права получают особый правовой режим, отличный от режима их традиционного «антипода» – обязательственных прав.

Принято считать, что различие вещных и обязательственных прав имеет исторические корни в сложившемся еще в римском частном праве различии «вещных» (actio in rem) и «личных» (actio in personam) исков, т. е. обусловлено особенностями защиты этих прав. Однако в нашем праве это различие, к сожалению, существенно нивелировано законом, допускающим предъявление вещно-правового иска субъектами не только вещных, но и ряда обязательственных прав (ст. 305 ГК). Оно оказалось в большей мере присущим англо-американскому праву, поскольку на нем основано деление имущества на «реальное» (real property), к которому относится недвижимость, и «персональное» (personal property), т. е. движимое имущество, причем последнее разделяется на собственно вещи (choses in possession – «вещи во владении») и различные права (choses in action – «вещи в требовании», напоминающие римские res incorporales «нетелесные вещи»).

Эти черты вещных прав и механизм их действия существенно отличают вещные права от обязательственных, предметом которых является возможность требовать определенного поведения от другого субъекта гражданского права. В своем юридическом содержании вещные права шире и дают носителям таких прав больше возможностей для реализации собственных правомочий и интересов.

Таким образом, различие вещных и обязательственных прав остается одним из фундаментальных начал российского гражданского права.

§ 2. Понятие вещного права. Признаки вещного права

Вещные права характеризуются следующими основными чертами.

Во-первых, они устанавливают непосредственное господство лица над вещью.

Во-вторых, юридическую специфику вещного права составляет его абсолютный характер. Ведь оно определяет связи управомоченного лица со всеми другими (третьими) лицами, а не с конкретным обязанным лицом. Абсолютность вещных прав обусловлена как раз тем, что они закрепляют отношение лица к вещи, а не к другим лицам, исключая для них возможность препятствовать управомоченному лицу в использовании вещи либо воздействовать на вещь без его разрешения.

В-третьих, абсолютный характер вещных прав делает необходимой их гражданско-правовую защиту с помощью вещно-правовых исков, которые также могут быть направлены против любых лиц, поскольку любое лицо может стать нарушителем вещного права. Правда, по нашему праву вещно-правовой иск во многих случаях может предъявить и субъект обязательственного, а не вещного права (если он обладает правомочием владения в отношении конкретной вещи). Однако субъект вещного права в этом своем качестве не сможет воспользоваться обязательственно-правовым иском в его защиту. Попытки собственников использовать для защиты своего права иски о признании недействительными сделок, в которых они не участвовали, были признаны необоснованными Конституционным Судом РФ в Постановлении от 21 апреля 2003 г. № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева».[15] Такая возможность предусмотрена действующим законодательством лишь для собственников имущества унитарных предприятий (п.п. 3 и 4 ст. 20 Федерального закона «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях»), что свидетельствует об искусственном характере их имущественной обособленности.[16]

Объектом вещных прав могут служить только индивидуально определенные вещи, а потому с гибелью соответствующей вещи автоматически прекращается и вещное право на нее. Данное положение составляет четвертую важную черту вещных прав. Позволим себе сделать здесь небольшое отступление от главной темы.

Мир вещей многообразен, что приводит к многообразию их видов и классификаций. И если в науке порой встречаются классификации «ради классификаций», в законе каждая из классификаций имеет цель показать специфику правового регулирования того или иного вида вещей. Показательна в этом плане ситуация с делением вещей на движимые и недвижимые. Так, если в СССР не было различия в правовом регулировании, не было и необходимости в существовании данной классификации.

В связи с характеристикой вещей как движимых и недвижимых, следует обратить внимание на проявляющуюся в развитых западных странах тенденцию к модернизации юридических форм частного присвоения. В США, Англии и других странах «общего права» к обслуживанию интересов крупных фирм приспосабливается средневековый институт доверительной собственности – траст (trust). В орбиту частной собственности все шире вовлекаются акции, облигации, паи, чеки, векселя и другие ценные бумаги, содержащие различные права требования. Поэтому, в частности, в соответствии со ст. 529 ФГК, движимостью в силу определения закона являются права на акции или доли в финансовых, торговых либо промышленных компаниях.

Согласно проекту изменений и дополнений к ГК РФ в составе недвижимого имущества выделяются жилые и нежилые помещения, при этом особо оговаривается, что помещения могут рассматриваться как самостоятельный объект гражданских прав лишь после его выделения в составе здания.

По словам Г. Ласка, «имущество, не имеющее материального существования, такое как право на патент, право пользования чужой землей (земельные сервитуты), долговые обязательства (облигации) и т. д., является бестелесным». Деление объектов вещных прав, их классификация по различным критериям имеют важное практическое значение. Например, в США, по общему правилу, телесное имущество облагается налогом тем штатом, в котором оно находится, в то время как бестелесное имущество может облагаться налогом по месту постоянного жительства (домицилия) собственника.[17]

Особую группу вещей составляют так называемые «природные ресурсы» (их основное отличие от «природных объектов» заключается в том, что последние не рассматриваются в качестве вещей): земля, недра, лес, вόды, атмосферный воздух, дикий животный мир.

Традиционно вещи характеризуются как результат человеческой деятельности, имея искусственное происхождение. Природные ресурсы, как правило (исключение составляют природно-антропогенные объекты), имеют естественное происхождение. Кроме того, часть ресурсов обладает способностью к трансграничному перемещению в пространстве: вода, растительный и животный мир, но в большей степени, конечно, атмосферный воздух. Поэтому говорить о праве собственности на такие объекты можно лишь условно (например, о праве собственности на воздушное пространство, заполненное атмосферным воздухом; на диких животных, находящихся в состоянии естественной свободы и населяющих временно или постоянно территорию данного государства).

Таким образом, нет ничего удивительного в том, что реализация вещных прав в отношении данных объектов имеет свои особенности, а если точнее, дополнительные ограничения. Но вернемся к интересующему нас вопросу.

Перечисленными выше признаками в отечественной литературе обычно исчерпывается характеристика вещных прав. В действительности все они обладают еще одним важным свойством, традиционно отмеченным, прежде всего в германской цивилистике, основанной на постулатах пандектного права. Из абсолютного характера вещных прав, проявляющегося в отношении третьих лиц, которые должны быть поэтому четко осведомлены о содержании и видах таких прав, вытекает необходимость исчерпывающего определения в законе, как видов (перечня) вещных прав, так и их содержания.

В связи с этим перечень (виды) и содержание вещных прав императивно, исчерпывающим образом определяются законом, исключающим какие-либо возможности появления новых, неизвестных ему видов вещных прав, либо какого бы то ни было изменения их содержания.

Суммируя изложенное, можно сказать, что вещным правом является абсолютное субъективное гражданское право лица, предоставляющее ему возможность непосредственного господства над конкретной вещью и отстранения от нее всех других лиц, защищаемое специальными гражданско-правовыми исками.

§ 3. Краткая характеристика видов вещных прав

Категорией вещных прав охватывается, во-первых, право собственности – наиболее широкое по объему правомочий вещное право, предоставляющее управомоченному субъекту максимальные (исключительные) возможности использования принадлежащего ему имущества. Оно является основным, наиболее важным, но не единственным вещным правом.

Во-вторых, в нее включаются иные, ограниченные (по сравнению с содержанием права собственности) вещные права (по традиции нередко называемые также – «права на чужие вещи»). Подавляющее большинство ограниченных вещных прав связано с использованием земельных участков и других объектов недвижимости и в силу этого подлежит государственной регистрации, их примером являются сервитуты.

Основные виды ограниченных вещных прав названы в ст. 216 ГК РФ – «Вещные права лиц, не являющихся собственниками». Как указано в ст. 216 ГК РФ, вещными правами наряду с правом собственности в частности являются: право пожизненного наследуемого владения земельным участком (ст. 265); право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком (ст. 268); сервитуты (ст. 274, 277); право хозяйственного ведения имуществом (ст. 294) и право оперативного управления имуществом (ст. 296). Вещные права на имущество могут принадлежать лицам, не являющимся собственниками этого имущества.

Данный в ст. 216 ГК РФ перечень ограниченных вещных прав включает права трех групп: традиционные вещные права частного права, которые ведут свое начало еще от римского права – сервитуты, права пользования земельными участками, и вещные права, сложившиеся в законодательстве СССР, – право оперативного управления и право хозяйственного ведения. Последние требуют некоторых пояснений.

В период господства в СССР государственной собственности государственным юридическим лицам (предприятиям и учреждениям), выступавшим в имущественном обороте, были переданы правомочия (титул) в отношении выделенного им государственного имущества. Эти правомочия были названы правом оперативного управления и стали в системе традиционных гражданских прав новым и необходимым институтом.

Институт права оперативного управления был разработан в трудах известного отечественного цивилиста академика А. В. Венедиктова. Затем он был применен также к отношениям собственности в рамках кооперативных и общественных организаций, которые создавали дочерние юридические лица, осуществлявшие хозяйственную деятельность. В дальнейшем в связи с расширением самостоятельности государственных предприятий законодательство предоставило им более широкие правомочия по распоряжению имуществом, которые получили наименование права хозяйственного ведения.

Таким образом, в отечественном правопорядке в период господства плановой экономики появились и развились вещные права, призванные оформлять в достаточной мере условную имущественную обособленность государственных и иных унитарных предприятий и учреждений – юридических лиц, не являющихся собственниками закрепленного за ними имущества.

Поскольку в современных условиях рынка удельный вес государственной собственности остается значительным и используется форма унитарных государственных предприятий, в новом гражданском законодательстве РФ необходимо было сохранить эти два вещных права; они стали элементом уже новых рыночных отношений и подлежат государственной регистрации. При ином решении имущественные сделки государственных юридических лиц были бы лишены юридической основы, и их правовой аспект оставался бы неясным.

Права оперативного управления и хозяйственного ведения имуществом учредителя-собственника соседствуют в нынешней экономике вместе с не менее искусственными организационно-правовыми формами юридических лиц – несобственников, позволяя последним считаться самостоятельными участниками гражданско-правовых отношений.

При общности правовой природы названных в ст. 216 ГК РФ вещных прав в их предмете и механизме действия имеются существенные различия. Если сервитуты и права землепользования устанавливаются в отношении определенного недвижимого имущества и характеризуются стабильностью своего содержания, то право оперативного управления и право хозяйственного ведения имеют своим предметом как недвижимое (кроме земельных участков), так и движимое имущество, причем его материальный субстрат в результате сделок, совершаемых носителями этих прав, может меняться. Согласно п. 2 ст. 299 ГК РФ плоды, продукция и доходы от использования имущества, находящегося в хозяйственном ведении или оперативном управлении, а также имущество, приобретенное унитарным предприятием или учреждением по договору или иным основаниям, поступают в хозяйственное ведение либо оперативное управление предприятия или учреждения. Это делает правовой режим таких прав более сложным.

Установленный в ст. 216 ГК РФ перечень вещных прав (их названо 5) не является исчерпывающим, он дополняется нормами самого ГК и других законов, о которых будет сказано далее. Создавать своим соглашением новые вещные права участники гражданского оборота не могут, это следует из самой природы вещного права и императивного, в основном, регулирования его институтов.

Исходя из отмеченных общих правовых признаков вещных прав, к их числу, помимо названных в ст. 216 ГК РФ, надлежит отнести и некоторые другие институты гражданского права:

а) залог имущества, регулируемый нормами гл. 23 ГК (ст. 334–358), и его разновидность – ипотеку, которая является предметом Закона об ипотеке и КТМ, где имеются нормы об ипотеке судна или строящегося судна (гл. XXII);

б) пожизненное содержание с иждивением (ст. 601, 602 ГК), когда оно включает право получателя ренты пользоваться жилым домом, квартирой или земельным участком;

в) завещательный отказ завещателя, предусматривающий обязанность наследника, к которому переходит дом или иное жилое помещение, предоставить это помещение или часть его для проживания другому лицу (п. 2 ст. 1137 ГК).

Все названные права создают устойчивые и длительные правомочия в отношении недвижимого имущества; им присущи и другие свойства, характерные для вещных прав. Пожизненное содержание и завещательный отказ с правом проживания, по сути, являются видом сервитутов, хотя в Гражданском и Жилищном кодексах РФ они таковыми не именуются. Дискуссию вызывают и еще два института, имеющих смешанную (дуалистическую) природу: залог и аренда.

Правда, в действующем ГК РФ институт залога помещен в разделе об обязательственном праве, но уже в новой редакции ГК РФ законодатель разграничил залог и ипотеку (залог недвижимости). Первый, выступая способом обеспечения исполнения обязательств, остается в разделе об обязательственном праве, вторая была отнесена к числу вещных прав.

Устойчивость и длительность жилищных прав граждан и редакция наименования гл. 18 ГК РФ, в которой говорится о вещных правах на жилые помещения наряду с правом собственности, дают основания некоторым авторам трактовать права нанимателей и членов их семей в отношении занимаемых ими жилых помещений как вещные. Этим правам присущи некоторые вещно-правовые признаки, однако в новом Жилищном кодексе РФ они не получили развития и недостаточны для отнесения таких прав к числу вещных. Правда, проект федерального закона от 3 апреля 2012 г. № 47538-6, принятый в первом чтении Государственной Думой РФ, содержит понятие «социальное пользование».

Ограниченные вещные права, имея ряд общих черт, по своим целям и содержанию достаточно разнообразны, и законодательство не дает им единого общего определения. Опираясь на нормы действующего законодательства, их можно определить как устойчивое право на использование чужой собственности, защищаемое против всех третьих лиц.

Таким образом, новая редакция ГК РФ существенно меняет перечень вещных прав, установленный ранее, сохраняя право оперативного управления и сервитут, упраздняя права постоянного (бессрочного) пользования, пожизненного (наследуемого) владения и хозяйственного ведения, и вводя права постоянного землевладения, застройки, личного пользования, приобретения чужой недвижимой вещи, вещной выдачи, ограниченного владения земельным участком и ипотеки. Отдельные вещные права наполнились новым смыслом. Сущность сервитута - исходя из норм ст. ст. 301.1 и 301.5 ГК РФ в редакции Проекта - состоит в праве пользования служащей вещью, что подчеркивает невозможность существования сервитута, допускающего владение и распоряжение служащей вещью.

Иными словами, сервитут - это право на конкретную функцию чужой вещи, а не на саму вещь.

Часть предложенных законодателем нововведений давно известна праву зарубежных стран, хотя конкретный перечень и даже названия в различных странах не всегда совпадают. Например, второй раздел Японского гражданского кодекса (ст. 175–39822) упоминает такие вещные права, как право владения, суперфиций, эмфитевзис, сервитут, право удержания, право преимущества, заклад и ипотеку. Иные акты предусматривают также узуфрукт, право на разработку недр, право аренды при разработке недр, право на ведение рыбного промысла и др. В США, наряду с владением, применяется институт зависимого держания, когда правом собственности на движимое имущество обладает одно лицо, «передавшее вещь другому».

Из числа вещных прав, существовавших еще в древнеримском обществе, в современных капиталистических странах наибольшее применение получили узуфрукт и различного рода сервитуты (городские, сельские, явные, неявные, открытые и закрытые, частные и публичные и т.п.). Узуфрукт, гласит ст. 578 ФГК, есть пользование вещами, собственность на которые принадлежит другому лицу, так же, как ими пользуется сам собственник, но с обязанностью сохранять существо вещи. Узуфрукт устанавливается законом или волею человека (ст. 579 ФГК), т. е. по договору либо завещанию. Законодательство подробно регламентирует содержание, объекты, срок действия и порядок прекращения узуфрукта (ст. 580–582, 595, 599 ФГК и др.).

Своеобразный комплекс сервитутных отношений получил в Японии наименование «права соседства». Данное право служит цели регулирования использования права собственности на недвижимое имущество, примыкающее к недвижимому имуществу другого лица. Нельзя не согласиться с тем, что «требование абсолютного и полного использования права собственности на имущество, примыкающее к имуществу другого лица, способно лишь помешать нормальному использованию этого права каждым из собственников (например, строительство дома точно по границам земельного участка). Такой подход сделал бы невозможной совместную жизнь в обществе».[18]

«Право соседства» проявляется в различных формах, в частности в форме коллективного домовладения (в многоквартирных жилых домах), где наряду с собственностью отдельных лиц существует часть совместного пользования. Другой формой является право захода на соседний участок, например, при ремонте ограды, проходящей по границам участка (ст. 209 ЯГК). «Право соседства» выражается также в праве прохода через прилегающий участок (ст. 210–211 ЯГК).

Разумеется, сфера применения сервитутов в современных странах значительно уже, нежели в Древнем Риме. Тем не менее, было бы опрометчивым относиться к ним лишь как к анахронизму.

Не был чужд сервитут и русскому дореволюционному праву, сохранившись по сути даже в советский период в виде публичного сервитута.

В отдельных странах законодательством предусматриваются и некоторые другие виды вещных прав. Например, ст. 625 ФГК говорит о «праве проживания» в чужом доме. Данное право устанавливается и прекращается «таким же образом, как узуфрукт». Оно не может быть ни уступлено, ни сдано внаем (ст. 634 ФГК). Параграфы 1018–1019 ГГУ устанавливают так называемые «вещные повинности», т. е. осуществляемые в пользу собственника земельного участка или иного лица периодические денежные либо натуральные выдачи от другого земельного участка.

Таким образом, ограниченные вещные права связаны с правом собственности и призваны в различных юридических формах способствовать его функционированию в имущественном обороте в интересах, как самого собственника, так и других лиц, обладающих такими правами. Ввиду большого значения объектов материального мира для государства и граждан в этой области необходимо иметь достаточно полную и устойчивую систему законодательного регулирования.

В отличие от права собственности, предметом которого может быть как недвижимое, так и движимое имущество, ограниченные вещные права, как правило, возникают в отношении недвижимого имущества. Соответственно, наличие ограниченного вещного права должно подтверждаться его государственной регистрацией.

Можно выделить ряд признаков ограниченного вещного права:

первый: предоставляемые ограниченными вещными правами возможности всегда ограниченны по содержанию в сравнении с правомочиями собственника, являются гораздо более узкими (в частности, в большинстве случаев исключают возможность отчуждения имущества без согласия собственника);

второй: ограниченные вещные права производны от права собственности как основного вещного права. Ограниченные вещные права не могут существовать «самостоятельно», в отрыве от права собственности, помимо них. В случае прекращения права собственности ввиду гибели объекта или изменения его назначения ограниченное вещное право прекращается. Из этого становится очевидной невозможность появления какого-либо ограниченного вещного права в отношении вещи, имеющей только фактического владельца, который добросовестно, открыто и непрерывно владеет ею до истечения срока приобретательной давности (п. 1 ст. 234 ГК РФ). Такой владелец даже при наличии вещно-правовой защиты факта своего владения не только не приравнивается к собственнику, но в силу изложенного выше не может быть признан и субъектом ограниченного вещного права;[19]

третий – право следования: ограниченные вещные права сохраняются даже в случае смены собственника соответствующей вещи. Иначе говоря, эти права, как бы обременяя вещь, всегда следуют за ней (точнее, за правом собственности на соответствующую вещь), а не за собственником. Например, отчуждение обремененной рентой недвижимости в соответствии с п. 1 ст. 586 ГК РФ влечет переход обязательств плательщика ренты на приобретателя такого имущества.

Однако перечисленные признаки не всегда дают возможность четко разграничить вещные и обязательственные права. Так, права арендатора чужого имущества на первый взгляд отвечают большинству указанных выше признаков вещных прав. Они дают возможность не только владеть и пользоваться, но в определенных случаях и границах даже распоряжаться арендованным имуществом, тем самым, обеспечивая арендатору известное хозяйственное господство над чужой вещью. Они не прекращаются в связи с изменением собственника-арендодателя, следуя за арендованной вещью, и защищаются от любых лиц как права титульного владельца.

Вместе с тем, права арендатора характеризуются и рядом признаков, присущих обязательственному праву. Дело в том, что они всегда возникают в силу договора с собственником арендуемого имущества, и их содержание, включая и различные возможности распоряжения арендованным имуществом вплоть до его отчуждения, определяется исключительно условиями конкретного арендного договора. Сложно поставить точку в этой дискуссии, ибо споры о юридической природе аренды велись еще в дореволюционной российской литературе. Вполне возможна и третья точка зрения о двойственной природе данного института.

Круг и содержание ограниченных вещных прав определены законом и не могут по усмотрению носителей этих прав расширяться. Также недопустимо создание субъектами имущественного оборота новых вещных правомочий. В данной области гражданского права преобладает императивное регулирование. Закон сам устанавливает все их разновидности и определяет составляющие их конкретные правомочия (содержание) исчерпывающим образом. Данное обстоятельство составляет четвертый важнейший признак ограниченных вещных прав (которым нередко пренебрегают многие отечественные исследователи, что затем и дает основания для необоснованного вывода о возможности создания по соглашению сторон договора «новых вещных прав», неизвестных закону).[20]

В этом состоит принципиальное отличие ограниченных вещных прав от прав обязательственных, где действует принцип свободы договора (ст. 421 ГК РФ), позволяющий участникам имущественного оборота уточнять в рамках договора взаимные права и обязанности и даже создавать новые договорные обязательства и обязательства смешанного характера (п.п. 2 и 3 ст. 421 ГК РФ).

Наличие ограниченного вещного права дает его обладателю основание предъявить вещный иск в случае нарушения его права, что сближает такие права с правом собственности. Согласно ст. 305 ГК носители ограниченных вещных прав могут предъявлять в их защиту требования, предоставленные собственнику. Защита владения возможна так же в отношении собственника. Однако сегодня предъявление вещных исков предполагает наличие только законного владения, о чем ясно сказано в тексте ст. 305 ГК РФ. Носители некоторых ограниченных вещных прав правомочием владения не обладают (сервитуты, держатели ипотеки), следовательно, права на вещный иск не имеют. В новой редакции ГК РФ владение подразделяется на законное и незаконное, а последнее на добросовестное и недобросовестное. Законному и добросовестному владельцу гарантируется защита его прав и законных интересов. Кроме того, обладатель ограниченных вещных прав так же имеет право на виндикационные и негаторные иски.

Необходимо отметить, что ограниченные вещные права, будучи необходимым и полезным гражданско-правовым институтом, одновременно несут в себе и опасность для права собственности: нередко они существенно связывают, обременяют собственника, ограничивая его хозяйственное господство над вещью на весьма длительный, иногда на неограниченный срок. Как указывал И. А. Покровский, «истинной ценой, которой покупается каждое подобное ограниченное право на чужую вещь, является урезанное, морально и экономически, подорванное право собственности». Поэтому такие права допускаются законом лишь при наличии особых оснований, причем он сам непосредственно определяет и их виды и их конкретное содержание, тогда как «частная автономия может проявлять себя только в выборе их».[21]

Таким образом, под ограниченным вещным правом следует понимать зарегистрированное в установленном законом порядке абсолютное гражданское право в том или ином ограниченном, точно определенном законом отношении использовать чужое, как правило, недвижимое имущество в своих интересах без посредства его собственника (в том числе и помимо его воли).

§ 4. Место и значение вещных прав в системе гражданского законодательства и структуре курса гражданского права

Вещные права и, прежде всего, право собственности являются необходимой предпосылкой, а затем и результатом участия в современном рыночном обороте, выступление в котором требует наличия устойчивых правомочий в отношении материальных ценностей. Для граждан обладание вещными правами создает условия для нормальной повседневной трудовой жизни и отдыха.

Вещным правам посвящены обширный раздел II ГК РФ (ст. 209–306) и нормы многих законов.[22] Этот обширный законодательный массив образует в составе гражданского права важнейшую его подотрасль – вещное право. В новой редакции ГК определение вещного права закреплено впервые.

Право собственности, безусловно, является основополагающим в системе вещных прав. В законодательном плане значимость права собственности вообще и в системе вещных прав в частности подтверждают Конституция РФ и раздел ГК РФ о вещных правах. Нормы этого раздела ГК РФ ставят собственность на первое место и посвящают ей большинство статей. Правда, в новой редакции, сначала идет подраздел «Владение», а затем «Общие положения о вещных правах». Однако это нисколько не умоляет значения единственного полного вещного права - права собственности.

В курсе гражданского права вещное право в целом и право собственности в частности, изучаемые в Общей части, занимают не менее важное место, что вполне закономерно: если в феодальном обществе частная собственность не играла решающего значения, так как рассматривалась в качестве препятствия на пути к Богу, то в капиталистическом обществе именно она становится экономической основой индивидуализма и предпринимательской активности. Как отмечал еще И.П. Пнин: «Собственность есть основание правосудия, источник всех гражданских законов, душа общежития, мать изобилия и удовольствий, священное право каждого».[23]

Собственность предполагает необходимость ее строгого юридического закрепления, развернутой правовой регламентации складывающихся на ее основе многообразных отношений. Эту задачу во многом и выполняет гражданское право.

Наиболее существенное значение в юридической регламентации собственности приобрел гражданский закон и в особенности его высшее системное выражение – Гражданский кодекс. Не зря французский император Наполеон Бонапарт, выигравший множество сражений, считал своей самой значимой заслугой разработку Гражданского кодекса Франции.

Выступая 25 апреля 2007 года на научно-практической конференции, Д. А. Медведев отметил, что кодификация гражданского законодательства продолжалась более 15 лет. Формально новый Гражданский кодекс России является третьим в ее истории после ГК 1922 года и ГК 1964 года, однако в отечественной истории были и другие незавершенные попытки кодификации гражданского законодательства.[24] Имеется в виду подготовка Гражданского уложения Российской империи, которая так и не завершилась успехом.

Задача, стоявшая перед разработчиками Гражданского кодекса новой России, оказалась наиболее сложной. Мы помним, как буквально в одночасье в нашей стране сменился общественно-политический уклад, и, по сути, уже «на следующий день» после возникновения нового государства – государства, основанного на совершенно других принципах, потребовалось создать гражданско-правовое регулирование только что нарождавшихся экономических отношений, причем тоже построенных на принципиально иных подходах.

Основное преимущество нового гражданского законодательства состоит в том, что кодификация проведена со всей полнотой. Сейчас наш ГК – это самый крупный российский закон, насчитывающий свыше полутора тысяч статей. Это и один из наиболее стабильных нормативных актов современного периода нашей истории (сравним с Налоговым кодексом РФ).

Оценивая стабильность Гражданского кодекса, Д. А. Медведев в своем докладе отметил, что поправки туда должны вноситься крайне бережно. Тем не менее, в докладе прозвучало, что было бы весьма интересно основательно проработать вопросы соотношения Гражданского кодекса с рядом комплексных кодексов и рядом других законов в части регулирования отношений собственности.

Д. А. Медведев также подчеркнул, «что основная, базисная, роль Гражданского кодекса РФ может быть утрачена, если принципиальные нормы, определяющие права на ряд видов имущества, будут находиться вне зоны его регулирования, как это происходит в некоторых случаях сейчас».[25] Это не только делает законодательство неудобным для правоприменителя, но и порождает отсутствие четкой логической структуры учебников. Так, авторы коллективного учебника по гражданскому праву – преподаватели юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета – отмечают, что отдельные проблемы вещного права изучаются студентами-юристами либо в других разделах гражданского права (обязательственное, наследственное), либо в рамках других дисциплин (земельное, жилищное право, например).[26]

Кроме того, отметил Д.А. Медведев, было бы полезно, чтобы «правовой инструментарий, предлагаемый ГК для регулирования вещных прав, иных, чем право собственности, стал более полным и развернутым».[27] Поэтому нет ничего удивительного в том, что в проекте закона о внесении изменений и дополнений в ГК РФ общее число поправок превышает две тысячи, в новой редакции будут изложены более 600 статей.

Непосредственно к новеллам вещного права в ГК относятся, как само название раздела – «Вещное право» - ранее отсутствовавшее, так и подраздел «Владение», а с ним и институт владельческой защиты. Кроме того, изменения коснулись и других подразделов: «Права собственности» и «Ограниченных вещных прав». Предлагаемые проектом изменения раздела II (Вещное право) ГК РФ обусловлены необходимостью создания полноценной системы ограниченных вещных прав, которая могла бы удовлетворить потребности участников гражданского оборота в максимально стабильном и защищенном правовом режиме пользования чужим имуществом. При этом законодатель сделал все, чтобы «модернизация» российского гражданского права не потребовала от граждан переоформления в очередной раз прав на недвижимое имущество.

Вопросы для самоконтроля

1. В чем заключался дуализм частного (гражданского) права, по мнению П. П. Цитовича?

2. В чем состоит дуализм гражданского права, по мнению современных исследователей?

3. Каковы признаки вещного права?

4. Какие вещные права известны российскому гражданскому праву? гражданскому праву зарубежных стран?

Глава 2. Общие положения о праве
собственности

§ 1. Собственность как экономическая категория

Термин «собственность» нередко употребляется в самых разнообразных значениях. В одних случаях его используют как синоним, эквивалент понятий «имущество» или «вещи», говоря, например, о «передаче собственности» или о «приобретении собственности». В других случаях считают, что речь идет о сугубо экономическом отношении, а иногда, напротив, это понятие отождествляют с чисто юридической категорией – правом собственности и т. д. В результате этой путаницы складываются ошибочные представления и стереотипы относительно собственности, в частности распространенное мнение о том, что экономические отношения собственности юридически всегда оформляются только с помощью права собственности. Между тем в экономическом и юридическом понимании собственности имеются существенные различия.

Собственность – это, конечно, не вещи и не имущество. Это определенное экономическое (фактическое) отношение, подвергаемое правовому оформлению. Экономическое отношение собственности, во-первых, состоит из отношения между людьми по поводу конкретного имущества (материальных благ). Оно заключается в том, что это имущество присваивается конкретным лицом, использующим его в своих интересах, а все другие лица должны не препятствовать ему в этом; во-вторых, включает также отношение лица к присвоенному имуществу (материальному благу, в том числе к вещи) как к своему собственному (ибо к своему имуществу обычный человек относится иначе, чем к чужому).

Право оформляет обе названные стороны экономических (фактических) отношений собственности: и отношения между людьми по поводу имущества, предоставляя владельцу возможности защиты от необоснованных посягательств иных (третьих) лиц, и его отношение к присвоенному имуществу, определяя границы его дозволенного использования. В первом случае проявляется абсолютный характер вещных правоотношений, в том числе правоотношений собственности. Во втором случае речь идет о содержании и реальном объеме правомочий собственника (или субъекта иного вещного права). Таким образом, правовая форма отношений собственности (присвоения) предопределяется их экономическим содержанием.

Как экономическая категория собственность выражается в присвоении предметов и средств труда, отношении человека к принадлежащей ему вещи как к своей, при этом все остальные должны относиться к этой вещи как к чужой. Отношения собственности – это материальные, экономические отношения, возникающие независимо от воли и сознания людей. Но поскольку в эти отношения вступают люди, имеющие сознание и волю, конкретные экономические отношения становятся волевыми. Ввиду этого можно сказать, что отношения собственности содержат в себе не только элемент материального выражения собственности (вещи), но и волевого управления сторонами (людьми) своего поведения в отношении определенных вещей и имущественных прав. Отношения собственности представляют собой единство материального и волевого содержания. Объектами экономических отношений собственности являются средства производства и предметы потребления. Содержание этих отношений составляют экономические категории владения, пользования и распоряжения, выражающие каждая определенную сторону отношений собственности.

Экономическое содержание отношений собственности заключается, во-первых, в том, что лицо присваивает некие материальные блага (имущество, вещи), которые тем самым отчуждаются от других лиц. Очевидная суть присвоения заключается в отношении к присвоенному имуществу как к своему собственному. При этом присвоение какого-то имущества (вещи) одним лицом неизбежно влечет отчуждение этого имущества от всех других лиц, иначе присвоение теряет всякий смысл. Поэтому, например, провозглашавшиеся у нас попытки «ликвидации всеобщего отчуждения от средств производства» или еще от какого-либо имущества – бессмыслица, ибо конкретные вещи не могут быть одновременно присвоены всеми. С этой точки зрения, любая собственность (присвоение) является частной, ибо оформляет принадлежность конкретных вещей конкретным лицам (субъектам), в том числе, например, государству, поскольку последнее как самостоятельный субъект в этом смысле противостоит всем другим субъектам.

Во-вторых, присвоение имущества связано с осуществлением над ним хозяйственного (экономического) господства, т. е. с исключительной возможностью лица, присвоившего конкретное имущество, по своему усмотрению решать, каким образом это имущество использовать. При этом такое лицо руководствуется собственными интересами, а не указаниями иных лиц, например, органов государства, определяя направления использования своего имущества (какую его часть пустить в оборот и на каких условиях, какую оставить в резерве, какую потребить и т. д.), в том числе допуская к его использованию других лиц или устраняя их от этого.

В-третьих, лицо, присвоившее имущество, получает не только приятное «благо» обладания им как следствие своего хозяйственного господства над имуществом. Одновременно на него возлагается и бремя содержания собственных вещей: необходимость осуществления ремонта и охраны; несение риска случайной гибели или порчи от причин, за которые никто не отвечает (например, стихийное бедствие), а также риска возможных потерь от неумелого или нерационального ведения своих дел (вплоть до разорения и банкротства).

В этом смысле наличие бремени собственности действительно обязывает владельца имущества быть настоящим, заботливым хозяином своих вещей и расчетливым коммерсантом. Именно сочетание блага и бремени собственности характеризует положение настоящего собственника, а отсутствие бремени забот, риска и потерь имущества никогда не сделает его подлинным хозяином. Убедительное подтверждение этому дали попытки объявления трудовых коллективов «хозяевами» имущества государственных предприятий, предпринимавшиеся у нас в конце 1980-х гг.

Экономические отношения собственности представляют собой отношения присвоения конкретными лицами определенного имущества (материальных благ), влекущие его отчуждение от всех иных лиц и предоставляющие возможность хозяйственного господства над присвоенным имуществом, соединенную с необходимостью несения бремени его содержания.

В социально-экономической литературе, в том числе и юридической, широко распространено определение собственности как присвоение индивидом или коллективом средств и продуктов производства внутри и посредством определенной общественной формы или как самой общественной формы, посредством которой осуществляется присвоение. Такое определение собственности можно почерпнуть в работах К. Маркса, в которых категории собственности и присвоения действительно увязываются друг с другом. Особенно рельефно данная связь прослеживается во введении «К критике политической экономики». Такой подход к определению собственности, в принципе, возможен. Следует, однако, учитывать, что понятие присвоения нуждается в несколько ином подходе, чем предложенный К. Марксом. К. Маркс видел в праве собственности только составляющую присвоения, в то время как такие полезные категории, как владение, пользование и распоряжение – необходимые для нормального гражданского оборота вещей – совершенно не прослеживаются в определении собственности К. Маркса. Он видел в праве собственности (имеется в виду частной собственности) определенное «социальное зло», которое виновно во всех социальных бедах общества.

Да, конечно, отношения частной собственности ведут к социальному неравенству, однако, полное отсутствие собственнических отношений в нормальной экономической жизни общества приводит к еще большему «социальному злу», а именно к тому, что такое общество вообще не способно нормально развивать отношения производства и потребления товаров, их оборот.

Таким образом, собственность как экономическая категория есть отношение между людьми по поводу присвоения средств и продуктов производства, обеспечивающее собственнику владение, пользование и распоряжение материальными благами.

§ 2. Право собственности как юридическая категория

Право собственности является основополагающим (первоначальным) в числе других вещных прав. Собственность, как указывалось выше, – это, прежде всего, экономическая категория. Но мы рассматриваем собственность как категорию права, которое «возникает именно в связи с необходимостью охраны отношений, собственности».[28] Правда, нельзя полагать, будто различия между экономическими и юридическими категориями способны привести к тому, что в области экономики будут существовать одни формы собственности, а в области права – другие, в области экономики собственностью будет одно, а в области права – другое. Как говорили К. Маркс и Ф. Энгельс, «право само по себе ничего не дает, а только санкционирует (либо запрещает – дополнено авторами) существующие отношения».[29] Маркс определял собственность как «право присвоения» или «право относиться к вещам как к своим».[30] Такая трактовка собственности была воспринята и советскими учеными-цивилистами. А. В. Венедиктов в книге «Государственная социалистическая собственность» (1948 г.) сделал попытку дать научное определение права собственности, основывающееся на определении, данном в свое время К. Марксом. В результате своего исследования А. В. Венедиктов пришел к выводу, что право собственности следует определить «как право индивида или коллектива использовать средства и продукты производства своей властью и в своем интересе на основе существующей в данном обществе системы классовых отношений и в соответствии с нею».[31]

Однако, как справедливо отмечал О. С. Иоффе, замена предоставленных собственнику конкретных правомочий общей категорией использования оказалась отвергнутой советской цивилистической доктриной с неумолимой последовательностью и полным единодушием. Но в этом не было ничего неожиданного. Как ни существенно обнаружение экономической основы права собственности, юридическим институтом оно становится лишь благодаря своему правовому содержанию. Свойственное же этому содержанию многообразие раскрывается не путем перехода от легально закрепленного к доктринально сформулированному обобщению (от права собственности к праву использования), а посредством вычленения различных возможностей (владения, пользования, распоряжения), заложенных в нем законом и охраняемых им.[32]

В. П. Грибанов предлагал различать право собственности как субъективное право собственника и как институт советского гражданского права. На основе проведенного исследования он дал определение института права собственности: «право собственности есть установленная государством совокупность правовых норм, закрепляющих исторически определенную форму присвоения средств и продуктов производства путем установления принадлежности имущества определенным лицам, определения объема и содержания правомочий по использованию принадлежащего им имущества, а также гарантий их осуществления».[33] 

С экономической точки зрения, собственность всегда оказывала определенное воздействие на развитие сообщества. В зависимости от потребностей в материальных благах, у общества постоянно меняется шкала ценностей в отношении различных предметов (объектов) собственности. Например, в настоящее время особую значимость имеет минеральное природное сырье в виде топлива – нефть, также особую значимость имеют драгоценные металлы и камни. Последние служат не только предметом роскоши, ювелирными украшениями, но именно запас драгоценных металлов и камней определяет авторитет государства в международной политике на современном этапе, как в свое время его определяли специи или меха. Например, в Российской Федерации в настоящее время постоянно увеличивается запас драгоценных металлов и камней, создан Госфонд драгоценных металлов и драгоценных камней, Алмазный фонд РФ, Золотой запас РФ. Законодательно даже определено право уполномоченного органа государственной власти РФ на преимущественную покупку у субъектов добычи драгоценных металлов и драгоценных камней. Собственность как экономическая категория не совпадает с понятием права собственности, в котором экономические отношения получают юридическое выражение, она возникает вместе с человеческим обществом. Правовое закрепление эти отношения получают значительно позднее, с появлением государства и права. Добившиеся политического господства экономически независимые слои – собственники прежде всего материальных благ – закрепляют и обеспечивают правовыми нормами и принудительной силой своей политической организации – государства, и выгодные для них отношения собственности. Как экономическая категория отношения собственности рассматриваются именно с позиции содержания и использования вещей, в то время как право собственности рассматривается нами уже в контексте того, кто имеет право собственности, кто законный собственник вещи, законно ли распоряжение ею.

Фактические (экономические) отношения собственности появляются как следствие формирования рыночного хозяйства, основанного на товарно-денежном обмене. Ведь в натуральном хозяйстве производителю, как известно, незачем было «присваивать» произведенный им же продукт – он и так принадлежал ему, и никому другому. А вот осуществить товарообмен без предварительного присвоения товара невозможно, ибо произвести отчуждение (обмен) товара сможет только тот, кто его присвоил. Участники товарообмена должны быть уверены в том, что именно отчуждатель осуществляет хозяйственное господство над данным товаром (имуществом), являясь, следовательно, его собственником. Поэтому отношения присвоения (собственности) – это необходимая предпосылка товарообмена. Более того, как показывает исторический опыт, в товарном (рыночном) хозяйстве они неизбежно требуют юридического признания и правовой защиты. Иначе говоря, здесь они всегда выступают как экономико-правовые отношения, поскольку их экономическое содержание немыслимо вне правовой оболочки.

Из этого, однако, не следует, что такие экономические отношения юридически всегда оформляются только с помощью права собственности. Экономические отношения собственности приобретают различные юридические (гражданско-правовые) формы. Ведь их объектом выступают товары, которые в развитом товарном обороте представляют собой отнюдь не только вещи. Форму товара получают как материальные, так и нематериальные результаты работ и услуг, нематериальные результаты творческой деятельности, а также отдельные права (например, оформленные в виде ценных бумаг) и даже средства индивидуализации товаров (товарные знаки, например). Гражданско-правовой режим этих объектов, как уже отмечалось, устанавливается с помощью не только вещных, но и обязательственных, и исключительных прав. Даже вещные права, имеющие объектом только вещи, не исчерпываются правом собственности.

Таким образом, товар в экономическом смысле юридически отнюдь не всегда составляет объект права собственности (хотя он в любом случае, безусловно, является объектом тех или иных гражданских прав). Экономические же отношения собственности как составная часть предмета гражданско-правового регулирования оказываются гораздо шире, чем непосредственный предмет права собственности или даже вещного права в целом. Последний представляет собой лишь часть экономических отношений собственности, охватывая отношения по принадлежности (присвоенности) только вещей, т. е. материальных благ, имеющих экономическую форму товара.

В юридической науке право собственности традиционно рассматривается в объективном и субъективном смыслах. В первом случае речь идет о юридическом институте – совокупности правовых норм, значительная часть которых, имея гражданско-правовую природу, входит в подотрасль вещного права.

Однако в институт права собственности включаются не только гражданско-правовые нормы. Он охватывает все нормы права, закрепляющие (признающие), регулирующие и защищающие принадлежность материальных благ конкретным лицам. К ним, следовательно, относятся не только соответствующие нормы гражданского права, но и определенные предписания конституционного и административно-правового характера, и даже некоторые уголовно-правовые правила, устанавливающие принадлежность имущества определенным лицам, закрепляющие за ними известные возможности его использования и предусматривающие юридические способы охраны прав и интересов собственников. Иначе говоря, право собственности в объективном смысле представляет собой не гражданско-правовой, а комплексный (многоотраслевой) институт права, в котором, однако, преобладающее место занимают гражданско-право­вые нормы. Последние в совокупности охватываются понятием права собственности как гражданско-правового института, входящего в общую, единую систему гражданско-правовых норм.

В субъективном смысле право собственности, как и всякое субъективное право, есть возможность определенного поведения, дозволенного законом управомоченному лицу. С этой точки зрения, оно представляет собой наиболее широкое по содержанию вещное право, дающее возможность своему обладателю – собственнику, и только ему, определять характер и направления использования принадлежащего ему имущества, осуществляя над ним полное хозяйственное господство.

Таким образом, право собственности в объективном смысле – это совокупность правовых норм, закрепляющих и охраняющих отношения по присвоению (принадлежности) средств и продуктов производства и обеспечивающих собственнику право владения, пользования и распоряжения имуществом. Характер и содержание правовых норм, регулирующих отношения собственности, определяются господствующими в данном обществе экономическими и производственными отношениями. Право собственности в объективном смысле как правовой институт, регулирующий определенную область общественных отношений, следует отличать от субъективного права собственности.

Право собственности в субъективном смысле всегда принадлежит определенному лицу (или группе лиц) и относится к конкретному имуществу. Субъективное право собственности может возникнуть лишь при наличии определенных реальных юридических фактов: купли-продажи, изготовления новой вещи, принятия наследства, получения дара и т. д. Лишь изредка (в ситуации невосполнимой неизвестности) законодатель прибегает к юридической фикции, играющей роль юридического факта (право на наследство лица, объявленного умершим).

§ 3. Содержание и понятие права собственности

Право собственности – это абсолютное исключительное право. Собственник вправе претендовать на воздержание любого из окружающих его участников гражданского оборота от произвольного вмешательства в его имущественную сферу. ГК РФ, как и другие законы, не содержит общего легального определения права собственности, хотя содержание права собственности раскрыто в ст. 209 ГК РФ. Согласно п. 1 ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Поэтому для российского законодательства основное содержание этого права традиционно раскрывается через так называемую «триаду» полномочий собственника: владеть, распоряжаться и пользоваться имуществом.

Определение содержания права собственности через «триаду» правомочий (раскрытие его содержания через категории владения, пользования и распоряжения) принадлежит, как это хорошо известно, М. М. Сперанскому и ведет отсчет своей истории с 1833 г. Впрочем, в литературе иногда указывают и иные источники происхождения данного определения. Так, А. А. Рубанов, а вслед за ним и К. И. Скловский, утверждают, что «триада» была «скрыто» заимствована из Кодекса Наполеона, а следовательно, источник ее появления следует искать в средневековом европейском праве. А. А. Рубанов, а также А. В. Коновалов указывают на более раннее появление «триады» в отечественной науке гражданского права, ссылаясь на работы В. Г. Кукольника. К сожалению, мы не располагаем монографией В. Г. Кукольника 1813 г., о которой упоминает А. А. Рубанов, однако приведем определение, которое дает дореволюционный ученый двумя годами позже: «Обладание есть право в наличных материальных вещах, из коего следует власть владеть, пользоваться и располагать оными во всем их пространстве»[34].

Как можно увидеть, определение, данное одним из первых русских цивилистов, несмотря на некоторое сходство с «триадой», все-таки отличается от нее. В связи с вышеизложенным создателем «триады», по нашему мнению, следует считать все-таки М. М. Сперанского.[35] Однако сам автор Свода законов не считал, что владение, пользование и распоряжение исчерпывают содержание права собственности, поскольку, по его мнению, они могут быть отделены от последнего.[36]

Несмотря на то, что конструкция права собственности в российском гражданском праве имеет структуру триады (правомочия владения, пользования и распоряжения), это не исключает некоторой доли самостоятельности каждого правомочия. Собственник имеет юридическую возможность передачи иному лицу одного или нескольких правомочий.[37] Потому наиболее частыми в вещном праве являются коллизии, связанные с отчуждением какого-либо правомочия и лишением в этой связи собственника возможности в целом осуществлять свое право собственности. Весьма наглядно это происходит в случаях, когда собственник лишен владения вещью, причем лишение собственника владения может быть как легальным, законным (например, при сдаче имущества в аренду или передаче в безвозмездное пользование), так и незаконным – при совершении противоправных действий, лишающих собственника владения его имуществом (например, при похищении). В последнем случае собственник может заявить виндикационный иск, а в первом – только реституционный.

Ю. К. Толстой определяет право собственности как систему «правовых норм, регулирующих отношения по владению, пользованию и распоряжению собственником принадлежащей ему вещью по усмотрению собственника и в его интересах, а также по устранению вмешательства всех третьих лиц в сферу его хозяйственного господства».[38]

Владение означает состояние нахождения (закрепленности) средств и продуктов труда у определенного лица или коллектива. Владение – хозяйственное господство собственника над вещью – выражает физическую (материальную) сторону отношений собственности. Право владения можно фактически видеть, когда человек держит вещь при себе, т. е. владеет ею. Именно оно дает собственнику возможность искать утраченную вещь или требовать ее отчуждения как у самих лиц, незаконно завладевших ею, так и у добросовестных приобретателей. В пользовании выражается производительное или личное потребление средств и продуктов производства в целях удовлетворения соответствующих потребностей, извлечение из вещи ее полезных свойств. В принципе, право пользования можно фактически наблюдать при использовании собственником вещи по ее целевому назначению. Возможно использование вещей и без учета такового, более того, собственник может и вовсе не использовать принадлежащую ему вещь, что лишь подчеркивает почти абсолютный характер права собственности, однако у этого правила есть свои исключения: оно применимо не ко всем вещам (например, оно не применимо к природным ресурсам). Право распоряжения в экономическом смысле означает совершение собственником актов по реализации и обмену вещей, перенесение их из одного состояния в другое, совершение в отношении вещи актов, определяющих ее судьбу: фактическую и юридическую. И здесь тоже не обошлось без исключений, ибо в отношении природных ресурсов собственник волен определять только их юридическую судьбу.

В совокупности триада придает собственности характер наиболее широкого по юридическому содержанию имущественного права, которым могут обладать все субъекты гражданского права. Законное обладание, а не фактическая реализация являются здесь ключевыми характеристиками.

Правомочие владения – это обеспечиваемая законом возможность хозяйственного господства собственника над его имуществом. Фактического обладания им не требуется, достаточно иметь потенциальную возможность использовать имущество. Собственник автомашины остается ее владельцем, уезжая в командировку или на отдых. Однако, передавая автомашину по заключенному договору в аренду, собственник отказывается от права владения, сохраняя, тем не менее, статус собственника, и может машиной распорядиться, продав ее.

Владельцем имущества может быть не только его собственник, но и носители многих других гражданских прав, прежде всего, получившие имущество по договору. Однако такое владение всегда ограничено известными сроком и рамками, которые определяются, главным образом, целями и условиями заключенного договора.

Правомочие пользования представляет собой обеспечиваемую законом возможность извлекать из имущества его полезные свойства, которые в нем заложены и необходимы собственнику для удовлетворения его потребностей, чему и призвана служить собственность. Пользование имуществом включает получение от него плодов, продукции и доходов (ст. 136 ГК РФ), которые прирастают к первоначальной собственности. Правомочие пользования чаще всего основывается на владении имуществом, однако возможны ситуации, когда для извлечения полезных свойств имущества собственник временно отказывается от владения, передавая имущество во владение третьим лицам.

Правомочие распоряжения – это обеспечиваемая законом возможность определять фактическую и юридическую или только юридическую судьбу имущества посредством совершения разного рода юридических действий, в т. ч. сделок: сдавать имущество внаем, дарить, продавать и т. д. Распоряжением являются употребление вещи, уничтожение имущества собственником ввиду его износа или ненадобности, а также отказ от права собственности, о чем прямо говорится в ст. 236 ГК РФ.

Собственник может обременять свое имущество, передавая его в залог либо соглашаясь установить в отношении его временный или постоянный сервитут, что ограничивает его правомочия собственника. По истечении срока обременения право собственности восстанавливается в полном объеме, и это его важное правовое качество принято именовать эластичностью права собственности.

В юридической литературе давно наблюдается стремление выявить и понять те реальные общественные связи, которые лежат в основе института собственности. Эти связи характеризуются через такие категории, как экономические отношения, присвоение материальных благ, отношение к ним как к своим. Однако ясных юридических выводов эти рассуждения не дают. Для правового анализа важна, прежде всего, оценка той «правовой оболочки», в которую законодательство облекает статус собственника и его взаимоотношения с третьими лицами.

Законодательное определение права собственности через правомочия владения, пользования и распоряжения имуществом, ведущее свое начало от римского права, также признается рядом авторов недостаточным для раскрытия действительного содержания этого института. В начале 1990-х гг. рекомендовались новые формулировки, в частности предлагалось включить в перечень прав собственника понятие «управление имуществом». Однако законодательных изменений эти и другие предложения не повлекли. Традиционное для гражданского права определение права собственности в действующем законодательстве сохранено.

Более того, обозначение правомочий собственника как «триады» возможностей свойственно лишь нашему национальному правопорядку. Впервые оно было законодательно закреплено в 1832 г. в ст. 420 т. X ч. 1 Свода законов Российской империи, откуда затем по традиции перешло и в Гражданские кодексы 1922 и 1964 гг., в Основы гражданского законодательства 1961 и 1991 гг., в действующий ГК РФ. В зарубежном законодательстве имеются иные характеристики этого права. Так, согласно § 903 Германского гражданского уложения собственник «может распоряжаться вещью по своему усмотрению и отстранять других от всякого воздействия на нее»; в соответствии со ст. 544 Французского гражданского кодекса собственник «пользуется и распоряжается вещами наиболее абсолютным образом»; в англо-американском праве, не знающем в силу своего прецедентного характера легального (законодательного) определения права собственности, его исследователи насчитывают до 10–12 различных правомочий собственника, причем способных в разных сочетаниях одновременно находиться у различных лиц, и т. д.

Следовательно, сама по себе «триада» правомочий еще недостаточна для характеристики прав собственника.

Наконец, даже признание за собственником «триады правомочий» не всегда свидетельствует о широте содержания предоставленных ему возможностей. Так, в соответствии с российским законодательством частный собственник не вправе использовать предоставленный ему земельный участок не по целевому назначению или отчуждать его лицам, которые не смогут обеспечить продолжение такого использования (например, для сельскохозяйственного производства), а также не вправе вовсе не использовать участок, предоставленный ему для конкретных целей в течение определенного времени, или использовать его способами, приводящими к гибели участка, иными словами, не вправе решать его фактическую судьбу. Более того, при несоблюдении экологических требований и нерациональном землепользовании он рискует вообще лишиться своего участка земли. Строго целевое назначение имеют также жилые помещения: жилые дома, квартиры и т. д. Поскольку жилые помещения предназначены лишь для проживания граждан, их использование в иных целях, в частности для размещения различных контор (офисов), складов, производств и т. д., хотя бы и по воле или с согласия их собственника, допускается только после перевода этих помещений в нежилые в установленном законом порядке (п. 2 и 3 ст. 288 ГК РФ). Ведь использование названных недвижимостей всегда так или иначе не только затрагивает интересы соседей или других окружающих собственника лиц, но и имеет большое социальное значение в условиях их сохраняющегося дефицита. Поэтому установление целевого назначения для соответствующих объектов и связанное с этим ограничение возможностей их собственников служит обеспечению важного публичного интереса. При этом собственник вовсе не лишается своих правомочий. Речь идет об установлении законом определенных границ содержания самого права собственности, которое в любом случае не может быть беспредельным.

Возможны и иные ограничения (пределы) осуществления права собственности, предусмотренные законом или договором. Так, права приобретателя (собственника) недвижимого имущества (плательщика ренты) по договору пожизненного содержания с иждивенцем (ст. 601 ГК РФ) исключают для него возможность отчуждать или иным образом распоряжаться приобретенным в собственность имуществом без согласия своего контрагента (получателя ренты). Это служит одной из гарантий интересов последнего на случай прекращения обязательства из-за серьезного нарушения своих обязанностей плательщиком ренты (ст. 604, 605 ГК РФ). В такой же ситуации находится и залогодатель, остающийся собственником отданной в залог вещи, но по общему правилу лишенный возможности распоряжаться ею без согласия залогодержателя (п. 2 ст. 346 ГК РФ).

Важность и значимость отношений собственности закреплены в Конституции РФ, которая устанавливает ряд принципиальных положений о собственности. Статья 8 Конституции РФ гласит: в Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности. Это базовое положение развивается и конкретизируется в последующих статьях Конституции РФ (ст. 35, 36), закрепляющих правомочия собственника. Согласно ст. 35 Конституции РФ право частной собственности охраняется законом, каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им, право наследования гарантируется.

Опираясь на эти конституционные положения, ГК РФ формулирует систему норм о праве собственности (раздел II, ст. 209–306), которые дополняются другими федеральными законами и иными правовыми актами. В ГК РФ отчетливо выражены два важных начала права собственности: во-первых, самостоятельность собственника в осуществлении его права и, во-вторых, обязанность собственника не противоречить в своих действиях требованиям законодательства и не нарушать права и охраняемые интересы третьих лиц (ст. 209 ГК РФ).

Право собственности, связанное с основами государственного устройства, является комплексным институтом, и нормы по этому вопросу содержатся во многих актах государственного права (Бюджетном кодексе, Законе об общих принципах организации местного самоуправления), экологического права (Земельном кодексе, Лесном кодексе, Водном кодексе, Законе о недрах) и т. д. Однако основным регулятором отношений собственности всегда были и остаются нормы гражданского права: понятия, решения и терминология, закрепленные в ГК РФ, используются в актах других правовых отраслей, когда они затрагивают вопросы права собственности.

Таким образом, право собственности включает в себя не только правовое содержание, оно выражается и через его экономическую значимость для общества. Собственность – это закрепленные в нормативных актах правила по владению, пользованию и распоряжению (все в совокупности) в отношении вещей и имущественных прав, а также отношения собственника (индивидуума) и всех третьих лиц к вещи как к принадлежащей определенному собственнику, выступающей основой для дальнейшего использования и распоряжения вещью (имущественными правами) собственником.

В Концепции развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе[39] обращается внимание на то, что действующее российское законодательство в той части, в какой оно призвано регулировать отношения собственности на земельные участки и на расположенные на них здания, сооружения или иные объекты недвижимого имущества (далее совокупно именуемые «здания») и оборот этих участков и зданий внутренне противоречиво, так как рассматривает эти объекты, с одной стороны, как объекты самостоятельные и участвующие в обороте вполне независимо друг от друга, для которых могут быть установлены различные правовые режимы, с другой – как физически и юридически связанные друг с другом виды недвижимого имущества. Именно поэтому новая редакция ГК РФ закрепляет принцип единого объекта недвижимого имущества.

Анализируя принцип разделенной по горизонтали собственности на недвижимость (ст. 271 ГК РФ), Е. А. Баранова отмечает, что существование двух независимых (горизонтальных) прав – права собственника земельного участка и права собственника построек – присуще в целом греческому (и вообще восточному) праву. Иными словами, установление раздельного правового режима земли и строений в действующем российском законодательстве обусловлено, в первую очередь, особыми историческими условиями развития права: признанием земли объектом публичной собственности, изъятым из оборота в советском праве, продолжительным отсутствием четкого законодательного регулирования отношений с землей в российском пореформенном праве. В подобных условиях предоставление отдельной собственности на здания и сооружения является едва ли не единственно возможным способом вовлечения недвижимости в оборот.[40]

Такой подход едва ли можно считать бесспорным, поскольку принцип разделенной по горизонтали собственности на недвижимость находится в коллизии с принципом единства судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов (все прочно связанные с земельными участками объекты следуют судьбе земельных участков, за исключением случаев, установленных федеральными законами (ст. 1 Земельного кодекса РФ), проистекающим из основ гражданского права о главной вещи и ее принадлежности (ст. 135 ГК РФ). Правда, вопрос о том, что является главной вещью, а что – ее принадлежностью (строение или земельный участок), не нашел до настоящего времени разрешения в российском гражданском праве.

В соответствии со ст. 273 ГК РФ при переходе права собственности на здание или сооружение, принадлежавшее собственнику земельного участка, на котором оно находится, к приобретателю здания (сооружения) переходят права на земельный участок, определяемые соглашением сторон. Однако, как обоснованно указывается в литературе, норма этой статьи находится в заметном противоречии с п. 4 ст. 35 Земельного кодекса РФ[41], согласно которому отчуждение здания, строения, сооружения, принадлежащих одному лицу, без одновременного отчуждения земельного участка не допускается, кроме случаев отчуждения части здания, строения, сооружения, которая не может быть выделена в натуре вместе с частью земельного участка, а также отчуждения здания, строения, сооружения, находящихся на земельном участке, изъятом из оборота в соответствии со ст. 27 Земельного кодекса РФ. Статьей 553 ГК РФ такое отчуждение допускается, то есть право собственности на землю следует за правом собственности на здание, а не наоборот. Эта коллизия возникла в силу несоответствия (отставания) ЗК РФ 1991 г. от складывающихся новых правоотношений, в силу чего законодатель сознательно поставил «телегу впереди лошади», подразумевая временный характер такого положения, но впоследствии не внес необходимые коррективы.

Мы разделяем точку зрения о том, что данная коллизия должна разрешаться в пользу земельного законодательства[42], так как в соответствии с п. 3 ст. 129 ГК РФ земля и другие природные ресурсы могут отчуждаться или переходить от одного лица к другому иными способами в той мере, в какой их оборот допускается законами о земле и других природных ресурсах.

Нормы ст. 302 ГК РФ, защищающие права добросовестного приобретателя имущества, не различают приобретателя движимого и недвижимого имущества, однако именно в отношении недвижимого имущества сегодня развернулась активная дискуссия по вопросу о приоритете защиты прав собственника или добросовестного приобретателя недвижимого имущества. Конечно, защита, в том числе и судебная, может быть предоставлена только добросовестному приобретателю и только при наличии условий, указанных в ст. 302 ГК РФ. Однако имеются серьезные особенности применения статьи 302 ГК РФ в отношении добросовестного приобретателя недвижимого имущества.

Действующее законодательство иногда говорит об основных и оборотных средствах, в прошлом это было основным делением объектов собственности, имевшим важное правовое значение. Ныне ГК РФ эти понятия не использует, но они сохраняют учетно-бухгалтерское значение (см. ст. 11 Закона о бухгалтерском учете и основанные на нем акты бухгалтерского учета). Об основных средствах говорится также в ряде норм Налогового кодекса РФ (ст. 257 и след.).

Еще один нюанс. В законодательстве, международных договорах с участием Российской Федерации и в литературе распространены термины «интеллектуальная собственность» и «промышленная собственность». Первый включает в себя все охраняемые законодательством результаты интеллектуальной деятельности человека и приравненные к ним средства индивидуализации (произведения науки, литературы и искусства, фонограммы, исполнения, сообщение в эфир или по кабелю радио- или телепередач, селекционные достижения, секреты производства (ноу-хау), изобретения, открытия, полезные модели, промышленные образцы, программы для ЭВМ, базы данных, топологии интегральных микросхем, товарные знаки и знаки обслуживания, наименования мест происхождения товаров, коммерческие обозначения), второй – более узкую группу интеллектуальных прав чисто коммерческого характера.

Термин «интеллектуальная собственность» в ГК РФ употреблен в ряде статей (ст. 2, 128, 769, 1246-1248). Однако интеллектуальная деятельность и ее результаты в своем содержании (ее объекты – творческая деятельность) и в механизме правового использования и защиты существенно отличаются от права собственности. Интеллектуальная собственность – самостоятельный раздел гражданского права, которому соответствуют институты авторского и патентного права. Этим отношениям посвящена четвертая часть ГК РФ, принятая Государственной Думой 24 ноября 2006 года и вступившая в силу с 1 января 2008 года.[43] Иными словами, «интеллектуальная собственность» является самостоятельным правовым режимом (точнее даже – группой режимов), а не представляет собой, вопреки распространенному заблуждению, частный случай права собственности.

§ 4. Соотношение собственности и вещных прав

Иначе обстояло дело с выявлением правовой природы отношений собственности, с характеристикой собственности как определенного юридического института.

В законодательстве, относящемся к началу XIX в., например, во французском гражданском кодексе, право собственности по образцу римских источников определялось как наиболее полное господство лица над вещью (plena in re potestas). Такими же долгое время были и наиболее распространенные конструкции права собственности, выдвигавшиеся цивилистической доктриной. Их разрабатывали и отстаивали: во Франции – Потье, Бодри-Лакантинери, Шово, Ро, Колен, Капитан и др.; в Германии – Савиньи, Регельсбергер, Кунтце, Дернбург, Тур и др.; в России – Победоносцев, Голевинский, Мейер, Трепицын и др. Эти конструкции преследовали цели двоякого рода.

С одной стороны, речь шла о чисто догматической задаче выявления решающего признака отличия права собственности от других вещных прав (сервитутов, узуфруктов и т. п.). Стремясь обнаружить такой признак, Дернбург писал, что вещными правами являются права, которые непосредственно подчиняют нам телесную вещь и наиболее совершенным из этих прав является право собственности, право общего господства над вещью. Еще определеннее высказывался Победоносцев: «Право собственности является совершеннейшим и полнейшим из всех прав: право исключительного и полного господства».[44] Следовательно, максимальная полнота господства лица над вещью расценивалась как важнейшее свойство, из числа вещных прав принадлежащее только праву собственности.

С другой стороны, нужно было ответить на вопрос о социальной природе права собственности, о характере отношений, с которыми это право связано. Иногда вопрос решался применительно к одному только праву собственности. Внутренняя сторона права собственности, писал, например, Тур, состоит в том, что оно представляет собой отношение субъекта права к вещи, – собственник может обращаться с вещью как ему угодно. Зачастую это положение выдвигалось в качестве общего для всех вещных прав. Так формулировали его, в частности, Обри и Ро, когда писали: «Вещные права суть те, которые создают непосредственную и прямую связь между вещью и лицом». То же самое имел в виду Голевинский, акцентируя внимание на установлении в силу вещных прав прямых отношений между управомоченным и вещью.[45] Но таким путем из права собственности элиминировалось какое бы то ни было социальное содержание, а его фетишизация доводилась до такой степени, что от закрепляемых им реальных общественных отношений не оставалось и следа.

Одновременно, однако, зарождается и постепенно привлекает все большее число сторонников иной взгляд на право собственности, усматривающий в нем не отношение лица к вещи, а отношение между самими людьми. Сторонниками этого взгляда были: Ортолан, Глассон, Демог, Планиоль и др. во Франции; Виндшейд, Штаммлер и др. в Германии; Шершеневич, Коркунов, Синайский и др. в России.

Они не отрицали того, что вещные права, включая право собственности, порождают определенные отношения управомоченного к вещи, как и того, что степень господства над вещью со стороны собственника превосходит степень господства, осуществляемого над нею обладателями любых других вещных прав. Но не в этом, по их мнению, состоит суть права собственности. Как юридическое явление оно должно выражать прежде всего отношения с другими лицами, общественную связь управомоченного с обязанными. «Всякое право, – писал, Ортолан, – если проникнуть в глубь вещей, в конце концов сводится к свободе для активного субъекта требовать чего-нибудь от пассивного субъекта». В отличие от других видов прав, подчеркивал Шершеневич, в праве собственности «число пассивных субъектов... достигает общего числа всех подчиненных той же политической власти, как и активный субъект». Воля собственника как управомоченного, говорил Виндшейд, «является определяющей для поведения в отношении вещи, т. е. для поведения всякого, для поведения любого лица. Однако содержание образующей вещное право волевой власти негативно: все, противостоящие управомоченному, должны воздерживаться от воздействия на вещь..., и они не должны своим отношением к вещи препятствовать воздействию управомоченного на вещь».[46]

Право собственности – центральный и важнейший институт в системе вещных прав, нормы которого отражают и одновременно закрепляют существующий в государстве социально-экономический строй и господствующие в нем общественные отношения. Проблематика собственности всегда находится в центре политических программ и задач государственных органов и общественных движений и неизменно привлекает внимание крупнейших мыслителей и философов и, конечно, экономистов и юристов.