9 августа 1945 г. Советский Союз объявил Японии войну. Советским войскам в Северо-Восточном Китае, на Сахалине и Курильских островах противостояла самая мощная сухопутная группировка Японии — Квантунская армия.

Советское командование направило на Дальний Восток в дополнение к находившимся там 40 дивизиям еще 27 пехотных дивизий и 7 бригад, танковый и два механизированных корпуса, а также другие части Красной Армии из Европы. Перемещение воинских эшелонов (всего было использовано 136 тыс. вагонов) на тысячи километров проходило в обстановке строгой секретности. Не только солдаты и младшие офицеры, но даже командиры частей зачастую не знали, что направляются из Германии не в глубокий тыл, а на новый фронт.

На Дальнем Востоке были сосредоточены три фронта: Забайкальский под командованием маршала Р.Я. Малиновского, 1-й Дальневосточный под командованием маршала К.А. Мерецкова и 2-й Дальневосточный под командованием генерала М.А. Пуркаева. В боевых операциях участвовали также моряки Тихоокеанского флота и Амурской военной флотилии. Главнокомандующим советскими войсками на Дальнем Востоке был назначен маршал А.М. Василевский.

Соотношение сил Квантунской армии и советских войск на Дальнем Востоке в августе 1945 г.

Таким образом, советские воска имели сравнительно небольшой перевес в личном составе, но зато обладали подавляющим превосходством в артиллерии, бронетанковых силах и авиации.

В ходе военной кампании на Дальнем Востоке были осуществлены три операции: Маньчжурская, Южно-Сахалинская и Курильская. Решающее значение имела Маньчжурская операция. Советским войскам на Дальнем Востоке пришлось действовать в сложных условиях. Квантунская армия занимала огромную территорию, превышавшую площадь Германии, Италии и Японии, вместе взятых. Наступающим войскам приходилось форсировать реки, преодолевать горные хребты, заболоченные долины, безводные полупустынные пространства. Обороняющиеся японские части опирались на мощные укрепленные районы, в которых насчитывало более 4500 железобетонных сооружений. Солдаты и офицеры Квантунской армии были настроены в духе самурайского фанатизма и готовы умереть за императора.

Советское командование решило нанести удары по флангам находившейся в Маньчжурии Квантунской армии. Забайкальский фронт наступал с территории Монголии, 1-й и 2-й Дальневосточные — из Приморья и Приамурья. Квантунской армии пришлось обороняться на два фронта. Переброску японских резервов затрудняла нехватка автотранспорта и слабое развитие дорожной сети в Маньчжурии.

В первый же день войны советские войска атаковали Квантунскую армию на всем огромном 5-тысячекилометровом фронте. На японские позиции, на железнодорожные узлы, сооружения береговой обороны обрушились удары бомбардировочной авиации.

Советское наступление развивалось стремительно. Преодолев труднодоступный горный хребет Большой Хинган, войска Забайкальского фронта продвинулись за 6 дней на 250–400 км. Части 1-го Дальневосточного фронта, наступая по тайге и бездорожью, оттеснили противника на 120–150 км.

Японцы сопротивлялись отчаянно. В захваченных японских дотах советские солдаты обнаруживали пулеметчиков, приковавших себя к станковым пулеметам, чтобы исключить саму возможность отступления. Солдаты-камикадзе[345], обвязавшись толом, или связками гранат, бросались под наступающие танки. Но все это не могло остановить советское наступление.

14 августа правительство Японии и император Хирохито, осознав, что вступление в войну Советского Союза и применение Соединенными Штатами атомного оружия делает дальнейшее сопротивление бессмысленным, приняли решение о капитуляции и сообщили правительствам СССР, США, Великобритании и Китая, что принимают условия Потсдамской декларации. Однако Квантунская армия, возглавляемая фанатичными самураями, не прекратила сопротивления. В связи с этим советские войска получили приказ продолжить наступление. Только когда Красная Армия окончательно рассекла линию японской обороны, изолировала друг от друга основные узлы обороны противника, командование Квантунской армии приказало прекратить сопротивление. 19 августа японские войска начали массовую сдачу в плен. Таким образом, Маньчжурская операция заняла 10 дней.

К 25 августа был полностью освобожден Южный Сахалин. 1 сентября закончилась капитуляция японских войск на Курильских островах. За 24 дня военной кампании на Дальнем Востоке Красная Армия потеряла 36 тыс. чел., в т.ч. 12 тыс. погибшими и пропавшими без вести, 24 тыс. — ранеными и больными. В плен было взято около 640 тыс. японских и маньчжурских солдат и офицеров[346].

2 сентября 1945 г. на борту американского линкора «Миссури» в Токийском заливе американский генерал Д. Макартур от имени союзных наций принял безоговорочную капитуляцию Японии. Вторая Мировая война — самая страшная война в истории человечества, продолжавшаяся 6 лет, завершилась колоссальной победой антифашистской коалиции.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Охарактеризуйте военно-политическое положение Японии к лету 1945 г.

2. Выскажите и обоснуйте собственное мнение: допустимо ли было применение атомного оружия в августе 1945 г.

3. Проследите боевые действия советских войск против Квантунской армии.

Цена Победы

Победа «большой кровью»

«А нынче нам нужна одна победа. Одна на всех, мы за ценой не постоим»,— писал Булат Окуджава. И действительно, за победу в Великой Отечественной войне никакая цена не могла быть чрезмерной — поражение обернулось бы всеобщим порабощением и гибелью. Победив фашизм, Сîветский Союз вместе с союзниками спас мир от человеконенавистнического «нового порядка», от печей Освенцима и Дахау. Подвиг тех, кто сокрушил гитлеровский рейх, бессмертен и нет ему цены.

Но задаваться вопросом о «цене» необходимо. Правду о том, как была добыта победа, нужно знать для того, чтобы ошибки и промахи не повторялись, а пропагандистские мифы не подменяли историю.

К сожалению, точные цифры советских потерь в Великой Отечественной войне не установлены. До сих пор еще не все павшие похоронены, о судьбе многих пропавших без вести родные так ничего и не узнали. В первое послевоенное десятилетие утверждалось, что в годы войны погибло 8 миллионов советских граждан. После смерти Сталина была обнародована иная цифра — 20 миллионов. Однако и она оказалась неполной. В настоящее время большинство специалистов говорит о 27 миллионах погибших, хотя иногда называются и значительно большие цифры[347].

Значительная часть погибших (до 40%) — мирные жители, пострадавшие от бомбежек и артиллерийских обстрелов, умершие от голода и холода, расстрелянные или замученные гитлеровцами на оккупированной территории и в концентрационных лагерях.

Однако самые тяжелые потери советский народ понес на фронте. Увы, и здесь приходится пользоваться приблизительными подсчетами, результаты которых очень сильно различаются у разных исследователей. Авторы книги «Гриф секретности снят» считают, что общее число погибших на поле боя, в плену, умерших от ран и болезней советских военнослужащих составило 8,7 млн. чел., в т.ч. 12 тыс. — в войне с Японией. Однако историки пишут и о 10 млн., 14 млн. и даже 26,4 млн. чел.

Потери вермахта подсчитаны значительно точнее, так как у немцев был лучше налажен персональный учет. Во Второй Мировой войне с 1 сентября 1939 г. по 9 мая 1945 г. погибло, умерло от ран и плену около 4 млн. военнослужащих германской армии, в т.ч. на советско-германском фронте — приблизительно 2,6–2,8 млн. Кроме того, на советско-германском фронте погибли около полумиллиона солдат из стран — союзников Германии: румын, итальянцев, венгров. Таким образом общие потери противника на советско-германском фронте составили 3,1—3,3 млн. чел.

Получается, что даже по самым благоприятным для Красной Армии подсчетам соотношение потерь составляет 1:2,6 в пользу Германии, а по самым неблагоприятным — 1:8,5. Многие авторы называют соотношение 1:3,2 или 1:5[348].

Очевидно, что особенно тяжелы были потери Красной Армии в первые месяцы боев, когда в окружении и плену оказывались целые части и соединения. Но советские потери значительно превышали немецкие на протяжении всей войны, за исключением, может быть, ее самых последних дней, когда началась массовая сдача солдат вермахта в плен. Чем же это объяснялось?

Прежде всего, Красная Армия уступала вермахту в уровне обученности личного состава. Из-за экономии топлива советские механики-водители в 1941–1942 гг. шли в бой, имея практику вождения танка 5–10 часов при минимальной норме 25 часов. В результате советские танки выходили из строя в среднем после одной-трех атак, немецкие — после пяти-пятнадцати. Не лучше было и положение в авиации. В вермахте пилота выпускали из училища и направляли на фронт лишь после того, как он налетает 450 тренировочных часов (в конце войны норму сократили до 150 часов). Летная же подготовка советских молодых пилотов накануне войны ограничивалась 15,5 часами. Из 45 тыс. сбитых в бою советских самолетов 24 тыс. уничтожили всего 300 немецких пилотов, т.е. в среднем по 80 самолетов каждый. Рекордсменом среди них был Э. Хартман, сбивший 352 самолета, Советский же летчик, сбивший 20 самолетов противника, получал звание Героя Советского Союза. Прославленные асы И.Н. Кожедуб и А.И. Покрышкин, ставшие трижды Героями Советского Союза, сбили соответственно 62 и 59 вражеских самолетов.

Уровень подготовки командного состава Красной Армии, особенно в 1941–1943 гг., также был ниже немецкого. Отношения Гитлера с германским генералитетом были весьма напряженными, но все же фюрер понимал, что нельзя обезглавливать армию накануне большой войны. Да и существовал нацистский режим к началу Второй Мировой войны всего шесть лет. Поэтому вермахт сохранил военные традиции. Все немецкие генералы, командовавшие армиями и группами армий в годы Второй Мировой войны, имели офицерские звания еще в Первую Мировую войну. А Красная Армия дважды пережила разгром командных кадров: в годы революции и гражданской войны и в 1937–1941 гг. Даже среди командующих фронтами и армиями были люди, не имевшие систематического военного образования и вынужденные учиться в ходе боев, расплачиваясь за приобретенный опыт солдатскими жизнями. Слабая подготовка вынуждала командиров действовать шаблонно, не позволяла им брать инициативу на себя.

Недостаток квалификации офицеров и генералов был не единственной причиной непомерных потерь. Большую роль сыграло пренебрежение к жизни солдата. Только этим можно объяснить упрямые бессмысленные атаки густыми пехотными цепями на пулеметы, отправку в бой только что прибывшего на фронт пополнения, совершенно необученного, не получившего обмундирования и даже винтовок (получите в бою!). Пехоту систематически бросали в бой без поддержки артиллерии и авиации, причем не в начале войны, а в 1943–1944 гг. Писатели и историки справедливо прославили подвиг бойцов, бросавшихся со связкой гранат под вражеские танки в 1941 г. Но и в конце 1944 г. в Венгрии, когда Красная Армия обладала решающим превосходством в танках и артиллерии, у советских солдат часто не оказывалось иного способа остановить прорвавшиеся немецкие танки.

Весной 1942 г. Сталин раздраженно поучал командование Юго-Западного фронта: «Не пора ли вам научиться воевать малой кровью, как это делают немцы? Воевать надо не числом, а уменьем… Учтите это, если вы хотите когда-либо научиться побеждать врага, а не доставлять ему легкую победу. В противном случае вооружение, получаемое вами от Ставки, будет переходить в руки врага, как это происходит теперь».

Но именно Верховный главнокомандующий требовал от подчиненных действовать, «не считаясь ни с какими жертвами». Редкий командир рисковал не выполнить бессмысленный приказ, обрекающий людей на гибель. Неподчинение приказу грозило трибуналом, а ответственность за чрезмерные потери приходилось нести только в самых исключительных случаях.

Особенно характерно безразличие к жертвам было для самого прославленного, но и самого безжалостного советского маршала — Г.К. Жукова. Именно он рассказывал ошеломленному Д. Эйзенхауэру о принятом в Красной Армии способе преодоления минных полей: «Когда мы подходим к минному полю, наша пехота проводит атаку так, как будто этого поля нет. Потери, которые наносят нам при этом противопехотные мины, мы считаем всего лишь равными тем, которые мы бы понесли от артиллерийского и пулеметного огня в том случае, если бы немцы прикрыли данный район не минными полями, а значительным количеством войск. Когда пехота достигает дальнего конца поля, она образует проход, по которому проходят саперы и делают, в свою очередь, проходы среди противотанковых мин, через которые может следовать техника».

Не уступали Жукову и другие полководцы. К.К. Рокоссовский, которого нередко считают наиболее интеллигентным и гуманным среди советских военачальников, осенью 1941 г. предпринял безумную кавалерийскую атаку в сомкнутом строю на вражеские пулеметы. Он же отличался особой любовью к использованию штрафных батальонов для самоубийственно-кровавой «разведки боем».

Дело было не в личной доброте или жестокости того или иного высокопоставленного генерала. Стремление воевать, «не считаясь с жертвами», порождалось советской общественно-политической системой. В стране, где за несколько подобранных на колхозном поле колосков приговаривали к 10 годам лагерей, трудно было ожидать бережного отношения к человеческой жизни. Человек был только «винтиком» государственной машины[349]. Людские ресурсы Советского Союза были велики, поэтому расходовали их, не скупясь. Другое дело — снаряды. К концу Берлинской операции 1-й Белорусский фронт сэкономил значительное количество артиллерийских боеприпасов. Кто знает, сколькими солдатскими жизнями была оплачена эта экономия?

Бросая солдат в губительные лобовые атаки, отправляя в бой необученных и безоружных людей, упрямо, невзирая на жертвы, отбивая у противника какую-нибудь незначительную высотку, советские командиры искренне полагали, что приближают победу. На деле они отдаляли ее, бессмысленно умножая счет потерь.

Причины Победы

В 1941–1942 гг. гитлеровцы захватили территорию, превышавшую все их прежние завоевания в Европе. И тем не менее, большая часть советской земли оставалась неоккупированной, что позволило Советскому Союзу продолжать войну и обеспечивать армию. Стратегия блицкрига, полностью оправдавшая себя в Польше и во Франции, оказалась совершенно непригодной для войны в России. Гитлеровские орды, как когда-то армия Наполеона, были поглощены российскими пространствами[350].

Несмотря на то, что значительную часть советских граждан осталась на оккупированной территории, Красной Армии удалось обеспечить большое численное превосходство над вермахтом. Только опираясь на огромные людские ресурсы, советское командование могло воевать, не считаясь с потерями. Не случайно многие мемуаристы, писатели и историки сходятся на формуле: мы утопили врага в крови наших солдат.

Немалую роль в обеспечении Победы сыграла высокая способность сверхцентрализованной советской экономики приспосабливаться к экстремальным условиям, полностью сосредоточиваться на решении оборонных задач.

Победа была бы невозможна без мощного патриотического подъема. Гитлеровцы обманулись в расчетах на немедленное крушение коммунистического режима. Напротив, коллаборационисты остались в незначительном меньшинстве, а перед лицом вражеского посягательства на Родину и угрозы национального порабощения народ сплотился вокруг Советской власти.

Важную роль играла преданность коммунистической идее. Многие, особенно молодежь, шли на фронт сражаться за идеалы социализма, за Сталина. Клич «За Родину, за Сталина!» — не выдумка усердных пропагандистов. Но и немецкие солдаты с той же искренней верой сражались за национал-социалистические идеи, за фюрера. Принципиальная разница состояла в ином: одни защищали свой дом, другие пытались поработить чужой.

Наконец, хотя Советский Союз, вне всякого сомнения, сыграл решающую роль в войне, не следует забывать, что Победа была достигнута в тесном военном и экономическом сотрудничестве с другими странами, прежде всего Англией и США.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Каковы причины огромных потерь Красной Армии в Великой Отечественной войне?

2. Чем вы объясняете разное отношение советского и союзного командования к потерям личного состава?

3. Каковы важнейшие причины победы Советского Союза и антигитлеровской коалиции в целом во Второй Мировой войне?

4. Согласны ли вы с тем, что победа в Великой Отечественной войне свидетельствует о превосходстве советского военного искусства над германским?