Одной из наиболее распространенных оппозиций, в перспективе которой строятся наши представления о смысле жизни, является пара «коллективизм–индивидуализм». В основе этой оппозиции лежит дилемма: какому благу должен человек посвятить свою жизнь – общему или частному?

Большинство обществ с традиционным укладом ставят на первое место общее благо. Это в первую очередь объясняется коллективистскими ценностями, господствующими в традиционном обществе. Хотя частное благо порой ценилось и в этих обществах, индивидуализм там никогда не занимал такого места как в современной индустриальной цивилизации Запада. Капитализм, рыночная экономика подталкивают человека к индивидуалистическому существованию (хотя есть и исключения, например, очень своеобразный японский капитализм). Однако истоки современного индивидуализма лежат не только в экономической сфере, но и в сфере религиозной. Протестантизм противопоставил идее «спасения всем миром», свойственной католической церкви, идею индивидуальной ответственности человека перед Богом и идею индивидуального спасения.

Дилемма общего или частного блага как философская проблема стара почти так же как сама философия. Еще Сократ утверждал, что смысл человеческой жизни заключается в его стремлении к благу, а благо должно быть единым для всех. Не может быть благом то, что для одного благо, а для другого зло. Общее благо для Сократа более важно, чем индивидуальное. Платон, бывший учеником Сократа, мечтал построить государство, где жизнь каждого человека от рождения и до смерти была бы подчинена служению обществу. Аристотель же, мимоходом обронив «Платон мне друг, но истина дороже», был убежден, что смыслом человеческой жизни должно быть стремление к собственному – индивидуальному – счастью, которое, правда, невозможно без благополучия всего общества.

Либерализм, к примеру, тоже говорит о пользе для всего общества, на достижение которой «невидимая рука рынка» (Адам Смит) направляет конкурирующие между собой индивидуальные интересы. Тем не менее, было бы наивно утверждать, что человек, добивающийся успеха в той или иной деловой сфере, обычно делает это, думая прежде всего о благополучии общества в целом. Марксизм и неомарксизм в свою очередь критикуют тот экономический, политический и социокультурный порядок, который сводит смысл человеческой жизни преимущественно к достижению личного материального благополучия.

Прагматизм или идеализм?

Другая дилемма, которую также Вы не можете обойти, рассуждая о смысле жизни, – это дилемма между конкретной пользой и высокими идеалами. Когда практическая выгода идет рука об руку с абстрактными идеалами, проблемы не возникает. Но, к сожалению, такое благоприятное сочетание скорее исключение, чем правило. Часто случается, что нарушение тех или иных принципов – например, моральных или религиозных – может привести к более быстрой и значительной выгоде, чем следование им. Зачем же тогда, спрашивается, нужны эти идеалы? Почему человек подчас готов пожертвовать реальной пользой ради абстрактных принципов? Это же, как может показаться, по меньшей мере нерационально.

Дело в том, что, хотя рациональность – это специфически человеческая черта, отличающая его от животных, не только в рациональности проявляется специфика человека. Человеческие смыслы, идеи, ценности – это то, что надстраивается над биологическим началом в человеке, формируя именно человеческое в человеке. Духовность человека далеко не всегда рациональна, часто она иррациональна, то есть существует в стороне от доводов голого рассудка.

Есть и другое объяснение, почему человеку стоит придерживаться наработанных обществом идеальных принципов – например, концепции прав человека, справедливости или милосердия. И это оправдание идеалистической ориентации, как ни странно, исходит из прагматических соображений. При том, что ради скорейшей выгоды человек может и пренебречь нормами и ценностями, было бы весьма недальновидно и как раз нерационально жить только днем сегодняшним. А, принимая во внимание более продолжительную перспективу, мы обнаруживаем, что следование созданным обществом идеалам в конечном итоге принесет больше блага для большего числа людей. Так основатель прагматической философии, американский философ Уильям Джемс (Джеймс) утверждал, что, не смотря на отсутствие очевидных доказательств истинности религии, религиозные истины лучше принимать, чем отвергать, но не по метафизическим, а по практическим соображениям. В религиозном обществе люди, как утверждал Джемс, более моральны, и в целом такое общество достигает большего благополучия и гармонии, чем общество, не знающее религии.

С точки зрения Платона, стремление к идеалу является смыслом существования не только человека, но и вообще всякой вещи. Все вещи имеют свой идеальный образ, достичь которого и стремятся. Так и человеку не следует довольствоваться просто «какой-то любовью», просто «какой-то красотой» или просто «каким-то государством». Нужно стремиться к совершенству во всем, искать настоящую любовь, подлинную красоту, строить идеальное государство.

С другой стороны, идеал, как признает сам Платон, недостижим. И в то время, считает Платон, как наличие пусть и недостижимого идеала задает направление для совершенствования, прагматический смысл жизни учит предпочитать синицу в руке журавлю в небе, реальное благо – красивой, но недостижимой мечте.