Социология — одна из интенсивно развивающихся в настоящее время наук. Расширяется предметная об­ласть проводимых ею исследований, становятся более разнообразными средства и методы исследователь­ской деятельности; шире используются результаты ис­следований в социальной практике.

Многочисленные дискуссии о предмете социоло­гии, проведенные в разное время, дали богатый мате­риал, позволяющий сегодня прийти к некоторым бо­лее или менее определенным выводам.

Есть достаточно оснований утверждать, что социо­логия изучает как общество в целом, так и закономер­ности и тенденции возникновения, становления и раз­вития социальных общностей, механизмы их взаимо­связей и взаимодействия в разных сферах социальной практики. В поле зрения социологии находятся раз­личные формы и способы бытия социальных общно­стей, их количественно-качественные характерис­тики, структура. Изучая массовые социальные процес­сы, совокупную жизнедеятельность определенным образом организованных индивидов, социология определяет содержание и вектор происходящих в об­ществе социальных изменений, прогнозирует их по­следствия.

В качестве самостоятельной отрасли научного зна­ния социология реализует такие функции, как теоре­тико-познавательную, практически-преобразователь­ную, прогностическую. Ее основные прикладные функции состоят в объективном анализе социальной действительности, диагностике социальных ситуаций, предоставлении обществу достоверной информации о реальном состоянии социальных субъектов, их социальном статусе, связях, степени удовлетворения и согласования их специфических интересов, их цен­ностных ориентациях, идеалах, мотивах деятельности и ожиданий¹.

Прикладная направленность социологической нау­ки выражается также и в том, что социологические исследования обращены, как правило, к конкретным социальным проблемам, которые подлежат решению средствами социального планирования, проектирова­ния и управления.

Ценность всякого социологического исследования, начиная от локальных опросов и кончая крупномас­штабными исследованиями, определяется не только тем, насколько адекватно отображены в нем закономерности и тенденции изучаемых процессов, но и тем, в какой степени оно завершается практическими ре­комендациями для принятия управленческих реше­ний, позволяет предвидеть их социальные послед­ствия, ориентирует на проведение социальных экспе­риментов.

Развитие социологического знания в последние го­ды идет по пути прогрессирующей дифференциации и специализации. Расширение масштабов и проблема­тики социологических исследований, получение значительной по объему социальной информации приве­ло к возникновению и развитию новых разделов, но­вых ответвлений социологической науки, специа­лизирующихся на исследовании определенных типов социальных процессов, явлений и проблем.

Эти отраслевые (специальные) социологические теории именуются еще нередко частными. Харак­теризуя последние, М. Н. Руткевич отмечает, что их предметом могут быть: 1) разные типы социальных общностей, каждая из которых дает «срез» системы общественных отношений. Таковы поселенческие об­щности, социально-демократические группы, трудо­вые коллективы, малые группы, семья и т. д. вплоть до личности, в которой концентрируются все об­щественные отношения; 2) определенная сформировавшаяся область общественной жизни, имеющая свои институты, организации. Таковы политика, пра­во, религия, наука и т. д.; 3) определенные виды человеческой деятельности. Таковы труд, досуг, спорт и т. д. К теории этого типа мы также отнесли бы социологические теории, посвященные изучению дея­тельности в сфере социальной патологии (преступ­ность, пьянство, алкоголизм, наркомания и т. д.).

Очевидно, что число таких отраслевых теорий имеет устойчивую тенденцию к возрастанию, что делает актуальной проблему их классификации и вза­имосвязи с «пограничными» областями знания. Например, социология права, социология морали, со­циология медицины и т. д., формирование которых свидетельствует о проявлениях другой тенденции в развитии социологического знания — интеграции науки и практики².

Убедительным подтверждением этого, является ста­новление, например, экономической социологии, изу­чающей социальный аспект функционирования эко­номики, рассматривающей последнюю как социальный прогресс, суть которого — «изменения в харак­тере функционирования экономики под влиянием межгрупповых отношений»³.

То, что экономика (экономические отношения) изучаются собственно экономической наукой, ни в коей мере не исключает необходимости ее изучения средствами других общественных наук, социологией в том числе.

Именно социология позволяет учесть собственно «человеческую составляющую» в экономической дея­тельности субъектов производства, влияние на послед­нюю социального положения, социальных связей и социального самочувствия людей.

По аналогии с экономической могут рассматри­ваться и проблемы становления политической социо­логии. С учетом тех процессов, которые происходят в общественной практике и общественном сознании, связаны, в первую очередь, с демократизацией обще­ственной жизни, «вторжение» социологии в полити­ческую сферу (сферу политических отношений) представляется делом чрезвычайно актуальным.

Конечно, формирование политической социоло­гии идет не «с нуля». Есть опыт социологических ис­следований в этом направлении в различных странах, есть значительные публикации, соответствующая научная специализация.

Именно с учетом этого опыта следует рассматри­вать проблемы институционализации политической социологии в нашей стране, определение ее места в системе общественных наук.

Как специализированная отрасль науки полити­ческая социология утвердилась на Западе в 30 — 50-е годы XX в. Однако элементы социологического подхо­да к явлениям и процессам политической жизни выяв­ляются уже в научной мысли Древнего Востока, антич­ной Греции и Рима, особенно в трудах Платона и Ари­стотеля, затем у мыслителей позднейших эпох — Н. Макиавелли, Ж. Бодена, Т. Гоббса, Ш. Л. Монтескьё, А. Токвиля и др. По мнению многих западных ученых (Р. Бендикс, С. Липсет и др.), основателями полити­ческой социологии как науки были К. Маркс и М. Вебер. В ее формировании значительную роль сыграли В. Парето, Г. Моска, П. Сорокин, Р. Михельс, Т. Парсонс, Г. Лассуэлл, С. Липсет, М. Дюверже, а в марксист­ском направлении научной мысли — Г. Плеханов, В. Ленин, А. Грамши, К. Каутский и др.

Современная политическая социология использует в исследованиях различные методологические подхо­ды, собственный понятийный аппарат. Границы ис­следований, проводимых политической социологией как специализированным направлением науки, не все­гда четко обозначены. Социологи, подчеркивая, что политическая социология в той или иной мере свя­зана с функционированием политических институтов, концентрируют внимание на восприятии населением власти и различных форм ее существования и раз­вития. Политическая социология объясняет эти явле­ния с позиций политического сознания и полити­ческого поведения как всего населения, так и различ­ных социально-классовых групп. Современная политическая социология стремится преодолеть ра­нее существовавшее противопоставление государства и общества: государство рассматривается как один из политических институтов, а политические институты как разновидность социальных институтов, взаимоот­ношения внутри их и с другими институтами всегда в той или иной мере имеют политическое звучание.

В XX в. развитие политической социологии харак­теризуется использованием различных подходов к изучению политических процессов: институцио­нальный (Дж. Брайс, А. Бентли), бихевиористский (Ч. Мерриам, Д. Вальдо, К. Боулдинг), постбихевиористский (Р. Ч. Миллс, С. Додд), моделирования (Д. Ис­тон, К. Дойч, Г. Алмонд), ценностный (Г. Лассуэлл, Л. Хоффман, Ф. Бро). Характерной особенностью по­литической социологии является ее национальная специфика. Если в США исследования носят ярко вы­раженный эмпирический характер и касаются раз­личных аспектов политической власти и конфликтов, то в ФРГ они были тесно связаны с государствоведением и политической философией, а в Великобри­тании — с политической историей и политической экономией. В послевоенный период, особенно в 60-х годах и позже, в ряде стран Запада в университетах стали создаваться кафедры и вводиться учебные про­граммы по социологии политики, политической со­циологии и др.

Политическая социология в России XIX —начала XX вв.— это, несомненно, часть мировой науки, тем более что обмен идеями отечественных и западных ученых осуществлялся тогда беспрепятственно и ин­тенсивно. В то же время она имеет ряд отличительных черт, связанных с историческими особенностями об­щего положения гуманитарной мысли России.

Развиваясь под сильным влиянием господствующих западных учений, русская политическая социология не только находилась на уровне мировой науки в це­лом, но и зачастую опережала ее, что было связано в первую очередь с остротой социальных противоре­чий российского общества.

Определяя этапы развития русской политической социологии, А. Н. Медушевский в статье «Полити­ческая социология в России» отмечает, что цельная философская и историко-правовая концепция русско­го исторического процесса была дана под влиянием дискуссии славянофилов и западников уже государ­ственной (юридической) школой (Б. Н. Чичерин, К. Д. Кавелин, А. Д. Градовский). Ее вклад состоял в по­становке проблемы соотношения общества и государ­ства, создании теоретических основ русского либера­лизма и конституционализма⁴.

Общая система политической науки в России пред­ставлена в обобщающих трудах Б. Н. Чичерина, кото­рый рассматривал ее как часть курса государственной науки, получившей название «Наука об обществе, или социология». Данная наука включала в себя, по замыслу Чичерина, философское обоснование изучения об­щества и государства, собственно социологию как дисциплину, непосредственно изучающую общество, и, наконец, политику, ставящую своей задачей обосно­вание разумной политической деятельности. Содержа­ние социологии Чичерина в соответствии с разрабо­танной системой представляет рассмотрение основных сторон, или элементов, общества. Им посвящены специальные разделы его курса: природа и люди; эко­номический быт; духовные интересы. Анализ основ­ных сторон общественной жизни он проводил в их взаимосвязи и историческом развитии. Внимание Чи­черина привлекают новые элементы социальной структуры — промышленная буржуазия, фермерство, рабочая аристократия и интеллигенция, положение которых в обществе связывается с техническим про­грессом. Считая, что общественные классы имеют происхождение не только экономическое, но и юри­дическое, политическое и даже религиозное, Чичерин прослеживает «отношение юридических форм к эко­номическим началам».

Решающую роль в определении места социологии в кругу других общественных дисциплин сыграли тру­ды М. М. Ковалевского «Социология», «Современные социологии», работы по сравнительной истории пра­ва и политических институтов. В них отразилось стремление к синтезу воззрений Маркса, Спенсера, Конта, Дюркгейма, Зиммеля и других ведущих евро­пейских социологов. Определяя социологию по Конту как «науку о порядке и прогрессе или, точнее, органи­зации и эволюции общества», Ковалевский подчерки­вал специфику ее предмета в отношении как фило­софских дисциплин (философия истории, история цивилизации, социальная психология), так и конкрет­ных общественных наук (этнография, этнология, по­литическая экономия, археология и др.). Важное зна­чение в развитии социологии Ковалевский придавал исследованию сходных и типичных черт в истории различных стран и народов, а главную задачу социо­логии видел в отыскании законов эволюции общества и его устройства. В фундаментальных политических трудах «Происхождение современной демократии», «От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму», «История монархии и монархических доктрин» Ковалевский разрабатывал теорию факторов общественного развития, концепцию расширения солидарности как фактора прогресса, стадий социального и экономического роста, сравнительно-исторического изучения права и институтов.

Большой вклад в развитие политических исследова­ний в России был сделан представителями социологи­ческой школы права С. А. Муромцевым, В. И. Сергееви­чем, Н. М. Коркуновым, изучавшими типологически сходные фазы развития права у разных народов.

Определение метода и места социологии в совокуп­ности наук, изучающих общество, дал Н. И. Кареев. В работах «Введение в изучение социологии», «Общие основы социологии» он показал классификацию наук об обществе, в основу которой положил степень обоб­щения этими науками социальных явлений, или уро­вень абстракции. Он выделяет три основные науки — историю (и другие родственные ей идеографические дисциплины), социологию и философию истории, каждая из которых различается предметом, методом и уровнем обобщения информации. Социологии в этой классификации отводится среднее место, по­скольку она опирается на эмпирические наблюдения истории и обобщает их с помощью сравнительного метода, в то время как философия дает оценку этих обобщений с позиции этики и теории прогресса. «Со­циология, — писал он, — есть общая абстрактная наука о природе и генезисе общества, об основных его эле­ментах, факторах и силах, об их взаимоотношениях, о характере процессов, в нем совершающихся, где бы и когда бы все это ни существовало и ни происхо­дило».

Дальнейшее развитие представлений о предмете со­циологии в России в конце XIX — начале XX вв. свя­зано с поиском его оснований в сфере социального поведения, взаимоотношения людей, социальной пси­хологии. С точки зрения юриспруденции эту пробле­му рассматривал в «Социологии» Г. Ф. Шершеневич. Методологическое обоснование нового подхода с позиций марбургской школы неокантианства и эмпи­риокритицизма дал Б. А. Кистяковский в книге «Со­циальные науки и право. Очерки по методологии со­циальных наук и общей теории права». Крупнейший русский юрист Л. И. Петражицкий подошел к этой проблеме, определяя соотношение права и нравствен­ности в качестве мотивов человеческого поведения. Основатель Психоневрологического института Е. В. де Роберти посвятил ей свои основные труды — «Социо­логия» и «Новая постановка основных вопросов со­циологии». Главную задачу социологии он усматривал в «открытии законов, управляющих возникновением, образованием и постепенным развитием высшей, надорганической или духовной формы мировой энер­гии». Под влиянием идей этих мыслителей происходи­ло становление взглядов таких крупнейших русских, а затем западных мыслителей, как П. Сорокин и Ж. Гурвич.

Переломный этап в развитии русской социологии знаменует собой творчество П. Сорокина. Отталки­ваясь от идей своих предшественников и учителей Ковалевского, Петражицкого и де Роберти, Сорокин создал первое собственно социологическое учение, наметил программу как эмпирических исследований по социологии, а так и ее преподавания в высшей школе. Основной труд Сорокина русского периода — «Система социологии», — а также более популярный «Общедоступный учебник социологии». Методологи­ческие основы социологии Сорокина существенным образом повлияли на понимание предмета этой науки. «Социология, — считал он, — изучает явления взаимо­действия людей друг с другом, с одной стороны, и явления, возникающие из этого процесса взаимо­действия, — с другой». Исходя из этого были сфор­мулированы руководящие принципы социологиче­ской концепции: следует преодолеть традиционное противопоставление наук о природе и культуре и строить социологию, опираясь на методы обеих наук; социология является теоретической наукой, изу­чающей реальные социальные отношения. Изучая явления, доступные наблюдению, а также проверке и измерению, она должна быть объективной дис­циплиной в смысле как свободы от оценочных суж­дений, так и точности и доказательности. Считая традиционные политико-правовые понятия («нация», «класс», «государство») слишком широкими для объяс­нения явлений конкретной действительности, ученый стремился выработать для анализа противоречий и взаимодействий элементов социальной структуры на различных уровнях соответствующий понятийный аппарат. Чтобы достичь общих истин, считал он, со­циология должна перейти от масс к молекулам. С этих позиций разрабатывалась теория социальной стратификации, социального конфликта и мобильности, ис­следовалась правящая элита. Важным вкладом в раз­витие социологии стала программа конкретных со­циологических исследований разнообразных социальных и профессиональных групп общества.

Решающий вклад в становление политической со­циологии в России и на Западе внес классический труд М. Я. Острогорского «Демократия и политические партии», появление которого (1898) закладывало ос­новы современной политической социологии в узком смысле слова, оказав существенное влияние на ее раз­витие в XX в.

В СССР на протяжении многих лет проблемы поли­тической социологии исследовались и преподавались преимущественно в рамках исторического материали­зма, научного коммунизма (теории социализма) и час­тично в рамках правовых наук. С 1990—1991 гг. наме­тился переход к специализации и институционализации политической социологии как науки и учебного предмета. В отдельных вузах России и других стран СНГ созданы кафедры политической социологии, где преподается самостоятельный курс этой науки.

Предмет политической социологии как науки и на­учной дисциплины является темой незавершенных дискуссий. Это связано с тем, что политическая социо­логия сформировалась как результат синтеза социологических и политических знаний, социологизации политической науки, развиваясь в рамках каждой из этих наук. Поэтому она определяется иногда как до­черняя дисциплина социологии и политологии.

Понятие «социология политики» безошибочно определяет участок, подразделение общего поля со­циологии так же, как, например, социология религии, отдыха и т. д. Используя его, мы уточняем, что подход, область или фокус исследования социологичны.

Понятие «политическая социология», напротив, не­четко. Оно может употребляться как синоним социо­логии политики, но может означать и что-либо другое. Употребление понятия политической социологии делает фокус подхода неясным. Многие европейские ис­следователи, подобно Морису Дюверже, полагают, что «в самом общем смысле эти два понятия (политическая социология и политические науки) синонимичны»⁵.

Определяя линию, разделяющую социологию и по­литическую науку, Смелсер утверждает: «Фокус науч­ной дисциплины ... может быть охарактеризован пере­чнем зависимых и независимых переменных, которыми занимается исследователь»⁶. Социология может быть определена как дисциплина, которая «предпочи­тает в качестве объясняющих переломных социально-структурные условия»⁷. Соответственно, политическая наука может быть определена как наука, предпочитаю­щая использовать в этих целях политико-структурные условия. Бендикс и Липсет придерживаются этой же точки зрения, утверждая, что «политическая наука на­чинает с государства и исследует, как оно воздействует на общество, а политическая социология начинает с общества и изучает, как оно влияет на государство»⁸.

Можно также утверждать, что независимыми пере­менными причинами, детерминантами или фактора­ми для социолога являются в основном социальные структуры; в то время как независимыми переменами-причинами, детерминантами или факторами для по­литических исследователей являются в основном по­литические структуры.

После разделения политической науки и социоло­гии встает вопрос о наведении мостов через пропасть, их разделяющую, — мостов интердисциплинарных. Политическая социология является одним из таких связующих мостов. Она — междисциплинарный гиб­рид, в котором должны сочетаться социальные и по­литические объясняющие переменные.

Следует признать, что предложенное определение политической социологии в значительной степени нормативно. Создание политической социологии как подлинно междисциплинарного подхода, как резуль­тат сбалансированного перекрестного соглашения между социологами и политологами является скорее задачей будущего, чем характеристикой сегодняшнего ее состояния. В действительности многое из того, что определяется как «политическая социология», — это не что иное, как социология политики, незнакомая с по­литической наукой.

Политическая социология сегодня представляет со­бой зачастую «социологическую редукцию» политики. Этот подход так же легитимен, как и остальные, но мы будем именовать его «социологией политики». В своей часто цитируемой энциклопедической статье Яновиц утверждает, что наряду со стратификационным подхо­дом всегда существует и «институциональный подход» к политической социологии, определенный влиянием Вебера, у которого «политические институты являют­ся... независимыми источниками социетальных изме­нений»⁹.

Политическая социология рождается только тогда, когда социологический и «политологический» подхо­ды сочетаются и пересекаются. Если «социология по­литики» имеет дело с неполитическими причинами того, почему люди в политической жизни поступают именно так¹⁰, то политические социологи должны для выяснения этого включать и политические причины. Подлинная политическая социология в связи с этим является междисциплинарным прорывом, занимаю­щимся поиском широкомасштабных моделей, вклю­чающих в качестве переменных данные каждого со­ставляющего компонента.

Если, например, речь идет о партиях, подлинная по­литическая социология предполагает объяснение то­го, как партии обусловлены обществом и как общество определяется наличной партийной системой. Сказать, что партийная система является следствием данных социально-экономических условий, означает предста­вить лишь часть картины. Полная картина требует объяснения, в какой мере партии являются зависимой переменной, отражающей социальную стратифика­цию и разделение общества на классы и, наоборот, степень, до которой это разделение определяет дей­ствия элиты и отражает структуры партийной систе­мы.

Мы живем во все более политизирующемся мире. Это не просто означает, что политическое участие и/или политическая мобилизация становятся всемир­ным феноменом. Это означает прежде всего, что власть власти возрастает огромными темпами, сравни­мыми с темпами роста технологии в отношении как манипулятивных и принудительных возможностей го­сударственной власти, так и ситуации отсутствия таковой. Чем больше роль политики, тем меньше роль «объективных факторов». Все наши объективные дол­женствования все в большей мере подчинены и обусловлены политической неопределенностью. Тем выше в этих условиях значимость политических наук, способных предсказать эту неопределенность.

Как рассматривают предмет этой науки современ­ные исследователи, какие точки зрения наиболее часто встречаются в этой связи, какие тут возможны подходы?

1. Политическая социология определяется как социологическое объяснение проявления власти, как такая интерпретация общей социологической теории, которая проблеме власти отводит центральное место¹¹ (Ежи Вятр).

2. Как наука, занимающаяся общественными основами власти во всех институционализированных секторах общества¹² (Моррис Яновиц).

3. Как дисциплина, изучающая взаимоотношения между обществом и государством, между социальным строем и политическими институтами¹³ (Сеймур Mapтин Липсет).

4. Как приложение общей системы отсчета пере­менных и объяснительных моделей социологии к исследованию комплекса различных видов политической деятельности и политического сознания (по аналогии с подходом Дж. Н. Смелзера к определению экономической социологии).

5. Как ветвь социологической науки, раскрываю­щая отношение общества к государству и институтам распределения и формирования власти, которое про­является прежде всего в направленности политиче­ского сознания и политического поведения. «По­литическая социология, — отмечают Ж. Т. Тощенко г и В. Э. Бойков, — призвана ответить на вопрос: как осознаются индивидом, социальными группами и слоями, партиями и общественными организациями сущест­вующая политическая реальность, система властных отношений, их политические права и свободы. Это дает основание представить, как гражданское обще­ство взаимодействует с политическими институтами, структурами»¹⁴.

6. Как «наука о взаимодействии между политикой и обществом, между социальным строем и политическими институтами и процессами. Она выясняет влияние остальной, неполитической части общества и всей социальной системы на политику, а также ее огромное воздействие на свою окружающую сре­ду»¹⁵.

Как бы ни отличались подходы к предмету полити­ческой социологии, ясно, что речь идет об изучении влияния социальных отношений (социальной сферы) на политические (политическую) и политических на социальные, иначе говоря, о диалектике их взаимодей­ствия и взаимовлияния. Последнее проявляется в по­литической деятельности и политическом поведении людей, составляющих те или иные социальные общности и имеющих свои специфические интересы, содержание которых предполагает создание и функ­ционирование специальных политических и обще­ственных структур, институтов, организаций.

Политические социологи должны сосредоточи­ваться на рассмотрении того, как общество воздей­ствует на государство, изучая «силовое поведение» во всех его проявлениях и во всей совокупности инст­рументов, с помощью которых оно реализуется. Это практически делает политическую социологию тож­дественной всей социологии. На практике, однако, политические социологи пытаются концентрировать внимание на «силовом поведении» в той степени, в ка­кой это позволяет понимать специфику и способ ра­боты политической системы.

Мы исходим из того, что политическая социоло­гия — это отрасль социологии, концентрирующаяся главным образом на анализе взаимодействия полити­ки и общества. При этом политика определяется в тер­минах класса действий, а не в понятиях совокупности институтов или организаций. Мы рассматриваем по­литику как особую совокупность социальных дей­ствий, отраженных или формируемых в многочислен­ных и разнообразных организационных контекстах.

Как таковая политика связана с проблемами орга­низаций, правил, обязательных между членами этих организаций, с процессом выработки правил. Политическая социология рассматривает эти проблемы с точки зрения процессов, подчеркивающих факт выработ­ки правил. Она необходимо предполагает решение проблемы социального порядка, поскольку принимаемые правила в любом случае должны быть обязательными.

В политической социологии взаимозависимость между социальным классом и избирательным выбо­ром, между экономическим развитием и полити­ческой стабильностью и т. п. показывает тип явлений, нуждающихся в объяснении. Объясняя, необходимо показывать, как эти взаимозависимости могут быть предсказаны или выведены из совокупности более об­щих теоретических предпосылок. Политические со­циологи более заинтересованы в построении теорий относительно событий, чем в самих событиях. Здесь они противоположны историкам, в основном сосредоточивающимся на частных событиях (Гражданская война в Америке, французская революция и т. д.). Это не означает в целом, что они не интересуются про­шлым. Напротив, многие блестящие работы посвяще­ны толкованию прошлой политической жизни и т. д., дают исторические основания текущей политической ситуации, углубляя их исторической перспективой (см. работы К. Маркса — II том «Капитала», социологи­ческие исследования Макса Вебера, работы Моска об элите, исследования Липсета, посвященные изучению процесса национального строительства в США). Об­ращение к прошлым фактам дает им основания для создания моделей социальных процессов.

В более формализованных науках (таких, как фи­зика, например) совокупность экспериментальных на­блюдений обычно выводится в строгой логической манере из предпосылок и теорем (предложений) тео­рии, так что не подтверждающиеся наблюдения тре­буют изменения в принятых посылках или теории. В социальной науке мы не достигаем этого уровня. Теории здесь зачастую нечетко и неадекватно сфор­мулированы, и их связи с «реальным миром» зачастую произвольны. Отсюда наличие вариантов теоретиче­ских подходов в объяснении одной и той же со­вокупности данных. Такое состояние, близкое к тео­ретической анархии, характерно в настоящее время для социальных наук. Однако это не повод для от­чаяния, а скорее стимул для дальнейшей работы. Как отмечал Питт Риверс, комментируя археологи­ческий ажиотаж, вызванный публикацией дарвинов­ского «Происхождения видов», «утверждение нашего скромного происхождения может стать стимулом для трудолюбия и респектабельности».

Большое количество используемых в социальных науках теорий узки по сфере исследования. Мертон определил их как «теории среднего уровня»¹⁶. Это тео­рии узкого круга явлений — выбор электората, иерар­хия политических партий, революций и т. д. Они каса­ются лишь малых сегментов социальной жизни. Дру­гие теории могут рассматривать более широкие проблемы, но на сегодняшний день их уровень остав­ляет желать лучшего. Таким образом, политические социологи заимствуют свой концептуальный аппарат у социологов; в основном это идея о сети социальных взаимосвязей, исследуемых с помощью таких понятий, как роль, норма, ценности, социальная структура и стратификация, межпоколенная их передача, и по­нятия организации. Данные понятия связаны между собой в теориях большей или меньшей сложности и степени логической строгости.

Не вызывает сомнений, что идущий в обществе по­литический процесс социально обусловлен, и все, что связано с ним, начиная от распределения власти меж­ду различными государственными и общественными институтами и кончая политико-пропагандистской деятельностью, связано с теми или иными социаль­ными группами, их статусом, ролью, интересами, их политической активностью.

Только изучая повседневную деятельность полити­ческих институтов на основе такого подхода, можно выявить систему связей и зависимостей, закономер­ности и тенденции в функционировании полити­ческих институтов, понять причины их неэффектив­ности, приводящие к политической нестабильности и конфликтам.

Все более явным становится, что реформа 90-х го­дов в России не только породила движение от автори­тарной системы к правовому государству и граждан­скому обществу, но и сделала возможным открытое движение националистических сепаратистских сил, разрушающих исторически сложившиеся экономиче­ские, политические и культурные связи между народа­ми и регионами страны.

Сказываются, конечно, и недостаток политической культуры, и политическая неопытность масс, позволяющих втянуть себя в межнациональные и другие конфликты, не умеющих своевременно разобраться в истинных целях тех или иных политических ли­деров.

Политическая социология дает обобщенное знание того, как то или иное социальное изменение в со­циальной структуре, мобильности, статусе групп и т. п. сказывается на функционировании политической сис­темы в целом или ее какого-то элемента. Она позволя­ет выявить социальные факторы, как способствующие политическому согласию, политической стабиль­ности, так и вызывающие различного рода «дисфунк­ции», срывы, напряженность, политический экстре­мизм в тех или иных формах, политические риски.

Характеризуя исследовательский потенциал поли­тической социологии, можно попытаться выделить ключевую категорию в ее понятийном аппарате. Если, например, в политической экономии К. Маркса цент­ральной явилась категория «товар», в социологии — категория «социальное», в экономической социоло­гии — категория «социально-экономическое», то в по­литической социологии в качестве таковой может рас­сматриваться понятие «социально-политическое». Оно помогает увидеть и понять смысл других, во мно­гом производных от него категорий, имеющих «сты­ковой» характер. Данная категория ориентирует на выявление социальных факторов, условий, связей, объясняющих направленность и основной смысл по­литической деятельности тех или иных субъектов. Не­редко в науке рассматриваются политическая сфера (политические отношения) и экономическая сфера (экономические отношения) как непосредственно связанные субстанции и игнорируется то, что их опосредует — социальная сфера (социальные отношения). Ни экономическая, ни политическая деятельность не могут быть правильно поняты, если за рамками науч­ного анализа останутся «действующие субъекты», т. е. социальные общности с их специфическими интере­сами и механизмами взаимодействия. Изучение социальной детерминированности политических от­ношений и политической деятельности, выявление закономерностей взаимовлияния политической и со­циальной сфер в конкретных исторических условиях и является предметом политической социологии.

В работах российских философов и социологов последних лет получила известное распространение точка зрения, согласно которой специфика социаль­ных отношений состоит в том, что они выступают как аспект всех иных общественных отношений: эконо­мических, политических, идеологических и т. д., что находит отражение в категориях «социально-эконо­мическое», «социально-политическое», «социально-культурное» и т. д.

Однако такой подход требует некоторых уточне­ний. Распространенность вышеназванных категорий свидетельствует не только о «включенности» социаль­ного в другие виды отношений, но и об известном «примате» социального как такой качественной опре­деленности, которая выражает сущностную сторону в деятельности тех или иных субъектов (каких бы сторон общественной практики они ни касались) как носителей определенного способа взаимодействия людей (общностей, институтов, организаций).

Этот способ совместной деятельности (взаимодей­ствия) людей проявляется в разных ее сферах, но ка­кие-то сущностные стороны, свойственные социаль­ным общностям, обязательно при этом «присутствуют». Удачным, на наш взгляд, является следующее определение этой категории: «Социальное — это сово­купность тех или иных свойств и особенностей обще­ственных отношений, интегрированная индивидами или общностями в процессе совместной деятельности (взаимодействия) и конкретных условиях и проявля­ющаяся в их отношениях друг к другу, к своему поло­жению в обществе, к явлениям и процессам обще­ственной жизни»¹⁷. Это относится в полной мере и к политической сфере (политическим отношениям), где интересы и способы борьбы за претворение раз­ных социальных общностей особенно видны.