В некоторых религиозных и философских концепциях реинкарнация (перевоплощение), т. е. вселение души умершего человека в тело другого, родившегося после него человека, считается само собой разумеющимся явлением. Я кратко коснулся этой проблемы в одной из предыдущих глав, показывая, что в некоторых случаях то, что считают перевоплощением души, реинкарнацией, есть не что иное, как психическая регрессия. Однако справедливости ради следует сказать, что встречаются другие случаи, которые под эту категорию не подпадают. Для их объяснения нужен иной подход. Начнем с примеров.

Случаи перевоплощения

Нильс О’Якобсон приводит следующий пример перевоплощения, взятый из книги Стивенсона        [133].

«Двухлетний мальчик и его бабушка гуляли на одной из улиц ливанской деревни Корнайель. Навстречу шел незнакомец. Вдруг мальчик побежал к нему и обнял его. „Ты меня знаешь?“ — спросил удивленный мужчина. Мальчик ответил: „Да, ты был моим соседом“.

Этого мальчика зовут Имад Элавар, он родился в декабре 1958 года. Как только он начал говорить, стал делать также странные вещи. Он утверждал, что жил предыдущей жизнью и описывал себя, говорил о людях, которых знал. Первые имена, которые он назвал, в семье никто не носил. Это были „Джамиль“ и „Махмуд“. Особенно часто он говорил о Джамиль и сравнивал ее красоту с более скромной красотой своей матери. Он рассказывал историю о попавшем под грузовик человеке, у которого ноги были раздавлены, и утверждал, что через некоторое время он скончался. Имад утверждал, что сам является членом семьи Бугамзи из Кирби, села, находящегося па расстоянии 30 км от Корнайеля, куда добираются по плохой горной дороге, часто непроходимой. Мальчик изводил своих родителей, требуя разрешения отправиться туда. Он еще больше воодушевился, когда научился ходить.

Семья Имада принадлежала к секте исмаилитов друзов, живущих в Ливане, Сирии и в некоторых селах Израиля. Вера в реинкарнацию является существенной частью их религии. Поэтому его родители без труда понимали значение слов своего сына. Но его отец не одобрял его мысли и упрекал за эти выдумки. Имад больше ничего не говорил отцу, а с матерью, с дедушкой и бабушкой продолжал говорить об этих вещах. И во сне тоже он переживал свои „воспоминания“. Человек, которого он обнял на улице, действительно жил в Кирби, что вызвало озабоченность у отца Имада. Но его родители не стремились проверять его заявления. Имад называл имена многих людей, которых он знал в прошлой жизни, и его родители составили из них семью. Они заключили, что их сын носил имя Махмуд Бухамзи, его жена звалась Джамиль и что он лишился жизни, попав под грузовик. Однако Имад не говорил о себе как о жертве несчастного случая: он лишь точно и подробно описывал происшедшее. Он не утверждал также, что Джамиль была его женой: он лишь говорил о ней. Кончилось тем, что отец Имада в декабре 1963 года впервые отправился в Кирби. Тогда Имаду было 5 лет, а начиная с трехлетнего возраста он говорил о своей „предыдущей жизни“. Но его отец не нашел в Кирби никого из членов семьи Бухамзи.

Стивенсон случайно встретил в 1962 году в Бразилии молодого ливанца. Тот рассказал ему, что в его родном селе Корнайель многие дети помнят свою предыдущую жизнь. Он дал Стивенсону письмо на арабском языке на имя своего брата, который все еще жил там. Приехав с этим письмом в Корнайель 16 марта 1964 года, Стивенсон узнал, что адресат живет в Бейруте. Когда он изложил цель своего путешествия, ему рассказали об Имаде и он узнал, что отец Имада является кузеном адресата. В тот же вечер его пригласили в семью Имада, и здесь Стивенсон узнал все то, что рассказывал Имад, и то, к каким заключениям пришли его родители.

Расследование, проведенное в селе Кирби, подтвердило, что действительно в этом селе жили люди с теми именами, которые называл Имад, а человек по имени Саид Бухамзи умер в июле 1943 года, попав под грузовик. Его оперировали, но после операции он умер. Однако рассказы Имада не совпадали с жизнью Саида, а дом, в котором жил Саид, был не тот дом, который Имад описывал как „свой“.

Один из членов семьи Бухамзи заметил, что описания своей „прежней жизни“ Имадом совпадают с событиями жизни кузена и друга Саида — Ибрахима Бухамзи. Ибрахим жил незаконно со своей прекрасной любовницей Джамиль, что вызвало в семье большой скандал. После смерти Ибрахима (в 25 лет, в сентябре 1949 года) Джамиль покинула село. За год до смерти Ибрахим, неспособный ходить, был прикован к постели. По специальности он был шофером грузовика и участвовал по крайней мере в двух дорожных происшествиях. Смерть его кузена Саида в результате несчастного случая оказала на него глубокое впечатление. Один из дядей Ибрахима носил имя Махмуд, были также его родители, имена которых называл Имад. Человек из Кирби, которого ребенок обнял на улице, был одним из соседей Ибрахима. 19 марта Имад, его отец и Стивенсон вернулись в Кирби, где они посетили дом Ибрахима. Оказалось, что Имад прекрасно знает все внутри этого дома и мог отвечать на вопросы о своем поведении в момент смерти Ибрахима. Дом на многие годы был заперт на ключ и теперь поспешно открыт в связи с этим визитом. Поэтому хорошее знание Имадом интерьера дома нельзя отнести за счет быстрого наблюдения. Нет, он уже заранее хорошо знал интерьер дома.

Перед посещением Кирби Стивенсон посчитал 47 различных признаков „внутренней жизни“ дома. 44 из них оказались правильными. Совпадали и другие признаки. Имад узнал этот дом. Во время посещения он назвал новые детали. Он вспомнил даже последние слова, сказанные Ибрахимом перед смертью.

Имад и Ибрахим имели также сходство характеров, как их описали родители первого и родственники последнего. Имад сказал, что у Ибрахима было два ружья, причем одно из них — с двумя стволами. Он показал то место близ дома, где Ибрахим прятал его. Ибрахим был хорошим охотником, и 5-летний Имад тоже очень интересовался охотой. Ибрахим служил во французской армии и очень хорошо говорил по-французски, причем на этом языке в их семье никто не говорил. Имад но темпераменту был холериком, как и Ибрахим, и легко ввязывался в ссоры. До 14-летнего возраста Имад боялся грузовиков и автобусов».

Стивенсон в своих работах описал целый ряд таких убедительных примеров реинкарнации. Вслед за ним, рассматривая подобные случаи, Нильс О’Якобсон приходит к выводу, что после смерти человека от него остается некая духовная сущность, сгусток его личности, который через некоторое время, резонируя, входит в какое-то повое оплодотворенное яйцо, которое еще не обладает собственной личностыо. Эта личность покойника получает выход через тело и действия другого (нового) индивида. И этот новый индивид переживает наличие в себе другой личности в виде воспоминаний о собственной прошлой жизни. Считается, что интервал времени между смертью человека и его инкарнацией в новом теле (т. е. новым рождением) составляет не более 10 лет. Вероятность реинкарнации умершего увеличивается в том случае, когда его смерть сопровождалась тяжелыми переживаниями. Например, если человека убивают, то более вероятно, что его душа, сгусток его личности, войдет в тело нового человека, чаще всего — новорожденнного ребенка или даже эмбриона.

Таким образом, вряд ли можно сомневаться, согласно упомянутым авторам, что каждый живет многими жизнями. Вероятно предположить, что души умерших входят в тело новых людей и данность в них других личностей переживается в виде воспоминаний о прошлом.

Но если это так, то я позволю предложить еще одну гипотезу вдобавок к той, которую я уже предложил относительно цели земной жизни людей. Я полагаю, что проблема реинкарнации имеет также        этнопсихологический аспект . По-видимому, чаще всего «по наследству» мы получаем души наших умерших сородичей — представителей нашего этноса. Если это так, то мы тем самым        обнаружили еще один канал передачи этнопсихологической информации .

Нильс О’Якобсон отвергает распространенное мнение, будто все, кто считает себя реинкарнациями живших до них людей, полагает, что свои предшественники были выдающимися людьми. Никто не считает себя реинкарнацией раба. Но есть много случаев, когда люди ощущают в себе наличие души простого смертного, переживая только смутные воспоминания о прошлом существовании.

Другие авторы тоже описывают интересные случаи, по-видимому, свидетельствующие о возможности реинкарнации. Несколько таких случаев описано в книге Фрэнка Эдвардса «Странные люди», в которой, кстати, собрано много примеров, касающихся самых загадочных сторон человеческой психики.

В рассказе «Невероятная история с Луранси Веннем» сообщается о том, как в Луранси Веннем поселилась душа умершей девушки Мери Рофф. В таком состоянии она вела себя как Мери и даже переселилась в дом ее родителей, считая себя их дочерью. Так она жила «с чужой душой» 15 недель, затем приобрела опять свою, вернулась к своим родителям и росла нормальной женщиной. Она стала матерью 11 детей          [134].

Это все случилось в XIX в., но автор утверждает, что сохранились подробные отчеты и публикации.

Затем Ф. Эдвардс описывает уже более близкий нам по времени случай. В рассказе «Одержимость Марии Таларико» рассказывается о том, как в 1939 году в 17-летнюю девушку Марию Таларико в Италии вселилась душа убитого молодого человека Пене Веральди. В течение более двух недель она жила жизнью человека, которого совсем не знала до этого и только в день его смерти, в 1936 году, с моста посмотрев вниз, увидела лежащий под мостом его труп. Подробное описание этого случая было опубликовано в журнале «Ла ризера психика» в июне 1939 года          [135].

Эти факты приводят к новым идеям. Можно, например, задаться вопросом: какое существует сходство между этими случаями и феноменом        множественной личности , многократно описанном в психологической и психиатрической литературе? В случае Марии Таларико особенность в том, что душа умершего Пепе жила в ней, вытесняя ее собственное «Я», всего две недели, тогда как в случаях множественной личности различные «Я», поселившиеся под оболочкой одного индивида, во времени чередуются в качестве доминирующих психических сил, определяющих поведение индивида. Однако, по-видимому, можно предположить, что в этом случае возможно переселение в психику индивида души другого человека. Во всяком случае, эго тоже возможный путь понимания данного сложнейшего явления.

Переселение души привлекло также внимание писателей.

Например, Эдгар По в коротком рассказе «Морелла» повествует о женщине, интересующейся мистическими вопросами. Она скоропостижно умирает, но прямо перед смертью рожает дочь. Отец безмерно любил свою дочь, но она «развивалась странно», и отец был ошеломлен: «И могло ли быть иначе, если я ежедневно обнаруживал в словах ребенка мышление и способности взрослой женщины? Если младенческие уста изрекали наблюдения зрелого опыта? И если в ее больших задумчивых глазах я ежечасно видел мудрость и страсти иного возраста?…Можно ли удивляться, что мною овладели необычайные и жуткие подозрения, что мои мысли с трепетом обращались к невероятным фантазиям и поразительным теориям покоящейся в склепе Мореллы?»          [136]

Особенностью понимания этого явления Эдгаром По является то, что в его рассказе маленькая дочь получает не только душу, но и тело матери.

«И по мере того как проходили годы, и я день за днем смотрел на ее святое, кроткое и красноречивое лицо, на ее формирующийся стан, день за днем я находил в дочери новые черты сходства с матерью, скорбной и мертвой. И ежечасно тени этого сходства сгущались, становились все более глубокими, все более четкими, все более непонятными и полными леденящего ужаса. Я мог снести сходство ее улыбки с улыбкой матери, но я содрогался от их тождественности, я мог бы выдержать сходство ее глаз с глазами Мореллы, но они все чаще заглядывали в самую мою душу с властным и непознанным смыслом, как смотрела только Морелла… Слова и выражения мертвой на устах любимой и живой питали одну неотвязную мысль и ужас — червя, который не умирал!»          [137]

И когда отец невольно, при крещении, дает ей имя «Морелла» — имя ее матери, она немедленно умирает. И оказывается, что в склепе тело покойной матери исчезло.