В оставшееся время хочу вам предложить кое-что из святителя Афанасия Великого. Во-первых, при чтении псалмов обращают на себя внимание та свирепость и жуткие кары, которые предназначены врагам: с переламыванием костей, со схождением во ад живым и так далее, что конечно же вызывает некоторое волнение у благочестивой христианской души: ну разве можно так с врагами поступать, и наоборот – радость у людей воинственных, что все-таки вот правильным путем идем. Святитель Афанасий поясняет это следующим образом. "Поелику Давид был пророк, и отверсты были внутренние очи его, и знал он, что лукавые духи радуются падению человеков, а напротив того, скорбят, когда люди преодолевают их; то, без сомнения, против них вооружаясь мысленно, молился он об исправлении человеков, к лукавым духам применяя сказанное им о врагах видимых. Ибо, если не так будем объяснять себе намерения пророков, то не только из сказанного ими не получим никакого назидания к стяжанию кротости, но даже приобретем какое-то суровое и противное евангельскому учению расположение, когда будем часто молиться о сокрушении врагов и не любить их; потому что Давид тысячекратно говорит: да постыдятся и посрамятся все враги мои, и я да не постыжусь. Не будем же думать, будто бы пророки и други Божии говорили это в ином, а не в выше сказанном смысле. Ибо такое разумение прилично тщательному исследователю, как скоро находит, что пророк молится о гибели врагов; то есть сказанное о врагах видимых должен он применять к врагам мысленным" [4, c.39]. Собственно, это вы в любом святоотеческом поучении встретите. Удивительно, но некоторые современные ученые-толкователи думают, что как раз Давид только и мечтал всех врагов перерезать.

Способ исполнения Псалтири

Псалмы предназначены для пения: "Злостраждет ли кто из вас, пусть молится. Весел ли кто, пусть поет псалмы" (Иак.5:13). Итак, не просто читать Псалтирь, а петь. Святитель Афанасий Великий в этой связи говорит следующее (Свт. Афанасий, посл. к Маркеллину об истолковании псалмов): "необходимо не преходить молчанием и того, почему таковые словеса поются плавным и песенным напевом. Ибо некоторые у нас из людей простых, хотя веруют, что самые изречения богодухновенны, однакоже думают, что поются псалмы по благозвучию для услаждения слуха. А это несправедливо. Ибо Писание не заботится о приятности и сладкоречии, да и пение установлено для пользы душевной, как вообще, так, в особенности, по двум следующим причинам" [4, c.29].

"Во-первых, прилично было, чтобы Св. Писание песнословило Бога не только последовательной [прозаической] речью, но и не имеющею строгой последовательности [поэтической]. Так, речью связною сказано принадлежащее к закону и пророкам и все повествовательное, со включением Нового Завета. Не имеющею же строгого порядка речью сказано заключающееся в псалмах и песнопениях. А этим и соблюдается требуемое Законом, чтобы люди любили Бога всею крепостию и силою" [4, с.29]. Во-вторых, поскольку в душе бывают различные движения ума, воли и сердца, то Писание требует, чтобы эти способности не были в разногласии и раздоре, но чтобы человек всецело, во всех движениях, служил воле Божией. "Подобием же и образом такого безмятежного и спокойного состояния помыслов служит приведенное в стройную меру произношение псалмов; потому что, как душевные помышления свои мы делаем известными и выражаем посредством произносимых нами слов, так и Господь, желая, чтобы сладкозвучие слов служило символом духовной стройности в душе, установил петь чинно и произносить псалмы нараспев" [4, c.31].

"Посему, не таким способом читающие Божественные Песни псалмопевствуют неразумно, услаждают же сами себя, и навлекают на себя порицание, что "не красна похвала во устех грешника" (Сир.15:9). Но поющие сказанным выше способом, – так что благозвучие речений происходит у них от благонастроенности души и от согласия ея с духом, – хотя поют устами, но, воспевая вместе и умом, великую доставляют пользу не только себе, но и желающим их слушать. … Таким образом, кто поет хорошо, тот приводит в стройность душу свою, и как бы из неровной делает ровною, и душа, пришедши в состояние, сообразное с ее природой, ничего не боится, но делается тем паче способною к живости представлений и приобретает большее желание будущих благ; потому что настроенная благозвучием речений, забывает страсти, и, помышляя лучшее, с радостью обращается к уму, сущему во Христе" [4, c.31–32].

Глава 3. Писания царя Соломона: Книги Притчей, Екклесиаст и Песнь Песней

Содержание
3.1. О Соломоне
3.2. Книга Притчей Соломоновых
3.3. Екклесиаст
3.4. Порядок книг Соломоновых
3.5. Песнь Песней Соломона

"И была мудрость Соломона выше мудрости всех сынов востока и всей мудрости Египтян. Он был мудрее всех людей, мудрее и Ефана Езрахитянина, и Емана, и Халкола, и Дарды, сыновей Махола, и имя его было в славе у всех окрестных народов. И изрек он три тысячи притчей, и песней его было тысяча и пять; и говорил он о деревах, от кедра, что в Ливане, до иссопа, вырастающего из стены; говорил и о животных, и о птицах, и о пресмыкающихся, и о рыбах. И приходили от всех народов послушать мудрости Соломона, от всех царей земных, которые слышали о мудрости его" (3Цар.4:30-34).

Древность традиционно усваивала авторство всех этих трех книг – Притчей, Екклесиаста и Песнь Песней – Соломону, хотя современность предлагает разные другие учения, весьма разнообразные. Но, тем не менее, не дает стопроцентного опровержения того, что они написаны Соломоном. Поэтому мы будем следовать мудрой старине. В расположении этих книг есть большой смысл, который мы раскроем позже, когда будем приступать к изучению книги Песнь Песней.

О Соломоне

Формально к лику святых Соломон не причислен, и в святцах мы его не найдем, хотя он и изображается иногда на иконах, а чаще в росписях с нимбом. Однако достоинство книг от этого ничуть не страдает. Святитель Григорий Нисский говорит о том, что здесь следует подразумевать под автором не только Соломона, сына Давидова: "Не думаешь ли ты, что сим именем [т.е. "мирный" – авт.] называют Соломона, рожденного Вирсавией, принесшего в жертву на горе тысячу волов, воспользовавшегося на грех сидонской советницею? Другой означается им Соломон, Который и Сам от семени Давидова происходит по плоти, Которому имя мир, истинный Царь Израилев, создатель Божия Храма, объявший в Себе ведение всего, премудрость Которого беспредельна, лучше же сказать: бытие Которого есть премудрость, истина, и всякое боголепие, и высокое именование понятий. Он то, сего Соломона употребив в орудие, через него беседует с нами: сперва в Притчах, потом в Екклесиасте, а после сего в предлагаемом любомудрии Песни Песней, постепенно и в порядке указуя словом восхождение к совершенству" [11, c.17–18]. Святитель Григорий автором книг считает Самого Христа, говоря о том, что Он есть и Учитель, и Проповедник, и Сын Давида, и Царь Израилев, но только уже в совершенном смысле.

Книга Притчей Соломоновых

"Притчи Соломона, сына Давидова, иже царствова во Израили" (Прит.1:1). Слово: притча – у внешних употребляется в означение изречений общенародных и произносимых, всего чаще на путях; потому что путь называется у них uoimoV от чего и притчу (paroimia) определяют так: речение припутное, самое обычное в народном употреблении и от немногого удобно прилагаемое ко многому подобному. А у нас притча есть полезное слово, выраженное с некоторой прикровенностью, но как с первого взгляда заключающее в себе много полезного, так и в глубине своей скрывающее обширную мысль. Потому и Господь говорит: сия в притчах глаголах вам: но приидет час, егда ктому в притчах не глаголю вам, но яве (Ин.16,25); потому что приточное слово не имеет открыто и общевразумительно высказанного смысла, но обнаруживает намерение свое косвенным образом и только людям более внимательным. Поэтому притчи Соломона, то есть изречения, возбуждающие внимание и доставляющие пользу на всем пути жизни" [8, ч.4, c.194].

Наиболее простой способ дать какую-то структуру этой книги – формальный, по небольшим заголовкам, которые в ней имеются. Сначала собрание увещевательных речей Соломона, которые занимают первые девять глав. Эти речи посвящены премудрости как таковой, в них содержится убеждение слушающего или читающего взыскать и последовать премудрости и, наоборот, уклоняться от глупости и безумия. Затем с десятой по двадцать вторую главы – это собрание собственно притч Соломоновых. Затем с двадцать второй по двадцать четвертую главы – "собрание словес мудрых" (отдельный небольшой сборник). И с двадцать пятой по двадцать девятую главы – еще один раздел, который озаглавлен: "Притчи Соломоновы, собранные мужами Езекии". В конце книги – слова Агура и слова Лемуила царя (последние два имени некоторые считают прозвищами самого Соломона). Это разделение действительно чисто формальное, и мало что говорящее о внутреннем содержании.

Премудрость библейская и языческие поучения. Нередко приходится встречать рассуждения о том, откуда заимствованы поучения этой, и вообще всех учительных книг Библии, о сходстве ее с произведениями, дошедшими до нас с древних времен из Египта и Междуречья. В связи с этим хочется заметить, что и у верных, и у язычников и техническое устройство быта, и область душевная (которой ведает психология) – примерно одинаковы. С этим связано и наблюдающееся внешнее сходство религиозной практики. Но область духовная – резко отличается. Отсюда объясняется и некоторое внешнее сходство содержания, и существенное отличие смысла.

О Премудрости. В самом начале Соломон говорит о том, зачем он пишет эту книгу: "чтобы познать мудрость и наставление, понять изречения разума; усвоить правила благоразумия, правосудия, суда и правоты; простым дать смышленость, юноше – знание и рассудительность; послушает мудрый - и умножит познания, и разумный найдет мудрые советы… Начало мудрости – страх Господень; …а благоговение к Богу – начало разумения" (Притч.1:1-7). Прекрасное толкование этого отрывка есть у святителя Василия Великого [8, ч.4, с.193–223], (см. Приложение к главе 3 раздела 1). Следуя за ним, выделим несколько уровней понимания премудрости.

Во-первых, есть мудрость житейская. Связана она обычно с умом и жизненным опытом. В самом общем виде мы моем сказать, что это – искусство правильно жить. Но это общее определение сразу переводит нас к другому пониманию. Правильная жизнь для верующего – это жизнь с Богом. А раз так, то премудрость обязательно оказывается связанной с благочестием. И это – во-вторых. По слову святителя Иоанна Златоуста, "высочайшая премудрость состоит в том, чтобы почитать Бога, а не в том, чтобы заниматься излишним и производить исследование совершающегося. Нет ничего, равного этому искусству, нет ничего сильнее этой мудрости, нет ничего лучше богобоязненности" [22, т.12, кн.3, с.1073]. "Вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла – разум" (Иов.28:28).

Начало премудрости – страх Господень. Это особенность библейской премудрости. Это не просто сборники умных мыслей по разным поводам: как лучше солить грибы, доить корову и так далее. Эти размышления конкретно связаны с тем, каким образом следует человеку жить для того, чтобы угодить Богу, каким образом должна быть построена жизнь человеческая с точки зрения спасения. Об этом сказано было еще Моисеем: "Вот, я научил вас постановлениям и законам, как повелел мне Господь, Бог мой, дабы вы так поступали в той земле, в которую вы вступаете, чтоб овладеть ею; итак храните и исполняйте их, ибо в этом мудрость ваша и разум ваш пред глазами народов, которые, услышав о всех сих постановлениях, скажут: только этот великий народ есть народ мудрый и разумный. Ибо есть ли какой великий народ, к которому боги [его] были бы столь близки, как близок к нам Господь, Бог наш, когда ни призовем Его?" (Втор.4:5-8).

Очень важное для нашей темы замечание делает в своей книге митрополит Иерофей Влахос [20, с.207]:

"Обычно говорят, что человек есть разумное существо, имея в виду, что он обладает разумом и мышлением. Однако в святоотеческом богословии разумным считается не такой человек, который обладает лишь разумом и произносимым словом, но тот, кто разумом и "разумною силою ищет и исследует, как обрести Бога" и соединиться с Ним [преп.Феогност, Добр., т.3, с.386]. Разумен тот, кто очищает свой ум, в котором открывается Бог, и в дальнейшем выражает этот внутренний опыт посредством слова и мышления. В противном случае, человек неразумен и ничем не отличается от бессловесных животных. Конечно, такой человек обладает разумной способностью и разумом, однако, не будучи соединен с Богом, он является мертвым. Мертвая душа являет и омертвение разума.

До падения разум в человеке имел правильное употребление, то есть ум ощущал Бога, а разум выражал опыт ума. "Чистый ум право смотрит на вещи; образованный упражнением разум виденное полагает как бы перед очами других" [преп.Феогност, там же].

Это замечание находит свое подтверждение и в рассматриваемой книге: "Распутный ищет мудрости, и не находит; а для разумного знание легко" (Прит.14:6).

Премудрость не есть что-то такое, что человек может просто достичь своими усилиями. Прочитать все книги, выслушать все лекции и – сделаться премудрым. Приобретение премудрости требует больших, если не сказать всецелых, усилий. "Сын мой! если ты примешь слова мои и сохранишь при себе заповеди мои, так что ухо твое сделаешь внимательным к мудрости и наклонишь сердце твое к размышлению; если будешь призывать знание и взывать к разуму; если будешь искать его, как серебра, и отыскивать его, как сокровище, то уразумеешь страх Господень и найдешь познание о Боге. Ибо Господь дает мудрость; из уст Его – знание и разум" (Прит.2:1-6).

Оказывается, что премудрость есть дар Божий, а источник премудрости в Самом Боге, который сотворил мир, и только Бог может человеку эту премудрость даровать. Исходящая от Бога, она к Богу ведет – только такая премудрость почитается в Писании и в Книге Притч как истинная. "Аваддон и смерть говорят: ушами нашими слышали мы слух о ней. Бог знает путь ее, и Он ведает место ее. Ибо Он прозирает до концов земли и видит под всем небом" (Иов.28:22-24).Сказав, что Бог – источник премудрости, скажем наконец и то, что Сам Он открывается как Премудрость. Здесь следует заметить, что премудрость у Соломона предстает персонифицированной: она что-то говорит, кого-то зовет, что-то делает. Возникает ощущение, что это некое лицо. В связи с тем, что уже было сказано выше, можно ожидать, что речь идет об Ипостасной Премудрости Божией. "От Него и вы во Христе Иисусе, Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением" (1Кор.1:30), – пишет апостол Павел.

Три воззвания Премудрости. Первые речи Соломона содержат в себе то, что иногда в учебниках [см. напр. 18, кол.127–129] называют воззваниями Премудрости Божией к людям, потому что здесь речь идет от первого лица. Первое воззвание содержится в первой главе с двадцатого по тридцать третий стих. Смотрите, что здесь говорит Премудрость: "Обратитесь к моему обличению: вот, я изолью на вас дух мой, возвещу вам слова мои. Я звала, и вы не послушались; простирала руку мою, и не было внимающего; и вы отвергли все мои советы, и обличений моих не приняли. За то и я посмеюсь вашей погибели; порадуюсь, когда придет на вас ужас; когда придет на вас ужас, как буря, и беда, как вихрь, принесется на вас; когда постигнет вас скорбь и теснота. Тогда будут звать меня, и я не услышу; с утра будут искать меня, и не найдут меня. За то, что они возненавидели знание и не избрали для себя страха Господня, не приняли совета моего, презрели все обличения мои; за то и будут они вкушать от плодов путей своих и насыщаться от помыслов их. Потому что упорство невежд убьет их, и беспечность глупцов погубит их, а слушающий меня будет жить безопасно и спокойно, не страшась зла" (Притч.1:23-33). Здесь совершенно очевидно, что премудрость не есть просто знание, поскольку и те беды, которые придут на человека, который ее не имеет, и, наоборот безопасность следующих премудрости явно превышает последствия от обладания или отсутствия обыкновенного знания. Эти слова весьма напоминают нам пророческую проповедь.

Второе воззвание премудрости содержится в восьмой главе. Премудрость "становится на возвышенных местах, при дороге, на распутиях; она взывает у ворот при входе в город, при входе в двери: к вам, люди, взываю я, и к сынам человеческим голос мой! […] Слушайте, потому что я буду говорить важное, и изречение уст моих – правда; ибо истину произнесет язык мой, и нечестие - мерзость для уст моих; все слова уст моих справедливы; нет в них коварства и лукавства; все они ясны для разумного и справедливы для приобретших знание. Примите учение мое, а не серебро; лучше знание, нежели отборное золото; потому что мудрость лучше жемчуга, и ничто из желаемого не сравнится с нею. Я, премудрость, обитаю с разумом и ищу рассудительного знания. Страх Господень – ненавидеть зло; гордость и высокомерие и злой путь и коварные уста я ненавижу. У меня совет и правда; я разум, у меня сила. Мною цари царствуют и повелители узаконяют правду; мною начальствуют начальники и вельможи и все судьи земли. Любящих меня я люблю, и ищущие меня найдут меня; богатство и слава у меня, сокровище непогибающее и правда; плоды мои лучше золота, и золота самого чистого, и пользы от меня больше, нежели от отборного серебра. Я хожу по пути правды, по стезям правосудия, чтобы доставить любящим меня существенное благо, и сокровищницы их я наполняю. Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли. Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою. Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов, когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальных пылинок вселенной. Когда Он уготовлял небеса, я была там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны, когда утверждал вверху облака, когда укреплял источники бездны, когда давал морю устав, чтобы воды не переступали пределов его, когда полагал основания земли: тогда я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во все время, веселясь на земном кругу Его, и радость моя была с сынами человеческими. Итак, дети, послушайте меня; и блаженны те, которые хранят пути мои! Послушайте наставления и будьте мудры, и не отступайте от него. Блажен человек, который слушает меня, бодрствуя каждый день у ворот моих и стоя на страже у дверей моих! потому что, кто нашел меня, тот нашел жизнь, и получит благодать от Господа; а согрешающий против меня наносит вред душе своей: все ненавидящие меня любят смерть" (Прит.8:2-4,6-36). Премудрость рождена "прежде всех век". Премудрость предстает здесь некой творческой силой Божией, посредством которой Господь творит мир. Мы знаем, что таковой силой Божией Господь творит мир через Сына, "имже вся быша". Неожиданно мы видим, что премудрости усваивается сотворение мира и украшение его. Дар Премудрости подобен жемчужине и сокровищу. Ищущий мудрости познает ее учение. По содержанию этот отрывок напоминает нам евангельскую проповедь Спасителя (особенно речи, содержащиеся в Евангелии от Иоанна).

И, наконец, третье воззвание содержится в девятой главе Оно обычно известно лучше двух других, поскольку обычно читается в качестве третьей паремии на Богородичные праздники. По-русски она звучит так: "Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его, заколола жертву, растворила вино свое и приготовила у себя трапезу; послала слуг своих провозгласить с возвышенностей городских: "кто неразумен, обратись сюда!" И скудоумному она сказала: "идите, ешьте хлеб мой и пейте вино, мною растворенное; оставьте неразумие, и живите, и ходите путем разума". […] Начало мудрости – страх Господень, и познание Святаго – разум; потому что чрез меня умножатся дни твои, и прибавится тебе лет жизни" (Притч.9,1-6;10). Здесь нам легко увидеть апостолов, посылаемых по устроении Христом Церкви на всемирную проповедь. Все уже совершилось и все приглашаются на эту торжественную трапезу Агнца. Понятно, что поскольку это принесение жертвы и устроение этого дома на семи столпах, то есть Церкви, стало возможным только посредством Боговоплощения, которое совершилось с участием Божией Матери, то эта паремия и читается на Богородичные праздники.

Такое понимание этого отрывка зафиксировано и в гимнографии [3]:

"Всевиновная и подательная жизни, безмерная Мудрость Божия созда храм Себе от Чистыя Неискусомужныя Матере: в храм бо телесен оболкийся, славно прославися Христос Бог наш.

Тайно водящи други своя, душепитательную уготовляет трапезу, безсмертия же воистинну Мудрость Божия растворяет чашу верным: приступим благочестно и возопиим: славно прославися Христос Бог наш.

Услышим вси вернии созывающую высоким проповеданием несозданную и естественную Премудрость Божию, вопиет бо: вкусите и разумевше, яко Христос Аз, возопийте: славно прославися Христос Бог наш".

Под трапезой, приготовленной Премудростью можно понимать не только Евхаристию, но и учение Спасителя. Святитель Василий Великий говорит, что Писание "все говорит в высшем знаменовании, под образом телесного давая нам разуметь духовное. Ибо словесную пищу души называет трапезою, к которой созывает с высоким проповеданием, то есть учениями, не заключающими в себе ничего низкого и презренного" [8, ч.4, с.198].

О глупости. В противоположность мудрому, глупый – это не просто не очень умный человек. Безумный – это не значит то, что у него ума нет, а безумный – это понятие, связанное с нечестием: "рече безумен в сердце своем: несть Бог" (Пс.52:2) – вот главное безумство, которое может иметь человек, которое проявляется в его нечестии. Помните, Христос в Нагорной проповеди говорит: "…кто скажет (брату своему) "безумный", подлежит геенне огненной" (Мф.5:21). Поэтому, когда здесь речь где-нибудь идет о глупости, то нужно понимать, что глупость восходит как бы к самой сердцевине человеческой жизни, а именно к его самоопределению по отношению к Богу, в противоположении к мудрости библейской. И поэтому премудрость Божия совершенно непостижима для глупца. Казалось бы – это дар Божий и можно было бы дать его и глупцу, но поскольку глупец – это тот, кто отвращается от Бога в первую очередь, то соответственно таковой не может получить этот дар премудрости.

"Ибо невежда говорит глупое, и сердце его помышляет о беззаконном, чтобы действовать лицемерно и произносить хулу на Господа, душу голодного лишать хлеба и отнимать питье у жаждущего" (Ис.32:6).

Кстати, вспомним, что "благоразумно" решившего расширить житницы богача Евангельская притча именует именно безумным.

Но в раскрытии понятия глупости следует пойти дальше.

Если олицетворением Премудрости в книге Притчей является добрая и благоразумная жена, то глупости – распутная женщина.

"Когда мудрость войдет в сердце твое, и знание будет приятно душе твоей, тогда рассудительность будет оберегать тебя, разум будет охранять тебя, […] дабы спасти тебя от жены другого, от чужой, которая умягчает речи свои, которая оставила руководителя юности своей и забыла завет Бога своего. Дом ее ведет к смерти, и стези ее – к мертвецам; никто из вошедших к ней не возвращается и не вступает на путь жизни" (Прит.2:10-11,16-19).

"Ибо мед источают уста чужой жены, и мягче елея речь ее; но последствия от нее горьки, как полынь, остры, как меч обоюдоострый; ноги ее нисходят к смерти, стопы ее достигают преисподней. Если бы ты захотел постигнуть стезю жизни ее, то пути ее непостоянны, и ты не узнаешь их" (Прит.5:3-6).

Чужая жена завлекает в свои сети сладкими речами (Прит.2:16,5:3,6:24,7:21), хотя блудницам обычно свойственны другие приемы [1, с.34]. Из вышеприведенных цитат делается ясным, что под глупостью, распутной женщиной понимается нечестие, и его источник – диавол. Особенно ясно это видно из того, что сразу за третьим воззванием Премудрости следует описание образа действия глупости:

"Женщина безрассудная, шумливая, глупая и ничего не знающая садится у дверей дома своего на стуле, на возвышенных местах города, чтобы звать проходящих дорогою, идущих прямо своими путями: "кто глуп, обратись сюда!" и скудоумному сказала она: "воды краденые сладки, и утаенный хлеб приятен". И он не знает, что мертвецы там, и что в глубине преисподней зазванные ею. [Но ты отскочи, не медли на месте, не останавливай взгляда твоего на ней; ибо таким образом ты пройдешь воду чужую. От воды чужой удаляйся, и из источника чужого не пей, чтобы пожить многое время, и чтобы прибавились тебе лета жизни.]" (Прит.9:13-18). Он во всем пытается подражать Богу, но, не имея ничего своего, вынужден довольствоваться краденым и утаенным.

Поучения книги. Исходя из того, что сказано о премудрости, о том, как ее стяжать и к чему она человека ведет, уже следуют и все остальные наставления во всех человеческих отношениях. Там рассматриваются отношения и между мужчинами и женщинами, как должно судить в суде, как нужно кому-то за кого-то поручаться, давать взаймы и так далее. Просматривается вот это самое главное – это единое на потребу, то есть то, что ведет человека к Богу, помогает человеку исполнить установление Божие или наоборот отвращает: праведная жизнь в умеренности, в воздержании, с молитвой ведет к этому; всякое распутство, кражи, ложь и так далее отвращает от этой жизни. И именно в этом ключе как раз и оцениваются те или иные пути человеческой жизни.

Если не первый взгляд, книга Притчей – это собрание не связанных между собой поучений, то при более внимательном подходе можно заметить, что некоторые фразы повторяются, при этом изменяясь в одной из своих частей. И если подобрать похожие выражения, то можно получить замечательную "объемную" картину и убедиться, что все не так просто в этой замечательной книге. Для примера приведу две небольшие подборки.

Первая посвящена раздорам, которые многие считают неизбежным атрибутом человеческого общежития.

Прикрывающий проступок ищет любви; а кто снова напоминает о нем, тот удаляет друга (17:9).

Ненависть возбуждает раздоры, но любовь покрывает все грехи (10:12).

От высокомерия происходит раздор, а у советующихся - мудрость (13:10).

Вспыльчивый человек возбуждает раздор, а терпеливый утишает распрю (15:18).

Начало ссоры – как прорыв воды; оставь ссору прежде, нежели разгорелась она (17:14).

Честь для человека - отстать от ссоры; а всякий глупец задорен (20:3).

Прогони кощунника, и удалится раздор, и прекратятся ссора и брань (22:10).

Где нет больше дров, огонь погасает, и где нет наушника, раздор утихает.

Уголь – для жара и дрова – для огня, а человек сварливый – для разжжения ссоры (26:20-21).

Не дружись с гневливым и не сообщайся с человеком вспыльчивым, чтобы не научиться путям его и не навлечь петли на душу твою (22:24-25).

Из приведенных текстов отчетливо видно, что столь привычные роду человеческому раздоры обличают присутствие глупца, гордеца и кощунника, то есть напрямую связаны с нечестием.