Имея предметом закономерности права, правовая наука призвана исследовать как современное состояние государства и права, так и логику их многовековой истории, все этапы развития. Поэтому исторические события, факты, описание истории возникновения политико-правовых явлений образуют важный и необходимый компонент эмпирического базиса правовой науки. Соответственно историко-правовые исследования, направленные на изучение многовековой истории становления и развития права в его конкретно-исторической форме, представляют собой самостоятельный вид правовых исследований.

Специфика историко-правовых исследований состоит в том, что они призваны раскрывать процессы становления и развития политико-правовых явлений, которые на момент исследования уже не существуют. Поэтому предметом этих исследований предстает многовековой исторический процесс возникновения и развития права как социального явления в его конкретно-исторической форме, от простых состояний права до современного состояния — самого сложного и развитого.

В правоведении имеется четкий критерий, позволяющий отличить современное состояние в развитии права от его предшествующих состояний. Действующее законодательство и система опосредствующих его явлений и процессов образуют структуру современного права. Подобное статическое состояние сохраняется до тех пор, пока в него не будут внесены коррективы в форме отмены отдельных норм, их изменения или дополнения. Отмененные нормы, а также редакции норм, действовавших до внесения в них изменений, дополнений, становятся достоянием истории, равно как и регулируемые ими отношения, все публикации, посвященные комментированию, объяснению отмененных или измененных норм права.

Объект историко-правовых исследований является весьма сложным и многообразным. В него входят все явления материального и духовного мира, которые свидетельствуют о прошлых состояниях, этапах в развитии права, его отдельных компонентов. Это нормативные правовые и правоприменительные акты, материалы юридических дел, иные письменные документы (источники), содержащие свидетельства об имевших место юридически значимых событиях, а также о социальных явлениях и процессах, воздействовавших на право, о процессах его воплощения в конкретных отношениях. История права знает и активно использует материальные исторические источники: здания, сооружения, орудия и средства труда, применяемые органами государства и др. в процессе реализации и защиты права.

Исследования истории государства и права преследуют как минимум три цели: 1) сохранение достоверных и максимально полных знаний об исторических процессах становления и развития государства и права для нынешнего и будущих поколений; 2) восстановление исторической правды о событиях, фактах, которые по тем или иным причинам были интерпретированы неточно и неполно; 3) использование исторических знаний для правильного уяснения сути современных политико-правовых явлений и процессов. Знание истории государства и права во многом облегчает процесс понимания закономерностей функционирования и развития современного состояния этих явлений. В познании весьма важно «не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь»[1].

Процесс получения достоверных знаний о политико-правовых процессах прошлого состоит из следующих процедур: 1) установление достоверности источника; 2) критика полноты и точности сведений, содержащихся в источнике; 3) выявление стадий, которые прошло исследуемое явление в процессе исторического развития, и установление генетической связи между ними; 4) объяснение выявленных исторических событий; 5) изложение результатов исследования.

Достоверность источника устанавливается практически с применением тех же приемов, что при изучении письменных документов, относящихся к современному периоду. Исторические источники (памятники) права изучаются при помощи методов толкования права. Для уяснения содержания правоприменительных актов и неофициальных документов, подготовленных в иные исторические периоды и эпохи, успешно используются и методы критики данных видов документов. Однако историческое познание не может довольствоваться только методами, применяемыми в познании современного состояния политико-правовых явлений. Историк не может наблюдать исторические факты. Он лишен также возможности проводить правовые эксперименты и в искусственных условиях воссоздавать давно не существующие процессы. Исторический факт — основная и единственная форма познания истории исследуемого, которая изучается с помощью таких специальных методов исследования, как методы критики исторических источников и метод генетического членения. Одновременно в историческом познании, как и в любом ином научном исследовании, используются законы, правила и методы логики.

Критика исторических источников имеет свою специфику, с которой не может не считаться любой исследователь.

Во-первых, чтобы видеть объективную взаимосвязь правовых и иных явлений в определенный период, исследователь должен иметь, как минимум, четкие представления о принципах и общей части соответствующей отрасли права; механизме и порядке реализации исследуемых норм права; состоянии законности; системе органов, осуществляющих функции охраны и защиты права. Только таким образом можно понять суть отдельной нормы права, отдельного правового института, которые действуют не сами по себе, а в совокупности с другими правовыми институтами и нормами.

Во-вторых, правовые нормы следует рассматривать с учетом действовавшей в анализируемый период системы социальных ценностей и иных разделяемых обществом социальных норм. Обязательность изучения такой связи признают не только юристы, но и историки. Как писал М. Блок, правовые «предписания могут управлять самыми различными видами деятельности. Но они никогда не являются единственными: в нашем каждодневном поведении мы постоянно подчиняемся кодексам моральным, профессиональным, светским, часто требующим от нас совсем иного поведения, чем кодекс законов как таковой. Впрочем, и его границы непрерывно колеблются»[2].

В-третьих, правовые нормы следует рассматривать в их непосредственной обусловленности другими компонентами социума: регулируемыми правом общественными отношениями, состоянием законности и правопорядка, эффективностью правовой политики государства, в том числе его борьбы с правонарушениями, экономическим и культурным уровнем развития общества и др. Словом, исследователь мысленно переносит себя в прошлое и стремится увидеть исследуемые явления, события в их непосредственном бытии столь же четко и полно, как он видит современные социальные правовые реалии.

Понятно, что такую широкую совокупность знаний исследователь не может получить посредством одной лишь критики источников. Значительную часть общих положений, оценок и выводов он с успехом заимствует из соответствующих научных монографических работ, которые могут быть как историческими, так и теоретическими. Так, ценными источниками знаний о законодательстве Российской империи являются содержащие развернутую характеристику отдельных отраслей права монографические работы и учебники таких известных российских правоведов, как Г. Ф. Шершеневич, М. Н. Коркунов, С. В. Познышев, Н. С. Таганцев. Ознакомление с советским правом, его институтами также целесообразно начинать с изучения соответствующих монографических и учебных работ.

Широкое применение теоретических знаний в ходе усвоения, критики исторических источников порождает еще одну принципиально важную проблему — проблему границ применения современного понятийного аппарата в целях описания, оценки и объяснения правовых явлений.

Суть проблемы состоит в том, что номенклатура понятий и терминов, используемая современным правоведением, не может полностью использоваться для изучения правовых явлений и процессов предшествующих стадий и эпох. Динамика системы понятий в целом следует судьбе отражаемых ими правовых реалий. Одна часть общих понятий сохраняет свое значение весьма длительный период и может использоваться для характеристики правовых явлений на разных стадиях их развития. Другая часть понятийного аппарата, напротив, утрачивает свое значение одновременно с отмиранием соответствующего явления или процесса и подлежит переводу из номенклатуры действующих понятий в архив исторических понятий, хотя это происходит далеко не всегда.

Правовые понятия могут стать источником путаницы, если отражаемые ими явления частично изменили содержание, а термины, обозначающие эти понятия, остались прежними. Например, действующий ГК РФ и ГК РСФСР 1964 г. имеют много общих терминов, содержание которых отнюдь не совпадает: «договор перевозки», «договор купли-продажи», «договор подряда», «договор аренды», «договор мены», «договор хранения», «договор поручения» и др. Применение одного и того же термина для обозначения понятия или правового института, претерпевшего изменение, создает иллюзию устойчивости, что чревато определенными недоразумениями в процессе критики исторических источников. У специалиста, не знакомого с действующим гражданским правом, может возникнуть впечатление, что оно не значительно отличается от советского гражданского права, поскольку восприняло значительную часть понятий, использованных ранее советским законодателем. Еще более опрометчиво поступит правовед, если станет оценивать позитивные и негативные стороны советского гражданского законодательства с позиции требований действующего ГК РФ.

Зная способность к длительному сохранению юридических терминов, даже при совершенном исчезновении или перемене содержания соответствующих правовых институтов, М. М. Ковалевский призывал историков-юристов к осторожному обращению с такими терминами. В процессе критики источников, полагал он, необходимо достоверно устанавливать реальное наличие юридических явлений, «буквально отвечающих употребляемым актами выражениям»[3].

Юридические термины не могут и не должны вести к действию правовых явлений за пределами срока их фактического существования, а контроль соответствия терминов реальным явлениям и процессам принадлежит субъекту, осуществляющему критику исторических источников права. При этом грамматический и логический анализ текста необходимо сочетать с анализом конкретно-исторического бытия исследуемых явлений. «Любой важный термин, любой характерный оборот становятся подлинными элементами нашего познания лишь тогда, когда они сопоставлены с их окружением, снова помещены в обиход своей эпохи, среды или автора, а главное, ограждены — если они долго просуществовали — от всегда имеющейся опасности неправильного, анахронического толкования»[4].

Важным и обязательным элементом исторического исследования является процедура выявления этапов, которые исследуемое явление прошло в своем развитии, и генетической связи между ними. Это одна из наиболее сложных процедур исторического исследования, поскольку «эпохи истории общества, подобно эпохам истории земли, не отделяются друг от друга абстрактно строгими границами»[5]. Главным вопросом генетического членения является вопрос о его основании, т. е. том элементе или той их совокупности, изменение которых наиболее четко и полно соответствует логике исторического развития исследуемого явления в целом. Только разбивая единый, непрерывный процесс развития на ряд качественно различных состояний, соответствующих действительному процессу развития, представляется возможным раскрыть как закономерный ход, логику развития исследуемого, так и механизм перехода от одного этапа в этом развитии к другому.

С учетом изложенных обстоятельств основанием генетического членения рекомендуется брать сущностные признаки исследуемого либо признаки, которые на начальных стадиях истории исследуемого находятся в зачаточном, неразвитом состоянии, но имеют реальную перспективу впоследствии войти в число ведущих, сущностных признаков исследуемого. В то же время не стоит стремиться к поиску универсального основания членения, годного для познания истории всех политико-правовых явлений. Каждое явление обладает собственной сущностью и потому имеет свой ритм развития, который нередко не совпадает ни с общими этапами исторического развития общества, ни со стадиями, характерными для истории других правовых явлений.

Благодаря правильно выбранному основанию членения генезиса исследуемого на стадии, хронологическая последовательность исторических событий, фактов дополняется их более крупной классификацией, отражающей наиболее значимые этапы исторического развития исследуемого. При этом каждый такой этап, за исключением начального, возникает на основе предшествующего и, в свою очередь, выступает исходным началом, основой другого, более зрелого состояния. Анализируя выявленные этапы, представляется возможным раскрыть их генетические связи, обнаружить элементы, изменение которых повлекло качественные преобразования явления в целом, а также определить компоненты, которые оставались без изменения на протяжении ряда или всех этапов истории исследуемого.

Генезис, или история политико-правовых явлений, раскрывается двумя путями: конкретно-историческим или ретроспективным.

Конкретно-исторической путь характеризуется тем, что началом исследования берется момент возникновения исследуемого явления и исследование ведется в том же порядке, в каком шло и историческое развитие этого явления — от самых простых форм к его современному состоянию, самому сложному и наиболее развитому. Этот путь позволяет рассмотреть все богатство и своеобразие истории исследуемого явления в том же порядке, в каком шло его развитие — в хронологической последовательности смены менее сложных форм более сложными. Изложенный путь, однако, дает положительные результаты в случаях, когда история развития явления более или менее полно сохранилась в памяти людей, в письменных источниках и других следах духовной культуры, например, при изучении государства и права эпохи среднего и позднего Средневековья, Нового времени и современного периода.

Познание генезиса политико-правовых явлений рабовладельческого периода, а также раннего Средневековья всегда сталкивается с аформной трудностью — отсутствием необходимого фактического материала. Поэтому в данном случае нецелесообразно брать в качестве исходной точки исследования стадию становления государства и права. Отсутствие объективных данных не позволяет проследить и понять своеобразие закономерностей возникновения и развития исследуемого. Поэтому начальным пунктом исторического исследования в подобных ситуациях берется современное состояние изучаемого явления, и исследование ведется путем, прямо противоположным ходу исторического развития.

Анализ современного состояния исследуемого позволяет найти определенные элементы, отношения, которые были характерны и для его начальных стадий. Переходя от анализа современного состояния исследуемого к познанию его ранних стадий, можно установить общие тенденции развития исследуемого, на основе которых (и с учетом сохранившихся фактических данных) восстанавливается подлинная картина прошлого.

Этот путь исследования был весьма плодотворно применен Д. Морганом при изучении истории семьи как социального института, который «в родовых связях североамериканских индейцев нашел ключ к важнейшим, доселе неразрешимым загадкам древней греческой, римской и германской истории»[6]. Ретроспективный метод исторического исследования успешно использовался и в работах российских правоведов Н. П. Загоскина, М. М. Ковалевского, И. М. Лурье и др.

Следует признать, что ретроспективный путь исторического исследования имеет существенный недостаток. Элементы прошлых эпох, сохранившиеся в современном состоянии явлений и процессов, существуют чаще всего в измененном виде. Поэтому знания, полученные в ходе ретроспективного исторического исследования, зачастую имеют гипотетический, предположительный характер. И все же, несмотря на это, такой путь познания имеет право на существование, поскольку иным способом воспроизвести не сохранившиеся данные и понять дошедшие до нас отрывочные материалы не представляется возможным.