Игнат Абдиралович (Кончевский) (1896-1923) родился в Вильно. Учился в Петербургском технологическом институте и Московском университете.

И. Абдиралович в своем произведении «Адвечным шляхам» обращает внимание на такую особенность исторической жизни Беларуси, как ее срединное географическое положение между Востоком и Западом. Он обращает внимание читателя на то, что белорусы, украинцы и балканские славяне полностью не примкнули ни к Востоку, ни к Западу. Второй особенностью белорусского народа является негативная роль в его истории интеллигенции.

У него не возникает иллюзий относительно роли Запада в белорусской истории. Автор говорит, что история свидетельствует о том, что когда западный человек делает вам приятное, это еще не значит, что с его стороны не будет неприятностей, его поцелуй свидетельствует не только о благосклонности и любви к вам, но и о возможности предательства [1,стр.122].

Восток душил Беларусь во имя соединения всех славян, объединения пролетариев всех стран. Для преодоления западного и восточного влияния необходимо создать свои белорусские формы жизни. Сами формы должны быть текучи, изменчивы. Для того, чтобы формы не довлели над жизнью, необходимо высокое развитие у человека духовности. Несмотря на тотальную критику существующих и устоявшихся форм общественной, государственной, нравственной и религиозной жизни, И. Абдиралович приходит к выводу, что формы необходимы, так как они представляют собой сущность материального бытия. Но форма всегда должна соответствовать своему вечно изменяющемуся содержанию. В этом направлении необходимо осуществлять поиск индивидуального и общественного идеала.

И. Абдиралович предупреждает, что предлагаемый им путь нелегок, а скорее труден и преодолеть его можно только творчеством, в основе которого - отсутствие всякого самодовольства, самоуспокоения, вечный поиск, вечное стремление проникнуть в глубины жизни.

Подлинное социальное творчество может осуществиться только вне политики и вне партий, для которых всегда характерно несоответствие хороших слов последующим делам. Они выражают интересы прежде всего своих классов и постоянно воспроизводят духовное мещанство.

Поэтому к социальному творчеству неспособна всякая партия, стоящая на классовых позициях. Идеи утопического социализма И. Абдиралович оценивает гораздо выше научного социализма К.Маркса. Он обосновывает это тем, что утопический социализм Р. Оуэна, Ш.Фурье и Сен-Симона был связан духовно с первыми христианами, гуманистами. Их цель - не захват власти, не диктатура штыка и пулемета, а освобождение человеческого духа, помощь всем обездоленным и обиженным.

Социальное творчество возможно только при отсутствии чужого вмешательства, а для него необходима политическая независимость. Что касается исторической перспективы, то в будущем должно исчезнуть принуждение, а граждане объединятся в общества, похожие на кооперативы, где производство, торговля, просвещение и хозяйственные потребности удовлетворяются свободными объединениями потребителей и производителей.

Принуждение должно исчезнуть из жизни. Только в этих условиях возможно творчество как личности, так и общества. Но существующий порядок должен преодолеваться не силой, а человеческим творчеством.

В. Самойла считает, что возрождение белорусского народа произойдет с помощью нового христианства, которое вызовет в каждом белорусе прилив божественной духовной энергии. Для того, «чтобы стать действительно «живым христианином», человек должен сам, своим существом рано или поздно пережить какой-то необычный миг, как будто некий взрыв от огня, поднесенного к самой душе, к той взрывной смеси, что сохраняется в ней,- пережить настоящую духов­ную революцию...» [1.стр.123].

Исторический оптимизм национального возрождения возможен на путях преодоления зла (под злом В. Самойла понимает политику по­лонизации Западной Беларуси). Это зло можно преодолеть не злом, а только с помощью новой религии, нового христианства, культивирующего добро.

Новая религия, как пишет философ, основывается не на слепой вере, а на знании путей преодоления зла и проявляется она, в первую очередь, в активности духа каждого белоруса, превращающего зло в добро. Та сила, которая заставляет человека заниматься превращением зла в добро, представляет собой разумную энергию. Она сближает человека с Богом-Творцом, является божественной творческой активностью, потому что «превращение зла в добро является целью всего живого, действительным призванием и высшим предназначением человека» [1.стр.125].

Зло можно победить более высокой духовностью и нравственностью, а не революцией и насилием. Автор отмечает, что революция несет благо не своему народу, не той стране, где она совершается, а другим народам и странам, которые получают из этого социального катаклизма полезный урок. Революция не может победить зло и по той причине, что она как ничто другое способствует разру­шению человеческого духа. Зло, таким образом, побеждается только высокой морально-трудовой и духовной активность.  

А. Цвикевич (1888-1937). Основные работы: «Возрождение Беларуси и Польша» (1921 год), «Об аргументах от разума и об аргументах от сердца» (1925 год), «Западно-руссизм» (1929 год).

А. Цвикевич - сторонник белорусской государственности, выступает как против польской экспансии, так и против идеологии западнорусизма, считавшего невозможным существование Беларуси как самостоятельного государства. В книге «Западноруссизм» представлен богатый статистический материал. Правда, оценивая исторические факты, Цвикевич-политик берет верх над Цвикевичем-ученым. Его мысль о том, что храм строится чужими руками (белорусская государственность - большевиками), не дала в полной мере объективно оценить результаты раздела Речи Посполитой и присоединения Беларуси к России. Он исходит из той посылки, что западнорусизм как идеология противостоял национальному течению общественно-политической мысли в XIX и начале XX века.

Философская мысль в БССР

Видными философами-марксистами в 20-е – 30-е годы в Беларуси были Б.Быховский, С. Вольфсон и С. Каценбоген. Они вели исследования в основном в направлении обоснования научного характера диалектического и исторического материализма, взаимосвязи философии с естественными науками. В этой связи, с одной стороны, критиковался позитивизм,⁴ считавший, что наука - сама по себе философия, поэтому она не нуждается в метафизических обоснованиях. С другой стороны, материалистическая диалектика⁵ обосновывалась как единственный и главный метод познания и преобразования действительности. Перед учеными-естественниками ставилась задача в разрешении научных проблем максимально использовать диалектику.

В 1922 году С. Вольфсон издает книгу «Диалектический материализм», которая стала первым вузовским учебником по философии в СССР, выдержавшим семь изданий. Диалектику С.Вольфсон рассматривает, с одной стороны, как учение о различных противоположностях и, с другой,- как теорию революционного преобразования мира [1,стр128]. Как философ-марксист он противопоставляет диалектику метафизике⁶ и эволюции. Однако, хотя ученый и называет диалектику душой марксизма, не превращает ее из философской категории в идеологическую и политическую.

Б. Быховский в двадцатые годы также пишет ряд работ по проблемам диалектического материализма, но в большей мере он проявил себя как историк философии.

В 1925 году С. Каценбоген издает учебник по марксистской социологии. Необходимо отметить, что первые марксистские учебники по философии, изданные в Беларуси, несмотря на некоторую схематичность, выгодно отличались от сталинского «Краткого курса истории ВКП(б)» своей научной аргументацией и философской культурой. После «Краткого курса» марксистская философия на многие годы была лишена творческого развития, что негативно отразилось на философской мысли в БССР.

В условиях становления марксизма как господствующей идеологии в СССР в Беларуси одним из основных направлений в философских исследованиях стали вопросы критики религии и философского обоснования атеизма.

Таким образом, в 20-30-е годы в Беларуси развитие философии проходило в основном в рамках марксизма. Это проявилось как в исследовании проблем общественного развития, где многообразный спектр духовной и политической сферы сводился к экономическому базису, так и в вопросах взаимосвязи философии с частными науками, где роль философии сводилась только ко всеобщей методологии.

В начале 70-х годов расширяется поле философских исследований.

Несмотря на идеологическое воздействие со стороны КПСС на советских философов, в эти годы появляется целый ряд оригинальных исследований.

Профессор Н. Жуков успешно разрабатывает философские проблемы информации, кибернетики, математики, сознания. «Основу информационных процессов составляет,- считает автор,- понятие отражения». Исходя из данной теоретической установки, информация представляет собой, с одной стороны, процесс отражения в природе, обществе и технике; с другой стороны, она является веще­ственно-энергетической формой отражения. Поэтому информация - не субстанциональное, а функциональное явление.

Автор предлагает следующую классификацию информации:

1) Связанная информация - целесообразно упорядоченная структура кибернетической системы на всех уровнях в ее структурной организации, память в широком смысле слова.

2) Свободная информация - целесообразно упорядоченная пространственно-временная структура воздействий, «сведения» об отражаемом (относительная информация) и вместе с тем та специальная, которая содержится в предметах духовной культуры.

3) Информационный процесс (актуальная информация),- сходное с сознанием (но не тождественное ему) функциональное свойство кибернетических систем, раскрываемое лишь мысленное единство вовлеченных в процесс управления связанной и относительной информации.

4) Потенциальная, застывшая, «мертвая» информация, выработанная кибернетической системой, но находящаяся в «покое», зафиксированная информация (информация незадействованных технических устройств и других предметов материальной культуры, а также ду­ховная культура, духовные ценности, социальная память человечества) [1,стр.131].

Проблемы диалектической логики исследованы академиком АН Беларуси Д.Щирокановым в монографии «Взаимосвязь категорий диалектики». Автор проанализировал историю становления и развития логических категорий в восточной, античной, немецкой классической и в марксистской философии. Взаимосвязь категорий диалектики рассматривается в аспекте выяснения их объективного содержания как ступеней познавательного процесса. Основой их взаимосвязей автор считает отношение категорий «явление» и «сущность». Сущность представляется центральной категорией в познании, выражающей его цель. Как итоговая в познании категория сущности своими сторонами связана со всеми другими категориями и выражается через них, потому что «как определенная ступень развития познания, каждая категория «выводится» (развивается) на основе отражаемого содержания из другой или других категорий как ступень познания сущности явлений» [1,стр 131]. Вместе с тем категория сущности не сводится как к какой-либо другой одной категории, так и к их сумме, а является их противоречивым единством.

Н. Крюковский, доктор философских наук, профессор, исследует проблемы эстетики. Основные его труды: «Логика красоты», «Основные эстетические категории. Опыт систематизации», «Кибернетика и законы красоты»,

Н.Крюковский подчеркивает, что человек эстетический не является каким-то особым человеком, особой разновидностью человеческого рода, а представляет собой единство телесного и духовного, чувст­венного и рационального, в нем, «словно в фокусе, сходятся, следовательно, все качества, свойства и состояния человека вообще» [1,стр133].

Такое понимание человека, считает Н. Крюковский, коренным образом меняет статус эстетики в системе гуманитарного знания, превращает ее в интегратора всех наук о человеке.

Одним из основных вопросов философии является вопрос о социальном прогрессе. Решает его и Н.Крюковский, исходя из интегрального характера эстетики. На его взгляд, каждая историческая эпоха иллюстрирует собой диалектику и логику становления эстетического человека. Любая эпоха, как правило, начинается с трагического и возвышенного и развивается до прекрасного. На уровне прекрасного достигается эстетический идеал данной эпохи как в сфере искусства, так и в социально-политической. Такое состояние, как и на других этапах, не носит постоянного характера, оно исторично. На смену прекрасному грядет комическое и безобразное, которые будут преодолены возвышенным и трагическим. На смену трагическому обязательно придет прекрасное.

В начале 80-х годов широкую известность получают взгляды доктора философских наук, заведующего кафедрой философии гуманитарных факультетов БГУ В. Степина.

Сквозной темой его творчества является исследование вопросов методологии научного познания. Научное знание рассматривается В. Степиным во взаимосвязи внутринаучных и социокультурных факторов как целостная динамическая система.

В науке как динамической системе формирования нового знания важное значение имеют основания науки, в которых он выделяет три главных компонента: идеалы и нормы исследования, научную картину мира и философские основания науки.

Идеалы и нормы исследования, по В. Степину, представляют своего рода «сетку метода», которую наука «забрасывает в мир» с тем, чтобы «выудить из него определенные виды объектов» [1,стр133]. «Сетка метода» детерминируется, с одной стороны, культурой данной эпохи, а с другой - характером самих исследуемых объектов. С изменением культуры, идеалов изменяется и метод, что дает возможность познавать другие типы предметов и явлений.

Научную картину мира как одно из оснований науки он называет картиной исследуемой реальности и рассматривает ее посредством представлений:

1) о фундаментальных объектах, из которых полагаются построенными все другие объекты, изучаемые соответствующей наукой; 2) о типологии изучаемых объектов; 3) об общих закономерностях их взаимодействия; 4) о пространственно-временной структуре реальности.

Роль картины исследуемой реальности состоит в том, что она обеспечивает систематизацию знаний в рамках соответствующей науки. Изменение картины реальности всегда представляет собой научную революцию.

Е. Бабосов, профессор, академик НАН Беларуси, работает в области социальной философии. Его монография «Катастрофы: социологический анализ» написана на основе большого материала, связанного с крупнейшей катастрофой XX века - аварией на Чернобыльской АЭС, и издана в 1995 году. Анализируя катастрофы, автор подразделяет их на природные, экологические, психологические и социальные.

Природные катастрофы происходят из-за нарушения природной ритмики. Следовательно, предлагает автор, для избежания природных катастроф человеку необходимо учитывать все многообразие природных и социальных ритмов, воздействующих на ритмику Земли и ее биосферу, что на современном уровне развития науки вполне реально.

Если очень трудно снизить уровень природных катастроф, то экологические вполне предотвратимы. В силу того, что они возникают в результате человеческой деятельности, общество (мировое сообщество) должно добиваться также положения, при котором совокупная нагрузка антропогенных факторов на экологические системы не превышала бы их самовосстановительного потенциала.

Что касается технологической безопасности, то автором предлагается четыре пути ее повышения: 1) прогнозирование экстремальных технологических ситуаций; 2) предупреждение опасных событий; 3) предупреждение опасных последствий таких экстремальных событий в тех случаях, когда события уже произошли; 4) смягчение социальных последствий экстремальных технологических событий

Социальные катастрофы кардинально отличаются от природных, так как в них движущей силой выступают целенаправленные действия людей. Они имеют свои социально-экономические, политические и духовные предпосылки, подразделяются на локальные, страновые и планетарные. В качестве примера планетарной катастрофы анализируется неолитическая революция - период перехода человечества от собирательства и охоты к земледелию и животноводству. Проблему социальной катастрофы автор взаимосвязывает с проблемой социальной революции и решает ее на теоретическом поле синергетики, доказывающей нелинейность развития, его поливариантность. Он доказывает возможность преодоления социальной катастрофы. Автор, исследуя события истории с 1917 по 1991 год, показывает особенности посткатастрофического развития Беларуси, выделяет следующие особенности социальных катастроф.

Во-первых, определяющим признаком наступившей социальной катастрофы автор называет развитие динамического общественного хаоса.

Во-вторых, он показывает наличие катастрофического потенциала, выраженного в возникновении кризисной ситуации, при которой общественная система становится неустойчивой.

В-третьих, происходит снижение экономических, политических и управленческих возможностей выхода из ситуации.

В-четвертых, разрушаются горизонтальные социальные связи, что выражается в развале экономики, дезинтеграции территориальных, демографических, этнических, культурных и других социальных общностей, приводящих к разрушению общества как социальной системы.

В-пятых, наблюдается социальная атомизация, маргинализация, рост преступности и т.д.

В-шестых, разрушаются и изменяются традиции и стереотипы поведения.

В-седьмых, рационализируется общественное сознание, снижа­ется уровень духовной культуры людей [1,стр137].

Чернобыльская катастрофа квалифицируется автором как крупнейшая социо-эколого-технологическая катастрофа. Он говорит о трудностях, нерешенных проблемах в зоне аварии, дает рекомендации по минимизации последствий.

Таковы некоторые итоги философского процесса XX столетия в Беларуси.

В современных условиях перехода Беларуси к политическому и идеологическому плюрализму создаются предпосылки для расшире­ния спектра философских исследований.

Долгое время в Беларуси философские идеи не были представлены как собственно философия или хотя бы по-преимуществу как философия (в качестве профессионально институционализированной сферы деятельности). Они были: или целиком органически встроены в религиозное мировоззрение (эпоха Возрождения); или развивались под непосредственным влиянием религии (Реформация) и служили решению религиозных задач (Контрреформация, частично Просвещение); или сочетались с доминирующими установками восстановления государственности (с конца 18 в.) и национального Возрождения (с середины 19 в.); или облекались в одежды революционных идей освобождения угнетенных (народничество и марксизм второй половины 19- начала 20 в.); или, наконец, "догружались" идеологическими установками "коммунистического проекта" и программными целями ВКП (б) - КПСС. В итоге, в Беларуси поле развития философии, свободной от внешних по отношению к ней воздействий, всегда было весьма ограничено. Действие этих глобальных факторов во многом предопределяло действие причин "второго уровня", более непосредственно связанных с собственно философией.