Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Во второй половине дня 10 июля восточная кампфгруппа танковой дивизии «Герман Геринг» начала двигаться на юг в направлению к левому и правому флангам плацдарма. занимаемого американской 45-й пехотной дивизией. Эта мощная ударная группа состояла из 1-го танково-гренадерского полка, одного артиллерийского дивизиона и одной тяжелой танковой роты, имевшей в своем составе семнадцать танков Pz.Kpfw. VI «Тигр», машин, весивших шестьдесят тонн (автор, вероятно, округляет - масса «Тигра» составляла 57 тонн - А.П.) и вооруженных 88-мм орудием.
Поздно вечером 10 июля генерал Риджуэй обнаружил своих первых десантников. Капитан Билл Фолмер, командир роты I, сидел на краю своего окопа, пытаясь облегчить боль от его сильно сломанной лодыжки, когда подошел Риджуэй. Фолмер поднялся на ноги и отдал честь. «Генерал Риджуэй побеседовал со мной и сказал: "Ну, вы должны встать на ноги и ходить."
«Я ответил: «Да, я сделаю это».
«В основном его интересовало лишь одно: «Где все остальные?» К счастью, мои люди, которых я отправлял, нашли части различных подразделений по обе стороны [от моей роты].
«Он направился туда, где Сейр и «Непримиримый» Горхэм стояли вокруг аэродрома. Тогда они попросили подбросить к ним побольше снаряжения и десантников. Тогда я впервые узнал, что они находятся там». 1
В сумерках 10 июля капитан Сейр подошел к командиру 2-го батальона 16-го пехотного полка, которому временно была придана его рота. «Я попросил и получил разрешение выслать вперед патруль, чтобы проверить наличие раненых десантников в районе и если таковые найдутся - подобрать. Патруль из восьми человек выдвинулся вскоре после наступления темноты =. Когда мы продвинулись примерно на полмили впереди позиций батальона, нас встретил пулеметный огонь, который остановил наше продвижение и заставил нас проползти несколько сотен метров, чтобы добраться до укрытия в старом сухом русло ручья около пяти футов глубиной. В то время как бойцы сидели в русле ручья, переводя дыхание, к ним спрыгнула группа противника. Враг, равно как и десантники. был шокирован. Я схватил дополнительный пистолет у одного из моих офицеров, которого убили, и открыл огонь по врагам, которые по факту не начали еще драться с моими бойцами, из двух пистолетов. Главные навыки американских парашютистов пришлись к месту и противник, вступивший с нами в рукопашный бой, был скоро повергнут. Трое были схвачены, один убит, а остальные шестеро солдат сбежали в темноте. Когда патруль вернулся на КП 2-го батальона с пленными, нам приказали подготовиться к утренней атаке на высоту 41 примерно в полумиле впереди».
«Атака началась вскоре после рассвета, десантники шли впереди. Батальон выполнил свою задачу примерно через час, преодолев слабое сопротивление противника. Мы были на холме около часа, когда началась мощная немецкая контратака с применением танков. Шесть танков шли прямо к позициям батальона и еще около двадцати ударили по 26-му пехотному примерно в четырехстах ярдах от тыла батальона и левого фланга. Впервые стало очевидным отсутствие серьезного опыта у новичков из 2-го батальона. Когда большинство из них увидели приближающиеся танки, они покинули окопы и устремились в тыл. Примерно треть батальона и все парашютисты остались на своих позициях. Вскоре танки ворвались на позиции батальона. Бойцы отчаянно отбивались, используя базуки, винтовочные гранаты, пулеметы, винтовки, пистолеты, и бросали ручные гранаты. Один из танков был подбит полковником Горхэмом, выстрелившим из базуки. Двум офицерам 2-го батальона удалось достать 57-мм пушку, расчет которой покинул поле боя. Они также подбили танк. Когда этот танк был подбит, остальные машины переместились на левый фланг батальона. Отчаянные действия американских войск лишили их единственной хорошей дороги, ведущей к пляжам 1-й дивизии. Убедившись в невозможности двигаться по дороге, вражеские танки продолжили наступать на левом фланге и двинулись в сторону пляжей».
«Перед тем, как добраться до пляжей, танки должны были пересечь открытую равнинную местность примерно в трех милях от пляжей. Когда танки начали движение, они попали под огонь эсминцев ВМС США, находившихся около района высадки 1-й дивизии. Когда дым рассеялся, более пятнадцати тяжелых танков противника были подбиты, а остальные были вынуждены отступить.
«Поскольку во 2-м батальоне насчитывалось теперь всего около двухсот человек, полковник Кроуфорд решил отойти на высоту примерно в пятистах ярдах в тылу. Высота был почти недоступна для танков и дала батальону возможность собрать бойцов и реорганизоваться. Многие солдаты, которые сбежали с поля боя, покинули групповое оружие, оставшееся должно было быть перераспределено. Парашютисты подобрали шесть BAR (автоматическая винтовка Браунига - А.П.) и были рады их наличию». 2
К рассвету 11 июля, к юго-востоку от протекавших вокруг Гелы и Нишеми боев, небольшая группа полковника Гевина, двигаясь всю ночь, добралась до Виттории. Там Гевин, майор Бен Вандерворт и капитан Ал Ирланд одолжили джип и поехали на запад искать подразделения полка. В нескольких милях к западу от города Гевин нашел майора Краузе и пару сотен его бойцов, сидящих на краю окопов в томатном поле рядом с дорогой. Краузе сказал Гевину, что он реорганизует батальон. Гевин приказал ему перевести батальон на запад, к Геле. Затем Гевин, Вандерворт и Ирланд уехали по шоссе на запад Геле. Примерно в двух милях вниз по дороге Гевин обнаружил «группу из сорока человек из роты L 180-го пехотного (полка. 180-й полк входил в состав 45-й пехотной дивизии - А.П.) и двадцати парашютистов». 3
Гевин приказал десантникам - роте В 307-го инженерного батальона под командованием лейтенанта Бена Л. Векслера - также двигаться на запад. Затем Гевин проехал чуть меньше мили на запад «до железнодорожной станции в одной миле к востоку от хребта Биаццо, где была проведена точечная разведка. В этот момент неожиданно показались немецкий офицер и рядовой, ехавшие на мотоцикле, которые были взяты в плен. Они не предпринимали никаких действий по сопротивления захвату и, как представляется, были весьма возмущены отсутствием сопротивления со стороны итальянских войск, но отказались предоставить какую-либо информацию о своих собственных войсках». 4
Гевин отправил Вандерворта обратно вниз по дороге, чтобы ускорить прибытие батальона Краузе, затем найти КП 45-й дивизии, чтобы передать сообщение в 1-ю и 82-ю дивизии о его плане продвигаться на запад к Геле. Тем временем, Гевин ждал прибытие двадцати десантников, которых он нашел в паре миль позади. «Немного впереди, примерно в полумиле, был хребет, возможно, в сотню футов высотой. Уклон к вершине был постепенным. По обе стороны дороги стояли оливковые деревья, а под ними была высокая коричневая и желтая трава, выжженная жарким сицилийским летним солнцем. Стрельба с хребта усилилась. Я приказал лейтенанту Векслеру развернуть свой взвод справа и двигаться дальше, чтобы захватить хребет.
«Мы двинулись вперед. Я был с Векслером, и через несколько сотен ярдов огонь стал интенсивнее. Когда мы добрались к вершине хребта, нас осыпало дождем из листьев и ветвей, потому что пули разрывали деревья, и вокруг все жужжало так, как будто здесь был рой пчел. Несколько мгновений спустя Векслер был ранен и упал. Некоторые солдаты были ранены; другие продолжали ползти вперед. Вскоре нас прижали плотным огнем стрелкового оружия, но больше пока ничего не было.
«Я вернулся на железнодорожный переезд, и через двадцать минут ко мне подошел майор [Уильям] Хаген [Хейген, III] , старший офицер 3-го батальона. Он сказал, что батальон приближается. Я спросил, где находится «Пушечное ядро» [Краузе], и он сказал, что Краузе вернулся в 45-ю дивизию, чтобы сообщить им, что происходит. Я приказал Хагену [Хейгену], чтобы бойцы оставили все лишнее и приготовились атаковать немцев на хребте, как только они прибудут. К тому времени мы подобрали взвод 45-й дивизии, который оказался здесь, часть роты из 180-го пехотного. Был также моряк или два, которые сошли на берег вместе с десантом. Мы их тоже взяли с собой». 5
В тот момент Гевин, не зная, что крупные немецкие силы дерутся со 180-м пехотным полком к западу от хребта и к югу от шоссе, развернул на хребте охранение из пехоты , чтобы прикрыть фланг. Его небольшой отряд неосознанно атаковал фланг мощной восточной кампфгруппы дивизии «Герман Геринг».
Вскоре прибыла рота G, которой было приказано атаковать хребет. Когда рота пронеслась по местности перед хребтом, прижатые впереди огнем инженеры и солдаты из штаба вскочили на ноги и присоединились к ним, продолжив штурме восточного склона. Солдат роты G Билл Бишоп видел, как немцы покидали, когда они поднимались по восточному склону хребта Биаццо. «нам не пришлось тратить уйму времени, чтобы захватить его». 6
Когда его десантники достигли вершины хребта, Гевин остановился, чтобы заняться развертыванием солдат 3-го батальона, шедших по дороге с востока. «Атака прошла, как и планировалось, и пехота, достигнув вершины хребта, продолжила атаку с дальней стороны. Когда пехотинцы перешли через вершину хребта, огонь стал нарастать. Ситуация становилась все серьезнее. Это была не походило на действия патруля или взвода. По хребту начали бить орудия и минометы, к ним добавился мощный пулеметный огонь». 7
Сразу после этого немецкая пехота контратаковала и выбила тонкую цепь десантников с гребня хребта. Как только немцы достигли гребня, сержант Бишоп увидел роту Н, идущую по хребту позади него. Немцы «находились на гребне этого холма. Все шло к штыковой. Нам приказали примкнуть штыки, и я сказал: «Боже, помоги мне». 8
Рядовой Рассел МакКоннелл из роты H услышал приказ примкнуть штыки. Прикрепив штык к своей M1, МакКоннелл услышал щелчки других, острых, как лезвие бритвы, штыков, присоединяемых к стволам . «Мы могли слышать, как где-то рядом шли немецкие танки. Внезапно нам приказали атаковать, и мы все понеслись вверх по хребту». 9
Пока сержант Бишоп ждал команды атаковать и занять гребень, «рота H прошла мимо нас, так как мы сражались за гребень холма, и они пошли и завязалась рукопашная... и это было кровавое, ужасное зрелище. Я не видел этого, но мы могли слышать это. Мы увидели это, когда последовали за ротой Н... просто искалеченные тела. Немцы убили довольно много ребят (в оригинале - «quite a few killed» (дословно - много раз по несколько ), что позволяет оценить потери десантников примерно в 15-20 убитых в ходе схватки, - А.П.), но были выбиты». 10
Для МакКоннелла и других солдат роты H рукопашный бой выдался ужасным и кровавым, но, к счастью, недолгим. «Кажется, между началом боя и моментом, когда мы выбили их, прошло немного времени. Они стреляли в нас, а мы стреляли в них в ответ. Я видел мертвых немцев, но не знаю, застрелил ли я кого-нибудь. А потом все затихло.
«Один из сержантов сказал: «Возьми этот бинокль». Этот немец был застрелен. Бинокль зацепился за его шлем сзади, я тянул его и, в итоге, снял с бинокль с немца». 11
3-й батальон продолжал преследовать выживших немцев по западному склону хребта Биаццо. Когда они достигли подножия хребта, немецкая пехота как раз готовилась к очередной контратаке, на этот раз при поддержке танков. Лейтенант Боб Филдер, офицер связи 3-го батальона, вспоминает, что, когда он перешел хребет, то глянул вниз и «увидел одного из наших солдат, свисавшего с ветви дерева, совершенно мертвого. Внезапно это началось ... безошибочные резкие звуки, которые были очередями из скорострельного немецкого пулемета. Никогда не слышав ранее звука при темпе стрельбы 1200 выстрелов в минуту, я подумал: «Что это было?» Но потребовалась всего минута или две, чтобы понять, что это. Невозможно было различить ни единой вспышки».
«Спустившись бегом со склона хребта вместе с остальными, я пролежал там ничком большую часть дня. Сначала немцы обстреляли нас [дымовыми] фосфорными снарядами, которые подожгли листву и траву, но оказались неэффективны». 12
Когда начали сыпаться фосфорные минометные снаряды, рядовой первого класса Клойд Вигл из роты H попытался окопаться. «Чтобы выкопать окоп на этом хребте, надо было поработать на славу, но, наконец, я выкопал щель. Это был тяжелый сланец, и, приложив усилие, я, в итоге, углубился на двадцать дюймов, когда заметил танк». 13
Немецкий танк Pz.Kpfw. VI «Тигр» был самым страшным из того, что Уигл когда-либо видел. «Мы понятия не имели, что у немцев [которых мы атаковали] были танки, не говоря уже о «Тиграх». Я увидел, как танк повернул пушку в мою сторону, и я бросился в щель». 14
88-мм орудие выстрелило в Вигла. Снаряд попал в дуб в порядка двенадцати футах позади него, уничтожив его и осыпав Вигла, не успевшего заскочить в окоп, подобно шрапнели, жужжащей над головой, осколками и щепками. Вигл залез в окоп и прижался к его дну, когда «Тигр» поднялся по склону к его окопу. «Он наехал на меня и прошелся [своими гусеницами] над окопом. Думаю, я на короткое время потерял сознание. Я был полностью засыпан землей». 15
Сержант Билл Бишоп не имел достаточно времени, чтобы выкопать щель, когда один из танков Pz.Kpfw. VI, поднимавшийся по пологому склону к нему, внезапно остановился поблизости. «Я и парень по имени [Генри Д.] Дюк Босуэлл лежали в пределах двух или три футов от гусениц танка в небольшой канаве. Они стреляли по одиночным бойцам из 88-х, которые стояли на тех танках. Они убили кучу людей из этих 88-х. Они переехали ноги одного солдата, который умер от шока. Его звали [сержант] Джеральд Лудлам.
«У нас было двое человек из расчета базуки [Эрл Х. Райт и рядовой Кеннет Л. Харрис] , которые «расстелили» гусеницу первому танку, вышедшему из этой маленькой деревни. Второй танк обошел поврежденный танк и, к счастью, у него заклинило башню, поэтому он отошел. Третий танк увидел происходящее и тоже удалился. Гранатометчики были в большой опасности, потому что они были приоритетной целью для противника». 16
Рядовой МакКоннелл наблюдал за расчетом базуки из роты H, рядовым Лиландом «Шеф» Лэем и капралом Уорреном «Папочка» Лайонсом, самым старшим солдатом в роте, подкрадывавшимися к танкам. Затем внезапно МакКоннелл увидел, что башня танка разворачивается в сторону гранатометчиков. «Они просто развернули «88» в их сторону и отправили их в ад. Оба парня были убиты. У них не было шансов». 17
Другой солдат роты H, рядовой Ричард Э. «Пэт» Рид, находился перед позициями, будучим членом другого расчета базуки роты H, полз вперед, пытаясь занять позицию , чтобы попасть по танкам. «Дж. Д. [рядовой Джеймс Д.] Лонг и я были вместе. Он нес базуку. Мы заметили немецкий танк и, веря во все то, что нам говорили на тренировках, решили, что сможем подбить танк со помощью того, чем располагали».
«Когда мы бежали к танку, башня развернулась, и они выстрелили по Дж.Д. Они попали прямо в него. Потом башня начала разворачиваться в мою сторону. Я нырнул за ствол дерева диаметром примерно два фута с половиной. Когда они выстрелили, то попали в дерево примерно в трех футах над землей, расколов его надвое. Следующее, что я помню, - это то, как я пытаюсь остановить кровотечение из моей правой руки или плеча. Я не мог этого сделать, поэтому решил, что будет лучше, если я сам доберусь до медиков. Я знал, где они находились, потому что мы проходили мимо них, когда впервые добрались до хребта Биаццо». 18
Пулеметчик одного из танков "Тигр" заметил лейтенанта Филдера, забравшегося в траву и прижавшегося к земле, насколько это только было возможно. «Меня заметили с «Тигра», развернули пулемет и дал очередь, потом внесли поправку на три-четыре деления и снова открыли огонь. Первая очередь прошила землю в сантиметрах от меня с одной стороны, вторая - в сантиметрах от меня уже с другой стороны. Если бы поправка оказалась меньше, меня бы просто разрезало пополам очередью». 19
Когда у танков «Тигр» закончились боеприпасы, они отошли к носителям боеприпасов вдалеке, а затем вернулись, чтобы продолжить наводить ужас на беспомощных солдат.
Когда танк, который пытался его раздавить, ушел, рядовой первого класса Вигл, все еще погребенный под слоем земли на дне его неглубокого окопчика, услышал голоса своих приятелей, когда они подползли, чтобы проверить, жив ли он. «Когда другие парни нашли меня, я был не в себе и у меня текла кровь из ушей. Рот и нос были забиты землей. Когда я увидел этот танк, я решил, что на этом моя война вот-вот закончится. Если бы я не был настойчив, копаясь в сланце, все, вероятно, так бы и вышло». 20
Учитывая то, что все подошедшие бойцы Краузе веди бой за хребет, полковник Гевин не располагал сильным резервом, и он вполне обоснованно был обеспокоен тем. какой следующий ход предпримут немцы. «Я беспокоился об открытом правом фланге; некоторые части 45-й пехотной дивизии должны были находиться внизу и левее, ближе к пляжам, но справо фланг был широко открыт, и до сих пор у меня не было никого, кого бы я мог отправить, чтобы прикрыть этот фланг. Если бы немецкая колонна подошла из Бискари, чутье подсказывало мне, что они бы обошли меня справа и атаковали бы с тыла. На тот момент у меня под рукой имелось немного инженеров, которых я держал в запасе, и два 81-мм миномета». 21
Гевин не знал, что отряд из шестидесяти пяти солдат во главе с капитаном Джеймсом Э. Макгинити, командиром роты G, находился на высоте примерно в миле к северу от хребта Биаццо, что не позволяло немцам обойти очаг сопротивления справа. Тем не менее, ситуация оставалась весьма сложной. Когда Гевин работал над тем, чтобы выкопать окоп для защиты от минометного огня, «первый раненый начал ползти назад по хребту. Они все говорили примерно об одном и том же. Они вели огонь из базук по лобовой части немецких танков, а затем танки развернули в их сторону свои огромные 88-мм орудия и открыли огонь по отдельным пехотинцам. К этому времени танки были слышны, хотя я и не мог их видеть из-за дыма, пыли и растительности. Вошел майор Хейген, держась за рваную рану на бедре. «Пушечное ядро» (Краузе) отправился вперед, чтобы командовать атакой.
«Все говорило о том, что мы топчемся на одном месте, так как огонь немцев становился все интенсивнее, а число наших раненых, возвращавшихся назад, все росло и росло. Привели и первых немецких пленных. Они говорили, что были из парашютно-танковой дивизии «Герман Геринг». Помню, как один из пленных спросил, сражались ли мы с японцами на Тихом океане; он пояснил, что спросил это потому, что десантники сражались упорно». 22
Битва достигала своей кульминации, и Гевин незамедлительно вводил в бой прибывавшие небольшие группы бойцов. Лейтенант Харви Зиглер с ротой обслуживания прибыл поздним утром с примерно пятьюдесятью солдатами, которых так не хватало. Гевин не имел достаточно тяжелого вооружения, чтобы остановить решительную атаку немцев. «Я вернулся на несколько сотен ярдов, чтобы проверить 81-мм минометы и увидеть, что другие десантники подошли к нам. Их было немного. Лейтенант [Роберт л.] Мэй был ранен осколками мины. Я поговорил с расчетами двух 75-мм артиллерийских орудий и сказал им, что мы останемся на хребте, что бы ни случилось. Мы договорились, что они должны не выдавать свое место нахождения и расстреливать танки в днище, когда они станут подниматься на вершину. Это была опасная тактика, но единственная, которой мы могли придерживаться, ведь танки уязвимы в таком положении. Я решил, что, если танки прорвутся через нас, мы останемся и будем отсекать пехоту». 23
Капитан Ал Ирланд, полковой S-1, сказал Гэвину, что кто-то нужно постараться привести помощь из 45-й дивизии. Гевин решил, что это отличная идея, и поручил Ирланду заняться этим. Ирланд отправился пешком, но позже нашел велосипед и поехал на восток по дороге в Витторию в поисках КП 45-й дивизии. Тем временем, немецкие танки продолжали обстреливать солдат Гевина.
Лейтенант Рэй Гроссман из батареи С 456-го парашютного батальон полевой артиллерии, услышал от одного из раненых солдат, вернувшихся на восточную стороне хребта, что «в районе был танк «Тигр», который вел огонь по нашим солдатам. Я был рядом со 2-м расчетом, поэтому сержант [Джозеф Н.] Томас, командир расчета, и я прикатили орудие на вершину хребта. Не думаю, что он был более семидесяти пяти футов в высоту и около тридцати пяти футов в поперечнике. Капитан [Рэймонд М.] Кроссман [командир батареи] увидел цель в бинокль». 24
Гевин наблюдал, как расчет разворачивал орудие. «Расчет нашей 75-мм гаубицы [командовали лейтенант Уильям Х. Лорен и сержант Томас] стояли и лежали у заряженного орудия, готовые стрелять. Внезапно перед пушкой раздался мощный взрыв. Танк выстрелил и попал прямо перед пушкой, разбросав солдат во все стороны. Я стоял слева чуть позади, наблюдая за происходящим, и меня тоже сбило с ног... Солдаты вскочили и стали убегать, как испуганные перепела. Через секунду они, к своему смущению, поняли, что творят, и побежали обратно к орудию». 25
Глядя в бинокль, лейтенант Гроссман прекрасно видел, как экипаж готовился к стрельбе из 75-мм гаубицы. «Капитан Кроссман был рядом с орудием. управляя огнем. Взглянув в первый раз на дымящуюся долину, я заметил за верхушками деревьев большой танк. Я наблюдал за первым выстрелом, который лег недолетом. Я был прямо за орудием, так что [я] наблюдал за падением снаряда в бинокль. Кажется, он летел очень медленно, около 1050 футов в секунду. В спешке и волнении, никто не придавил лафет, поэтому у орудия была сильная отдача. Колесо ударило в грудь наводчику, и он сделал кувырок. Он поднялся, как кот, и вернулся к орудию. В следующий раз номер расчета придавил лафет, поэтому отдача была слабее.
«Я занялся проверкой снарядом, номер расчета на лафете и остальные не следили за выстрелами с помощью моего бинокля. Примерно тогда же я заметил белую вспышку взрывающегося снаряда слева и позади нас. Наверное, его выпустили из танка и промахнулись. Вокруг танка начал подниматься дым, и мы спустились с хребта. Все действо длилось не долго; я не могу сказать, сколько снарядов было израсходовано. В нас бурлил адреналин, и мы ликовали так, словно только что забили гол. Не помню, вели ли по нам пулеметный огонь, хотя мы были уверены, что нас засекли». 26
Чуть позади Гевин искал следы танка Pz.Kpfw. VI. «В дыму и пыли танк исчез из виду. Это было последнее, что мы видели. К моему удивлению, никто из расчета не пострадал. Танки начали прокладывать себе путь вперед слева от нас, поднимаясь прямо через виноградник. Несмотря на то, что танк, по которому мы стреляли, отступил, у меня сложилось впечатление, что активность противника растет, и что мы столкнулись с довольно мощной силой, которая в любой момент может перейти хребет....
«Двое десантников прибыли из моего тыла на итальянском гусеничном БТРе (в оригинале - «in an Italian [tracked] personnel carrier». Скорее всего, речь идет о захваченной итальянской танкетке CV-33 - А.П.). Они были вооружены винтовками и хотели перейти через вершину хребта, чтобы вступить в бой с немцами. Я попросил их не делать этого, предупредив, что их могут подбить, но они настаивали на том, что смогут позаботиться о себе. Они добавили ,что хотят «напугать краутов (крауты - презрительное прозвище немцев в американском слэнге - А.П.)», заставив их считать, что у нас тоже есть броня.
«Они едва перелезли через вершину хребта, когда в машину попали и ее охватило пламя. Весь следующий день он все еще стояла там, дымя, вместе с двумя скелетами на передних сиденьях; одного из них, сидевшего на месте водителя, разорвало прямым попаданием снаряда один из них». 27
Водитель машины, капрал Льюис В. Болдуин из батареи С 456-го парашютного батальона полевой артиллерии, позже был посмертно награжден Крестом «За выдающиеся заслуги».
Рядовой первого класса Мюррей Голдман, медик 3-го батальона, прибыл на пункт первой медпомощи на обратном склоне хребта Биаццо в самый разгар тяжелых боев. «Вся местность находилась под интенсивным огнем минометов, стрелкового оружия и скорострельной артиллерии. Однако пункт первой медпомощи функционировал, и около двадцати-тридцати раненых были собраны и находились в укрытии в оливковой роще. Капитан МакИлвой [хирург 3-го батальона] также находился здесь и достал итальянский грузовик, который был промаркирован Женевским крестом.
«Появился связной и взволнованно сообщил, что впереди очень много раненых, лежащих под вражеским огнем. Капитан, ни секунды не колеблясь, вскочил на место водителя и попросил двух добровольцев сопровождать его, поскольку знал, что задача чрезвычайно опасна. Рядовой первого класса Марвин Л. Кросли и я были первыми, кто оказались на борту, и мы поехали. Мы въехали в обстреливаемый район, осматривая поля по обе стороны дороги в поисках наших раненых. Повернув по дороге, мы столкнулись лицом к лицу с немецким танком Pz.Kpfw. VI». 28
Капитан МакИлвой попытался развернуть грузовик, но вместо этого съехал с дорога в канаву. МакИлвой испытывал сложности с переключением передач, так как рычаг находился слева от него. «Это был грузовик с правосторонним управлением. Они дали очередь из пулемета по ветровому стеклу. Один из солдат выскочил и побежал обратно на пункт первой медпомощи. Голдман остаться со мной. Я зацепился ногой между тормозом и сцеплением, пытаясь выбраться, и в итоге освободился». 29
Голдман укрылся за бетонным дорожным знаком. «По нам сразу же открыли огонь из танкового пулемета и с нескольких других позиций а фланге. Бетонный дорожный знак, за которым я лежал, получил прямое попадание ,и меня контузило и оглушило. Я поднял глаза, увидел капитана и крикнул, что в меня попали.
«Капитан направился ко мне и сам был ранен в спину осколком мины. Тем не менее, он помог мне встать на ноги, и мы оба побежали назад. Мы пробежали около двадцати ярдов, когда грузовик, который мы использовали, разнесло в щепки прямым попаданием танкового снаряда.
«Капитан помог мне вернуться на пункт первой помощи и продолжал в течение дня и ночи чтобы контролировать сбор, лечение и эвакуацию раненых в этом районе.
«У нас не было транспорта, мы располагали только теми медикаментами, которые нам сбросили с воздуха и принесли наши ребята; но ни одного из раненых мы не сумели эвакуировать в тыл в течение ближайшего времени после ранения». 30
Группа десантников, в которую входил сержант Рэймонд Харт из роты Н, двигалась на запад по дороге Виттория - Гела к востоку от хребта Биаццо, когда бойцы услышали мощную стрельбу вдалеке. «Мы услышал шум ожесточенного боя, и вскоре, когда мы двинулись бегом вверх по дороге, мы наткнулись на военного корреспондента по имени Джон "Бобер" Томпсон. Он сказал: "Вы реально нужны им там", и мы побежали, пока не пришли на КП майора Краузе, который дал нам приказ развернуться на левом фланге гребня хребта. Дорога шла между холмом слева с хозяйственными постройками слева сзади и оливковыми деревьями с виноградной лозой высотой по пояс между рядами.
«Стрельба была интенсивной - пули щелкали и свистели вокруг нас, когда лейтенант Артур Т. Лэрд начал подниматься на холм, и мы шли вместе с ним в одной цепи. Я был прямо за ним в десяти или двенадцати футах, когда его убили. Я решил пойти через сельскую местность слева и вернуться за холм, который обеспечил бы нам защиту от обстрела с фронта.
«Мы добрались до гребня высоты на левом фланге, не понеся больше потерь, и начали окапываться. Я дополз до гребня и увидел сражение, происходившее внизу. Вскоре после этого мы увидели девять или десять немецких солдат с пулеметами на плечах, которые шли прямо на нас. Мы все еще окапывались, но большинство из нас увидели немцев до того, как они заметили нас. Мы бросились вперед со всем, что у нас было, убив трех и ранив нескольких врагов. Остальных мы взяли в плен». 31
Казалось, что немецкие танки и поддерживающая их пехота вот-вот прорвутся через тонкую цепочку испачканных, грязных, страдавших от жажды десантников. Все еще лежа внизу на западном склоне хребта Биаццо, лейтенант Боб Филдер из штабной роты 3-го батальона услышал, что был передан приказ на отход. «Нам приказали вернуться на вершину хребта. Там мы увидели "Пушечное ядро" Краузе, стрелявшего из базуки, ракета срикошетировала и не причинила никакого вреда танку». 32
Гевин ожидал, что немецкие танки появятся на гребне в любой момент. «К этому времени все гранатометы, за исключением трех, были уничтожены, танки находились в пятидесяти ярдах от командного пункта боевой группы». 33
Когда казалось, что немцы смогут прорваться через их позиции, Гевин разглядел группу людей, поднимающуюся по восточному склону хребта. Это был капитан Ирланд, который привел с собой корректировщиков огня для батальона 155-мм гаубиц 45-й дивизии и эсминцев ВМС. Гевин быстро проинформировал офицеров, и вместе они попытались определить свои координаты, чтобы тяжелая артиллерия и пятидюймовые орудия эсминцев не накрыли Гевина и его бойцов вместо немцев. Энсин ВМС рассчитал свою позицию, используя пересечение железной дороги и дороги Виттория-Гела, затем запросил выстрел дымовым снарядом, который через мгновения упал и разорвался рядом со зданиями, где был расположен один из «Тигров». Затем он приказал эсминцам стрелять. Офицер связи батальона 155-мм гаубиц также вызвал заградительный огонь по тем же координатам.
Впервые с тех пор, как начались бои тем утром, Гевин смог облегченно выдохнуть. Он выразил признательность капитану Ирланду и двум группам корректировщиков. «Они проделали великолепную работу и около трех часов вели огонь по известным немецким районам сосредоточения и позициям. 45-я дивизия также прислала два 57-мм противотанковых орудия. Атаковавший противник отступил и, похоже, перегруппировался и реорганизовался, находясь в пределах от тысячи ярдов до мили перед хребтом». 34
Несмотря на то, что немецкая пехота отступила, два вражеских снайпера оставались спрятанными за стеной, чтобы сковывать любое передвижение десантников. Сержант Билл Бишоп держал своих людей в траве, чтобы укрыть их. «Если мы двигались, нам следовало не слишком высовываться, потому что эти немецкие снайперы могли достать нас. У нас были лейтенанты [Иван Ф.] Вудс и [Джек Р.] Айзекс - они решили подойти поближе, чтобы уничтожить снайперов. Я подслушал, что они говорили.
«Один из них спросил: «Думаешь, они решатся стрелять в нас?»
«Другой ответил: «Я не знаю, но давай двигаться рывками, пересекаясь, чтобы запутать их",—ударил-побежал». 35
Бишоп наблюдал, как два лейтенанта делали короткие перебежки, падали на землю, ползли, и подходили ближе, пока два снайпера продолжали стрелять в них. «Оба были легко ранены, но им удалось достать этих двух снайперов». 36
На левом фланге сержант Рэймонд Харт из роты H использовал выдавшуюся передышку, чтобы проверить оружие и боеприпасы. «У нас был пулемет 30-го калибра с патронами, [но] без треноги, базука без ракет, несколько карабинов, порядка двадцать гранат а также винтовки 30-го калибра, один Томми-ган 45-го калибра, плюс немецкий пулеметы с патронами, которые мы захватили вместе с пленными.
"Мы ожидали контратаку после того, как танки отошли. Я приказал капралу Дэнни Мейсону и сержанту снабжения роты Алексу Смиту отвести пленных на КП и доложить майору Краузе, что у нас нет офицеров и проч.». 37
Теперь Гевина располагал достаточной тяжелой огневой мощью, чтобы вести бой на равных с немцами. Но скоро начали прибывать десантники ,которые "шли на звуки стрельбы", обеспечивая Гевина живой силой, необходимой ему для контратаки, чтобы выбить немцев с поля боя. «Примерно через час я услышал, что приближается все больше солдат, а в шесть часов я услышал, что лейтенант Гарольд Х. Свинглер и довольно много солдат из штабной роты полка находятся в пути. Свинглер был бывшим межвузовским чемпионом по боксу; он был хорошим солдатом. Он прибыл около семи часов. Вслед за ним и его людьми появилось полдюжины наших «Шерманов». Все солдаты громко и долго ликовали; это был очень драматический момент. Немцы, должно быть, слышали возгласы, хотя и не знали тогда, в чем дело. Вскоре они узнали ...
"К тому времени раненые перестали прибывать. Тяжелая завеса пыли и едкого дыма накрыла поле боя. Я решил, что пришло время контратаковать. Я хотел уничтожить силы немцев перед нами и собрать наших убитых и раненых. Я чувствовал, что если бы я мог сделать это и в то же время защищать хребет, я буду в хорошей форме перед тем, что должно было произойти дальше—вероятно, немецкой атакой против наших позиций при дневном свете, когда мы бы имели преимущество, занимая позиции на самом хребте. Наша атака началась без задержек; полковые клерки, повара, водители грузовиков - все, кто мог держать винтовку или карабин, атаковали». 38
Незадолго до запланированной на 20:30 атаки техник пятого класса Джером В. "Джерри" Хут из полкового отделения связи увидел танк «Тигр» внизу перед склоном. «Танк выехал на дорогу по небольшому пути. Он контролировал все поле. Нам приказали атаковать подножие холма как раз перед закатом. Мы пересекли вершину холма. Помню, как мы все колебались какое-то время». 39
Сержант Фрэнк М. Миале из роты В 307-й воздушно-десантного инженерного батальона каким-то образом пережил первый штурм, немецкие контратаки, постоянные обстрелы и ужасающие танки «Тигр». Теперь он поднялся с другими выжившими солдатами и «отправился в пылающий ад минометного, артиллерийского и ружейно-пулеметного огня. Мы едва могли видеть друг друга из-за пыли и дыма». 40
Хут тоже вскочил на ноги и двинулся вперед. «[Джек] Оспитал и я вместе спускались с холма. Два радиста, [техник пятого класса] Джордж Банта и [рядовой первого класса] Дик Саймондс, завладели базукой. Они были на левом фланге, а я на правом. Они подкрались на расстояние двадцати ярдов к «Тигру», выстрелили из базуки и сбили ему правую гусеницу. Их обоих наградили Бронзовой звездой». 41
После того, как Банта и Саймондс обездвижили танк, немецкий экипаж остался в машине, поливая огнем все, что движется. Хут и другие солдаты поблизости могли только лежать и надеяться, что танк их не заметит. «Я лежал под виноградной лозой. Я был замаскирован, но не укрыт. «Тигр» продолжал вести огонь из пулемета, пули свистели над нашими головами. В танке либо не знали, что мы там, либо не могли опустить орудие из-за положения танка». 42
Привлеченная звуками стрельбы и взрывов, другая группа из роты В 307-го воздушно-десантного инженерного батальона во главе с лейтенантом Джеймсом А. " Джим" Райтли прибыла на восточном склон хребта Биаццо, когда десантники шли в атаку вниз по западному склону. «Мне и моей группе сказали оставить все лишнее снаряжение и присоединиться к атаке. Видел, как убили моего первого солдата, он был рядом со мной ... ему за малым не оторвало голову. В тот день на хребте было как минимум три инженера-офицера ... Лейтенант Векслер, второй лейтенант Уоррен Риффл, убитый на хребте ... он был моим помощником командира взвода; и я». 43
Лейтенант Гарольд «Швед» Свинглер двинулся вниз по западной стороне хребта возле дороги, где он увидел невероятное зрелище: экипаж одного из «Тигров» стоял, выбравшись из танка, между ним и грунтовой насыпью на обочине дороги. Они разговаривали между собой, словно они участвовали в полевых учениях. Свинглер незаметно проскользнул вперед, заняв позицию в нескольких метрах, а затем вытащил кольцо из осколочной гранаты и бросил ее в середину беседовавших, уничтожив весь экипаж. Он в одиночку захватил первый из «Тигров», которые когда-либо захватывала дивизия.
Несмотря на шквал свинца и осколков, созданный немецкими пулеметами, стрелковым оружием, минометами и 88-мм орудиями танков «Тигр», небольшой отряд грязных, потных, уставших десантников неумолимо гнал немецкую пехоту назад, обгоняя их пулеметные и минометные расчеты. С наступлением темноты солдаты Гевина, наконец, выбили численно превосходивших десантников подразделения дивизии «Герман Геринг» с поля боя после ожесточенного, длившегося сутки сражения. Гевин мог наблюдать, как немцы уходят «в явном замешательстве, оставляя много убитых и раненых и значительную количество техники всех типов. Мы считали, что подбили четыре танка, хотя все, кроме одного, были ночью эвакуированы немцами». 44
Когда над полем боя сгустились сумерки, капитан МакИлвой все еще работал, занимаясь эвакуацией раненых. «Капитан Пит Сьер связался с медслужбой 45-й дивизии, и мы воспользовались этим, чтобы эвакуировать людей на побережье и на корабли. У нас было около сорока пяти убитых и 150 раненых. Отец [Мэтью Дж.] Коннели и преподобный Джордж [Б.] Вуд были очень заняты, утешая парней, а также занимаясь похоронами погибших, а когда у них появлялась возможность, они также выносили мусор и занимались перевязкой раненых». 45
Вечером 11 июля лейтенант Маккэндлесс и сержант Отт Карпентер нашли дорогу на командный пункт 1-го батальона. Лейтенант Маккэндлесс ожидал, что подполковник Горхэм будет в ярости из-за его за столь позднего появления. «Вместо этого полковник Горхэм приветствовал меня, как давно пропавшего сына!
«В тот вечер он спросил меня, смогу ли я организовать блокпост. Я был рад, что мне поручили это задание, и заверил его, что служил пехотинцем дольше, чем связистом. Он дал мне расчет базуки и пулеметное отделение. Мы организовали блокпост примерно в ста ярдах на правом фланге и по очереди несли вахту, вся ночь прошла без происшествий». 46
Поздно ночью, 52-е транспортное крыло, перевозившее 504-ю полковую боевую группу ( за исключением 3-го батальона) на 144 C-47, летело по тому же маршруту, что и 505-я полковая группа двумя ночами ранее. Зоной высадки являлся аэропорт Фарелло, находившийся позади позиций 1-й пехотной дивизии. Майор Марк Александер и его батальон двигались на запад к Геле, когда подошел поток 504-го полка. «2-й батальон мог наблюдать со своей растянутой вдоль прибрежной дороги, как два прилетевших немецких бомбардировщика атаковали корабли флота. Примерно через две минуты, на той же высоте и с того же направления, над кораблями появился поток 504-го полка. Флотские канониры продолжили стрельбу и сбили двадцать три наших С-47, перевозивших части 504-го парашютно-пехотного полка [боевой группы]. Стоя у прибрежной дороге, мы могли видеть белые опознавательные знаки союзников на наших C-47. В стрельбе приняла участие даже 45-я дивизия». 47
Солдаты 45-й пехотной дивизии, еще не нюхавшие в основном пороху, решили, что самолеты перевозили немецких десантников. Сержант Рэймонд Харт из роты H и его бойцы, наблюдавшие за трагедией с хребта Биаццо, видели «солдат, выпрыгивавших из горящих самолетов. Излишне говорить, что мы чувствовали себя так, будто только что проиграли войну. Многие в ту ночь рыдали». 48
Катастрофический инцидент с дружественным огнем обошелся 504-й полковой боевой группе в 81 убитого, 16 пропавших без вести и 132 раненых. Порядка шестидесяти членов экипажей 52-го транспортного крыла были убиты и еще тридцать - ранены.
В 02:00 12 июля капитан Эд Сейр, командир роты А был вызван на КП 2-го батальона 16-го пехотного полка 1-й пехотной дивизии, которому была придана рота. «Был получен приказ незамедлительно отбить высоту 41. Полковник Кроуфорд отдал приказ начать атаку в 03:00. Во Батальон должен был атаковать ротными колоннами с десантниками в авангарде. Построение ротными колоннами было необходимо из-за сложности управления ночью. Атака велась в направлении, параллельном старой немецкой проводной линии, которая вела на холм 41. Я поднял провод и выдвинулся с взводом справа и слева от себя во взводной колонне. чуть позади за нами следовали рота тяжелого вооружения и командир батальона. Противник не открывал огонь до тех пор, пока парашютисты почти не достигли вершины высоты. Только тогда по нам был открыт пулеметный огонь. Из-за крутизны высоты, огонь пулеметчиков не поражал роту, но рота тяжелого вооружения понесла тяжелые потери. Полковник Кроуфорд был ранен, и его пришлось эвакуировать. Два пулемета противника на вершине высоты были вскоре нейтрализованы, и батальон начали перегруппировываться на высоте. Найденные на высоте вражеские окопы и огневые позиции были использованы в полной мере при подготовке к обороне.
«С наступлением рассвета стало, что 2-й батальон оказался в очень плохом положении. Ночью немецкие танки прошли между нами и тылом, отрезав нас.
«В 07:00 состоялась первая танковая атака. Несколько Pz.Kpfw. IV и один Pz.Kpfw. VI направились к позициям батальона, ведущим шел Pz.Kpfw. VI». 49
В момент немецкой танковой атаки на высоту 41 группа бойцов из штаба 1-го батальона во главе с полковником Горхэмом прибыла на высоту слева от позиции Сейра. Лейтенант Дин Маккэндлесс, офицер связи 1-го батальона, был в этой группе. «Мы поднимались на небольшую высоту, когда вдруг впереди и справа услышали частую стрельбу. Через несколько шагов мы увидели на гребне высоты немецкий танк «Тигр» в долине справа от нас, примерно в двухстах ярдах от нас. Мы все залегли в секунду! Казалось, что все стреляли по этому танку, который в итоге каким-то образом был выведен из строя. Полковник Горхэм жестом велел нам не высовываться, пока он подкрадывался.
«Он был либо на гребне высоты, либо немного на переднем склоне, когда он встал на колено и поднял базуку, которую нес с собой. Через мгновение раздался сильный взрыв, и полковник Горхэм упал. Лейтенант Карл Р. Комсток вскочил и побежал в его сторону. Раздался второй мощный взрыв, и лейтенант Комсток повалился на землю. Потом я подбежал к ним. Танк «Тигр» больше не стрелял в нас.
«Сначала я подумал, что они оба мертвы. У полковника Горхэма не было пульса, он не дышал и в центре его лба было большая треугольная дыра. Он был мертв. 50
«У лейтенанта Комстока была ужасная длинная рана через все лицо, его нос и губы лежали на одной стороне лица. Но он был жив, хотя и был изувечен.
«Я приказал капралу [Томасу Х.] Хиггинсу срочно достать джип, даже если он ему придется пойти на воровство. Тем временем, я вколол лейтенанту Комстоку тюбик морфина, несмотря на то, что он пытался выразить протест мимикой своего разбитого лица.
«Через очень короткое время Хиггинс вернулся с джипом (я так и не спросил у него, где он его достал) .Мы погрузили Комстока в джип и отвезли его обратно в госпиталь на пляже. Затем Хиггинс и Уильямс вернулись с джипом и вывезли тело полковника Горхэма.
«мы никогда не узнаем, почему полковник Горхэм решил рискнуть. Я никогда не видел, как он стрелял из базуки, а он не стрелял из нее в тот день. Во всяком случае, мы были слишком далеко, чтобы стрелять из базуки. Он был храбрым и агрессивным командиром. Такие люди предпочитают действовать в ближнем бою и рискуют». 51
Капитан Сейр, не подозревая о смерти подполковника Горхэма, наблюдал, как немецкие танки неумолимо движутся к его позициям. «Все выглядело почти точно так же, как во время атаки на этом же месте в предыдущее утро, за исключением одного очень важного фактора: 2-й батальон поддерживал дивизион 155-миллиметровок. Передовой наблюдатель вызвал огонь. Первый залп упал на танк Pz.Kpfw. VI «Тигр» в пятидесяти ярдах от линии обороны. Затем замелькали разрывы среди других танков, и они были вынуждены отойти.
«Тем временем части 2-й танковой дивизии вели бой с немецкой бронетехникой в районе между 2-м батальоном и нашим тылом. Наши бойцы словно находились на трибуне во время зрелищного поединка немецких и американских танкистов, сражавшихся в долине ниже. Пока немцы отвлеклись на лобовую атаку, часть танков «Шерман» успели зайти им прямо во фланг и открыли огонь раньше, чем их обнаружили. Несколько немецких танков были подбиты, а остальным пришлось отступить. Трижды в течение дня немецкие танки атаковали позиции 2-го батальона, но каждый раз отгонялись артиллерийским огнем». 52
Майор Уолтер Уинтон, старший офицер, принял командование 1-м батальоном после того, как подполковник Горхэм был убит.
На рассвете 12 июля генерал Риджуэй все еще не мог связаться с полковником Гевином или КП 505-й полковой боевой группы, хотя высадился на берег в 07:30 10 июля. Его отряд организовал командный пункт дивизии в трех милях к юго-востоку от Гелы, примерно в миле от побережья. Риджуэй отправил отчет в 07:55 утра в штаб 7-й армии, в котором говорилось: «Под моим командованием отсутствуют подразделения боевой группы 505. Прибытие некоторых ожидается сегодня, судя по отчетам 1-го дивизии. Части боевой команды 504 на подходе (в оригинале - «dribbling in»). В настоящее время одна батарея 75-мм вьючных гаубиц и эквивалент одной пехотной роты готовы к использованию... Концентрирую все усилия на реорганизации». 53
Тем утром на хребте Биаццо 505-й полк хоронил своих и немцев, погибших в предыдущий день. Сержант Фредерик У. Рэндалл из роты H, двигаясь на запад по шоссе в сторону Гелы вместе с другими выжившими в боях на хребте Биаццо, видел могилы, выкопанные в саду справа от дороги. «Сержант [Тони] Кастильо, 1-й сержант роты G, отвечал за захоронение. Он был индейцем Пуэбло из Колорадо. Немецкие военнопленные копали могилы, и Кастильо доставил им немало неприятных минут».
Двигавшийся в колонне роты H рядовой Рассел Макконнелл заметил свежие могилы и прикрытые тела; там сейчас хоронили многих его приятелей. «По-настоящему страшно было тогда, когда мы проходили мимо их могил. Мы потеряли многих из наших самых близких друзей». 55
Рядовой Турк Сили из роты E в значительной степени пропустил бой после приземления на Сицилии. Проходя мимо поля боя, Сили увидел «первых мертвых Джи-Ай (GI, government issue - общепринятое в США обозначение всего армейского, прежде всего выступает как прозвище солдат - А.П.)—десять ребят из 505-го лежали в ряд, ожидая захоронения». 56
Капитан Дэниэл «Док» МакИлвой стал свидетелм того, как два полковых священника лично помогали хоронить умерших, а также проводил короткие церемонии для каждого похороненного. «Отец Коннелли и капеллан Вуд похоронили шестьдесят семь человек на хребте Биаццо. Этим великим людям так никогда и не окажут почестей, которых они заслужили». 57
Лейтенант Боб Филдер, офицер связи 3-го батальона, был одним из счастливчиков, которые ехали на джипах, - его подчиненные работали с тяжелыми рациями SCR-300. Недалеко от дороги после очередного повороту Филдеру открылось «очень мрачное зрелище мертвых десантников, висящих на деревьях. Часть подъема десантников [из 504-го полка] была сброшена накануне ночью вдоль дороги над немецкими частями, которые их вырезали». 58
Около 17: 00 12 июля капитану Эду Сейру вновь приказали вести роту А в авангарде очередной атаки. «В батальоне получили приказ из штаба [16-го пехотного] полка: готовиться атаковать хребет в трех тысячах ярдов от нашего фронта. Нас должен был поддерживать взвод танков «Шерман». Батальон должен был выйти к исходному рубежу в трехстах ярдах перед позициями, и отправился туда, как только прибыли танки.
«Все танки, кроме одного, были подбиты издали из 88-миллиметровок до того, как они дошли до исходного рубежа, поэтому атаку перенесли на следующее утро.
«Капитан, который теперь командовал 2-м батальоном, вывел парашютистов с линии фронта и вернул нас на КП батальона, где мы впервые по-настоящему смогли насладиться отдыхом с тех пор, как прыгнули три дня назад. Несмотря на грохот рвущихся вокруг нас снарядов, бойцы спали так крепко, словно были дома в теплых постелях, пока не проснулись в 04:00, чтобы подготовиться к атаке хребта перед нашими позициями. Под прикрытием огня тяжелой артиллерии, батальон выдвинулся вперед, две роты шли в центре, парашютисты и рота тяжелого вооружения на их открытом правом фланге, а резервная рота наступала за левой ротой и защищала этот фланг. Пулеметный огонь, который велся с хребта, прекратился, как только на нем начали рваться снаряды. Батальон двинулся к хребту в условиях отсутствия вражеского огня с него, однако с хребта, лежавшего еще дальше по фронту, периодически вели огонь снайпера.
«Когда батальон достиг хребта, противник в спешке отступил, оставив 88-мм орудие и нескольких номеров его расчета убитыми. В штаб полка ушло донесение о захвате хребта. Батальону был отдан приказ преследовать противника и взять город Нишеми, если представится такая возможность.
«Батальон двигался вперед, не встречая сильного сопротивления, кроме снайперского огня издалека, пока мы не достигли высоты с видом на город. Командир батальона искал по пять добровольцев из каждой роты, чтобы провести разведку в черте города . Добровольцев не нашли.
«Десантники были намного бодрее других бойцов батальона из-за для нашего хорошего отдыха накануне вечером, поэтому нам было приказано войти в город. С дальней дистанции по нам открыл огонь одиночный пулемет, но его расчет скрылся, когда мы ответили огнем. Парашютисты остановились, и батальон прошел через нас, чтобы занять оборонительные позиции на другом конце города. В это время мы получили приказ из штаба 16-го пехотного: нас выводили из подчинения 16-го пехотного полка и возвращали в район вблизи Гелы, где перегруппировывался 505-й парашютно-пехотный полк». 59
Дата: 2018-09-13, просмотров: 1066.