Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Ожидание сержанта Билла Данфи из роты I на протяжении бесконечно жаркого долгого североафриканского дня было сравнимо с тем тревожным напряжением, которое испытывают спортсмены, разминаясь перед большой игрой. «Мы рано поужинали и в 16: 00 грузовики перевозили все группы к своим C-47, которыми управляли экипажи из 52-го транспортного крыла. После того, как контейнеры со снаряжением были проверены и загружены, мы заползли под крыло в тень и расслабились. Тогда до нас довели пароль и отзыв на время операции «Джордж-Маршалл» и сообщили, что нас ждет с помощью размноженных на ротаторе листовок, переданных каждому из нас от Гевина». 1
«Бойцы 505-й боевой группы!
Сегодня вечером вы приступите к боевой миссии, которой наш народ и свободные люди всего мира ждут уже два года. Вы возглавите высадку американских войск на остров Сицилия. В ходе подготовки было сделано все, чтобы устранить элемент случайности. Вам предоставили все средства для выполнения этой работы, и вы опираетесь на крупнейшую воздушную армаду в мировой истории. Весь мир смотрит на вас. Каждый американец надеется на ваш успех и молится за вас. Ввиду того, что это наш первый бой ночью, используйте пароль и избегайте стрельбы друг в друга. Штык - ваш лучший оружие для действий ночью. Берегите воду и боеприпасы. Понятие «американский парашютист» стало синонимом мужества и высокой дисциплины. Сражайтесь с врагом и сделайте так, чтобы американского парашютиста боялись и уважали во всех его рядах. Атакуйте яростно. Уничтожайте их везде, где только найдете. Удачной посадки, успеха в бою и удачи.
Полковник Гевин, командир [группы]»
Когда рядовой Турк Сили из роты Е сидел в своем самолете, практически никто не разговаривал. «Никто не знал, чего ожидать и что может произойти. Все нервничали и боялись». 2
C-47 с капитаном Эдом Сейром, командиром роты A, ждал своей очереди, чтобы взлететь. «В 19:30 9 июля 1943 года с рассредоточенных аэродромов начал взлетать первый из 226 самолетов, перевозивших десантников». 3
После того, что казалось вечностью, самолет Сейра начал выруливать на грязную дорожку, затем увеличил обороты обоих двигателей после того, как пилот притормозил, и, наконец, начал катиться по грубой взлетно-посадочной полосе. Сейр мог видеть другие самолеты вдалеке, отрываясь от других взлетно-посадочных полос в районе Кайруана, присоединяющиеся к другим самолетам, уже находившимся в воздухе.
Наконец, после длительного ожидания, когда взлетят другие потоки, рядовой Берг Авадэниан из штабной роты 2-го батальона, смог чувствовать, как его самолет вырулил к краю взлетно-посадочной полосы, затем повернул и начал наращивать обороты двигателей. «Взлет прошел без сучка и задоринки - было много пыли, и казалось, что все самолеты вскоре поднялись в воздух».
«Было много разговоров среди солдат.
«Какого черта меня приперло по малой/большой нужде?»
«Какое облегчение выбраться из а-рабской страны (так в оригинале, вероятно, игра слов - А.П.)».
«Интересно, как выглядит ось Салли? (снова игра слов - А.П.)»
«У кого-нибудь еще есть немецкая пропагандистская листовка (с призывом к капитуляции)?' (Ни у кого не было.)» 4
После взлета сержант Отис Сэмпсон, командир минометного (60-мм) отделения 1-го взвода роты E, выглянул из люка своего C-47. "Когда мы летали кругами, набирая высоту, мы наслаждались красивым закатом; внизу тени росли в длине и вскоре превратились в темноту. Наша тройка присоединилась к длинной веренице самолетов и исчезла в ночи над темнеющим морем....
«Солдаты успокоились, и я предположил, что их мысли похожи на мои. Многое из моей прошлой жизни я хотел обдумать и положить на место в свой уголок; это были бы долгие четыре часа - время, через которое, как нам сказали, мы пересечем сицилийское побережье и доберемся к месту назначения. Я подумал: «Времени хватит, чтобы предаться воспоминаниям»». 5
Когда поток 3-го батальона шел восточным курсом над Средиземным морем, сержант Билл Данфи из роты I почувствовал, как самолет начинает трястись из-за мощного встречного ветра скоростью тридцать пять миль в час. «Во время выполнения задачи летчикам было приказано идти в двухстах футах над водой, чтобы избежать обнаружения вражескими радиопеленгаторами. Пилоты были такими же зелеными, как и мы, а навигация в то время была очень примитивной. Они установили курс и летели на нем в течение определенного количества минут, после чего поворачивали но новый курс согласно инструкциям. Но никто не учел порыв ветра скоростью в тридцать пять миль в час, с которым мы встретились. В результате самолеты рассеялись, и многие пропустили точки разворота над небольшим островом Линоза и большим островом Мальта». 6
Стоя у люка своего самолета, капитан Сейр взглянул на часы и понял, что что-то не так. «Первая мысль, что все пошло не по плану, пришла тогда, когда в ожидаемое время я не увидел Мальту. Примерно в то время, когда самолеты должны были пройти над Мальтой, строй самолетов столкнулся с сильными встречными ветрами, а затем начал распадаться на мелкие группы. Девятке, перевозившей группу командира батальона, а также 1-й и 2-й взводы и штаб роты А, удалось остаться вместе». 7
3-й батальон майора Эдварда «Пушечное ядро» Краузе шел на Сицилию вторым потоком, десятью минутами позже потока 3-го батальона 504-го полка. Однако из-за встреченных ранее ветров пилот ведущего самолета в потоке не нашел каких-либо ориентиров, которые он должен был увидеть к тому времени согласно полетному расписанию.
Лейтенант Реймонд А. Гроссман из батареи С 456-го парашютного батальона полевой артиллерии, шедшей в одном потоке с 3-м батальоном, был джампмастером в своем самолете. Когда самолеты пересекли побережье Сицилии, Гроссман наблюдал, как вражеский зенитный огонь поднимается, чтобы встретить их. «Мы встали, пристегнулись и были готовы прыгать. Затем колонна сделала большой поворот, выйдя обратно в море. Мы стояли почти час и обливались потом. Попасть в этот прохладный воздух было настоящим удовольствием. Я приземлился на рыхлую землю в оливковой роще». 8
Когда джампмастер самолета подал команду встать у двери, «толкатель» подъема, сержант Рэймонд Ф. Харт из роты H наблюдал, как все в подъеме прижимаются к человеку спереди. «Был очень сильный ветер, и когда я вышел, я был далеко от наших контейнеров со снаряжением, поскольку пилоты ускорились, чтобы уйти от огня зениток и стрелкового оружия. Посадка вшла трудной, но безопасной, я сел в поле небольших деревьев (кажется, это были оливковые деревья) с помидорами между рядами деревьев. Я присоединился к другим десантникам, и мы начали искать наше снаряжение. Мы смогли собрать двадцать три или около того десантника, включая нашего командира, лейтенанта [Роя Х.] Смита и помощника командира взвода, лейтенанта [Артура т.] Лэрда. В то время как мы продвигались к нашей цели, зачищая дороги, ведущие к пляжам высадки, вдалеке периодически вспыхивали перестрелки». 9
После приземления, капрал Норберт Бич из роты H отправился в лунную ночь искать своих приятелей. Бич нашел «сержанта [Арчи Дж.] Брандта, рядового [Роберт С.] Балларда, и еще двух рядовых. Никто не знал, где мы, поэтому мы двинулись в сторону пляжа. Мы вышли на проселочную дорогу, и сержант Брандт расставил нас попарно по обе стороны от дороги. Он пошел дальше в попытках найти больше бойцов или узнать, где мы находимся.
«Когда он вернулся, один из наших парней выстрелил ему в грудь. Мы оказали ему первую помощь и решили подождать до рассвета». 10
Подъем сержанта Билла Бланка из роты G палка приземлился в оливковой роще, «где-то к югу от хребта Биаццо. Это был хороший прыжок—мы приземлились близко друг к другу. Мы собрали снаряжение, которое смогли найти, в том числе пулемет и миномет. Спустя некоторое время мы собрались с лейтенантом [Джеком] Айзексом и другими солдатами и двинулись на северо-восток. Мы не сталкивались ни с каким сопротивлением до рассвета, когда наткнулись на ферму, занятую итальянскими солдатами. Они открыли огонь и после короткой перестрелки сдались.
«Мы взяли их в плен и двинулись дальше к цели, где пересекли дорога к северу от хребта Биаццо и проследовали на холм на небольшом расстоянии в поле зрения хребта Биаццо. Когда мы проходили через виноградник, над нами на бреющем полете прошел немецкий истребитель —но он, должно быть, обрати внимание на корабли, стоявшие в открытом море, так как он не пытался преследовать нас. Мы выдвинулись к холму и заняли оборонительную позицию. С нее хорошо просматривались море и дорога внизу. Позже к нам присоединилась группа из 45-й пехотной дивизии». 11
Лейтенант Рэй Гроссман приземлился рядом с Витторией и быстро нашел большую часть батареи С. «В нашей батарее было три орудия, так как наш четвертый самолет ушел в море, и экипаж подошел на резиновой лодке. Кажется, большинство батарейцев собралось вместе к раннему утру. Орудия мы перекатывали вручную, с помощью лямок для артиллеристов. У нас было три гаубицы. Мы отправились в город Виттория. Никто не сопротивлялся, кроме одного снайпера на колокольне, которого мы «заткнули» выстрелом из 75-мм гаубицы. Потом мы двинулись к Геле. Мы взяли двух носильщиков-итальянцев и пару ослов, чтобы облегчить транспортировку орудий. Двигаясь по дороге, мы выглядели достаточно разношерстно». 12
В конце потока 3-го батальона тремя тройками в кильватер, как заранее договорились капитан Фолмер и капитан Боммар, шла рота I. Сержант Билл Данфи был помощником джампмастера подъема. «Так как мой отряд прыгал с самолета капитана Фолмера, меня поставили в конце очереди, я был последним, кто вышел. Я был обеспокоен, когда Фолмер поставил одного из новых людей между мной и остальной частью моего отделения. У нас был прямой приказ майора Краузе пристрелить любого, кто откажется прыгать. Но выполнению этого мешала одна проблема: моя М1 лежала в чехле под моим запасным парашютом. В течение большей части полета капитан Фолмер проводил свое время с пилотом. Я помню, как спросил его, не направлял ли он их в правильном направлении; он усмехнулся и кивнул: да.
«Когда мы подошли к Сицилии, по неизвестным до сих пор причинам остальная часть потока 3-го батальона повернула обратно в море, впоследствии вернувшись, чтобы сбросить десантников не над той зоной высадки. Пилот Боммар и капитан Фолмер, увидев вдали реку Акате, были удовлетворены тем, что мы шли верным курсом, и полет роты I в сторону Сицилии продолжился. Когда мы пересекли береговую линию, Фолмер сказал мне передать команду: «встать, пристегнуться и проверить снаряжение». Мы это сделали, проверили готовность и, начиная с меня, двинулись к двери. Примерно в это же время мы были над озером Бивьер, [и] капитан Фолмер, проходя мимо меня, сказал: «около пяти минут», и вернулся к своей позиции у двери. Когда после подъема и пристегивание стало тесновато, мне понадобилось пройти через переборку к радисту.
«В этот момент я заметил, что новичок передо мной сел. Я приказал ему встать, на что в ответ он начал со мной пререкаться. Я ясно дал ему в грубой форме. чтобы он заткнулся и встал обратно. Я заметил зеленый свет, уже горевший в течение некоторого времени, когда капитан Фолмер закричал: «Пошли!» и мы начали двигаться к люку. По какой-то причине солдат передо мной пошел мимо люка в хвостовую часть самолета. Я схватил его за рюкзак и стал толкать его к люку. Он заартачился, снова начав отступать, поэтому я схватился за края открытого люка и мы оба вылетели. Не успел я почувствовать рывок от раскрытия парашюта, как пролетел через сосны, ударившись о землю, идущую под гору. Такой быстрый спуск, я подумал, когда ударился о землю, мог случиться из-за неисправности (частичное раскрытие), но я смог встать, снять подвесную систему, собрать свое снаряжение вместе и выдвинуться. Будучи не в состоянии найти человека, который вышел впереди меня, я предположил, что он ударился о землю впереди меня и, скорее всего, погиб. Начав двигаться против направления полета, чтобы собрать подъем, я никого не смог найти и провел ночь в поисках моей роты. Поскольку я понятия не имел, как далеко самолет пролетел во время заминки у люка, я решил, что приземлился над гребнем горы за долиной, в которую мы должны были приземлиться». 13
Когда парашют Фолмера раскрылся, сильный ветер поймал его. «Я увидел другую сторону долины, которая быстро приближалась . . . чтобы найти относительно ровную площадку для приземления. Я думал, что поступлю хитрее и опущу правую ногу, чтобы я смог приземлиться на склоне. В итоге правая нога просто сломалась. Потом я начал ползать, пытаясь найти кого-то. Было довольно много ползущих вниз по склону. Я услышал шорох в кустах у обочины. К тому времени я уже был у дороги. Я закричал: «Джордж!»
«Мне ответили: «Маршалл». вышел [рядовой] Джон [Дж. «Скотти»] Хоу.
«Мы пошли дальше и постепенно собирали людей, в то время как Джон нес меня на спине. Мы направлялись туда, где, как я сказал людям, будет мой штаб... на этом холме недалеко от Гелы ... куда можно будет прийти, если им что-то понадобится , или привести пленных.
«Я сказал: «Я думаю, что смогу встать и ходить».
«А Джон отвечает: «Лучше вам этого не делать».
«Я попытался немного привстать и поскользнулся, тогда он быстро подхватил меня и поднял на холм, на который мы шли, чтобы разместить штаб. Группа из штаба отправилась впереди меня, на ферму, где Джон Хоу сказал им, что там есть мул. Джон хотел получить небольшую передышку [от ношения Фолмера с полным снаряжением на спине]. Один парень ударил прикладом винтовки о входную дверь и сказал: «Американец ... Американцы».
«Зажегся свет, и вышел фермер. Солдаты сказали: «Дайте нам мула». Они вывели его, и Джон усадил меня на него практически в одиночку.
«Мы пошли по этой дороге и снова начали подниматься на холм. К тому времени как мы добрались до вершины холма, там уже собрались все солдаты. Они окружили меня, и я сказал: «Не подходите так близко ко мне».
"Я начал слышать стрельбу из здания, что было похоже на дот, но позже оказалось, что это санузел тех итальянцев, которые должны были защищать это место. Офицер, который добрался туда первым, лейтенант [Джозеф В.] Вандевегт, попытался разбудить всех этих итальянцев и вытащить их оттуда. Они все попытались спрятаться за занавеской и не поняли, что их ноги были видны. Один боец отпустил автомат и выстрелил несколько раз, и они в спешке вышли. Нам нужно было позаботиться о нескольких пленных.
«На перекрестках, помню, было два дота. Один из моих ребят приземлился на крышу одного из них, и итальянцы вышли наружу. А в другой доте никого не оказалось». 14
Капрал Гарри Буффон был в подъеме Фолмера и приземлился на черепичную крышу сельского дома. «Одна нога прошла через крышу, застряв у самого паха, и это оказалась спальня жильцов. Я предположил, что это была большая комната, потому стоявший шум явно издавало порядка двадцати пяти человек - взрослые и дети. Я могу представить, сколько крику поднялось при виде этой ноги, торчащей из крыши. Я знал итальянский достаточно хорошо, чтобы услышать много "mama mia" и "конец света пришел", и т.д. и т.п..
«Порыв ветра наполнил мой парашют и потащил меня через крышу и, упав в итоге примерно в шести-восьми футах от крыши, я получил множество царапин и порезов». 15
После приземления боец роты I рядовой Говард «Гуди» Гудсон нашел солдата, который прыгал вслед за ним, рядового Джо Патрика. Гудсон и его приятель начали подниматься на холм, откуда открывался вид на зону высадки 1-й дивизии. «Мы знали нашу задачу. Джо был во взводе лейтенанта Кларка. В конце концов мы поднялись на эту гору и столкнулись с разными парнями, и в итоге оказались в группе из семи или восьми человек. Мы нашли этот фермерский дом в западной части озера, и подожгли амбар и стоги сена». 16
К 2 часам ночи рота I выполнила все свои первоначальные задачи: подавила сопротивление гарнизонов дотов на перекрестке, заняла оборонительные позиции у перекрестка и разожгла костер для того чтобы вывести к нужному пляжу высадки 1-ую пехотную дивизию. Благодаря блестящему планированию и взаимодействию между капитанами Фолмером и Боммаром и безупречному исполнению замысла, рота I оказалась единственной ротой в 505-й полковой боевой группе, которая приземлилась в основном в предполагаемой зоне высадки. Единственным исключением стал груз одного из самолетов, сброшенный лейтенантом Уолтером B. Кронером, который приземлился в глубине острова. Бόльшая часть 3-го батальона высадилась далеко к юго-востоку от его зоны высадки, между городами Скольитти и Виттория.
Поток 1-го батальона подполковника Горхэма шел десятью минутами позже потока 3-го батальона. Когда несколько самолетов, перевозивших десантников роты C, приблизились к Аволе, городку на восточном побережье, рядовой Арнольд Г. «Датч» Нагель очень хотел выбраться из самолета. «Самолеты трясло из стороны в сторону, потому что вокруг них разрывались зенитные снаряды. Когда пилот включил красный свет, мы встали и пристегнулись. Некоторые десантники потеряли опору перед прыжком, и из-за большего переносимого веса мы должны были помочь им встать на ноги. Когда он [пилот - А.П.] включил зеленый свет, мы прыгнули! Я совершил свой первый боевой прыжок и благополучно приземлился. Я приземлился в шестидесяти милях от того места, где должен был быть, но я был жив - теперь мне просто нужно было выжить и найти однополчан». 17
Сержант Майкл Вулетич исполнял обязанности выпускающего («толкача»), когда настало время десантирования его подъема из роты В. «У нас был десантник, который отказался прыгать из самолета. Как итог, мы пропустили зону высадки. Второй пилот вышел из передней части самолета и сказал, направив на меня «Томми-ган» (пистолет-пулемет Томпсона - А.П.): «Вы знаете, каковы мои приказы». Я сказал ему, что мы прыгнем и стали кружить вокруг. Тем временем пара десантников бросилась избивать того отказника, и он кинулся назад, в хвостовую часть самолета. Самолет продолжал кружиться, и мы прыгнули, но было уже поздно. Задержка дала противнику время, чтобы сбить самолет, который. объятый пламенем, упал вместе с экипажем отказником». 18
Старший сержант Джо О'Джибуэй и его группа десантников из роты В приземлилась почти в шестидесяти милях от цели, на холме около пляжей, на которые долджны были высадиться британцы. «Я нашел восемнадцать человек и 1-го лейтенанта Джонсона . Нас не обстреливали при приземлении. Мы попали в канаву, и сержант [Майкл] Петрилло поговорил с некоторыми из местных жителей.
«На каждом дорожном повороте имелась огневая позиция итальянцев. Нам не разрешили стрелять до рассвета. У нас была базука и много ручных гранат. Мы уничтожили их на дороге вниз по склону». 19
О'Джибуэй и вместе со своей небольшой группой десантников двинулся навстречу британцам, которые высадились тем же утром. «У нас было 115 итальянских пленных. Британцы готовились похоронить двух наших десантников, которые были схвачены и казнены - одним из них был [боец роты С, капрал Говард С.] Оуэнс». 20
Единственной крупной группой из состава 1-го батальона, приземлившиеся вблизи запланированной зоны высадки, летели на девятке самолетов, перевозившей роту А капитана Эда Сейра, а также часть десантников из штаба 1-го батальона. Однако, к тому моменту, когда самолеты подошли к побережью Сицилии, Сейр знал, что что-то не так. «В то время, когда самолеты, как предполагалось, приближаются к зоне падения, мы заметили зенитный огонь слева от самолетов. Это могло означать только одно: самолеты находились не над той частью острова. Командир понял это, и девятка ушла в сторону моря, чтобы сделать еще одну попытку найти правильная зона выброски. Примерно через час было замечено озеро, которое было последним контрольным ориентиром. Самолеты развернулись над озером, двигаясь таким курсом. чтобы сбросить нас в назначенной зоне через две минуты. По прошествии около полутора минут, строй самолетов встретил сильный зенитный огонь и начал распадаться. Минутой позже был дан зеленый свет, и парашютисты покинули самолеты.
"Я привел свою группу и через несколько секунд освободился от парашюта в винограднике на склоне очень крутого холма. Из-за того, что мы потеряли слишком много времени на поиск верной зоны высадки, мы приземлились в темноте, не будучи в состоянии видеть дальше, чем на несколько футов. Порядка шести пулеметов, которые стреляли по самолетам, когда солдаты прыгали, теперь начали вести огонь по району, в котором высадились бойцы. Из-за пересеченной местности и того, что пулеметчики вели огонь трассирующими патронами, которые были хорошо заметны, огонь доставил войскам очень мало хлопот». 21
Рядовой Дейв Буллингтон был разведчиком/снайпером из роты А. Вплоть до подхода к зоне высадки он дремал. «Моя винтовка Спрингфилд М1903А3 была сброшена в контейнере. Я прыгнул, имея при себе прицел винтовки в массете, а также карабин со складным прикладом (карабин М1А1 - А.П.). Парень передо мной, мой приятель, Орвал Хартман из Техаса, починил свой ремень на винтовке М1. Он не положил ее в контейнер Грисволда, как это бы следовало сделать. Он примкнул штык и выпрыгнул из люка со своей винтовкой в положении «на грудь», и знаете, что случилось далее? Он потерял свою винтовку.
«Когда я вышел из люка, вокруг все рвалось, как на четвертое июля. Красные трассеры, похоже, поднимались из района в паре или трех милях от пляжа. Они даже не прошли рядом с самолетом, в котором я был. Кто-то точно стрелял во что-то. Мы должно быть, прыгнули примерно с высоты триста или четыреста футов, потому что я вышел из самолета, и казалось, раскачивался пару мгновений, перед тем как оказаться на земле. Я знаю, что здесь сбросили десант с трех самолетов, потому что я мог видеть три машины, шедшие клином.
«Я прошел примерно на сто или двести ярдов назад по курсу и нашел контейнер. Я взял свою винтовку, и примерно тогда же появился Хартман и сказал, что потерял оружие. Я отдал ему свой карабин и часть имевшихся у меня патронов». 22
После приземления капитан Сейр начал собирать свою роту А. «Моя группа, кажется, была разбросана на площади в несколько сотен ярдов. Около часа ушло на то, чтобы собрать ее и снаряжение. За это время над районом высадки роты А больше не прошел ни один из самолетов, которые должны были высадить десант, поэтому мы достали [SCR-]536-е радиостанции и попытались связаться с другими частями роты А. Вскоре на связь вышли командиры 1-го и 2-го взводов, но они не знали, где они находились относительно нас. Им приказали слушать три быстрых выстрела из винтовки M1 и доложить нам, слышали ли они их. Они услышали выстрелы. Им было приказано приложить все усилия, чтобы найти контейнеры с групповым вооружением, сброшенные с самолетов, а затем собраться на моей позиции.
«Около 02:30 я отправился на разведку, чтобы понять, возможно ли определить точные позиции пулеметов, которые не прекращали вести огонь с самого момента высадки десанта. Позиции пулеметов были легко узнаваемы из-за стрельбы трассирующими. Во время разведки я связался со старшим офицером батальона [майором Уолтером Уинтоном]. Я запросил разрешение атаковать пулеметы, и оно было получено.
"Пока сержант связи ждал на том месте, на котором должен был собраться взвод, я взял двенадцать человек и выдвинулся с целью атаковать пулеметы. Бойцы были разбиты попарно. Каждая пара должна была подползти как можно ближе к назначенному им пулемету и приготовить ручные гранаты. После моего броска гранаты, все остальные группы должны были бросить одновременно свои гранаты. Если после того разрыва гранат выяснилось бы, что противник все еще превосходит нас числом, солдаты должны были немедленно отступить к месту сбора в незанятом окопе примерно в ста ярдах от пулеметных позиций.
«После броска первой гранаты с задержкой, команды бросили свои гранаты. В свете от разрывов брошенных гранат и примерно двадцати [гранат], которые враг отбросил назад, стало ясно, что мы атаковали не окопы, как предполагалось, а тяжелые бетонные и каменные доты. Мы в спешке отошли к точке сбора. Один человек был легко ранен, но никто не погиб.
"Затем группа вернулась на сборочный пункт роты. К пяти часам утра на нем собралось около сорока пяти человек из 1-го и 2-го взводов. Они смогли найти два 60-мм минометов с пятьюдесятью минами и три легких пулемета с двумя тысячами патронов к каждому из них». 23
Поток штаба полка шел на Сицилию следующим. Сержант Боб Джиллетт был назначен в подъем, в котором прыгали полковник Гевин и майора Бенджамин Х. Вандерворт, полковой S-3. Когда сержант Джиллетт последовал за Гевином, он почувствовал сильный рывок, когда его парашют раскрылся. Потом Джилетт заметил, что еще что-то было не так. «Мне показалось, что нас сбросили гораздо выше, чем ожидалось, и на гораздо большей скорости, чем следовало. Спускаясь вниз, в свете разрывов выпущенных с земли снарядов, я мог видеть много других парашютов в воздухе. Однако [когда я оказался] на земле, все они, казалось, исчезли. Вокруг меня не было ничего, кроме тишины и одиночества, пока через некоторое время , которое, казалось, тянулось целую вечность, мы не собрались вместе.
"Я был в первой группе, которую собрал полковник Гевин. Еще до того, как мы приземлились и частично собрались, мы знали, что мы были серьезно рассеяны. Некоторое время, примерно час или два после приземления, нас было, возможно, тридцать-сорок человек». 24
Джилетт и группа штаба полка двинулись в ночной тишине и темноте при свете луны, когда вдруг в хвост колонны жестами передали команду остановиться. «В режиме тишины мы отдыхали на обочине, пока командиры пытались определить наше местоположение. Когда голова колонны продолжила движение, кто-то потерял визуальную связь в цепи и остальная часть группы, в которой был и я, оказалась не предупреждена. Это был один из наших ранних уроков». 25
Группа штаба полка, которая оставила Джилетта и остальных позади в темноте, включала полковника Гевина, капитана Aла Ирланда, S-1; майора Вандерворта и еще около двадцати человек.
Почти сразу же после приземления рядовой Джон Дж. Галло, клерк из штаба полка, получил сигнал. «Но из-за плохого слуха и испуга, я не услышал ни слова. Я быстро щелкнул, когда этот солдат набросился на меня со своей винтовкой M1 с примкнутым штыком. Мне посчастливилось успеть ответить на пароль и попросить его опустить оружие». 26
Штабная батарея и батареи D 456-го парашютного батальона полевой артиллерии входили в состав потока штаба полка. Лейтенант Ричард С. Эйкен, передовой наблюдатель из батареи D, приземлился около Рагузы. «Мы собрали около пятнадцати десантников. Полковник [Харрисон] Харден, командир нашего батальона, взял на себя командование нашей небольшой группой, и мы отпрввились искать наших товарищей. Мы наткнулись на укрепленную железнодорожную станцию, где я и двое солдат атаковали на дот. Меня ранили в голову, и, вероятно, немецкие солдаты отвезли меня в больницу в Рагузе. Позже я был эвакуирован на плацдарм и вернулся в Африку для дальнейшего лечения». 27
Поток 2-го батальона шел на Сицилию последним. Комбат, майор Марк Александер, стоял у люка и смотрел вниз на прекрасную голубую воду Средиземного моря, которая сияла в лунном свете, когда армада самолетов приблизилась к побережью Сицилии. «Загорелся красный свет - мы пристегнулись и приготовились прыгать. Загорелась зеленая лампа, а я все еще смотрел вниз на Средиземное море. Конечно, ребята попытались вытолкнуть меня за дверь, и после борьбы с ними я бросился в кабину, осыпая проклятьями [подполковника Томми] Томпсона. Его ответ был прост: второй пилот нервничал и слишком поторопился.
«Когда мы, наконец, пересекли побережье, нас встретил мощный, судя по большому количеству трассеров, зенитный огонь. Мы должны были прыгать с высоты 120 метров, но вместо этого нас сбросили с порядка 200-250 метров». 28
У подъема рядового Берга Авадэниана из штабной роты 2-го батальона была другая ситуация. «Когда мы подошли к береговой черте Сицилии и попали под огонь зениток, я считаю, что пилот поднялся над строем, чтобы уклониться от огня с земли. Когда загорелся зеленый свет, я увидел самолеты внизу и сзади. Когда мы выпрыгнули и наши парашюты раскрылись, я готов был поклясться, что другие самолеты пролетят прямо через нас. Приземлившись в холмистой местности, среди оливковых деревьев, я остался невредим.
«Первый человек, которого я встретил, не смог вспомнить отзыв на пароль «Джордж». Он выпалил: «Вашингтон!» Это оказался Лестер Штейн, батальонный хирург. Следующий, по-моему, был рядовой [Томас Дж.] Мишо. Подходя к доту у побережья, я столкнулся с лейтенантом Юджином Дорфлером [офицер разведки 2-го батальона] и другими». 29
Рядовой Турк Сили, из роты Е просто хотел покинуть свой самолет. «Некоторые солдат укачало, и их вырвало. Стальной пол самолета был скользким. Мы прыгнули с высоты около четырехсот футов». 30
Рядовой первого класса Даг Бейли и десантники на его самолете не надели свои парашюты перед взлетом. «Моя батарея B [456-го парашютного батальона полевой артиллерии] прыгала вместе со 2-м батальоном 505-го парашютно-пехотного полка. Когда мы были примерно в получасе лета от побережья Сицилии, подошел первый пилот самолета и сказал нам, что пришло время надевать парашюты. Это было нервное время для всех - было скользко, потому что часть ребят укачало и они блевали на пол - было темно, самолет дергался, и нам нужно было достать все ремни и привязать все наши вещи. Это был наш первый бой - наверное, мы немного нервничали.
«Пилоты промахнулись мимо нашей зоны высадки примерно на двадцать миль и дали нам зеленый свет над районом с дотами. каменными стенами и деревьями. Не думаю, что мы были выше 250-300 футов, когда прыгали. Мы прыгали с незаряженным оружием и имели маленькие оловянные крикеты для идентификации». 31
Рядовой Дэйв Боуман, помощник пулеметчика роты D, нес коробку патронов для пулемета, которую офицер и сержант прикрепили спереди его запасного парашюта незадолго до взлета с Кайруана. «Когда я вышел из люка, мое тело должно было оставаться в вертикальном положении. Но из-за дополнительной нагрузки на грудь я начал наклоняться головой вперед. Когда парашют раскрылся, стропы обвили мою левую лодыжку, и когда произошел неизбежный динамический рывок, я думал, что я вывихнул себе колено. Это было достаточно плохо, но не хуже следующего: теперь я спускался вниз головой. Я отчаянно работал, пытаясь освободить стропы от моей ноги, и в конце концов мне удалось сделать это и принять правильное положение посадки, вскоре после чего я ударился об одну из вездесущих каменных стен Сицилии. После удара о стену, я перевернулся и приземлился в кювете на обочине грунтовой дороги, где надо мной пронеслась пулеметная очередь.
«Не знаю, во что они стреляли, но, видимо, не по мне, так как если бы они заметили меня, то легко смогли бы подстрелить. После продолжительной борьбы с подвесной системой я, наконец, освободился от нее. Затем, прижавшись к низкой стену, я залез на нее и перевернулся на другую сторону с коробкой боеприпасов, все еще прикрепленной к моей груди. Здесь, с большим удовольствием и меньшим беспокойством, я снял коробку. Теперь, пережив это захватывающее боевое крещение, которое я до сих пор вспоминаю, я был готов присоединиться к моему подразделению». 32
После приземления рядовой первого класса Расс Браун из роты F нашел других десантников из своего минометного отделения, но они не смогли найти контейнер, в котором лежал их 60-мм миномет. «Мы были в оливковой роще, когда к нам подошел коренной сицилиец и пригласил отделение к себе домой. Он сделал спагетти для нас. Он делал спагетти в больших черных кастрюлях, подвешенных над огнем. Было приятно получить горячую еду». 33
Лейтенант Джеймс Дж. Койл был помощником командира 1-го взвода роты Е лейтенанта Уэверли Р. Рея. Койл совершил только седьмой прыжок. «Загорелся красный свет - я едва успел приказать пристегнуть карабины к тросу в самолете и проверить снаряжение, прежде чем мы пересекли побережье Сицилии. Зажегся зеленый свет, и мы прыгнули в темноту.
«Казалось, что с момента раскрытия парашюта и до приземления прошло порядка десяти секунд. Поскольку было трудно оценить высоту ночью, я считал, что наш груз сбросили было не более чем с четырехсот футов. Никто в 1-м взводе, однако, не был ранен, и мы смогли быстро собраться и найти наши контейнеры со снаряжением.
«Задача 1-го взвода состояла в том, чтобы установить блокпост приблизительно в двух милях к северу от зоны высадки, чтобы предотвратить беспрепятственное продвижение противника к пляжу в геле, где утром должна была высадиться с моря 1-я пехотная дивизия. Мы выдвинулись во главе с Рэем и мной, прикрывающим тыл, куда Рей всегда отправлял меня. В этом случае ему повезло, что он это сделал.
«Мы заметии зенитный сигнальный огонь, который, как мы предположили, был на аэродроме, отображенном на наших картах к северу от Гелы. Это помогло бы двигаться вглубь территории, так как не было дорог, которые бы привели нас к нашей цели. Стояла яркая луна, но это мало нам помогало, ведь мы, казалось, сталкивались с каменными стенами, которые нам приходилось перелезать, почти через каждые двести ярдов. Через час колонна остановилась, и солдаты сели отдохнуть.
«По прошествии пятнадцати минут, когда мы так и не сдвинулись с места, я пошел в голову колонны—или тому, что от нее осталось! Когда Рей закончил привал и выдвинулся, половина взвода ушла вместе с ним, но примерно в середине колонны несколько человек заснули и не увидели, как двинулась передняя половина колонны.
"Я разбудил людей и встал на ноги и начал после остальной части взвода. Я провел еще полчаса над каменными стенами и, наконец, стал беспокоился о поиске Рея и остальной части взвода, когда я был оспорен и обнаружил, что они прикрывают нас своим оружием из-за каменной стены. Лейтенант Рей добрался до дороги, которая, казалось, была целью, и мы установили блокпост и ждали до рассвета."34
"Я поднял на ноги своих людей и повел остатки взвода. Я вел еще полчаса вдоль каменных стен и, когда, наконец, я всерьез забеспокоился, найдем ли мы Рея и остальную часть взвода, меня окликнули и я обнаружил, что они прикрывают нас из-за каменной стены. Лейтенант Рей добрался до дороги, которая, казалось, была целью, и мы установили блокпост и ждали до рассвета». 34
Когда майор Александр приземлился вместе со штабной ротой батальона, то по нему и его людям был открыт шквальный огонь с близкой дистанции. «Наша штабная рота батальона десантировалась над опорным пунктом из пяти дотов и проволочных заграждений. Лейтенант (Доктор) [Курт Б.] Кли, к сожалению, приземлился в колючую проволоку к востоку от большого дота и сразу был убит. Капрал Фред Фриланд [из роты D] застрял там же и притворялся мертвым до тех пор, пока мы не взяли доты позже утром. С моим старшим офицером батальона, капитаном Джоном Нортоном, произошла интересная история. Нашими паролем и отзывом были «Джордж» и «Маршалл» соответственно. В темноте в самом начале дня D, пытаясь найти других солдат батальона, он подошел к тому, что показалось ему домом, услышал приглушенные голоса, крикнул «Джордж», после чего какой-то итальянский голос ответил «Джордж, черт возьми!» и за малым не прострелил ему голову из пулемета. Позже Нортон узнал, что подошел к одному из дотов». 35
В темноте и на рассвете майор Марк Александер и его 2-й батальон сражались, пытаясь вывести из строя те дотов, среди которых приземлились он и его люди. «Рано утром у нас был хороший бой. Пара большие доты оказывала серьезное сопротивление. Когда лейтенант [Уильям Т.] Уилсон со своими пулеметчиками вел огонь по амбразурам, а лейтенант [Айви К.] Коннелл - минометный огонь, мы атаковали и зачистили большой куполообразный дот около сорока футов в диаметре. Тем временем, мы столкнулись с сильный огнем из маленького двухэтажного дота. Лейтенант [Джон Д.] Спринкл [старший офицер роты D] возглавил лихую атаку на этот дот позже утром». 36
Спринкл попытался в одиночку подавить этот дот, но был ранен в голову и убит перекрестным огнем из пулемета в другом доте. Майор Александер наблюдал, как его бойцы атаковали и зачистили дот, «закидывая гранаты в амбразуры и в дверь на уровне земли».
«Примерно к 10:00 мы зачистили пять дотов и были довольно хорошо организованны. Я заметил вражескую бронетехнику и грузовики на дороге примерно в полумиле к северу от нас, но они решили не атаковать. Передо мной стала дилемма: остаться там и сражаться или двигаться и выполнять задачу полка.
«Ранним утром нас было около четырехсот человек; к 10: 00 мы собрали около четырехсот семидесяти пяти человек. К 11 часам утра у нас была большая часть батальона, плюс двадцать один человек из 456-го парашютного батальона полевой артиллерии Парашютной полевой артиллерии подполковника Харрисона Хардена-младшего и одна 75-мм гаубица с тридцатью снарядами. Около полудня в день высадки мой адъютант, лейтенант Клайд Рассел, доложил мне, что всего насчитывается 536 человек, включая 21 из 456-го батальона.
«На побережье и в полумиле к югу от нашей посадочной площадки мы заметили обширное береговое артиллерийское укрепление в деревне Марина-ди-Рагуза. Мы атаковали с севера и тыла. Мы дали несколько выстрелов из 75-мм гаубицы по укреплениям и без особых проблем захватили большую часть артиллерийской батареи, защищавшей укрепление. Мы вывели из строя орудия, бросая в море затворы и прочее оружие. К этому времени смеркалось, и мы заняли оборонительные позиции к северу и западу от Марина-ди-Рагуза». 37
Лейтенант Джим Койл находился на блокпосту роты Е, организованном лейтенантом Уэверли Рэем ранним утром, когда взошло солнце. «Не было ни немецких, ни итальянских солдат. Вокруг нас не было никаких домов или хотя бы гражданских лиц, чтобы узнать наше точное местоположение, но все указывало, что мы были в верном месте или близко к нему. Около 09:00 прибыл связной из штаба роты, сообщивший, что мы высадились у Марина-ди-Рагуза, примерно в двадцати милях к востоку от Гела! Мы с Рэем не могли в это поверить, потому что все выглядело так верно. (Позже я узнал, что сигнальный огонь, который мы видели, был на аэродроме Комизо, а не на аэродроме к северу от Гела, как мы считали).
«Мы вернулись в роту. стоявшую в окрестностях Марина ди Рагуза». 38
На рассвете сержант Боб Джилетт, сержант-связист, оказался «с группой численностью около пятнадцати человек вместе с капитаном Джонсоном из 307 инженерного батальона. Позже мы соединились с небольшой группой во главе с лейтенантом [Гарольдом] Свинглером возле дота у перекрестка, (к тому времени оставленному), где Свинглер провел краткую службу, в то время как мы хоронили ( во временной могиле) трех солдат штабной роты полка, убитых,вероятно, ночью перед этим дотом. Этими тремя были [рядовой Дэвид Дж.] Маккаун [-младший], [рядовой первого класса Томас Д.] Адамс и [рядовой Уильям Дж.] Керриган. Это было к югу от Виттории, вероятно, в окрестностях Санта-Кроче-Камерина». 39
С первыми лучами солнца капитан Эд Сейр, командир роты А, смог оценить, с чем столкнулись он и его небольшая группа десантников. «Теперь было видно, что доты, атакованные ночью, окружали большой двухэтажный каменный дом, который был занят гарнизоном. Было принято решение немедленно атаковать позицию, чтобы ее можно было захватить до того, как противник сможет вызвать подкрепление.
"План нападения предусматривал атаку в лоб силами 1-го взвода и штаба роты и атаку 2-го взвода с правого фланга. Все винтовочные гранатометчики и расчет базуки будут находиться рядом со мной. Два миномета должны были занять позиции примерно в четырехстах ярдах от дотов. Управление огнем предполагалось осуществлять передаваемыми голосовыми командами. Минометы должны были вести огонь сначала по дотам и, по приказу, перенести огонь на каменный дом. 2-й взвод должен был вести интенсивный огонь по дотам, сохраняя вентиляционные отверстия закрытыми до тех пор, пока они не могут быть атакованы 1-м взводом с винтовочными гранатометчиками и расчетом базуки.
«Все силы смогли оказаться в пределах ста ярдов от позиций благодаря незанятым траншеи, которые доходили почти до дотов. В 05:30 1-й взвод и штаб роты открыли эффективный огонь из винтовочных гранатометов и базук по дотам, которые затем были атакованы ручными гранатами и захвачены». 40
Рядовой Дейв Буллингтон «вместе с приятелем по имени Андерсон проложили себе путь к задней части дома. Мы слышали, как там стреляли пулеметы. За домом находились две хозяйственные постройки, а прямо за ними земля довольно резко шла вниз... на три или четыре фута. Мы смогли вползти на наших руках и коленях, оставаясь незамеченными. Мы добрались до задней части, где мы могли бы просматривать место между теми постройками и видеть заднюю дверь дома. Когда мы подняли головы, прямо передо мной упала граната. Я заметил ее... Я нагнулся, но не быстро. Маленький осколок попал мне в шею, следующий из них прошел насквозь. Я подумал: «У этого старика довольно хорошая рука». Позже, я понял, что это была вовсе не его рука: у него был гранатомет в задней двери дома. Я вернулся тем же путем, каким пришел. Я слышал, как капитан Сайре скомандовал: «Примкнуть штыки. Пять выстрелов по этому миномету и мы атакуем». Это было первое. что я услышал из его слов. Я даже не знал, что он там был. Это была вторая попытка раньше я примкнул штык к винтовке. Я думаю, что я был немного контужен взрывом этой гранаты». 41
Капитан Сейр вел своих людей вперед, когда они атаковали каменный дом. «Пулеметы в дотах теперь были развернуты в сторону противника, который вел огонь с первого и второго этажа здания. Под прикрытием этого мощного огня 1-й взвод добежал до стены здания и начал забрасывать гранаты в окна. Тяжелые двери здания были выбиты огнем базук, было потрачено много гранат». 42
Буллингтон «пошел прямо через ту кучу [земли] к одной из построек, а капитан Сейр подошел с другой стороны, и мы встретились там у угла. Он приказал мне бросить гранату в постройку прямо напротив него. Там было не больше пятнадцати футов. Оконный проем был не очень большим ,и граната попала в крышу, и когда она там оказалась, я быстро свалил оттуда за угол здания». 43
После того, как гранаты, брошенные в окна, взорвались, Сейр услышал противников, «кричавших, что они сдаются. Те, кто мог ходить, были выведены из здания. В их числе оказалось около сорока итальянцев и десять немцев. В ходе нападения четверо парашютистов были ранены: трое легко и один - тяжело». (44) Сейр и его люди в ходе атаки уничтожили пятнадцать вражеских солдат.
Между тем, Буллингтон, стоявший на заднем дворе дома, решил войти и зачистить здание. «Задняя дверь этого дома была открыта. Как только мы вошли туда, то справа нашли команту со скамьей, идущей вдоль стены. Там было около полудюжины итальянцев, которые сидели или лежали. Я думаю, что часть осколков мин зацепила их; похоже, что они были ранены и истекали кровью. Я знал, что наверху были люди, потому что шла стрельба. Я поднялся наверх, думая, что Сейр стоит позади меня, но там был [Уильям А.] «Дикий» Билл Харрис. Мы вытащили нескольких из комнаты». 45
После того, как несколько его бойцов допросили пленных, Сейр узнал, «что немцы были в охранении боевой группы танковой дивизии «Герман Геринг», которая стояла всего в двух милях отсюда. Предполагалось, что скоро последует контратака, поэтому была произведена поспешная реорганизация и созданы оборонительные позиции. Гарнизон располагал почти 500 000 патронов и двадцатью пулеметами. Все это было использовано для усиления обороны. Когда мы организовывали оборону, с тридцатью людьми, в том числе двумя хирургами, прибыл командир батальона, подполковник [Артур] Горхэм. Они несли нескольких человек, которые были тяжело ранены.
Полковник Горхэм приказал войскам продолжать укреплять позиции, поскольку она контролировала дорогу, ведущую от Нишеми к пляжам. Он также приказал отправить патруль к зоне высадки, чтобы получить информацию о находящихся там силах противника, а также об укреплениях в районе дороги, захват которой являлся нашей задачей.
«В 07:00 мы заметили в четырех тысячах ярдов от себя немецкую танковую колонну, идущую от Нишеми. Перед ней двигался дозор из двух мотоциклов и Фольксвагена (Сейр имеет в виду армейский легковой автомобиль Volkswagen Typ 82 (Kübelwagen) - А.П.). Мы пропустили дозор в наше расположение и затем обстреляли. Находившиеся в дозоре немцы были убиты или взяты в плен. Колонна бронетехники остановилась, услышав стрельбу.
«Не позднее чем через тридцати минут две роты противника были замечены движущимися по открытой местности к нашей позиции. Когда они подошли к нашим позициям примерно на двесте ярдов , мы обстреляли их из всех двадцати пулеметов. Большинство немцев было прижато к земле и уничтожено. Однако те немногие, кто сумел отступить, очевидно, сообщили немецкой танковой части о расположении наших позиций, ибо вскоре после этого мобильная 88-мм пушка (очевидно, немецкое 88-мм зенитное орудие FlaK 18/36/37 - А.П.) переместилась на позицию на холме вне досягаемости имевшегося у нас вооружения, и начала обстрел позиции.
«Патруль, посланный разведать зону высадки, теперь вернулся с новостью, что там не оказалось противника. Но около двадцати итальянцев, вооруженных крупнокалиберными пулеметами, удерживали укрепленную позицию, окруженную несколькими рядами колючей проволоки, вокруг развязки дорог, которую мы должны были захватить.
«Полковник Горхэм отправил наши силы в зону высадки вместе с пленными, которые переносили раненых, оставив одного офицера и отделение бойцов для прикрытия отхода. Когда отряд подошел к следующему участку местности в тылу, отделение отошло, под прикрытием нашего огня. Пока мы продолжали двигаться в район зоны высадки, мы услышали гул немецких танков, приближавшихся к нашему правому флангу. Вскоре после того раздалось несколько хорошо слышных выстрелов из базук». 46
Десантниками, стрелявшими по этим танкам, было отделение из роты А во главе с сержантом Тимом Диасом. «Поскольку мы услышали шум боя, я повел туда свое отделение, потому что мы прыгали именно ради этого. Перед нами появился небольшая высотка, куда я повел своих бойцов. Расчет базуки Пэта Шеридана и Джона Вроблевского обошла высоту, чтобы оказаться на обочине дороги. Когда мы подошли к вершине холма, немецкий танк взревел по другую его сторону. Мы побежали вниз по склону холма рядом с дорогой. Обучение окупилось, поскольку мы смогли избежать огня из танков.
«Когда мы прижались к склону почти вертикального холма, сержант Джон Диксон сообщил мне, что расчет базуки подбил два немецких танка, которые мы могли видеть по дороге слева от нас. Он сказал мне, что первый выстрел из базуки попал в башню первого танка, убив офицера, который смотрел вперед, не зная о присутствии рядом нашей группы.
«Вскоре после того, как танки были подбиты, в нас из-за гребня холма полетели немецкие гранаты, я приказал нашим людям забросать немцев нашими гранатами. Мы вели бой около двух-трех часов, когда немецкий танк обошел два горящих и повернул свою [75-мм] пушку на нас. Как только я увидел это, я понял, что у нас нет шансов, поэтому приказал нашим людям сдаться, и бросил оружие. Это преследовало меня всю мою жизнь, но в глубине души я был уверен, что прав.
«Когда мы спускались с холма, немецкие гренадеры приблизились к нам с пальцами на спусковых крючках их оружия, и я уже приготовился к тому, что нас расстреляют. К счастью для нас, они оказались хорошими солдатами, а хороший солдат не станет убивать безоружного врага. Затем нас перевезли в Германию, где я пробыл в качестве военнопленного двадцать три месяца. Когда я вернулся домой, то весил восемьдесят пять фунтов (около 38 кг - А.П.)». 47
Во ночной темноте все, кроме трех из двадцати или около того десантников с полковником Гевином, капитаном Ирландом и майором Вандервортом оказались рассеяны. Следуя за солдатом, который шел дозорным, Гевин вел свою небольшую группу через сельскую местность в направлении, которое, по его мнению, приведет их к цели. «Внезапно, когда мы вышли на гребень возвышенности, по нам открыли огонь из стрелкового оружия. Мы залегли. Стоял отвратительный звук близких недолетов, после которых мне в лицо летела земля. Я инстинктивно отреагировал, как меня учили, крепко прижавшись к земле. В мгновение ока я понял, что я не выживу, продолжая себя так вести: я должен был отстреливаться. Я начал стрелять из карабина, и его заклинило. Я посмотрел на Вандерворта, лежавшего примерно в шести футах слева от меня - у него была такая же проблема». 48
Занимаясь починкой заклинившего карабина, Гевин внезапно заметил итальянского офицера, появившегося всего в пятидесяти футах от него и глядевшего на него сквозь ветви оливкового дерева. «Капитан Ирланд дал очередь из Томми-гана, и он упал как тряпичная кукла. Я начал стрелять из карабина одиночными. Шедший впереди десантник, бросившйся в свою первую перестрелку, вдруг скорчились и перевернулся. Он оказался мертвым и лежал почти у вражеской позиции. Их огонь стал нарастать, раздался громкий взрыв, похожий на минометный снаряд. Я решил, что здесь, по крайней мере, взвод противника и что лучше всего нам попытаться обойти его. Я крикнул Вандерворту, Ирланду и солдатам, чтобы они начали отходить, пока я прикрываю. Это сработало. Мы были на волосок от гибели, ничего не было видно, кроме жертв, и наши перспективы были не очень радужными». 49
Во время предрассветной темноты 10 июля лейтенанту Дину Маккэндлессу, офицеру связи 1-го батальона, удалось найти только одного из своих людей, сержанта Отта Карпентера. Они взобрались на вершину холма и окопались. Когда взошло солнце, лейтенант Маккэндлесс выглянул через изгородь рядом с дорогой, где они окопались, и увидел «флот вторжения в нескольких милях к востоку от нас - самое прекрасное зрелище». 50
Спустя небольшое время Маккэндлесс услышал странный, низкий, ревущий звук, который нарастал и становился все громче и громче. Это был «наш собственный военно-морской флот, стреляющий над нашими головами, - эти большие снаряды ревели почти как грузовой поезд». 51
Рано утром десантный корабль привез генерала Риджуэя и его помощника, капитан Дона Фейта, в зону высадки 1-й пехотной дивизии. Вместе они немедленно отправился на командный пункт (КП) генерала Терри Аллена, командира 1-й дивизии. Там Риджуэй узнал от Аллена, что разведчики 1-й дивизии, продвинувшиеся вглубь территории, сообщили, что они не нашли никаких десантников, и его связистам не удалось установить контакт с какими-либо десантниками по радио. Это выглядело очень тревожно, и Риджуэй решил отправиться пешком с верой и несколькими охранниками, на наличии настоял которых Аллен, чтобы попытаться найти своих десантников самостоятельно.
Незадолго до рассвета, после приземления в британской зоне, рядовой первого класса Элмо Белл из роты С услышал, как кто-то просит о помощи. «Я взял свою винтовку и пошел в направлении голоса. Я подошел к человеку, и он оказался бойцом моего взвода, парнем по имени [рядовой первого класса Майкл А.] Скамбеллури. Скамбеллури был в полном сознании. Он подробно рассказал, как он высадился во дворе небольшого итальянского армейского гарнизона, и его схватили до того, как он освободился от парашюта. Солдаты привели его к самому коменданту , который стал допрашивать его. По ходу допроса Майк начал отвечать по-итальянски. Майк родился в Италия и переехал в Штаты, когда был маленьким ребенком. Комендант был сильно возмущен, когда узнал, что Скамбеллури был итальянцем, и он обвинил его в измене своей родине. Он приказал двум солдатам, которые привели его, вывести во двор, расстрелять и похоронить.
«Они вывели его и поставили к стене. Один из итальянцев разрядил магазин своего пистолета Беретта 32-го калибра ему в живот, и Майк упал у стены. Затем они взяли его ручные гранаты и, встав с другой стороны стены, бросили их . Одна из его гранат попала в район паха и взорвалась. Как только Майк объяснил, что произошло, и я заметил его раны, пулевые отверстия в животе и все остальное, я дал ему укол морфия. Я не понял, что Скамбеллури уже ввел себе один тюбик и не чувствовал боли. Вот почему он был в полном сознании и помнил обо всем, что произошло». 52
Примерно в то время еще четверо или пятеро солдат, которые прятались в кустах поблизости, присоединились к Беллу. Вместе они собрали носилки из куска парашюта, который Белл вырезал из контейнера со снаряжением и двух шестов. Они несли Скамбеллури назад, к оливковой роще, когда взошло солнце. Присматривая за тяжело раненым солдатом, Белл заметил, что к ним приближается небольшая группа. «Пришли двое солдат с итальянским военнопленным, и они попросили Скамбеллури сказать, если он увидит одного из тех солдат из гарнизона. Скамбеллури указал на одного из двух, который вывел его наружу и выстрелил в него. Он сказал, что это он выстрелил ему в живот из пистолета. Они отвели итальянца, заставили его выкопать могилу, застрелили и похоронили. А где-то через полчаса, я думаю, кто-то пришел со вторым. Скам опознал его как второго из двух солдат, и они спросили его, имеет ли итальянец какое-либо отношение к его ранению.
«Скамбеллури ответил, что не знает: «Он не стрелял». Он не знал, кто кидал гранаты, но он не был соучастником, если он не бросил гранаты.
«Солдаты спросили: «Ну а он делал что-нибудь, чтобы остановить второго?» И он ответил: «Нет, он этого не делал». Поэтому солдаты его отвели подальше и тоже пристрелили».
«Мы накрыли его [Скамбеллури] этим куском парашюта, чтобы защитить его от мух, и он смог дотянуться до паха и достать кусок мяса, похожего на мясо в гамбургере, и выбросить его в сторону. И стало ясно, что если он не получит медицинскую помощь в ближайшее время, то он не выживет. И единственными, кто мог оказать медицинская помощь, были медики на пляже». 53
Белл смог доставить Скамбеллури на пляж, откуда его эвакуировали на битанское госпитальное судно, стоявшее в море. Несколько дней спустя этот корабль был атакован и потоплен немецкой авиацией. Скамбеллури чудом спасся и попал в госпиталь в Триполи. Газета «Звезды и полосы» рассказала об этой истории, назвав Скамбеллури « Железный Майк». Из-за ужасного ущерба, нанесенного его пищеварительной системе ранами, Железный Майк медленно терял в весе, похудев со 180 фунтов до 87 фунтов к моменту своей смерти через несколько месяцев. «Звезды и полосы» отозвались на весть о кончине трехдюймовым заголовком: «Железный Майк умер».
Другим десантником, бывшем на этом корабле, был рядовой Джозеф Жиронда из роты E. Жиронда сломал правую лодыжку в двух местах при приземлении в британском секторе. «Увидев, что госпитальное судно тонет, мы с двумя другими десантниками, несмотря на шины на ногах, сумели выбросить плот за борт. Мы нырнули за ним и сели на него. Мы отошли подальше от корабля, гребя руками. Ночью нас подобрал британский эсминец. На следующий день нас перевезли в Триполи». 54
Лейтенант Гас Л. Сандерс, командир взвода роты С, приземлился в британской зоне и был ранен итальянским солдатом в первое утро. «Мне прострелили легкое - меня точно огнем обожгло, будто горячая игла прошла через мое тело. Но сильной боли у меня не было. Мои солдаты не могли найти медика, а когда они нашли одного, то его подстрелили - я едва не умер от потери крови. Если бы не англичане, я бы спекся. Я всегда буду благодарен 8-й армии Монтгомери, равно как и английским врачам и медсестрам за заботу об мне. По моему, они были лучшими». 55
Несмотря на свою ужасную разбросанность, десантники самостоятельно и малыми группами, даже уступая врагу числом, сеяли хаос на пути немецких и итальянских частей, двигавшихся к зонам высадки на побережье. Цепочка быстро организованных засад и блокпостов удерживала контратакующих в самые первые, наиболее важные часы, когда высаживающиеся на пляже войска являются наиболее уязвимыми.
Около полудня лейтенант Дин Маккэндлесс из штабной роты 1-го батальона сидел на своей позиции на холме, когда послышался низкий гул двигателей и скрипящий звук катков и гусениц танков. «Несколько немецких танков двигались по нашей дороге и остановились прямо напротив нас. Я подглядывал за командиром немецкого танка, когда он смотрел на наш флот вторжения. Слава Богу, он так и не оглянулся назад, и вскоре они продолжили движение». 56
Танки входили в состав западной кампфгруппы танковой дивизии «Герман Геринг». Она включала подразделения двух танковых батальонов, включавших около девяноста танков Pz.Kpfw. III (двадцать три тонны) и Pz.Kpfw. IV (двадцать пять тонн, с высокой скоростью и длинноствольным 75-мм орудием), два артиллерийский дивизиона, около роты из состава разведывательного батальона и около роты из состава инженерного батальона. Передовые отряды этой мощного немецкого танкового кулака столкнулись с двумя взводами роты А капитана Сейра. Затем, когда кампфгруппа попыталась обойти с фланга позиции Сейра, два их танка были подбиты, а остальные силы в течение нескольких часов удерживались бойцами роты А под командованием сержанта Тима Диаса. После пленения Диаса и его людей кампфгруппа продолжила движение на юг к пляжам.
Героический бой Диаса и его отделения против танков позволило Сейру и его людям продолжить двигаться к цели «Y». Когда Сейр повел своих людей на юг, он продолжал слышать танки западнее. «Когда мы пришли к зоне высадки, бойцы могли наблюдать, как тяжелые снаряды корабельной артиллерии разрывались примерно в двухстах ярдах перед укрепленной позицией противника. Этот огонь, по-видимому, корректировал морской самолетом, который кружил над нами. В этот момент появился немецкий истребитель и сбил его. Однако моряки продолжали вести огонь. Огонь не мог вестись непосредственно по позициям из-за возвышенности, которая их прикрывала.
«Рота А заняла позиции примерно в тысяче ярдов от дотов, и мы приказали одному из пленных подойти к дотам и сказать им, что десантники корректируют этот мощный огонь, и если они немедленно не сдадутся, мы наведем артиллерию непосредственно на них. Пленный, очевидно, был хорошим оратором, поскольку через несколько минут после того, как он вошел в первый дот, гарнизоны всех трех дотов в этом районе вышли с поднятыми руками.
«Рота А взяла на доты в 10:45, а вскоре, через нескольких минут, с севера подошли четыре немецких танка. Когда десантники в дотах открыли по ним огонь из пулеметов, немцы отошли. В 11:30 разведчики из 2-го батальона 16-го пехотного [полка] 1-й дивизии вышли к нам. Пленные и раненые были эвакуированы с помощью 1-й дивизии, а я, используя каналы связи 1-й дивизии, смог проинформировать генерала Риджуэя о нашей позиции и действиях». 57
Это был первый контакт, который Риджуэй установил с десантниками с начала операции. Это принесло огромное облегчение, однако продолжала сохраняться обеспокоенность вопросом: была ли основная масса десантников Гевина уничтожена, разбросана на огромной площади, или с бойцами произошло и то и другое.
После доклада Риджуэю о захвате цели «Y» Сейр встретился с командиром батальона, чьи люди ранее соединились с его бойцами. «Два взвода из роты А и батальонная командная группа были теперь приданы 2-му батальону 16-го пехотного под командованием подполковника [Джозефа] Кроуфорда. Мы начали наступать на противника, который преследовал нас. Полковник Кроуфорд очень опасался контратаки, потому что у него была только одна 57-мм пушка для защиты от немецких танков, которые, казалось, сосредотачивались перед нами. Батальон смог продвинуться лишь на одну милю, столкнувшись с легким сопротивлением, прежде чем получил приказ окопаться на одну ночь.
«Примерно половина [2-го] батальона [16-й пехоты] состояла из новичков, которых прислали в батальон всего за несколько недель до боев, чтобы восполнить потери, понесенные в Африканской кампании. Сержанты все время творили чудеса, удерживая их под огнем и заставляя их двигаться снова, когда наступление продолжилось». 58
За мужество и исключительное руководство операцией по захвату цели полка в то утро с менее чем сотней человек капитан Эд Сейр был позже награжден Крестом «За выдающиеся заслуги», второй по значимости наградой за отвагу.
Дата: 2018-09-13, просмотров: 1045.