Годы между моим первым и вторым духовными пробуждениями я провел пытаясь осмыслить то, что произошло. Я продолжал жить разнообразной и интересной жизнью, но все мои занятия затмевала одержимость событиями того судьбоносного лета.

Я продолжал практиковать йогу и тайцзи-цюань, но утратил интерес к ним, когда осознал, что эти практики не дадут мне необходимого ключа. Я также пытался воссоздать различные обстоятельства, которые привели к моему пробуждению, даже совершил велопробег через всю Австралию; но чего-то всегда не хватало – какого-то секрета, которого я просто не мог понять.

Я прочел все, что сумел найти по теме духовности и просветления, но было такое впечатление, что среди ныне живущих нет ни единого человека, который обладал бы непосредственным знанием о кундалини. Это вгоняло меня в ужасное уныние; я чувствовал себя изолированным и боялся разговаривать об этом даже с самыми близкими друзьями – они просто могли счесть меня сумасшедшим.

Сентябрь 1993

В сентябре 1993 года я вернулся в Канаду из зарубежной поездки и решил основать свой бизнес. В предшествовавший год я заинтересовался методами Brain Entrainment Technologies – применением аудиокассет, компакт-дисков, звуковых и световых механизмов и других устройств, разработанных с целью изменять состояния мозга так, чтобы получать возможность без предварительной подготовки входить в медитативные состояния, которые обычно требуют не одного года дисциплинированной практики.

Я арендовал магазин в Виктории (Британская Колумбия) и заказал товары у оптовых поставщиков. После этих закупок денег у меня осталось всего ни чего, так что в расходах на еду и прочие необходимые вещи надо было соблюдать режим строгой экономии. Я не мог позволить себе снять квартиру и поэтому раскладывал футон в маленьком закутке в задней части магазина, который стал служить мне спальней.

Следующие несколько недель я был целиком поглощен попытками сделать свой магазин – The Mind Shop – успешным предприятием. Я каждый день экспериментировал с разнообразными товарами из своего ассортимента. Вечера становились продолжением рабочего дня, и я нередко засыпал, прослушивая очередную программу медитации.

Однажды вечером к концу месяца этой ежедневной рутины я готовился ко сну. На этот раз я воспользовался световым устройством DAVID и аудиокассетой Brain Sync с программами, которые по замыслу должны были вводить человека в глубокое медитативное состояние, а затем возвращать его к бодрствующему осознанию по истечении тридцати минут.

Я быстро провалился в сон, но под конец программы вновь пробудился благодаря световым и звуковым стимулам – и ощутил мощный поток энергии. Каким- то образом эта комбинация внешних раздражителей снова привела меня к духовному пробуждению. Я преисполнился невыразимой радости; сладостное блаженство и восхитительные мистические явления были точно такими, какими я их помнил и жаждал все эти годы.

Однако на сей раз я решил, что ничто не нарушит это мое состояние. За один месяц я распродал или раздал весь свой ассортимент и закрыл магазин. Снял квартиру и зажил жизнью, погруженной в чудеса кундалини. В этом счастливом состоянии блаженства я нежился следующие пять лет.

Сентябрь 1993 – июнь 1998

В ноябре 1993 года я пережил сошествие нирвикальпа-самадхи, а в мае 1994, насколько мне помнится, – ненадолго травмировавшее меня раскрытие сердечной чакры, которое разрешилось в блаженство сахаджа-нирвикальпы. Это стало моим привычным состоянием до 1998 года. Я был отстраненным и безучастным и более присутствовал вне тела, чем в нем, подобно призраку, дрейфующему по призрачной текущей чуть ниже поверхности мира реке. Я смутно осознавал мир, но не испытывал к нему интереса; мое внимание было полностью поглощено Божественным и пребывало в постоянном единении с Ним.

Мой опыт согласовывался с описаниями, данными древнеиндийскими учителями, но методы, использовавшиеся ими для достижения этих состояний, разительно отличались от моих собственных. На самом деле я не мог даже утверждать, что у меня есть какой- то метод: все, что у меня было, – это восхитительное прозрение, которое случилось со мной сразу после моего второго пробуждения. Его-то я и хотел исследовать.

Я начал рассматривать свое первое духовное пробуждение 1978 года, пятнадцатилетний путь поисков и второе пробуждение 1993 года как своего рода предназначение, поскольку эти два независимых друг от друга опыта дали мне возможность проникнуть взглядом за завесу и обнаружить скрытую тайну нирваны.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В МИР
Июнь 1998

Духовное пробуждение подобно сну в том смысле, что исследовать переживание сновидения в состоянии самого сна практически невозможно. Только после пробуждения или обретения ясности во сне мы способны оценить это переживание и определить его значение. То же и с состоянием просветления: эго-мысль, или «я»-мысль, утрачивается во время трансценденции и не остается никого, кто мог бы определить, что происходит на самом деле.

Какое-то время мне удавалось уравновешивать внутренний и внешний миры; но медленно и неуклонно мое внимание обращалось вовне назойливой неспособностью примирить блаженство моего собственного состояния со страданиями и недовольством тех, кто меня окружал.

Как так получилось, что я нежусь в этом радостном состоянии блаженства, когда все книги по данной теме, которые мне доводилось читать, настойчиво утверждали, что для этого необходимы годы дисциплины и самопожертвования? Я «не заработал» своего блаженства, и вся моя прежняя жизнь, полная самопотакания, казалось, вступала с ним в противоречие. Я жаждал поделиться своим опытом. Мне необходимо было поведать другим, что они тоже могут стать джняной; и я осознал: чтобы сделать это, мне пришлось бы вернуться в мир.

Приняв такое решение, к лету 1998 года я вновь очутился в мире мыслей и вещей, хотя и с глубоко измененным восприятием и пониманием – с ядром внутреннего умиротворения, которого прежде во мне не существовало. Обретение заново этого центрированного на теле «я» сбивало меня с толку, но в то же время я с радостью воспринял возможность изучить опыт пяти прошедших лет и сравнить его с переживаниями других людей, которые прошли через аналогичную трансформацию. Вскоре я осознал, что ни один из тех невольных участников преобразовательного процесса, опыт которых я изучал, не обрел никакого истинного озарения в его истинном смысле. Уникальным моментом моего опыта было то, что у меня случилось два духовных пробуждения, разделенных пятнадцатью годами, и обстоятельства, при которых они произошли, были совершенно разными.

Мое первое пробуждение было естественным и спонтанным, в то время как второе было отчасти спровоцировано искусственными средствами. Благодаря этому я смог исследовать общие точки этих двух событий и выяснить, как можно намеренно пробудить кундалини. Вас удивит способ достижения этой цели.

Глава 2. ВРАТА САМОПОЗНАНИЯ

]

ПЕРВЫЕ ВРАТА

Когда человек впервые познаёт свое истинное «Я», нечто иное поднимается из глубин его существа и овладевает им. Это нечто вне ума, оно бесконечно, божественно и вечно

Рамана Махарши

В 1937 году, в возрасте 34 лет, пандит Гопи Кришна испытал спонтанное духовное пробуждение. В течение последних семнадцати лет у Кришны вошло в привычку каждый день вставать до рассвета и проводить несколько часов в спокойном размышлении о «воображаемом лотосе в макушке его головы».

После пробуждения Кришна страдал от ряда психологических проблем и временами думал, что сходит с ума, – пока наконец, спустя примерно 12 лет после пробуждения, он не вошел в состояние экзальтации и счастья, которые невозможно описать.

В 1977 году, в возрасте 29 лет, Экхарт Толле, много лет страдавший депрессией и тревожностью, «проснулся в состоянии ужаса и сильнейшего страха». Глубинная эмоциональная травма, которая сопровождала это событие, оказалась катализатором духовного перерождения Толле. Следующие пять месяцев Экхарт «жил в состоянии ничем не нарушаемого глубокого умиротворения и блаженства, после чего интенсивность его несколько уменьшилась». Следующие два года он провел, «сидя на парковых скамейках в состоянии необыкновенно сильной радости».

Эти два опыта кажутся не связанными друг с другом. Духовное пробуждение Кришны вроде бы опиралось на дисциплинированную медитацию, в то время как трансформация Толле, похоже, была вызвана депрессией и тревожностью; однако у них действительно есть одна общая черта. Если перефразировать Махарши: «нечто поднялось из глубин их существа и овладело ими». Это «нечто» называется кундалини.

Если бы нам удалось спросить Гопи Кришну, как лучше всего пробудить кундалини, он, возможно, велел бы нам сидеть в падмасане и медитировать на сахасрара-чакру в течение семнадцати лет. Несомненно, многие пытались подражать ему, но, насколько я знаю, никому не удалось преуспеть.

Духовное пробуждение всегда включает в себя факторы восприимчивости, на которые трудно рассчитывать. Как Гопи Кришна пробудил кундалини и почему ему потребовалось для этого так много времени? Он почти ничего не говорит нам о событиях или обстоятельствах, которые непосредственно предшествовали его трансформации. Семнадцать лет дисциплинированной медитации – в его случае – могли сыграть свою роль; но почему так случилось именно в этот день?

В своей книге «The Power of Now»[1], Экхарт Толле рекомендует нам направить фокус внимания на Сейчас, таким образом создавая брешь в потоке мыслей. Обостренно осознавая текущий момент, мы, предположительно, входим в состояние внутренней связи, в котором становимся более бдительными и пробужденными, чем в состоянии, отождествленным с разумом. Это, по словам Толле, и есть сущность медитации.

Кришна и Толле рекомендуют техники, разработанные для создания бреши в потоке мыслей. Эти методы были производными устоявшихся духовных практик, возраст которых насчитывает тысячи лет. Однако, к несчастью, медитация как таковая, или медитация сама по себе, не приведет к духовному пробуждению. На свете есть искушенные практики медитации, которые способны заглушать мысли на длительные периоды времени – или, подобно философу Кену Уилберу, даже вызывать неврологическое состояние, имитирующее гибернацию (зимнюю спячку), не переживая при этом духовного перерождения.

Все традиционные духовные космологии обосновывают свои недостатки, либо наделяя особым статусом тех, кто благодаря удаче или случайности каким-то образом умудряется пробудить кундалини, либо путем изобретения надуманных иерархий, основанных на таких концепциях, как карма, благодать, духовная эволюция или личностный рост.

Любопытно, что Толле, кажется, не занимался никакого рода садханой до своего духовного перерождения. Иными словами, Толле не следовал инструкциям, которые он дает в своей книге «The Power of Now», и сам собой напрашивается вопрос: смог бы Толле вызвать духовную трансформацию, следуя своим собственным инструкциям?

Ответ, вероятно, нет: Толле был депрессивной личностью и верил, что к духовному перерождению его привела депрессия. Если бы он выполнял рекомендации «The Power of Now», это свело бы к нулю все преимущества, которые дала ему депрессия. Именно депрессия Экхарта, а не «The Power of Now» привела к спонтанному эмоциональному кризису, который предшествовал его трансформации.

Только Кришна может указать на историю духовной дисциплины, которая – как кажется, пусть хотя бы на поверхностный взгляд – привела его к пробуждению; но даже Кришна не сумел прозреть его истинную причину. Йога Кришны была не самым существенным фактором его пробуждения, и тот факт, что он был практиковавшим самоконтроль и дисциплину человеком, способным на столь полное владение собой, на поверку оказался источником проблем, поскольку это лишало его способности сдаться и усугубляло боязнь утратить контроль над собой.

Истинной проверкой любого опыта является его повторяемость. Ценность любого наставления определяется тем, ведет ли оно к просветлению. Миллионы людей страдают от ментального дистресса[2], депрессии и ярой ненависти к себе, еще больше на свете практикующих медитацию, но такие переживания или практики крайне редко приводят к самореализации – а точнее, почти никогда.

Из практики медитации можно извлечь огромные личные выгоды; но духовного перерождения не случается, если только блаженство «я» не возрастает настолько, чтобы заполнить брешь между нашими мыслями. Дисциплинированная медитация на протяжении многих часов не только не обязательна, но может оказаться и контрпродуктивной. Дело не в количестве затрачиваемых нами усилий, а в том, когда они затрачены.