Обращаясь к рассмотрению процесса конституирования бытия в сознании ребенка, посредством наивного философствования как формы познавательной деятельности, мы выходим тем самым на понятие жизненного мира. Согласно Э. Гуссерлю, жизненный мир -Это дофилософское, донаучное, первичное в гносеологическом

23Мерло-Понти М. Феноменология восприятия... С. 107.

65

смысле сознание, которое имеет место еще до сознательного принятия индивидом теоретической установки.²⁴ Это - сфера «известного всем, непосредственно очевидного», «круг уверенностей», к которым относятся с доверием и которые приняты в человеческой жизни вне всех требований обоснования в качестве безусловно значимых и практически апробированных. Характерными чертами жизненного мира является то, что именно в нем коренятся основания всех идеализации, он субъективен, т.е. дан человеку в образе и контексте практики, он социкультурно обусловлен, он релятивен, он обладает априорными структурными характеристиками - инвариантами - на основе которых и возможно формирование философских абстракций, а также сама возможность философствования. Эти инварианты - «пространство-временность», «каузальность», «вещность», «интерсубъективность» и т.д. - не сконструированы, а даны, по Гуссерлю, в любом опыте;²⁵ в них фундирован любой конкретно-исторический опыт. Таким образом, философское значение термина жизненный мир изначально связано с поляризацией двух представлений о мире. Первое из них предполагает различение между специфически человеческим миром, сформированным культурой, и миром органической и неорганической природы. Второе основано на различии дорефлексивного мира интерсубъективного существования и мира предметной среды, сформированного, например, наукой.²⁶ Любая познавательная деятельность, в том числе и наивное философствование, обретает поэтому прочный фундамент в конкретной человеческой жизнедеятельности.

Понятие жизненного мира тесно связано с такими понятиями, как интерсубъективность, телесность, опыт Другого и т.п. Для ребенка мир и он сам выступают самым общим коррелятом сознания или самой обширной его предметностью. Это, с одной стороны, мир повседневности, мир культуры, с другой - основания всякого представления о мире. Мир находится между субъектами этого мира, выступая средой их жизненного опыта и придавая этому жизненному опыту определенные формы. Интерсубъективность есть условие возможности мира, как и условие объективности всякого знания,

²⁴ См.: Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология.
Введение в феноменологическую философию // Вопросы философии. 1992. № 7. С. 164.

²⁵ Там же. С. 165.

²⁶ См.: Касавин И.Т. Мир науки и жизненный мир человека // Эпистемология и философия
науки. 2005. № 3.

66

которое в жизненном мире из моего, субъективного, превращается в принадлежащее всем - объективное. Любая познавательная деятельность, в том числе и наивное философствование, есть превращение мнений в знания, субъективного в объективное, моего в общезначимое. Двойственный характер жизненного мира как основания всякого знания и горизонта всех его возможных модификаций, взаимосвязан с двойственностью самого сознания, которое всегда исходит из чего-то ему чуждого и с необходимостью его полагает.

Однако какие смысловые формы подобрать, чтобы передать содержание собственных восприятий? Как ощущения близкого и родного жизненного мира перевести в пространство интерсубъективных знаний? Как осуществить переход из реальности чувственной в реальность смысловую? Естественной и привычной для ребенка смысловой связкой является связка «сознание-тело», влекущая за собой первоначальные антропоморфные скрепы. «Ой, мама, меня под коленкой тошнит!»²⁷ или «Мама, сними с меня башмак. У меня на правой ноге ладошка чешется»/⁸ По сути, осознание восприятий происходит у ребенка в мифической форме через изначальное антропоморфное единство жизненного мира. Например, изменение формы или качества предмета может интерпретироваться ребенком посредством ассоциируемых с этим предметом антропоморфных характеристик: «Когда конфету держишь во рту, она вкусная. А когда в руке - невкусная».²⁹ Мифическую антропоморфную основу имеют интерпретации пространства жизненного мира: «Я так много пою, что комната делается большая, красивая...» ° Жизненный мир ребенка насквозь пронизан ощущениями и эмоциями, которые воспринимаются им как нечто объективное, неподконтрольное: «"Как ты смеешь драться?" "Ах, мамочка, что же мне делать, если драка так и лезет из меня!"»³ Причинно-следственные связи явлений и смыслов опять-таки имеют жесткую привязку к антропоморфным формам жизненного мира Ребенка: «Я люблю снег больше солнышка. Из снега можно крепость построить, а из солнышка что?»³² или «Вырвали зуб.

27 Чуковский К.И. От двух до пяти... С. 161. 28 Там же. С. 162. 29 Там же. С. 228. 30 Там же. С. 76. 31 Там же. С. 75. 32 Там же. С. 156.

67

"Пусть он теперь у врача в банке болит!"» Любое смысловое опосредование, к которому прибегает взрослый в объяснении причинно-следственных связей, чуждо ребенку, поскольку данные смысловые «симуляции» не имеют никаких точек соприкосновения с его жизненным миром: «"Мама, как едет трамвай?" "По проводам идет ток. Мотор начинает работать, вертит колесики, трамвай едет". "Нет, не так". "А как же?" "А вот как: динь, динь, динь, ж-ж-ж-ж!"»³⁴