Первый гнутый кинжал от вскинутой вверх руки сразу же пронзил одного из защитников Гарнизона.

- Неет! - вскрикнул кто-то из обитателей монастыря, и град стрел уже прямыми выстрелами валил на каменное покрытие всех, кто ступал на него.

Измаил вскинул копьё, с помощью которого поили Ярость и, подкинув его на руке, отправил его в ближайшего к Отцу Убийце. Оружие прошло навылет, ударившись о второго воина, располагающегося позади мучителя. Наконечник врезался в череп врага, и резкая остановка обломила древко копья в теле первого. Кусок дерева пролетел в метре от Отца, но опасность миновала. Настоятель монастыря вскинул руки к небу и в сумеречных тучах, словно по желанию ветров, стали образовываться отверстия, сквозь которые пролился свет. Золотые столбы сжигали живьем попавших в них врагов, и рык впервые за многое время сменился стонами.

Монахи гибли один за другим, и Измаил не знал, что делать. В панике, мужчина пытался защитить Отца, ныряя под клинками противников и отсекая их конечности. Усталости пока еще не чувствовалось, но паладин осознавал, что на гарнизоне было уже не меньше двух сотен врагов.

Громкое уханье сотрясло воздух, когда Сакрис, пришедшая вместе с ночью, врезалась своими огромными лапами в забиравшихся по трупам Убийц. Когти птицы вонзились в груди завоевателей и сомкнулись, ломая ребра и смыкаясь в области лопаток врагов, превращая их тела в фарш. От стремительного удара совы несколько трупов скатилось с горы. Заметивший это Измаил завопил:

- Ещё! Ещё, Сакрис! Свали эту гору!

Сова поняла просьбу и принялась быстрыми налетами врезаться в холм из мертвецов до тех пор, пока гигантский могильник не рухнул и не рассыпался сотнями тел. Оставшаяся двадцатка монахов победоносно прокричала, когда защитники увидели, как сова принялась вскидывать тела мучителей за стеной.

Огонь небес, испепеляющий врагов, резко прекратился, когда на пол упала рука Отца. Ряса скрыла обезображенный локоть, который старец схватил, упав вниз и отползая к стене.

- Отец! - взревел Гарден, вонзив кинжал под лопатку Убийце, отделившему главному монаху конечность. Освободив лезвие своего ножа, верный прислужник побежал к Отцу сквозь бойню, но не успел преодолеть всего несколько шагов, когда встречный изогнутый клинок рассек ему живот. Гарден мгновенно упал замертво, ударившись головой в страдающего Отца. Измаил и Дрэйкон завидели произошедшее и предприняли попытку прорваться к настоятелю монастыря. Паладин, окруженный десятком мучителей, принялся рубить мечом без разбора, яростью преодолевая все блокировки врага - но и это было слишком медленно, так как счет шел на секунды. Молодой лучник, имеющий возможность атаковать на расстоянии, моментально выпустил шквал стрел, изувечив всех находящихся вокруг Отца Убийц.

Завоеватели падали как срубленные деревья, а Дрэйкон получил удар ногой в спину. Упав на живот, лучник резко перевернулся и увидел взгляд нападающего мучителя: рука парня не нашла ни одной стрелы в колчане, и он был готов встретить смерть. Но серая ярость Верного опередила Убийцу и повалила нападающего.

Измаил, раскидав покалеченных завоевателей, тяжело вздохнул, осматривая ситуацию, и понял: сил больше нет. Отец мучился от боли со слезами на глазах, глядя на оставшихся в живых пятерых монахов его обители, на мертвого Гардена, спасшего ему жизнь. Паладин переместил взгляд и увидел Сакрис, разрушающую волю противника за стеной, а также то, как вражеские изогнутые клинки встречали её ноги, пронзая их, разрезая, пока, в конечном итоге, птица не лишилась половины пальцев. Тогда-то воин и понял: что победить было невозможно. Понял, что, даже уничтожив половину от их количества, напавшего на Лукем, их гарнизону не удалось остановить вторжение и полную погибель Королевств. "Или ещё есть шанс..." - резко вскинул голову мужчина:

- Смерть! Помоги мне!