Одним из важных вопросов философской антропологии является вопрос о соотношении биологического и социального в человеке. С одной стороны, для современного естествознания очевидно, что человек является частью живой природы, он имеет свои биологические особенности: генетический код, пол, цвет кожи и т.д. и возник в процессе биологической эволюции. Но бесспорно и то, что человек существо социальное, и его неповторимость, уникальность обусловлена условиями общественной жизни.

В настоящее время в науке утвердилось представление о биосоциальной природе человека, поскольку нетрудно обнаружить огромную зависимость человека от природных изменений – магнитных бурь в атмосфере, солнечной активности, земных стихий и бедствий, в то же время, человека невозможно представить как человека без участия в его становлении общества, людей, ибо только в обществе он обретает навыки общения, трудовой деятельности, овладевает речью, развивает способность мышления, сотрудничества, взаимопомощи и т.д.

Если обратиться к истории философской мысли по проблемам человека, то можно обнаружить два принципиальных подхода к пониманию целостности человеческой природы: дуалистический и монистический. Если дуалистический подход рассматривает человека как существо, состоящее из тела и независимой, самостоятельной души, которая управляет телом, то монистическая концепция человека, разделяемая большинством современных ученых, исходит из понимания психики человека, его чувств, мыслей, эмоций как результата жизнедеятельности нервных клеток головного мозга, который есть лишь часть человеческого организма. По этой причине, для сторонников монистического подхода, для объяснения природы психического нет необходимости выходить за пределы материальных процессов, происходящих в организме. Поэтому в обсуждаемой проблеме речь не идет о том, является ли человек существом только биологическим или только социальным – он, несомненно и то и другое – вопрос здесь в ином. Каково соотношение в человеке этих двух начал, доминирует ли одно над другим и, что определяет сущность человека? Сразу можно ответить, что окончательных, однозначных ответов на эти вопросы нет, более того, разные философы и философские школы дают на них весьма различные ответы.

Из всего многообразия существующих подходов по данной проблематике остановимся на двух – биологизаторском и социологизаторском, выражающих крайние позиции в понимании природы человека.

Биологизаторская концепция. Ее сторонники объясняют человека из его естественного биологического начала. Дело в том, что в эпоху Просвещения многие мыслители выделяя природное и общественное, подразумевали общественное как «искусственно» созданное человеком и относили сюда все атрибуты общественной жизни – духовные потребности, социальные институты, нравственность, традиции и обычаи. Отсюда естественное или природное рассматривалось как фундамент или основание правильного общественного устройства. Так, Т. Мальтус (с. 74 ) в конце XVIII века предложил рассматривать общественную жизнь как арену борьбы отдельных людей за свое существование, где побеждает сильнейший, а слабые обречены на гибель. Он объяснял это естественными обстоятельствами, в соответствии с которыми численность населения, растущая в геометрической прогрессии, сдерживается нехваткой средств существования, увеличивающихся только в арифметической прогрессии. Поэтому голод, эпидемии, войны, согласно Т. Мальтусу, - «естественные» и необходимые регуляторы общественных отношений.

Во второй половине XIX века значительное распространение получают различные теории социального дарвинизма, в которых абсолютизировалось учение Дарвина о естественном отборе и эволюции и делалась попытка с этих позиций объяснить не только происхождение человека, но и его сущность, а в конечном счете – и всю природу общественных отношений. Эту же линию продолжает и социобиология, делающая акцент на генетической наследственности, которая, по их мнению, одинаково присуща и людям и животным, которую невозможно преодолеть независимо от того, является она хорошей или плохой. Так, основоположник социобиологии Э. Уилсон опубликовал в 1975 году книгу «Социобиология: Новый синтез», в которой отмечается, что большинство стереотипных форм человеческого поведения свойственно и млекопитающим, а более специфических форм – поведению приматов. Среди них: взаимный альтруизм, защита определенного местообитания, агрессивность, непотизм (семейственность) и т.д., что в данном случае означает приверженность не только родственным, но и внутрипопуляционным образованиям. К этому можно добавить социализацию на основе отработанных эволюцией способов и механизмов и др. Следовательно, по Уилсону, если совершаемые действия можно назвать альтруистическими, то это не значит, что они основаны обязательно на добром помысле. Они подразумевают социальное взаимодействие, способствующее расширению эволюционных возможностей.

Признавая решающее влияние культурной эволюции, социобиологи стараются обратить внимание на то, что наша биология, пусть на тонком, структурном уровне оказывает влияние на наше мышление и формы деятельности.

Сходные взгляды на природу человека можно обнаружить и в расистских концепциях, в соответствии с которыми существуют «высшие» и «низшие» расы, что, в частности, проявилось в фашистской идеологии, ратовавшей за «расовую гигиену» и осуществление «расового отбора». Этим идеям созвучна и получившая развитие в конце XIX – начале XXвв. евгеника – учение о том, какими средствами и каким образом можно достигать «высшего качества наследственности человека».

Социологизаторская концепция. Характерная особенность социологизаторского подхода состоит в том, что природу человека пытаются усмотреть в общественных отношениях. При этом зачастую биологическое начало в человеке рассматривается как более низкое, животное и не заслуживающее серьезного внимания.

Сторонники одного из вариантов социологизаторского подхода к пониманию природы человека утверждают, что человек рождается с единственной способностью – “способностью приобретать человеческие способности” (А.Н. Леонтьев). При этом ссылаются на эксперимент, поставленный самой природой и продолженный человеком. Речь идет об эксперименте со слепо-глухими детьми, проведенном в специализированной школе в Загорске. Оторванные от мира своими физическими недостатками, они не имели возможности освоить хотя бы малую часть культурного содержания, необходимого для становления человека. У них отсутствовал даже исследовательский рефлекс и они могли умереть от голода, даже, если пища была бы рядом.

В результате применения специальных обучающих методик, они овладели способностью действовать, начиная с приема пищи и кончая сложными навыками письма, научились говорить и читать с помощью азбуки Бройля. В итоге сформировались люди, хотя и продолжающие оставаться слепыми и глухими, но в других отношениях вполне нормальные. Этот эксперимент и подтверждает, по мнению его исследователей, социальную природу человека.

Другим примером может служить социологический детерминизм, присущий марксистской концепции. Основная суть его может быть представлена в словах К. Маркса (с. 75 ): “Сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений”. (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.3. С.3).

Социальное в человеке, по Марксу, - это прежде всего орудийно-производственная деятельность, коллективистские формы жизни с разделением обязанностей между индивидами, язык, мышление, общественная и политическая деятельность. И сегодня достоверно известно, что человек как личность не может существовать вне общества, не может обрести необходимых социальных навыков. В литературе описаны случаи, когда маленькие дети в силу разных причин “воспитывались” животными и по возвращении к людям не могли адаптироваться к социальной среде.

Но эта философская позиция несет в себе и негативный аспект при ее абсолютизации и перенесении в практику. Человек в марксизме растворяется в обществе, находится в подчиненном по отношению к нему положении, должен следовать его интересам, даже вопреки своим. Причем такая зависимость человека от общества в определенном смысле может ограничивать развитие человека, его лучших индивидуальных качеств, потому что, в соответствии с марксистскими представлениями, чтобы устранить негативные человеческие качества, необходимо изменить общественные отношения, положить в их основу идеи справедливости и равенства. Здесь теоретическое обоснование приоритета общественного над индивидуальным, подавление его ради общественных интересов, способствует формированию тоталитарных социальных систем.

Как же соотносится биологическое и социальное в человеке? Философы дают на этот вопрос неоднозначные ответы, современная наука же считает, что только в единстве, имея в виду как биологическую связь с природой, так и оптимальное решение проблем социализации, что способствует охранению окружающей природной действительности, совершенствованию человеческих отношений и самого человека.

Проблема антропосоциогенеза

Антропосоциогенез (с. 8 ) – направление в философской антропологии, изучающее вопросы становления и развития человеческого общества и человека.

Возникновение человека – загадка. Несмотря на определенные достижения в области изучения человека, к сожалению, приходится признать, что его происхождение, как и возникновение жизни на Земле, все еще остаются тайнами, недоступными современной науке. Сегодня по существу нельзя сказать, что в науке есть сколько-нибудь убедительная теория, подкрепленная вескими аргументами и неопровержимыми фактами, которые объясняли бы происхождение человечества. Имеющиеся представления о возникновении человека в основном базируются на гипотезах и, можно сказать, определяют лишь основные направления хода мысли, следуя по которым, человечеству, возможно, удастся достичь искомой цели – решения загадки своего происхождения.

Если религиозные учения исходят из постулата, что Бог сотворил человека, то в науке, философии существует ряд концепций, исходящих из естественного происхождения человека, понимая его как результат естественной эволюции неживого вещества в живое. Одна из таких концепций опирается на эволюционную теорию Ч. Дарвина, представленную в 1959 году в его работе «О происхождении видов» и ставшую основой естественнонаучного истолкования происхождения человека. Эта концепция в настоящее время разделяется большинством ученых. Но следует отметить, что сторонники «естественного» подхода могут придерживаться как земного (в случае с последователями Дарвина), так и космического происхождения.

Что касается эволюционной теории Дарвина (с. 71 ), то она несмотря на свою укорененность в естественнонаучных представлениях, в наши дни подвернута серьезной критике. Так, согласно ей, человек является непосредственным потомком одной из ветвей высших приматов. Исследования же антропологов показывают, что последовательное развитие человекообразных обезьян доходит только до неандертальца. Потом, около 35 тысяч лет назад неандертальцы вдруг исчезают, а их место сразу же занимают кроманьонцы, которые практически ничем не отличаются от современного человека. То есть речь идет о проблеме «недостающего звена», сформированной еще в 1863 году Геккелем, Гексли и Фохтом, суть которой заключается в том, что исследователям не удалось обнаружить морфологически определенной формы между предполагаемыми обезьяноподобными предками и современным человеком разумным. Это «недостающее звено» не найдено по сей день.

Известный французский ученый палеонтолог, антрополог, философ ХХ века Т. де Шарден (с. 78 ) рассуждал в этой связи примерно так. Если перенестись мысленно в мир конца третичного периода, то можно обнаружить, что природа похожа на нашу и лишь усилиями воли убеждаешь себя, что нигде не поднимается дым лагеря или деревни. И спустя «планетарный миг», примерно в тысячу лет, вдруг обнаруживаем человека, причем он уже покрывает весь Старый Свет - от Мыса Доброй Надежды до Пекина, о чем говорят следы каменных орудий труда. При этом он уже говорит, живет группами, добывает огонь.

Анализируя это обстоятельство Тейяр до Шарден высказывает мысль, что этот «парадокс человека» или феномен человека состоит в переходе из одного качественного состояния в другое не через морфологические изменения, а внутри и поэтому не осталось никаких следов.

Кроме сказанного, следует добавить, что, согласно более поздним исследованиям антропологов, наиболее древние стоянки кроманьонцев обладают более высоким уровнем цивилизованности, а также, по последним сообщениям в прессе, найдены следы человеческих поселений более ранних на целые тысячелетия, по сравнению с теми, которые считались самыми древними. Это все, конечно, еще более усложняет проблему происхождения человека и направляет нас к поиску новых вариантов ее решения.

Другой достаточно распространенный вариант подхода к проблеме антропосоциогенеза получил название трудовая теория происхождения человека. Сторонники марксисткой версии этой теории считают, что именно труд, начинающийся с изготовления орудий труда, создал человека. В ходе трудовой деятельности руки становятся более умелыми, развивается мозг, общество все более сплачивается, обретается способность говорить, начинают регулироваться брачные отношения, возникает мораль, нравственность.

Вероятно создатели этой теории видели в ней определенную логичность и последовательность, но она порождает огромное количество вопросов, которые не позволяют считать ее законченной. Среди них следующие. Почему вдруг наши животные предки начали трудиться, если и до сих пор никакие другие виды не начали производить и не испытывают в этом потребности, т.к. природа вполне позволяет поддерживать их существование? Кроме того, при наличии, порой, хорошей, как бы мы сказали про человека, смышленности животных им так и не удалось преодолеть границ животного мира.

Далее, если выводить развитие мышления из труда, а не труд из мышления, то неясен механизм перехода от инстинктообразных форм деятельности животных к целеполагающим формам труда человека, тем более в срок менее, чем тысяча лет. Неясно также происхождение сознания, механизм его возникновения, если при этом еще не акцентировать внимания на том обстоятельстве, что в науке и по сей день нет четкого, однозначного определения сознания.

Неясен и механизм аккумулирования и передачи накопленного опыта новым поколениям, позволяющего им совершенствоваться. У животных аналогичного развития не происходит. И множество других вопросов.

Мы говорили о трудовой теории происхождения человека, но существуют и другие. Например, концепция, выводящая процесс антропогенеза из культовой и культурной деятельности. Ее предложил крупнейший американский философ и культуролог Л. Мемфорд, после того, как критически проанализировал трудовую теорию становления человека.

По мнению Мемфорда, способность к изготовлению орудий труда не требовала и не создавала у древних людей развитого черепно-мозгового аппарата, т.к. у многих насекомых, птиц, животных появились более радикальные новшества, чем у предков человека: сложные гнезда, домики, бобровые плотины, геометрические ульи, урбаноидные муравейники и т.д. Отсюда следует, что если бы техническое умение было определяющим в развитии видов, и человека в том числе, то он бы надолго отстал от других.

Мемфорд считает, что преимущество человека перед другими видами состоит не в использовании им орудии труда, а в том, что он изначально являлся использующим, главным образом, свой ум, самосовершенствующимся животным. То есть именно наличие ума (появление которого для науки пока остается тайной) или, точнее, появление способности к умственной деятельности позволило осуществление процесса развития человеческого существа. И в этом процессе техника, орудия труда служили лишь вспомогательным средством, т.к. они являются составной частью культурной целостности, которая оказывает на них свое определяющее влияние, вплоть до того, что трудовые циклы, алгоритм труда всех операций отражают в значительной степени религиозные традиции, культовые ритуалы, обрядовые службы и другие формы культурной деятельности.

Трудности в объяснении процесса антропосоциогенеза способствуют тому, что современные исследователи начинают все более часто обращаться к версиям, которые долгое времени считались вненаучными и игнорировались. Однако из таких версий предполагает привнесение разума на нашу планету космическими пришельцами с целью эксперимента, который длится и по сей день.

Другая космическая версия происхождения человека проистекает из древних эзотерических (закрытых, тайных) знаний, в соответствии с которыми, Космос – живой и разумный. Он «проявляется» и «растворяется» по циклическому закону вечно. Проявление Космоса сопровождается возникновением структурно-организованной живой и одухотворенной Природы, вершиной которой (в аспекте структурной организации) является человек, поскольку именно он в своей индивидуальной форме объединяет все принципиальные уровни Космоса, за что и получил название микрокосм. Но в начале эволюционного развития его космические способности (разум, духовность) находятся еще в латентном, как бы «запакованном», «сжатом» состоянии (может быть здесь уместна в некоторой степени аналогия семени и взрослого растения) и ему еще предстоит раскрыть свой потенциал в процессе очень сложной, длительной, циклически организованной, духовной эволюции, начало которой здесь, на Земле. В ее рамках ему (человечеству) предстоит обрести иные более тонкие формы существования (вспомним «лучистое человечество» у русского космиста (с. 86 ) К.Э. Циолковского (с. 81 )) и расширить сферу своей жизнедеятельности в совершенно иных космических масштабах и с иными жизненными задачами, но уже в других циклах проявления Космоса, после цикла растворения или, образно говоря, после космического сна. В соответствии с эзотерическими знаниями, этот процесс совершенствования вечного по своей сути человека, т.к. основа его структурной организации, его Я берет начало в Вечности – беспределен.

При всей необычности этой концепции, думается, что – она самая гармоничная концепция антропосоциогенеза.