Фридрих Даниель Шлейермахер (1769-1834) родился в Бреслау. Его отец и оба деда были пасторами. Семья принадлежала к протестантской общине гернгутеров (разновидность пиетизма). Характерная черта религиозности гернгутеров состояла в том, что религия не была в их жизни обособленным началом, а определяла всю их семейную и общинную жизнь, условия быта и деятельности. На 15-ом году Шлейермахер поступил в гернгутерскую гимна­зию, а потом перевелся в богословскую семинарию. После тяжелого религиозного кризиса несмотря на увещевания и уговоры отца Шлейермахер перешел в галльский университет.

На мировоззрение Шлейермахера оказала влияние сначала философия немецкого Просвещения. Ее представителем в Галле был яростный противник Канта Эбергард, а затем и философия самого Канта, которая навсегда осталась частью мировоззрения Шлейермахера. Мировоззрение Спинозы во многих отношениях привлекало Шлейермахера, но он не мог удовлетвориться лишь рационалистическим пантеизмом, поскольку всю жизнь был по-своему очень религиозен. Наряду с изучением новой философии он само­стоятельно обратился к исследованию философии Аристотеля и, в особенности, Платона, к которому мыслитель испытывал тяготение с юношеской поры. Шлейермахер постепенно разочаровался в рационалистических идеях Канта о морали и религии. Его интерес со­средоточился на самой моральной и религиозной жизни. Этот интерес претворился в по­ложительное духовное переживание - в сознание самобытности нравственности и рели­гии как особых жизненных начал, в потребность уяснить эти начала из их собственных глубочайших корней.

Шлейермахер принадлежал к духовному типу людей, чей интерес направлен на внутреннюю жизнь личности, на свое внутреннее развитие и самовоспитание. По своим природным задаткам и по характеру своего творчества он был гением жизни (С.Л. Франк). Такому человеку нужны не книги и идеи, а общение с живыми людьми, причем такое, которое затронуло бы самые корни собственного «я». Такое общение Шлейермахер нашел в берлинском кружке романтиков, когда стал пастором одной из берлинской больниц. Через 6 лет, в 1802 г., дружеский кружок распался.

Последние три десятилетия своей жизни Шлейермахер посвятил работе в качестве ученого, проповедника, общественного и церковного деятеля. Плодом его научной дея­тельности был перевод Платона, задуманный еще с Фр.Шлегелем, но выполненный одним Шлейермахером. Он участвовал в основании берлинского университета и был одним из влиятельных вождей нового общественного мнения. В старости был профессором богословия и секретарем академии наук. Герменевтические изыскания Шлейермахера как раз прихо­дятся на первые три десятилетия XIX в. Он начал заниматься герменевтикой в Галле (1805), продолжил затем в Берлине, где читал соответствующие курсы. Но систематического труда по герменевтике философ не оставил. В этот период обострился интерес к герме­невтике как среди философов, так и теологов. Наблюдалось значительное развитие гума­нитарных наук. Обнаруживалась тенденция к их обособлению от философии как в смысле разделения научного труда, так и в смысле методологической автономии. Возникала ост­рая необходимость методологического обоснования гуманитарного знания. Свою основу в качестве наук, опирающихся на факты, гуманитарные исследования видели в критике исторических источников, опирающейся на определенные правила их истолкования.

Фундаментальная проблем герменевтики - как правильно понимать какой-нибудь текст - превратилась в центральную проблему методологии исторических и филологических наук. Но в то же время гуманитарии опирались на основную теоретическую посылку немецкого классического идеализма. Вся человеческая культура, история и язык рас­сматривались как объективации развивающегося во времени человеческого духа. Исходя из этого герменевтике придавался и философский статус. В герменевтике видели метод получения высшего философского знания. Теория герменевтики Шлейермахеря характе­ризуется исследователями как поворотный пункт в истории герменевтики. Шлейермахер исходил из того, что само собой в жизни происходит только непонимание. Универсальной целью герменевтики становилось желание и поиск понимания. Возникла задача овладения техникой понимания. Шлейермахер проводил различие между «искусственным» пониманием, т.е. осуществляемым по определенным правилам, и «безыскусственным». Речь идет не только о том, что первое связано с чужим языком и письменной речью, а второе - с родным языком и устной речью. Различие в большей степени объясняется тем, что одно хотят понять точно, а другое - нет. Точное понимание есть понимание в соответствии с опре­деленное техникой. Такому пониманию нужно учиться, как учатся ремеслу. Понимание необходимое условие и составная часть образования человека. Оно лежит в самой основе образования, т.к. неразрывно связано с говорением, с овладением человеком языком, речью. Учиться говорить значит одновременно учиться понимать.

Шлейермахер утверждал, что понимание всегда проблематично. Проблема понима­ния постоянно присутствует в общественно-исторической жизни человека. Проблематич­ность понимания и универсализация герменевтики - вот тот поворот, который совершил Шлейермахер. Шлейермахер в качестве главной задачи называл обоснование и разработку герменевтики как общей теории понимания.

Филологи Вольф и Аст рассматривали герменевтику как вспомогательную филологиче­скую дисциплину. Предметом ее было истолкование античных литературных текстов. Теологи также указывали на специальный, историко-грамматический, характер богословской герменев­тики, имевшей своим предметом тексты Ветхого и Нового Заветов. В обеих герменевтиках речь шла о применении специальных правил лишь для понимания особо трудных мест. К герменевтике прибегали лишь тогда, когда оказывалось необходимым в качестве временной меры использовать определенные правила для устранения непонимания. Правила дешифровки «трудных мест» возникали из опыта многолетней работы с текстом. Поэтому Шлейер­махер называл специальную герменевтику герменевтикой наблюдений (обсерваций).

Герменевтическую проблему заключают в себе не только классические литературные и священные тексты, по и вообще все тексты, написанные на родном и чужих языках, а, главное, речь, разговор, беседа. Именно диалогу, речевому взаимодействию как универ­сальному объекту понимания Шлейермахер уделял особое внимание. Активное понимание - такова новая герменевтическая установка Шлейермахера. Пассивность понимания в тра­диционной герменевтике состояла в том, что его рассматривали в отрыве от практики речевого общения, от реальной сферы социальных отношений и взаимодействий. Источник превращался в самодовлеющее изолированное целое. В этом виде он соотносился с другими источниками в плоскости данного языка. Источник переставал конкретно на «что-то от­вечать», на запросы тех кругов, на которые он ориентировался. Герменевт сопоставлял контексты употребления одного и того же слова, выделял в них момент тождественности, придавал слову определенность вне контекста, т.е. превращал слово в словарное.

Но в речевом общении, т.е. в активном понимании, упор делался на осмыслении языковой формы в конкретном социально-историческом контексте, те. на понимании ее новизны. Активное понимание сливается с активной позицией по отношению к высказы­ванию. Установка на активное понимание нашла выражение в принципе реконструкции воспринимаемой речи, т.е. в активном внедрении в нее. Реконструирование - важный структурный момент понимания. Оно включает в себя историческое и пророческое, объективное и субъективное реконструирование данной речи. Объективно историческое реконструирование означает понимание речи в целостности языка, заключенное же в ней знание - как продукт языка. Объективное пророческое реконструирование означает по­нимание того, как сама речь становится местом развития языка, т.е. его индивидуальной конкретизации. Субъективно исторически означает знать, каким образом речь дана в душе. Субъективно пророчески означает предчувствовать, как содержащиеся в ней мысли будут дальше развиваться и воздействовать на говорящего.

Пассивное понимание базировалось на концепции языка как системе нормативно стабильных форм. Она восходит к «универсальной грамматике» Лейбница как предпосылки рационалистического мировоззрения. Система языка соотносилась с системой ма­тематических знаков. Математический знак выступал как идеал языкового знака. На языковой знак переносилась самотождественность математического знака.

Активное понимание основывается на концепции языка В.Гумбольдта. Язык здесь понимается как творческая деятельность, непрерывный процесс созидания, осуществляемый индивидуальными речевыми актами. Законы языкового творчества виделись как индиви­дуально-психологические, т.к. источником языка выступает индивидуальная психика че­ловека. Понять языковое явление означает увидеть в нем индивидуально-творческий акт. Значит, интерес герменевтики смещался в сторону исследования процесса творчества. Активное понимание требует реконструирования именно творческого процесса создания высказываний. Любой акт понимания есть перевернутый акт речи, благодаря которому осознается, какая именно речь лежит в ее основе.

«Перевернуть речь» - значит реконструировать ее, реконструировать речь - значит осуществить творческий процесс ее созидания. При этом реконструируется акт творчества конкретного автора высказывания. Нужно понять речь, исходя из индивидуальных осо­бенностей ее инициатора.

Три составляющих части понимания: реконструирование, творчество, индивидуальность. Здесь Шлейермахер выступил как романтический мыслитель. Романтическое понимание речевого акта состояло в том, что речь рассматривалась как творческий акт художника. Речевое высказывание приобретало художественную форму. Оно становилось художественным произведением, т.е. единым целым организмом. Пони­мание речи равнозначно ее эстетическому истолкованию.  Понять произведение, значит, понять сокровенный авторский замысел, который романтики определяли как идею целого (т.е. высказывания, художественного произведения). По словам Фр. Шлегеля, произведение представляет собой выражение внутренне-сокровенного в развернутой ху­дожественной форме. Понимание, с точки зрения Шлегеля, есть реконструирование мыш­ления другого вплоть до мельчайших оттенков своеобразия его целого. Какое-то произве­дение, какой-то дух понят, если могут быть реконструированы его развитие и его структура («Мысли и мнения Лессинга», 1804). Именно Шлегель в период 1797-1802 побу­дил Шлейермахера заняться филологией. Поэтому к 1805 г. у Шлейермахера сложился эскиз теории понимания в ее романтической интерпретации.

Герменевтика должна включать в себя грамматическое истолкование (техническое) и психологическое (с его направленностью на понимание художественной формы произведения).

Для Шлейермахера:

1. Понимание есть социально значимый процесс. Понимание ин­теллектуальных продуктов или мышления индивида, самопонимание возможны и необхо­димы для установления взаимодействия в рамках общества.

2. Понимание реализуется в мыслительной деятельности и ее продуктах.

3. Мыслительная деятельность осуществляется лишь через язык и речь, существует в них и через них.

4. Понимание есть составная часть процесса познания. Этим регулируется отноше­ние между герменевтикой и диалектикой.

Согласно Шлейермахеру, можно выделить две разновидности понимания:

• образование понятий о чувственно воспринимаемых феноменах, т.е. о том, что не яв­ляется само по себе понятием;

• понимание и усвоение понятий, созданных другими индивидами. Эти индивиды нахо­дятся в собственном, частично замкнутом интеллектуальном пространстве.

Данный вид понимания и образует основной предмет общей герменевтики. Первый же вид входит в предмет диалектики как теории познания. Проникновение в чужое соз­нание есть основной творческий процесс или дивинация. Тот, кто хочет понять, как бы превращается в другое, чтобы понять индивидуальное. Вначале того, кого хотят понять, представляют как нечто всеобщее, затем находят в нем своеобразное, сравнивая его с другими понятиями как то же самое всеобщее. То есть дивинация отличается от эмпатии. Процесс понимания - это неограниченное раскручивание актов понимания. Отсюда вытекает, что герменевтика может понять автора лучше, чем тот сам себя в момент на­писания текста. Возникает возможность множества интерпретаций одного и того же текста.

Дело понимания и истолкования является постоянно развивающимся целым. В протекании понимания мы все больше поддерживаем друг друга, т.к. каждый дает ос­тальным материал для сравнения и аналогии, которые в каждом пункте начинаются тем же самым предчувствующим способом. Таково постепенное самонахождение думающего духа. Такой процесс подобен движению в сумерках к достижению полной ясности и ос­вещенности, но реализуется через многократное возвращение к исходному пункту.

ФИЛОСОФИЯ К.МАРКСА

К.Маркс (1818-1883), Ф.Энгельс (1820-1895). Особый интерес для исследователя представляют ранние работы К. Маркса, например, «Экономико-философские рукописи 1844», где молодой Маркс сосредоточил свое внимание на проблеме человека.

В 1845-1846 гг. Маркс и Энгельс подготовили рукопись «Немецкая идеология», где содержалась критика предшествующей немецкой философии. Эта рукопись знаменовала переход гегельянцев Маркса и Энгельса на позиции материализма. В противоположность Гегелю, Маркс исследовал человека и историю. Он исходил не из идеи, а из действитель­ного (реального) человека, экономических и социальных условий его жизни. Мысль о том, что человека формируют обстоятельства, была не нова. Она принадлежала Монтескье (1689-1755). Новым у Маркса оказался детальный анализ этого обстоятельства, который уходил корнями в способ производства и лежащие в его основе производительные силы.

Вся критика капитализма у Маркса опиралась на тот аргумент, что капитализм сделал интересы капитала и материальные выгоды главным мотивом человека. Социа­лизм же мыслился как общество, где материальная заинтересованность перестает быть господствующим интересом. Фундаментальная мысль Маркса в том, что человек сам де­лает свою историю, он ее творец. Человек творит себя в процессе производства. Здесь Маркс ввел основное понятие своей теории труд. Труд - это процесс, совершающийся между человеком и природой, в котором человек опосредует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой. Труд - это способ отрегулировать свои отноше­ния с природой. Труд есть выражение человеческой жизни. Труд изменяет отношение человека к природе. Сам человек изменяется в труде и посредством труда.

Другой важной новацией Маркса была переработка гегелевского диалектического метода. Немецкая классика от Канта до Гегеля выработала убеждение, что противоречие закономерный момент мышления, источник развития мышления. Маркс ввел понятие объективного противоречия, т.е. противоречия, существующего независимо от нашего сознания в материальном мире и являющегося источником развития материального объекта.

Маркс в предисловии ко II изданию 1 тома «Капитала» особо подчеркивал, что его диалектический метод противоположен гегелевскому. Для Гегеля процесс мышления - демиург действительного. Мир представляет собой лишь внешнее проявление идеи. Для Маркса же идеальное есть не что иное как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней. Нельзя трактовать эту фразу Маркса упрощенно. Он имел в виду то, что наше мышление фиксирует реальные противоречия действительно­сти и исследует их. Диалектический метод является отражением объективный динамики самодвижения мира. Это - философский материализм.

Развитие общества, по мнению Маркса, происходит в результате разрешения про­тиворечий между производительными силами и существующей социальной системой: Если социальная система препятствует развитию существующих производительных сил, то общество находится перед угрозой упадка. Противоречие разрешается революционным переходом к новому типу производственных отношений.

Предисловие «К критике политической экономии" (1859): "Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что он сам о себе думает, точно так же о подобной эпохе переворота нельзя судить по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни». Маркс, как Спиноза, а позднее и Фрейд, считал, что большая часть осознанных идеологических мыслей является «ложным сознанием» (идеологией). Подлинные же, глубинные мотивы поведения человеком не осознаются. По мнению Фрейда, они коренятся в сексуальных влечениях. С точки зрения Маркса, - в ор­ганизации социальной системы, которая направляет сознание человека в определенное русло, в то время как целый ряд фактов и явлений остается за пределами сознания. Именно слепота мышления человека мешает ему понять свои подлинные потребности и коренящиеся в них идеалы. Здесь Маркс исходил из классического европейского взгляда на природу философии, который был выражен И. Кантом.

Кант утверждал, что философия не может не быть законодательной властью чело­веческого разума, философия в этом смысле поднимает разум из сырого и беспорядочного состояния, в котором он естественно дан нам, до уровня упорядоченной системы. Фило­софия призвана культивировать гармоническое совершенство мысли. Это своеобразная цензура, которая обеспечивает общий порядок, согласие, даже благополучие в мире наук. Так и Маркс полагал, что философия должна «раскрыть глаза людям» на их истинное положение, потребности, интересы.

«Тезисы о Фейербахе»: «Совпадение изменения обстоятельств и человеческой дея­тельности может рассматриваться и быть рационально истолковано как революционная практика». Понятие «революционная практика» подводит нас к одному многотрудному понятию марксистской философии, а именно - понятию насилия. Марксова теория насильственной революции лежит в русле буржуазной традиции, опирается на опыт анг­лийской, французской, американской буржуазных революций. При этом новизна подхода Маркса состояла в том, что никакая политическая сила не может вызвать к жизни ничего нового, если оно не подготовлено в недрах общественного и политического развития. Следовательно, насилие, если оно вообще необходимо, играет роль последнего толчка в развитии, которое уже состоялось само собой. Насилие - это «повивальная бабка» всякого старого общества, которое обременено новым. При этом Маркс не верил в творческую способность насилия, не брал на вооружение мысль, будто политическое насилие само по себе может обеспечить новый социальный строй.

Новым для философии было введение Марксом понятия практики как специфически человеческого способа отношения к миру. Этот способ включения человека в окружаю­щий природный и социальный мир подразумевает активное преобразование объективно существующих предметов и явлений. Практическая природа человека.

Материалистическое понимание истории является важным завоеванием философ­ской мысли. Маркс выделил две причинно-следственных цепочки в понимании общест­венной жизни: 1) объективное бытие => объективное сознание; 2) способ производства материальных благ => социальная сфера => поли­тическая сфера => духовная жизнь общества

Это ответ на проблематику основного вопроса философии.

Огромным достижением был переход к системному рассмотрению общества. Маркс, пожалуй, впервые увидел общество как сверхсложную систему, организующуюся вокруг определенных принципов. Системообразующее начало Маркс видел в способе производства.

Другое дело, философия истории Маркса, которая была неправомерной экстрапо­ляцией европейского исторического материала на всемирную историю. Мировой исторический процесс вряд ли правомерно понимать в виде линейного восхождения от одной общественно-экономической формации к другой, более прогрессивной. Самоценность и самодостаточность каждого общественного строя игнорируется. Любой строй видится как ступень к последующему. Отсюда вытекает телеология - учение о цели истории.

В марксистской философии истории неявно присутствует христианская эсхатоло­гия и гегелевская философия истории.

Антропология К. Маркса. Для Маркса труд и капитал были не только экономическими категориями. Они были поняты Марксом антропологически и определялись его гуманистическими ценностями. Накопление каптала представляет собой прошлое, т.к. в нем уже овеществлен человеческий труд, труд же, при условии его освобождения, - это выражение настоящего и будущего. Маркс считал, что в будущем обществе господствует прошлое над настоящим. Капитал имеет личную свободу и самостоятельность, а деятельный индивид и не личность, и не свободен-

Труд, по мнению Маркса, - не только средство достижения цели, но и самоцель осмысленное приложение человеческой энергии. Поэтому труд предъявляет капитализму претензии не только за несправедливое распределение, но и за превращение труда в бес­смысленную, принудительную работу, а самого человека - в ущербного калеку, в монстра [«частичный человек», человек-функция»]. Цель развития человека, с точки зрения Мар­кса, - формирование универсального человека, свободного от уродливой специализации. По его мнению, отчуждение означает, что человек в своем освоении мира не узнает самого себя как первоисточник, как творца, а мир (т.е. другие люди, природа, вещи) ка­жется ему чужим, посторонним по отношению к нему.

В западной культуре идея отчуждения уходит корнями в ветхозаветные легенды о поклонении идолам; она же проявляется в заповеди: «не сотвори себе кумира». Идолы - это вещи, творения человеческих рук, человек же преклоняет колени и молится вещам, т.е. тому, что он создал своими руками. Служение идолам есть обожествление того, во что человек сам вложил свое творчество, не забыл об этом и воспринимает свой продукт как нечто стоящее над ним. Идолы бывают разные, у каждого свои.

В философию понятие «отчуждение» было введено Гегелем. Для него история человека была историей человеческого отчуждения. Дух стремится к самопознанию, к раскрытию своей сущности, хочет возвратиться к самому себе, но пока этот процесс происходит, дух забывает эту цель, оказывается отчужденным от самого себя, предается гордыне и самодовольству.

Для Маркса, как и для Гегеля, понятие отчуждения базируется на разнице между сущностью и существованием, на том факте, что человек в действительности представ­ляет собой совсем не то, что он есть в возможности, он есть не то, чем он должен стать и чем может стать. По мнению Маркса, процесс отчуждения происходит в процессе раз­деления труда. Труд для него - живая связь человека с природой, сотворение нового мира («второй природы»), включая самого себя. Но с развитием частной собственности труд утрачивает характер выражения человеческих творческих сил. Труд и продукт труда приобретают самостоятельное существование, независимо от воли и планов человека. Это проявляется хотя бы в том, что продукт труда не принадлежит самому рабочему.

Но главное, что волновало Маркса, - освобождение человека от такой формы труда, которая разрушает его личность, превращает его в вещь, делает рабом вещей. Человек должен продать свою рабочую силу на рынке рабочей силы. На конвейерном производст­ве люди приставлены к единому механизму, как живые винтики. Труд есть деятельная родовая жизнь человека. Отчужденный труд отнимает у человека его родовую жизнь, превращает ее в средство для поддержания индивидуального существования. В то время как цель труда - развертывание неограниченных человеческих возможностей.

Здесь Маркс затронул кантовский принцип, который гласил что человек всегда Должен быть сам себе целью и никогда не может быть средством для достижения цели. Маркс развернул этот принцип дальше, утверждая, что человеческое существо не должно превращаться в средство не только чужих целей, но и даже средство своего индивиду­ального существования. Тем более, он не может рассматриваться как средство для госу­дарства, партии, класса.

Отчуждение ведет к переоценке всех ценностей. Если человек считает высшей целью доход, то он упускает из вида подлинно моральные ценности: богатство чистой совести, добродетели, никого не трогает чужая боль. Чем беднее становится человек как человек, тем выше его потребность в деньгах. Потребность в деньгах есть единственная действи­тельная потребность, вытекающая из экономических законов. Эта потребность все больше становится их главным и единственным мерилом. Человек, подчиненный своим отчуж­денным потребностям, становится самодеятельным и сознающим себя товаром. Человек-товар знает лишь один способ отношений с миром: он его имеет и потребляет. Потребления и обладания становятся смыслом жизни человека. Человек продает свою внешность, улыбку, мнения. Становится объектом манипулирования. Торговые фирмы стремятся за­получить нас в качестве покупателей, прививая через рекламу потребности, а том числе дурацкие, исторические и культурно несвойственные. Политические группы хотят заполу­чить нас в качестве сторонников, материала в сиюминутных политических интересах. Те и другие обращаются к самому грубому, темному, низменному в человеческой природе.

Важнейшей целью социализма, по мнению Маркса, является сознание истинных человеческих потребностей и их удовлетворение. Социализм - синтез пророчески христиан­ской мечты об обществе, в котором произойдет подлинная духовная реализация человека.