Чтобы восстановить подлинный смысл научной идеи или концепции, важно понять условия, вызвавшие ее к жизни, иными словами, уяснить исторический контекст, в котором она возникла и получила общественный отклик. Задача осложняется тем, что экономическая мысль принадлежит одновременно трем разным сферам человеческой деятельности: миру экономики, миру науки и миру идеологии. И каждый из этих миров задает свой особый исторический контекст, порождает относительно независимые импульсы к развитию экономических идей.
Мир экономики служит объектом экономического познания, т.е. определяет, что подлежит осмыслению и исследованию. Так, экономика XX в. как объект изучения разительно отличается от хозяйства античного общества. С этим связана важная особенность экономической науки, отличающая ее от большинства областей естествознания - физические законы, такие, как закон Архимеда, не подвластны времени: тело, погруженное в жидкость, ведет себя сегодня точно так же, как вело себя сто, тысячу и миллион лет назад. Таким образом, мир экономики - это необратимо изменчивый историко-хозяйственный контекст развития экономической мысли.
Мир науки диктует, как, т.е. с помощью каких инструментов и методов, осуществляется процесс познания. Каждая эпоха вырабатывает свои особые представления о том, какие знания следует считать научно обоснованными, какие методы исследования - эффективными. В Новое время решающее влияние на такие представления оказывали науки-лидеры - в разное время ими были математика, астрономия, физика. Практика этих наук становилась нормой, эталоном научности, и общественный авторитет других отраслей знания нередко зависел от их способности следовать принятому эталону. У наук-лидеров заимствовались методы анализа, способы аргументации - вплоть до стиля изложения научных трактатов. Иными словами, мир науки вбирает в себя «дух эпохи» и служит историко-культурным контекстом эволюции экономической мысли.
Мир идеологии и политики определяет, каким целям должно служить познание, какими установками и критериями следует руководствоваться при отборе конкретной тематики исследований. Многообразие и сложность окружающего нас мира таковы, что предметная область практически любой отрасли науки неисчерпаема, и соответственно, процесс ее познания - бесконечен. Напротив, каждое конкретное исследование, деятельность отдельного ученого неизбежно "конечны - по тематике, аспектам ее рассмотрения, решаемым задачам. Практически это означает, что в науке всегда действуют механизмы отбора тематики и проблематики исследований. Естественно, что такие механизмы не могут не отражать представленные в обществе экономические и политические интересы, этические установки и социальные идеалы. Роль последних особенно велика в обществознании: стремление осмыслить перспективы общественного развития, наметить политически значимые общественные стратегии - неважно консервативные, реформистские, революционные или вовсе утопические - нередко оказывало на развитие общественной, в том числе экономической, мысли более мощное влияние, чем просто желание объяснить сложившуюся общественную реальность. Отсюда значимость для истории экономической мысли ее историко-идеологического контекста.
Сочетание этих контекстов образует среду, в которой действуют главные герои нашей истории - люди, авторы новых экономических наблюдений, генераторы новых идей и теорий. Какие из контекстов более важны, какие менее - каждый из них определяет по-своему, в зависимости от обстоятельств жизни, личных убеждений и пристрастий. Именно здесь источник личностного, непредсказуемого начала в истории экономической мысли.
С выделением экономики в отдельную отрасль знания со своими учебниками, кафедрами, журналами, исследовательскими центрами и научными обществами, иными словами, по мере профессионализации и институционализации этого вида деятельности в дело вступает еще один важный фактор развития экономической мысли - фактор научного сообщества. Развитие науки перестает быть делом энтузиастов-одиночек. В рамках научного сообщества более регулярным становится профессиональное общение, быстрее распространяются новые идеи и данные о результатах исследований, усиливается нацеленность научного поиска на получение новых знаний. Соответственно, отбор идей, претендующих на новизну и профессиональное признание, становится более жестким. Научное сообщество отторгает претензии дилетантов и графоманов, не владеющих основами специальных знаний. Это снижает уровень информационного «шума» в каналах профессионального общения, но имеет порой и отрицательный эффект, затрудняя восприятие идей, по-настоящему оригинальных, порывающих с устоявшимися подходами. Короче говоря, складывается еще один контекст развития экономической мысли - внутринаучный, требующий, чтобы новые идеи в споре с ранее доказанными истинами проходили испытание на новизну, оригинальность и значимость.