Фундаментальная дихотомия материального и идеального обусловливает тот факт, что для онтологии не менее важной, чем проблема бытия, является проблема сознания. Сложности, возникающие при анализе сознания, четко сформулировал М.К. Мамардашвили в статье «Сознание как философская проблема». Особое место проблемы определяется, во-первых, тем, что сознание – это предельное понятие философии как реализованной мысли и способа бытия. Во-вторых, сознание – это явление, с трудом поддающееся объективации и теоретизации, поскольку опыт сознания дан каждому субъективно, как опыт интроспекции, и нет гарантированного совпадения стратегий сознания у разных людей. Эти сложности привели в итоге к парадоксу – философы сомневались в существовании сознания как системного единства, в то время как психологи результативно исследовали разные аспекты сознания и разрабатывали способы его измерения.

Современные учебные пособия по философии для ВУЗов приводят такие определения: 1) инструментальное, или когнитивное: сознание – универсальная способность человека приобретать, преобразовывать, хранить и воспроизводить знания, обеспечивая на этой основе регуляцию и ценностные ориентации поведения, общение и обмен опытом, передачу опыта от одного поколения к другому; 2) феноменологическое, или структурное: сознание – это сложное образование, совокупность разнородных идеальных процессов – мыслительных, чувственных, эмоциональных, волевых, мнемических (память), имагинативных (воображение), интуиционных, обладающее качествами системности и согласованности; 3) интенциональное: сознание как осознание бытия в любых его проявлениях, направленное как на внешний, так и на внутренний мир; сознание не бывает пустым, это всегда «сознание о…», обладающее интенциональностью. Таким образом, сознание – всеобщий и необходимый способ организации и выражения отношений человека к миру, другому человеку и самому себе, с множеством конкретных и разнообразных значений.

В классическом марксизме вопрос о генезисе (происхождении) сознания решается в социально-историческом аспекте: сознание формируется в процессе совместной трудовой деятельности из необходимости координировать коллективные действия по достижению результата. Внутренний механизм, обеспечивающий появление этой координации, был назван, но не осознан, уже Аристотелем, утверждавшим, что «человек по своей природе склоннее всех других животных к подражанию». Советско-американский логик и математик В.А. Лефевр показал, что механизм возникновения сознания – это способность человека к имитации, из которой вырастает способность к построению рефлексивных систем. Рефлексия (от лат. reflexio – обращение назад) – операция понимания чего-либо через соотнесение его с собой, своей позицией и возможностями. Первоначально рефлексивные акты экстериоризованны (осуществляются во внешней, часто материальной форме – как обряд подготовки к охоте в первобытной общине), но постепенно они интериоризуются (переходят в форму внутренних, идеальных представлений).

Важнейшим фактором, выделяющим человека в ходе эволюции от животного мира, являются речевые способности. Любой вид животных обладает средствами обмена информацией, позволяющей координировать действия, предупреждать об опасности, ограничивать территорию и т.д. Специфика человеческих знаковых систем – и в первую очередь речи как способа коммуникации, в котором реализуется система языка, и языка как знаковой системы, - заключается в том, что человек с помощью знака не просто фиксирует наличную ситуацию, - человеческий язык может, воспроизводя прошлое или прогнозируя будущее, создавать новую ситуацию.

В психологии, философии, лингвистике много раз обсуждалась проблема взаимоотношений языка и мышления. В культурно-исторической концепции великого отечественного психолога Л.С. Выготского, сформулированной в 20-30-е гг. 20 в., на материале лонгитюдных экспериментов доказано, что для человека на первом этапе онтогенеза развитие мышления и развитие звуковой речи протекают как относительно самостоятельные процессы, которые примерно в два года пересекаются, и затем сложно взаимодействуют – сначала развитие мысли опережает развитие речи, и «подтягивает» его за собой, затем развитие речи, обогащение способов языковой коммуникации будет «тянуть» за собой развитие мысли. Знать закономерности процессов взаимовлияния языка и мысли чрезвычайно важно, потому что, как показали лингвисты Сепир и Уорф, структура национального языка во многом определяет структуру мышления, отражая в слове-знаке реальные ценностные ориентации носителя данной культуры. В философии эта идея была осмыслена в концепции языковых игр Л. Витгенштейна: структура языка сходна со структурой реальности, о которой он говорит, но не идентична ей, что создает «зазор» значений и организует их языковую игру. Изучение обыденного словоупотребления должно стать, по Витгенштейну, предметом для философа, а не для лингвиста.

Понятие «сознание» истолковывается как содержательно более узкое, чем понятие «психика», так как психика включает еще бессознательное и сверхсознательное. Психологический подход к структуре сознания позволяет изучить его структурные элементы. Чувственно-мыслительные процессы сознания выполняют функцию получения и преобразования информации; можно выделить перцептивные механизмы (ощущение, восприятие, представление) и рече-мыслительные механизмы, предназначенные для этого. Эмоционально-волевые процессы обеспечивают оценку и отбор значимой в каком-либо аспекте информации. Проблема воли в философии рассматривалась у Локка, Шопенгауэра, Ницше. Волевая регуляция поведения, способность к «задержанному действию» - одна из важных черт человека. Мнемические процессы (память) необходимы для запечатления, хранения и воспроизведения опыта жизнедеятельности, что удерживает сознание как целостность. Взаимосвязь пространственных и временных форм памяти образует хронотоп сознания, который не аналогичен пространственно-временному континууму. Выделяют ретроспективные (обращенные в прошлое), репрезентативные (представляющие настоящее) и проспективные (адресованные в будущее) мнемические акты. Особые формы памяти – импринтинг (запечатление) и гештальт (целостная схема, образ памяти). Имагинативные процессы (воображение) обеспечивают создание новых комбинаций опыта и являются основой творчества. Способность человека к созданию нового необходима для появления человеческой культуры. Проблема интуиции исследовалась в работах Гете, Канта, Шеллинга, Бергсона, Лосского. Интуиция (лат. intuitus – взгляд, вид) как элемент сознания представляет способность к получению некоего результата, решению задачи путем непосредственного проникновения в сущность предмета, минуя эмпирические или абстрактно-логические операции. Ее можно определить также как интеллектуальное созерцание. Все названные элементы находятся в системном единстве и могут быть поняты не как статичные компоненты, а как динамичные функции сложной открытой системы сознания. При этом подходе минимальной единицей для анализа сознания становится переживание как взаимосвязанность проявления этих функций в конкретной ситуации (Л.С. Выготский).

Современные многообразные стратегии анализа сознания, развивающиеся в условиях парадокса невозможности философского определения сознания и одновременных активных психологических экспериментов по измерению разных показателей сознания, можно разделить на инструментальные, интенциональные и кондиционалистские. В первых сознание изучается как инструмент адаптации человека к миру. Методологической основой этого подхода служат метафора человека-машины, выработанная просветителями (Ж.-О. Ламетри), и вырастающая из нее метафора искусственного интеллекта. В подобных исследованиях скрыто предполагается, что сознание независимо от телесности, что ограничивает возможности этого подхода. В интенциональных стратегиях, разрабатываемых в психолингвистике и герменевтике, изучается структура и взаимосвязи функций сознания. В кондиционализме (лат. condition – условие) исследуются условия протекания сознания, связь сознания и телесности, строения и функций психики, бессознательного, факторов общения, социального окружения, культуры и истории человека. Особенно разработаны вопросы влияния на сознание непосредственной человеческой телесности и бессознательного опыта (З. Фрейд, К.-Г. Юнг, С. Гроф и др.).

Сегодня экологическая ситуация требует изменения ценностных ориентаций сознания человека. Эгоцентризм сознания, вырастающий из субъект-объектной парадигмы новоевропейской антропоцентристской культуры, сегодня неудовлетворителен, необходимо новое, экоцентрическое сознание, для которого главным регулятивным принципом становится не прагматический, а экологический императив: пра­вильно то, что не нарушает существующее в природе экологиче­ское равновесие.