Один из важнейших признаков надзорного производства - это не связанность надзорной инстанции доводами жалоб и представлений.[7]

Следовательно, уголовное дело может быть проверено в полном объеме, отмена приговора либо другого судебного решения и их изменение допускается при любых нарушениях и ошибках, установленных надзорной инстанцией и указанных уголовно-процессуальным законом в качестве оснований отмены или изменения.

Среди процессуалистов длительное время не прекращаются споры о признании или отказе от такого качества надзорного производства, как «исключительность». Особенно оживилась полемика по этому вопросу с момента вступления действующего УПК РФ в законную силу, более того, она продолжается и в настоящее время. Одни авторы продолжают настаивать на его исключительности, как это было принято в период действия УПК РСФСР, другие же - на том, что сущность надзорного производства претерпела существенные изменения, оно является не исключительным, а обычным. Очевидно, что их точки зрения противоположны. Отдельные авторы аргументируют свою позицию, другие же приводят свое мнение по данному вопросу без каких-либо доказательств. Однако данный вопрос, касающийся сущности надзорного производства, нельзя обойти, так как он является не просто принципиальным для определения характеристики надзорного производства, а его игнорирование не позволит раскрыть внутреннюю сущность и предназначение рассматриваемой стадии.

Авторы, которые настаивают на том, что надзорное производство перестало быть исключительным, аргументируют свое мнение следующими доводами:

1) вступление судебного решения в законную силу не означает, что оно приобрело силу закона и может быть пересмотрено в качестве исключения, а исправление судебных ошибок не должно рассматриваться как исключительная задача;

2) отношение к надзорному производству как к чему-то исключительному вызывает настороженность у участников уголовного судопроизводства, непонимание его истинной сути и значения, что создает психологический барьер на пути использования всех процессуальных средств проверки законности, обоснованности судебных решений;

3) упростился порядок подачи надзорных жалоб, а решение о направлении их в надзорную инстанцию не зависит от инициативы определенных должностных лиц прокуратуры или суда.[9]

В противовес данным утверждениям почти все сторонники исключительности надзорного производства приводят доводы, что исключительность надзорного производства обусловлена особым предметом пересмотра, порядком его возбуждения, а также некоторыми особенностями процессуальных сроков и реализации принципа состязательности.

Наиболее подробно рассматривает признаки исключительности стадии надзорного производства В.С. Желонкин, считая, что к ним относятся следующие:

1) в порядке судебного надзора проверяется законность, обоснованность и справедливость не только приговора суда первой, инстанции, но и судебных решений последующих вышестоящих инстанций, в том числе нижестоящего суда надзорной инстанции;

2) рассмотрение уголовного дела в порядке судебного надзора допускается только при наличии жалобы или представления участников уголовного процесса, указанных в уголовно-процессуальном законе;

3) подача надзорных жалобы или представления влечет за собой «автоматическое» производство по уголовному делу в порядке судебного надзора, однако назначение судебного заседания зависит от решения соответствующего судьи или председателя (заместителя) суда надзорной инстанции;

4) для подачи надзорных жалобы или представления, с целью улучшения положения осужденного, не предусмотрены какие-либо сроки.[16]

Конечно, следует согласиться с тем, что упрощение порядка подачи надзорных жалоб не является основанием перевода надзорной инстанции в исключительную, а исправление судебных ошибок не должно рассматриваться как исключительная задача. Однако приведенный довод выглядит обоснованно, если его рассматривать как общее правило, которое относится и к кассационной инстанции, и к апелляционной, т.е. направлено на исправление судебных решений, не вступивших в законную силу. Если же привязывать его к надзорному производству, то возникает ряд закономерных вопросов. Почему, несмотря на то, что существуют такие инстанции, как кассация и апелляция, заинтересованное лицо обращается с обжалованием уже после того, как решение вступило в законную силу? Пропущен срок обжалования? Решение обжаловалось в суд второй инстанции, но он оставил его без изменения или изменил частично?

Следует признать, что обусловленность надзорного производства особым предметом пересмотра и процессуальным порядком, а также особенностями реализации принципа состязательности каким-то образом влияет на признание данной стадии исключительной, так как каждая стадия в уголовном судопроизводстве имеет свои особые черты.

Однако нельзя согласиться с тем, что вступление судебного решения в законную силу не означает, что оно приобрело силу закона и может быть пересмотрено в качестве исключения. Признание в Конституции Российской Федерации и в европейском праве института обжалования «окончательного» судебного решения является правовым основанием для существования теории презумпции истинности приговора, т.е. судебное решение, вступившее в законную силу, презюмируется законным, обоснованным и справедливым до тех пор, пока не будет установлено обратное. Но, как и всякая иная презумпция, например презумпция невиновности, презумпция истинности судебного решения является опровержимой. Вступивший в законную силу приговор опровергает презумпцию невиновности, а презумпция истинности приговора может быть опровергнута путем его пересмотра в установленном законом порядке в случае, когда при разрешении дела была допущена судебная ошибка.[20]

Несмотря на то, что был упрощен порядок подачи жалоб, позволяющий в соответствии с действующим УПК РФ направлять их непосредственно в надзорную инстанцию, нельзя признать данную стадию обычной. Учитывая, что в стадии надзорного производства рассматриваются решения судов, вступившие в законную силу, она должна оставаться исключительной. В этой связи верно отмечается, что надзорное производство должно возбуждаться только в исключительных случаях.

Исключительность надзорного производства проявляется именно в том, что устранение нарушений закона осуществляется лишь после вступления решения суда в законную силу, когда оно уже находится в процессе исполнения или исполнено. Думается, что не хватит аргументов опровергнуть содержание ч. 1 ст. 392 УПК РФ, в которой говорится о том, что вступившие в законную силу приговоры, определения, постановления судов обязательны для всех государственных органов, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, других физических и юридических лиц, и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации. Надзорное производство является таким же исключительным, как и производство по новым и вновь открывшимся обстоятельствам, которые объединяет общий признак - вступление решения в законную силу. В связи с этим надзорное производство продолжает оставаться дополнительным исключительным способом защиты участников уголовного судопроизводства, являясь уникальным процессуальным институтом уголовно-процессуального права России, порожденным определенными социально-политическими причинами.

При этом отношение к надзорному производству, как к чему-то исключительному, с одной стороны, не должно вызывать настороженность у участников уголовного судопроизводства, непонимание его истинной сути и значения, а также создавать психологический барьер на пути использования всех процессуальных средств проверки законности, обоснованности судебных решений; а с другой стороны, должно рассматриваться как особое исключительное средство для защиты прав, свобод и интересов, если иные процессуальные средства не помогли.[8]

Изучение судебной практики показывает, что при всем стремлении законодателя свести к минимуму неясности уголовно-процессуального законодательства избежать судебных ошибок при принятии решений по уголовному делу не удается. Любое нарушение закона в уголовном судопроизводстве, способно повлечь тяжелые последствия как для осужденного, так и для лиц, потерпевших от преступления. В конечном итоге не будут реализовываться задачи уголовного судопроизводства.

В то же время стоит остерегаться усиления деятельности надзорных инстанций, так как надзорное производство все же является дополнительным способом обеспечения правосудности - решения, предназначено для исправления существенных нарушений закона и должно использоваться, когда исчерпаны все другие средства процессуально-правовой защиты.

Считается, что надзорное производство в российском уголовном процессе имеет сходство с ходатайством о ревизии и кассации в интересах закона во Франции. В настоящее время надзорное производство, помимо России, сохранилось в Белоруссии, Киргизии, Казахстане, Узбекистане, а такие страны бывшего социалистического лагеря, как Украина, Молдова и Румыния, отказались от него после вынесения решений Европейского суда. В этой связи в юридической литературе отмечается, что в отношении надзорного производства в России мировое сообщество проявляет снисходительность и, приравнивая российскую кассацию к апелляции, допускает обжалование в Европейский суд по правам человека судебных решений, проверенных в кассационном порядке.[26]