По данным разных авторов, самые ранние суицидальные попытки от­носятся к 5 годам. По данным Л.Я. Жезловой, в возрасте 6-13 лет около 70% суицидентов составили больные шизофренией и только 18% дети с си­туационными реакциями. В возрасте 13-14 лет и старше процент больных шизофрени­ей снижается до 38%, а ситуационные реакции имеют место в 60% суицидов [29].

Одной из основных причин совершения суицидальных действий в данном возрасте являются конфликты с родителями. Отчужденность от родительской семьи, обусловленная реакцией эмансипации, при одновремен­ной потребности подростка в близких, эмоционально окрашенных отношениях, приводят к стремлению вырваться из семейного окружения и поиску тепла вне дома, часто в компании людей старших по возрасту, с асоциальными наклонностями. Все это, в свою очередь, усиливает и обостря­ет конфликтные отношения с родителями. Старшее поколение стремится контролировать детей, что приводит лишь к усилению про­явления реакций эмансипации и группирования со сверстниками.[28]

Нередко протестное поведение играет роль условно выгод­ного симптома, когда в дисфункциональной семье, поведенческие проблемы ребенка играют роль фактора примирения родителей. В таких случаях от­чаявшийся подросток совершает суицидальную попытку с единственной це­лью: повлиять на отношения между родителями, заставить их обратить вни­мание на его потребности, восстановить мир в семье [37].

Семья может выступать в качестве важного источника психической травматизации, прежде всего, непосредственно участвуя в ней. Больше всего травмируют детей психологическая непостоянность, обиды, равнодушие, а при психореактивных расстройствах - сверхсильные воздействия (тяжелое личное горе, издевательства, истязания). Кроме того, существуют различные способы косвенного участия семьи в процессе травматизации - когда она оп­ределяет уязвимость своих членов по отношению к травме, длительность по­следствий травмы, ее устойчивость к терапевтическим воздействиям .

Каким образом может возникнуть суицидальная ситуация? Пе­реживание социально-психологических кризисов можно связать с утратой подростком или юношей высоко значимой для него позиции [26].

Позиция в общении может быть охарактеризована как сильная или сла­бая в зависимости от того, сколько коммуникативных возможностей она дает личности и в какой мере он удовлетворен своим местом в системе общения. Достижение той или иной позиции в общении зависит от личности, гибкости ее психики и умения приспосабливаться к другим, от его сознательных уси­лий достичь желаемого к себе отношения, и от оценки, которую дают инди­виду окружающие. Прежде всего, следует отметить, что подростку не всегда удается понять, какого рода поведения ждут от него окружающие [8].

Степень удовлетворенности своей позицией зависит от того, что имен­но в общении привлекает подростка, на что он ориентируется, от чего оттал­кивается и в какой среде ему удается этого достичь.

Суицидальное поведение является крайним средством манипуляции с целью оказать давление на окружение и вернуть таким образом ут­раченную позицию. В других случаях, когда подросток или юноша осознает необрати­мость прежней позиции в общении и вместе с тем не чувствует в себе сил для продолжения жизни, возможен истинный суицид.

Необходимо обратить внимание на происшествия в семье, происхо­дившие в последнее время, и их возможную роль в суицидоопасной ситуации в семье.

А.Г. Амбрумова и соавт., обследовав 770 детей, подростков и юношей с суицидальным поведением, показали, что в допубертатном возрасте (до 13 лет) попытку самоубийства совершили 14,4%, в пубертатном (13-16 лет) — 51,8% и постпубертатном (17- 18 лет) — 33,8%. Самыми молодыми из суи-цидентов были дети 7 лет. Большинство в группе обследованных составили девочки (80,8%). Наиболее частыми способами покушений и суицидальных попыток у девочек были отравления, у мальчиков — порезы вен и повеше­ние. У 5% девочек, совершивших попытки самоубийства в возрасте старше 13 лет, была обнаружена беременность [7].

Большинство авторов отмечает, что суицидальное поведение у детей до 13 лет — явление относительно редкое, но с 14-15-летнего возраста суици­дальная активность резко возрастает, достигая максимума в 16-19 лет [18, 22, 38].

По данным А.Е. Личко, среди подростков с незавершенными суицида­ми 32% были в возрасте 17 лет; 31% — 16 лет; 21% — 15 лет; 12% — 14 лет и лишь 4% — в возрасте 12-13 лет. Как уже отмечалось, частота законченных суицидов среди подростков относительно невелика и не превышает 1% от всех суицидальных действий. Суицидальные действия в этом возрасте чаще имеют демонстративный характер и нередко могут носить черты «суици­дального» шантажа.[29]

Б.Н. Алмазов, обследовав группу подростков 14-18 лет, умышленно нанесших себе порезы, установил, что только 4% из них в момент самопореза имели мысли суицидального содержания, у 30% самопорезы были соверше­ны в результате ссоры со сверстниками, у 20% как обряд «братанья кровью», у 20% как демонстрация, бравада перед сверстниками и сверстницами. При последующем стационарном обследовании 15% из них признаны психически здоровыми, у остальных отмечены различные аномалии развития личности: психический инфантилизм, пограничная умственная отсталость, в 50% слу­чаев — акцентуация характера [1].

Однако, дифференцировать покушения и демонстративные суицидаль­ные попытки у подростков бывает чрезвычайно трудно [37, 13].

А.Е. Личко, А.А. Александров, обследовав группу подростков в возрас­те 14-18 лет, нашли, что примерно у половины из них (49%) суицидальные действия совершаются на фоне острой аффективной реакции (аффективный тип суицидальных действий), которая развивается по механизму «короткого замыкания», когда порой малозначительный повод играет роль «последней капли» и провоцирует суицидальное действие. При этом действия подростка в момент суицидальной попытки нередко внешне кажутся демонстративны­ми. Они совершаются на глазах у обидчика, сопровождаются плачем или, на­оборот, бравадой спокойствия. Однако эта «игра в самоубийство» часто за­ходит слишком далеко и может закончиться трагично[30].

На условность границ между суицидами, покушениями и суицидаль­ными попытками указывают и другие авторы. Е. Шир отмечает, что большинство суицидальных действий в подростковом и юношеском возрасте, будучи микросоциально обусловленными (отношения в семье, в школе и т.п.), на­правлены не на самоуничтожение, а на восстановление нарушенных соци­альных связей с окружающими. Поэтому в этом возрасте чаще все­го речь идет не о «покушении на самоубийство», а лишь о применении «суицидальной техники» для достижения той или иной первичной (несуицидаль­ной) цели. Иногда суицидальное поведение определяется стремлением к временному «выключению» из ситуации. И в том и в другом случаях, несмотря на отсутствие суицидальных намерений, потенциальная опасность таких действий достаточно высока [7].

В.Т. Кондратенко и соавт. обследовали подростков и юношей в воз­расте 15-18 лет. Суициды отмечались у 3%, покушения — у 6%, суицидаль­ные попытки и проявления — у 91%. Среди суицидентов, совершивших суи­циды и покушения, лиц мужского и женского пола было примерно поровну (49 и 51%), в группе подростков с суицидальными попытками и намерениями преобладали девушки (80%). Среди всех подростков с суицидальным пове­дением учащиеся школ составили 38%, учащиеся ГПТУ — 30%, студенты техникумов — 10%, институтов — 3%, рабочие — 10%, служащие — 3% и лица, не имеющие определенных занятий — 6%. Подростков в возрасте 15 лет было 10%, 16 лет — 38,5%, 17 лет — 28,2%, 18 лет — 23,3%. Четвертая часть подростков суицидальные действия совершили повторно. Суицидаль­ное поведение в этой группе сочеталось с другими формами девиаций пове­дения [5].

Мы видим, что четко прослеживается увеличение частоты суицидаль­ных попыток от детского к подростковому и юношескому возрасту. Еще один аспект суици­дального поведения в данном возрасте - понимание необратимости завершенного суицида.

Таким образом, суицидальное поведение в подростковом и юношеском возрасте можно рассматривать как проявление дезадаптации и крайнее про­явление психологического кризиса (В.В. Козлов, 1999).[31]

2 Исследование социально-психологических факторов юношеского суицида

Программа исследования

Анамнестические сведения были получены в ходе беседы (клиническо­го интервью) с испытуемыми и их родственниками, а также на основании имеющейся документации. Анализу подвергались также объективные сведе­ния, полученные у родителей и других членов семей суицидентов, данные врачей-токсикологов, невропатологов.

Клиническое интервью позволило выявить, а в некоторых случаях уточнить характеристики суицидальной попытки (мотив, цель, средство, сте­пень риска завершенности).

Экспериментально-психологическое обследование включало в себя следующие методики.

Исследование характерологических особенностей пациентов проводи­лось с помощью патохарактерологического диагностического опросника (ПДО) (А.Е. Личко, 1977), включающего в себя дополнительные шкалы, в т.ч. для оценки истинности суицидальной попытки. Данная методика позво­лила определить наличие и степень выраженности акцентуированных черт характера, степень риска формирования психопатии, депрессивных рас­стройств, социально - психологической дезадаптации. Дополнительные шка­лы опросника в комплексе с другими методами применялись для дифферен­циальной диагностики мотивов и целей суицидальных попыток.[32]

С целью выявления и анализа мотивационных аспектов суицидальных отравлений были использованы: тест «Суицидальная мотивация» (Вагин, 1998). Тест позволяет выявить и количественно оценить семь мотивационных комплексов суицидального поведения. Каждому мотивационному комплексу соответствует 5 из 35 высказываний. На основании количественных показа­телей строится график, позволяющий наглядно отобразить спектр суици­дальной мотивации каждого обследованного ребенка.

Объективно оценить истинность суицидальных намерений позволила объективная «Шкала суицидальной интенции» (A. Beck, 1999). Тест позволяет в баллах оценить степень суицидальной интенции, т.е. выраженность, на­пряженность, и в определенном смысле истинность суицидальных тенденций у лиц, совершивших суицидальную попытку. Чем выше общий балл по всем 15 параметрам, учитываемым в тесте Бека, тем более достоверна реальность суицидальных намерений.

Для оценки эмоционального состояния обследованных пациентов была использована объективная шкала степени выраженности депрессии (М. Ham­ilton, 1967).

Поскольку результаты, полученные при использовании всех перечис­ленных шкал и экспериментально-психологических методик, имеют число­вое выражение - это сделало возможным применение методов математиче­ской статистики.

Нами было обследовано 34 подростка и юноши, совершивших суицидальные попытки. Для исследования были отобраны психически здоровые испытуемые – точно их можно отнести к психически здоровым???, включая лиц с акцентуациями характера, совершившие суицидальную попытку в условиях психотравмирующей ситуации. До со­вершения суицидальной попытки ни один из них не наблюдался у психиат­ра.

Возраст пациентов варьировал от 14 до 18 лет. При этом большинство суицидальных попыток было совершено 18-летними. Средний возраст суицидентов составил 17,2 лет. Распределение суицидентов по полу показало, что 84% составили девочки, 16% - мальчики. В возрастной группе старше 16 лет количество суицидентов жен­ского пола почти в 6 раз превышало количество лиц мужского пола (табл. 2).

Большинство обследуемых обучались в классах массовых школ, в соответствии с возрастом. Семь испытуемых обучались на различных курсах средних специальных учебных заведений (профессиональ­ный колледж, лицей). Четверо обучались в школах-интернатах для детей-сирот по программам массовых школ. В уровне успеваемости был зна­чительный разброс (от «второгодников» до «круглых отличников»).

Таблица - 2. Распределение суицидентов по возрастам

Более 80% испытуемых были выписаны из соматического стационара до­мой под расписку родителей. На долечивание в психиатри­ческий стационар было переведено 3 чел. (9%).

По катамнестическим данным, повторная суицидальная попытка была совершена у 27% детей. Смертельных исходов при повторных попытках не было. 8%  поступали в стационар повторно. Эти дети в дальнейшем были переведены в детскую городскую больницу по поводу стойкой суицидальной установки.