Категория «национально-государственные интересы» по отношению к России лишена внутренних противоречий и может быть использована в формулировке концептуального определения экономической безопасности.

Анализируя положения Закона РФ «О безопасности» 1992 г., можно прийти к выводу, что в них презюмируется совпадение интересов различных социальных субъектов или, по крайней мере, отсутствие между этими интересами принципиальных противоречий. Однако на практике нередко возникают ситуации, в которых интересы отдельных субъектов могут не совпадать и даже противоречить друг другу. В данном случае консолидирующую роль должно взять на себя именно государство. Это обусловлено, во-первых, тем, что на данный момент институты гражданского общества в России находятся по сути в зачаточном состоянии, они еще не способны в полной мере выполнять функции, присущие им в странах с устоявшейся и развитой системой демократических отношений и ценностей (консолидация общества, сглаживание социальных конфликтов, выражение и защита интересов общества, социальной группы, личности и т.д.)[2]. Во-вторых, государство, понимаемое как совокупность легально действующих органов, институтов и должностных лиц, обладает уникальной, присущей только ему среди всех социальных, экономических и политических субъектов способностью выражать свою волю в виде принятия общеобязательных нормативных правовых актов и применять в случае необходимости меры принуждения к их исполнению. Кроме того, государство является субъектом геополитики, международного права и международных экономических отношений.

Таким образом, с одной стороны, государство имеет возможность, пользуясь неразвитостью институтов гражданского общества устанавливать и реализовывать собственные интересы, в ряде случаев игнорируя интересы общества, социальных групп, личности. В этом контексте некоторые ученые рассматривают государство как нечто такое, что может противоречить интересам общества в целом, акцентируя внимание на административно-управленческом аспекте деятельности государства, указывая, что как экономика и нация отличаются от государства, так и экономическая безопасность отличается от государственной, а национальные интересы – от государственных.

С другой стороны, государство обладает обширными возможностями в области предотвращения социальных конфликтов, минимизации либо нейтрализации их последствий, содействия обществу в создании и развитии гражданских институтов. Очевидно, что данный вариант является наиболее предпочтительным. В любом случае, на данный момент лишь государство объективно способно устанавливать и реализовывать национально-государственные интересы, в частности, в сфере экономических отношений, исходя из существующих в стране и в мире социально-экономических и геополитических реалий. В данном случае представляются обоснованными положения законопроекта «О национальной безопасности» 1997 г. о необходимости обеспечить приоритет национальных интересов перед интересами и безопасностью других субъектов геополитики, корпоративными интересами юридических и физических лиц, идеологическими и политическими интересами. Также можно признать правомерным и мнение о том, что экономическая безопасность - это не только защищенность национальных интересов, но и готовность и способность институтов власти создавать механизмы реализации и защиты национальных интересов, развития отечественной экономики, поддержания социально-политической стабильности общества.

Возможное несоответствие интересам государства интересов такого экономического субъекта, как регион (в отношении России под регионом обычно понимается субъект федерации), представляет угрозу не только экономической, но и национальной безопасности России, единству ее экономического пространства и территориальной целостности. Как известно, в середине 90-х годов прошлого века федеративные отношения в своем становлении переживали острейший кризис, что выражалось, в частности, ситуацией в Чеченской республике, провокационными высказываниями некоторых глав субъектов федерации, массовым несоответствием местного законодательства федеральному и т.д. С точки зрения обеспечения экономической безопасности указанные тенденции нашли свое отражение в Концепции национальной безопасности Российской Федерации: «Негативные процессы в экономике лежат в основе сепаратистских устремлений ряда субъектов Российской Федерации. Это ведет к усилению политической нестабильности, ослаблению единого экономического пространства России и его важнейших составляющих – производственно-технологических и транспортных связей, финансово-банковской, кредитной и налоговой систем. Экономическая дезинтеграция, социальная дифференциация общества, девальвация духовных ценностей способствуют усилению напряженности во взаимоотношениях регионов и центра, представляя собой угрозу федеративному устройству и социально-экономическому укладу Российской Федерации»[3].

В настоящее время кризис федерализма практически преодолен, существующая на данный момент система федеративных отношений позволяет относительно легко урегулировать возникающие разногласия между федерацией и ее субъектами, в том числе и по поводу экономических интересов. Тем не менее, приведенные выше положения Концепции не утратили своей актуальности. С точки зрения обеспечения экономической безопасности России, они должны учитываться при проведении региональной и федеральной социально-экономической политики, в отношениях между субъектами федерации и федеральным центром.

В контексте рассмотренной выше проблемы немаловажным представляется уточнение и определение соотношения таких понятий, как «национальная безопасность» и «государственная безопасность». Акцентируя внимание на терминологическом аспекте вопроса, можно провести аналогию с другими актуальными сферами исследования экономической теории. Так, в теории прав собственности относительно трансформации данных прав в лексиконе как исследователей, так и государственных деятелей понятия "огосударствление" – "национализация", также как и "приватизация" – "денационализация" – "разгосударствление" употребляются как равнозначные[4]. При рассмотрении проблемы в ее сущностном аспекте необходимо исходить из разграничения понятий "национальный" и "государственный", который заключается в следующем.    

Некоторые авторы обращают внимание на то, что Россия является многонациональным в отличие от других государств (Япония, Польша, Израиль и др.), где процесс формирования нации и государства совершался одновременно и в которых нет административных образований по этническим (национальным) признакам. В России формирование государственности происходило иначе: путем административного закрепления в составе государства этнических (национальных) общностей в виде республик, автономных округов и автономной области. Поэтому В. Молчановский, например, применительно к России предлагает понятия «национальный интерес», «национальная безопасность» заменить на словосочетания «государственный интерес», «государственная безопасность» или просто интересы России, безопасность России.

Некоторые авторы считают, что такие предложения представляются необоснованными. Согласно методике ООН, многонациональным признается государство, в населении которого доля одной нации (этнической группы) не превышает двух третей, то есть чуть более 66 %. По данным Всероссийской переписи населения 2002 г., в России проживает 79,8% русских (что превышает вышеуказанное установленное международными нормами пороговое значение), 19,2% представителей других национальностей, еще 1% граждан не указали своей национальной принадлежности[5]. Поэтому положение Конституции РФ, в соответствии с которым Россия является многонациональным государством, можно считать лишь констатацией факта проживания на территории нашей страны представителей большого количества национальностей и этнических групп. Соответственно, понятие «национально-государственные интересы» лишено внутренних противоречий и может быть использовано в конструкции определения экономической безопасности государства применительно к России.