Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Кризисные центры для женщин, пострадавших от семейного и внесемейного насилия, в российских регионах появились сравнительно недавно, и далеко не в тех масштабах, в которых они необходимы.
Межрегиональное объединение общественных организаций и кризисных центров для женщин "Остановим насилие" - является добровольным объединением общественных организаций.
Целью создания Ассоциации является содействие построению в России гражданского общества без насилия; развитие политической и социальной активности российских женщин; борьба с дискриминацией во всех сферах общественной и личной жизни.
Задачи этой организации состоят в создании единого информационного пространства; в изменении общественного сознания о проблеме насилия, направленного на неприятие насилия в любой форме; в оказании влияния на законодательные органы власти по созданию механизма защиты от насилия.
Российская Ассоциация кризисных центров для женщин создана в 1994 году по инициативе кризисного центра АННА (Москва) при поддержке нескольких региональных центров Москвы, Нижнего Тагила, Екатеринбурга и др.
Осенью 1999 года Ассоциация получила юридический статус после 5 лет совместной работы центров. За это время были проведены исследования по теме "Представления Российского общества о проблеме насилия в отношении женщин" и образовательные программы по правам женщин. Результаты проекта были представлены в виде доклада к Конференции в Пекине.
Ассоциацией были выпущены фильмы "Война, насилие, Россия", "За крепостной стеной" о проблемах насилия в отношении женщин в России.
За время ее существования был проведен ряд тренингов для 16 городов России и осуществился двухгодичный проект , разработанный и проводимый совместно с Международным Институтом женщины , Право и Развитие "Юристы для кризисных центров" при активном участии Московского Центра содействия женщинам "ФАЛЬТА" (1996-1998).
В 1998-1999 годах начата Всероссийская кампания "Домашнему насилию оправданий нет!" при участии Московского центра "АННА", Санкт-Петербургской Службы социально-юридической помощи "Александра", Санкт-Петербургского кризисного центра для женщин. В рамках кампании акции проводились более чем в 15 городах России.
Сегодня членами Ассоциации являются 32 организации из различных регионов России.
Но тем не менее, на всю страну, на все 89 субъектов Федерации, существует всего около 30 подобных служб, не считая тех центров помощи семьи, которые среди прочих занимаются и проблемами борьбы с насилием в отношении женщин. Это капля в море.
Семейное насилие не обошло ни один населенный пункт в РФ, о чем свидетельствуют хотя бы данные криминальной хроники. А кризисные центры и службы семьи имеются только в крупных городах.
Между тем на Западе кризисные центры и смежные службы функционируют десятилетиями. Причем речь в их работе идет не только о реабилитации, но и о профилактике семейного неблагополучия, в чем бы это ни выражалось.
Семейное насилие можно и нужно предупреждать, если нейтрализовать его предпосылки. Это дает лучшие результаты, нежели затраты на реабилитацию пострадавших, которая в большинстве случаев все равно не может быть полной. И профилактические меры уже разработаны и действуют в ряде стран мира.
Так, в Австрии, по словам Е.Р. Мушкиной, практически нет отказных детей. Причина в существовании уже на протяжении более 30 лет особой структуры социального воспомоществования: Дома матери и ребенка[35].
Разумеется, бюджету содержание такой структуры обходится недешево: приют рассчитан примерно на 20 человек. Но большее количество нецелесообразно, поскольку иначе личность теряется, а такого рода воспомоществование обязательно должно носить личностный, индивидуальный характер.
Работа в такой структуре начинается с того момента, когда будущая мама из группы риска переступает порог женской консультации. Одновременно ведутся два анамнеза: обычный медицинский и социальный, который ведет специалист социальной службы. Этот же специалист участвует в улаживании семейных конфликтов, подыскивает работу для своей подопечной и т.п.
Группа риска подобного плана это, как и в нашей стране, незамужние женщины, забеременевшие от случайной связи, несовершеннолетние, безработные, молодые женщины, не имеющие образования и специальности, происходящие из неблагополучных семей и т.п.
Беременность у них, как правило, нежеланная, о будущем ребенке они не умеют и не хотят заботиться, поскольку у них отсутствует понятие о дисциплине и чувство ответственности. Этому надо учить, и заботу об обучении такого рода берут на себя специалисты.
Е.Р. Мушкина в указанной работе обращает внимание на принципиальное отличие: в нашей стране существует Дом ребенка, в Австрии – Дом матери и ребенка. Значительное количество матерей, отказывающихся от ребенка в родильном доме, мотивируют это тем, что им некуда идти: нет жилья, нет дохода, чтобы содержать ребенка. На грошовое пособие, выдаваемое в нашей стране заведомо невозможно приобрести даже необходимые для новорожденного вещи.
Безусловно, не так часты ситуации, когда у молодой матери действительно абсолютно нет возможности содержать ребенка, но оправдаться в глазах общественности и собственных все-таки возможно. Но отнюдь нередки такие ситуации, когда женщине из родильного дома действительно абсолютно некуда идти, учитывая ситуацию на рынке жилья.
Создание приютов по образцу австрийских могло бы упростить решение проблемы. Женщина могла бы прийти туда из роддома и оставаться до тех пор, пока не найдется жилье, пока она не сможет работать, или пока не наладятся отношения с родителями, а возможно, и с отцом ребенка.
К тому же, в Доме матери и ребенка можно научиться элементарным вещам, которые, тем не менее, матери группы социального риска часто не умеют делать: ухаживать за ребенком, готовить и стирать, а главное – дисциплинировать себя и свои желания, ограничивать себя. Всему этому учат специалисты: врачи, психологи, педагоги, прошедшие специальную подготовку.
Кроме того, в Австрии женщина может прийти в Дом матери и ребенка и остаться там еще до родов. Цель такого порядка проста и гуманна: изолировать будущую мать от неблагополучной обстановки в семье, дать возможность спокойно доносить ребенка подальше от скандалов, упреков, выяснения отношений, употребления алкоголя. К тому же в приюте легче оказать психологическую помощь в плане преодоления страха перед родами, тревоги за будущее.
Это достаточно накладно для бюджета, но не менее накладно содержание сиротских Домов, выпускники которых выходят оттуда неприспособленными к жизни, неизбалованными, но не менее инфантильными, чем их сверстники, неправильно воспитывающиеся в семьях. Немалое количество этих детей попадают в различные социально неблагополучные группы, так что государству все равно приходится оплачивать пробелы их воспитания. Такие молодые люди часто становятся жертвами преступлений, и не менее часто преступниками, их дети вследствие этого попадают в те же детские дома и интернаты, и порочный круг замыкается.
Экономия на профилактической работе с группами социального риска во всех сферах приводит к одному результату: увеличиваются не только денежные расходы на смягчение последствий, но и социальные издержки.
Те же процессы по лишению родительских прав дорого обходятся всем их участникам в психологическом плане, но и требуют от государства немалых расходов на их проведение.
Насилие в семье является одним из самых мощных патогенных факторов, непосредственно связанных с ростом безнадзорности и социального сиротства. Насильственное поведение в семье в самых различных своих проявлениях представляет собою одну из наиболее распространенных форм агрессии в современной России.
Так по результатам криминологических исследований, приводимых А. Реаном, 30-40% всех тяжких насильственных преступлений совершается в семье[36]. При этом 70% всех жертв тяжких насильственных посягательств, совершенных в семье, это женщины и дети. Женщины, неспособные или почти неспособные защитить себя от преступного нападения, составляют 38% всех убитых на почве нездоровых семейно-бытовых отношений.[37]
Ситуация осложняется двумя криминологическими факторами: такого рода посягательства, как уже упоминалось, отличаются высокой латентностью, и к тому же большую роль здесь играет виктимологический аспект.
Высокая латентность семейного насилия обусловлена спецификой отношений между насильником и жертвой. Так при опросе 94,9% потерпевших от указанных преступлений ответили, что совершению против них преступления предшествовали семейные конфликты, длившиеся по нескольку месяцев и сопровождавшиеся применением насилия[38]. (Не забудем о том, что значительная часть потерпевших уже никогда не сможет дать показания).
Более половины опрошенных, по данным А. Реана, указали, что не обращались за помощью так как:
- не верили, что им помогут (23, 6%);
- не хотели «выносить сор из избы» (23, 6%);
- надеялись самостоятельно разрешить конфликт (23, 6%);
- боялись мести насильника (21, 8%);
- из-за нежелания разрушать семью(!) – 7, 3 %;
- из-за нежелания лишить детей отца – 5,5%[39].
Закрытость института семьи затрудняет расследование таких случаев. К тому же правовая квалификация таких деяний довольно сложна. Одновременно существуют факторы, которые препятствуют обращению реальных и потенциальных жертв в милицию. Это недоверие к правовой системе, боязнь оскорбительного характера процедуры расследования, нежелание делать свою личную жизнь достоянием общества, а также элементарная правовая безграмотность.
Так значительная часть женщин, ставших объектами семейного насилия, была убеждена, что мужа нельзя привлечь к ответственности за изнасилование жены[40].
Высоким остается процент посягательств на членов семьи (в первую очередь, женщин) обусловленных виктимологическими факторами.
Нередко женщины своим поведением провоцируют насилие в отношении себя. Речь идет даже не о том, что подчеркнуто сексуальный вид и чрезмерно раскованное поведение в общественных местах провоцирует определенную категорию мужчин на совершение изнасилования. Семейное насилие в отношении женщин не обязательно носит сексуальных характер.
Провоцировать насилие можно, даже не обязательно возбуждая ревность, как это было в одном из приведенных нами примеров. Роль жертвы «по определению», «обязанность» женщины терпеть все ради семьи тоже может спровоцировать мужчину, склонного решать проблемы с помощью насилия, на правонарушение.
Женщина, чувствующая свою мнимую вину, берущая на себя всю ответственность за семейное благополучие – идеальная жертва семейного насилия. И задача психолога состоит здесь в том, чтобы поменять эту ее установку на жертвенность, убедить женщину в том, что она не виновата, во всяком случае, не одна она виновата в семейных проблемах, что она не обязана терпеть грубость и насилие со стороны мужа.
К сожалению, в отечественной практике, как юридической, так и социально-психологической виктимологии не уделяется должного внимания. Между тем, изучение виктимологических факторов могло бы помочь предотвратить немалое количество преступных посягательств.
Разъяснение подобных юридических и психологических ошибок пока берут на себя только немногочисленные в нашей стране кризисные центры для женщин. Как правило, это не специализированные службы для женщин, ставших жертвами семейного насилия, а кабинеты, функционирующие в рамках психо-медико-социальных служб помощи семье, деятельность которых финансируется по большей части различными благотворительными организациями, в том числе, зарубежными.
Одним из таких учреждений является психолого-медико-социальный центр «ОЗОН», данные которого о случаях семейного насилия мы уже приводили выше. Это одно из первых в нашей стране учреждений такого рода. Цель его деятельности: проведение диагностики и реабилитации, оказание правовой и социальной поддержки жертвам семейного насилия.
В «ОЗОНЕ» работают специалисты различного профиля: психологи, педагоги, медики, юристы. Все они прошли специальную подготовку по различным аспектам работы с людьми, ставшими жертвами семейного насилия, в том числе тренинг за рубежом.
Основные направления деятельности этого центра:
- помощь пострадавшим от различных форм насилия;
- профилактическая работа с семьями;
- международное сотрудничество в области профилактики семейного насилия и реабилитации его жертв;
- научно-аналитическая и методическая работа.
Все эти направления тесно связаны между собой, что помогает оказывать потерпевшим действенную комплексную помощь, а также методическую помощь специалистам, сталкивающимся в своей работе с подобными проблемами.
«ОЗОН» является примером сотрудничества различных организаций, среди которых Министерство труда и социального развития РФ, Благотворительный фонд ТАСИС-ЛИАН (ЕС), Международный женский клуб, Центр «Сестры» и др.[41]
Психологическая и социальная поддержка, оказываемая женщинам, ставшим жертвами семейного насилия, довольно специфична. Но этот вопрос еще недостаточно изучен в России. Гендерные различия в вопросах психических реакций и психического здоровья только начинают осознаваться у нас[42].
Если говорить о современном состоянии психологической и психиатрической помощи женщинам, в том числе жертвам семейного насилия, то следует отметить существование гендерно-сравнительной модели современной психиатрии, которая должна приниматься во внимание специалистами кризисных центров.
С феминистской точки зрения, отношение психиатров и психологов к женщине всегда отражало мир, в котором доминируют мужчины. Однако в последнее время эти установки стали меняться. «Смена парадигм означает отход от мужской модели восприятия здоровья и переход к гендерно-сравнительной модели»[43]
Оказание медико-психологической помощи женщине, ставшей жертвой семейного насилия должно базироваться на этой модели, самостоятельно отбирающей данные, а не экстраполированной из исследований, проведенных мужчинами и на мужчинах, и исходящей из специальных данных, а не из массива, игнорирующего пол как признак личности.
В домашнем насилии четко обозначены источник и точка приложения этого действия -- семья. То есть в роли носителя зла и его жертвы выступают самые близкие люди – супруги (в том числе как бывшие, так и потенциальные – те, кто еще только собираются пожениться).
Одни исследователи определяют домашнее насилие как эмоциональное или физическое оскорбление или угрозу физического оскорбления внутри семьи, другие – как физическое и сексуальное оскорбление на фоне мощного психологического давления.
Специалисты центра "АННА" (Ассоциация "Нет Насилию") дают домашнему насилию такое определение: "повторяющийся с увеличением частоты цикл физического, сексуального, словесного, эмоционального и экономического оскорбления с целью контроля, запугивания, внушения чувства страха. В хронической ситуации насилия в семье один человек контролирует или пытается контролировать поведение и чувства другого, в результате чего подвергшийся насилию человек может получить психологические, социальные, экономические, сексуальные или физические вред, ущерб или травму"[44].
А памятка для женщин, оказавшихся в подобной ситуации, не отвлекаясь на детали, называет главное: домашнее насилие – это система поведения одного человека для сохранения власти и контроля над другим человеком.
Все пары и семьи спорят. Иногда только в споре можно выяснить истину, решить проблему, найти компромисс, который бы всех удовлетворил или, по крайней мере, позволил жить дальше. Либо вместе, либо расставшись. Где грань между обычным спором, супружеской ссорой, семейным конфликтом (без чего совместное существование, прямо скажем, труднопредставимо) и домашним насилием?
Там, где в ход начинают идти насильственные способы их разрешения.
«Муж кричит, пускает в ход кулаки, бьет посуду или хранит каменное молчание, заставляя всех в доме затаиться и говорить шепотом. Дело не в недосоленном или пересоленном супе, невымытой посуде, оставленных не на месте детских ботинках, позднем звонке институтской подруги из Николаева и не в том, что ему не хочется идти в гости к вашим родственникам. Не будет этих поводов, найдутся другие. Как правило, если муж (близкий человек) проявил по отношению к женщине насилие, он не остановится на этом. Он будет использовать любой повод, чтобы вести себя таким образом (не так посмотрела, например). Женщина тут, можно сказать, ни причем. Просто он привык себя вести и разрешать конфликты именно таким образом»[45].
Домашнее насилие – это не ссора и не семейный конфликт. И конфликт, и ссора подразумевают равное положение супругов (партнеров), которые в чем-то не согласны друг с другом и отстаивают свое мнение. В ситуации насилия никакого равенства нет. Один человек стремится контролировать другого, используя физическую силу, экономические возможности, социальный статус и т.д. Кроме того, домашнее насилие отличается от ссоры или конфликта методичностью и повторяемостью актов агрессии. Если конфликт в семье – это обычно более или менее изолированный эпизод (даже если конфликты происходят часто и по одному и тому же поводу), то насилие – это цепь, порочный круг, серия подавляющих жертву актов, каждый следующий из которых интенсивнее предыдущего.
Выше мы указывали виды насилия в целом. Однако исследователи специально выделяют несколько типов домашнего насилия в отношении женщин:
- прямое физическое насилие (избиение, изнасилование, пытки или просто дал пощечину, или толкнул);
- изоляция и лишение свободы передвижения (не встречайся с подругами, не говори по телефону с мамой, не ходи к сестре, а также постоянный контроль – что делает, куда пошла, с кем встречается);
- эмоциональное насилие. Создание в семье тяжелого психологического климата, грубость, упреки («плохая мать», не умеешь «готовить, шить, содержать дом в порядке, одеваться, краситься, разговаривать с людьми, вести себя правильно, угадать настроение мужа») и оскорбления («что ты можешь понять своими цыплячьими мозгами, лучше уж молчи», «и чего тебе в парикмахерскую ходить, только деньги тратить»);
- сексуальное насилие – принуждение к сексуальным отношениям;
- манипулирование детьми. Женщине внушается, что она портит детей, не умеет их воспитывать, а подросшим детям всеми способами дают понять, что их мать – плохая, глупая и недостойна уважения. При этом дети могут использоваться как посредники и средство шантажа;
- угрозы – отнять детей, покончить с собой, убить ее, изуродовать, рассказать всем, что происходит дома;
- запугивание – жестами и действиями (муж может бить посуду, швырять предметы, замахиваться молотком);
- понуждение к самоубийству (прямое – «когда же ты сдохнешь!» и косвенное – «если бы не ты, как всем было бы хорошо»);
- экономическое насилие (муж не позволяет жене работать или забирает у нее все деньги, вынуждая просить на все расходы у него, или не дает денег на необходимые нужды (еда, медицинская помощь, образование).
По данным статистики, которую ведет «АННА», 75% мужей хотя бы раз ударили свою жену, причем четверо из пяти на этом не останавливаются[46].
Вовсе не потому, что они такие уж злодеи. Насилие – заразительно и обладает способностью к самовоспроизведению, создавая порочный круг.
Наша страна давно уже привыкла к насилию в разных его формах. И его проявление в семье – не более чем эскалация того, что давно стало обыденностью за ее пределами.
И раз за разом предоставляемые доказательства: силой ничего решить нельзя, можно лишь загнать проблему вглубь, где она будет тлеть, готовая в любой момент вспыхнуть и вырваться на волю, рождая новые проблемы.
Особенно тяжелый и неразрешимый характер проблема домашнего насилия может приобретать в связи с тем, что обидчик -- муж или партнер – вовсе не всегда ведет себя как закоренелый злодей.
Понятия «любовь» и «жестокое обращение», казалось бы, несовместимы, но мужчины выступают в роли обидчиков только в момент (период) насилия. В остальное время, особенно после совершения акта насилия (избиения, оскорбления, насильственного полового акта), они вовсе не так жестоки - могут быть внимательными, проявлять заботу, извиняться и обещать, что этого больше не повториться. Все это вполне можно расценивать как проявления любви по отношению к женщине, но любовь в данном случае используется для того, чтобы удержать женщину в рамках насильственных отношений. У такого человека любовь немыслима без контроля и власти, любить для него в первую очередь означает – обладать.
Обладать, управлять, распоряжаться другим человеком, полностью подчинив себе его жизнь, чувства, желания. Но почему женщина не уходит?
Есть множество причин, мешающих женщине уйти от обидчика. Жилищные проблемы, экономическая зависимость, эмоциональная привязанность к мужу. Ну и, наконец, множество внутренних, психологических причин. Женщина может думать, что:
- так или иначе, насилие присутствует во всех семьях и во всех
отношениях;
- семья – это женское предназначение и только она сама, как
женщина ответственна за то, что происходит в семье;
- развод – это признак ее поражения как женщины;
- она одинока и нигде не сможет найти помощи;
- милиция ничего не сделает для ее защиты;
- что без нее он совсем пропадет;
- она верит в то, что "бьет – значит любит";
- он еще может измениться;
- она боится, что он заберет детей;
- если она уйдет, то он найдет и убьет ее.
Один из самых главных доводов, удерживающих женщину от окончательного ухода, - детям нужен их отец. Это, без сомнения, так. Но каждый врач и учитель подтвердит: дети, живущие в условиях домашнего насилия, отличаются повышенной тревожностью, утомляемостью, психосоматическими расстройствами и нарушениями в психологической сфере.
Кроме того, неоднократно было замечено, что дети, выросшие в семьях, где отец бил мать, в будущем переносят такое поведение на собственную семью: большинство мальчиков сами становятся обидчиками, а девочки, как правило, связывают свою жизнь с жестоким и агрессивным мужчиной.
Женщина-жертва может назвать и множество других причин, которые заставляют делить кров и ложе с тем, кто ее бьет. Но очень часто ей трудно, почти невозможно понять, что отношения эти совершенно бесперспективны – человек, усвоивший насильственный тип поведения, просто так от него не откажется, а ее жизнь и здоровье уходят безвозвратно и бессмысленно.
Жить в ситуации домашнего насилия можно - так живут многие. Но к чему в конечном итоге приводит пребывание в ситуации домашнего насилия, что происходит с женщиной, которая постоянно находится в ситуации домашнего насилия? Она чувствует себя беспомощной, одинокой, никому не нужной. Она боится своего партнера, но не хочет признаться в этом даже себе самой и уверяет себя и окружающих, что это она одна во всем виновата: не умеет угодить мужу, а он хороший – с настоящим мужским характером, только вспыльчивый немного, и надо жить – ради детей, ведь в любой семье
есть проблемы.
Как уже упоминалось, на принципах насилия могут строиться отношения в любой семье – вне зависимости от уровня ее благосостояния, уровня образования супругов, сферы деятельности супругов и занимаемых ими должностей.
«В кризисные центры для женщин обращаются жены крановщиков и депутатов, владельцев торговых лотков и известных всей стране политиков, скромные учительницы и блестящие бизнес-вумен, маникюрши и женщины -- доктора наук. Все они, пережив опыт домашнего насилия, становятся удивительно похожими. Причем неважно, сколько продолжались эти отношения и был ли это брак или период, ему предшествующий»[47].
Женщины, подвергавшиеся (или подвергающиеся) насилию
- имеют низкую самооценку;
- придерживаются очень традиционных представлений о семье, о роли женщины в семье и обществе и о женском предназначении;
- берут на себя ответственность за действия обидчика;
- страдают от чувства вины и отрицают чувство гнева, которое испытывают по отношению к обидчику;
- являясь, по определению, пассивными, достаточно сильны, чтобы – в случае необходимости - защищаться и использовать окружение с целью выжить, а иногда и предотвратить следующий акт насилия;
- верят в то, что сексуальные отношения могут стабилизировать отношения в целом;
- полагают, что никто не может помочь им в сложившейся ситуации.
Женщины, подвергающиеся насилию со стороны мужа или партнера, живут в постоянном страхе и напряжении. Они способны выдержать очень многое – систематические избиения и скандалы, издевательства и унижения, моральный террор и социальную изоляцию. Но все это приводит к отклонениям в физическом и психологическом состоянии: головные боли, боли в спине, бессонница, депрессия, замкнутость, повышенная мнительность и тревожность.
В общественном сознании бытует миф: женщина сама заслужила, что ее бьют, сама провоцирует насилие по отношению к себе. Вела бы себя правильно -- меньше бы "выступала" (болтала по телефону, вертелась перед зеркалом, думала о нарядах, бегала по подругам или, например, работала) и больше бы слушала мужа (делала так, как он говорит, занималась детьми, проводила время у плиты, зарабатывала деньги) -- все было бы хорошо.
Однако реальность такова, что от поведения женщины в ситуации домашнего насилия практически ничего не зависит. Иногда – пока ситуация еще не стала критической -- женщине кажется, что мужа-обидчика можно перевоспитать: объяснить ему, что ей больно, и что она его любит, и у них дети, и она готова делать все так, как он хочет. Но это – иллюзия.
Насилие отличается цикличностью и постепенным усилением актов агрессии. Все может начаться просто с критических высказываний по поводу умственных способностей или внешнего вида женщины, которые затем перейдут в оскорбления, унижения, потом -- пощечина, удар…Регулярные избиения могут закончиться смертельным исходом.
Психологи – сотрудники кризисных центров выявили ряд признаков, по которым можно установить, что человек склонен к насилию.
- убежден, что наиболее эффективный путь разрешения конфликтов в – семье и в обществе – силовой, а взаимные переговоры и поиск компромиссов – это проявление слабости и нерешительности;
- не осознает, что агрессивное поведение может иметь негативные последствия;
- придерживается традиционных взглядов на роль мужчины в семье и обществе
- агрессивен с детьми и домашними животными;
- склонен перекладывать ответственность за свои действия и вину за неудачи на других;
- патологически ревнив;
- грозит покончить с собой, если женщина попытается разорвать с ним отношения;
- старается изолировать женщину от каких-либо занятий вне дома или от общения с другими людьми;
- физически груб с женщиной (толкает, дергает за рукав, по улице идет впереди женщины, не придерживает дверь).
Чем больше подобных проявлений, тем выше вероятность того, что мужчина склонен к домашнему насилию – и надо осторожнее относиться к мысли о том, чтобы связать с ним свою жизнь.
По мнению исследователей, основу для насилия над женщинами в принципе создают четыре основных фактора:
- экономическое неравенство полов;
- вошедшая в привычку и не осуждаемая на бытовом уровне практика разрешения конфликтов при помощи физической силы;
- власть и решающий голос мужчин в семье, а также ограниченные права женщин в отношении развода[48].
За исключением последнего, можно констатировать наличие этих факторов и в нашей стране. При всем нежелании женщины выносить сор из избы и убежденности, что свои домашние проблемы надо решать самой, не вмешивая посторонних, помощь в ситуации домашнего насилия может прийти только извне. Сами утопающие здесь бессильны.
Как уже говорилось, сейчас в России существует более 30 кризисных центров для женщин – в Москве, Санкт-Петербурге, Мурманске, Иркутске, Саратове, Нижнем Тагиле, других городах, и число таких учреждений с каждым годом растет. Но тем не менее, как уже говорилось, число их ничтожно мало, по сравнению с необходимостью.
Насилие в семье имеет место во всех регионах страны, поэтому нужно, чтобы жительница любого региона могла обратиться в такой Кризисный центр, т.е. в организацию, которая работает над решением проблем насилия в отношении женщин и детей, включая физические, психологические, сексуальные, эмоциональные и экономические аспекты этой проблемы. Консультационная помощь тем, кто сюда обратился, оказывается бесплатно.
Как правило, кризисный центр имеет телефон доверия. Позвонив туда (правда, иногда бывает довольно трудно дозвониться – слишком многим и слишком часто этот номер оказывается жизненно необходим), женщина может получить срочную профессиональную психологическую помощь. Телефон работает анонимно. Необязательно называть свое имя, надо лишь рассказать, что происходит. Консультант поможет успокоиться, реально оценить, что происходит, и избежать непоправимого, вместе с ним вы решите, как себя вести и что делать, чтобы сохранить достоинство, а очень часто и жизнь.
В таких центрах действуют группы поддержки для женщин, подвергшихся насилию, а в индивидуальном порядке оказываются психологические и юридические консультации. Специалисты кризисного центра «АННА» разработали, в частности, индивидуальный план безопасности для женщин-жертв семейного насилия, в том числе, жертв потенциальных:
«Все несчастные семьи, как известно, несчастны по-своему. Но всем женщинам, подвергающимся насилию в своей собственной семье и чувствующим, что ситуация вот-вот может выйти из-под контроля, надо сделать следующее:
· договориться с соседями, чтобы они вызывали милицию, если услышат шум и крики из вашей квартиры;
· приготовить запасные ключи от дома (машины) и держать их так, чтобы в случае опасности, можно было срочно покинуть дом – и тем самым спасти свою жизнь или избежать новых побоев и оскорблений;
· с той же самой целью спрятать в безопасном, но доступном для вас месте книжку с номерами необходимых телефонов, паспорт, свидетельство о браке, документы детей, другие важные бумаги, одежду и белье на первое время, нужные лекарства, а также деньги – сколько сможете;
· заранее договориться с друзьями и родственниками о том, что в случае опасности они предоставят вам временное убежище;
· сделать все возможное, чтобы обидчик не нашел вас (спрятать или уничтожить все записи и адреса, которые могут подсказать, где вы – записные книжки, конверты с адресами, номера телефонов);
· заранее решить, что из ценных, а также необходимых или просто дорогих вам вещей вы возьмете с собой – что-то в случае острой необходимости можно будет продать или отдать в залог, а без чего-то вы просто не обойдетесь.
При критической ситуации покидайте дом, как при пожаре – незамедлительно, даже если вам не удалось взять все, что нужно. Конечно, жить в семье, как в тылу врага, утомительно и обидно. Немыслимым кажется иногда и изменить отношение к мужу: некогда самый близкий, да и сейчас еще, может быть, любимый человек теперь – опасный противник, и от него надо защищаться. Но другого пути нет. Это единственный способ сохранить – нет, не семью, ее уже нет, а жизнь – свою и своих детей»[49].
При всей простоте и одновременно мудрой целесообразности этого плана, нельзя не сделать несколько критических замечаний по поводу его реализации. Главным образом это касается убежища, о котором следует договориться с друзьями и родственниками.
Выше мы не упоминали еще об одном обстоятельстве, не позволяющем женщине уйти от человека, допускающего по отношению к ней и/или детям жестокость. Перечисленные нами причины в основном касались психологических барьеров: страх осуждения общества, страх одиночества и т.п. Но значительное число женщин, подвергающихся насилию в семье, не уходят только потому, что им некуда идти.
Проблема жилья, временного или постоянного остается в нашей стране неразрешенной или неразрешимой. Если бы у женщины были друзья и родственники, которые могли бы (причем на значительный и весьма неопределенный срок) предоставить ей жилье, в ряде случаев она ушла бы от мужа и без чтения памятки кризисного центра.
Но дело в том, что, во-первых, у женщины, жертвы семейного насилия, часто отсутствуют или оборваны социальные связи. Такими жертвами чаще становятся женщины одинокие, т.е. сироты, выпускницы интернатов и детских домов, по характеру застенчивые, замкнутые, имеющие мало подруг.
Их немногочисленные дружеские и родственные связи мужчина, склонный к насилию, стремится оборвать сразу после свадьбы: «ты теперь замужняя женщина, нечего с подругами болтать, твое дело – семья».
Но даже если друзья и родственники у женщины есть, далеко не всегда они настолько обеспечены жилплощадью, чтобы принять ее в свой дом больше, чем на несколько дней. А ее проблемы требуют длительного решения. И решать их должно государство, одной из задач которого является предоставление защиты своим гражданам. (Конституция РФ, глава 2).
При зарубежных кризисных центрах для женщин, пострадавших от семейного насилия, существуют своего рода общежития, по типу Дома матери и ребенка в Австрии, о чем рассказывалось выше.
Там женщина может поселиться вместе с детьми и оставаться до тех пор, пока ее проблемы не будут решены. Там же она имеет возможность, оправившись от шока и получив необходимую психологическую поддержку, оказывать потом аналогичную поддержку новеньким, что помогает ей чувствовать себя более сильной личностью, нужной людям, повышает е самооценку.
Для наших кризисных центров такая услуга остается почти экзотикой. Редкие из них могут предоставить для ночлега, но отнюдь не для проживания, несколько гостевых комнат. Между тем, для женщины возможность уйти из дома, где она терпит насилие – это проблема прежде всего жилищная. Съемное жилье и гостиницы в нашей стране по карману только хорошо обеспеченным людям, к которым редко можно отнести женщину (тем более, с детьми), сбежавшую от мужа-насильника.
Еще одна чисто российская проблема, возникающая в этом плане, тоже сугубо материальная. Если за рубежом человек может более-менее сносно (по их меркам) существовать на пособие по безработице или детское пособие, то российская женщина вынуждена работать, чтобы выжить. Конечно, многие из тех, кто стал жертвами семейного насилия являются домохозяйками: в стремлении оборвать социальные связи жены, склонные к насилию мужчины часто требуют, чтобы она оставила работу, мотивируя это тем, что ее основная обязанность – забота о семейном очаге.
Но после уход от мужа такая женщина вынуждена искать средства к существованию. А у нее в силу тех же материальных затруднений нет особенного выбора ни с жильем, ни с работой. Ведь, во-первых, у нее должны быть какие-то навыки к определенной работе, во-вторых, речь часто идет еще и детях – устройство их в детский сад или перевод в другую школу (чтобы отец не мог их разыскать – это проблема), при всем том, работа должна находиться поближе к найденному жилью или обеспечивать этим жильем.
Как видим, клубок проблем здесь таков, что женщина зачастую машет рукой и ждет – будь что будет. Если бы она умела самостоятельно разрешать подобные проблемы, это означало бы, что она действительно сильная личность, полная энергии, и вряд ли такая личность стала бы безответным объектом семейного насилия.
Кроме этого, существует еще проблема небольших населенных пунктов. Уровень семейного насилия в них не ниже, чем в крупных, а в силу более патриархальных традиций и консерватизма мышления жителей, физическое воздействие мужа на жену реже воспринимается как нечто из ряда вон выходящее.
Но в таком городке или в сельской местности отсутствует кризисный центр, в силу того, что все друг друга знают – уйти от мужа так, чтобы затруднить ему поиски практически невозможно. Найти другое жилье и работу почти нереально, уехать в другую местность тоже не всегда возможно. Что делать сельской жительнице, ставшей объектом семейного насилия?
Поскольку создание кризисного центра в каждом населенном пункте вряд ли возможно и нужно, следует вспомнить и об обязанностях властей по защите граждан. Во-первых, и кризисные центры, там, где они есть, должны быть достаточно обеспечены материальной поддержкой государства и органов местного самоуправления. Во-вторых, там, где в силу той же малочисленности населения нет смысла создавать такой центр, часть его функций должны взять на себя органы местного самоуправления.
Службу семьи с психологической и юридической консультацией можно организовать при местной школе или сельском совете, а защиту от физических посягательств может и должен обеспечивать участковый оперуполномоченный, который в свою очередь должен быть обеспечен достойной и вовремя выплачиваемой зарплатой, необходимыми социальными льготами, транспортом, телефонной связью и пр.
Дата: 2019-12-10, просмотров: 235.