Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными… Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете

(Иоанна 8:31, 32, 36, Синодальный перевод).

Где Дух Господень, там свобода

(2 Коринфянам 3:17, Синодальный перевод).

Последователи Божьего Сына должны любить даруемую им свободу, должны дорожить ею, защищать ее, должны быть готовы пойти ради нее на необходимые жертвы. Эта свобода шире, чем лишь политическая независимость. Она помогает нам справиться с разочарованиями и чувством беспомощности, приносимыми преследованием суетных целей, избавляет от чувства вины перед Богом, от страха смерти, от боязни перед людьми и дьяволом. Она несет с собой надежду перейти «от рабства тлению в свободу славы детей Божиих»[858].

Эта свобода также является свободой быть тем, кем человек от всего сердца быть желает, свободой отражать в своей жизни личность своего Господина, не теряя при этом собственных черт характера и индивидуальности. Павел, Петр, Иоанн — все они были разными, непохожими друг на друга людьми, как и Мария, Прискилла или Дорка. Однако каждый из этих христиан отражал в своей жизни учение, качества и дух того, чьими последователями они были, в кого верили как в Божьего Сына. Их самобытности, человечности и уникальной внутренней красоте не угрожали жесткие рамки навязываемого конформизма, ведь поклонникам Бога вовсе необязательно быть «подстриженными под одну гребенку». Вместо этого они могут быть подобны цветам в саду: разнообразными, непохожими друг на друга, раскрашенными в разные цвета, не превращаясь при этом в сорняки, не приобретая безобразных особенностей и дурного запаха, но украшая сад своей прелестью.

Тоталитарный контроль (со стороны политических или религиозных властей) индивидуальности боится, воспринимает ее как угрозу. Этот страх является признаком слабости, а не силы: точно так же ложь боится правды, скрывается и прячется от света[859]. Агрессивно или исподтишка, она стремится препятствовать этому свету, однако прямого столкновения в честной битве с истиной избегает. Единство, являющееся продуктом навязанного единообразия, только выглядит нерушимым, на самом же деле оно очень хрупкое. В отличие от сплоченности, основывающейся на истине и любви (которая есть «совершенные узы единства»), такое насильственное единомыслие не имеет внутренней, естественной прочности, его можно поддерживать только посредством манипулирования, давления и страха[860].

Сейчас я вспоминаю о словах одной женщины из Калифорнии, с которой Свидетели Иеговы проводили «изучение». Вместе с дочерьми, она стала принимать участие во встречах и в проповедническом служении. Вот что она написала:

Свидетели проводят со мной изучение около года, и я чувствую, как меня всё сильнее и сильнее подталкивают к тому, чтобы я соглашалась со всеми взглядами организации. Начавшись как приятные и содержательные беседы о Библии, встречи превратились в средство уничтожения духовной индивидуальности. Интересно, что подобное давление не дает возможности ясно мыслить. В нас уже поселился страх, что мы можем потерять «богодухновенную» организацию и уйти в систему сатаны.

Легко словами почитать людей прошлого, которые, зачастую с огромным риском для себя и вопреки запретам религиозной власти, смело искали и провозглашали истину. В литературе Свидетелей Иеговы содержится много похвалы в адрес ранних реформаторов и мучеников, таких, как Джон Уиклифф, Вильям Тиндаль, Майкл Серветус или Ян Гус, за проявленную ими непорочность по отношению к истине. Эти люди не поддались запугиваниям религиозной цензуры, не испугались жестоких преследований и гонений. В журналах также с одобрением рассказывается о протестантских неконформистских группах и религиозных меньшинствах, подобных Вальденсам, Лоллардам, Анабаптистам — тем, кто заявил о главенстве Писания над церковной властью и учением[861]. Однако при всем при этом невозможно не увидеть параллель между руководителями Общества Сторожевой башни и религиозными вождями дней Иисуса, которые «строили гробницы пророкам и украшали памятники праведников, и говорили: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков». Однако дела их расходились со словами: они проявляли тот же дух, что их предки, способствовавшие смерти опальных вестников[862]. Точно также Общество Сторожевой башни на словах почитает верующих–диссидентов и неконформистские религиозные группы предыдущих столетий, но на деле подавляет любые попытки людей открыто и беспрепятственно обсудить учения и полномочия организации, причем пользуется для этого тем же оружием, что применялось в прошлом: цензурой, устрашением, давлением, принуждением и исключением. Те, кого организация назвала еретиками, теперь должны рассматриваться всеми ее приверженцами словно несуществующие, умершие люди. Общество восхваляет смелость мужчин и женщин, которые, невзирая на угрозы, остались верными своим принципам, но с осуждением относится к своим членам, занимающим аналогичную позицию, приписывая ее горделивому, надменному духу, называя ее бунтом против Бога и прибегая в этом практически к тем же выражениям, что и нетерпимые руководители церкви в прошлом. И все же труд защитников свободы, не отрекшихся от своей совести, не был напрасным: несомненно, эти люди обогатили человеческую историю.