Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Ибо мы не смеем причислять себя к тем или сравнивать себя с теми, кто сам себя рекомендует. Они же, измеряя себя собой и сравнивая себя с собой, не имеют понимания
(2 Коринфянам 10:12).
Уровень нравственности у Свидетелей Иеговы несомненно выше, чем у людей в мире вообще. Я знаю это из своего собственного опыта, полученного на протяжении десятилетий. Вопрос в том, является ли причиной такого необычно высокого морального уровня и такого малого количества правонарушений влияние идеи не имеющего аналогов «духовного рая». Речь об этом пойдет не ради того, чтобы испортить репутацию Свидетелей как законопослушных людей с высокой, по сравнению с обществом в целом, моралью. Это и не попытка «похвалить так, что не поздоровится». Единственная цель этого обсуждения заключается в том, чтобы рассмотреть, подтверждается ли фактом наличия этой хорошей репутации то, как организация Свидетелей Иеговы изображает сама себя в виде оазиса морали, отличающегося и превосходящего все остальные религии. Методы оценки, применяемые организацией в этой рекомендации самой себе, заслуживают внимательного рассмотрения.
При очень выборочном использовании случаев и выражений может создаться неправильное представление. Из ста случаев 95 могут быть отрицательными, зато если сделать известными пять положительных, то можно создать очень благоприятное впечатление. Но это впечатление будет фальшивым.
Возможна также обратная ситуация, когда публикуется несколько отрицательных сообщений, а гораздо большее число положительных замалчивается, что создает в равной степени ложное впечатление.
Было бы несправедливо оценивать организацию Свидетелей именно таким образом. Также несправедливо было бы и со стороны Свидетелей оценивать таким способом другие религии. Что же показывают факты?
В изданиях Свидетелей Иеговы, по крайней мере, начиная с 1920–х годов, чрезвычайно сложно найти какие бы то ни было положительные замечания о любой религии, кроме их собственной. Любые неприятные факты о другой религиозной системе, как, например, случаи безнравственности, нечестности или совершения других грехов, напротив, становятся материалом, достойным для помещения в их издания. Чем более неприятный материал, тем больше вероятность, что его опубликуют. Характерны ли выбранный случай или обстоятельство или позиция для религиозного объединения в целом , похоже, во внимание не принимается. Такой критический подход применяется ко всем другим религиям. Совершенно другой, практически, полностью противоположный, подход они применяют к самим себе.
Только в редких случаях можно прочитать о каких–то согрешениях членов организации Свидетелей. Один пример содержится в «Сторожевой башне» за 15 августа 1988 г. (с. 17) и описывает прелюбодеяние старейшины с замужней Свидетельницей. Муж этой женщины, не Свидетель, пришел в Зал Царства и выстрелил из дробовика в свою жену и в этого мужчину. Но нужно заметить, что задолго до того, как случай появился на страницах «Сторожевой башни», он был описан в популярнейшей нью–йоркской газете, а потому уже и так был «всеобщим достоянием». Едва ли признание организацией чего–то, что является широко известным, свидетельствует об открытости, беспристрастности или смирении с ее стороны[843].
Естественно, что никто и не ожидает, что каждая организация должна на весь мир трубить обо всех нарушениях и проступках своих членов, поскольку это не принесло бы никакой пользы, а было бы, напротив, вредно и бессердечно. Что неправильно, так это создавать впечатление значительного нравственного превосходства, предавая широкой огласке ошибки тех, кто принадлежит к другой религии, представляя эти ошибки так, будто они свойственны данной религии в целом, и почти полностью замалчивать любые случаи аналогичных ошибок того же масштаба внутри своей собственной религиозной системы. Но очевидно ли , что эти ошибки у Свидетелей Иеговы того же масштаба ?
В штаб–квартире в Бруклине — я знаю это, поскольку сам там работал, — в Служебном отделе целые картотеки заполнены записями о случаях нарушений среди Свидетелей. Часть нарушений незначительны, но многие серьезны. Охвачен весь спектр грехов от блуда, супружеской неверности, гомосексуализма, кровосмешения и растления малолетних до мошенничества, воровства, избиения жен и убийства. Аналогичные записи имеются в филиалах организации по всему миру. Еще одно нечасто встречающееся признание в том, что «духовный рай» не гарантирует защиту от безнравственности, содержится в «Сторожевой башне» за 1 июня 1986 г. на с. 10–11 (1 января 1986, с. 13, англ.):
12 Как это ни отвратительно, но даже некоторые лица, которые были известны в организации Иеговы, поддавались безнравственным поступкам, включая гомосексуальные сношения, обмен брачными партнерами и сексуальное злоупотребление детьми. Также следует упомянуть, что в прошлом году 36 638 человек пришлось исключить из собрания христиан, по большей части по причине аморального поведения.
Как видно из этой цитаты, совершение проступков не ограничено какой–либо одной категорией людей, но распространяется на все уровни [не совсем ясный русский перевод «Сторожевой башни» 1986 года скрадывает ту деталь, что речь идет о «некоторых видных лицах в организации Иеговы». — прим. перев. ]. Те, кто занимал важное положение в международной штаб–квартире или в филиалах Общества, конечно же, не являются исключением, и я могу вспомнить примеры, когда представители филиалов были замешаны в воровстве из кассы филиала; примеры пьянства, вовлечения в незаконные половые отношения (в одном случае с проституткой, в другом — с женой миссионера, проживавшей в здании филиала) и другие безнравственные поступки.
В качестве примера, как внешний вид может вводить в заблуждение, можно привести «Сторожевую башню» за 1 октября 1983 г. (с. 7, англ.), которая ссылается на квебекского журналиста, одобрительно написавшего о конгрессе Свидетелей в Монреале. Там цитируется его высказывание:
Если бы все люди на свете были такими, как они, нам не нужно было бы по вечерам запирать двери на задвижки и включать сигнализацию.
Возможно, он так считал. Он не знал, что в международной штаб–квартире в Бруклине, где сконцентрировано самое большое количество Свидетелей в мире, несколько десятилетий назад пришлось установить замки на всех дверях в жилых помещениях, а за те пятнадцать лет, что я провел там, я не помню периода, чтобы среди «Вефильской семьи» не орудовал, по крайней мере, один вор–Свидетель. Распорядитель был вынужден регулярно предупреждать, чтобы никто не оставлял ценные вещи без присмотра или в ненадежных местах. Конечно, воровство, пьянство и другие подобные вещи были сравнительно редки, однако нужно помнить, что речь идет об общине, численность которой не превышала 1 900 человек, подобной маленькому городку, но со специфическим населением, от которого можно было бы ожидать гораздо меньшего числа происшествий, чем в маленьком городке.
Издания Свидетелей Иеговы последовательно утверждают, что регулярное участие в служении от двери к двери закладывает прочное основание для защиты от духовной слабости и греха. Однако большинство из упомянутых людей, работающих в филиалах и всемирной штаб–квартире, участвовали в таком служении. Нет никаких доказательств, свидетельствующих о том, что процент согрешений в сколько–нибудь значительной степени уменьшается благодаря таким обстоятельствам, как участие в проповедническом служении или посещение встреч; невозможно доказать и то, что среди полновременных служителей таких случаев хотя бы ненамного меньше, чем среди тех, кто в таком служении не находится. Один Свидетель, состоявший в организации более тридцати лет, написал в бруклинскую штаб–квартиру:
Боюсь, что мои попытки передать, что здесь происходит, будут восприняты как преувеличение, поскольку ситуация весьма ужасна. Я имею в виду четырех человек в собрании, имеющих склонность к самоубийству (двое из них — пионеры). Я имею в виду серьезные супружеские проблемы в собрании (затрагивающие по меньшей мере полдюжины пионеров). Похоже, что всё это не отдельные события, а одно целое, напрямую связанное с проблемами собрания. Я помню разговор с сестрой, служившей много месяцев подсобным пионером, в то время, как, по ее словам, она планировала «через месяц уйти из истины, чтобы развестись с мужем». Она просила меня отвезти ее в [один город], чтобы встретиться там с опытным старейшиной, но потом отменила поездку. Когда позже я узнал о том совершенно безрассудном поступке, который она совершила, я спросил ее, почему она не искала помощи, прежде чем это случилось, и она ответила: «Сперва мне нужно было выполнить норму часов». Ее ситуация здесь не единственная в этом роде[844].
Думаю, что любой Свидетель, если бы он смог остановиться и сравнить провозглашаемые заявления с видимой реальностью практически в какой угодно области, вынужден был бы признать, что число случаев супружеской неверности, разрушенных браков и соседствующих с ними разводов, случаев довольно нестабильных семейных отношений, эмоционально травмированных детей, подростковой преступности, наркомании и других аналогичных проблем совсем не редки, а наоборот, достаточно часто встречаются.
Я знаю людей, которые становились старейшинами и, начав участвовать в «правовых комитетах», были шокированы, узнав о количестве правонарушений, имеющих место в собрании, и о том, какими бывают эти правонарушения. В то время, как в журналах Свидетелей Иеговы постоянно подчеркивается превосходство членов организации как работников и часто приводятся одобрительные высказывания работодателей, мне лично предприниматель за предпринимателем (из Свидетелей Иеговы) говорили, что часто работники–Свидетели создают им гораздо больше сложностей, чем так называемые «мирские» работники. Несмотря на старания избегать серьезных нарушений, мелкая нечестность, злоупотребление временем, нежелание сотрудничать, низкое качество работы и другие вещи, мешающие интересам дела, были настолько очевидны, что просто не сочетались с тем, как хвалится организация.
Многие религиозные организации могли бы поучиться у Свидетелей Иеговы в том, что касается расовой терпимости, в том, как им удается преодолевать классовые различия, их сильному чувству ответственности и долга по отношению к каждому находящемуся на хорошем счету члену организации, даже если для них это совершенно незнакомые люди. Наверное, наиболее привлекательные, хотя и драматические, события в их истории — это те случаи, когда они попадали в критические ситуации, времена тяжелых преследований, стихийных бедствий и войн, когда многие из них проявляли готовность так или иначе жертвовать своей безопасностью, имуществом и даже своими жизнями ради соверующих. Сообщения о том, что пережили Свидетели при нацистском режиме в Германии, при премьерстве Дюплесси в Квебеке или в период жестокостей толпы в Соединенных Штатах в 1940–х годах, представляют собой захватывающее чтение. Искренность тех, кто проявил смелость и самоотверженную заботу о других, не подлежит никакому сомнению, и я считаю их пример ободрительным и похвальным.
Испытав на своем опыте, что значит многие годы жить, сталкиваясь с физическими трудностями, жестокостью толпы или опасностью тюремного заключения за участие во встречах и другой деятельности во время запрета, наложенного деспотическим правительством, я не недооцениваю смелость и решительность, необходимые для того, чтобы придерживаться определенных норм. Поскольку я сам участвовал в таких событиях, я не считаю, что было бы проявлением неуважения рассмотреть, подтверждают ли такие драматические события утверждения о не имеющем аналогов духовном единстве и свидетельствуют ли они о том, что из всех организаций на земле только в этой находятся истинные христиане. Если широко смотреть на вещи, то у меня не возникает сомнений, что то, что лично я делал в таких обстоятельствах, вовсе не было чем–то уникальным для Свидетелей Иеговы; то же самое, если не большее, в аналогичных обстоятельствах делали люди, принадлежавшие к другим религиям, когда они встречались с преследованиями или шли помогать людям в те области, где процветало насилие, жестокость, религиозная ненависть или проходили стихийные бедствия. Думаю, не будет недостатком признательности за такие проявления самопожертвования также и осознание того факта, что то, что делается в критические времена, не всегда является показателем норм, практикуемых в обычных обстоятельствах, составляющих большую часть повседневной жизни в любом человеческом обществе. Отрадно, что постоянное и неустанное проявление благотворительности, самопожертвования, сострадания, сочувствия, братской привязанности и крепкой дружбы в повседневной обыденной жизни имеет, в конечном счете, гораздо больше значение, чем проявление тех же качеств под накалом драматических обстоятельств. Думаю, факты свидетельствуют о справедливости такой точки зрения[845].
Я хотел бы последний раз сослаться на цитировавшийся ранее меморандум филиала. Это меморандум из Нигерии, африканской страны с наибольшим населением и с самым большим количеством Свидетелей (более 100 000 на момент написания меморандума). В меморандуме содержится много положительных наблюдений о нигерийских Свидетелях, их стойкости в испытаниях, их усилиях сохранять нейтралитет в войне с Биафрой, о трудностях, с которыми встречаются их дети, отказываясь салютовать флагу. В нем подчеркивается твердое стремление Свидетелей придерживаться позиции организации по этим вопросам, стремление, замеченное некоторыми сторонними наблюдателями.
В меморандуме также был дан ответ на запрос, касавшийся проявления плодов Духа Бога в обычных повседневных делах, и здесь тоже упоминались различные положительные случаи. Всё было описано именно так, как ожидалось, как и принято писать в подобных отчетах. Но что было необычным, так это то сожаление, с которым признавалась отрицательная сторона вопроса. Было показано, что единство — расовое и любое другое, — в полной мере проявляющееся, якобы, исключительно Свидетелями Иеговы, на самом деле совсем не идеальное. В меморандуме отмечалось:
Иногда в собраниях происходят разделения по племенному или семейному признаку, и это показывает, что родственные связи, порой, оказываются сильнее духовных. К тому же, во многих собраниях есть братья, не поддерживающие никаких отношений с другими членами собрания. Они приходят на встречу перед начальной песней, и уходят сразу после заключительной. Очень мало общаются. У некоторых нет практически никаких связей с другими братьями, или есть, но только с ограниченным числом избранных. Есть и такие, кто питает враждебность и никогда, ни в какое время не разговаривает с определенными братьями.
Небратское отношение проявляется даже среди старейшин. Встречи старейшин известны как диспуты с препирательствами и взаимными обвинениями. Некоторые участвуют в горячих спорах, забрасывая друг друга оскорбительными эпитетами. Иногда на принятие или отклонение решений влияют племенные или расовые соображения.
К сожалению, часто братья ведут себя не по–братски в деловых отношениях и в отношениях между работником и работодателем. Нанятые братья иногда используют и обкрадывают братьев, давших им работу; а некоторые предприниматели [Свидетели] обращаются сурово и непорядочно со своими работниками, даже не принимая во внимание, что им нужно посещать встречи и участвовать в служении. Некоторые пришли в отчаяние, и их отношения после совместной работы разрушились, либо из–за непонимания, либо из–за явной нечестности. Иногда братья предъявляют друг другу обвинения, подобно тому, как они делали бы в мирских судах, а некоторые идут и в мирские суды. Даже с раскаивающимися грешниками старейшины часто поступают немилосердно[846].
Я вовсе не хочу сказать, что описанное поведение типично для всех нигерийских Свидетелей. Я был в Нигерии в 1979 году и познакомился со многими прекрасными людьми среди Свидетелей. С другой стороны, в меморандуме филиала требовалось привести информацию, не основанную на редких или единичных случаях, но отражающую реальные проблемы, с которыми сталкиваются Свидетели в этой стране. Это единственная причина, по которой я привел эту цитату. Использование таких слов, как «многие», «часто», и сам характер описания ясно дают понять, что картина уникального духовного рая, в превосходной степени изобилующего плодами Духа Бога, едва ли соответствует действительности. Это показывает, что Свидетели являются точно такими же людьми с точно такими же проблемами, какие есть и в других религиозных конфессиях.
В сообщении нигерийского филиала нет ничего удивительного или необычного. Если не подобные, то очень похожие условия можно обнаружить в собраниях Свидетелей Иеговы в большинстве стран мира. Что необычно, так это откровенность работников филиала, признавших существование и масштаб проблем. Необычно, поскольку представители организации в целом стесняются сообщать штаб–квартире о проблемах, не вписывающихся в рамки картины духовного рая. За те годы, что я провел в международной штаб–квартире, подавляющее большинство сообщений представляло только «парадную» сторону жизни — такую, какой она изображена на страницах литературы Общества. Если в Руководящий совет поступали сообщения более откровенного характера, им редко придавали значение. Думаю, будет справедливо сказать, что подробная информация, указывающая на любой недостаток подлинной духовности и его причины, создавала бы ощущение неудобства среди членов Совета, так что ее предпочли бы не слышать. Похоже, что такие сообщения представляются им тревожными, беспокойными, противоречащими провозглашаемым заявлениям о всемирном сообществе, которое наслаждается превосходным духовным здоровьем и несравненным братским единством, о единственном на земле сообществе, в которое входят истинные христиане. Кажется, что чем печальнее сообщение и чем проницательнее в нем выявлена природа проблем, тем меньше времени членам Руководящего совета хочется уделять на его обсуждение. Та быстрота, с которой они переходят к другим вопросам или к тем пунктам сообщения, которые больше соответствуют провозглашаемой картине, напоминает описание Израиля, которое Бог дал через пророка Исаию:
Провидящим говорят: «перестаньте провидеть», и пророкам: «не пророчествуйте нам правды, говорите нам лестное, предсказывайте приятное»[847].
Я не верю, что, живя в такой «башне из слоновой кости», можно питать любовь к истине и, в особенности, проявлять заботу о людях и их духовных интересах.
Опять же, я не собираюсь изображать Свидетелей Иеговы как безнравственное по своей сути сообщество. Это не соответствовало бы действительности. Уверен, что в большинстве своем Свидетели Иеговы — это порядочные и высоконравственные люди. Не нужно ожидать совершенства от какого бы то ни было человеческого сообщества. Но для того, чтобы подкрепить хвастливые утверждения о значительном нравственном превосходстве над всеми другими религиозными сообществами , нужны фактические доказательства, которых недостает. Организация не публикует никаких документов, относящихся к этим областям, и потому статистику провести невозможно. Лично я, пробыв почти шестьдесят лет в организации и будучи знакомым с ее членами по всему миру, не сомневаюсь, что если бы такая статистика была доступна, она показала бы, что количество распавшихся браков, разводов, преступлений среди подростков и любых других грехов среди Свидетелей Иеговы практически не отличается от аналогичной статистики по многим другим религиозным объединениям. В некоторых случаях, особенно среди тех религий, где особенно подчеркивается важность семейных уз, разница могла бы быть вообще не в пользу Свидетелей. Имеющиеся факты не дают никакого основания для публичного провозглашения превосходства над другими (напоминающего фарисея из притчи Иисуса: «Боже, благодарю тебя, что я не такой, как остальные люди»).
Организация могла бы ответить на это, что Свидетели Иеговы превосходят других, поскольку принимают меры против нарушителей и лишают общения тех, кто не раскаивается, поддерживая таким образом «чистоту в собрании». Стремление принимать меры в случае очевидных нарушений невозможно переоценить. Однако, как мы увидели в предыдущих главах, количество лишенных общения значительно превосходит количество грешников, которым была оказана помощь и которые были восстановлены, а ведь именно это и является задачей настоящего пастыря по отношению к овцам[848]. Любые утверждения о превосходстве в чистоте над другими религиозными сообществами должны сосредоточиваться именно на этом последнем факторе, а также должны демонстрировать возможности создавать такую среду, которая побуждала бы людей избегать греха и помогала бы им приобретать духовную крепость, благодаря чему число согрешений на самом деле было бы чрезвычайно низким. Само по себе наказание не делает организацию «чистой» или превосходящей в чистоте другие организации. Правительство могло бы систематически отправлять в ссылку всех, кто не согласен с его решениями и законами. Однако это не означало бы, что в этой стране нет несогласных и недовольных, — даже если бы процесс высылки продолжался год за годом. Также и казнь всех преступников не означает, что в стране нет преступлений и она превосходит все остальные страны, наслаждаясь жизнью, свободной от преступности, в особенности если преступления (и последующие казни) продолжают происходить с той же частотой, что и раньше. Звучащие порой утверждения о том, что среди Свидетелей Иеговы нет заключенных в тюрьмах (кроме как по причине своих убеждений), также могут ввести в заблуждение. Если Свидетеля, признанного виновным в совершении преступления, объявляют лишенным общения прежде, чем он окажется заключенным , это не отменяет того обстоятельства, что он был Свидетелем в то время, когда совершал преступление .
В действительности, невозможно назвать такой промежуток времени, в который хвастливые заявления организации Свидетелей Иеговы о том, что она единственная является «чистой», были бы обоснованными, поскольку не было такого времени, чтобы тысячи людей, находящихся в ней, не были вовлечены в серьезные грехи. На момент написания этой книги в обширных картотеках организации уже содержатся сведения о большом количестве людей, которые изменяют своим супругам, занимаются блудом, пьянством, проявляют жадность и непорядочность. Конечно, среди них есть отдельные лица, которые в определенный момент без всяких «правовых» комитетов самостоятельно свернут с дурного пути и станут вести примерный образ жизни. Есть и те, кто занимаются такими делами на протяжении многих лет, и об этом могут не скоро узнать, если вообще когда–нибудь узнают[849]. И ситуация не меняется, несмотря на тысячи лишаемых общения ежегодно. Нет и признаков того, что сегодня количество согрешающих меньше, чем десять, двадцать или тридцать лет назад[850]. Ещё более значительным свидетельством, оспаривающим предполагаемое нравственное превосходство организации, является ее неспособность продемонстрировать, что эти показатели у нее хоть сколько–нибудь меньше, чем во множестве других религиозных сообществ. Конечно, такие заявления делаются. Но они не подтверждаются никаким фактическим обоснованием. Это не означает, что Свидетели Иеговы в этой области обязательно хуже других религиозных образований и сообществ, или что они не лучше, чем некоторые религиозные образования. Просто их данные не доказывают утверждений об уникальном превосходстве над другими религиозными объединениями и никак не соответствуют изображаемой картине уникально чистого «духовного рая».
Я не сомневаюсь, что такой формальный юридический подход к христианству, множество правил и, в то же самое время, нередкие двойные нормы, способствуют затушевывнию представлений о христианской праведности. Когда человек чувствует, что за ним не наблюдает никто из держащих власть в собрании, эти факторы могут в действительности ослаблять его способность сопротивляться греху.
СТРАДАЮЩИЕ БОЛЕЕ ДРУГИХ
Не все страдают от описываемых обстоятельств в равной степени. Конечно, как и во дни Иисуса, есть те, кому нравится следовать составленному для них определенному распорядку; некоторые из них даже испытывают удовольствие (и очень часто — гордость), соблюдая установившиеся требования и участвуя в разработанных программах. Другие не особенно страдают, поскольку они просто не думают о том, чтобы получить одобрение или быть высоко оцененными. Их защищает их безразличие.
Печально, что в наибольшей степени от постоянного давления, направленного на расширение деятельности в организации, страдают наиболее отзывчивые и добросовестные Свидетели. Рассуждения, содержащие плохо скрытый укор в адрес тех, кто не следует «предложениям» и «рекомендациям» организации, не стремясь «возрастать в служении», вызывают у многих из них постоянное беспокойство, что они не делают достаточно, что они непригодны. Как и при выполнении однообразной механической работы, они никогда не чувствуют, что по–настоящему чего–то достигли, но ощущают постоянную необходимость месяц за месяцем продолжать откликаться на требования делать , требования затрачивать время — требования, которые могут формулироваться не буквально, но посредством внушения той мысли, что у человека, не откликающегося на них, недостает веры, ревности или любви. Поэтому, хотя многие Свидетели и идут «вместе с толпой» и не слишком реагируют на оказываемое давление, настоящее испытание христианской религии заключается не в том, что она делает для таких «толстокожих» людей, а в том, что она предлагает тем, кто чувствует себя слабым, сокрушенным. В этом заключались Божии обвинения пастырям израильского стада:
Слабых не укрепляли, и больной овцы не врачевали, и пораненной не перевязывали, и угнанной не возвращали, и потерянной не искали <…> Я буду пасти овец Моих и Я буду покоить их, говорит Господь Бог. Потерявшуюся отыщу и угнанную возвращу, и пораненную перевяжу, и больную укреплю, а разжиревшую и буйную истреблю; буду пасти их по правде <…> Вот, Я Сам буду судить между овцою тучною и овцою тощею. Так как вы толкаете боком и плечом, и рогами своими бодаете всех слабых, доколе не вытолкаете их вон[851].
К христианским пастырям применимы те же самые принципы, и об их настоящей преданности стаду свидетельствует именно то, что они заботятся в первую очередь не о «жирной и сильной» (ПАМ ) овце, а о слабых, обиженных и пораненных, которые определенно должны быть первыми из всех, с кем христианские пастыри «обращаются с нежностью»[852]. Не видеть того давления и нагрузок, которые эти люди испытывают каждый день в сегодняшнем мире, означает быть слепым к их действительным обстоятельствам и потребностям. Подталкивать таких людей всевозможными словесными и эмоциональными «тычками», не давать им необходимого эмоционального и духовного отдыха и облегчения, означает вызвать неодобрение пастыря доброго — Христа Иисуса.
Эти мысли были выражены в письме, написанном в 1977 году и отправленном президенту Общества Фреду Френцу. Автор письма говорит:
У меня такое чувство, что те отзывчивые люди, которым и так тяжело справляться с тем, что от них требует жестокий мир, окончательно подавлены нашим давлением и угрозами уничтожения. Тем, кто действительно старается во всём быть верными, а затем осознаёт, что они всего лишь несовершенные мужчины и женщины, тем, кто никогда не достигнет одновременно всех целей, которые вы перед ними ставите: в служении, в подготовке к встречам, в личных качествах и т. д. — этим людям угрожает опасность оказаться обессиленными от груза всех тех требований, которые вы одно за другим внедрили в их разум с помощью методов, о которых они даже не подозревают, так что они не в состоянии установить для себя очередность этих требований и впадают в депрессию, пытаясь выполнять всё сразу.
Я понял, что я смогу это выдержать только в том случае, если уменьшу свою подверженность вашему постоянному давлению. Я посещаю только отдельные встречи и пропускаю остальные, поскольку они действуют на меня удручающе и сокрушительно.
Автором письма был Рене Гройтман [Renй Greutmann], уроженец Швейцарии. Я процитировал его строки, поскольку считаю, что он подтвердил и подытожил большинство из сказанного во всей этой главе.
Будучи Свидетелем, Рене отбыл тюремное заключение за отказ служить в швейцарской армии. Чувствуя желание помогать душевнобольным, он прошел практику как медбрат и получил работу в психиатрической лечебнице в Цюрихе. Примерно через год ему пришлось оставить это место из–за необходимости давать пациентам пищу, содержащую плазму крови. Таким образом он проявил свою полную преданность нормам Свидетелей, относящимся к военной службе и к крови.
В своем письме президенту Общества он говорит о причине, побудившей его написать:
…дать вам возможность услышать, какое влияние оказали на меня ваши учения и методы за те двадцать два года, что я являюсь Свидетелем Иеговы. Надеюсь, что это поможет пролить свет на множество случаев депрессий и самоубийств, происходящих среди братьев и сестер с обостренной совестью.
Затем он описал подробности четырех самоубийств среди Свидетелей, о которых он лично знал, и о других случаях, когда Свидетели нуждались в психиатрической помощи[853]. Однако у Рене были намного более личные обстоятельства, на которые он мог ссылаться.
Он рассказал о том, как познакомился со своей женой, Кларис. Ревностная Свидетельница, она переехала в германоязычную часть Швейцарии, поселилась у одной свидетельской семьи и со временем, устроившись секретарем на работу с неполным рабочим днем, начала пионерское служение. Часто ей по целому часу приходилось ездить на велосипеде, чтобы попасть в назначенную ей сельскую территорию. Будучи добросовестной, она довела себя до такого состояния, когда почувствовала, что так продолжать дальше невозможно, но районный надзиратель, с которым она говорила, поощрил ее не сбавлять обороты. Ее стресс усилился из–за неприятностей с одним женатым Свидетелем, пристававшим к ней. Она сообщила об этом председательствующему собрания, за что пострадала от негодующей жены того человека. Вскоре у нее началось эмоциональное расстройство. Когда родители забрали ее к себе домой в франко–язычную часть Швейцарии, она находилась в глубокой депрессии. На следующее утро она поднялась на крышу четырехэтажного здания и спрыгнула.
Она выжила, но получила множество переломов обеих ног и таза. Врачи вынуждены были ампутировать её правую ногу ниже колена.
Когда Рене познакомился с ней, она училась ходить с протезом. Но от того, что произошло, оправиться она так никогда и не смогла. Она чувствовала, что не состоялась как пионер, что не угодна Богу, что жизнь для нее потеряла смысл. Она не могла простить себе того, что сделала. В своем письме в Общество, Рене писал:
Естественно, потом ей сказали, что «никто не заставлял ее делать в пионерском служении больше того, что было в ее силах». Ни те люди, которые так говорили, ни сама Кларис не знали о том, какой побудительной силой обладают постоянно повторяющиеся «рекомендации» и «советы», составляющие изматывающую программу. Но вы знаете это, и Бог это знает .
Рене увидел, что Кларис, несмотря на увечье, прекрасная женщина и жизнерадостный, отзывчивый человек. Они поженились, через три года у них появился ребенок, и затем Рене перевез ее в Калифорнию, в надежде, что это поможет ей порвать с прошлым и преодолеть чувство вины и депрессию. Они попали в собрание Свидетелей, но не нашли там хорошего понимания и теплоты, и это расстраивало Кларис. Рене не мог полностью поддерживать все учения и обычаи организации, и он понял, что это одна из причин, почему местным Свидетелям трудно проявлять к ним внимание. По его словам, он чувствовал, что для установления полноценных отношений он должен был бы «не думая соглашаться со всеми учениями; стать магнитофоном, исправно повторяющим всё, что бы ему ни сказали». Он добавляет: «Не знаю, сколько бы я смог продержаться, поступая подобным образом, чтобы самому не впасть в депрессию»[854].
Некоторое время Кларис проходила психиатрическое лечение в Швейцарии, после чего вернулась в Соединенные Штаты, но улучшение ее самочувствия было минимальным. Ощущение того, что она потерпела крушение в вере, не оставляло ее. Рене предложил переехать назад, в Швейцарию, но она предпочла остаться в Калифорнии. Однажды вечером в октябре 1975 года она выехала из дома на прием в больницу Кайзер и не вернулась. На следующее утро ее машину обнаружили припаркованной недалеко от моста Золотые ворота, а ее тело нашли плавающим в заливе. Ей было 34 года.
Я понимаю, что нельзя приписывать чьи–то проблемы одному единственному источнику. Рене этого и не делал, признавая не только хрупкий эмоциональный склад своей жены, но также и собственные недостатки и несовершенство, и задаваясь вопросом, что ещё он мог бы сделать. Но он также и не сомневался, что был превалирующий фактор, который перекрывал все усилия, направленные на то, чтобы принести облегчение его жене. Он говорит в своем письме организации:
Я тянулся к ней всей душой и всем сердцем. Но я не знаю, как она воспринимала мир и окружающих людей, я не был в ее коже и с ее протезом. Я не страдал её болью и расстройствами. Она была из таких людей, которые не умеют защитить себя, когда к ним предъявляют чрезмерные и противоречивые требования.
<…> Я бы очень хотел порекомендовать наше Собрание колеблющимся и чувствительным людям, но я не могу от чистого сердца рекомендовать религию, чье давление чуть не убило меня и, как я убежден, послужило одним из сильнейших факторов, приведших к трагедии моей жены и других людей.
Когда Рене обратился к старейшинам своего калифорнийского собрания с просьбой о проведении похорон, они отказали ему, основывая свое отношение на материале о похоронах лиц, совершивших самоубийство, из «Сторожевой башни» за 15 июля 1975 г., с. 447–448. Они ответили ему, что должны «защитить хорошую репутацию собрания». Рене не мог считать такую косную позицию справедливой. Он написал:
Нам не нужно одобрять ее поступок. Он был неправильным, это был грех. Похороны являются для меня не одобрением чьего–либо стиля жизни, а актом поддержки и любви для оставшихся членов семьи.
<…> Я сам провел ее похороны. Мы пришли в похоронный зал с моей матерью. Я положил несколько роз к ее телу, последний раз погладил ее и, опустившись на колени, молился, благодаря Бога за время, которое мы провели вмести, молился, чтобы он вспомнил ее в воскресении. Я молился, чтобы он помог мне развивать любовь и чуткость к потребностям окружающих, помог мне воспитать нашего ребенка любящим ответственным христианином.
Нужно отметить, что спустя два года в «Сторожевой башне» от 1 июня 1977 г. была опубликована статья, прямо разрешавшая старейшинам проводить похороны тех, кто покончил с собой в силу «сильного отчаяния или помутнения рассудка». Это не была реакция на письмо Рене Гройтмана, поскольку оно в Руководящий совет так и не попало. Обсуждение этого вопроса было начато по другой причине. Защищая изменение позиции во время этого обсуждения, я призвал обратить пристальное внимание на похороны, устроенные Давидом после смерти Саула и Ионафана, когда Давид упоминал в своей погребальной речи обоих мужчин, несмотря на то, что раненый Саул, не желая принять смерть от руки филистимлян, сам покончил с собой[855]. Изменение, н<
Дата: 2016-10-02, просмотров: 198.