- Создание крупного, технически оснащенного, высокотоварного государственного сектора сельскохозяйственного производства.

В 1928 г. 3/4 площадей засевалось вручную, половина зерновых убиралась косами и серпами, убранное зерно наполовину обмолачивалось цепами. Тракторный парк насчитывал всего 27 тыс. машин. Для увеличения производительности труда в сельском хозяйстве требовалось не только оснастить его машинами, но и укрупнить хозяйства, чтобы сделать применение техники эффективным.

Однако объективная необходимость укрупнения хозяйств ни в коей мере не может обусловить форсированную коллективизацию, тем более что необходимого количества техники, которая могла бы дать эффект в крупных хозяйствах, деревня долго не могла получить. Нетрудно увидеть, что более значимым мотивом проведения коллективизации становится повышение товарности сельского хозяйства. Причем важнейшим свойством сельскохозяйственного товара должна была стать доступность его для государства. И только в зависимых от государства хозяйствах могли появиться заведомо низкие цены на продукцию. Отсюда, в рамках логики администрирования, делался вывод о целесообразности подчинения государству крестьянских хозяйств, что позволит изымать продовольствие по низким ценам.

- Ликвидация экономической и политической самостоятельности крестьянства.

Крестьянство представляло из себя самый значительный социальный слой в стране. Право на пользование землей давало ему определенную экономическую независимость от властей. При всей своей политической пассивности, крестьянство в целом явно не сочувствовало идеям построения социализма. Потенциальная враждебность крестьянства, потенциальная способность оказать определяющее влияние на исход политической борьбы, сложность управления сельским хозяйством с помощью административных рычагов пугали большевистских вождей. Лишая крестьянство экономической опоры, делая политически неполноправным наиболее массовый слой общества, Сталин добивался полной зависимости государственных крепостных нового типа, превращал крестьянство в элемент своей системы, укреплял собственное единовластие.

- Получение валюты для импорта индустриального оборудования за счет экспорта сельхозпродукции.

Экспорт продуктов сельского хозяйства действительно был важной статьей советского экспорта в конце 20 - начале 30-х годов. Однако версия о главенствующей роли данной статьи в структуре советского экспорта не находит подтверждения статистическими материалами. Наибольшие поступления от вывоза хлеба приходятся на 1930 г., когда удалось получить 883 млн. рублей. Продажа нефтепродуктов и лесоматериалов в том же году дала более 1 млрд. 430 млн. рублей, пушнина и лен - около 500 млн. рублей. Падение мировых цен на хлеб еще более снижает выручку от его продажи. В 1932-1933 гг. огромное количество хлеба экспортировалось почти за бесценок, что принесло казне всего 389 млн., в то время как продажа лесоматериалов обеспечила поступление 700 млн. и продажа нефтепродуктов - еще 700 млн. рублей. Таким образом, по большому счету, вывоз хлеба уступал другим, более прибыльным статьям экспорта. Однако он обеспечивался изъятием у крестьян продуктов по баснословно низкой цене, в отличие от вывоза леса, нефти и других товаров, наращивание экспорта которых требовало усилий совсем в ином направлении. Советские правители жертвовали благосостоянием и жизнью своих подданных, выбирая наиболее простой путь получения валюты.

- Организация бесперебойного снабжения продовольствием быстро растущих городов.

- Обеспечение рабочей силой строек первых пятилеток и новых предприятий.

Для решения задач индустриализации требовалось найти миллионы рабочих рук. Набрать в предельно сжатые сроки необходимое количество вольнонаемных работников, обеспечив их приемлемым жильем и зарплатой, не позволяли государственные ресурсы. Политическое руководство увидело выход в принудительной мобилизации репрессированных сельских жителей на стройки социализма.

Ход коллективизации

К концу 1927 г. всеми формами сельскохозяйственной кооперации, в основном - простейшими, было охвачено 38% крестьянских дворов. Объединили же свои дворы не более 1% крестьян, как правило, бедняков.

Несмотря на слабое развитие кооперации (и тем более коллективизации) и на низкую товарность бедняцких и середняцких хозяйств, Сталин начинает поворот к новому курсу на ускорение социалистических преобразований в деревне, что первоначально выразилось в наступлении на зажиточных держателей хлеба. Поездка генсека в Сибирь в январе 1928 г. становится сигналом для смены лозунгов. Курс "лицом к деревне" меняется на противоположный. Под предлогом кулацкого саботажа хлебозаготовок вводится ряд чрезвычайных мер по изъятию продовольствия у крестьян, включая закрытия рынков, уголовное преследование торгующих произведенной своим трудом продукцией как "спекулянтов" и т.д. Спровоцированные насильственными мерами акты крестьянского протеста выдаются за обострение классовой борьбы и дают Сталину дополнительные аргументы для обоснования необходимости быстрейшей коллективизации и подавления кулачества.

Сопротивление чрезвычайщине группы Бухарина-Рыкова-Томского обусловило смягчение на некоторое время нажима на деревню. Разгром группировки на ноябрьском Пленуме ЦК ВКП(б) 1929 г. развязывает Сталину руки в проведении политики фактического порабощения деревни.

К 12-й годовщине Октября Сталин опубликовал статью "Год великого перелома". Одним из признаков перелома назывался поворот крестьянских масс к сплошной коллективизации, хотя доказательств не было, да и быть не могло. На 1 декабря 1929 г. в колхозах числилось лишь 13% хозяйств. Начинается подхлестывание коллективизации. К январю 1930 г. в колхозах числилось уже 20% крестьян.

Новый толчок коллективизации был придан постановлением ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 г. "О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству". Вместо коллективизации предусмотренных первым пятилетним планом 20% крестьянских хозяйств планировалась сплошная коллективизация в основных зерновых районах (Северный Кавказ, Нижняя и Средняя Волга) не позднее весны 1931 г., в остальных зерновых районах - не позднее весны 1932 г. Сельхозартель в которой обобществляются все основные средства производства признавалась наиболее приемлемой формой коллективного хозяйства. Провозглашался переход к политике "ликвидации кулачества как класса". Именно после этого начинается самый страшный этап коллективизации, связанный с погоней за максимальными темпами колхозного строительства, с раскулачиванием и высылкой на спецпоселение. Вскоре Молотов бросает клич завершить сплошную коллективизацию в важнейших районах к лету 1930 г., в крайнем случае - к осени. А. Андреев заверял, что Северный Кавказ добьется этого уже к весне 1930 г. Не отставали руководители среднеазиатских республик, выбросившие лозунг "Догнать и перегнать передовые районы по темпам коллективизации!" С помощью насильственных мер уже к марту 1930 г. удалось объединить в колхозах около 55% крестьянских хозяйств.

Растущее сопротивление крестьянства, стоявшего уже на грани гражданской войны, обусловливает временное отступление политического руководства от чрезмерного форсирования коллективизации. В статье "Головокружение от успехов", опубликованной в "Правде" 2 марта 1930 г. Сталин возложил на местных работников всю ответственность за такие "перегибы", как использование принуждения вместо добровольности, обобществление жилых построек и мелкого скота и т.д. Развитием тех же идей стало постановление ЦК ВКП(б) "О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении" 14 марта 1930 г. и опубликованный в том же месяце Примерный устав сельхозартели. Начинается массовый отлив крестьян из колхозов. В августе процент коллективизации упал до уровня начала года. С целью продемонстрировать преимущества колхозной жизни увеличивается государственная помощь колхозам, осенью производится выдача зерна и продуктов колхозникам в больших размерах, чем получили единоличники.

Налоговый пресс, сохранение за колхозами обобществленных ранее земли и скота, пропагандистские акции вынуждают крестьян в начале 1931 г. вновь возвращаться в колхозы. В результате в 1932 г. коллективизация основных зерновых районов была признана завершенной. Критерием завершения сплошной коллективизации для основных зерновых районов служило вовлечение в колхоз не менее 70% хозяйств с 80% посевных площадей, для остальных районов - 50% хозяйств с 60% посевных площадей.

В течение второй и третьей пятилеток коллективизация сельского хозяйства завершилась. Почти все единоличники, составлявшие в 1932 г. треть сельского населения, были вовлечены в колхозы. Оставшиеся за пределами колхозно-совхозного сектора 3% крестьянских хозяйств существенной роли в экономике не играли, тем более, что они, в основном, были заняты неземледельческими промыслами: ремесло, работа на промышленных предприятиях, служба и т.д.