Оценка развития взаимоотношений молодежи и общества. Выход России из системного кризиса, проведение в обществе активных социально-экономи­ческих реформ, гуманизация и демократизация политической системы, реше­ние правовых, межнациональных и иных проблем невозможны без социально­го прогнозирования общественных ситуаций в стране и отдельных ее регионах. В средствах массовой информации, в среде ученых и политиков нет еди­нодушия при оценке тенденций в социальном, биологическом и духовном раз­витии молодого поколения. В оценках можно выделить три подхода. Один — оптимистический. За ним скрывается палитра мнений, согласно которым боль­шинство молодых людей безоговорочно поддерживает реформы в экономике и политике. Например, авторы известного доклада Государственного комите­та по молодежной политике РФ заявляют: «Молодежь обрела наконец свободу как необходимое условие для нормальной жизни, самоопределения и самореализации. Свобода эта проявляется прежде всего в обретении экономиче­ских прав, которые позволяют молодым людям обеспечить себя, свое матери­альное положение». Однако речь идет лишь о потенциальной возможности «проявить себя», часто далекой от реалий действительности. Приведу, на­пример, типичное мнение молодого россиянина, полученное в ходе опроса ИРЭ РАН: «Как ни трудись с полной отдачей на государство где-нибудь в бюджетной организации, все равно оплата мизерная и задержки в ее выплате составляют несколько месяцев. Поэтому о какой экономической свободе можно говорить? Нарушаются элементарные права человека!»

Сторонники второго подхода высказывают прямо противоположные мне­ния. Они говорят о выраженных кризисных процессах, происходящих в моло­дежной среде, о деградации подрастающего поколения, вплоть до ожидаемо­го конфликта поколений и молодежного бунта.

Существует еще один подход, который условно можно назвать центрист­ским. Его сторонники констатируют новизну проблемных ситуаций, с которы­ми сталкивается молодежь. Представители центристских взглядов не знают, как проявится новое качество молодежи в социально-экономической и поли­тической жизни российского общества, и модель будущего для них — вопрос открытый. Справедливости ради замечу: сторонники оптимистических оценок также не могут ясно представить роль и место молодежи в будущей России, и их видение будущего базируется лишь на благих пожеланиях, не подтвержден­ных данными сегодняшней жизни. Следует признаться: отечественные и за­падные аналитики, футурологи, специалисты из «Рэнд корпорэйшн», ЦРУ, ООН — все сходятся на том, что в ближайшее время Россия переживет не са­мые лучшие времена. Естественно, это коснется различных групп населения, включая молодежь.

Рассмотрю возможности возникновения и развития наиболее сложной социально напряженной ситуации — социального взрыва.

Мировой опыт революций, гражданских войн и региональных конфликтов подтверждает: молодежь в возрасте 12-25 лет является главной действующей силой практически в любых социальных потрясениях. История знает и чисто молодежные революции и бунты. Сожженные автомобили, разбитые витрины, пустые учебные классы, раненые полицейские — все это было в конце 60-х го­дов в Западной Европе. В 90-х годах молодежные выступления наблюдались и на Ближнем Востоке, и в центре Европы.

Выдержки из сводок МВД России по итогам первомайских столкновений 1993 г подтверждают активность молодежи: «…в результате столкновений по­страдали и обратились за медицинской помощью 579 человек, сожжено и по­бито 19 автомашин. Задержанные в основном молодежь, средний возраст — 25 лет». Роль молодежи в октябрьских событиях в Москве известна. В таджик­ских и чеченских событиях 1994-1995 и 1999-2000 годов молодежь также яв­лялась «движущей силой и субъектом» военных конфликтов.

Не решая молодежные проблемы на государственном уровне, мы превра­щаем поколения юношей и девушек в заложников политических споров, забывая, что протест молодого поколения всегда более агрессивный и жесткий. Разного рода партии и общественные движения пытаются привлечь молодое поколение на свою сторону, когда социальная напряженность приближается к возможной развязке или в преддверии очередных выборов в структуры власти.

Еще в 60-е годы мировое сообщество задумалось о сильной молодежной политике, а успешное решение молодежных проблем стало рассматриваться как действенные превентивные меры против социального взрыва и молодеж­ного бунта. Естественный патернализм в отношении общества к подраста­ющему поколению сменился в конце XX века обеспокоенностью за устои, тра­диции и стабильность. Вплоть до конца 70-х молодежь рассматривалась как «страшная угроза», и только к концу 80-х годов на Западе взгляд на молодежь переменился. Молодежь стала рассматриваться как «надежда общества».

Сегодня нередко ставится вопрос: настанет ли «день Ч» (чрезвычайный) для России? Опросы общественного мнения, регистрирующие уровень социаль­ной напряженности и уровень свободы личности, а также психологическую го­товность молодежи отстаивать и защищать свои интересы (в рамках закона или вне их), не могут еще стать надежным научным инструментом прогнозиро­вания возможного социального конфликта. Социологические исследования необходимы для корректировки превентивных мер понижения социальной напряженности в молодежной среде, между обществом и молодежью. Анализ данных государственной статистики и опросов общественного мнения, про­изведенный по специальной методике, позволяет обрисовать контуры цель­ного видения ситуации, которая может сложиться в отношениях молодежи и общества.

Математическое моделирование дает возможность представить многооб­разные оценки (замеры) составляющих качества жизни в виде некоторых ска­лярных (обобщенных) индексов, графических кривых или суммарных синусо­ид. В настоящее время в отдельных регионах наблюдается быстрое и одновременное (по всем трем составляющим качества жизни) нарастание не­гативных тенденций. Дальнейшее ухудшение социальной ситуации повлечет за собой резкий рост социальной напряженности, которая может перерасти в ситуацию «Ч». Тогда кривые — составляющие качества жизни молодежи (усло­вия жизни молодежной популяции, состояние ее здоровья, параметры образа жизни: уровень социальной свободы личности, расширение границ кримино­генного поведения и асоциального настроя большого числа неработающих и неучащихся юношей и девушек) одновременно пройдут через «точку тройного нуля» или абсолютный кризис. Толчком к социальному взрыву может послужить любое явление или процесс: рост цен, «падение рубля», неудачное выступле­ние политического лидера, общественный обман, забастовки, митинги проте­ста, широкое распространение инфекционных заболеваний, а также небла­гополучные, с астрологической точки зрения, дни. Пока же процессы носят латентный (скрытый) характер и имеют модель «выраженных деформаций». День «Ч» — это не какой-либо конкретный день месяца, а относительно неболь­шой отрезок времени, например 3-8 дней.

Междисциплинарный подход: солнечные ритмы, общество и молодежь. Сегодня много известно о молодежных бунтах, прокатившихся в 1968 году. Но мало кто сопоставлял факты избыточной социальной активности подраста­ющего поколения с другими явлениями и процессами. В тот год ученые в разных странах отметили большее число инфарктов и смертей в связи с сердечно­сосудистыми заболеваниями. В первой половине года резко возросло число аварий на дорогах Западной Европы и Японии. По всей Франции прокатилась волна массовых забастовок рабочих и служащих. В СССР социологи отмечали резкое снижение интереса школьников и студентов к учебе. И, наконец, на­блюдалась высокая активность Солнца и «магнитные бури». Какая же связь между этими столь разными явлениями?

Еще 70 лет назад известный отечественный ученый А. Чижевский давал такую рекомендацию: «Государственная власть должна знать о состоянии Солн­ца в любой данный момент. Перед тем как вынести то или иное решение, пра­вительству необходимо справиться о состоянии светила: светел, чист ли его лик или омрачен пятнами?»

Ранее уже было установлено наукой: климатические процессы — ледники, потепление, повторяемость тайфунов и землетрясений, выпадение большого количества осадков, — связаны с Солнцем. С 11 -летними и вековыми циклами Солнца связана степень ледовитости Арктики и Антарктики, колебания уровня океанов, пульсации Гольфстрима, термический режим морей. Максимальные значения энергии землетрясений приходятся на годы максимумов солнечной активности или феномена «парада планет». В такт Солнцу меняются напряжен­ность земного магнетизма, частота полярных сияний, радиоактивность возду­ха, количество озона в озоновом слое, цикличность засух и наводнений, кли­мат, пульсация земной коры. Вспышки энцефалита, нашествия саранчи строго следуют за Солнцем каждые 11 лет. Греческий историк Фушдид писал, что на­шествия «человеческой саранчи» (диких кочевников) тоже подчиняются ритму Солнца. Целесообразно вспомнить здесь и характер взаимосвязи активности этногенеза и биосферы Земли, описанный известным ученым Л. Гумилевым. Относительно недавно был открыт семилетний солнечный цикл, названный еще интеллектуальным, ибо с семилетней периодичностью активизируются чело­веческий интеллект, а также криминальная активность и число самоубийств.

Все живое на Земле живет в сложном мире электромагнитных волн гигант­ской длины, и все люди «пронизаны» колеблющимся полем. Убежать от этого поля нельзя, оно, как считают ученые, внутри нас, и все мы «дрожим и колеб­лемся» вместе с ним. В истории описаны поразительные факты массовых пси­хозов, связанных с ритмами солнечной активности. Колебания электромагнит­ного поля Солнца повышают возбудимость периферийной нервной системы и снижают «сопротивляемость головного мозга» по отношению к эмоциональ­ному сильному воздействию извне. Прогнозируя, рассчитывая социальный взрыв, необходимо учитывать и состояние солнечной активности. Молодежь в первую очередь будет подвержена влиянию светила. И это научное предложение необходимо также учитывать, как и результаты социологических опросов молодого поколения.

Сегодня известно более 200 способов гуманного предотвращения и нена­сильственного разрешения любых социальных конфликтов. Мониторинг каче­ства жизни населения и различных его групп с использованием специальных показателей, индикаторов и математических моделей, а также научно обосно­ванные превентивные меры в области социально-экономической политики наряду с демократизацией общества, смогут предотвратить опасную крити­ческую точку общественного недовольства, социального взрыва и молодеж­ного бунта.

Прогнозные варианты развития ситуации

  +  У  Фазовый сдвиг

              -

              +                          У

-

    Суммарные синусоиды — составляющие качества жизни:

3 — «здоровье» (медико-биологические характеристики молодежной по­пуляции);

У — «условия жизни»;

ОЖ — «образ жизни» (характеристики способа жизнедеятельности)

Существенная неопределенность в оценках путей развития общественной ситуации и социального развития молодежи не позволяет исключить возмож­ность негативных тенденций во взаимоотношениях молодежи и общества и тре­бует значительных консолидирующих усилий по формированию условий и по­вышению качества жизни и качества молодежи со стороны всех субъектов развития: общества, государства и самого молодого поколения. [Е.Г.Слуцкий «Основы ювенологии: опыт комплексного междисциплинарного исследования», СПб.: БИС-принт, 2002, стр.160 - 181]

4. Актуализация проблем профессионального самоопределения молодежи.

В середине 90-х годов XX века довольно распространенным явлением стали ситуа­ции, при которых полученная специальность оказывалась невостребованной, а про­фессиональное будущее большей части молодежи характеризовалось как неопреде­ленное. Проводимые в этот период исследования показывали, что большинство мо­лодежи испытывает дефицит инструментальных знаний и практических навыков, которые могли бы обеспечить им конкурентоспособность на рынке труда. Наличие конкурентного рынка труда привело к тому, что в начале 2000-х гг. немало выпускни­ков вузов, средней школы, начальной профессиональной школы оставались нетрудо­устроенными. Ежегодно 15 млн. человек меняли место работы, из них только около 4 млн. обращались в службы занятости. Изменение потребностей рыночной экономики и производства, новые формы и средства накопления и передачи опыта и знаний, другие факторы актуализируют проблемы профессионального самоопределе­ния молодежи.

Возможность выбора профессии рассматривается нами как условие жизненного самоопределения личности и успешной интеграции ее в общество. Для общества пере­ходного типа, каковым является российское, на мой взгляд, предпочтительнее модель прагматического выживания, основу которой составляют самоактуализация (лично­стное самосовершенствование), саморегуляция (управление своими поступками, со­стояниями), самосознание (осознание своих качеств), самообладание (способность действовать разумно и взвешенно в сложных жизненных ситуациях) и самоопределе­ние (самостоятельный выбор каждым своего жизненного пути, целей, ценностей, нравственных норм, будущей профессии и условий жизни). Прагматический подход находит выражение в характеристике молодого поколения, - "могут работать", "хотят работать", "ищут работу". При ориентации на такой подход от общества требуется ре­шение ответственной задачи - предоставить каждому человеку возможность для вы­бора собственной жизненной траектории, "включения" механизмов личностного со­вершенствования.

Согласно теориям гуманистической психологии (А. Маслоу, Р. Мэй, К. Роджерс), каждый человек обладает стремлением и имеет способность к личностному самосовершенствованию. Он сам определяет для себя смысл жизни, ее цели и ценности. Самоактуализация понимается, таким образом, как стремление к самосовершенствова­нию и самовыражению и рассматривается как главная потребность человека. "Самоактуализирующиеся люди все без исключения вовлечены в какое-то дело... Они преданы этому делу, оно является чем-то очень ценным для них - это своего рода при­звание; труд ради того, чтобы сделать хорошо то, что человек хочет сделать. Это отказ от иллюзий, избавление от ложных представлений о себе". Само­актуализация предполагает опору на собственные силы, наличие у личности самосто­ятельного независимого мнения по основным вопросам. Это процесс практической реализации своих возможностей.

Всякая деятельность предъявляет требования к человеку в виде наличия качеств, определяющих его "пригодность". В силу действия объективных и субъективных при­чин различия эти могут быть довольно существенными. Психологи часто связывают способности с потенциальной возможностью освоения знаний, умений и навыков, что может состояться, а может и нет. Что касается детей, то несомненно, без специально­го обучения, усилий педагогов, поддержки семьи их способности не развить. Лишь в отношении небольшого числа детей в возрасте 6-7 лет (время начала обучения в шко­ле) можно высказывать прогноз относительно их будущих профессиональных предпо­чтений. Большинство осуществляет профессиональный выбор уже после получения аттестата о среднем образовании или свидетельства об окончании основной школы.

М.Н. Руткевич называет два рубежа в качестве важных "точек выбора" для уча­щихся общеобразовательной школы: первый - окончание неполной средней (основ­ной) школы в 15 лет и полной средней в 17 лет; второй - для тех, кто после 9 класса продолжает обучение в школе. Эти группы учащихся чаще становились объ­ектами исследований жизненных планов молодежи, ее профессиональной ориента­ции. При этом говорилось обычно об уровне общего образования, хотя косвенно предполагалось, что каждый уровень (начальное общее, основное общее и среднее общее) имеет свой "выход" на установленную ступень дальнейшего профессионально­го образования. На основе исследований социологи пришли к выводу: первая "точка выбора" ребенка (опосредованно, через своих представителей, как правило, родителей) - нача­ло обучения в школе. Существующие конкурсные испытания, начиная с 1-го и заканчивая 11-ым классом, в принципе исключают возможность выбора ребенком учебно­го заведения. По-прежнему выбирает школа - кого она будет учить. При "наборе" де­тей с 1-го класса практически исключается возможность прихода детей в "элитные" классы на следующих ступенях обучения. А ведь в современных условиях потенциал ребенка (его умножение или утрата) во многом зависит от типа учебного заведения и педагогического коллектива, реализующего те или иные образовательные програм­мы.

Приведу некоторые высказывания по вопросу приема детей в школу. Мнение представителя Министерства образования (управление начального образования): "Когда пятилетнего ребенка начинают готовить к экзаменам, его лишают детства, за­ранее прививают нелюбовь к школе, провоцируют нежелание учиться. Учитель тем самым перекладывает свою работу на ребенка и зарабатывает себе очки: у меня сильный класс. В результате получается школа для избранных". Директора школ и педагоги разделились на два лагеря. Одна позиция: "Тестирование при приеме в пер­вый класс проводить не надо. Но предварительное собеседование с ребенком в при­сутствии родителей - обязательно. Часто намерения ребенка не совпадают с амбиция­ми родителей, которые хотят сделать из него вундеркинда и раньше времени насилу­ют буквами и цифрами. Но, когда за одной партой сидят дети с разной подготовкой, это создает проблемы и для ребеночка, и для педагога... Не гуманнее ли... отсеять хо­тя бы тех, кто в принципе этого не выдержит?" Другая позиция: "Родители решают, отдавать нам ребенка или нет. Ничего страшного, если за одной партой сидят два ребенка: один свободно читает, а другой даже букв не знает, - это полезно для обоих..."

Из приведенных высказываний, на мой взгляд, лишь последняя позиция может быть признана справедливой и социально значимой. Отбор в той форме, в которой он происходит, вреден. Если школа решает, прежде всего, свои проблемы, то в ней нет места для ребенка, остаются показатели и амбиции. Подчеркну: во всех приведен­ных суждениях речь шла о первоклассниках! Сама постановка вопроса о "намерениях ребенка", поступающего в первый класс, и "отсеве" тех, кто "не выдержит", о школе, в которую отдают "на растерзание", представляется непедагогичной.

В небольших городах проблема выбора школы стоит не так остро: и спецшкол нет, и "родителей с амбициями" меньше, следовательно, и конкурс не так велик, либо вообще отсутствует. Но острота вопроса "устройства" в школу сохраняется и здесь. Попасть к хорошему педагогу порой все равно, что пройти отбор в отряд космонав­тов. Притом, что основная масса родителей пока не видит существенных различий между общеобразовательными школами. Они в большинстве своем реалисты и пони­мают, что шансов поступить в единственную в городе гимназию, которая может при­нять порядка 5% потенциальных первоклассников, очень мало.

По данным исследования , 50% родителей в городских условиях имеют возможность выбрать школу и класс для своего ребенка, но их устраивает школа, в которой учится их ребенок; 12,5% - имеют возможность выбрать школу; 25,2% рес­пондентов хотели бы выбрать для своего ребенка определенную школу, 12,3% - не видят в этом смысла (например, по причине неуспеваемости ребенка в школе с более высокими требованиями; престижные школы платные, а в обычных школах уровень преподавания одинаковый, поэтому нет смысла в переводе ребенка из школы в шко­лу). Кстати, как показало исследование, родители недостаточно информированы по проблемам правового обеспечения образования своих детей. Сказывается как консер­ватизм и ментальность нашего общества, которое всегда с большим доверием относи­лось к школе, так и отсутствие опыта жизни в ситуации реального выбора школы и правовой защищенности поступающего в нее ребенка. Неплохо было бы законодательно оформить положение о том, что школа закладывает основы профессионального самоопределения личности.

Зачастую проблемы профессионального самоопределения обусловлены неравен­ством стартовых позиций. Поэтому, определив время "старта", можно попытаться скорректировать условия (позиции) развития. Например, рассматривая процесс ста­новления молодежи как социальной группы, некоторые специалисты предлагают вес­ти отсчет социального старта с нижней границы молодежного возраста, обозначив его в интервале от 15 до 18-20 лет. Однако, по моему мнению, это скорее промежуточный старт, которому предшествует важный период развития личности: период накопления физических сил и знаний, определения способностей и осознания своих возможностей их реализации.

Важнейшими показателями успешного социального старта молодежи является уровень образования, который достигнут к моменту социального самоопределения. Но выражающийся в показателях среднего числа лет обучения, он не отражает в пол­ной мере качественных достижений конкретного молодого человека в образовании, а, следовательно, и вариантов возможного профессионального самоопределения. При­ходится констатировать, что получение аттестата об окончании полной средней шко­лы некоторым молодым людям не гарантирует поступления не только в высшее учеб­ное заведение, но и в начальное профессиональное, если там необходимо держать вступительные экзамены.

Уместно задать вопрос: готовит ли школа своих воспитанников к восприятию бу­дущей профессии? Ведь знания, умения и навыки, которые приобретаются и совер­шенствуются в школе, имеют вполне конкретное предназначение (во всяком случае, должны иметь) - обеспечить выбор профессии и успешность деятельности. Поэто­му определение способностей, или, как предпочитают говорить педагоги, "развитие способностей" имеют особую остроту именно в связи с данной проблемой.

В решении ее выделяются два подхода. Первый, диагностический, состоит в выборе профессии к определению профессиональной пригодности. С помощью тестов измеряются способности юноши или девушки, и на основе сопоставления полученных дан­ных с требованиями профессии выносится заключение об их профессиональной при­годности-непригодности к тому или иному виду деятельности. Молодым людям, кото­рые решат выбирать профессию, в этом случае отводится пассивная роль.

Второй подход - воспитательный - ставит целью подготовку молодых к будущей профессио­нальной жизни, их самоопределение. Исходя из этого, изучается развитие личности в процессе овладения разными видами деятельности, реализуются конкретные меры по "вхождению" ее в профессию.

Несомненно, успех дальнейшего профессионального образования и самореализа­ции в профессии непосредственно зависит от успехов школьного обучения, доступа учащихся к учебным программам, качества получаемых знаний. В современной мас­совой школе распространенной является ситуация, при которой педагоги низко оцени­вают возможности ребенка и тем самым подрывают его веру в собственные силы. Не ожидая успехов от "слабых" учеников, подобные педагоги не заботятся о том, чтобы помочь им, используя в учебном процессе эффективные методики обучения. Предо­ставляемое таким детям образование иначе, как "второсортным", не назовешь. Возни­кающие при этом неизбежные неудачи некоторые учителя используют для подтверж­дения "прогноза" школы. В целом для учащихся общеобразовательных школ проблема обеспечения качества образования как условие профессионального самоопределения является наиболее важной.

Социологические исследования позволяют, в частности, выделить следующие тенденции в отношении молодежи к образованию:

- Чем моложе респонденты, тем большую актуальность приобретает для них возможность получения образования, повышения квалификации: в возрастной группе 16-18 лет эта проблема выходит на первое место (39,6%), в группе 19-21 лет-на тре­тье (25,7%) .

- Чем выше статус учебного заведения (престижность получаемого образования), тем больше доля тех, кто рассматривает образование как средство достижения бла­гополучия и успеха в жизни. Например, среди студентов Финансовой академии при Правительстве РФ он достигает 79,7%, Тобольского педагогического института - 64,9%.

- 90% родителей хотели бы, чтобы их дети получили хорошее образование, но при этом только 42,6% опрошенных уверены, что оно гарантирует жизненный успех.

У старшего поколения сформировался стереотип в оценке высшего образова­ния (именно оно в данном случае воспринимается как "хорошее"), который переносит­ся на поколение детей: в условиях конкурса и отсутствия возможности платить боль­шие деньги за обучение по той специальности, которая действительно нравится ребен­ку, не важно, какая специальность, важно, что образование высшее. Сохраняется социальная практика - "престиж высшего образования" безотносительно к конкрет­ной специальности (профессии).

На выбор профессионального учебного заведения влияет уровень знаний (каче­ство) и боязнь конкурса молодыми людьми. С одной стороны, это свидетельствует об адекватной оценке шансов на поступление, с другой, - об отсутствии целеустремлен­ности. "Аномалии" профессионального выбора поражают воображение траектория­ми движения: "не поступила в медицинский институт (не прошла по конкурсу), решила не рисковать, поступила на филологический факультет педагогического института". Представления о специальности порой находятся на уровне рассуждений - "буду рабо­тать в кабинете за столом" (обучающиеся по специальности - "менеджер топливно-энергетического комплекса"), "буду руководителем" (студент-юрист), "буду перевод­чиком" (студент факультета иностранных языков педагогического института).

Почему гак происходит? Дело в том, что профессиональные планы молодежи находятся в определенной зависимости от объективных факторов, и прежде всего - со­циально-экономического положения страны. Несмотря на широкий спектр образова­тельных "услуг" и палитру различных форм образовательных учреждений, которые их предоставляют, поколение 15-18-летних - это поколение ограниченного выбора. Эта ограниченность явилась следствием положения дел на рынке труда, места жи­тельства, результатом отсутствия у молодежи значимых (для будущего выбора) пред­ставлений о мире профессий. Как влияет она на поведение молодежи?

Во-первых, при выборе профессии молодым людям приходится соизмерять субъективную ценность будущей специальности ("что для меня значит эта работа, на­сколько она мне интересна?") и ее доступность. При выборе профессии молодежь в большей степени руководствуется расчетом, поэтому субъективная ценность прелом­ляется в оценках престижности профессии и в образе карьеры. И та, и другая предпо­лагаются сегодня чаще всего в экономической или правовой сфере.

Во-вторых, попытка совместить "высокооплачиваемостъ" и престижность по­степенно формируют у молодежи представление о "несовременных" специальностях. Этот процесс начинается еще в школе, задолго до вступительных экзаменов в средние специальные и высшие учебные заведения и связан как с трудностями в освоении предметов естественнонаучного блока, так и с отсутствием интереса к ним. На мой взгляд, этим процессом можно управлять, если четко определены приоритеты. Пока же прагматичный выбор молодежи приводит к оттоку хорошо подготовленных аби­туриентов в более престижные (по уровню оплаты и возможностям карьерного роста) отрасли.

В-третьих, трансформация понимания перспективности выбранной профессии, специальности, работы. Сегодня нередко приходится сталкиваться с таким фактом: некоторые абитуриенты, оценив предстоящие сложности (высокий конкурс при по­ступлении, трудная программа, ответственность), предпочитают в последний момент сменить не только ссуз-вуз (фактор месторасположения), но и выбрать другую специ­альность. Подобный выбор нельзя назвать удачным и перспективным способом ре­шения проблем, поскольку он не обеспечивает молодого человека интересной рабо­той, не гарантирует ему материального благополучия и в будущем не ассоциируется у него с успехом. Такая практика расценивается мной как негативное явление. То, что не имеет ценности, - не бережется и не приумножается, т. е. не рассматривается как капитал. Студент балансирует в учебном заведении на грани отчисления, покупая кон­трольные, курсовые работы и даже диплом (выпускную квалификационную работу). Бюджетные средства тратятся на "корочки". Показатели растут по валу. В результате выстраивается логическая последовательность: неполноценная ориентация на входе в систему профессионального образования - неполноценная самореализация в процес­се учебы - неполноценный специалист на выходе.

На мой взгляд, именно работа по специальности является существенным показа­телем интеграции молодежи в профессиональную структуру общества, а соответст­вие квалификации характеру и содержанию выполняемой работы свидетельствует о позитивной включенности молодых людей в процесс производства, в систему про­фессиональных отношений и, в конечном счете, о высоком социально-профессио­нальном статусе личности.

По критерию профессионального статуса распределение молодежи, работающей в сфере материального производства, по данным исследований второй половины 1990-х гг., выглядело следующим образом:

1) 36% составляли группу с высоким профессиональ­ным статусом (работали в соответствии с полученной профессией);

2) 19% - входили в группу, занимающую промежуточное положение по уровню профессионального статуса (работали по близкой или сходной специальности);

3) 45% - лица с низким уровнем профессионального статуса (работали по совершенно другой специальности или не имели ее).

Замечу, что к 2000г. работающие не по специальности среди выпускников ПТУ составляли одну треть, и этот показатель меньше, чем у выпускников техникумов (три четверти) или вузов (три пятых). Сохраня­ется разрыв между спросом (потребностями производства) и предложением рабочей силы.

Таким образом, проблема выбора жизненного пути, профессионального самоопределения возникает в определенный момент у всех молодых людей: одним приходится решать эту проблему к моменту окончания неполной средней школы (9 классов), дру­гим - 11-го класса, третьим приходится менять планы после окончания профессио­нального учебного заведения. Подобные "издержки" не могут быть безболезненными и обходятся обществу дорого. Лишь в последние годы исследователи усилили внима­ние к проблемам активного управления рынком труда и процессом формирования профессионального потенциала страны. Формируется информационная база о планах выпускников общеобразовательных школ, мотивах выбора ими профессий, реальных возможностях продолжить обучение по избранной специальности и шансах найти в последующем работу.

Актуализируются направления работы, которые вполне по силам общеобразовательным школам. Во-первых, это организация информационного пространства о мире профессий, учреждениях профессионального образования (в городе, регионе, стране) с помощью компьютерных технологий, которые помогут "считать" информа­цию и увидеть в работе представителей тех или иных профессий. Во-вторых, - психо­логическая поддержка выбора молодых людей: снятие повышенного уровня тревожно­сти, эмоционального дискомфорта, помощь в оценке жизненной ситуации, повышение уровня самооценки, самоуважения. И первое, и второе невозможны без педагогической поддержки, которая включает длительную и кропотливую работу по развитию интел­лекта учащихся и его практического применения. Пока же чаще обращают внимание на умение решать задачи, чем на прикладной характер этих решений и поле их пересе­чений с жизнью.

Выполняя социализирующую функцию, школа призвана способствовать включе­нию подрастающего поколения в структуры общества более высокого порядка: про­изводственные, экономические, политические с присущими им нормами, ценностями, образцами поведения. Специфика реализации данной функции в условиях социальной неопределенности порождает перекосы социально-профессиональной интеграции мо­лодежи, о чем свидетельствует степень ее включенности в различные элементы соци­альной структуры, уровень самоидентификации с ними.

Отчасти проблемы включения подрастающего поколения в структуры общества предлагается решить в ходе модернизации общеобразовательной школы. В частнос­ти, речь идет о гибкой системе профильного обучения в старших классах (11-12 класс) и др. Тем не менее, при сложившейся в учебных заведениях практике селекционного отбора хорошие идеи "специализации" могут быть девальвированы, если, например, при формировании классов будут ориентироваться на показатели успеваемости по то­му или иному предмету и руководствоваться "планом" набора.

На мой взгляд, целесообразно было бы не производить жесткого деления на "техническое" и "гуманитарное" направления, а предоставить право учащимся самим определять круг необходимых для их дальнейшего профессионального образования дисциплин. Это предполагает не только знание профессиональных планов учащихся, но и работу по их выработке. К сожалению, практика показывает, что многие выпускники предпочитают до конца обучения в школе "скрывать" свои планы. При­чин здесь может быть несколько. Одна из них - опасение, что учитель может снизить итоговую отметку по предмету, другая - более существенная - недоверие к учителю (скажет: "с твоими-то данными..."), боязнь насмешек. Первая причина с введением единого экзамена "уйдет" в историю, вторая имеет все шансы остаться в школе на­всегда.

Проведенный мной анализ позволяет говорить о существовании различных моде­лей профессионального самоопределения молодежи.

Первая модель: значительная часть молодежи из числа оканчивающих полную среднюю школу (среднее профессиональное учебное заведение) ориентирована на высшее образование. При этом содержание и характер труда не являются доминирую­щими мотивами выбора профессии, что чревато "издержками" в будущем.

Вторая модель: не определены конкретные формы профессионального образова­ния и формы его получения. Ситуация находится во власти случая, а определяющим фактором становится возможность поступить в то или иное профессиональное учеб­ное заведение. Молодые люди в период конкурсных испытаний предпринимают не­сколько попыток, перемещаясь от института до училища, или из училища в училище. Данная модель также не лишена возможных негативных последствий.

Третья модель: поиск работы. Модель более распространена в крупных городах и областных центрах, где вероятность найти работу намного выше, чем в малых горо­дах и сельской местности. Основной контингент - молодежь из групп риска. Ввиду от­сутствия квалификации и профессии положение данной группы на рынке труда неустойчиво, а шансы получить профессиональное образование - невелики.

Каждая из рассмотренных моделей в индивидуальном плане проявляется в неопределенности профессионального самоопределения и возможности осуществления жизненных планов. Мы полагаем, что управление процессом профессионального самоопределения молодежи зависит как от изменений в сфере экономики, так и от харак­тера принимаемых нормативно-правовых актов и проводимой молодежной политики. Необходимо сделать акцент на упорядочении этой работы, руководствуясь при этом следующими принципами: уважения к внутреннему миру представителей любого вида труда (многие деформации социальной структуры, которые сегодня имеют место, есть следствие предвзятого отношения к целому ряду профессий, прежде всего рабо­чих, и уровню образования); развития личности молодого человека как потенциаль­ного субъекта труда; свободного принятия решения при профессиональном самоопре­делении (исключив селекцию как фактор выбора профессии). [Тощенко Ж.Т. «Социологические исследования», М.: «Наука», №4 (264), 2006 г., стр. 99-105]