Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Средствами труда в политике служат различные варианты воздействия на общество и государство. Любой из них – комбинация следующих:
1) интеллектуальная экспансия (распространение идеологии);
2) правовое регулирование (изменение законодательства);
3) экономическое принуждение (реформа системы доходов и расходов);
4) физическое насилие (прямое подавление инакомыслия).
Выбор средств труда – ответственное дело для политического лидера. Ошибка усугубляет последствия поражения, только успех освобождает от осуждения за ошибочный выбор. Целью политической деятельности любого лидера служит психолого-политическая стабильность общества. Если она не достигается, то возможны забастовки, бунты, вплоть до революций.
Психолого-политическая стабильность возникает на основе взаимодействия политического безразличия и инициативности людей, их консерватизма и радикализма, соперничества и адаптивности, творчества и иждивенчества. Во взаимодействии эти факторы формируют:
1) предельную психологическую нагрузку общества; она показывает способность населения сохранять целесообразное политическое поведение (требующее предельного напряжения воли, мышления, эмоций) под возрастающим давлением социальной, экономической, правовой, физической жизни (снижение личной безопасности, покупательной способности, возможности обеспечивать себя своим трудом, понимания происходящего вокруг);
2) психологическую устойчивость общества, оценивающую способность населения сохранять целенаправленность поведения в моменты «опрокидывающих» воздействий политического характера (стремительных изменений законодательства, уклада жизни, всей системы отношений в обществе, замены одних гражданских ценностей на другие и проч.) психика при этом играет роль своеобразного киля, сохраняющего предсказуемое поведение населения;
3) психологическую энергичность населения, измеряющую его способность поддерживать достаточно длительное время целеустремленность своего поведения (без снижения нормальной трудовой, личной, семейной жизни) в условиях разрушения системы жизнеобеспечения общества; так как психическое, физическое, нравственное здоровье населения имеет свои пределы, то политика должна соизмерять свои планы с длительностью их существования, чтобы не исчерпать запасы нервно-психической и физической энергии населения;
4) психологическую управляемость людей, которая характеризует способность населения так быстро усваивать новое целеполагание в своем поведении, чтобы успевать адаптироваться к инновационным изменениям политических целей и механизмов власти; при расчете психологической управляемости населения следует учитывать инерционность целеполагания (оно зависит от национальных традиций, социального состава населения, уровня культурного и образовательного развития, распределения людей по полу, возрасту и профессиям).
Политическая деятельность относится к видам трудовой деятельности высшего уровня сложности, направленной на жизнеобеспечение общества. Незнание или неспособность выполнить деятельность такого рода приводит к проникновению в политику случайных людей или же к деградации лиц, неспособных выполнить эту деятельность. Отсюда – особые требования к личности лидера, политика.
Психология власти
Власть в общем смысле определяется как способность и возможность осуществлять свою волю, оказывать определяющее воздействия на деятельность, поведение людей с помощью какого-либо средства (авторитета, права, насилия). Примеры власти – экономическая, политическая государственная, семейная и другие. Для власти характерны множественность ее проявлений в обществе в обществе, переплетения видов и форм власти между собой по горизонтали и по вертикали, несводимость одних видов власти к другим. Власть – это право и возможность распоряжаться кем-нибудь и чем-нибудь, подчинять своей воле.
Та или иная власть необходима в любом обществе, общества без власти неизвестны. Любое общество пронизано властью по отношению к кому-нибудь и, одновременно, почти для каждого существует масса людей, которые могут заставить или убедить нас совершать те или иные поступки, то есть обладают властью по отношению к нам. Власть одних людей по отношению к нам носит непосредственный характер, власть других – опосредованный. Поэтому мелкий чиновник, непосредственно распоряжающийся чем-либо и обладающий сравнительно узкими властными полномочиями способен проявить большую власть, чем, например, президент. Поэтому нередко различают формальную и неформальную власти. Нет абсолютной власти. Даже абсолютная монархия не могла запретить церковные обряды. Власть царя в России заканчивалась в нескольких десятках верст от столицы.
Следует отметить, что для различных групп или структур концентрация власти может быть различной, сгущение власти - при дворе тирана или в подростковой банде, разрежение власти – в сообществе хиппи. Тем не менее, естественные психологические механизмы власти остаются неизменными, независимо от силы власти или ее структуры.
Нас будут интересовать психологические механизмы власти, – что ведет к принятию власти, подчинению, что дает власть, как воспринимается власть людьми и другие.
Легитимность власти - степень согласия между управляющими и управляемыми. Власть легитимна, если управляемые признают за управляющими право управлять вообще и именно так, как они это делают. Это признание осознается как управляющими, так и управляемыми. Управляемым кажутся, если и не справедливыми и желательными, то, по крайней мере, естественными, и сама власть и связанные с ней институты и ритуалы. Управляющие ждут от управляемых подчинения, а также одобрения их действий по подавлению и осуждению диссидентов, не желающих подчиняться и оказывающих вербальное или действенное сопротивление.
Легитимность – необходимое условие стабильности и эффективности власти. Вполне понятно, что источник легитимности – не в законах и документах, а в сознании людей. Только они могут признать власть легитимной. Только тогда, когда люди будут убеждены в легитимности власти, она станет легитимной. Легитимность власти – это факт сознания людей. Человек или правительство обладают легитимной властью в том случае, если те, к кому они обращаются с определенным распоряжением, признают их право отдавать приказы. Если носитель власти теряет легитимность, он теряет и саму власть. Пример – акты гражданского неповиновения.
Политический миф
Проблема легитимности власти во многом зависит от того, что она предлагает гражданам в качестве основы для согласия, базы для подчинения властным воздействиям.
Политический миф многими понимается как обманывающее утверждение пропагандистского характера, исходящее от заинтересованных политических сил. Между тем проблема политического мифа сложнее. Политическая культура проходит становление в результате трансформации традиционных мифов в политические. По утверждению К.Леви - Стросса, ничто так не напоминает мифологию, как политическая идеология, возможно, что в современном обществе последняя заменила первую. Мифология – это форма общественного сознания, способ понимания природной и социальной действительности, особенно - на ранних стадиях общественного развития. Мифология ориентирована на преодоление фундаментальных антиномий человеческого существования (по Гегелю, противоречий, которые служат неотъемлемой объективной характеристикой развивающегося духа, исторического бытия и мышления).
Политический миф – разновидность социального мифа, используемая в практике власти.
По определению, миф – вымысел, нечто недостоверное, невероятное, фантастическое. Мифы на ранних стадиях развития общества связаны с мифологией, более или менее систематизированной совокупностью легенд, сказаний на культурные и космогонические темы, в которых отразились примитивные фантастические представления людей на самых ранних ступенях развития человеческого общества. Согласно теории К. Юнга значительная часть мифологии – это представленные в зримой символической форме бессознательные, архетипические структуры социума. Бессознательное при этом понимается как коллективное социокультурное, как не эксплицированная до конца информационная программа функционирования и саморазвития социума. Мифологический мотив не приходит извне, но зарождается, по Юнгу, органически, возникает из почвы бессознательного.
В мифе неразрывно сочетаются вымысел, вера, знание, но сущность мифа не сводится ни к одному из них. Она состоит, по Кессиди, не в объяснении, а в объективировании субъективного (коллективно-бессознательного) переживания и впечатления. При этом порождения фантазии принимаются за подлинную реальность внешнего мира. Представитель архаического социума не способен рационально проанализировать ту или иную мифологему, и в результате образный мир, сформированный мифологическим восприятием, полностью подменяет собой очевидную реальность, которая на самом деле существует. И.Парфенов характеризует миф – не столько как миропонимание, сколько как мироощущение, на котором и основано сознание архаического человека. Миф не поддается логическому мышлению, хотя в нем можно найти элементы логики, рационального. В то же время, рациональное не определяет сущность мифа. Миф удобен для восприятия человека, понимать миф можно не думая, более того, попытка рационально отнестись к мифу разрушает его. Именно удобство мифа и делает его средством контроля сознания, проводником социальных установок.
В психологии позицию человека по отношению к мышлению иногда определяли как принцип экономии мышления. Позднее это выразилось в высказывании: «Мы предпочитаем вспоминать, а не думать». Поэтому вполне понятно, что мифологические черты присущи и сознанию современного человека.
А. Леонтьев, описывая образующие сознания человека, выделил значение, смысл (личностный) и чувственную ткань сознания. Надо обратить внимание на то, что рациональный компонент - «значение» - один, а два других – субъективны.
До значения еще нужно дойти, его усваивают, вскрывают, приобретают и хранят, личностный же смысл и чувственная ткань сознания есть существуют безусловно. В природе человека содержится склонность к мифологическому мышлению.
Отсюда любовь к сказкам в самой разной форме – детективы, религии, чудодейственные средства в медицине и проч..
Неотвратимость социальной мифологии общеизвестна. В настоящее время это, в частности, подтверждается разговорами об идеологическом вакууме, отсутствии национальной идеи.
Типичными социальными мифами являются мифы об обществе, идеологии, агрессивности или миролюбии тех или иных народов, «богоизбранности», союзниках и противниках.
Социальные мифы в доступной и образной форме дают ответы на вопросы о происхождении государства, языка, права, власти, социального неравенства.
Пример социального мифа – миф о «золотом веке», о далекой счастливой стране. Народная мудрость утверждает: «Хорошо там, где нас нет». Я. Любивый подразделяет социальные мифы на прогностические (например, о «светлом будущем») и объясняющие (о происхождении общества, культуры).
Если мыслители и политики прошлого пытались найти пути для достижения того, что воспето мифом, то возникали социальные утопии.
Политический миф имеет свою логику и свою внутреннюю правду. К.Леви – Стросс утверждает, что сущность мифа составляет не стиль, не форма повествования, а рассказанная в нем история.
Миф – это язык, который работает на самом высоком уровне, на котором смыслу удается отделиться от языковой основы, язык мифа не может пониматься буквально.
Признаки политического мифа
Политический миф содержит беспредпосылочные и необоснованные с точки зрения социальной науки представления о нравственном облике и намерениях разных политических групп. Чаще всего превозносятся действия одних политических групп и их сторонников и негативно истолковываются действия и намерения противника. Хороший царь и плохие большевики и наоборот; богоизбранность русского народа. Любой политический миф содержит политические стереотипы (и нацелен на них!), которые представляют собой проявление целой системы представлений о политической системе общества. Эта система сформирована мифологизированным массовым сознанием. Стереотипы основываются в первую очередь не на личном, а на групповом опыте.
Особенностью политического мифа служит то, что он в упрощенной форме раскрывает сущность процессов политической жизни. Часто это делается не как объяснение, а как противопоставление. Упрощенная логика по принципу «свой – чужой» освобождает от необходимости думать, рационально оценивать происходящее.
Политические мифы – именно как мифы – находятся ниже критического отношения к себе. Это дает возможность использовать их для манипулирования общественным сознанием, для формирования политического поведения. Это не осознается людьми, что, собственно, и позволяет ими манипулировать.
Признаки политического мифа (по И.Парфенову) состоят в следующем.
1. Авторитарный характер.
2. Эмоциональность.
3. Концептуальность и системность.
4. Неисторичность.
5. Наукообразность.
Рассмотрим и проиллюстрируем каждый из признаков (соответственно).
1. Исключаются любые сомнения в истинности содержания; все, что сказано – истинно; ничего не нужно искать самостоятельно; невозможно допустить и мысли об отклонении, тогда это ересь, инакомыслие и другие «грехи».
2. Упор делается не на мышление, а на сознание в момент восприятия соответствующего эмоционального состояния. Рассуждения примерно таковы: «Неважно, что это не согласуется с чем-то, важно, что это приятно».
3. Концепция политического мифа строится вокруг определенной базовой идеи из социальной мифологии; можно выделить три группы фундаментальных социальных мифов: а) основанные на мифологизации прошлого или будущего – «золотой век», «варварское прошлое», «светлое будущее», «апокалипсис»; б) о «богоизбранности группы» - о национальной, расовой, классовой, религиозной исключительности; в) «мессианские» – в роли «избавителя» выступает народ, конкретная личность, нация, раса, класс, определенная идеология, религия, путь развития. Конкретный политический миф представляет собой комбинацию выше названных. Помимо этого, главному мифу сопутствует система вспомогательных мифов. Вспомогательные мифы связаны с исполнением политического ритуала, который сопровождает любое политическое действие. Например, мифы о праведном пути лидера, о скрытых врагах, о свободном волеизъявлении, о всенародной поддержке и проч. Сюда же относятся лозунги, фетиши, «порядки»
Концептуальность политического мифа подтверждается и тем, что в угоду ему могут преувеличиваться либо искажаться или игнорироваться отдельные факты. Концептуальность и системность необходимы для экспликации (легендирования) мифа в общественное сознание и достижения иллюзорности и нужной характеристики представления о сфере социальных и политических отношений.
4. Мифологизированное сознание рассматривает прошлое не как объективную реальность, которую уже нельзя изменить, а как источник для построения мифа, обращенного в прошлое (Голубев). История перекраивается в угоду идеологии, в зависимости от ее целей. Например, во время советской власти дореволюционное прошлое России изображалось в основном в черных красках. В настоящее время – многое с точностью «до наоборот». Подлинная история полностью или частично одинаково замалчивается. Прошлое изображается в зависимости от того, каким рисуется будущее. Все это создает эффект преемственности власти, ее легитимности.
Современный политический миф в отличие от древних мифов наукообразен. Он смело апеллирует к подлинным научным теориям, привлекает на свою сторону социологический материал, использует термины; «мифотворцы» часто защищают диссертации. Все это для того, чтобы избежать упрека в голословности, для создания значимости высказываний. Хотя чаще всего теории искажаются, используются вне контекста, неполно и отрывочно. Например, «Mein Kampf» Гитлера и другие его теоретические книги – отдельные положения, заимствованные из различных, чаще всего популярных источников. Подобная «научность» мифов нужна для успокоения (самоуспокоения) массового сознания: в наш просвещенный век сознанию нужна убежденность, что все делается «по науке», рационально. Несмотря на видимую рациональность, механизм восприятия и возникновения мифа остается прежним.
Кто и как создает политические мифы
Есть мифы, спонтанно возникающие в общественном сознании, есть мифы целенаправленно и искусственно созданные заинтересованными людьми. Искусственно созданные мифы отличаются тем, что их авторы остаются вне влияния самого мифа. В основе каждого искусственно созданного политического мифа лежит концепция, теория, которую берет на вооружение конкретная политическая группа. Подлинный миф рождается в самой массе, поэтому создатель, который в них живет, рассматривает миф не как символ, а как саму реальность. Э. Кассирер замечает: то, что для автора мифа не является объективной достоверностью и предстает как субъективное установление разума, отнюдь не является тем же для тех, в расчете на кого этот политический миф создан. Не являясь подлинным для автора, политический миф подлинен для тех широких масс, в расчете на которые он создан. Автор мифа должен позаботится о его подлинности. Чем лучше миф соответствует подлинным фундаментальным социальным мифам, тем меньше людей будут его критически воспринимать. Тем в большей степени он отвечает всем признакам мифа.
В общественном сознании существуют две противоположные тенденции. Одна, направленная на смену власти, использует архетипы разрушения, обновления. Другая направлена на поддержание власти, – она консервативна, она эксплуатирует идею опасности хаоса, разрушения. Какая идея одержит верх, зависит от состояния общества.
Ошибочно считать миф ложью или обманом. Миф – рабочая модель реальности, в которой могут соседствовать как истинные, так и ложные представления.
Грамотно созданный, внедренный и принятый общественным сознанием политический миф становится выражением общей воли, управляющей политической идеей, которая превратилась в убеждение социальных групп и отдельных личностей.
Кому нужен политический миф
Миф, прежде всего, необходим создателям; помимо этого – всем участникам политического процесса. Мало кто способен разобраться в происходящем в политике, понять взаимосвязи и механизмы. Информация черпается из случайных источников, слухов, домыслов, то есть всего того, что является носителем политической мифологии. Мифология - наиболее значительный фактор, влияющий на приобретение человеком знаний о политике, независимо от того, истинные эти знания или же ложные. В обществе с господством определенной идеологии мифологическое всеобщее тождественно обязательному и именно на базе этой тождественности миф выступает как знание.
Рассмотрим более подробно роль искусственно созданного мифа, как средства целенаправленного познания для массы.
Если говорить о государстве с мощной идеологической системой, то для большинства населения содержание мифа истинно, однако для тех, кто имеет непосредственное отношение к созданию и «эксплуатации» мифа, эта истина не относится к непреложным. Последние создают сферу скрытости, где искажения фактов не допускается. Именно эти факты служат основой для принимаемых решений. Само существование такой скрытой сферы для людей становится дополнительным мифологизирующим средством, так как возбуждает страх и любопытство.
Какой искусственно созданный миф обречен на успех? Ответ на этот вопрос сложен. Возможно, если: 1) миф ориентирован на конкретное время; 2) на общепринятые ценностные установки; 3) на ценностные стереотипы и установки, заключенные в самой человеческой природе (а не на какие-нибудь сиюминутные политические ценности); 4) учитывает этнические и исторические условия; 5) несет оценочные характеристики по отношению ко всем процессам, протекающим в обществе (то есть миф полезен, позволяет разобраться в происходящем независимо от истинности ил ложности результатов разбора). Если удовлетворены эти пять условий, есть шанс на то, что миф будет принят, будет формировать соответствующее политическое поведение. Если учесть, что конечной целью искусственной политической мифологии является легитимность власти, то успешность политического мифа – это успех самой власти, гарантия ее стабильности.
Необходимо отметить, что современные политические мифы существуют в основном для того, чтобы вовлечь в политику массу, двинуть ее в том направлении, в котором указывает концепция, зачастую игногрирующая интересы отдельных личностей. Осознание собственных перспективных экзистенциальных интересов доступно не каждому человеку, поэтому он нередко действует против них, находясь под воздействием принятой им официальной политической мифологии.
Наиболее эффективные условия внедрения политического мифа
Их можно понять на примере мифов тоталитарного общества, так как именно власть этого общества крайне заинтересована в жестком и абсолютном контроле над общественным сознанием.
С точки зрения К. Гаджиева тоталитарный режим стремится к полной трансформации человека в соответствии со своими философскими и идеологическими установками. Этот режим ставит задачу конструирования нового типа личности с особым психическим складом, особой ментальностью, мышлением и поведением путем стандартизации индивидуального начала, его растворением в массе, стерилизации, подавления индивидуального начала в человеке.
Мифы подготавливают в общественном сознании почву для прихода к власти тоталитарных сил и в дальнейшем служат опорой такого общественно-политического строя. Соответствующие политические мифы, тем самым, лежат в основе тоталитаризма.
В число условий наиболее эффективного внедрения в общественное сознание политического мифа можно назвать следующие.
1. Катализатором развития политической мифологии является кризисная ситуация в экономике, политике, социальной сфере (например, 1917 год).
2. Существуют политические силы, которые стремятся превратить старые мифы в политическое оружие, приспосабливают их к аудитории, создают новый инструмент, разрабатывают технику манипулирования идеями.
3. Люди не могут объяснить самим себе происходящее, противоречия жизни для них логически неразрешимы, поэтому возникают иллюзии, которые человеческое воображение выстраивает на базе глубинных архетипических структур.
4. Массовое сознание перестает быть уравновешенным, эмоции берут верх над рациональным началом. Разум неспособен контролировать стабильность. В эти моменты особенно эффективным становится манипулирование толпой.
К.Юнг следующим образом охарактеризовал поведением человека в толпе: «Стоит множеству людей образовать толпу, как высвобождается динамический потенциал коллективного человека – на волю вырываются те чудовища и демоны, которые дремлют в человеке, пока он не стал частью толпы». Войдя в массу в качестве одной из ее составных частей, человек бессознательно опускается на более низкий моральный и интеллектуальный уровень – на тот уровень, который находится под порогом сознания и всегда, в любой момент готов прорваться, будучи приведен в действие образованием массы» Масса людей – толпа – наиболее удобный проводник для формирования мифологизированного осознания человека. Именно толпа идеально подвергается мифологической обработке.
Классическим примером является умение манипулировать толпой, показанное Гитлером. Он писал: «… Масса никогда бы не поняла меня, если бы я пришел к ней с разумными доводами. Но если я возбуждаю в ней соответствующие чувства, – она следует элементарным лозунгам, которые я ей даю. Во время массового собрания мышление просто отключается». Его взгляд на толпу сводился к следующему. Масса (толпа) импульсивна, изменчива и возбудима, ничто не бывает у нее преднамеренным. Масса легковерна и некритична, не знает сомнений и неуверенности, легко подпадает под магическую власть слов. Массы никогда не жаждали истины. Они требуют иллюзий, без которых не могут жить. Ирреальное имеет для них приоритет перед реальным, нереальное влияет на них так же, как реальное. Масса имеет тенденцию не видеть между ними разницу. Масса - та среда, в которой обширная и развитая мифологическая система приходит в действие, когда налицо опасность и неуверенность.
Политическая мифология имеет сегментированный характер и находит отклик в определенных слоях общества. Опорой мифологизированной тоталитарной идеологии служат люди, не нашедшие истинного содержания своей деятельности, которые хватаются за первый попавшийся суррогат и держатся за него с яростным фанатизмом. Индивидуальный фанатизм обеспечивал общий фанатизм нацистской партии и хранил ее как живое воплощение общих мечтаний. Для всех отверженных национал-социализм, – прежде всего мечта о великой нации. Гитлер – первый среди отверженных, он стал «мастером великой нации» и «жрецом тайной религии». Исследователем политической карьеры Гитлера Раушнингом отмечалось, что знание Гитлером специфики толпы и позволяло ему добиваться значительных успехов.
Бочаровым отмечено, что мифологизированному сознанию свойственно смутное, не оформившееся представление о магической силе, увязывающей между собой все предметы и явления окружающего мира и социальной жизни человека. Данная субстанция в мировоззрении человека обуславливает возникновение в сознании представления об иррациональной сущности власти как психологической (магической) силе.
Тоталитарная политическая культура отождествляет понятие «власть» с определенной личностью, то есть власть рассматривается как внутреннее свойство конкретного индивида, обусловленное его магическим потенциалом. Происходит персонификация власти. В тоталитарном обществе персонификация максимальна. Если в обществе с демократическими традициями власть рассматривается как власть конкретных социальных институтов, то тоталитарная организация власти – это персона, вождь. Имя вождя становится синонимом не только государственной власти, но и самого государства. Э. Кассирер утверждает, что потребность в вожде обнаруживает себя только тогда, когда коллективное желание достигает максимальной силы и когда, с другой стороны, все надежды удовлетворения этого желания другими путями оказываются тщетными. В таком случае желание не только ощущается, но и персонифицируется, встает в человеческом воображении в конкретной и индивидуальной форме. Сила коллективного желания, по Кассиреру, овеществляется в вожде.
С позиции теории А.Леонтьева, это можно рассматривать как опредмечивание потребности в подчинении, ведомости.
Мифологема об исключительности, богоизбранности вождя и его мессианской роли является одной из фундаментальных социальных мифологем. Именно этот миф наиболее заметно проявлял себя на протяжении истории и, как правило, прошедшие эпохи ассоциируются в первую очередь с господством того или иного вождя, монарха и с культом, созданным вокруг его имени.
Вождизм имеет место в сильно идеологизированных, жестко централизованных обществах, он, безусловно, существует как тип политической власти.
Персонификация политического мифа
Эффективность политической коммуникации является одним из важнейших достижения властью политических целей независимо от их содержания. Основным средством политической коммуникации является политическое послание, которым власть заявляет о своих намерениях. Восприятие послания (меседжа) субъектом зависит от его готовности раскрыть значение и смысл сообщения в более или менее полном соответствии с исходным замыслом автора. Решение задачи тем более проблематично, чем шире круг адресатов послания. Чрезмерно широкий диапазон вариантов восприятия меседжа в случае его несигментированности ведет к росту числа социальных групп, которые тем дальше отстоят по идеологической ориентации, чем выше степень различия в стереотипах восприятия.
Ключевым звеном в понимании сущности меседжа является его предназначение быть ориентиром и регулятором политической активности тех, кому оно адресовано.
Конкретный меседж всегда является мифотворческим продуктом, реализацией определенного фундаментального социального мифа, преобразованного в политический. Психологическая сущность политического мифа состоит в том, что он является не только средством социального управления, но и служит средством самоуправления присоединившихся субъектов. Присоединение происходит на уровне личностного смысла, субъект принимает основные идеи политического мифа как принадлежащие ему и, тем самым, вносит новые элементы в собственное мифологическое сознание. В последнем случае можно говорить об изменении мотивации поведения человека, вплоть до её удвоения.
Обобщенная идея удвоения мотивации принадлежит А.Иванникову. Каждое из действий, требующих волевого усилия, может быть выполнено лишь в том случае, когда субъект найдет для его совершения второй, дополнительный к основному, смысл.
Меседж становится регулятором массовой политической активности, если его содержание воспринимается большинством более или менее однообразно. В свою очередь, это становится возможным, если присоединение имеет общую смысловую основу. Типичным примером подобного регулятора служит так называемая национальная идея. При этом, каждый из субъектов, находя в меседже личностно значимое, в то же время видит общее, и осознает его как общее.
С учетом позиции Н. Шестова о возможных причинах недоверия между различными социальными группами и их совместном недоверии к власти можно утверждать, что различия проявлений персонификации являются политико-психологическим фундаментом разобщенности общества и ущербности процесса политической коммуникации в стране.
Потребность в политическом мифотворчестве возникает при кризисных ситуациях в экономике, политике, социальной жизни, что отнюдь не случайно. С одной стороны, становится особо актуальной потребность власти удержать управление в своих руках, с другой – люди понимают, что необходимо найти силы преодолеть кризисную ситуацию и сохраниться как индивид и как личность. Разумеется, должны быть политические силы, которые смогут либо адаптировать старые мифы к сложившейся ситуации, либо создать новые мифы.
Политический миф окажется состоятельным, если люди не могут объяснить самим себе происходящее, противоречия жизни для них логически неразрешимы. В связи с этим и возникают иллюзия понимания, человеческое воображение выстраивает образ представление происходящего на базе глубинных архетипических структур. Иллюзия иррациональна по своей природе, поэтому успешные политические мифы принимается как нечто заданное, без рациональной оценки и критики, в противном случае мифы не выполняют своего регулирующего предназначения и оказываются несостоятельными.
Состоятельность или несостоятельность политического мифа во многом зависит от представления о власти. Преобладающая в России политическая культура традиционно отождествляет понятие «власть» с определенной личностью. Власть, тем самым, персонифицируется, приписывается как нечто данное личности конкретного политического лидера. Персонификация власти, в свою очередь, предполагает и даже логически требует персонификации политического мифа, лежащего в основе власти.
В обществе с демократическими традициями власть рассматривается как власть конкретных социальных институтов и связи власти и личности не столь очевидна. Например, рядовым явлением является наложение штрафа полицейским за нарушение правил уличного движения самым высшим должностным лицам при их частных поездках. Трудно себе представить, что президента России оштрафовал бы работник ГАИ.
В целях самосохранения власти приходится постоянно перестраивать мифологию, поднимать на поверхность общественного сознания все новые мифологические структуры. Так, по-видимому, возник мессианский миф В.Путина и его знаменитые пассажи (наподобие «мочить в сортире»).
Персонификация политического мифа послужила в качестве предмета специального исследования.
Политическая мифология разнообразна и системна, как разнообразны и варианты присвоения политических мифов конкретными индивидами, поэтому в качестве пути на данном этапе исследования был избран поиск промежуточных вариантов персонификации по отношению к действующим представителям власти. Логика первого этапа исследования состояла в том, чтобы, используя факт известности конкретных политиков как ведущих представителей власти, констатировать их сходство с общеизвестными мифологическими персонажами. Это позволяет не только подтвердить конкретные факты проявления власти, но и раскрыть различие в содержании персонификации в связи с различиями в ранговом статусе государственного деятеля. Подобные различия являются результатом реализации властью официальной и неофициальной политической мифологии.
Средством для получения информации послужило использование психолого-социологической методики сказочных ассоциаций. Сказки знают все, образы их героев служат источником таких регуляторов социального поведения, как стереотипы. Теоретическим основанием применения методики сказочных ассоциаций послужила глубинная общность успешного политического и социального мифов. Политический миф считался успешным, если его применение приводило к власти конкретного человека.
Целью исследования, проведенного в два этапа, послужило выявление глубинных устойчивых представлений о действующих политиках. Исследование проводилось в 2003 году. На первом этапе был выявлен характер сказочных ассоциаций, которые возникают у людей различных возрастов при предъявлении фамилии известного политического деятеля. Стимульным материалом исследования послужили фамилии политиков разного уровня, находящихся на момент проведения исследования у власти, – президента В.В.Путина, губернатора Саратовской области Д.Ф.Аяцкова и мэра г.Саратова Ю.Н.Аксененко.
Количество участников исследования – 480 человек, жители г. Саратова, в том числе 109 - молодых людей (18 – 30 лет), 161 - среднего возраста (31 – 50 лет) и 210 – старшего возраста (старше 51 года). Количественный состав выборки определен исходя из оценочных соотношений по возрасту обычно голосующих на выборах граждан.
Основные результаты первого этапа заключаются в следующем. (Ассоциации даны по мере убывания частоты встречаемости в обработанном материале). В.В.Путин - «Иванушка - дурачок» (ассоциация - безусловный лидер во всех возрастных группах), «Буратино» (старший и средний возрасты), «Кролик», «Кощей» (молодежная группа).
Д.Ф.Аяцков - «Винни-Пух» (безусловное лидерство ассоциации во всех возрастных группах, как и в полученных при исследованиях 2000 года данных), «Колобок» (новая ассоциация, в основном - средний возраст и молодежь). Ю.Н.Аксененко - «Гадкий утенок» (молодежь), «Колобок», «Кощей» (средний возраст), «Иванушка - дурачок» (старший возраст). Применительно к данной фамилии ответы разноплановы, ассоциации встречаются гораздо реже и возникают с трудом, часты отказы при выполнении задания), причина, по-видимому, в неопределенности образа данного политика у населения Саратова.
Целью второго этапа исследования послужило исследование психосемантики названных образов, выявление наиболее частотных характеристик личности таких сказочных героев, как «Иванушка-дурачок», «Винни-Пух», «Колобок», «Гадкий утенок». Исследование проводилось безотносительно к какой-либо из политических фигур. Для фонового сравнения был взят образ «Емеля».
Всех участников исследования просили выполнить типовое задание «Дайте характеристику Иванушке – дурачку, какой он?» (а также и другим названным выше героям сказок). Всего опрошенных на втором этапе исследования – 820 человек разного возраста, все они - жители г. Саратова.
Получено следующее: Иванушка – дурачок - добрый (275), глупый (95), умный (85), доверчивый (83). Буратино - веселый (118), добрый (87), сообразительный (65), глупый (65). Емеля (образ взят в качестве сравнительного) - ленивый (270), глупый (78), добрый (65). Винни – Пух - добрый (141), обжора (87), веселый (83). Колобок - глупый (79), хитрый (74), веселый (69), доверчивый (61). Гадкий утенок - застенчивый (131), добрый (121), запуганный (32), несчастный (31).
Сравнительный анализ результатов первого и второго этапов исследования показывает, что на первом месте в характеристике В.В.Путина в глубинном представлении участников исследования стоят положительные качества - доброта, веселость, сообразительность, однако за этими характеристиками следуют глупость, доверчивость (качество, сомнительное для политика такого ранга).
Соотношение положительных, отрицательных и нейтральных характеристик применительно к образу политического лидера по сказочному герою «Иванушка-дурачок» соответственно составляет 66,7%, 32%, 1,3%, по «Буратино» - 50,3%, 29,7%, 20%.
Для сравнения: соотношение положительных, отрицательных и нейтральных характеристик по образу «Емеля» составляет соответственно 32,6%, 65%, 2,4%
В образе Д.Ф.Аяцкова по первой из ассоциаций (Винни-Пух) – набор в целом положительных, социально одобряемых или социально-терпимых характеристик - доброта, веселье, чрезмерный аппетит. Вторая ассоциация (Колобок), которая появилась после выборов Губернатора, состоявшихся в марте 2000 года, отражает комплекс негативных характеристик - глупость и хитрость, что может иметь отрицательные последствия для создания имиджа.
Соотношение положительных, отрицательных и нейтральных характеристик по образу «Винни-Пух» составляет соответственно 50,9%, 35,2%, 13,7%, по образу «Колобок» - 43,8%, 44,9%. 11,3%.
В образе Ю.Н.Аксененко преобладает такая характеристика, как застенчивость, которая в сочетании с добротой создают эмоционально приемлемый для российского менталитета образ гонимого, доброго - подобные люди нередко вызывают сострадание и пользуются поддержкой, особенно – у людей старшего возраста, женщин.
Соотношение положительных, отрицательных и нейтральных характеристик по образу «Гадкий утенок» составляет соответственно 41,5%, 43,9%, 14,6%.
Предварительный сравнительный анализ результатов по всем политическим лидерам кроме различия образных представлений показал значительный «запас прочности» имиджа действующего президента В.В.Путина, что, собственно и подтвердилось при последующих выборах.
Тем не менее, укрепление власти не только предполагает, но и требует развития политической мифологии.
Необходимость сохранения стабильности власти в настоящее время запускает «поточное производство вождя», которое было в свое время отработано в нашей стране, готово к действию и фактически происходило в предвыборной ситуации 2004 года на федеральном уровне.
В качестве основного вывода проведенного исследования может послужить констатация существенных различий в результатах персонификации политических мифов, реализуемых в отношении ведущих представителей власти разного уровня.
Вряд ли можно оспаривать тот факт, что эффективность власти определяется ее единством и целостностью. Если вертикаль власти едина по идеологии и методам работы, то и глубинные представления о главных руководителях как основа восприятия продуктов политического мифотворчества должны, если и не быть одинаковыми, то есть иметь область пересечения. По данным исследования налицо глубинное рассогласование персонификации. Испытуемые персонифицируют сложившуюся в данное время официальную политическую мифологию в пользу одного политика (в данном случае В.В.Путина) явно в ущерб другому (Д.Ф.Аяцкову) и наоборот. Эффективная политическая коммуникация становится проблематичной, а удвоение мотивации - в случае необходимости волевого усилия при исполнении решения - лишенным основы.
Полученные в результате исследования результаты: 1) имеют непосредственное политическое отношение к проблеме интеграции центра и регионов, служат глубинным показателем успешности становления российского федерализма, 2) свидетельствуют о существенной неоднородности пространства политической коммуникации, являющейся, по-видимому, результатом безуспешного поиска национальной идеи, 3) являются прямым следствием нескоординированной и малоэффективной политической коммуникации и на уровне федерального центра, и на уровне субъекта федерации.
Дата: 2019-07-30, просмотров: 160.