Однако работа всех групп была прервана досрочными выборами в Израиле 23 июня 1992 года, в результате которых правительство возглавил лидер партии Авода (Партия труда), вступившей в союз с левой партией Мерец, Арабской демократической партией, Ицхак Рабин. После 15-летнего правления правых из блока Ликуд к власти пришли лейбористы и другие участники блока левых сил. Этот факт был с удовлетворением отмечен в Соединенных штатах, России и европейских столицах. Оценки со стороны арабских стран носили, разумеется, более сдержанный характер и все же в них выражалось не меньшее удовлетворение.[47]

Вступая в должность, Ицхак Рабин заявил, что мирный процесс будет возобновлен с новой силой и палестинцы будут равноправными партнерами в поисках взаимоприемлемого решения.[48]

Характеризуя значение победы партии Авода на данных выборах в кнессет, Шимон Перес отмечал: «Если бы израильская общественность не решила в июне 1992 года сменить политику «топтания на месте» на политику «преодоления трудностей», не возникло бы никакой реальной возможности осуществить тот резкий поворот во внешней политике, который сегодня стал основой взаимного признания между Израилем и ООП».[49]

Победа партии Рабина – Переса на выборах в кнессет создала довольно парадоксальную ситуацию в американо-израильских отношениях: несмотря на то, что администрация Буша была заинтересована в победе на выборах партии Авода, новое израильское руководство проявляло заинтересованность в победе на президентских выборах в США Билла Клинтона, опасаясь излишне «проарабского» крена в ближневосточной политике республиканцев.[50]

Также после победы на выборах партия Авода внесла изменения в свою политическую платформу, которые касались возможности ведения переговоров с палестинцами, даже назначенными ООП, при соблюдении палестинцами двух условий – признания Израиля и отказа от террористических методов действий.[51]

Рабин предложил создать палестинское самоуправление на Западном берегу и в Секторе Газа. Также он заморозил строительство любых новых еврейских поселений на этих территориях. В августе 1992 года Рабин ездил в США для встречи с президентом Дж. Бушем. 24 августа Израиль аннулировал депортацию одиннадцати палестинцев; в этот же день в Вашингтоне возобновились переговоры между Израилем и палестинцами. В сентябре 1992 года министр иностранных дел Израиля Шимон Перес встретился в Лондоне с премьер-министром Великобритании Джоном Мейджором, который согласился отменить эмбарго на поставку оружия и снять запрет британским компаниям продавать нефть из Северного моря Израилю. Кроме того, Мейджор выразил согласие стать посредником в деле прекращения бойкота британских и европейских компаний, имеющих деловы связи с Израилем.[52]

В это же время палестинские экстремистские террористические организации, такие как Исламский джихад и ХАМАС, встречали в штыки любые мирные инициативы. С благословения Ирана ХАМАС осуждал любые попытки оккупационных властей способствовать росту уровня образования, благосостоянию и здравоохранению палестинского населения.[53]

13 декабря 1992 года случился инцидент, который вновь привлек всеобщее внимание к израильско-палестинскому вопросу: группа боевиков ХАМАСа похитила израильского полицейского Нисима Толедано и предложила обменять его на своего лидера шейха Ахмеда Яссина. Но когда через 2 дня нашли труп полицейского, Ицхак Рабин приказал арестовать 1600 палестинцев, 416 из которых были отправлены в пустынную полосу, служившую разграничительной зоной между Израилем и Ливаном, где их держали без крова и пищи.[54] Эта инициатива Рабина была осуждена мировым сообществом и Советом Безопасности ООН, так как наказание противоречило международному праву и Женевской конвенции, как было подчеркнуто в резолюции ООН № 799 от 18 декабря 1992 г., по которой депортированные лица имели право вернуться домой. Рабин же утверждал, что успешно идти к миру можно лишь при условии твердого отпора любым террористическим актам. В свою очередь, Ясир Арафат также осудил действия ХАМАСа, так как они угрожали мирному процессу.[55] Лишь 1 февраля 1993 года Израиль согласился возвратить часть депортированных арабов на оккупированные территории, оставив судьбу остальных палестинцев неясной.[56] Таким образом, данный инцидент свидетельствует о том, что действия ХАМАСа были направлены на то, чтобы подорвать Вашингтонские переговоры и заставить отказаться от них. Рабин, в свою очередь, поступил недальновидно и опрометчиво, поддавшись на провокацию со стороны палестинских экстремистов.

19 января 1993 года кнессет отменил закон от 1986 года, запрещавший любые контакты между гражданами Израиля и ООП.[57] Таким образом, данное действие означало фактическое признание руководством Израиля ООП.

Новый президент США Билл Клинтон поручил в начале февраля новому государственному секретарю Уоррену Кристоферу отправиться с первой своей миссией на Ближний Восток и подготовить встречу Клинтона с Ицхаком Рабином. Таким образом, президент США открыто пожелал быть лично вовлеченным в процесс мирного урегулирования на Ближнем Востоке, предложив Ицхаку Рабину « новый уровень стратегического партнерства».[58]

14 апреля Рабин заявил, что Израиль « в отличие от предыдущего правительства» готов к « обсуждению с палестинской делегацией» на вашингтонских переговорах окончательного положения о территориях на основе резолюции 242 ООН».[59] Это был беспрецедентный шаг, ведь резолюция № 242 требовала возвращения к границам 1967 года.[60] Это означало, что заявление Рабина соответствовала главной проблеме переговоров – «земля в обмен на мир».

Большие надежды, связанные с заявлением Рабина были, однако, несколько умерены новым туром переговоров, на котором не удалось найти приемлемого решения в отношении израильских поселений на оккупированных территориях. Спорными также оставались вопросы характера самоопределения на промежуточном этапе и перехода к окончательному статусу оккупированных территорий. Палестинцы хотели по окончании промежуточного этапа самоуправления создать палестинскую государственную структуру по принципу « два народа – два государства в Палестине». Израильтяне считали, что этот вопрос можно решить только после пяти лет самоуправления. Также Рабин колебался с решением о включении в состав палестинской делегации представителей ООП.[61]

На протяжении второй половины 1991 – 1992 годов проходил взаимный обмен меморандумами и иными документами, к чему прибегали израильские и палестинские представители, который не мог создать качественно новой ситуации, которая могла бы характеризоваться как реальная подвижка к миру.[62]

В этот период для Израиля было бы важно завязать и закрепить переговорный процесс с арабами по вопросам о безопасности, беженцах, формах политико-дипломатического признания и т. д. Также следует констатировать и определенную пассивность Вашингтона не только как сопредседателя мадридского форума, но и как возможного посредника. Некоторые политические наблюдатели объясняют эту пассивность давлением произраильских сил внутри страны на администрацию.[63]

Таким образом, складывались предпосылки для новой задержки переговоров, как об этом свидетельствовал девятый раунд майских переговоров.