История изучения политического лидерства представляет собой пример обширного многообразия подходов. Одни исследователи определяют политическое лидерство - как "влияние", другие - как "управление", третьи - как "принятие решений", а четвертые признают лидерами только "новаторов", тех, кто "ведет вперед", а руководителей, управляющих продолжают называть чиновниками, бюрократами. В политологии начиная с М. Вебера, политических руководителей делили на три типа: традиционных, легальных и харизматических в зависимости от того на чем основываются их претензии на власть (авторитет).

1. Традиционные лидеры (вожди) - опираются на вековые традиции, ни у кого не вызывающие сомнений (Хонейни - Иран).

2. Легальные лидеры - должны получить власть законным путем (Буш, Миттеран, Ельцин).

3. Харизматические лидеры - они стоят особняком, их власть (скорее - авторитет) опираются не на внешнюю силу, а на некое необычное личное качество, которое М. Вебер называет "Харизмой" (в раннехристианской литературе этот термин обозначает "боговдохновленность"). Это качество не имеет четко выраженного содержания, но оно достаточно для того, чтобы у харизматического лидера были последователи, желающие вручить ему политическую власть (Жириновский, Томиньский - Польша, Ляфонтен - Германия).

Проблемы лидерства

Проблемы лидерства обострились в связи с общей политизацией жизни, нынешним усилением политического соперничества и политической борьбы. Необузданные политические амбиции, притязания, популизм могут приносить существенный урон. Все большее значение в наше время приобретают проблемы формирования "команды" лидера и вовлечение в активную деятельность молодых лидеров. И из всех проблем главная - это служение лидеров интересам своей страны и своим согражданам.

Динамика политических движений.

Массовое движение может возникать как принципиально новая общность, черпающая своих участников из различных социальных групп, и может быть связана генетически с интересами какой-то определенной социальной или этнической группы. Примером движений первого типа могут служить экологические движения, второго – массовое рабочее движение. По отношению к нему рабочий класс является субъектообразующей группой. Другие субъекты социально-политической психологии – партии, группы активистов могут быть зачинщиками и организаторами движений, а в других ситуациях создаются самим движением, представляют собой его продукты. Например, многие социал-демократические и коммунистические партии возникли из рабочего движения, были его частью, и лишь затем отделились от него, превратились в самостоятельные политические институты.

Деятельность движений

В науке идут споры, совместима ли деятельность движений с их институционализацией. Многие исследователи утверждают, что движения и социальные и политические институты – взаимоисключающие феномены, превращение движения в институт убивает его, так как лишает его главной сущностной характеристики – способности воплощать свободную, никем не контролируемую и не регулируемую творческую самодеятельность масс.

В действительности отношение между институтами или организациями и движениями, очевидно, определяется конкретной ситуацией. Отделение движений от институтов – прежде всего от политических партий – явление, типичное для стран со сложившейся и относительно устойчивой социальной и партийной структурой, где партии имеют налаженные связи с субъектообразующими группами, что позволяет им представлять различные социальные интересы. В этих ситуациях движения как бы сигнализируют о проблемах и потребностях, ощущаемых массами, но недостаточно осознанных политической элитой, и выступают мотором изменения: их напор заставляет вносить коррективы в институциональную политику, а подчас приводит и к существенным изменениям в партийной структуре и в составе политической элиты. В случае превращения движений в институты это «разделение труда» нарушается и массы теряют возможность непосредственного вмешательства в политику. В этой связи весьма характерны те мучительные сомнения и противоречия, которые испытывали в ряде стран движения «зеленых», когда перед ними возникла перспектива превращения в обычные парламентские партии.