Из всех периодов древности прообразом XIX и XX вв. в наибольшей степени может служить цивилизация эллинизма.

Первым потрясением для греков стало «от­крытие мира». В походах Александра Маке­донского они столкнулись с многими народами древней утонченной культуры. Воины и пришед­шие вслед за ними торговцы и колонисты на каж­дом шагу сталкивались с удивительными для них явлениями. Миновав пустыни и заснеженные хребты Азии, они попадали в города со странной, на их взгляд, архитектурой; их поражали звуки неведомых языков, чужеземные верования и обы­чаи. Диковинные идолы, алтари огнепоклонников, индийские аскеты, человеческие жертвы, с одной стороны, и запрет приносить в жертву даже жи­вотных — с другой, непонятные законы и обря­ды — словом, было от чего прийти в замешатель­ство.

Еще раньше философы подточили веру в не­зыблемость устоев государства. Разрушительные идеи софистов, проекты Платона, исследования Аристотеля привели греков к убеждению, что гражданский порядок — нечто условное, целиком зависящее от воли людей. Политическая жизнь полиса лишается традиционных точек опоры, на­роду становится все труднее нести бремя свободы.

Рис. 125

Триера. VI - V вв. до Р.Х.

Рис. 126

Александр Македонский. Мозаичная картина в Помпеях. Фрагмент. II в.

Этим пользуются диадохи — полководцы, преемники Александра. Македонец показал им заразительный пример. Образ юноши, покорив­шего полмира и объявившего себя богом, стоит перед ними как предел честолюбивых мечтаний.

Навсегда прошли времена маленьких царств или республик, где для решения дел на площади могли собраться все полноправные жители. Не удался и опыт федерации, свободного союза стран. Многонациональная империя — эта гробница свободы — по самой своей природе требует силь­ной власти. Непрочность связи ее частей, спаян­ных лишь силой оружия, постоянно дает о себе знать. Поэтому правительству приходится держать наготове машину подавления и увеличивать аппарат чиновников.

Дерзкая мечта Александра перемешать все население державы, превратив его в один народ, управляемый царем-богом, не осуществилась. Однако и эллины, и «варвары» отныне оказыва­ются в одной упряжке как царские подданные. Это положение, ранившее самолюбие греков, ком­пенсируется для них тем, что эллинистическая культура становится ведущей в Азии и Север­ной Африке. Ее каноны прочно выкристаллизо­вались за века: от крито-микенского периода до времени Перикла и Аристотеля. Она покоряет своей удивительной цельностью и завершеннос­тью.

Двинувшийся при Александре на восток по­ток греков-переселенцев не иссякает в течение столетия после его смерти. Покровительствуе­мые царями колонисты из Афин, с Архипелага, из Ионии проникают все дальше в глубь Азии и Африки. Простонародный язык греков (койне¹) начинает играть роль универсального. Он позво­ляет грекам хотя бы отчасти ощущать себя дома всюду: и у берегов Аму-Дарьи, и у границ Индии.

Мир постепенно становится эллинским; в то же время меняется и само эллинство: стремление к комфорту, чувственность, изнеженность и лю­бовь к роскоши сменили простоту и строгость, которые ценились прежними поколениями. В литературе и искусстве также намечается тяга к изысканному, возбуждающему нервы, эротическо­му. Многие писатели того времени указывают на признаки повсеместного нравственного упадка.

В развитом обществе отход от религии все­гда сопровождается разгулом суеверий. Закли­натели, знахари, толкователи снов и маги прочно и надолго обосновываются в городах. Мысля­щие люди ищут ответа у философов, влияние ко­торых возрастает как никогда раньше. Филосо­фия впервые становится популярной во всех слоях общества. Философы заняты не судьбой Все­ленной и человечества, а участью индивида. Сре­ди эллинистических мыслителей мы прежде все­го видим моралистов и учителей жизни. В этом они сближаются с мудрецами Индии и Китая, которые проповедовали в ту же эпоху.

Греческая философия выступает теперь не столько как наука для любознательных, сколько как панацея, сулящая человеку спасение и внут­ренний мир. Четыре школы времен эллинизма: скептическая, эпикурейская, киническая и стои­ческая — получают широкое распространение в массах.

________________________________________________________________________

' Койне — разговорный язык, на котором общались между собой носители разных греческих диалектов. В койне диалектные особенности были стерты, что способствовало взаимопониманию.