(стр. 40-45, переводчик: Лианна ап Лиам)

Одной мрачной шотландской ночью пять самозваных ведьм собрались в гостевой комнате восточного крыла замка Балморал. Их небольшой шабаш преследовал зловещую цель – ввергнуть в плен магии гостеприимную хозяйку замка, королеву Викторию, которая впала в тоску после смерти своего возлюбленного супруга, принца-консорта Альберта. Возглавляемые предательницей, леди Лизой Паульманн, ведьмы собрались в библиотеке, чертили запретные магические символы на полу и зажигали свечи, чтобы призвать призрак Альберта и заставить его поманить свою царственную супругу воссоединиться с ним, что должно было ввергнуть королеву в отчаяние. Даже если Виктория не попытается шагнуть сквозь Саван в призрачные объятья своего принца, как только Ее Величество публично заявит о том, что ей нанес визит призрак ее возлюбленного, в глазах подданных королева будет считаться непригодной к управлению империей, несмотря на весь романтический мистицизм той эпохи.

Со своей стороны леди Паульманн желала зачаровать королеву, чтобы недавно объединившаяся Германия, чья мощь все возрастала, могла держать своего конкурента на европейской арене под контролем. Для остальных ведьм идея такого предательства была немыслимой, но они соблазнились той мыслью, что королева будет им обязана. Сама Паульманн проживала в Соединенном Королевстве, управляемом королевой Викторией, и не планировала отдавать свой новый дом на разграбление воинственным германцам, так как она слишком уж привыкла к комфорту и финансовому благополучию, которыми она наслаждалась в Британии. Без сомнений, она была шпионкой на благо своей родины… но предпочитала не помогать своей отчизне слишком уж много.

На самом же деле леди Паульманн была гулем, работающим на котерию немецких Вентру, которые вели своей тайный Джихад против Князя Лондона, Митры. Действия, напрямую направленные против королевы Виктории, были отважным и отчаянным шагом с их стороны, и мошенничество было разоблачено лишь благодаря своевременному прибытию агентов Лорда Тремер Шотландии, Харгау.

Долгое время большинство удельных владений вампиров в Шотландии принадлежали Тореадорам благодаря связи между Каледонскими Дегенератами и династией Валуа, которая приобрела владения в Шотландии во время правления Марии Стюарт и ее брака с королем Франции Франциском II. Лишенные своих владений французские Тореадоры перебрались в Шотландию, присваивая владения независимых мелких Князей из кланов Вентру, Бруха и Гангрел. Их захватническая политика поддерживалась могуществом французской короны вплоть до восшествия королевы Елизаветы на английский престол, к которому были причастны многие английские Вентру.

Заговор леди Паульманн против Виктории вызрел именно в этом вековом омуте политических хитросплетений смертных и Сородичей. И в ночь спиритического сеанса он был прерван прибытием Харгау, который в то время был верховным Лордом объединенных доменов. Прибытие Харгау было чистейшим совпадением, но виноватый вид других гостей Ее Величества, когда вампир представился, испортил весь ритуал и вызвал подозрения. Под испепеляющим взглядом Тремер одна из собравшихся «ведьм», леди Маргарет Виллоуби, выдала весь план, и после быстрого допроса с применением Доминирования Харгау подтвердил как наличие сговора, так и предательство.

В большинстве случаев это означало бы смертный приговор для уклоняющихся от признания предателей, так и для той, что их выдала, так как правосудие Тремер неумолимо. Но исход той ночи изменился из-за великого смятения в клане Тремер, и заговор против королевы Виктории стал катализатором более значимой схемы, плана, реализация которого впоследствии распространится на несколько континентов. Из кризиса родилась возможность.

Однако, эта возможность не была приятной, чего, впрочем, следовало ожидать от предательства Проклятых. Из пяти ведьм Харгау убил троих, чтобы сохранить тайну заговора – и утолить свою жажду крови. Затем Лорд Тремер заперся в капелле анциллы в Глазго в обществе леди Паульманн и Виллоуби, которые были его «гостьями». Все желания гостей исполняли подобострастные гули и странные порождения тауматургического колдовства. Обе леди по-разному реагировали на гостеприимство их хозяина, а Харгау в свою очередь дал им ясно понять, что у него на их есть планы, которые включают намного более серьезные магические искусства, чем их любительские попытки спиритизма в покоях Балморала.

В течение месяца Харгау обхаживал двух ведьм-недоучек, искушая их могуществом и беря с них кровавую дань, которую он использовал, чтобы начать их посвящение в тайны клана Тремер. В самую благоприятную для ритуалов ночь, безоблачную ночь долгого холодного зимнего солнцестояния, лорд Тремер привел своего ученика в подземелье капеллы, чтобы дать Становление леди Паульманн. Рассерженная леди протестовала – если секрет истинной темной магии содержится в крови, почему это ей должен давать Становление какой-то низкий простой подмастерье магических дел? Харгау заставил женщину замолчать оплеухой, напомнив ей, что структура пирамиды должна иметь основание, и что были… свои способы для того, чтобы повысить могущество Крови. Леди Паульманн затем нехотя проковыляла к ученику для Становления, пока леди Виллоуби в ужасе наблюдала ее смерть.

Когда нежить, которой стала Лиза Паульманн, восстала из смертного сна, лорд Тремер приказал ей выпить крови гуля. А затем, словно желая продемонстрировать кровную иерархию клана Тремер, он приказал Паульманн проделать с леди Виллоуби то же самое, что только что было проделано с ней – прервать нить ее жизни, заменив кровь ее вен полуночной кровью Проклятых. Выражение глаз леди Паульманн, когда та подходила к леди Виллоуби, парализовало пока еще смертную женщину, вызвав в ней чувство отчаяния. Маргарет всегда была смирной и покорной, присоединилась к шабашу ведьм в основном из обязательств к другим, и панику в ней вселяло уже само зрелище этого чудовища, несущего проклятие, о котором любезно дало пояснения это дьявольское создание по имени Харгау – но время для этих ужасов прошло, когда жизнь Маргарет утекла из ее вен в страстной жажде крови ее ненасытной коллеги.

Затем Харгау преподал практический урок «повышения могущества Крови». Он пояснил птенцам, что когда ты пьешь кровь другого Сородича, и более того, саму душу, можно сконцентрировать силу в витэ, дистиллируя ее, алхимически концентрируя ее в более крепкий гумор и приобретая таким образом более совершенный контроль над способностями Сородичей. А затем, когда тауматургическая конструкция-сервитор зажала леди Паульманн в подобную тискам хватку, обездвижив ее, лорд Тремер велел Маргарет Виллоуби проделать именно это действие.

Амарант оставил след в сущности леди Виллоуби своей жестокостью, сутью плотского удовольствия и порочным святотатством самой своей природы. Пока кровь той, что была ее сиром в течение нескольких мгновений, струилась изо рта и носа леди Виллоуби, тело леди Паульманн рассыпалось в прах.

«Это было проделано для вашей и моей защиты», загадочно произнес Харгау, но леди Виллоуби лишь позднее смогла понять и оценить значение удаленности на Поколение от наследия ее грандсира. Пожертвовав своей человечностью, она приобрела мощь Становление своего грандсира – но и дистанцию между ними, разрыв в поколениях, который предполагал автономию от воли Харгау, и являлся лишь иллюзией родства и наследия. «Кроме того», признался лорд Тремер, «самоуверенная наглость твоего покойного Сира не слишком-то хороша для основания будущей пирамиды».

К сожалению, недавно Становленная аристократка не преуспела в искусстве Тауматургии, находя эту практику отталкивающей и средневековой. Понукаемая Харгау, она попробовала свои силы на политической сцене клана, но и там ее дебют получился не слишком-то удачным. Политический вес у Тремер, которая была всего лишь супругой мелкого дворянчика в Шотландии, где преобладали Тореадоры, был незначительным, и для клана Колдунов мороки с ней было почти столько же, сколько пользы от нее. Примерно в тот же период карьера самого Харгау в клане пошла на спад, и он и Маргарет расстались.

Пытаясь покинуть Великобританию, и таким образом порвать со своим прошлым, леди Виллоуби собрала средства, оставленные ей после безвременной кончины ее супруга от чахотки, и вложила их в Трансандийскую железную дорогу. Перевод леди Виллоуби своих капиталов в Аргентину выглядел типичным шагом инвестора-эмигранта, и несмотря на сложности, с которыми столкнулась компания Трансандийской железной дороги Кларка в начале проведения работ, предприятие не только успешно стартовала, но и преуспела. Пока за счет скромных инвестиций Маргарет незаметно копила средства, она решила вложиться и в свое благоустройство. Создав себе скромное убежище в Мендозе, она выучила язык и достаточно ознакомилась с аргентинской культурой для того, чтобы играть свою роль городской эмигрантки.

Однако Сородичам, как правило, недолго приходится наслаждаться подобным покоем, что и произошло с леди Виллоуби. Одним не самым счастливым вечером, когда в доме Маргарет в калифорнийском стиле был организован банкет для видных представителей городской элиты, на ее пороге появился гость: ее грандсир Харгау. Его звезда закатилась не случайно – он просто организовал свой тихий уход с поста Лорда Шотландии с помощью тихого покровителя где-то в Пирамиде. Все это входило в долгосрочные планы вампира, как тот признался, ибо он и его покровитель обнаружили секрет, который мог вызвать войну в Европе, а с учетом напряженности в Австро-Венгрии в то время, последнее, что нужно было Сородичам – конфликт на высоком уровне на фоне ухудшающегося политического климата смертных.

Харгау описал свою ситуацию: он нашел себе неожиданного союзника в сфере тауматургических исследований, когда в начале первого десятилетия XVIII века находился в Вене. В ходе различных исследований крови Сородичей, возникновения линии крови Горгулий и проклятой земли владений в Восточной Европе Харгау и небольшой кабал других Тремер, принадлежавших к Дому Горатрикс, открыли любопытное явление, процветавшее, если можно выразиться так, в витэ клана Цимисхов. И если эксперименты, проведенные капеллой, были верны, то у Харгау и его кабала была возможность сделать «аномалию» неактивной. Леди Виллоуби сначала не поняла, о чем говорит Харгау, так что ему пришлось дать пояснения – если можно будет разработать этот ритуал магии крови, Тремер получат способность прервать Проклятие Каина в Цимисхах, запустив ритуал, который будет распространяться в магическом наследии Извергов подобно вирусу, превращая их в пепел на месте.

Леди Виллоуби еще не понимала деталей, но именно потому Харгау выбрал ее. Она не имела знаний и способностей, чтобы провести ритуал самостоятельно, так что он мог не волноваться, что Маргарет злоупотребит им без его ведома, а ее неэффективность в масштабной политике Сородичей означала, что Виллоуби не привлечен ничьего ненужного внимания. Она была отличным кандидатом для того, чтобы защитить секрет, который сейчас находился на грани раскрытия.

Проблема, разумеется, заключалась в том, что Дом Горатрикс заключил союз с Шабашем, организаций, возникшей после Мятежа Анархов как союз Ласомбра и… Цимисхов. Видя, что могущество Шабаша в Новом Свете возрастает, Горатрикс увидел возможность добиться выгодного положения для своей раскольничьей капеллы Тремер-антитрибу в их среде. Но это не погасило энтузиазм Дома Горатрикс в поисках ритуала. Скорее, как признался по секрету Харгау, его старый кабал был весьма мотивирован в таких поисках – просто их мотивация кое в чем отличалась от мотивов тех Тремер, которые все еще сохраняли верность Вене и Совету Семи. Приоритеты верности Чароплета включали в первую очередь верность себе, затем своему дому, а верность Мечу Каина в планах Узурпатора занимала третье место с большим отрывом от первых двух. Для Горатрикса Шабаш был всего лишь полезным инструментом и могущественной сектой-покровителем, а не какой-то священной идеологией сам по себе.

С момента прибытия Харгау в Южную Америку, Шабаш наблюдал за ним, и несмотря на то, что он заметал следы умелым использованием Тауматургии, в распоряжении мятежников из Дома Горатрикс были куда более могущественные чары. Так как о передвижениях Харгау знали те агенты Шабаша, которым фракция Горатрикса сочла нужным об этом сообщить, вампир знал о том, что его время на исходе, но знал и о том, что кто-то помимо мятежной фракции должен знать секрет. Он оставался в убежище леди Виллоуби несколько месяцев, хотя временами исчезал на несколько недель, специально не сообщая Маргарет о своих передвижениях, чтобы никто не смог выпытать у нее его местонахождения вне зависимости от степени пыток.

За эти месяцы Маргарет Виллоуби размышляла над своей судьбой. Ее сир издевался над ней с ее первой ночи среди Проклятых, обращался с ней как с пешкой и как с марионеткой, сначала навязав на ее голову проклятие, а затем и свой план. К осени 1912 года леди Виллоуби решила, что натерпелась от Харгау достаточно. И когда на ее пороге объявилась стая Víboras de Dios[12] с убийством на уме и с факелами в руке, Маргарет предложила им сделку. Она выдаст им тело Харгау с колом в сердце, а они оставят ее в покое и позволят убраться из их домена. Разочарованные тем, что им не пришлось даже применять силу, чтобы заставить леди Виллоуби выдать своего гостя, Víboras de Dios покинули ее дом с мрачным предупреждением. Если она не будет соблюдать свою часть соглашения, они будут преследовать ее хоть на краю света и выставят ее освежеванные внутренности на погибель на солнце. Маргарет не имела никакого желания разрывать сделку, но она слишком уж долго изображала скромницу. Набравшись морально-волевых сил для исполнения своего плана, она спланировала предательство, которое в ее глазах было актом заслуженного правосудия.

На следующую же ночь леди Виллоуби прошлась по комнатам Харгау, обыскивая его скромные пожитки в поисках чего-либо, что могло иметь ценность с точки зрения Тауматургии. Однако Харгау не был глупцом и спрятал свои дневники с описанием ритуала, а также защитил свое импровизированное убежище от вторжений. Когда он вернулся в убежище Маргарет, покрытый дорожной грязью явно вынужденного путешествия, он потребовал от женщины показать ему свои руки. Там, под кружевом ее бальных перчаток, кровоточила магическая печать Харгау, вырезанная на плоти ее ладоней.

Леди Виллоуби призналась в прибытии и страшных угрозах стаи Шабаша, которая явилась к ней требовать выдать им Харгау, но она не имела понятия, где он. Затем, впрочем, она придумала ложь, которая весьма соответствовала ее робкому поведению – что они потребовали какую-то магическую безделушку из вещей Харгау, а она согласилась, обыскав его вещи в отчаянной попытке дать им что-то ценное.

Харгау повелся на обман, гордый своим собственным предвидением того, что ему могли сесть на хвост, и тем, что он предусмотрительно спрятал дневник с ритуалом. Он простил леди Виллоуби ее вторжения и попросил ее описать незваных гостей. Та описала Víboras de Dios, в которых вампир узнал членов Шабаша, но насколько он мог судить, они не были связаны с Тремер-антитрибу.

Домены Аргентины формальное не принадлежали ни к одной из сект, будучи конфедерацией территорий, на которых имели влияние как Князья Камарильи, так и Епископы Шабаша. Между наиболее населенными регионами простирались обширные, неизвестные домены, где единственную власть могли представлять Автаркии, или где стаи Шабаша или Анархи могли урвать себе владение. Таким образом, как пояснил Харгау, единственные власти, с которыми они могли столкнуться, были властями местного уровня, и если у Князя Мендозы нет каких-либо личных счетов с Шабашем, она может легко выдать проблемного вампира жаждущей его смерти стае, если это будет означать, что Меч Каина уберется с ее владений на свои собственные. Это означало, что безопасность Харгау и Виллоуби была в их собственных руках, и что бегство было лучшим решением.

Плача кровавыми слезами, которые Харгау посчитал вызванными страхом, леди Виллоуби согласилась. Они покинут ее дом в калифорнийском стиле следующей ночью, и она направится туда, куда сказал Харгау, и будет ждать, пока он не свяжется с ней снова, перед тем, как сделать свой шаг. Она даже предложила, чтобы Харгау не говорил ей, куда он направится, чтобы тайна была сохранена. Харгау усмехнулся. Дитя его Дитяти знало свою роль прекрасно. Он сделал превосходный выбор. В следующую ночь, когда их пути снова разойдутся, он направится в индейскую деревню-макондо, где местные индейцы чулупи с благоговейным страхом почитали его как Десмода. Там он сможет практиковать свои ритуалы, давая «Становление» жертвам, которых предоставят чулупи, вызывая у них магическое подобие проклятия Цимисхов и тех уз, которые оно создает между птенцом и землей. Он собрал свои вещи, включая мешок из непромокаемой ткани, в котором хранились его зашифрованные дневники. В дневниках хранилось местонахождение секретного тауматургического тайника близ деревни чулупи.

Но его плану не суждено было сбыться. Когда Харгау погрузился в самоуверенный дневной сон, леди Виллоуби отряхнулась от спячки и прокралась в его комнату в состоянии мучительной летаргии. Внутренне она боролась с желанием пробудить своего грандсира в момент непосредственно перед исполнением приговора, чтобы тот увидел, что его бестолковая подчиненная наконец натерпелась достаточно, но слишком уж многое было на кону. Решив не получать удовольствие от его предсмертного признания, Маргарет воткнула кол из рожкового дерева в сердце Харгау и вбила его поглубже серебряным молоточком, который нашла в скромных дорожных пожитках своего бывшего повелителя. Промокшая от его истекшей крови и надеясь, что Харгау узнал ее в тот момент, когда его глаза открылись от нападения, леди Виллоуби прокралась назад в собственные уютные покои и проспала нервным сном весь оставшийся день.

Когда Маргарет пробудилась вечером, она связалась с Víboras de Dios и дала лидеру их стаи понять, что она была готова выполнить часть своего соглашения. Когда стая прибыла, она позволила ей ограбить спальню Харгау. Там был беспорядок, как пояснила леди, поскольку она и Харгау планировали бежать той же ночью, но она ввела его в заблуждение, чтобы усыпить подозрения. Также она пояснила, что они краткое время боролись, когда она застала Харгау врасплох и вбила в него кол. Как сказала Маргарет, ее совершенно не интересовали его наполовину собранные вещи, и стая могла взять все, что ей было нужно. Стая искала информацию об открытии Тремер в области Тауматургии для своего покровителя-Доминиона, но у них не было ни малейшего повода думать, что леди Виллоуби будет знать, что им нужно. Маргарет, в свою очередь, продолжила разыгрывать робкую жертву, убедив Víboras так же хорошо, как до этого убедила Харгау.

На самом деле леди Виллоуби забрала сумку Харгау еще до того, как позвала стаю забрать свой кровавый приз. Она знала, что в сумке не хранился сам бесценный секрет, но знала, что там хранятся подсказки по поводу его местонахождения. Затем она попросила о защите у Víboras de Dios, прося убежища у Шабаша, так как когда новость о ее предательстве достигнет Вены, за ее голову явно назначат награду.

Просьба леди Виллоуби превышала масштаб полномочий Víboras de Dios, особенно в спорных владениях Аргентины и в домене, который, по крайней мере, номинально, принадлежал Принцу Камарильи. У них было достаточно здравого смысла, чтобы понимать, что они не имеют дело с дрожащим неофитом, которого насадили бы на кол на следующем же Танце Огня Меча Каина – они знали историю Харгау и то, что могущественная соперничающая группировка в Шабаше обеспечила ему определенное покровительство. Вместо того, чтобы пытаться ненароком оскорбить эту неизвестную организацию, они направили Маргарет к Нестору Лаванье, тогдашнему Епископу клана Ласомбра, который поддерживал цивилизованный политический диалог с Князем Мендозы.

Аудиенция с Епископом прошла так хорошо, как это было возможно. Со своей стороны леди Виллоуби была в основном откровенна. Епископ Лаванья вытащил несколько проясняющих ситуацию воспоминаний и из разума Маргарет, загладив затем разрывы в ее памяти, чтобы она не смогла вспомнить допрос- и его заинтриговали выводы, которые он смог сделать из признания леди Виллоуби. Вопрос был лишь в том, как использовать эту информацию для получения максимальной выгоды. Если мистические познания, которыми она обладала, были правдой, соперничество Цимисхов с кланом Ласомбра за политическое влияние в Шабаше утратит значение, так как Изверги больше не смогут представлять политическую угрозу Хранителям. Однако оружие было слишком уж опасным, так как без Цимисхов у Шабаша было мало шансов удержать свои и так не прочные владения против Камарильи, а без достаточной военной мощи Меч Каина никак не смог бы противостоять ненавистным Патриархам. Епископу Лаванье пришлось смириться с правдой – он был Епископом отдаленной спорной территории, который обладал невеликим пониманием глобального конфликта между Камарильей и Шабашем. Так что он сделал то, что у Сородичей выходит лучше всего. Он обменял свою информацию на услугу.

Ласомбра умеют подмазываться друг к другу так, как ни один другой клан, и леди Виллоуби вскоре пригласил в домен Сан-Паулу сам Архиепископ. Последний раз, когда кто-либо видел Маргарет, был весной 1917 года, когда она находилась под защитой группы Избранных Каина, а затем ее следы исчезли из памяти Проклятых.

Может показаться, что история леди Виллоуби заканчивается тут - она стала пленницей Меча Каина, скорее всего в каком-то кровавом аду под улицами Сампы, где она лежит пронзенной колом или прикованной к столу писаря, вычеркивающего возможные искажения ритуала, который Харгау стащил из-под носов всего Дома Горатрикс. Однако это не так. Или, скажем прямо, теперь это не так. Тремер Шабаша и впрямь связали леди Виллоуби договорами и магией, привязав ее к подземной библиотеке Понтифика-раскольника Бразилии. Там она оставалась пленницей, изучая не сам ритуал, а дневники Харгау, которые хранили тайну ритуала, могущего покалечить Цимисхов.

Одной ночью ритуал, привязывающий Маргарет к библиотеке, просто… исчез. Она почувствовала, как магическая защита внезапно исчезла, словно оковы спали с запястий раба. Это было больше десяти лет назад. Она все еще не покинула библиотеку – да и есть ли у нее такая возможность? Она в неизвестном городе, не знает языка, в домене Архиепископа, который может оказаться как знакомым ей, так и нет, может быть среди Проклятых или покинуть этот мир, и с какой-то точки зрения собственность клана, который исчез, о чем она не подозревает. Несмотря на все свои усилия по избавлению от ига Харгау, Маргарет оказалась в куда худшей ситуации, и у нее не было смелости выпутаться из нее самостоятельно снова. Вместо этого она приковала себя к обширной подземной библиотеке отсутствующего Понтифика, кормится кровью все более уменьшающихся в числе служителей (постойте, разве не должны они все быть к этому времени мертвы?), носит безупречно сохранившиеся остатки гардероба вековой давности и хранит секрет, которым на самом деле не владеет.

Понемногу, впрочем, леди Виллоуби начла набираться храбрости для того, чтобы попробовать на прочность оковы своей темницы. В ночь новолуния, как она говорит, к ней является посланник Черной Руки – Малкавианин, говорящий на испанском языке, чтобы проверить, какого прогресса она достигла с дневниками Харгау. Она не доверяет ему, и он знает, что она врет ему, когда говорит, что приложила все возможные усилия, так что эти двое ведут свой собственный приватный Джихад. Посланник Черной Руки, впрочем, разрешает ей поддерживать контакты с внешним миром, и добросовестно относит на почту все написанные ею от руки письма, а также забирает те немногие ответы, которые ей приходят. Этот Чудак из Избранных Каина имеет странный кодекс чести, так как он не читает переписку Маргарет, полагая, что когда-нибудь он узнает, что именно заставляет его возвращаться к ней.

Так кто же переписывается с леди Маргарет Виллоуби? Валькар де ла Роса, испанский Тремер, которому дали становление, возможно, лет за десять до того, как ритуал Понтифика исчез. Когда посетитель Маргарет из Черной Руки пришел к ней в первый раз, она написала письмо сиру Валькара, но оно оказалось в руках Дитяти. После этого де ла Роса продолжил переписку из чувства долга, и с тех пор узнал секрет, который леди Виллоуби, как она думает, скрывает, а также собрал неполную копию дневников Харгау, которые Маргарет закодировала собственным шифром, отсылая ему по одной странице. Почему леди Виллоуби выбрала для переписки сира Валькара? Почему она продолжает переписку, хотя знает, что письма получает не тот Сородич, которому они были изначально адресованы? Только Маргарет сама и знает, но она надеется вскоре попытаться вновь, желая теперь связаться с другим Сородичем, чье последнее местонахождение она надеется определить по данным из мистической библиотеки в подземельях под Сан-Паулу. Так как она особо не обращает внимания на то, сколько времени прошло, скорее всего, она свяжется с другим потомком какого-либо названного Сородича, или даже Дитятей Дитяти, не считая тот факт, что адреса получателя может уже и не существовать.

Разрушение того, что осталось от нежизни Маргарет Виллоуби, впрочем, не самое худее в данной ситуации. Харгау, попавший в руки Víboras de Dios, так и не добрался до макондо индейцев чулупи. Неизвестно, преуспел бы он в проведении своего ритуала или нет, но то, что он закопал высоко в Андах, сделало что-то с деревней, около которой оно было закопано. В наши дни никто из чулупи в деревне уже не является смертным. Они давно уже превратились в десмодов, наглоперов; от деревни осталось немногим большее, чем высушенный некрополь… и его обитатели голодны.

Сир: Леди Лиза Паульманн (мертва)    

Клан: Тремере (возможно, антитрибу)

Натура: Одиночка

Маска: Опекун

Поколение:9

Становление:1864

Видимый возраст: Немногим моложе 40 лет

Физические атрибуты: Сила 2, Ловкость 2, Выносливость 2

Социальные атрибуты: Харизма 3, Манипулирование 3, Внешность 2

Ментальные атрибуты: Восприятие 5, Интеллект 2, Сообразительность 2

Таланты: Бдительность 4, Внимательность 1, Эмпатия 2, Уловки 3

Навыки: Этикет 3, Актерское мастерство 1, Маскировка 3

Познания: Академические предметы 2, Расследование (научные исследования) 2, Медицина 1, Оккультизм 1, Наука (устаревшая теория евгеники) 2

Дисциплины: Прорицание 2, Доминирование 2, Тауматургия (Путь Крови) 1

Тауматургические ритуалы: Связаться с Родным Сиром, Отклонение Деревянной Погибели, Привлечение Сосуда Передачи, Проснуться с Вечерней Свежестью

Дополнения: Контакты 1, Стадо 2, Слуги 2

Добродетели: Сознательность 1, Самоконтроль 2, Храбрость 2

Мораль: Человечность 4

Сила воли:2

Запас крови/максимальная трата крови в ход: 14/2

Облик: Леди Виллоуби была лишена возможности нормально обжиться в современном обществе. Ее статичность нежити особенно проявляется в ее гардеробе – Маргарет одевается по последней моде викторианской эпохи, когда отправляется покормиться или когда намеривается развлечь беседой ее соперника и доверенное лицо, Малкавианина из Черной Руки. Хотя на самом деле у нее нет особого выбора, так как единственной доступной ей одеждой является та, с которой ее погребли в библиотеке Понтифика Шабаша. Ее Становление произошло в холодном декабре, и на ее лице навечно сохранилась печать зимы, особо выделяющаяся среди тропического загара жителей – и Сородичей – Бразилии. Руки у Маргарет маленькие и изящные, почти всегда скрытые камчатыми перчатками, а ее длинные волосы должным образом уложены в стиле «волн Марселя».

Советы по отыгрышу: Вы – буря на море, медленно набираете силу, но когда ваша ярость разгорелась полностью – зрелище вашего гнева ужасно, ибо вы столь долгое время были заперты вдали от любого общества, если глуповатых слуг и агента какого-то культа убийц с его расколотым разумом. И горе тем Сородичам, особенно ненасытному Шабашу, которые считают вашим уделом робость или самоуверенность. Будучи прикованной к темному и пугающему логову, вы превратились в львицу этой территории. Если вам когда-либо удастся сбежать, скорее всего, вас повергнут в шок все те изменения, которые произошли в мире с тех пор, как вы были от него отрезаны. Все будет казаться достаточно знакомым для того, чтобы внести беспокойство в ваш давно атрофировавшийся разум, но достаточно пугающим в своих отличиях, чтобы вогнать вас в буйство от страха или даже еще похуже.

Убежище: Библиотека потерянного отступника в Сан-Пауло является чудом, но незаконченным чудом, а отсутствие у леди Виллоуби практических навыков в области Тауматургии превращают ее в позолоченную клетку. Или, лучше сказать, превратили бы, если бы у нее были хоть какие-нибудь амбиции в области магии крови. Вместо этого она скитается среди обширных рядов полок, словно ревенант, будучи привязанной к библиотеке уже не ритуалом, а извращенным чувством безопасности, которую Маргарет находит в соблазнительно хорошо знакомых интерьерах. Ее память с точностью сохранила местонахождение каждой книги и свитка, но не их содержание. Так как смертные слуги, присматривающие за библиотекой, уже начали покидать этот мир, она устроила в их память что-то вроде алтаря в ранее неиспользованном алькове хранилища. Там она выставляет их отрезанные головы и иногда общается с ними в форме диалогов, подражающих монологам, дословно повторяя фразы, что слетали с губ ее слуг, когда те еще были живы.

Психоз: С учетом ограниченных контактов и немногочисленных возможностей для нормального общения леди Маргарет Виллоуби подвержена патологическим приступам истерии, и именно в этом состоянии она срывает головы с плеч своих обожаемых? – нет, все же это не то слово – смертных приспешников, когда те наконец сдаются на милость старости, а она начинает скорбеть. На самом же деле, очевидно, леди Виллоуби страдает от ужасного обострения психопатологии, напоминающей стокгольмский синдром. С учетом комбинации этой патологии, ее истерик, и бесконечного однообразия проживания в освещенном свечами «некрополе печатного слова», общество леди Виллоуби можно считать весьма опасным и не слишком-то благотворным.