Теория и практика эстетического воспитания служит своеобразной ретроспективной моделью, позволяющей увидеть как источник многих трудностей в современном воспитательном процессе, так и перспективы решения стоящих проблем. Многое из этого, что сейчас является предметом острых споров и рассматривается как совершенно новая проблема, оказывается далеко не новым в социально-историческом смысле. Многое, что было характерно для 20-х годов, присуще и нашему времени. Это, к примеру, относится к отсутствию четкого членения между отдельными уровнями теории эстетического воспитания, к амбивалентности (действенности восприятия и толкования) и семантической непроясненности таких понятий, как “воспитательная роль искусства”, “игра”, “красота”, “гармоничная личность”, и т. д. Словом, помнить прежние ошибки и достижения, понять их причины и проследить следствия - необходимое условие, для того чтобы не повторять этих ошибок сейчас, не открывать уже достигнутое.

Основой для выявления положительных и отрицательных моментов в выработке конкретных путей и методов эстетического восприятия обычно служат первые шаги наркомпроса в этом направлении: “Основные принципы единой трудовой школы”, “Эстетическое воспитание”, “Художественная организация школьной жизни” и другие документы первых лет советской власти. Естественно, что одобрение или прямое участие Луначарского в составлении этих документов служит прежде всего основой и для оценки его идей, нашедших в них свое выражение.

Совершенное справедливы замечания Н.Лейзерова, что понятие эстетическое воспитание в этот период часть подменялось понятием эстетического, или даже художественного образования. Однако следует все же отметить, что было бы точнее говорить не о сужении задач эстетического воспитания или сведение его к образованию, а о том, что данные документы были сформулированы иногда недостаточно определенно, между отдельными положениями, что вело к возможности сужения задач эстетического воспитания (впрочем, равно как и расширения их). Например, в “Основных принципах Единой трудовой школы” говорится, что “под эстетическим образованием надо разуметь не преподавание какого-то упрощенного детского искусства, а систематическое развитие органов чувств и творческих способностей, что расширяет возможность наслаждаться красотой и создавать ее”.

К тому же в программных документах по вопросам народного образования философско-смысловая насыщенность элименировалась: происходило не просто упрощение, но даже аберрация идей Луначарского. Так неопределенные отношения между понятиями “воспитание”, “образование”, “эстетическое воспитание”, “побуждение к красоте”, “творчество” и т. д. приводили к тому, что сами задачи эстетического воспитания и образования приобретали различные смысловые оттенки.

Эстетическое образование, в понимании Луначарского, - не “образование себя” в целом, а приобретение умения видеть красоту, как максимум радости во всем. Все средства, способы, при помощи которых человек может все сделать вокруг красивым, - содержание эстетического образования. Художественное же образование, по его мнению, возможно только при одновременном формировании эстетического миросозерцания. Это означает, что эстетическое образование, по Луначарскому, много шире художественного эстетического воспитания, писал он, заключается, не в развитии отдельных дарований и не в воспитании “потребителя”, а есть метод к воспитанию нового человека вообще”.

Эстетическое развитие в большинстве теорий воспитания прошлого рассматривалось как некая вспомогательная способность, помогающая познанию мира, развивающая чувства, соображение, фантазию и т. п. Поскольку - де эти способности совершенствуются на материале искусства, то само искусство, в свою очередь, становилось формой “познания в образах”, в которой лучше всего усваиваются знания о мире. Отсюда уже было недалеко до вывода, что именно от развития нашей познавательной способности и объема полученных знаний и зависит в конечном итоге воспитание совершенного человека, гармонизация социальной жизни.

Таким образом опыт прошлого уже поводил к постановке проблемы: как расценивать эстетическое воспитание - как подсобное средство для решения каких-то других целей (познавательных, нравственных, политических и т. п.) или же как самоцель, как формирование особых эстетических качеств субъекта, несводимых к другим (или даже подчиняющих все другие качества). Эта проблема в известной степени существует и в нашей литературе - достаточно обратиться к ряду современных работ по эстетическому воспитанию.

Однако широта подхода к задачам эстетического воспитания сочеталась с отсутствием детального разработанного ее обоснования, отсутствием детально разработанной концепции эстетического. В известном смысле эстетическое отношение к действительности оказалось и основной целью воспитания и одновременно ее средством. В этом и состоит своеобразие постановки проблемы в то время. “Обнаженность проблемы”, заострение и доведение до логического конца различных попыток ее решения как нельзя лучше поможет увидеть сильные и слабые стороны и тем самым избежать многих ошибок повторения старого.

В действительности же понять задачи искусства в эстетическом воспитании, в формировании человека можно только определив социальный характер эстетического отношения к миру, составляя его с другими способами освоения действительности.

Если человек довольствуется только той суммой знаний, которую дает искусство, принимает любые нормы проведения, предполагаемые со страниц книг, а не стремится к проникновению в тайны природы, если он принимает частные, “сиюминутные” потребности своей социальной группы за абсолютные и неизменные ценности, если он не видит за ближними целями цели дальние, то он из активного борца за новый строй превращается в духовно инфантильного приспособленца. В этом случае само искусство из средства воспитания превращается в средство внушения. Главный вывод, который вытекает из общей оценки эстетического воспитания в послереволюционный период, тот, что это время оказалось периодом практической реализации прогрессивных идей педагогики и эстетики прошлого, но эта практика во многом отставала от современных теорико-эстетических, социально-философских установок. Вместе с тем очень скоро обнаружилась утопичность представлений, согласно которым новые социально-политические условия автоматические разрешают проблемы, над которыми билась философско-эстетическая мысль. Эстетическое воспитание начинает занимать все более скромное место. Одновременно с молчаливым признанием его второстепенной роли в деле формирования нового человека отодвигаются на второй план и теоретические проблемы эстетического воспитания.