Переход слов из одного разряда в другой
⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 41Следующая ⇒
Поможем в ✍️ написании учебной работы
Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

 

Обратимся теперь к таким случаям, где адъективный и субстантивный элементы одной и той же группы могут более или менее свободно меняться местами. Кутюра (Couturat), который в целом склонен умалять различие между прилагательными и существительными, возможно, из-за небольших формальных различий между этими разрядами слов в его родном языке, приводит такие примеры: un sage sceptique est un sceptique sage «cкeптичecкий мудрец – это мудрый скептик»; un philosophe grec est un grec philosophe «греческий философ – это философ грек» и делает вывод, что отличие здесь лишь в оттенке; одно из качеств выделяется как более существенное или более важное и интересное в данной ситуации: ведь очевидно, что человек – прежде всего грек, а потом уже философ, «но тем не менее мы скорее говорим о греческих философах, чем о философских греках» («Revue de mйtaphysique et de Morale», 1912, 9).

Трудно сказать, которое из этих двух понятий важнее или интереснее. Но если применить упомянутый выше критерий, станет ясно, почему, выбирая между двумя способами обозначения (греки, которые являются философами, или философы, которые являются греками), мы, естественно, делаем философов (более специальное понятие) существительным, а греков (более общее понятие) прилагательным и говорим греческие философы (les philosophes grecs), а не наоборот – les Grecs philosophes. Известная немецкая книга носит название «Griechische Denker» «Греческие мыслители». «Denkende Griechen» «мыслящие греки» звучало бы гораздо слабее, поскольку прилагательное denkend имеет более широкое и неясное значение, чем существительное Denker. Последнее сразу же выделяет тех, кто мыслит глубже и профессиональнее, чем обычные «мыслящие» люди.

Еще один пример. Голсуорси где-то пишет: Having been а Conservative Liberal in politics till well past sixty, it was not until Disraeli’s time that he became a Liberal Conservative «Он был консервативным либералом в политике, пока не достиг седьмого десятка, и только во времена Дизраэли стал либеральным консерватором». Слова conservative и liberal становятся существительными (и принимают – s во множественном числе), когда они обозначают членов двух политических партий; очевидно, это более специальное понятие, чем то, которое передается данными словами, когда они являются прилагательными[28].

Если мы сравним два выражения: a poor Russian «бедный русский» и a Russian pauper «русский нищий», мы увидим, что существительное Russian более специально, чем существующее прилагательное, поскольку оно означает «мужчину или женщину». С другой стороны, pauper более специально, чем poor, которое можно применить к целому ряду предметов, кроме людей; pauper имеет значение еще более специальное, чем a poor person, поскольку первое обозначает человека, который имеет право на милостыню или получает ее[29].

 

Другие сочетания

 

Правило большей сложности и большей специализации существительных, таким образом, остается в силе во всех тех случаях, когда есть возможность сравнить существительное и прилагательное с одинаковым значением; но можно ли применить это правило к другим случаям? Можно ли, например, сказать, что в любом сочетании прилагательного и существительного первое всегда менее специально, чем последнее? В подавляющем большинстве случаев, без сомнения, этот критерий остается верным, хотя бы на основании простого арифметического подсчета. Наполеон Третий: Наполеонов немного, но существует огромное количество лиц и предметов, которые являются третьими по порядку. Новая книга: количество новых вещей превосходит количество существующих книг. Исландский крестьянин: справедливо, что крестьян в мире гораздо больше, чем исландцев, но прилагательное исландский приложимо к значительно большему количеству предметов и лиц: исландские горы, исландские водопады, исландские овцы, исландские лошади, исландские свитеры и т.д. Некоторые из моих критиков возражали против приведенного мною примера a poor widow «бедная вдова»; по их мнению, если заменить слово poor «бедный» словом rich «богатый», то станет неясным, кого существует в мире больше – богатых людей или вдов? Однако они упускают из виду, что слово rich «богатый» может сочетаться со словами town «город», village «деревня», country «страна», mine «шахта», spoil «добыча», store «запас», reward «награда», attire «одежда», experience «опыт», sculpture «скульптура», repast «угощение», cake «пирожное», cream «сливки», rime «рифма» и т.д. Атлантический океан: прилагательное встречается, например, в стихотворениях Шелли в сочетании с существительными cloud «облако», wave «волна» и islet «островок». Даже прилагательное редкий, хотя оно и означает «не часто встречающийся», может быть приложимо к бесчисленным предметам, людям, камням, деревьям, умственным способностям и, таким образом, не выпадает из приведенного определения. Но, конечно, нужно признать, что числовой критерий применим не всегда, так как прилагательные и существительные, которые могут сочетаться, очень часто оказываются несоизмеримыми: мы говорим о сером камне, но кто скажет, какое из слов применимо к большему количеству предметов – слово ли серый или слово камень? Однако применимость к большему или меньшему количеству предметов составляет лишь одну сторону понятия «общий» и «специальный». И я склонен придавать большее значение комплексу качеств, заключенных в существительном, в отличие от выделения одного качества у прилагательного. Сочетание ряда признаков у существительного настолько значительно, что в очень редких случаях можно получить полное представление о существительном даже путем нагромождения одного прилагательного на другое: всегда останется, по выражению Бертельсена, неопределимый х – ядро, которое может считаться «носителем» выделенных качеств. Это лежит в основе старого определения существительного как слова, обозначающего субстанцию; таким образом, в этом определении есть доля истины, но не вся истина. Если приводить сравнения, то существительные можно уподобить кристаллизации качеств, которые в прилагательных представлены в жидком состоянии.

Необходимо также упомянуть, что в современных языках есть целый ряд существительных, имеющих в высшей степени обобщенное значение: вещь, тело, существо. Но это «обобщенное» значение имеет совершенно иной характер, чем значение прилагательных: подобные существительные очень часто употребляются для суммарного обозначения целого ряда бесспорно вещественных понятий (все эти предметы – вместо перечисления книг, бумаг, одежды и т.п.). Такое употребление весьма обычно для философского и абстрактного научного мышления. В повседневной речи они могут неточно употребляться вместо специальных существительных, которые либо отсутствуют в языке, либо забыты (ср. англ. thingummybob, нем. Dingsda). В других случаях они встречаются редко, за исключением сочетании с прилагательными, где они скорее являются своего рода грамматическим средством для субстантивации прилагательных, как, например, англ. one. (Ones в сочетании the new ones является заменой существительного, упомянутого несколько выше; в сочетании же her young ones, если речь идет о птице, оно восполняет отсутствие существительного, соответствующего слову children «дети»). Это обусловливает их употребление в сложных местоимениях: англ. something «что-то», nothing «ничего», франц. quelquechose «что-то», датск. ingenting, англ. somebody «кто-то» и т.п. С другой стороны, если язык обладает способом образования прилагательных, в нем могут появиться весьма специализированные прилагательные, например: a pink-eyed cat «кошка с конъюнктивитом глаз», a ten-roomed house «дом в десять комнат». Эти примеры выдвигались против моей теории: кошек гораздо больше, чем живых существ с конъюнктивитом и т.п. Однако такое возражение, как мне кажется, не опровергает теорию в целом в том виде, в каком она была изложена здесь: нужно помнить, что подлинное прилагательное в приведенных примерах – это pink и ten соответственно.

Из сказанного становится ясным, кроме того, что и так называемые степени сравнения (greater «больше», greatest «самый большой»), как правило, присущи только прилагательным: они могут иметь дело только с одним качеством. Чем более специально понятие, тем меньше необходимости в степенях сравнения. И там, где мы встречаем употребление форм сравнительной и превосходной степени существительных, мы обнаруживаем, что и они выделяют лишь одно качество и, таким образом, передают то же понятие, как если бы они были образованы от настоящих прилагательных. Ср. гр. basileuteros, basileutatos «царственнее», «самый царственный» (другие примеры см. у Дельбрюка, Vergleichende Syntax der indogermanischen Sprachen, StraЯburg, 1893, 1. 415), венг. szarnбr «осел», szamбrabb «глупее», rуka «лиса», rуkabb «хитрее». Ср. также финск. ranta «берег», rannempi «ближе к берегу», syksy «осень», syksymдnд «более поздней осенью». См. также Paul, Prinzipien der Sprachgeschichte, изд. 7, Halle, 1909, § 250.

Последнее замечание. Мы не можем, основываясь на сложности качеств или на специализации обозначения, в каждом конкретном случае решать, что перед нами – существительное или прилагательное: это можно установить на основе формальных критериев, притом различных в различных языках. В этой главе была лишь сделана попытка установить, существует ли что-нибудь в природе вещей и в нашем мышлении, что оправдывало бы разделение на существительные и прилагательные, характерное для такого большого количества языков. Разумеется, между этими двумя разрядами слов нельзя провести четкой демаркационной линии, как хотели бы сделать логики: творящие язык, а именно – обычные говорящие, не такие уж точные мыслители. Но они и не лишены определенной логики; и как бы ни были иногда расплывчаты контуры, основная линия классификации на существительные и прилагательные, выраженная в грамматических формах, всегда будет иметь логическое обоснование. Так обстоит дело и в данном случае: существительные в целом характеризуются тем, что они имеют более специальное значение, а прилагательные – тем, что они имеют более общее значение, поскольку первые коннотируют определенный комплекс качеств, а последние указывают на обладание лишь одним качеством[30].

 

 



Глава VI . Части речи

 

Местоимения. Глаголы. Частицы. Обобщение. Слово.

Местоимения

 

Местоимения признаются всеми как один из разрядов слов, но в чем состоит их отличительная черта? Старое определение нашло отражение в самом термине: местоимения употребляются вместо названия предмета или лица. Это определение было развито Суитом («New English Grammar», § 196): местоимение заменяет существительное и употребляется отчасти для краткости, отчасти во избежание повторения, а отчасти для того, чтобы уклониться от четкой формулировки мысли. Однако это определение применимо не ко всем случаям, и его несостоятельность сказывается при анализе первого же местоимения; непредубежденному человеку показалось бы очень странным, что предложение «Я вижу вас» употребляется вместо предложения «Отто Есперсен видит Мери Браун»; наоборот, большинство, вероятно, скажет, что в «Записках о галльской войне» автор употребляет слово Цезарь вместо слова я. Можно также сказать: «Я, Отто Есперсен, настоящим заявляю…», что было бы абсурдно, если бы я представляло собой лишь заменитель имени. С точки зрения грамматики очень важно, что я – первое лицо, а имя стоит в третьем лице, что во многих языках проявляется в форме глагола. Далее, мы не станем сомневаться, что никто и вопросительное кто являются местоимениями, но не так легко установить, какие существительные они заменяют.

Правда, местоимения он, она, оно чаще всего употребляются вместо упоминания соответствующего предмета или лица; не подлежит сомнению, что можно было бы найти целый разряд подобных слов, но не все они считаются местоимениями. Ср. в английском языке:

1) he, she, it, they употребляются вместо существительного.

2) that, those – то же самое: His house is bigger than that of his neighbour «Его дом больше, чем дом его соседа».

3) one, ones: a grey horse and two black ones «одна лошадь серой масти и две лошади вороной масти»; I like this cake better than the one you gave me yesterday «Мне это пирожное нравится больше, чем то, которое вы мне дали вчера».

4) so: Не is rich, but his brother is still more so «Он богат, но его брат еще богаче»; Is he rich? I believe so «Он богат? – Мне кажется, да».

5) to: Will you come? I should like to «Вы придете? – Я хотел бы прийти».

6) do: Не will never love his second wife as he did his first «Он никогда не будет любить свою вторую жену так, как любил первую».

Таким образом, получился бы разряд слов-заменителей, которые можно было бы подразделить на просубстантивные, проадъективные, проадвербиальные, проинфинитивные и проглагольные слова (а также и слова, заменяющие целые предложения, как слово so во втором примере). Но едва ли такой разряд можно было бы считать грамматическим разрядом.

Очень оригинален и поучителен подход к местоимениям Норейна («Vеrt Sprеk», Lund, 1903, 5. 63 и сл.). Он противопоставляет местоимениям «экспрессивные семемы», которые выполняют постоянную сигнификативную функцию, поскольку она выражена в самом языке; местоимения же характеризуются тем, что их сигнификация является непостоянной и в конечном счете зависит от обстоятельства, которое находится за пределами языка и определяется ситуацией в целом. «Я» является местоимением, так как оно обозначает одно лицо, когда говорит Джон Браун, и другое, когда говорит Мери Смит. Таким образом, если придерживаться точки зрения Норейна, то к местоимениям надо отнести огромное количество слов и групп слов, например: нижеподписавшийся, сегодня, старший (из трех мальчиков) и т.д. Едва ли найдутся еще слова более местоименного характера, чем да и нет (а как быть со словом наоборот, когда оно употребляется вместо нет?); здесь является местоименным наречием места, соответствующим 1 лицу, а там обозначает место, соответствующее 2 или 3 лицу; теперь и тогда – аналогичные местоименные наречия времени; но англ. сочетания here and there, now and then в значении «в различных местах», «по временам» не будут местоимениями по определению Норейна. Далее, правый, левый, в воскресенье, та лошадь, моя лошадь – тоже местоимения. Норейн всячески пытается (но не особенно успешно) доказать, что такое «имя собственное», как Джон, не является местоимением, хотя его сигнификация определяется в каждом конкретном случае всей ситуацией. А как быть со словом отец, когда оно употребляется ребенком в значении «мой отец «?

Разряд, установленный Норейном, слишком обширен и слишком разнороден, и все же нелегко понять, как под его определение могут подойти такие слова, как вопросительное кто, вопросительное что или какой-то, ничего и т.п. Однако самый большой порок в его построениях состоит в том, что он создает категории, основываясь лишь на семантике, я бы сказал, на понятиях, и совершенно не обращает внимания на способы выражения значений, существующие в языке, т.е. не обращает внимания на формальные элементы. Если же иметь в виду оба фактора, то мы найдем, что есть смысл объединить в одном разряде под прочно установившимся названием местоимения некоторые shifters (термин, который я употребляю в книге «Language», стр. 123), reminders (там же, стр. 353), слова-заменители и реляционные слова. Может быть, и нелегко сказать, исходя из понятий, чту объединяет все эти слова, но каждый из традиционно выделяемых подразрядов имеет определенную смысловую общность: личные местоимения с соответствующими притяжательными – указательные местоимения – относительные местоимения – вопросительные местоимения – неопределенные местоимения. Правда, в отношении последнего подразряда следует констатировать неясность границ (ср., например, некоторые и многие), поэтому грамматисты часто спорят о том, какие слова следует отнести к этому подразряду. Приведенная классификация мало отличается от любой другой грамматической классификации: всегда найдутся пограничные случаи. Далее, когда мы обратимся к формам и функциям этих местоимений в различных языках, мы обнаружим целый ряд черт, которые отличают местоимения от других слов. Однако эти черты различны в разных языках и у разных местоимений в одном и том же языке. Очень часто местоимения характеризуются функциональными и формальными аномалиями. В английском языке существует различие между двумя падежами: he – him, they – them, и между адъюнктной и неадъюнктной формами: my – mine; существуют также различия в роде: he – she (аналогично who – what); неправильное образование множественного числа в словах he, she – they, that – those; сочетания типа somebody, something, которых нет среди обычных прилагательных; употребление each без существительного или артикля и т.д.[31] Сходными особенностями характеризуются местоимения и в других языках; во французском, например, следует указать на специальные формы je, me, tu, te и т.д., употребляемые лишь в тесной связи с глагольными формами.

Термин «местоимение» иногда ограничивается (обычно в трудах французских авторов, но также и в «Сообщении Объединенного комитета по вопросам терминологии») только теми словами, которые в соответствии с их функцией я буду называть в гл. VII «первичными словами»; my считается у них «притяжательным прилагательным», a this в сочетании this book – «указательным прилагательным». Нет, однако, ни малейших оснований разъединять my и mine или, еще хуже, his в предложении His cap was new «Его шапка была новая» и His was a new cap или this в предложении This book is old «Эта книга старая» и This is an old book «Это старая книга «[32] и относить одну и ту же форму к различным «частям речи», тем более что при этом у прилагательных приходится выделять те же самые подразряды (притяжательные, указательные), какие существуют у местоимений. Я пошел бы даже дальше и включил бы в местоимения так называемые местоименные наречия – then «тогда», there «там, туда», thence «оттуда», when «когда», where «где», whence «откуда» и др., которые имеют ряд черт, свойственных местоимениям, и образованы явно от них (обратите внимание и на такие образования, как whenever «когда бы ни»; ср. whoever «кто бы ни», somewhere «где-то» и др.).

Числительные часто даются как самостоятельная часть речи. Однако было бы, вероятно, правильнее рассматривать их как особый подразряд внутри местоимений, с которыми они имеют несколько сходных черт. One «один», будучи числительным, представляет собой в английском языке, как и в других языках, также неопределенное местоимение (one never knows «никогда не знаешь»), ср. также сочетание oneself. Его фонетически слабой формой является так называемый «неопределенный артикль»; и если соответствующий ему «определенный артикль» справедливо причисляется к местоимениям, к ним же надо причислить и a, an, франц. un и т.д. Считать артикли особой частью речи, как это делается в некоторых грамматиках, нецелесообразно. Англ. other было первоначально порядковым числительным «второй», подобно современному датскому anden; теперь же оно обычно причисляется к местоимениям, и это оправдывается его употреблением в составе сочетаний each other, one another «друг друга». Большинство числительных несклоняемы. Однако в языках, где некоторые из них склоняются, они обнаруживают неправильности, сходные с теми, которые присущи другим местоимениям. Если включать числительные в местоимения, то туда же следует отнести и неопределенные числительные many «многие», few «немногие»: логически они стоят в том же самом ряду, что и местоимения all «все», some «некоторые» и отрицательные none и no «никакие», всегда считавшиеся местоимениями. Но в таком случае и much, little в сочетаниях much harm «много вреда», little gold «мало золота» мы также должны включить в разряд местоимений (в сочетаниях с вещественным существительным, ср. гл. XIV)[33]. Все эти так называемые квантификативные слова отличаются от обычных квалификативных прилагательных, поскольку они могут употребляться самостоятельно (без артиклей) как «первичные слова»; например, мы говорим Some (many, all, both, two) were absent «Некоторые (многие, все, оба, двое) отсутствовали»; All (much, little) is true «Все (многое, немногое) является правдой»; эти слова всегда стоят перед квалификативными словами и не могут употребляться в функции предикатива: a nice young lady «приятная молодая дама» то же самое, что и a lady who is nice and young «дама, которая приятна и молода»; однако такое перемещение невозможно для сочетания many ladies «многие дамы», much wine «много вина», так же как оно невозможно для сочетаний no ladies «никакие дамы», what ladies «какие дамы», that wine «то вино» и др.

В заключение можно сказать несколько слов о названиях некоторых подразрядов. Относительные местоимения: в наши дни, когда все оказывается относительным, можно было бы, пожалуй, ввести более уместное название, а именно соединительные или связующие местоимения, поскольку они соединяют (связывают) предложения примерно так же, как обычные союзы: в самом деле, можно сомневаться, не является ли англ. that скорее союзом, чем местоимением; сравните возможность опущения that: I know the man (that) you mentioned «Я знаю человека, которого вы упомянули» и I know (that) you mentioned the man «Я знаю, что вы упомянули этого человека»; сравните также невозможность постановки предлога перед that: the man that you spoke about «человек, о котором вы говорили», но the man about whom you spoke «человек, о котором вы говорили». – Личные местоимения: если они служат для обозначения лица в смысле «человек», то это определение неприменимо в случаях с нем. er, франц. elle и англ. it, когда они употребляются со словом «стол» (нем. der Tisch, франц. la table, англ. the table). В гораздо большей степени они неприменимы к «безличным» it, es, il в выражениях it rains «идет дождь», es regnet и il pleut, с тем же значением. Если же под термином личный понимать три грамматических лица (см. гл. XVI), то, строго говоря, к личным местоимениям можно причислить только первые два лица, поскольку остальные местоимения (this «этот», who «кто», nothing «ничего» и т.п.) являются местоимениями 3‑го лица в точно такой же степени, как he «он» или she «она». Однако очень трудно найти лучшее название, чем «личные» местоимения, да это и не так важно. Отграничение личных местоимений от указательных иногда бывает затруднительным; так обстоит дело в датском языке, где de, dem по форме стоят в одном ряду с указательными местоимениями den, det, но функционально представляют собой множественное число как от den, det, так и от han, hun «он, она».

Глаголы

 

Глаголы в большинстве языков, во всяком случае, в таких языках, как индоевропейские, семитские и угро-финские, обладают настолько большим количеством отличительных черт, что совершенно необходимо признать их отдельным разрядом слов, даже если в некоторых случаях та или другая характерная черта отсутствует. Они характеризуются различением лиц (1‑го, 2‑го, 3‑го), времен, наклонений и залогов (ср. выше, стр. 62). Что же касается значения глаголов, то они, согласно Суиту, обозначают явления; глаголы можно разделить на: обозначающие действие (ест, дышит, убивает, говорит и т.д.), обозначающие процесс (становится, растет, теряет, умирает и т.д.) и обозначающие состояние (спит, остается, ждет, живет, претерпевает и др.), хотя есть также немало глаголов, которые трудно включить в какой-либо из этих классов (сопротивляется, презирает, угождает). Почти всегда можно определить, является ли данное понятие глагольным или нет. А при сочетании глагола с местоимением (он ест и т.д.) или с существительным (человек ест и т.д.) обнаруживается, что глагол сообщает сочетанию особый характер завершенности и создает (более или менее) законченное высказывание, чего не получается при соединении существительного или местоимения с прилагательным или наречием. Глагол дает жизнь предложению и поэтому особенно важен при построении предложений. Предложение почти всегда содержит глагол; сочетания же без глагола, имеющие законченный характер, представляют собой исключения. Некоторые грамматисты даже наличие глагола считают обязательным условием для того, чтобы данное высказывание можно было признать предложением. Этот вопрос будет рассмотрен в одной из последующих глав.

Сравнивая сочетания собака лает и лающая собака, мы увидим, что, хотя лает и лающая явно тесно связаны друг с другом и могут быть названы формами одного и того же слова, однако лишь первое словосочетание завершено как законченное высказывание. Сочетание же лающая собака лишено специфичной завершенности и ставит нас перед вопросом: «Ну и что же с этой собакой?» Такая способность создавать предложения обнаруживается у всех тех форм, которые часто называются «предикативными» (finite) формами, но отсутствует у форм типа лающий и съеденный (причастия), лаять, есть (инфинитивы) и т.д. Причастия являются по существу прилагательными, образованными от глагола, а инфинитивы имеют ряд общих черт с существительными, хотя синтаксически и причастия и инфинитивы сохраняют много общего с глаголом. Таким образом, с определенной точки зрения мы имеем полное основание ограничить применение термина «глагол» теми предикативными формами, которые обладают специфически глагольной способностью образовывать предложения; мы вправе также рассматривать «вербиды» (причастия и инфинитивы) как особый промежуточный разряд между существительными и глаголами (ср. традиционное название «причастия» – participium, т.е. то, что причастно к характеристике существительного и глагола). Однако все же нужно признать, что несколько неестественно разъединять англ. eat и eaten в таких предложениях, как Не is eating the apple «Он ест яблоко», Не will eat the apple «Он будет есть яблоко», Не has eaten the apple «Он съел яблоко», и в предложениях Не eats the apple «Он ест яблоко» и Не ate the apple «Он ел яблоко». Поэтому непредикативные формы лучше рассматривать вместе с предикативными, как это делается в большинстве грамматик.

 

Частицы

 

Почти во всех грамматиках наречия, предлоги, союзы и междометия рассматриваются как четыре самостоятельных «части речи»; таким образом, различие между ними приравнивается к различию между существительными, прилагательными, местоимениями и глаголами. Но в таком случае несходные черты этих слов сильно преувеличиваются, а сходные черты соответственно затемняются; поэтому я предлагаю вернуться к старой терминологии, согласно которой все четыре разряда составляют один – «частицы».

С точки зрения формы все они неизменяемы, если не принимать во внимание способность некоторых наречий образовывать сравнительную и превосходную степени, подобно прилагательным, с которыми они соотносятся. Но для того, чтобы оценить различия в значении или функции, которые побудили многих грамматистов рассматривать эти слова как четыре самостоятельные части речи, необходимо бросить взгляд на другие слова, не входящие в эти разряды.

У многих слов обнаруживается отличительная особенность, которая обозначается разными названиями и поэтому не воспринимается как одно и то же явление в каждом случае: это – различие между словом, которое является само по себе законченным (или является законченным в данном употреблении), и словом, которое требует известного дополнения, обычно ограничительного характера. Так, например, мы видим законченный глагол в предложениях Он поет, Он играет, Он начинает и тот же глагол с добавлением в предложениях Он поет песню, Он играет на рояле, Он начинает работу и т.д. При этом глагол принято называть непереходным в первом случае и переходным – во втором, а добавление к глаголу называется дополнением. Другие же глаголы, к которым эти термины обычно не применяются, имеют фактически ту же самую особенность: в предложении Он может глагол является законченным, а в предложении Он может петь глагол может завершается инфинитивом. Для последнего различия нет установившегося термина; употребляемые некоторыми исследователями термины «независимый глагол» и «вспомогательный глагол» не вполне адекватны. Так, например, в английском языке наряду с устарелым употреблением глагола can «могу» с добавлением другого типа (в предложении Не could the Bible in the holy tongue «Он знал библию на священном языке») мы находим и такие сочетания, как Не is able «Он в состоянии», Не is able to sing «Он в состоянии петь», Не wants to sing, Он хочет петь». Сюда же относится различие между предложениями Не grows «Он растет», где глагол является законченным, и Не grows bigger «Он становится больше», в котором законченность придается «предикативом»; ср. также Troy was «Троя была» и Troy was a town «Троя была городом». И все же, несмотря на подобные различия, никому не приходит в голову считать эти глаголы различными частями речи, исходя из законченности или незаконченности их значения в определенных сочетаниях.

Если теперь обратиться к таким словам, как on или in, мы найдем явления, совершенно аналогичные только что приведенным; ср. сочетания Put your cap on «Наденьте шапку» и Put your cap on your head «Наденьте шапку на голову», Не was in «Он был внутри» и Не was in the house «Он был внутри дома». Однако on и in в первом случае их употребления называют наречиями, а во втором – предлогами, рассматривая их как две различные части речи. Разве не естественнее было бы включить их в один разряд и констатировать, что on и in имеют иногда законченное значение, а иногда требуют добавления (или дополнения)? Возьмем другие примеры: Не climbs up «Он карабкается вверх» и Не climbs up a tree «Он карабкается вверх по дереву», Не falls down «Он падает вниз» и Не falls down the steps «Он падает вниз по ступенькам» (ср. Не descends «Он спускается» или Не ascends «Он поднимается» с дополнением, скажем, the steps «по ступенькам» или без него); Не had been there before «Он был там прежде» и Не had been there before breakfast «Он был там до завтрака «[34]. Как определить, исходя из обычных критериев, чем является near «около» в предложении It was near one o’clock «Было около часу», – предлогом или наречием? (Ср. два синонима almost «почти» и about «около», из которых первый называют наречием, а второй предлогом.) Близкое соответствие между дополнением к предлогу и дополнением к глаголу проявляется в том случае, когда предлог является не чем иным, как глагольной формой в особом употреблении: ср. concerning «относительно» (нем. betreffend) и past в предложении Не walked past the door at half-past one «Он прошел мимо двери в половине второго»; последнее представляет собой причастие passed с другим написанием; в предложении Не walked past «Он прошел мимо» при past нет дополнения.

Нет никаких оснований выделять в особый разряд и союзы. Ср. такие случаи, как after his arrival «после его прибытия» и after he had arrived «после того как он прибыл», before his breakfast до завтрака» и before he had breakfasted «до того как он позавтракал», Не laughed for joy «Он смеялся от радости» и Не laughed for he was glad «Он смеялся, потому что был рад». Разница между ними лишь в том, что в одном случае добавлено существительное, а в другом – предложение. Так называемый союз является поэтому фактически предлогом к предложению. Различие между двумя употреблениями одного и того же слова заключается только в характере добавления и ни в чем больше. Таким образом, если не требуется отдельного термина для глагола, значение которого завершается целым предложением, в отличие от глагола, значение которого завершается существительным, оказывается излишним и термин «союз». Сохранение этого названия объясняется лишь традицией, а не какими-либо научными соображениями. Таким образом, нет никаких оснований считать союзы отдельной «частью речи». Заметьте параллелизм в следующих случаях:

1) I believe in God «Я верю в бога»;

2) I believe your words «Я верю вашим словам»;

3) I believe (that) you are right «Я верю, что вы правы» и

1) They have lived happily ever since «С тех пор они жили счастливо»;

2) They have lived happily since their marriage «Они жили счастливо со времени свадьбы»;

3) They have lived happily since they were married «Они жили счастливо с тех пор, как поженились».

Можно найти даже двоякое употребление одного и того же слова в одном и том же предложении, например: After the Ваden business, and he had [= after he had] dragged off his wife to Champagne, the Duke became greatly broken «После баденского дела и (после того) как он увез свою жену в Шампань, герцог был очень расстроен» (Теккерей); и если это редкий случай, то не нужно забывать, что столь же редким является и употребление одного и того же глагола сначала в качестве переходного, а затем в качестве непереходного в одном и том же предложении или употребление его сначала с существительным-дополнением, а затем с дополнительным предложением.

Как показывают приведенные примеры, одно и то же слово может употребляться то в качестве предлога, то в качестве союз а; в других случаях имеется небольшое различие: because of his absence «из-за его отсутствия» и because he was absent «потому что он отсутствовал», что исторически объясняется происхождением because из by cause «по причине» (когда-то говорили because that he was absent «по причине, что он отсутствовал»). Встречаются также случаи, когда данное слово имеет лишь одно употребление, или с обычным дополнением, или с целым предложением в качестве дополнения: during his absence «в течение его отсутствия», while he was absent «в то время как он отсутствовал.» Но это не должно помешать нам считать предлоги и союзы одними и теми же словами, подобно тому как в один и тот же разряд зачисляются все глаголы, хотя не все они могут сочетаться с дополнительным предложением.

Определение союза как предлога, присоединяющего предложение, неприменимо к ряду слов, которые обычно причисляются к союзам, например and в предложениях Не and I are great friends «Он и я – большие друзья», She sang and danced «Она пела и танцевала» или or в предложении Was it blue or green? «Было ли оно голубое или зеленое? и т.д. Эти же самые слова могут употребляться и для соединения предложений: She sang, and he danced «Она пела, а он танцевал», Не is mad, or I am much mistaken «Он сумасшедший, или я очень ошибаюсь». В обоих случаях они представляют собой сочинительные средства связи, в то время как предлоги и те союзы, которые мы рассматривали до сих пор, являются подчинительными средствами; однако хотя это и важное отличие, все же нет достаточных оснований выделять из-за этого данные слова в отдельные разряды слов. And «и» и with «с» означают почти одно и то же; разница между ними состоит лишь в том, что первое является сочинительным словом, а второе – подчинительным; это имеет известные грамматические последствия: заметьте, например, форму глагола в предложении Не and his wife are coming «Приезжают он и его жена» в противоположность другой форме в предложении Не with his wife is coming «Приезжает он со своей женой» (Не is coming with his wife) и притяжательное местоимение в датском языке: Han og hans kone kommer «Приезжают он и его жена», но Han kommer med sin kone «Он приезжает со своей женой». Однако ввиду незначительности смыслового различия строгое правило иногда нарушается. Например, у Шекспира: Don Alphonso, With other gentlemen of good esteeme Are journying «Дон Альфонсо с другими дворянами хорошей репутации путешествуют» (см. «Modern English Grammar», II, 6. 53 и сл.)[35]. Both, either и neither отличаются тем, что «предвосхищают» and, or и nor, но это не дает основания рассматривать их как особый разряд.

В качестве последней «части речи» в обычных списках приводятся междометия; под этим названием объединяют как слова, которые употребляются только в качестве междометий (в составе некоторых есть звуки, отсутствующие в обычных словах; например, звук f, произносимый на вдохе, от внезапной боли, или звук причмокивания, неточно изображаемый на письме через tut; другие состоят из обычных звуков: hullo, oh), так и слова обычного языка: ср. Well! Why! Fiddlesticks! Nonsense! Come! и елизаветинское Go to! Объединяет эти слова одно – способность употребляться самостоятельно, в качестве самостоятельного «высказывания»; в остальном же их можно отнести к различным разрядам слов. Поэтому их не следует отделять от их обычного употребления. Междометия, которые не могут употребляться иначе, как в качестве междометий, целесообразнее всего отнести к остальным «частицам».

 

Обобщение

 

Наше исследование приводит к выводу, что только следующие разряды слов являются в достаточной степени грамматически отчетливыми и могут быть выделены в самостоятельные «части речи»:

1) Существительные (включая имена собственные).

2) Прилагательные. В некотором отношении (1) и (2) могут быть объединены под общим названием «Имена».

3) Местоимения (включая числительные и местоименные наречия).

4) Глаголы (с некоторыми сомнениями относительно того, включать ли сюда «вербиды»).

5) Частицы (сюда относятся слова, которые называются обычно наречиями, предлогами, союзами – сочинительными и подчинительными – и междометиями). Этот пятый разряд можно охарактеризовать отрицательно, как разряд, состоящий из слов, которые нельзя отнести ни к одному из предшествующих четырех разрядов.

На этом я заканчиваю свой обзор различных разрядов слов или частей речи. Нетрудно заметить, что, несмотря на мои многочисленные критические замечания, особенно по поводу широко принятых определений, я все же смог сохранить многое из традиционной классификации. Я не склонен пойти так далеко, как, например, Сэпир («Language», 125), который заявляет, что «никакая логическая классификация частей речи – установление их числа, природы и необходимых границ – не представляет для лингвиста ни малейшего интереса», поскольку «каждый язык имеет свою собственную систему. Все зависит от формальных различий, которые признает данный язык».

Действительно, то, что в одном языке обозначается глаголом, в другом может обозначаться прилагательным или наречием: не нужно даже выходить за пределы английского языка, чтобы увидеть, что одна и та же мысль может быть выражена предложением Не happened to fall «Ему случилось упасть» и предложением Не fell accidentally «Он упал случайно». Можно составить даже список синонимических выражений, в которых существительные, прилагательные, наречия и глаголы меняются местами как будто совершенно произвольно. Примеры:

Не moved astonishingly fast.

«Он двигался удивительно быстро».

Не moved with astonishing rapidity.

«Он двигался с удивительной быстротой».

His movements were astonishingly rapid.

«Его движения были удивительно быстрыми».

His rapid movements astonished us.

«Его быстрые движения удивляли нас».

His movements astonished us by their rapidity.

«Его движения удивляли нас своей быстротой».

The rapidity of his movements was astonishing.

«Быстрота его движений была удивительна».

The rapidity with which he moved astonished us.

«Быстрота, с которой он двигался, удивляла нас».

Не astonished us by moving rapidly.

«Он удивлял нас тем, что двигался быстро».

Не astonished us by his rapid movements.

«Он удивлял нас своими быстрыми движениями».

Не astonished us by the rapidity of his movements.

«Он удивлял нас быстротой своих движений».

Правда, это крайний случай, возможность которого связана с употреблением нексусных слов (отглагольных существительных и так называемых «абстрактных» существительных), специально приспособленные к тому, чтобы переводить слова из одного разряда в другой, как будет показано в гл. X. В подавляющем же большинстве случаев такое жонглирование оказывается невозможным. Возьмем простое предложение, например: This little boy picked up a green apple and immediately ate it «Этот маленький мальчик подобрал зеленое яблоко и немедленно съел его».

Здесь разряды слов строго неподвижны и не допускают никакой транспозиции: существительные (boy, apple), прилагательные (little, green), местоимения (this, it), глаголы (picked, ate), частицы (up, and, immediately).

Поэтому я берусь утверждать, что разграничение между данными пятью разрядами разумно, хотя и невозможно определить их так точно, чтобы не оставалось сомнительных и пограничных случаев. Нельзя только думать, что эти разряды чисто понятийные: они являются грамматическими разрядами и как таковые в некоторой степени – но только в некоторой – варьируются по разным языкам. Они, может быть, не подойдут к эскимосскому или китайскому языку (два противоположных случая) так, как подходят к латинскому или английскому, но для всех них необходимы традиционные термины – существительное, прилагательное и т.д. Поэтому последние и будут сохранены в тех значениях и с теми оговорками, о которых шла речь выше.



Слово

 

Что такое слово? И что такое одно отдельное слово (не два или больше)? Это очень сложные проблемы, которые не могут остаться незатронутыми в настоящей книге[36].

Слова являются языковыми единицами, но не единицами звуковыми: никакой чисто фонетический анализ потока звуков не может установить количество слов, составляющих этот поток, и границы между отдельными словами. Это давно было признано фонетистами и сомнению не подлежит: a maze «лабиринт» звучит совершенно также, как amaze «удивлять», in sight «в поле зрения» – как incite «подстрекать», a sister «сестра» – как assist her «помогать ей», франц. a semble «показалось» – как assemblй «собранный», il l’emporte «он его уносит» – как il en porte «он носит некоторые из них» и т.п. Не может быть решающим и написание, поскольку часто оно бывает очень условным, зависит от моды, а в некоторых странах от правительственных реформ, не всегда хорошо продуманных. Разве изменится сущность выражения at any rate «во всяком случае», если его написать, как это сейчас иногда делается, at anyrate? Или any one «кто-нибудь», some one «кто-то», если их написать anyone, someone (No one «никто» представляет собой аналогичное образование, но орфография noone так и не стала общепринятой, поскольку это слово стало бы читаться как noon «полдень»). Едва ли существуют какие-либо основания для следующего официального написания немецких слов: miteinander «друг с другом», infolgedessen «ввиду этого», zurzeit «в настоящее время» и др. В своих первых книгах Бэрри употреблял шотландское выражение I suppaud, вероятно, потому, что считал его глаголом типа suppose «полагать», но позже ему указали на происхождение этого выражения, и сейчас, если я не ошибаюсь, он пишет I’se uphauld (= I shall uphold «Я буду утверждать»). Все это свидетельствует о том, как трудно установить, чем являются некоторые сочетания – двумя ли отдельными словами или одним слитным словом.

С другой стороны, слова не являются понятийными единицами, например, как указывает Норейн, слово triangle «треугольник» и словосочетание three-sided rectilinear figure «трехсторонняя прямолинейная фигура» совпадают по значению точно так же, как и известные уже нам Армитадж и старый врач в сером костюме, которого мы встретили на мосту, могущие обозначать одного и того же человека. Поскольку, следовательно, ни звучание, ни значение сами по себе не дают нам ответа на то, что представляет собой одно слово и что представляет собой более чем одно слово, мы должны для решения этого вопроса обратиться к грамматическим (синтаксическим) критериям.

В нижеприведенных случаях чисто лингвистические критерии показывают, что сочетание двух отдельных слов превратилось в одно целое слово. Нем. GroЯmacht и дат. stormagt отличаются в этом отношении от англ. great power «великая держава», что подтверждают и их флексии: die europдischen GroЯmachte, de europњiske stormagter «европейские великие державы», но в английском языке это сочетание встречается и с иным порядком слов: the great European Powers[37]. Числительные 5 + 10 как в латинском языке (quindecim), так и в английском (fifteen) отличаются по звучанию от простых числительных, которые вошли в их состав; латинское duodecim отличается также и тем, что оно не имеет формы дательного падежа duobusdecim и т.д. Франц. quinze, douze представляют собой еще более тесное единство, поскольку они совершенно потеряли сходство с cinq, deux и dix. Дат. een og tyve «двадцать один» представляет собой одно слово, несмотря на написание, поскольку та же самая форма употребляется перед существительным среднего рода een og tyve еr «двадцать один год» (но et еr «один год»). Англ. breakfast «завтракать», vouchsafe «удостаивать» состояли из двух слов, пока не стали говорить he breakfasted, he vouchsafes вместо более раннего he broke fast, he vouches safe; ср. стр. 23. Each other «друг друга» могло бы претендовать на слитное написание, поскольку предлог ставится перед всем сочетанием (with each other), в то время как раньше предлог ставился перед вторым элементом – each with other. Во французском языке je m’en fuis стало je m’enfuis «Я убегаю» и пишется так с полным правом, поскольку перфект будет je me suis enfui; однако параллельное выражение je m’en vais «Я ухожу» пишется всегда раздельно; правда, в разговорной речи часто говорят je me suis en-allй вместо узаконенного je m’en suis allй, но здесь сплочение не может быть таким полным, как в слове enfuis, так как слиянию в одну форму препятствует употребление разных основ (vais, allй, irai). Франц. rйpublique, англ. republic «республика» являются одним целым, чего нельзя сказать о лат. res publica, так как они склоняются отдельно: rem publicam. Отсутствие внутренней флексии в нем. jedermann, jedermanns «каждый», die Mitternacht «полночь» (jeder является по происхождению именительным падежом, mitter – дательным) показывает полное объединение компонентов, подобно тому, как это наблюдается в лат. ipsum «самого» вместо eumpse (ipse произошло из is-pse).

Во всех этих случаях можно констатировать полное слияние двух слов в одно, поскольку существуют безошибочные лингвистические критерии, показывающие, что живое чувство языка действительно трактует их как одно целое. Иначе обстоит дело с англ. he loves «он любит», которое иногда считают таким же единством, как лат. amat (ama-t) «любит»: в английском языке компоненты можно разъединить (he never loves «он никогда не любит») и изолировать каждый из них, в то время как в лат. amat этого сделать нельзя. Точно так же франц. il a aimй «он любил» не является единым целым, каким является лат. amavit «полюбил», поскольку можно сказать il n’a pas aimй, a-t-il aimй и т.п. (см. мою критику различных ученых, «Language», стр. 422 и сл.).

Иногда наблюдается и обратный процесс – от целого слова к более свободным соединениям. Сцепление между двумя компонентами английских сложных существительных сейчас меньше, чем раньше (и чем в немецком и в датском). В то время как нем. Steinmauer «каменная стена» и дат. stenmur – во всех отношениях целое слово, англ. stone wall и другие подобные сочетания следует в настоящее время рассматривать скорее как два слова: stone – как адъюнкт, a wall – как первичное слово. Это подтверждается не только двойным (или колеблющимся) ударением. но и другими соображениями: возможностью координации с прилагательными: his personal and party interests «его личные и партийные интересы», among the evening and weekly papers «среди вечерних и еженедельных газет», a Yorkshire young lady «молодая особа из Йоркшира»; употреблением слова one: five gold watches, and seven silver ones «пять золотых часов и семь серебряных»; употреблением наречий: a purely family gathering «чисто семейная встреча»; отдельным употреблением: any position, whether State or national «любое положение, будь оно государственное или национальное», things that are dead, second - hand , and pointless «вещи мертвые, второстепенные и ненужные». Некоторые из этих компонентов адъективировались настолько, что могут принимать окончание превосходной степени – est (chiefest «главнейший», choicest «отборнейший»), и от них можно образовать наречия (chiefly «главным образом», choicely «с выбором, осторожно»); см. «Modern English Grammar», II, гл. XIII, ср. также выше сноску на стр. 67. В примере из Шекспира so new a fashioned robe «такое новомодное платье» мы видим, что сложное слово другого рода (new-fashioned) воспринимается как спаянное некрепкими связями.

Все эти соображения, равно как и изменение начальных звуков, характерное, например, для кельтских языков, и такие явления, как др. – исл. Hann kva р sk eigi vita «Он «сказал себя не знать»», т.е. «Он сказал, что он не знает», а также многие другие[38] показывают, насколько трудно в некоторых случаях сказать, где одно слово и где два. Часто помогает возможность раздельного употребления компонентов, но не следует забывать, что есть слова, которые мы должны признать словами, но которые по тем или иным причинам не могут употребляться отдельно. Например, русские предлоги, состоящие из одного звука (с, в), или французские слова типа je, tu, le никогда не употребляются отдельно, хотя в последнем случае такому употреблению не препятствуют никакие чисто фонетические причины. Если они считаются словами, то потому, что они могут употребляться в различных сочетаниях с другими словами, которые, без сомнения, представляют собой самостоятельные слова; следовательно, je, tu и т.п. являются не частями слов, а целыми словами. Точно так же и в немецком языке an, bei, statt в предложениях Ich nehme es an «Я принимаю это», Wir wohnten der Versammlung bei «Мы присутствовали на собрании», Es findet nur selten statt «Это происходит лишь изредка» являются словами, и последовательная орфография должна была бы писать an zu nehmen, bei zu wohnen, es hat statt gefunden вместо обычного слитного написания: ведь позиция данных слов совершенно такая же, как и в предложениях gem zu nehmen «принимать охотно», dort zu wohnen «жить там», er hat etwas gefunden «он нашел что-то» и т.п.[39]

Не следует никогда забывать, что слова почти всегда употребляются в связной речи, где они более или менее тесно связаны с другими словами; при этом слова, связанные с тем или иным словом, помогают, а иногда являются просто незаменимыми в установлении значения этого слова. Изолированные слова, в том виде, в каком мы находим их в словарях и филологических трудах, представляют собой абстракции, и в таком виде они имеют мало общего с подлинной живой речью. Правда, в ответах и репликах слова встречаются и в изолированном виде, причем даже такие слова, которые в других условиях не могут употребляться отдельно; ср. if в предложении If I were rich enough… Yes, if! «Если бы я был достаточно богат… Да, если (бы)!», но здесь значение понимается из предшествующего так же, как Yesterday «Вчера», если оно является ответом на вопрос When did she arrive? «Когда она приехала?», означает «Она приехала вчера». Но такое изолированное употребление следует рассматривать как исключение, а не как правило.

У нас нет термина для сочетания слов, которые образуют смысловое единство, хотя они и не обязательно помещаются в непосредственном соседстве друг с другом; а поэтому ясно, что они не образуют одно целое слово, а представляют собой два или больше отдельных слова. Их можно назвать оборотами или выражениями[40], хотя другими авторами эти термины употребляются в ином значении. Слова puts off образуют «выражение», значение которого («откладывает») нельзя вывести из составляющих его слов, взятых в отдельности. Эти слова могут быть разъединены: ср. he puts it off; ср. также нем. wenn auch «если даже», образующее оборот, например в предложении wenn er auch reich ist «хоть он и богат».



Глава VII . Три ранга

 

Подчинение. Существительные. Прилагательные. Местоимения. Глаголы. Наречия. Группы слов. Подчиненные предложения. Заключительные замечания.

Подчинение

 

Вопрос о том, к какому из разрядов принадлежит то или иное слово (к существительным, прилагательным или еще к какому-либо), вопрос, связанный с рассмотрением слова как такового. Ответ на данный вопрос можно поэтому найти в словарях[41]. Теперь же мы приступим к рассмотрению сочетаний слов; при этом мы обнаружим, что хотя существительное всегда остается существительным, а прилагательное – прилагательным, в связной речи существует определенная система подчиненности, известная градация, аналогичная распределению слов по «частям речи», но не полностью зависящая от него.

В любом сложном обозначении предмета или лица (ср., например, те, которые я привел на стр. 69), всегда обнаруживается, что одно из слов имеет первостепенное значение, а другие присоединяются к нему на положении подчиненных слов. Главное слово определяется (уточняется, модифицируется) другим словом, которое в свою очередь может определяться (уточняться, модифицироваться) еще каким-то третьим словом, и т.д. Таким образом, устанавливаются известные «ранги» слов в соответствии с тем, являются ли они по отношению друг к другу определяющими или определяемыми. В сочетании чрезвычайно жаркая погода слово погода, которое, без сомнения, заключает в себе главную мысль, можно назвать первичным (primary); жаркая, определяющее слово погода, – вторичным (secondary), а чрезвычайно – третичным (tertialy), поскольку оно определяет слово жаркая. Хотя третичное слово может далее определяться другим (четвертичным – quaternary) словом, а последнее в свою очередь еще каким-нибудь другим (пятичным – quinary) и так далее, нет необходимости различать более трех степеней, или рангов, поскольку нет никаких формальных или иных черт, отличающих последующие ранги от третичных слов. Так, в выражении Несомненно, не очень умно составленный ответ слова несомненно, не и умно, хотя они и определяют следующее за ними слово, грамматически сходны друг с другом и с третичными словами; например, в сочетаниях несомненно умный ответ, не умный ответ, очень умный ответ.

Если теперь сравнить сочетание яростно лающая собака (собака, лающая яростно), в котором собака – первичное слово, лающая – вторичное, а яростно – третичное, с сочетанием собака лает яростно, станет ясно, что в обоих случаях налицо одна и та же подчиненность. Однако между ними все же есть принципиальное различие, которое требует особых терминов для каждого из приведенных типов сочетаний: первое сочетание мы будем называть юнкцией, второе – нексусом. Об этом различии уже упоминалось выше (см. стр. 95), а подробнее будет говориться в гл. VIII, где мы также покажем, что существуют и другие виды нексуса, кроме типа собака лает. Следует отметить, что собака является первичным словом не только, когда оно выполняет функцию подлежащего, как в предложении Собака лает, но и тогда, когда оно является дополнением к глаголу, как в предложении Я вижу собаку, или дополнением к предлогу, как в предложении Он бежит за собакой.

Что касается терминологии, то термины «первичный», «вторичный» и «третичный» могут применяться и к юнкции и к нексусу; однако будет лучше иметь для того и другого особые термины: «адъюнкт» – для вторичных слов в юнкции и «аднекс» – для вторичных слов в нексусе. К третичным словам можно применить термин «субъюнкт», а к четвертичным, если потребуется специальный термин (что случается редко), – «суб-субъюнкт «[42].

Точно так же, как могут встретиться два (или более) однородных[43] первичных слова (например, собака и кошка убежали прочь), могут, разумеется, встретиться и два или более однородных адъюнкта к одному и тому же первичному слову, например: интересная молодая женщина, где слова интересная и молодая в одинаковой степени определяют слово женщина, ср. также much (II) good (II) white (II) wine (I) «обильное хорошее белое вино» с very (III) good (II) wine (I) «очень хорошее вино». Однородные адъюнкты часто соединяются при помощи связующих слов: дождливый и ветреный день; блестящий, хоть и длинный роман. Там, где нет связующего слова, последний адъюнкт часто находится в особо тесной связи с первичным словом, как бы образуя с ним одно понятие, одно сложное первичное слово (молодая женщина), особенно в некоторых застывших сочетаниях (in high good humour, by great good fortune, «Modern English Grammar», II, 15.15; extreme old age, там же, 12.47). Иногда же первый из двух адъюнктов склонен стать в подчинение ко второму и таким образом превратиться в нечто вроде субъюнкта; ср. англ. burning hot soup, a shocking bad nurse. Таким именно образом слово very, которое было прилагательным (и до сих пор является прилагательным в сочетании the very day «тот самый день») в чосеровском a verray parfit gentil knight «истинный совершенный благородный рыцарь», стало сначала промежуточным между адъюнктом и субъюнктом, а затем превратилось в субъюнкт, который надо отнести к наречиям; другие примеры см. в «Modern English Grammar», II, 15.2. Аналогичным в какой-то степени является и nice (and) в сочетании nice and warm «довольно тепло» (15, 29), к которому имеется любопытная параллель в ит. bell’e: Giacosa, Foglie, 136 il concerto… On ci ho bell’e rinunziato; там же: 117 Tu l’hai bell’e trovato. Другими примерами на употребление адъюнктов вместо ожидаемых субъюнктов являются франц. elle est toute surprise; les fenкtres grandes ouvertes. Однородные субъюнкты находим в следующих случаях: a logically and grammatically unjustifiable construction «логически и грамматически неоправданная конструкция»; a seldom or never seen form «редко встречающаяся или никогда не встречающаяся форма».

В примерах, приведенных выше, мы имели существительные в функции первичных слов, прилагательные – в функции адъюнктов и наречия – в функции субъюнктов; и действительно, существует определенное соответствие между тремя частями речи и тремя установленными рангами. Всем этим словам, следовательно, можно даже дать соответствующие определения. Так, существительные можно определить как слова, которые обычно бывают словами первичными, прилагательные – адъюнктами, а наречия – субъюнктами. Однако это соответствие является далеко не полным, как будет видно из следующего обзора: система разрядов слов и система рангов принадлежат в действительности к двум различным областям.

Существительные

 

Существительные в качестве первичных слов. Никаких дополнительных примеров не требуется.

Существительные в качестве адъюнктов. Давно установившийся способ употреблять существительное в качестве адъюнкта состоит в постановке существительного в родительном падеже, например: Shelley ’ s poems «стихи Шелли», the butcher ’ s shop «лавка мясника», St . Paul ’ s Cathedral «собор св. Павла». Однако следует заметить, что форма родительного падежа может быть и первичным словом (в результате так называемого эллипсиса), например: I prefer Keats’s poems to Shelley ’ s «Я предпочитаю стихи Китса (стихам) Шелли», I bought it at the butchers «Я купил это у мясника», St . Paul ’ s is a fine building «(Собор) св. Павла – замечательное здание». В английском языке элемент, который был первым компонентом сложного слова, в настоящее время часто следует рассматривать как самостоятельное слово в функции адъюнкта: ср. stone wall «каменная стена», a silk dress and a cotton one «шелковое платье и хлопчатобумажное», о том, каким образом это происходит, см. выше, стр. 105. Другие примеры на употребление существительных в функции адъюнкта: women writers «писательницы», собств. «женщины-писатели», a queen bee «пчела-матка», boy messengers «мальчики-посыльные», и почему бы сюда не отнести также Captain Smith, Doctor Johnson; ср. отсутствие флексии в нем. Kaiser Wilhelms Erinnerungen «воспоминания кайзера Вильгельма» (впрочем, в составных титулах наблюдаются большие колебания).

В некоторых случаях, когда мы хотим соединить два субстантивных понятия, оказывается невозможным или нецелесообразным сделать одно существительное адъюнктом к другому путем простого соположения; здесь языки очень часто прибегают к «определительному родительному падежу» или к соответствующему сочетанию с предлогом: ср. лат. urbs Romae «город Рим» (ср. соположение в дат. byen Rom и, с другой стороны, сочетания типа Captain Smith), франц. la citй de Rome, англ. the city of Rome и т.п. и далее интересные выражения в английском языке типа a devil of a fellow, that scoundrel of a servant, his ghost of a voice; нем. ein alter Schelm von Lohnbedienter (с исключительным употреблением именительного падежа после von); дат. den skurk av en tjener; et vidunder av et barn, del fњtil Nielsen; франц. се fripon de valet; un amour d’enfant; celui qui avait un si drфle de nom; ит. quel ciarlatano d’un dottore; quel pover uomo di tuo padre и т.п. Это связано с употреблением притяжательного местоимения: dit fњ «дурак ты этакий» в скандинавских языках и в исп. Pobrecitos de nosotros!, Desdichada de mi! Ср. по поводу этого и подобных явлений Grimm, Personenwechsel; Schuchardt Hugo Schuchardt-Brevier, 197; Tegnйr, Om genus i svenskan, Stockholm, 1892, 115 и сл.; Sandfeld, «Dania», VII.

Существительные в качестве субъюнктов (субнексов). Такое употребление встречается редко, за исключением определенных групп слов, где оно является обычным (см. ниже, стр. 114). Примеры: emotions, part religious… but part human «чувства, отчасти религиозные., но отчасти человеческие» (Стивенсон); The sea went mountains high «Море вздымалось до высоты гор». В предложениях Come home «Идите домой» и I bought it cheap «Я купил это дешево» home и cheap были сначала существительными, но теперь они обычно называются наречиями; ср. также go South «ехать на юг».

Прилагательные

 

Прилагательные в качестве первичных слов: You had better bow to the impossible (ед. ч.) «Вам бы лучше преклониться перед невозможным», Ye have the poor (мн. ч.) always with you «Бедные всегда с вами» («Modern English Grammar», II, гл. XI); но в случаях savages «дикари», regulars «регулярные войска», Christian «христиане», the moderns «люди нового времени» и т.п. мы имеем дело с обычными существительными, на что указывает окончание множественного числа; точно также и в случае the child is a dear «ребенок – прелесть», что видно из употребления артикля («Modern English Grammar», гл. IX). Нем. Beamter «служащий» считается обычно существительным, но, как показывает флексия, – это скорее прилагательное в функции первичного слова: der Bearnte, ein Beamier.

Прилагательные в качестве адъюнктов: примеров не требуется.

Прилагательные в качестве субъюнктов. В сочетаниях a fast moving engine «быстро двигающийся локомотив», a long delayed punishment «долго откладываемое наказание», a clean shaven lace «чисто выбритое лицо» и в других подобных случаях исторически правильнее называть выделенные слова наречиями (в них окончание наречий – е стало немым, подобно другим фонетически ослабленным – е), а не прилагательными в функции субъюнкта. По поводу new-laid eggs, cheerful tempered men и т.п. см. «Modern English Grammar», II, 15.3; по поводу burning hot см. выше, стр. 109.

Местоимения

 

Местоимения в качестве первичных слов: I am well «Я здоров», This is mine «Это мое», Who said that ? «Кто это сказал?», What happened? «Что случилось?», Nobody knows «Никто не знает» и т.п. (Но nobody в сочетании a mere nobody «ничтожество» является обычным существительным; ср. мн. ч. nobodies).

Местоимения в функции адъюнктов: this hat «эта шляпа», ту hat «моя шляпа», what hat? «какая шляпа?», по hat «никакая шляпа» и т.п.

В некоторых случаях между этими двумя употреблениями местоимений различия по форме нет; в других случаях наблюдается и формальное различие: ср. mine – my, none – no; также и в нем. mein Hut «моя шляпа» – der meine «моя». Заметьте также: Hier ist й in Umstand (й in Ding) richtig genannt, aber nur й iner (й ines ) «Здесь правильно названо одно обстоятельство (одна вещь), но только одно (одна)». Во французском языке формальные различия также иногда встречаются: топ chapeau «моя шляпа» – lе mien «моя»; се chapeau «эта шляпа» – celui-ci «эта»; quel chapeau «какая шляпа» – lequel? «какая?»; chaqae – chacun «каждый»; quelque – quelqu’ un «какой-нибудь».

Местоимения в функции субъюнктов. Кроме «местоименных наречий», которые иллюстрировать примерами нет необходимости, встречаются и такие случаи, как I am that sleepy «Я так хочу спать», The more, the merrier «Чем больше, тем веселее», none too able «не слишком способный», I won’t stay any longer «Я не останусь больше», nothing , loth «совсем не неохотно», somewhat paler than usual «несколько бледнее, чем обычно «[44].

Глаголы

 

Предикативные формы глаголов могут употребляться только как вторичные слова (аднексы) и никогда – как первичные и третичные слова. Но причастия, подобно прилагательным, бывают первичными словами (The living are more valuable than the dead «Живущие более ценны, чем мертвые») и адъюнктами (the living dog «живая собака»). Инфинитив же, в зависимости от обстоятельств, может выполнять любую из трех функций; в английском языке в определённых случаях он требует to (ср. нем. zu, дат. at). Строго говоря, мне следовало бы рассматривать сочетания типа to go и т.п. под заголовком «ранги групп слов».

Инфинитив в качестве первичного слова: То see is to believe «Увидеть значит поверить» (ср. Seeing is believing), She wants to rest «Она хочет отдыхать» (ср. She wants some rest, с соответствующим существительным). Франц. Esp й rer, c’est jouir, Il est dйfendu de fumer ici; sans courir, au lieu de courir. Нем. Denken ist schwer, Er verspricht zu kommen; ohne zu laufen; anstatt zu laufen и т.п.

Инфинитив в функции адъюнкта: the never to be forgotten look «никогда не забываемый взгляд»; ср. также: in times to come; There isn’t a girl to touch her; the correct thing to do; in a way not to be forgotten («Modern English Grammar», II, 14.4 и 15.8). Франц. la chose а faire, du tabac а fumer. (В немецком языке в результате такого употребления инфинитива возникло особое пассивное причастие: das zu lesende Buch.). Исп.: todas las academias existentes y por existir (Гальдос). Такое употребление инфинитива до некоторой степени компенсирует отсутствие полного комплекта причастий (будущего, пассивного и т.п.).

Инфинитив в функции субъюнкта: Не came here to see you «Он пришел сюда, чтобы повидать вас»; То see him, one would think; I shudder to think of it.

Наречия

 

Наречия в функции первичных слов. Такое употребление наречий встречается редко; в качестве примера можно привести предложение Не did not stay for long «Он не остался надолго»; ср. также He’s only just back from abroad . Это употребление присуще в основном местоименным наречиям: from here «отсюда», till now «до сих пор». Или еще пример: Не left there at two o’clock: there служит дополнением к left. В языке философов here и there могут быть также настоящими существительными: Motion requires a here and a there; in the Space-field lie innumerable other theres (New English Dictionary; см. «Modern English Grammar», II, 8. 12).

Наречия в функции адъюнктов. Такое употребление также весьма редко: the off side, in after years, the few nearby trees (США), all the well passengers (США), a so-so matron (Байрон). В большинстве случаев нет надобности употреблять наречие в функции адъюнкта, так как существует соответствующее прилагательное. (Местоименные наречия: the then government, the hither shore; «Modern English Grammar», II, 14.9.)

Наречия в функции субъюнктов. Примеры не нужны, так как для данного разряда это обычное употребление.

Когда от глагола или прилагательного образуется существительное определяющее слово как бы поднимается на более высокую ступень и из третичного слова становится вторичным; где возможно, это выражается в употреблении формы прилагательного вместо формы наречия:

 

абсолютно новый абсолютная новизна
совершенно темный совершенная темнота
описывает точно точное описание
твердо верю моя твердая вера
судит строго строгай судья
читает внимательно внимательный читатель
II + III I + II

 

Нужно отметить, что прилагательные, обозначающие размер (great «большой», small «маленький»), употребляются как сдвинутые эквиваленты наречий степени (much «много», little «мало»): англ. a great admirer of Tennyson «большой почитатель Теннисона», франц. un grand admirateur de Tennyson. По поводу таких сдвинутых субъюнкт-адъюнктов ср. «Modern English Grammar», II, 12. 2 и раздел о нексусных словах ниже, стр. 156. Керм (Curme, A Grammar of the German Language, New York, 1922, 136) упоминает о нем. die geistig Armen, etwas lдngst Bekanntes, в котором geistig и lдngst не принимают окончаний, подобно наречиям, «хотя и определяют существительное»: дело в том, что Armen и Bekanntes представляют собой не существительные, а лишь прилагательные в функции первичных слов, на что указывает их флексия. Некоторые английские слова могут употребляться двояко: these are full equivalents (for) «это полные эквиваленты» или fully equivalent (to) «полностью эквивалентны»; ср. также the direct opposites (of) или directly opposite (to); Маколей пишет: The government of the Tudors was the direct opposite to the government of Augustus. Здесь to больше подходит к прилагательному opposite, чем к существительному, в то время как direct предполагает употребление существительного. В датском языке при переводе le malade imaginaire «мнимый больной» наблюдается колебание между den indbildt syge и den indbildte syge.

Группы слов

 

Группы слов, состоящие из двух или большего количества слов, между которыми могут быть самые различные взаимоотношения, во многих случаях могут трактоваться как одно слово. Иногда даже трудно бывает сказать, с одним ли или с двумя словами мы имеем дело; ср. стр. 103. To-day когда-то представляло собой два слова, но теперь наблюдается возрастающая тенденция писать его без дефиса (today); кроме того, возможность сказать from today свидетельствует о том, что to уже не имеет своего первоначального значения. Tomorrow «завтра» также является теперь целым словом, поскольку можно сказать даже I look forward to tomorrow . Однако для нас в настоящей главе не имеет никакого значения, за одно или за два отдельных слова принимать эти сочетания и другие сомнительные случаи; группа слов (точно так же как и отдельное слово) может быть и первичной, и адъюнктом, и субъюнктом.

Группы слов различного типа в функции первичных слов: Sunday afternoon was fine «Воскресный день был хорошим»; I spent Sunday afternoon at home «Я провел воскресный день дома»; We met the kind old archbishop of York «Мы встретили доброго старого архиепископа Йоркского»; ср. далее англ. It had taken him ever since to get used to the idea; You have till ten to-night. From infancy to manhood is rather a tedious period (Каупер); франц. jusqu’ au roi l’a cru; Nous avons assez pour jusqu’ а samed; исп. Hasta los malvados creen en йl (Гальдос).

Группы слов в функции адъюнктов: a Sunday afternoon concert «воскресный дневной концерт»; the Archbishop of York «архиепископ Йоркский», the party in power «правящая партия»; the kind old Archbishop of York’s daughter «дочь доброго старого архиепископа Йоркского»; ср. также a Saturday to Monday excursion; the time between two and four; his after dinner pipe.

Группы слов в функции субъюнктов (третичных слов): Не slept all Sunday afternoon «Он спал все воскресное послеобеденное время». Не smokes after dinner «Он курит после обеда», Не went to all the principal cities of Europe «Он путешествовал no всем главным , городам Европы»; Не lives next door to Captain Strong; The canal ran north and south; He used to laugh a good deal; five feet high; He wants things his own way; Things shall go man-of-war fashion. He ran upstairs three steps at a time; ср. «абсолютную конструкцию» в главе «Нексус» (IX).

Как уже можно было видеть из приведенных примеров, группа, выполняющая функцию первичной, вторичной или третичной, сама может содержать компоненты, которые находятся в отношениях, обозначенных этими тремя терминами. Ранг самой группы – это одно, а ранг внутри группы – другое. В результате могут возникать довольно сложные взаимоотношения; однако их всегда легко подвергнуть анализу с той точки зрения, которая была развита в этой главе. Это можно пояснить на примерах: We met the kind old Archbishop of York «Мы встретили доброго старого архиепископа Йоркского»: последние шесть слов образуют одну первичную группу – дополнение к met, но сама группа состоит из первичного слова Archbishop и четырех адъюнктов – the, kind, old, of York; или, скорее, надо сказать, что Archbishop of York, состоящее из первичного слова Archbishop и адъюнкта of York, является первичной группой, определяемой тремя адъюнктами – the, kind и old. Но адъюнкт of York в свою очередь состоит из частицы (предлога) of и ее дополнения, первичного слова York. Далее, вся эта группа может быть превращена в адъюнкт путем употребления в форме родительного падежа: We met the kind old Archbishop of York ’ s daughter «Мы встретили дочь доброго старого архиепископа Йоркского».

Не lives on this side the river «Он живет на этой стороне реки»; здесь вся группа, состоящая из последних пяти слов, является третичной по отношению к lives «живет»; on this side, состоящее из частицы (предлога) on и дополнения this (адъюнкт) side (первичное слово), само является групповым предлогом и принимает в качестве дополнения группу the (адъюнкт) river (первичное слово). Но в предложении The buildings on this side the river are ancient «Здания на этой стороне реки древние» та же самая группа, состоящая из пяти слов, является адъюнктом к слову buildings. Таким образом можно достигнуть естественного и последовательного анализа даже самых сложных сочетаний, встречающихся в языке[45].

Подчиненные предложения

 

Особый случай огромной важности составляют группы, называемые обычно подчиненными предложениями. Подчиненные предложения можно определить как части предложения, сами имеющие форму предложения (как правило, в их состав входит предикативная форма глагола). В зависимости от обстоятельств, подчиненное предложение может быть и первичным, и вторичным, и третичным.

1. Подчиненные первичные предложения.

That he will come is certain «To, что он придет, не подлежит сомнению» (ср. His coming is certain).

Who steals my purse steals trash «Kmo крадет мой кошелек , крадет хлам» (ср. Не steals trash).

What you say is quite true «To, что вы говорите , совершенно верно» (ср. Your assertion is…).

I believe whatever he says «Я верю всему, что бы он ни говорил» (ср…. all his words).

I do not know where I was born «Я не знаю, где я родился» (ср…. my own birthplace).

I expect (that) he will arrive at six «Я ожидаю, что он прибудет в шесть» (ср…. his arrival).

We talked of what he would do «Мы беседовали о том, что он будет делать» (ср…. of his plans).

Our ignorance of who the murderer was «Наше незнание того, кто был убийцей .» (ср…. of the name of the murderer).

В первых трех предложениях подчиненное предложение является подлежащим, в остальных – дополнением или к глаголу, или к предлогу of. Но существует своего рода псевдограмматический анализ, против которого я должен особенно предостеречь читателя: говорят, что в предложениях, подобных второму, подлежащим к steals trash является he; оно, по мнению некоторых грамматистов, подразумевается в who, и относительное придаточное предложение стоит к нему в таком же отношении, как к слову man в сочетании the man who steals «человек, который крадет». Это – одна из многих неуместных выдумок, которыми засорили и усложнили грамматику. Такие домыслы не содействуют правильному пониманию фактов языка[46].

II. Предложения в функции адъюнктов.

I like a boy who speaks the truth «Я люблю мальчика, который говорит правду» (ср…. a truthful boy «правдивою мальчика»).

This is the land where I was born «Это страна, в которой я родился» (ср. my native land «моя родная страна»).

Стоит заметить, что часто, когда перед нами как будто два относительных предложения при одном антецеденте (т.е. первичном слове), второе предложение в действительности определяет антецедент, уже определенный первым предложением, и таким образом, является адъюнктом к первичной группе, состоящей из первичного слова и первого относительного предложения в качестве адъюнкта. В следующих примерах я выделяю эту первичную группу курсивом: They murdered all they met whom they thought gentlemen; There is no one who knows him that does not like him; It is not the hen who cackles the most that lays the largest eggs.

III. Предложения в функции субъюнктов.

Whoever said this , it is true «Kmo бы это не сказал, это верно» (ср. anyhow «во всяком случае»).

It is a custom where I was born «Это обычай (там), где я родился» (ср. there «там»).

When he comes, I must go « Когда он придет , я должен уйти» (ср. then).

If he comes I must go «Если он придет , я должен уйти» (ср. in that case «в этом случае»).

As this is so , there is no harm done «Поскольку это так, не получилось никакого вреда» (ср. accordingly «соответственно»).

Lend me your knife, that I may cut this string «Дай мне твой нож, чтобы я мог отрезать этот шпагат» (ср. to cut it with «чтобы отрезать»).

Обратите особое внимание на первый пример, в котором предложение, вводимое whoever, не является ни подлежащим, ни прямым дополнением, как это было с предложениями, рассмотренными выше, а стоит в более свободном отношении к it is true.

Определение термина «подчиненное предложение» (clause) требует некоторых замечаний по поводу обычной терминологии, в соответствии с которой такие предложения обозначаются терминами «зависимое», «подчиненное» предложение в противоположность «главным» предложениям; соответствующие термины существуют и в других языках, например нем. Nebensatz «придаточное предложение», Hauptsatz «главное предложение». Но нет никакой необходимости в специальном термине для обозначения того, что обычно называется главным предложением. Следует прежде всего заметить, что главная мысль не всегда выражается в «главном предложении»: ср., например, This was because he was ill «Это было потому, что он был болен». Мысль, выраженная «главным предложением» в случае It is true that he is very learned «Это правда, что он очень ученый», может быть передана простым наречием: Certainly he is very learned «Конечно, он очень ученый». Но становится ли от этого мысль о его учености из подчиненной главной мыслью? Сравните также два выражения: I tell you that he is mad «Я говорю вам, что он сумасшедший» и Не is mad, as I tell you «Он сумасшедший, как я вам говорю». Далее, если мы определим «главное предложение» как остаток после отнятия подчиненных предложений, то получим самые курьезные результаты. Нужно признать, что в некоторых случаях подчиненные предложения можно опустить без заметного ущерба для значения, которое в какой-то степени является законченным само по себе: I shall go to London (if I can) «Я поеду в Лондон (если смогу), (When he got back) lie dined with his brother «(Когда он вернулся) он пообедал со своим братом». Но даже и здесь не представляется необходимым специальный термин для того, что остается после опущения таких элементов сочетания; в нем не было бы надобности, если бы тот же результат получился после опущения синонимических выражений, имеющих иную форму: I shall go to London (in that case) «Я поеду в Лондон (в этом случае)» или (After his return) he dined with his brother «(После его возвращения) он пообедал со своим братом». Если мы отнимем where I was born «где я родился» от трех предложений, приведенных выше, то останется: (1) I do not know «Я не знаю», (2) This is the land «Это страна» и (3) It is a custom «Это обычай». Однако рассматривать эти единицы как особую грамматическую категорию так же мало оснований, как нет оснований рассматривать с этой точки зрения и те части, какие получились в результате опущения выделенных ниже частей предложений: (1) I do not know my birth - place , (2) This is my native land, (3) It is a custom at home . Еще хуже, однако, когда часть, полученная в результате отсечения подчиненных предложений, вообще лишена смысла: (Who steals my purse) steals trash ; и еще более абсурдно: (What surprises me) is (that he should get angry). Можно ли в самом деле сказать, что словечко is содержит главную мысль? Грамматическое единство – это предложение в целом, включая все, что говорящий или пишущий использовал для выражения своей мысли; оно должно браться целиком; и тогда будет безразлично, чем выражено подлежащее или какой-либо другой член предложения – целым ли предложением (отчего ему дается название «подчиненное предложение»), одним словом либо группой слов другого типа.

Заключительные замечания

 

Грамматическая терминология, предложенная здесь, согласно которой разделение на три ранга трактуется как отличное от разделения на существительные, прилагательные и наречия, во многих отношениях предпочтительнее, чем путаная и противоречивая терминология, которую мы находим во многих грамматических работах. В значении, соответствующем моим трем рангам, часто употребляются слова «субстантивный», «адъективный», «адвербиальный» или говорится, что то или иное слово «употреблено адвербиально» и т.п. (см., например, New English Dictionary о выражении a sight too clever). Некоторые откровенно называют what «что», «какой» или several «несколько» в одном случае существительными, а в другом – прилагательными, хотя дают оба слова под заголовком «местоимение» (Wendt). Фальк и Торп (Falk & Torp) норв. sig называют субстантивным возвратным местоимением, a sin – адъективным. возвратным местоимением, но последнее субстантивно в сочетании hver tog sin, sе tog jeg min. Многие ученые говорят о «приименном родительном» (=адъюнкту) в противоположность «приглагольному родительному» (adverbial genitive), однако последнее выражение некоторыми, хотя и не всеми, употребляется только в применении к родительному падежу при глаголе. В книге, «The King’s English» для субъюнктных групп и подчиненных предложений употребляется термин «адвербиалии», но я, кажется, никогда не встречал терминов «адъективалии» и «субстантивалии» в применении к адъюнктам и первичным словам. Моему термину «первичное прилагательное» соответствуют следующие термины: субстантивное прилагательное, субстантивированное прилагательное, абсолютное прилагательное, прилагательное в абсолютном употреблении (но слово «абсолютный» употребляется также и в совершенно иных значениях, например «абсолютный отложительный падеж»), квази-существительное (ср. New English Dictionary, the great), свободное прилагательное (Sweet, New English Grammar, § 178, о нем. die Gute), прилагательное, частично превратившееся в существительное (там же, § 179, о the good), эквивалент существительного, Онионс (Onions, An Advanced English Syntax, London, 1904, § 9) употребляет последнее выражение: между прочим, он применяет термин «эквивалент прилагательного» к «существительному в функции приложения», например: Simon Lee, the old huntsman «Симон Ли, старый охотник», или к существительному, или отглагольному существительному – компоненту сложного существительного, например: cannon balls. В сочетании a lunatic asylum «психиатрическая больница», по его мнению, lunatic является существительным (и это правильно: ср. форму множественного числа lunatics), но это существительное он называет «эквивалентом прилагательного»; следовательно, он должен сказать, что в сочетании sick room «комната больного» слово sick является прилагательным, которое представляет собой эквивалент существительного (§ 9.3), но этот эквивалент существительного должен в то же самое время быть эквивалентом прилагательного в соответствии с его рассуждениями в § 10.6!. Вот пример «упрощенной» единообразной терминологии в серии Зонненшейна. Ср. «Modern English Grammar», II, 12. 41. London в сочетании the London papers «лондонские газеты» называют эквивалентом прилагательного, a the poor в самостоятельном употреблении – эквивалентом существительного; таким образом, в сочетании the London poor «лондонские бедные» существительное должно быть эквивалентом прилагательного, а прилагательное – эквивалентом существительного. Некоторые говорят, что в сочетании the top one «верхний» существительное сначала адъективировано, а затем субстантивировано, и что оба эти превращения связаны со словом one. Ср. «Modern English Grammar», II, 10.86: по моей системе top всегда остается существительным, но здесь оно служит адъюнктом к первичному слову one. Моя терминология также значительно проще, чем терминология, например, грамматики Поутсмы, где мы находим такие обозначения, как «атрибутивный отыменный адъюнкт, состоящий из существительного или местоимения с предшествующим предлогом», вместо моего термина «предложные (групповые) адъюнкты «(Поутсма употребляет слово адъюнкт в более широком значении, чем я).

Теперь мы можем по достоинству оценить то, что Суит высказал в 1876 г. («Collected Papers», Oxford, 24): «Есть одно любопытное обстоятельство, которого до сих пор не замечали грамматисты и логики: определение существительного, строго говоря, относится только к именительному падежу. Косвенные падежи в действительности являются атрибутивными словами, а флексия, – в сущности, не что иное, как средство превращения существительного в прилагательное или наречие. Это совершенно ясно в отношении родительного падежа… Так же ясно, что noctem в сочетании flet noctem является чистым наречием времени». Однако Суит не поместил в своей книге «Anglo-Saxon Grammar» родительный падеж существительных в раздел прилагательных и, конечно, правильно сделал, поскольку то, что он говорит, – это только половина истины: косвенные падежи являются средствами превращения существительного, которое в именительном падеже представляет собой первичное слово, во вторичное слово (адъюнкт) или третичное слово, но существительное все же остается существительным. Есть определенное соответствие между тройным делением на существительное, прилагательное, наречие и тремя рангами; с течением времени очень часто адъюнктные формы существительного переходят в настоящие прилагательные, а субъюнктные формы – в наречия (предлоги и т.п.); однако это соответствие лишь частичное, а неполное. Классификация «по частям речи» и классификация «по рангам» отражают две различных точки зрения на одно и то же слово или одну и ту же форму: сначала их можно рассматривать с точки зрения того, что они представляют сами по себе, а затем с точки зрения их сочетания с другими словами.



Дата: 2019-05-29, просмотров: 308.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒
fb
inst
tw
vk
Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. © 2018 - 2024