В процессе контакта с незнакомой (чужой) культурой складывается определенное отношение к ней. Носитель другой культуры традиционно воспринимается как “чужой”. Понятие “чужой” может связываться с носителями определенной культуры, контакты с которой наиболее интенсивны либо особо значимы для культуры реципиента.

В русской культуре XIX века представление о “всех чужих” связывалось чаще всего с французами, причем знание французского языка было знаком принадлежности к элите, к социальному слою, противопоставленному всем другим социальным слоям. Именно об этом в комедийном духе свидетельствует следующий диалог в “Женитьбе” Н.В.Гоголя: “А...на каком языке изъясняются в Сицилии? – А натурально, все на французском. – Все-с решительно”. [7, с.94]

В конце XIX – начале XX в. чаще “чужим” считается представитель немецкой культуры. Интересно, что в древнерусском языке всех иностранцев называли словом немец. Русская пословица XII века характеризует англичан: “Аглинские немцы не корыстны люди, да драться люты”. Впоследствии это слово было вытеснено словом чужеземец, а значение слова немец сузилось только до тех иностранцев, которые приезжали из Германии, Корень слова немец – нем-, от немой, то есть немец – это немой, не умеющий говорить (не знающий нашего языка) человек. В основе определения иностранца, таким образом, лежало его неумение говорить на родном, в данном случае русском языке, неспособность выразить себя словесно. Чужеземец из чужих земель и затем иностранец из иных стран, пришедшие на смену немцу, переставили акцент с владения языком на происхождение: из чужой земли, из иных стран. Смысл этого слова становится полным и ясным в противопоставлении: родной, свой – иностранный, то есть чужой, чуждый, принятый в иных странах. В этой оппозиции заложено столкновение между своим и чужим уставом, то есть налицо конфликт культур. Чтобы понять суть термина конфликт культур, нужно вдуматься в слово иностранный. Становится понятно, что именно родная культура объединяет людей и одновременно отделяет их от других, чужих культур, от культур иных стран. Иначе говоря, родная культура – это и щит, охраняющий национальное своеобразие народа, и глухой забор, отгораживающий от других народов и культур. Весь мир делится таким образом на своих, объединенных языком и культурой людей и на чужих, не знающих языка и культуры.

Противопоставление своей и чужой культуры может осмысляться и как оппозиция признаков “естественно – неестественно” (свое – это естественное, чужое – неестественное). Неестественным может считаться, что существуют люди, не понимающие или не говорящие на родном реципиенту языке (например: ”Вы даже, может быть, не поверите этому, что я вам доложу: мы жили тридцать четыре дня, и во все это время ни одного слова я не слыхал от них по-русски”.[ 7, с.94]); неестественным может считаться также то, что люди иначе, чем это принято в родной реципиенту культуре, выражают свои эмоции. Понимание своего как естественного, а чужого как неестественного может существовать и в образной форме: “Отчего же ты в Париж не уехал? Тебя звали. – Оттого, что я русский ... я без репы жить не могу! Там, в Париже, лягушками кормят” [цит. по Погодин Н., “Кремлевские куранты”, М., 1966, с.62; 28] , то есть репа как свое, привычное, русское, естественное лакомство противопоставляется употреблению в пищу лягушек, еды непривычной и нерусской, а потому неестественной.

Здесь уместно подробнее остановиться на таком виде стереотипов, как лакуны. Именно лакуны могут вызвать наибольшие проблемы в процессе межкультурной коммуникации, поскольку они, как правило, не воспринимаются носителями другой культуры.

Главной особенностью лакун является то, что они возникают в процессе общения, в ситуации контакта двух культур, обменивающихся текстами. Модель этого процесса общения можно представить следующим образом:

 А Т Р  Рис.1

 КП}

Где А – автор текста, участник коммуникации; Р – реципиент текста, второй участник коммуникации; Т – текст культуры, с помощью которого осуществляется коммуникация; КП – культурное пространство, в котором происходит межкультурное общение; цепь. А Т Р обозначает

процесс общения.

Если систематизировать культурологические лакуны в соответствии с моделью процесса межкультурного общения, то все известные разновидности лакун можно поделить на четыре группы:

субъектные лакуны, отражающие национально-культурные особенности коммуникантов к различным лингвокультурным общностям (участки А и Р) (рис.1);

деятельно-коммуникативные лакуны, отражающие национально- культурную специфику различных видов деятельности в их коммуникативном аспекте (цепь А Т Р) (рис.1);

лакуны культурного пространства (ландшафта), если рассматривать процесс общения в широком смысле, или лакуны культурного интерьера, если рассматривать тот или иной конкретный коммуникативный акт (область КП) (рис.1);

текстовые лакуны, возникающие в силу специфики текста как инструмента общения; специфику текста могут составлять содержание, форма фиксации и воспроизведения или восприятия материала, ориентация на определенного реципиента, поэтика автора и т.д.[28, с. 114].

С темой данной работы наиболее тесно связаны лакуны первой и второй группы, то есть субъектные и деятельно-коммуникативные лакуны, поскольку первые возникают в связи с особенностями национального характера различных народов, а вторые глубоко раскрывают специфику видов деятельности, характерных для той или иной нации, то есть, по сути, способствуют пониманию возникновения стереотипов в разных обществах.

Итак, начнем с первой группы лакун. Их классифицируют как субъектные или же как национально-психологические лакуны. Эти лакуны возникают в результате несовпадения национально-психологических типов участников коммуникации. В соответствии с составляющими национальной психологии можно выделить несколько подгрупп субъектных лакун.

Существование “характерологических” лакун обусловлено специфическими особенностями национального характера носителей различных локальных культур. В результате межкультурного общения в одних культурах складываются определенные стереотипы в отношении других культур, в частности такие, которые фиксируют наиболее характерную для той или иной нации черту, слабее выраженную у других народов. Принято считать, например, что главное в английском национальном характере – уравновешенность, во французском – страстность, в американском – прагматичность, в немецком – пунктуальность. Пунктуальность можно рассматривать как относительную характерологическую лакуну для испанцев и латиноамериканцев в сравнении с носителями немецкой и голландской культур: пунктуальность высоко ценится у немцев и голландцев, но мало что значит для испанцев и еще меньше для латиноамериканцев [ цит. по И.С. Кон, К проблеме национального характера. // История и психология. – М., 1971, с.125-126; там же, с.114].

Необходимо отметить, что все характерологические лакуны относительны. Сами по себе черты характера являются общечеловеческими, в совокупности представляя собой некий инвариант характера народа, в национальных же вариантах характера эти общечеловеческие признаки занимают разные места в системе ценностей соответствующей культуры, различаясь по степени распространенности. Подтверждает это положение анализ такого присущего всем народам признака национального характера, как трудолюбие: ”...можно увидеть разницу между трудолюбием американцев и трудолюбием, например, немцев. Трудолюбие немца – это основательность, точность, шаблонность, добросовестность, дисциплинированность, предусмотрительность, но без размаха и риска. Трудолюбие американца – это размах, энергичная напористость, неиссякаемый деловой азарт, инициативность ...” [цит. по Феденко Н.Ф., Луганский Н.И., М., 1965, с.38; 28]. Таким образом, для американцев содержание такого признака, как трудолюбие, во многом не совпадает с тем, как понимают его немцы: явно выраженные организаторские данные, способность мгновенно ориентироваться в ситуации, характерные для американцев, являются лакунизированными для немцев, уравнивающих между собой понятия трудолюбия и дисциплины.

Особо следует сказать о группе “саморефлексивных” характерологических лакун, отражающих понимание и представление о себе носителей тех или иных культур. “Самопредставление” этноса (нации) представляет собой лакуну в том смысле, что оно отражает более глубокое проникновение в суть национального характера, чем то, на которое способны носители другой культуры. Иностранцу, например, трудно уловить смысл финского “сису”, определяющего основу финского национального характера. Словарь определяет это понятие как “запас жизненных сил, выносливость, выдержка, терпение, сила воли, мужество, смелость, смекалка” [цит. по Кучкина О. Зеленый цвет – цвет надежды. // Театр. – 1981 - № 4, с.140; 28]. В жизни “сису” проявляется, по словам самих финнов, как решимость перед лицом трудностей; финн обращается к “сису” как к резервуару энергии, когда все другие ресурсы уже исчерпаны. Сами финны говорят, что иногда “сису” означает упрямство, нежелание уступить, изменить распоряжение, признать, что был не прав, ставящее в затруднительное положение там, где необходимо быстро переориентироваться.

Таким образом, характерологические лакуны могут быть по меньшей мере трех видов:

лакуны, отражающие традиционное и в определенной мере стереотипное восприятие национального характера другого народа (например, “англичане уравновешенны”);

лакуны, отражающие несовпадения в том, как проявляются у разных народов аналогичные качества (например, трудолюбие);

саморефлексивные лакуны, отражающие то, как носители той или иной культуры понимают свой национальный характер (например, финское “сиcу).

Среди национально-психологических лакун следует выделить и такие, которые связаны с несовпадениями (национальными особенностями) “склада ума” носителей различных культур, - “силлогистические” лакуны. Исследователи отмечают более или менее значительные расхождения в этой области национальной психологии: немецкому мышлению присущи философская широта и глубина абстрагирования, мышлению англичан – стремление не прибегать к абстракциям; французам свойственна ярость и живость воображения, идеи для них предпочтительнее фактов; напротив, англичан отличает сдержанность воображения, они ориентируются на факты, числа, а не теории [цит. по Бромлей Ю.В.” Этнос и этнография”. – М., 1973, с.83-85; 28].

Национально-специфические особенности мышления представителей различных культур могут стать причиной возникновения “ментальных лакун”, которые относятся ко второй группе – к деятельно-коммуникативным лакунам. Существование ментальных лакун выявляется при решении реципиентом мыслительных задач, характерных для чужой лингвокультурной общности. Такого рода лакуны возникают, например, в тех случаях, когда носителям некоторой культуры предлагается отгадать загадку в переводе с другого языка. В этом случае реципиенты неспособны дать правильный ответ на загадку, отражающую специфику чужой культуры. В данном случае наличие лакун нарушает процесс межкультурного общения. Для того, чтобы это своеобразное межкультурное общение состоялось (то есть чтобы на загадки были даны правильные ответы), необходимо не только перевести тексты с одного языка на другой, но и построить их в привычной для носителя ПЯ (переводящего языка) форме, в соответствии с особенностями склада его ума, ввести традиционные для ПЯ культурно-энографические образы и символы.

Но не только вербальное поведение оказывается значимым в этом случае: с помощью мимического знака (или “снятием” такого знака, отсутствием ожидаемого знака) можно также сообщить некоторую специфическую информацию. В понятие “поведение” (носителей некоторой культуры) включается большое количество аспектов: кинесика (мимика, жесты), характерная для данной культуры; бытовое (повседневное) поведение, обусловленное традициями, обычаями, укладом жизни, принятыми в данной культуре, а также этикет общения, фрагментом которого является кинесика (кинесические лакуны), и повседневное поведение (рутинные лакуны). В первом параграфе данной работы уже было отмечено, что при исследовании мы будем руководствоваться более широким пониманием термина “стереотип”, включающего в себя не только набор характеристик, свойственных определенной нации, но и все понятия, относящиеся к культуре, традициям, обычаям того или иного народа. Следовательно, в понятие “стереотип” в контексте используемого нами определения входит и кинесика, и повседневное поведение, и этикет общения – стереотипы поведения, формирующиеся у человека под влиянием культурной среды, в которой он живет. Рассмотрим данные понятия более подробно.

Кинесические лакуны сигнализируют о специфике жестового и мимического кодов различных культур. Хорошим примером является конфронтативный характер русских и болгарских жестов, обозначающих согласие и несогласие (“да” и “нет”). Кинесические лакуны могут быть абсолютными и относительными: в русской культуре, например, отсутствует такой жест, как стук костяшками пальцев по столу в знак одобрения, уважения, распространенный в немецкой культуре [17, с.268] – таким образом для носителей русского языка этот жест является абсолютной лакуной; жест-рукопожатие в знак приветствия известен и в русской, и в английской культурах, но в русской культуру он используется гораздо чаще, чем в английской, являясь относительной лакуной для англичан. Принципиально важным является вопрос о том, как влияет наличие лакун на процесс межкультурного общения. Показательно в связи с этим следующее наблюдение: “... англичанина, приехавшего в Москву, утомляют традиционные русские приветствия, он жалуется, что у него “руки болят”, в результате – некоторые негативные впечатления и даже переживания” [5, с.157].

Жесты, используемые в той или иной лингвокультурной общности (этикетно закрепленные), могут не совпадать и по использованию вербальных и невербальных средств общения. Так, описывая ситуацию встречи и общения двух друзей без слов (приветствие кивком головы, “жестовое” приглашение идти вместе, отказ с помощью жеста и кивка головой, “жестовое” прощание), К.Пайк отмечает, что такого рода общение возможно в американской культуре между людьми близко знакомыми. В латиноамериканском регионе общение возможно и между незнакомыми людьми, например, почтовый служащий разговаривает жестами с бедно одетым клиентом.

Лакунизированный характер может иметь соотношение вербальных и невербальных средств в мужском и женском вариантах этикета общения, по сути являющихся стереотипами поведения, характерными для того или иного общества. Например, адыгскому мужчине часто достаточно взгляда, мимического движения, жеста в тех ситуациях, в которых женщина не обходится без речевых действий. [28, с.124]. И вообще, следует заметить, что поскольку мужчина и женщина принадлежат к различным социальным группам и выполняют различные социальные роли, то общество ждет от них определенных моделей речевого поведения. Мужской тип коммуникации – это менее гибкая, но более динамичная и менее ориентированная на собеседника коммуникация. Наиболее распространенный жанр коммуникации у мужчин – беседа-информация, а у женщин – частная беседа. Женский тип коммуникации более ориентирован на собеседника, на диалог, на подчиненную роль в общении, где мужчина выбирает и меняет тему разговора.

С одной стороны, общество выработало такие стереотипы поведения, согласно которым женщина играет подчиненную роль при мужчине, она должна быть хорошей хозяйкой, способной выполнять любую работу, должна быть доброй, терпеливой, послушной, нежной, верной, красивой. Отсутствие мужа в этой модели рассматривается как отход от нормы, а уход от мужа – как бунт. С другой стороны, женщина при этом всегда негативно оценивается мужским обществом, свидетельством чему являются философские, исторические, литературные дискурсы, политические события.

Язык зафиксировал патриархальную установку: в нем прочно закрепились стереотипы, согласно которым женщине присуще многие пороки, поэтому сравнение с ней мужчины – всегда несет негативную окраску: болтлив, любопытен, кокетлив, самовлюблен, капризен, истеричен как женщина, женская логика; женщину же сравнение с мужчиной только украшает: мужской ум, мужская хватка, мужской характер. [18, с.126, 128]. Женщине приписывается неумение дружить и хранить тайны, глупость, алогичность: бабе дорога от печи до порога, бабьи умы разоряют дома; в английском языке: A woman's advice is best at a dead lift ( у бабы волос долог, да ум короток). В многочисленных пословицах и поговорках о женщинах сквозит пренебрежение и покровительственный тон: мое дело сторона, а муж мой прав; мужнин грех за порогом остается, а жена все домой несет; женщина льстит – лихое норовит; в английском языке: If I never see you again, it’ll be too soon (баба с возу – кобыле легче).

В подгруппу кинесических лакун могут входить мимические лакуны, возникающие при несовпадении мимических кодов, существующих в тех или иных культурах. Одним из мимических знаков является улыбка. В различных культурах улыбки могут, в зависимости от существующих этикетных норм, иметь различную иконографию и значения.

В наше время, когда международные контакты становятся все более массовыми и интенсивными, проблема улыбки неожиданно встала особенно остро. Одна из странных особенностей представителей русской культуры в глазах Запада – это мрачность, неприветливость, отсутствие улыбки. Русские не улыбаются, они неулыбающаяся нация, и поэтому с ними надо быть настороже: от этих мрачных типов можно ожидать чего угодно.

Русские же люди, попав в англоязычный мир, недоумевают по поводу улыбок. Мы с удивлением отмечаем, что в западном мире улыбаются всем, всегда и везде. В представлении русских людей улыбка является неотъемлемой частью западной культуры, неразрывно связанной с нормами поведения. Следовательно, мы можем назвать улыбку стереотипом, поскольку в умах того или иного народа (здесь имеется в виду русский народ) она вызывает совершенно конкретные ассоциации с представителями западного мира. В западном мире вообще и в англоязычном в особенности улыбка – это знак культуры (культуры в этнографическом смысле слова), это традиция, обычай: растянуть губы в соответствующее положение, чтобы показать, что у вас нет агрессивных намерений, вы не собираетесь ни ограбить, ни убить. Это способ формальной демонстрации окружающим своей принадлежности к данной культуре, к данному обществу. В западном мире улыбка одновременно и формальный знак культуры, не имеющий ничего общего с искренним расположением к тому, кому ты улыбаешься, и, разумеется, как и у всего человечества, биологическая реакция на положительные эмоции; у русских – только последнее.

В культуре Америки улыбка является также и социальным признаком преуспевания. Keep smiling – девиз американского образа жизни: “что бы ни случилось – улыбайся”. Этот призыв учит: не сдавайся, не поддавайся ударам судьбы, не показывай людям, что у тебя что-то не в полном порядке, не подавай виду – улыбайся. Напускной оптимизм в любой ситуации – вот черта американского национального характера, которая официально одобрена и внедряется всеми средствами, в том числе и языковыми.

У русских совершенно другой менталитет, другие традиции, другая жизнь, другая культура – в этом вопросе все прямо противоположное. Чем выше общественная позиция человека, тем серьезнее должен быть его имидж. Улыбка в ситуации, когда человек претендует на высокий пост, совершенно неуместна, она только покажет, что человек легкомыслен, не сознает ответственности своего дела и поэтому довериться ему нельзя.

Таким образом, мимика, жесты, телодвижения составляют лакунизированный кинесический слой системы личных знаков, используемых в повседневной жизни носителями различных культур.

Особую группу поведенческих лакун составляют “бытовые” (“рутинные”) лакуны, указывающие на традиционный уклад жизни, привычки, особенности быта – на то, что называют “повседневным поведением” носителей некоторой культуры.

У англичан принято пить чай в пять часов вечера, но у других европейских народов такого обычая нет. Многие европейцы удивляются тому, что русские умываются, используя текущую струю воды, тогда как сами они для умывания набирают воду в раковину. В данной работе мы хотели бы коснуться такого стереотипа поведения в западной культуре как small talk. Для начала проанализируем, что же такое small talk и как определяют данные понятия различные словари. Англо-русский словарь под редакцией В.К. Мюллера определяет small talk следующим образом: “small talk – пустой, бессодержательный, светский разговор” [20, с.660]. Другой источник, Новый англо-русский словарь, составленный И.Р.Галпериным, дает такой перевод выражения small talk: “small talk – болтовня, (легкая) светская беседа”. После прочтения этих переводов становится не совсем понятно, что же такое small talk. The Longman Dictionary of English Language and Culture объясняет это выражение так: “small talk – light conversation on unimportant or non-serious subjects”, (“легкая беседа на незначительные или несерьезные темы”) и дает следующий пример: “people making small talk at a cocktail party”[37, p.1275]. Oxford Advanced Dictionary of Current English by A.S. Hornby определяет small talk как “conversation about everyday and unimportant social matters” [36] (“беседа на бытовые и незначительные светские темы”). Руководствуясь последними определениями, нельзя сказать, что small talk – это “пустая, бессодержательная болтовня”.

Умение выбрать правильную тему для разговора очень важно при общении с представителями другой языковой и культурной общности. “Безопасные” темы разговоров, которые считаются подходящими для общения с незнакомыми людьми (или с людьми, которых вы плохо знаете), в разных странах различны. Предлагаем сравнить темы для small talk в русской и англоязычной культуре:

Расшифровка цифр в таблице:

Долгое время мы были в этом ограничены.

Популярная тема для разговоров только среди представителей старшего поколения.

Говорить об этом считается невежливо (в любой ситуации).

Эта тема особенно популярна у старшего поколения, но иногда поговорить о своем здоровье любят и подростки, например, после урока физкультуры.

До недавнего времени говорить об этом считалось “плохим вкусом”, но с появлением “желтой прессы” ситуация изменилась. Впрочем, образованные люди избегают разговоров на подобные темы.

Если вы хотите побеседовать на эту тему, вы должны быть осведомлены, разделяет ли собеседник ваши интересы [38, c.4].

Итак, проанализировав данные таблицы, можно заключить, что рекомендуемыми темами для small talk в англоязычных странах являются следующие темы: путешествия, погода, работа (но не зарплата и другие подобные вопросы, касающиеся денег), происхождение (где вы родились, в какой стране или городе), хобби, увлечения, а также новости, но не касающиеся политики.

Что касается тем, которых в беседе следует избегать, американцы утверждают, что опасно говорить о двух вещах: о политике и о религии. В Англии к подобным вопросам относятся также следующие темы: королевская семья, расовые отношения, зарплата/доходы, здоровье, домашние питомцы и Северная Ирландия. В России же многие из этих тем являются наиболее популярными среди образованных людей, когда они собираются вместе по какому-либо поводу.

Вполне естественно, что русские люди говорят на эти темы и с представителями англоязычных стран. Но такое положение вещей может привести к непониманию. То же самое можно сказать и о немецкоязычной культуре, где некоторые темы разговора считаются “небезопасными”. Приведем примеры из романа Э.М. Ремарка “Три товарища”:

Es entstand eine Pause. Ich blickte zu Lenz hinűber. Aber der letzte Romantiker grinste nur, zuckte mit der Nase und lies mich im Stich. Die Birken raschelten. Ein Huhn gackerte hinter dem Haus.

“Wunderbares Wetter”, sagte ich endlich, um das Schweigen zu unterbrechen.

“Ja, herrlich”, erwiderte das Mädchen.

“Und so milde”, fűgte Lenz hinzu.

“Sogar ungewöhnlich milde”, ergänzte ich [8].

Возникла пауза. Я посмотрел в сторону Ленца. Но последний романтик только ухмыльнулся, повел носом и не стал меня выручать. Где-то за домом закудахтала курица.

Прекрасная погода, - проговорил я наконец, чтобы как-то нарушить молчание.

Да, чудесная, - ответила девушка.

И такая мягкая, - добавил Ленц.

Просто необыкновенно мягкая, - дополнил я его мысль.[24, с.16].

* * *

“Wie kommen Sie eigentlich zu Ihrem englischen Vornamen?” fragte Gottfried Parice Hollmann, die neben ihm saB.

“Meine Mutter war Engländerin. Sie hieB auch so, Pat.”

“Ah, Pat, das ist was anderes. Das spricht sich viel leichter.”

Er holte ein Glas und eine Flasche hervor. “Also auf gute Kameradschaft, Pat! Ich heiBe Gottfried.” [Ebenda]

Откуда у вас, собственно английское имя? – спросил Готтфрид Патрицию Хольман, сидевшую рядом с ним.

Моя мать была англичанка. Ее тоже звали Пат.

Ну, Пат – это другое дело. Это гораздо легче произносится. – Он достал стакан и бутылку. – За крепкую дружбу, Пат. Меня зовут Готтфрид. [24, с.114].

Таким образом, можно сделать вывод: изучая английский язык, а также любой другой европейский язык, нужно учитывать не только культурные различия разных стран, но и тренироваться в умении вести small talk.

Итак, существование различных видов этикетных норм и, как следствие этого, неприятие или неодобрение стереотипов поведения, характерных для представителей другой культуры, может создать трудности в общении. В результате между коммуникантами может возникнуть непонимание (например, при неверной, часто противоположной интерпретации жестов чужой культуры, не имеющих эквивалентов в родной для реципиента культуре) или у одного из собеседников может сложиться неблагоприятное впечатление о другом (в японской культуре считается недопустимым сидеть, скрестив ноги или вытянув их; для англичан же эта поза – поведенческая норма); общающиеся могут оказаться в состоянии фрустрации (“культурного шока”) [5, с.156-158].

Итак:

В процессе восприятия стереотипов культуры другого народа формируется определенное к ним отношение. Чаще всего они воспринимаются как нечто чужое. Так возникает конфликт культур – результат несовпадений принятого (а это и есть стереотипы) в своей и чужой для реципиента культуре.

Столкновение стереотипов, характерных для разных культур (то есть конфликт культур), может создать трудности в общении, стать причиной “культурного шока” и таким образом привести к непониманию культуры другого народа.