Для всех РС характерен трехуровневый («трехслойный») хозяйственный механизм как совокупность форм и методов регулирования хозяйственной жизни.

1) уровень спонтанно-рыночного регулирования начал формироваться в еще в ХVI-XVII вв., т.е. в период зарождения капиталистических отношений в Западной Европе, и вполне сложился там и в США к 50-60-м гг. ХIХ в., когда материальной базой хозяйственной жизни стало крупное машинное производство и высокого уровня развития достигло общественное разделение труда.

2) уровень корпоративного регулирования сформировался в последние 20-25 лет перед Первой мировой войной. Сложившиеся к этому времени мощные корпорации, сосредоточивая в своих руках значительную или даже преобладающую долю производства или иного товара, получили возможность целенаправленно воздействовать на цены, а также объем производства и сбыта соответствующих товаров.

3) уровень государственного регулирования сложился после самого глубокого в истории капитализма «великого» кризиса 1929-1933 гг. и особенно после Второй мировой войны.

Различия социально-экономических моделей скорее количественные, чем качественные.

Они касаются относительной роли каждого из указанных трех «слоев» в хозяйственной жизни и степени социальной ориентации («социальности») государства и общества.

При этом на первом и втором уровнях хозяйственного механизма различия между отдельными РС прослеживаются в наименьшей степени. Это вполне закономерно, ибо на этих уровнях наиболее полно находит выражение сущность капитализма как социально-экономической системы, движимой мотивом частной прибыли и рыночной конкуренции.

Различия отчетливее проявляются на третьем уровне, в экономической и социальной политике государства.

В большинстве РС, кроме некоторых малых (Австрия, Дания, Ирландия, Норвегия, Португалия, Финляндия), ведущую роль в экономике играют мощные концерны, функционирующие как ТНК.

В хозяйствах указанных выше малых развитых стран нет ТНК мирового класса, ведущую роль играют средние (по международным меркам) фирмы, которые, однако, для масштабов этих стран являются достаточно крупными. Во всех РС в последние два-три десятилетия наблюдается ренессанс мелкого бизнеса.

В результате во всех развитых странах постоянно воспроизводится широкий средний класс как важный фактор социальной стабильности общества^[2].

В зависимости от соотношения государственного сектора и рыночных элементов хозяйственного механизма можно выделить несколько моделей «смешанной» экономики в развитых странах:

· либеральная (американская) модель, для которой характерны приоритетная роль частной собственности, рыночно-конкурентный механизм в сфере производства, сбыта, инвестирования использования рабочей силы, высокий уровень социальной дифференциации. Правительство регулирует экономику на макро- и микроуровне через законодательство, налоговую и денежно-кредитную политику в целях развития конкуренции и ограничения власти монополий, смягчения провалов рынка, зашиты интересов отдельных социальных групп населения и т.п. Эта модель характерна для США, Канады, приближаются к ней в определенной степени экономические системы Великобритании, Ирландии, Бельгии, Италии, Франции;

· социально-рыночная (германская) модель, представляющая собой социальное рыночное хозяйство, в котором конкурентный рыночный механизм дополняется созданием особой социальной инфраструктуры. Она предусматривает постоянную поддержку тех, кто испытывает трудности в нерегулируемом капитализме (малообеспеченные семьи, безработные, молодежь, мелкие и средние фирмы). Государство берет на себя широкие обязательства в обеспечении благосостояния тех, кто не может самостоятельно обеспечить достаточный уровень доходов, и проявляет большую экономическую активность;

· шведская модель, распространенная в Швеции, других скандинавских странах, Австралии. Для нее характерен высокий уровень социальных гарантий, основанный на широком перераспределении доходов и поиске социального консенсуса. Дополнением этой характеристики служат сильные профсоюзы и многообразные «свободные ассоциации», способствующие координации общественных и частных интересов, а также развитие идеологии социального партнерства, закрепленной в соглашениях предпринимателей и профсоюзов, которая реализуется посредством переговоров участников политического процесса. Эта модель еще называется корпоративистской, так как экономические решения осуществляются путем добровольной и постоянной координации конфликтных целей различных групп при активном участии государства.

Разновидностью шведской модели может служить японская модель. Она представляет собой модель регулируемого корпоративного капитализма, в которой возможности частного накопления капитала сочетаются с активной ролью государства в области программирования экономического развития, структурной, инвестиционной, внешнеэкономической и социальной политики при невысокой доле государства в предпринимательском секторе. Особое внимание уделяет государство повышению квалификации рабочей силы путем ее непрерывной профессиональной подготовки.

Для японской модели характерно также сочетание самых передовых форм организации производства и труда с национальными традициями. Поэтому японскую модель экономического развития называют еще иерархическим корпоративизмом.

Развитая рыночная экономика на протяжении последних столетий продемонстрировала свои преимущества перед другими экономическими системами: гибкость и приспособляемость к изменению производительных сил, способность осваивать достижения НТП, быстро реагировать на изменения потребительского спроса и полностью удовлетворять его^[3].