Деятельность II Отделения по проведению кодификации законодательства и непосредственно работу М. М. Сперанского император поставил под личный контроль.

Первой стадией громоздкой систематизации по замыслу М. М. Сперанского должно было быть «Полное собрание законов». Юридическая техника для составления «Свода» основывалась на следующей методике: а) статьи «Свода», основанные на одном действующем указе, излагать теми же словами, которые содержатся в тексте и без изменений; б) статьи, основанные на нескольких указах, излагать словами главного указа с дополнениями и пояснениями из других указов; в) под каждой статьей давать ссылки на указы, в нее вошедшие; г) сократить многосложные тексты законов тексты законов; д) из противоречащих друг другу законов выбирать лучший или более поздний. В итоге, уже к началу 1830 г. было создано 45 обширных томов, содержащих около 42 тысяч статей. «Свод законов» должен был состоять из восьми разделов: 1) основные государственные законы; 2) учреждения: а) центральные; б) местные; в) устав о государственной службе; 3) законы правительственных сил: а) устав о повинностях; б) устав о податях и пошлинах; в) устав таможенный; г) уставы монетный, горный и о соли; д) уставы: лесной, оброчных статей и счетные; 4) законы о состояниях; 5) законы гражданские и межевые; 6) уставы государственного благоустройства: а) уставы духовных дел иностранных исповеданий, кредитный, торговый, промышленный; б) уставы путей сообщения, почтовый, телеграфный, строительный, положения о взаимном пожарном страховании, о сельском хозяйстве, о найме на сельские работы, о трактирных заведениях, о благоустройстве в казачьих селениях, о колониях иностранцев на территории империи; 7) уставы благочиния: а) уставы: о народном продовольствии, об общественном призрении, врачебный; б) уставы: о паспортах, о беглых, цензурный, о предупреждении и пресечении преступлений, о содержащихся под стражей, о ссыльных; 8) законы уголовные [30, c.166].

Первоначально реформатор поставил перед собой весьма серьезную задачу: собрать законы, издать их и на этой основе создать новое действующее законодательство. Однако Николай I ограничил ее: собрать все известные законы, издать их в хронологическом порядке и выбрать из них действующие законы. М. М. Сперанский провел огромную работу по выявлению, сбору и публикации всех законов. Кодификационная работа проводилась следующим образом: Из государственных сенатских, коллежских архивов были собраны реестры всех узаконений, на их основе был составлен единый реестр, а уже после этого обратились к первоисточникам. Было прорецензировано 3000 книг, содержащих сенатские протоколы, важнейшие постановления сверялись с подлинниками. Однако собрание узаконений не предполагалось использовать в практических целях. Таким образом, в первое «Полное собрание законов» было помещено более 30 тысяч различных указов, нормативных актов, постановлений, начиная с «Соборного уложения» и до вступления на престол Николая I [38, c.209].

К 1830 г. М. М. Сперанский выполнил поручение: все законы с 1649 г. по 13 декабря 1825 г. (до восшествия на престол Николая I) общим числом в 30 920 были собраны, расположены в хронологическом порядке и напечатаны в 45 томах первого Полного собрания законов Российской Империи. Одновременно были изданы шесть томов второго Полного собрания законов, куда вошли акты, принятые за время царствования Николая I. Все действующие законы составили особый Свод законов Российской Империи в 15 томах, он был издан в 1832 г. Это издание стало официальным руководством в практике царского управления и суда. В первый том «Свода» М. М. Сперанский включил составленную им компиляцию из тех законов XVIII - начала XIX в., которые определяли государственное устройство России. Компиляция была названа: «Основные законы Российской Империи» [30, c.169].

Далее тома этого собрания (всего - 55) печатались ежегодно по 1883 г. и включили в себя все законы Николая I и Александра II. С 1884 по 1916 г. издавалось третье собрание (33 тома законов Александра III и Николая II).

В «Свод» были включены лишь действующие акты: некоторые законы подвергались сокращению; из противоречащих друг другу актов составители выбрали позднейшие. Составители стремились расположить акты по определенной системе, соответствовавшей отраслям права. В I-III-м томах «Свода» излагаются основные законы, государственное и губернское установление и т.п.; в IV-м - уставы о рекрутских и земских повинностях; в V-VIII-м - уставы о налогах, пошлинах, питейном сборе и пр.; в IX-м - законы о сословиях и их правах; в X-м - законы гражданские и межевые; в XI-XII-м - уставы кредитных учреждений, торговые, постановления о фабричной, заводской и ремесленной промышленности и т.п.; в XIII-XIV-м - уставы благочиния (врачебный, о паспортах и беглецах, о содержании под стражей и др.); в XV-м - уголовные законы [33, c.218].

«Свод» был в основном сборником норм феодально-крепостнического права, направленных на сохранение, защиту и укрепление самодержавия. На Украине Свод вступил в действие с 1835 года лишь в той его части, которая регламентировала государственные и административно-правовые отношения; в 1840 г. на Левобережную, а в 1842 г. на Правобережную Украину распространилось действие Свода в части гражданского и уголовного права.

В «Своде» отразилась одна из важнейших особенностей гражданского права в первой половине XIX в. - оно стало развиваться более интенсивно, что в определенной степени объяснялось усилением темпов развития промышленности и торговли. В Х томе было систематизировано действовавшее гражданское законодательство. При этом значительное внимание уделялось укреплению права собственности, регламентации имущественных отношений. В ст. 262 ч. I т. X «Свода» впервые в русском законодательстве было дано понятие права собственности как права «исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться оным (имуществом) вечно и потомственно» [33, c.225]. Право собственности на землю определялось как право «на все произведения на поверхности ее, на все, что заключается в недрах ее, на воды, в пределах ее находящиеся, и, словом, на все ее принадлежности». Наряду с правом собственности защищалось право законного владения. Значительное место было отведено обязательственному праву, что вызывалось развитием товарно-денежных отношений. В этой связи немало внимания уделялось гражданско-правовым договорам - займа, дарения, залога недвижимого имущества, поклажи и другим.

В первой книге XV тома были изложены нормы уголовного права. Книга состояла из 11 разделов, разделы - из глав, главы делились на статьи (всего было 765 статей) [33, c.231]. Здесь впервые были выделены Общая и Особенная части. Хотя т. XV Свода законов и знаменовал собою значительный шаг в развитии русского уголовного права и его систематизации, все же в нем было много несогласованных и противоречивых норм и статей, и его отсталость обнаружилась с полной очевидностью вскоре после опубликования Свода законов. Руководство новой кодификацией уголовного права было поручено М.М.Сперанскому, но работа по подготовке нового уголовного кодекса была завершена уже после его смерти. Подготовленный проект был рассмотрен Государственным советом, утвержден императором в 1845 году и введен в действие с 1846 года. Новый кодекс получил название «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных». Уложение подразделялось на разделы, разделы - на главы, а главы - на статьи (всего было 2224 статьи). Некоторые главы подразделялись еще и на отделения. Количество статей в новом кодексе увеличивалось по сравнению с законами 1832 года втрое. Судебные органы в приговорах по делам, рассмотренным после 1 мая 1846 г., должны были ссылаться только на нормы нового Уложения [22, c.295].

Значительное место уделялось преступлениям против веры, государственным преступлениям. При этом покушение, преступное действие и даже умысел свергнуть императора карались лишением всех прав состояния и смертной казнью. За участие в восстании также полагались лишение всех прав состояния и смертная казнь. Составление и распространение письменных и печатных сочинений с целью «возбудить к бунту» каралось лишением всех прав состояния и ссылкой на каторжные работы в крепость на срок от 8 до 10 лет. При этом лицам, не освобожденным от телесных наказаний, дополнительно назначались от 50 до 60 ударов плетью и клеймение. Специальные разделы были посвящены преступлениям против порядка управления, должностным преступлениям.

В Уложении появились новые статьи и даже специальное отделение «О неповиновении фабричных и заводских людей» [33, c.271]. Особенно сурово наказывались организованные выступления рабочих. Явное неповиновение фабричных и заводских людей владельцу или управляющему заводом, оказанное «целою артелью или толпою», каралось как восстание против властей, т.е. смертной казнью. Предусматривались наказания и против участников забастовок. Виновные подвергались аресту: «зачинщики» - на срок от трех недель до трех месяцев, «прочие» - от семи дней до трех недель. Раздел «О преступлениях и проступках против законов о состояниях» предусматривал защиту сословных прав и привилегий, охраняя и закрепляя сословное разделение людей в обществе. Всякое намерение лица скрыть свою принадлежность к определенному сословию наказывалось лишением всех прав состояния и ссылкой в Сибирь на поселение, при этом лица, не освобожденные от телесных наказаний, подвергались наказанию плетьми от 10 до 20 ударов. В этом разделе имелось специальное отделение «О преступлениях крепостных людей против своих господ» [33, c.274].

Выступления крепостных крестьян против своих господ приравнивались к восстанию против правительства. Любое неповиновение помещику влекло для крепостного наказание розгами от 20 до 50 ударов. За подачу жалобы на своих помещиков крепостные крестьяне наказывались розгами до 50 ударов. Переход крестьян от одного владельца к другому и переход «в другое состояние» без воли помещика наказывался розгами от 30 до 60 ударов. В особом разделе содержались нормы, относившиеся к преступлениям против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц. Умышленное убийство наказывалось лишением всех прав состояния и ссылкой на каторжные работы либо пожизненно, либо на длительные сроки.

Обширный раздел был посвящен преступлениям против собственности частных лиц. Насильственное завладение чужим недвижимым имуществом (землей, домом и т.д.), осуществленное вооруженными людьми, наказывалось лишением всех прав состояния и ссылкой в Сибирь. Умышленный поджог какого-либо обитаемого здания влек наказание, связанное с лишением всех прав состояния и ссылкой на каторжные работы в крепость на срок от 8 до 10 лет. Наказание увеличивалось, если здание принадлежало церкви, императору или членам его фамилии. Разбой, грабеж наказывались лишением всех прав состояния и ссылкой на каторжные работы в крепости, заводы, рудники на различные сроки или пожизненно. Виноватые в краже наказывались в зависимости от обстоятельств совершения преступления ссылкой, заключением в работные дома, отдачей в исправительные арестантские роты и битьем розгами.

Четко выраженный классовый характер носили нормы процесса, закрепленные в разделе о судопроизводстве по наиболее опасным для государства преступлениям: государственным, против веры. Такие дела должны были рассматриваться «без малейшего промедления» (ст.1241). Для их рассмотрения по указу царя могли создаваться особые верховные уголовные суды, состав которых персонально определялся также царем. Такой верховный уголовный суд судил, в частности, декабристов под прямым контролем императора. Особый порядок существовал для рассмотрения дел крестьян, выступавших против своих помещиков и оказывавших сопротивление присланным для их усмирения воинским командам. Их судил военный суд. Свод предоставлял помещикам право производить «расправу по маловажным преступлениям, учиненным помещичьими крестьянами» [33, c.277].

В целом, будучи в своей основе феодально-крепостническим, «Свод законов» учитывал в некоторой степени интересы развивающейся буржуазии. Не вызывает сомнения и правовое значение кодификации законов М. М. Сперанского. Она привела к формированию специальных отраслей законодательства (гражданского, уголовного и других), предопределила создание «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных».

Несмотря на то, что «Полное собрание законов» и «Свод законов Российской империи» вобрали в себя немало устаревших норм, которые тормозили развитие капиталистического общества, эти собрания законов значительно подняли авторитет Российского государства в глазах более цивилизованной Европы и просуществовали, претерпев ряд изменений, до 1917 года.

Таким образом, М. М. Сперанским в короткий срок была проведена колоссальная работа, сводившаяся к сбору и систематизации законов. В награду за это он получил орден Святого Андрея и солидную ежегодную премию. Но лучшим выражением благодарности Николая I стал поступок его на специальном заседании Государственного совета 19 января 1833 года, когда в конце заседания император подозвал к себе М. М. Сперанского и в присутствии всех членов совета наградил его собственной Андреевской звездой. Явным признаком того, что доверие Николая I к М. М. Сперанскому возросло, стало назначение его в 1835 году преподавателем юридических наук наследнику престола - будущему императору Александру II.

От всякого обновления и улучшения законодательства Николай I решительно уклонялся, поэтому ничего нового в политическую и социальную структуру, в систему управления работа, проделанная М. М. Сперанским, не внесла. Она была призвана стабилизировать и увековечить традиционную самодержавную структуру власти и крепостнических общественных отношений.

Полное собрание законов Российской Империи приобрело значение уникального историко-юридического источника, но не годилось для повседневной работы, во-первых, потому, что было слишком громоздко, а главным образом потому, что в нем изобиловали устаревшие и отмененные законы. Воронежский губернатор барон Х.Х. Ховен в ответ на замечание советника, что он нарушает такой-то закон из такого-то тома 15-томника, «схватил этот том, сел на него и спросил: «Ну, где теперь ваш закон?» [30, c.181]. Кодификация законодательства также не привела к установлению законности и порядка.

Кодификация законов упорядочила форму самодержавного-крепостнического государства, не изменив его сущности, что и требовалось царизму. Конечно, М. М. Сперанский проделал грандиозную работу, создав ценный источник, но народу России его кодификационный подвиг ничего не дал. За ширмой внешней законности во всех звеньях государственного аппарата сохранялись проблемы, вызванные феодально-крепостнической системой:

1) разрастался чиновничий бюрократизм - по ведомству юстиции в 1831 г. числилось 2 млн. 800 тыс. неразобранных дел, спустя 17 лет - 3 млн. 300 тыс. Уже в 40-х годах проявлялись негативные последствия бюрократизации управления. Рассказывалось о случае, когда царь потребовал привезти из Москвы в Петербург судебное дело, тянувшееся десятилетиями. Оно было отправлено на 40 подводах и по дороге пропало - не нашли ни дела, ни подвод. Самые плачевные результаты дала ревизия в 1842 г. петербургского надзорного суда, помещавшегося против окон царского кабинета: тысячи нерешенных дел, невыполненных распоряжений и указов, запущенность финансовой отчетности и т. д. Обвиненный в этом генерал-губернатор Петербурга оправдывался в Государственном совете тем, что «во всех здешних судах такие же беспорядки... в управе благочиния, может статься, еще хуже» [38, c.244]. Действительно, в провинции дела обстояли намного хуже.

В судах процветало взяточничество. Образовательный уровень судей был низок. Обычным явлением стала волокита, некоторые дела рассматривались годами и даже десятилетиями. Так, в 1844 году в уездном суде было начато дело о краже мелкой монеты на сумму 115 тыс. руб., а закончено оно было лишь в 1865 году после судебной реформы [36, c.287].

2) росла сама бюрократия. Если к 1796 г. количество чиновников в России не превышало 16 тыс., то к 1851 г. оно составило 74330 [38, c.246].

3)расширялись злоупотребления, воровство, лихоимство, казнокрадство. Александр I мог еще шутить по адресу своих сановников: «Они украли бы мои линейные суда, если бы знали, куда их спрятать». Николаю I было уже не до шуток, когда у него над головой в Зимнем дворце обрушился потолок из-за того, что граф П.А. Клейнмихель украл ассигнованные на ремонт дворца казенные суммы. По данным всеведущего III отделения, в России конца 40-х годов не брали взяток только три губернатора (из 55) [9, c.105]: Н.Е. Писарев как самый богатый и еще двое по идейным соображениям - бывший декабрист А. Н. Муравьев и сын «первого русского революционера» А.А. Радищев. Неожиданно явившись в Сенат к 10 часам утра, Николай застал на месте только сенатора П. Г. Дивова - никто более на службу еще не пришел. Император повелел П. Г. Дивову передать «сотоварищам сенаторам, что был у них с визитом, но никого не застал», после чего специальным указом обязал сенаторов являться на службу... к 6 часам утра. Лишь признав, что царское посещение Сената само по себе уже «сделало полезную электризацию параличному», сенаторы уговорили императора освободить их от столь раннего бдения [38, c.267].

1 января 1839 г., в день 67-летия, М. М. Сперанскому, высочайшим повелением было пожаловано графское достоинство. Но прожить Михаилу Михайловичу с графским титулом суждено было всего 41 день. 11 февраля 1839 г. он умер от простуды: «Светило Русской администрации угасло» [14, c. 223].

В целом, кодификация законов при Николае I сыграла огромную роль в упорядочении российского законодательства и в обеспечении более твердой и четкой юридико-правовой основы российского абсолютизма. Однако она не меняла ни политической, ни социальной структуры самодержавно-крепостнической России да и не ставила этой цели), ни самой системы управления. Не устраняла она произвола, коррупции чиновников, которые в николаевское царствование достигли особого расцвета. Правительство видело пороки бюрократии, но искоренить их в условиях абсолютистского режима было не в состоянии. Не смог решить этой проблемы и «кодификационный подвиг» Михаила Михайловича Сперанского.

Заключение

В результате проведенного исследования можно сделать следующие выводы:

1. Что касается проектов реформ, предложенных М. М. Сперанским, то Михаил Михайлович искренне хотел преобразовать страну, создать конституцию, разделение властей, систему выборных учреждений и судов, совершенную законодательную систему, упорядоченные финансы. Но обстановка общей косности, групповые интересы высшей аристократии, верхушки армии, чиновничества, пассивность и политическая апатия общества стали мощным препятствием на пути реформ. Тем не менее, не стоит забывать, что частично проекты реформатора были реализованы. В частности, был создан Государственный совет, на несколько десятилетий определивший структуру управления страны.

2. Чрезвычайно ограниченным был и круг лиц, на которых мог опереться М. М. Сперанский. Император, выступавший в качестве главного орудия осуществления преобразований, без конца колебался в осуществлении их на практике. Реформатор не учел того, что государь может успешно выполнять предназначенную ему роль только лишь испытывая постоянное соответствующее давление снизу, хотя бы из своего сановного окружения. Недовольство действовавшей в России системой управления было в обществе широко распространено. Необходимо было лишь превратить его в фактор, постоянно толкающий верховную власть в направлении реформ. М. М. Сперанский никаких усилий для этого не предпринял, за что некоторые исследователи прозвали его «канцелярским реформатором».

Отсюда проистекало то, что в конечном счете его реформы, дав частичные положительные результаты, не завершились коренными изменениями в социально-экономическом, политическом и гражданском строе России. Это во многом способствовало резкому обострению внутреннего кризиса. И выступление декабристов в 1825 году явилось следствием нереализованных замыслов.

3. Противоречивые оценки получает и кодификационная деятельность М. М. Сперанского. Создав уникальный памятник российского права, проделав невероятный по своей грандиозности труд, реформатор не смог решить проблем, накопившихся в сфере управления страной – бюрократизма, произвола и коррумпированности чиновников. Верховенства закона в крепостническом самодержавном государстве достичь было невозможно, но сам факт кодификации законодательства имел огромное историческое значение, хотя был лишен практического смысла.

В целом, государственная деятельность М.М. Сперанского чрезвычайно сложна, богата событиями и противоречиями. Судьба назначила ему быть в самом центре отечественной политической истории первой трети XIX века, участвовать во всех событиях, происходящих тогда в русском обществе. Вклад М. М. Сперанского в историю огромен. В своих либеральных проектах он смог превзойти своих современников, предвосхитив, таким образом, за полстолетия - великие реформы Александра II. «Кодификационный подвиг» реформатора, хотя и не решил традиционных российских проблем в сфере управления, продемонстрировал значимость закона для жизни общества, заложил основы для укрепления российской государственности в будущем.