Основатели греческих колоний на берегах Керченского пролива принесли с собой религию и традиции своей метрополии, в том числе погребальный обряд. Нет сомнений в том, что боспорские греки были знакомы с эпосом Гомера и знали наизусть целые отрывки из «Илиады» и «Одиссеи», включая сцену погребения Патрокла и Гектора. Ведь заучивание гомеровских поэм было обязательным элементом воспитания гражданина полиса. Согласно общепринятой точке зрения, Гомер – «поэт, который воспитал Элладу, и, ради благоустроения и развития человеческих дел, стоит того, чтобы перечитывать его стихи на память и по тем правилам строить свою жизнь» (Platon.Х,606). Некоторые данные позволяют заключить, что у северопонтийских греков поэмы Гомера пользовались большим признанием. Так, надпись на чернолаковой солонке IV в. до н.э., найденной при раскопках Пантикапея в 1945 г., свидетельствует о том, что этот предмет послужил наградой неким Гигиенту и Патайку за победу в исполнении эпических поэм. Доказательством популярности гомеровского эпоса в Северном Причерноморье служит свидетельство Диона Христосома о том, что все ольвиополиты знают «Илиаду» наизусть [6;128].

Археологические данные свидетельствуют о сохранении на Боспоре в течение длительного времени эллинского погребального обряда в той форме, как он описан в «Илиаде». Погребальный культ является наиболее важной стороной религиозной жизни общества, так как с ним связана надежда на жизнь после смерти, и поэтому менее всего подвержен изменениям. Проверенные веками традиции предков обладают непререкаемым авторитетом в вопросах отправления культа.

Сюжеты росписи керченских погребальных ваз дают представление о характере ритуала прощания с умершим*. Этот ритуал сопровождался ритуальным плачем, совершением очистительных обрядов: омовением, священным воскурением; молением (в виде украшения гермы). Сюжеты вазописи имели священный, сакральный смысл, связанный с дионисийским кругом верований [119;110].

Очистительные обряды совершались из страха перед душой умершего, способной, как считалось, вмешиваться в дела живых и вредить им. Считалось, что вода имеет магическое очистительное значение. Перед дверью дома, где находился покойник, ставили на пороге таз с водой, в который опускали дымящуюся головню из священного очага и окропляли этой водой всех присутствующих и сам дом. Цель этой церемонии заключалась в том, чтобы очистить тех, кто прикасался к трупу. Вода входила в число заупокойных даров и жертвоприношений, ассоциировалась с водой Мнемосины, которую душа должна пить для достижения бессмертия [90;60-74]. Вода в сосудах, как и вино, ставилась в могилы, иногда сверху наливался слой масла для сохранения воды [40;23]. В качестве очистительных жертв в грунтовых некрополях применяются подсыпки из золы.

Апотропеическое и прорицательное значение имели астрагалы (их могли носить на шее в качестве оберегов), амулеты, терракотовые скульптурки, протомы богов и богинь. Часто в погребальном культе использовались маски. Чаще всего они служили украшениями саркофагов, позднее глиняные маски сменили гипсовые налепы. Помещение в погребение трагической маски было созвучно основной тенденции погребального обряда – очищению от земных страданий. Комическая маска, наделенная часто смешными или уродливыми чертами, должна была вызывать смех. «Смех в древности принадлежал погребальному культу» и рассматривался как «радостная жертва подземным богам, устанавливающая мир между богом и человеком» [61;54]. Маска является своеобразным символом перевоплощения, которое подразумевает изменение не только внешности, но и внутренней сути ее носителя. Использование ее в погребальном обряде знаменует переход умершего в новое состояние, в котором смерть является началом нового цикла бытия.

Для некрополей Боспора и всего греческого мира характерны находки в могилах нижних частей разбитых сосудов (донца) и перевернутых вверх дном сосудов. Предполагается, что при совершении погребальных церемоний, еще до закрытия могилы, сосуды для масла, использованные при церемонии, бились («умерщвлялись») и их части кидались в могилу. Подобные находки довольно часто встречаются в некрополе Кеп, однако они редки в большинстве других некрополей Боспора. Почти повсеместно в могилах на Боспоре встречаются пряслица. Эти предметы часты в погребениях Греции и Боспора и связаны с Афиной-покровительницей прях, Гекатой, мойрами. О неутилитарном значении пряслиц свидетельствуют их находки не только в женских, но и в мужских погребениях и в количестве часто больше одного. Магическое значение имели также иглы для шитья, которые втыкались в подушку, помещались в согнутом, обломанном виде в погребения. По-видимому, они использовались как обереги от злой силы*. Возможно, ритуально-магическую (охранительную) роль играли ножи, помещаемые в погребения, причем их находки не всегда связаны с напутственной пищей. Встречаются ракушки каури в погребениях женщин и девочек, хотя попадаются и в мужских погребениях, связываемые с женскими божествами плодородия [92;133-139]. Все вышеперечисленные предметы связаны с погребальным культом и с магией и имели цель охранять умершего, способствовать воскрешенню после смерти и сопровождать его в жизни после смерти.

Похоронная процессия двигалась к некрополю до рассвета солнца, дабы видом траура не оскорбить лучезарного Аполлона – Солнце [13;314]. После ритуального прощания покойника сжигали на срубе. Об этом свидетельствуют остатки обуглившихся деревянных брусьев в кострищах. Среди угля и золы часто находят обломки расписных сосудов хорошего качества, миниатюрных сосудов для благовоний. Иногда встречаются находки панафинейских амфор (рис.13). По-видимому, с покойным вместе сжигались вещи, которые были ему особенно дороги при жизни, в качестве жертвоприношения душе умершего и подземным богам [31;129-130]. В костер бросали жертвенных животных или их кости, а мясо съедалось участниками поминальной трапезы.

Жженый прах собирали в урну. В качестве урн применялись большие аттические расписные вазы и другие глиняные или бронзовые сосуды. Часто сверху они покрывались нижней частью остродонной амфоры, конусом вниз, чтобы ослабить силу давления лежащей сверху земли. Урны иногда покрывали тканью**, помещали в могилу, закладывали сверху камнями и засыпали землей.

На Боспоре помимо погребальных урн имеются жженые гробницы, содержащие иногда вместе с остатками костей и угля ценные предметы. Место кремации порой окружалось рядами разбитых амфор (вспомним эпизод из «Илиады» с орошением кострища вином), круги из амфор могут быть связаны с солярным культом, а также с организацией сакрального пространства.

Помимо костра, где происходило трупосожжение, рядом иногда устраивался костер для совершения тризны. Об этом свидетельствует отсутствие в кострище человеческих костей и наличие костей животных, рыб и обилие столовой посуды, в основном амфор и кратеров – сосудов для вина. Встречаются разбитые «рыбные блюда», килики, ойнохои, леканы и т.д. [31;128-129].

По остаткам жженых костей можно определить, какие животные приносились жертвы. Чаще всего встречаются на местах кострищ кости крупного и мелкого рогатого скота (быков, баранов), домашних птиц. Реже встречаются кости лошадей [40;30]. В некрополях Боспора, особенно его европейской части, известны ритуальные захоронения собак в качестве жертвоприношения подземным богам* [66;60-62]. Эти животные, очевидно, приносились в жертву над алтарями-эсхарами. Кровь животного через отверстие в эсхаре стекала в вырытую в земле яму-ботрос.

Для совершения тризны над жертвенником закалывали животное, кости сжигали, а мясо съедали участники поминальной трапезы. Таким образом, мы здесь сталкиваемся не с самой древней формой жертвоприношения, когда животные сжигались на костре целиком, как описано в «Илиаде» [31;128-129]. Позднейшей формой жертвоприношения являются бескровные жертвы.

Обряд тризны засвидетельствован не только большими боспорскими курганами. В скромных рядовых курганах также находят ее следы. Остатки тризн встречаются и в грунтовых некрополях [5;223].

Обряды тризны на Боспоре и в Греции очень схожи. Отправление обряда на самой могиле или на полунасыпанном курганном холме; сопровождение его кровавыми жертвоприношениями над эсхарой и ботросом характерно для древнегреческих погребений типа героона [76;59]. О связи обряда тризны с героическим культом свидетельствуют следы этого обряда в погребениях эгейской эпохи, в нетрадиционных для классической Греции курганах - Марафонского в Аттике и «Пилаф-тепе» в Фессалии, которые представляли собой монумент в честь павших героев [31;134].

Погребальный обряд на Боспоре мы не можем рассматривать в отрыве от похоронных традиций местного населения Северного Причерноморья. В скифских курганах южного Приднепровья, Киевщины и Полтавщины мы встречаем следы аналогичного тризне обряда. Сам обычай сооружения могильных курганов был известен местным племенам еще в догреческий период, т.е. в IX-VIII вв. до н.э. [68;174-176].

Скифский погребальный обряд, судя по описанию похорон скифского царя Геродотом [IV,71,72] отличался огромной пышностью и поистине варварской жестокостью. Когда умирал царь, скифы с почестями возили его тело на повозке в течение сорока дней, объезжая все окрестные владения и собирая дань. В это время огромное количество подневольного народа под руководством греческих мастеров строило царскую усыпальницу. По окончании строительства в гробницу складывали богатые приношения, закалывали лошадей из принадлежавшего покойнику табуна, убивали наложниц, слуг-конюхов. Трупы убитых людей погребали вместе с царем в могиле. Захоронения лошадей совершались в насыпи кургана. На могиле совершалась поминальная тризна, следы ее засыпались землей. Тризна могла совершаться таким образом до трех раз.

Скифским погребальным памятникам присуще: курган как надмогильное сооружение, ингумация и преимущественно западная ориентировка погребенного, погребальные сооружения в виде ям, деревянных гробниц, катакомб. Скифские курганы отличаются от греческих отсутствием каменных крепид, окружающих по периметру насыпь [68;63-64].

Местной особенностью, отличающей скифские погребения Керченского полуострова от аналогичных комплексов степного Крыма, следует считать наличие значительного количества предметов античного производства, прежде всего керамики, в составе инвентаря могил. Наличие напутственной мясной пищи и лепной керамики является показателем скифской принадлежности погребений [I.1;362,363-364].

Обычай сооружения курганов и совершения тризны в полунасыпанной курганной насыпи характерен для погребального обряда синдов и меотов, населявших Таманский полуостров. Их захоронения отличаются особенной варварской пышностью и в то же время включают в себя черты эллинского обряда [113;65-101]. Из варварских погребений, скифских и меотских, происходят лучшие произведения греческой торевтики, которая обязана своим расцветом на Боспоре именно погребальному обряду местной племенной аристократии, в значительной степени подвергавшейся эллинизации.

Итак, для погребального ритуала населения Боспора характерны обряд кремации и ингумации, совершение тризны во время и после похорон, принесение в жертву хтоническим богам домашних животных, птиц и рыб, возведение курганных насыпей, которые были свойственны и грекам в древнейшие периоды их истории, и местным племенам Северного Причерноморья. Попав на благодатную почву, эти черты просуществовали на Боспоре до конца античной эпохи. Некоторые обычаи получили продолжение и просуществовали до новейшей эпохи. Так, «обол Харона» встречается в погребениях на Керченском полуострове вплоть до XIX века. В наши дни принято хоронить незамужнюю девушку в свадебном платье, как бы уготовляя ее брак с божеством. Так же справляются поминки по усопшему в день похорон, на девятый день, отмечаются годовщины смерти.

Похороны – это, прежде всего, общественный акт, в котором важную роль играл социальный статус умершего и членов его семьи. Ритуальные действия, такие как оплакивание, самобичевание, вывешивание срезанных волос на двери в знак того, что в доме находится покойник, – носили публичный характер и имели целью демонстрацию почитания умершего члена гражданской общины. Соответственно ритуал похорон должен был отвечать положению умершего в обществе, этим можно объяснить сооружение грандиозных погребальных сооружений и приношение богатых даров.

Как мы могли убедиться, данные археологических исследований подтверждают сходство погребального обряда на Боспоре с эллинской погребальной традицией. Остатки захоронений подтверждают сведения о погребальном обряде древних греков, содержащиеся в письменных источниках греческих авторов. Последние, в свою очередь, иллюстрируют ритуал похорон и дают ценные подробности, дополняя данные археологии.