Материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления пользователям Интернета и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
© 2018 - 2024
Мифологическая картина загробного мира в представлениях жителей Боспорского царства
Вариант реконструкции погребального ритуала на Боспоре
Греческий ритуал погребения
Сведения о греческом погребальном обряде нам дают письменные источники – сочинения греческих и латинских авторов, составляющие так называемую античную традицию. На основании письменных источников, подтверждаемых данными археологии, мы можем реконструировать погребальный ритуал древних греков и, по возможности, религиозно-магические представления, с ним связанные.
Наиболее ранние и полные сведения о погребальном обряде сожжения представлены в гомеровском эпосе*. Обряд трупосожжения с обычаем насыпания высокого кургана подробно представлен в «Илиаде» Гомера в сцене описания похорон Патрокла и Гектора. Это описание замечательно тем, что дает яркую и полную картину всего обряда, о котором на основании археологических данных мы имеем только некоторое представление. Греки придавали большое значение соблюдению всех обычаев, которые должны были, по поверьям древних, обеспечить умершему благополучный переход в царство Аида.
Ради похорон павших в военное время заключалось временное перемирие. В «Илиаде» обе враждующие стороны – ахейцы и троянцы – с обоюдного согласия прерывают бой:
«Что до сожжения мертвых, нисколько тому не противлюсь.
Долг – ничего не щадить для окончивших дни человеков,
И умерших немедленно должно огнем успокоить», -
[18; VII .408-410],-
отвечает Агамемнон на предложение троянского вестника о перемирии.
Умершего необходимо было обязательно оплакать. Это считалось обязанностью родичей, для придания обряду большей пышности приглашали наемных плакальщиц. Они громко стенали, били себя в грудь кулаками, рвали на себе волосы – в общем, выражали крайнюю скорбь по поводу смерти героя. В обряд оплакивания входили похоронные песни или причитания, имевшие религиозное значение как своего рода умилостивление духа умершего. Погребальный плач – френос - был важнейшей частью похоронной церемонии и, возможно, связан с надеждой на возрождение, которую давала людям религия Диониса*. Оплакивание длилось несколько дней. Приам на вопрос Ахилла, сколько дней ему потребуется на погребение сына ответил: «Девять бы дней мне желалось оплакивать Гектора в доме,
Гробу в десятый придать и пир похоронный устроить;
В первый-на-десять мертвому в память насыпать могилу».
[18; ХХ IV, 660-662].
Перед погребением тело покойника омывали, производили очистительные обряды, натирали благовонными маслами, в состав которых входил мирт, розмарин и другие ароматические вещества, для того, чтобы заглушить запах разложения.
В течение этих девяти дней, пока готовились к погребению, свозили в Трою множество леса, на десятый сооружали большой деревянный сруб, на который помещали тело умершего и разжигали костер.
Рано, едва розоперстая вестница утра явилась,
К срубу великого Гектора начал народ собираться.
И, лишь собралися все (великое множество было),
Сруб угасили, багряным вином оросивши пространство
Все, где огонь разливался пылающий; после на пепле
Белые кости героя собрали и братья и други,
Горько рыдая обильные слезы струя по ланитам.
Прах драгоценный собравши, в ковчег золотой положили,
Тонким обвивши покровом, блистающим пурпуром свежим.
Так опустили в могилу глубокую и, заложивши,
Сверху огромными частыми камнями плотно устлали;
После курган насыпали...
Скоро насыпав могилу, они разошлись; напоследок
Все собралися вновь в доме великом Приама, любезного Зевсу владыки.
(18; ХХ IV .788-803)
Ахейский обряд погребения Патрокла отличался поистине варварской пышностью. В первый день Патрокла оплакивают Ахилл, дружина, наложницы, даже кони [18;ХХIII.750-759]. На второй день происходил обряд воинского оплакивания с ритуальным обходом убитого и похоронный пир, для которого было зарезано великое множество жертвенных животных. На третий день состоялось сожжение тела Патрокла с принесением в жертву овец, волов, коней, собак и убитых пленных троянских воинов.
Затем костер загасили, оросили вином кострище, и в золотую чашу собрали кости Патрокла, которые лежали в центре костра. По краям же костра лежали кости коней и убитых юношей. Часть погребального праха была собрана, чтобы увезти на родину и там захоронить. Вокруг кострища был сооружен из камня фундамент насыпи и насыпан курган [113;30-31].
Рыдать по умершему непрестанно и исступленно не должно, так как, в представлениях греков, смерть символизирует новое рождение, уже в новом качестве – качестве героя. «Ибо совершается вечный круговорот жизни и смерти, и одно не отделимо от другого и не превосходит одно другое окончательно» [118;208]. И потому после похорон устраивались игры в честь погребенного: состязания в беге колесниц (ристания), кулачный бой, состязания героев в беге, в единоборстве с копьем и щитом в руках, в метании диска и стрел из лука. Ахилл выдавал награды не только победителям, но и побежденным за участие в агонах [113;31]. Погребальные игры были демонстрацией силы, ловкости, стойкости и противостояния смерти «как особого рода сакральное действо, знаменующее торжество цивилизации над варварством, гармонии над первородным хаосом и, наконец, божественного разума над неистовством и безумием сил мрака» [3;194].
Курган, сооружавшийся на могиле, увековечивает славу героя, его великие подвиги и служит символом бессмертия в памяти потомков. Курган, тризна и сам обряд погребения являются залогом посмертного воздаяния в потустороннем мире за подвиги и славную жизнь в этом мире [118;125,143].
Самые грандиозные гробницы – толосы – были открыты в микенской Греции. И в более позднюю эпоху подкурганные монументальные каменные гробницы создавались в Греции, но чаще на периферии античного мира: в Малой Азии, во Фракии [30;273], на территории современной Болгарии [70;64-65], в Северном Причерноморье – везде, где греки жили по соседству с варварскими народами.
Обычай трупосожжения был широко распространен в древней Греции в IX-VIII вв. до н.э., но уже с VI в. до н.э. не являлся господствующим. Наряду с кремацией в античных некрополях в одно и то же время существовал обряд трупоположения, с VI в. до н.э. получивший широкое распространение. Существуют разные мнения относительно появления и удержания на всем протяжении античной эпохи обряда трупосожжения*. Мы считаем, их необходимо связывать с представлениями древних о душе (psyche) и ее существовании после смерти. Древнейшие причины трупосожжения, вероятно, были связаны со стремлением ускорить переход души в царство мертвых. Огонь также обладал очистительной силой. В погребальный костер бросали разбитые сосуды, используемые («оскверненные») при совершении тризны, сжигали животных в качестве жертвы умершему [30;274].
Рядом с местом совершения тризны находят каменные жертвенники-эсхары, представляющие собой каменную плиту с прорезью в центре, через которую кровь жертвенных животных проникала в специально вырытую в земле яму-ботрос. Кровавые жертвоприношения – дар подземным богам, к которым приобщался погребенный. Этот обычай известен в Греции в гомеровское время и является непременной частью культа героя, истоки которого коренятся еще в эгейской эпохе. В погребальном культе Греции обычай кровавых жертвоприношений сохраняется вплоть до VI в. до н. э. [31;131-132]. Позднее кровавые жертвоприношения подземным богам и теням умерших были заменены бескровными жертвами: возлиянием вина с медом или молоком и сжиганием на кострах ритуальных лепешек, зерна.
Обряд погребения с трупоположением реконструируется по данным археологии: возведенная гробница засыпалась землей и насыпь, как правило, во много раз превышала погребальный склеп. В большинстве случаев насыпь окружала каменная ограда-кромлех. В погребальную камеру вел длинный дромос, символизировавший вход в подземное царство Аида. Вход закладывали камнями. Покойного хоронили, как правило, в деревянном или мраморном саркофаге лицом ко входу. В склеп клали вещи покойного, сопровождавшие его при жизни и необходимые, по мнению древних, и в подземном мире. Как правило, склеп содержал одно захоронение.
Интересно в этой связи описание похорон красавицы Каллирои, дочери сиракузского полководца Гермократа в греческом романе Харитона (II-III в. н. э.): «Стройными рядами ехали на конях первыми перед ложем сиракузские всадники. За ними следовали гоплиты (тяжеловооруженная пехота), которые несли знаки одержанных Гермократом побед. За гоплитами выступали члены совета, а потом шел народ, сплошь вооруженный копьями, как конвой Гермократа. Позади шествовали жены граждан в черных одеждах, а за ними двигалось царственное богатство погребальных даров, золото и серебро, приданое Каллирои и роскошь ее одежд и ее драгоценностей. Много даров прислал Гермократ и из состава военной добычи. Были подношения и со стороны ее родственников и друзей. Последним провожало Каллирою богатство Херея, готового, будь это только возможно, сжечь вместе с женой и все свое имущество. Похоронное ложе несли сиракузские эфебы (юноши), а дальше тянулась толпа народа…Роскошный могильный памятник Гермократа находился близ моря и плывущим по морю виден был еще издали. Памятник этот наполнило, словно сокровищницу, великолепие погребальных даров» [110;22-23].
Тотальный переход к обряду трупоположения в Греции, как мы считаем, правомочно связывать с изменением общественного строя у греков. С переходом от патриархально-родового строя к классовому обществу связаны законы Солона о праве наследования имущества вне рода и ограничении роскоши погребений. Обряд кремации был присущ только состоятельным слоям населения и связан с культом героя, характерным для периода военной демократии с поголовным вооружением всего мужского населения. С установлением государственной власти с регулярной армией следует связывать и исчезновение предметов вооружения из погребений греческих некрополей.
Итак, участники похорон в последний раз прощались с погребенным, трижды выкрикивая его имя. На погребальной урне из Клузи, вырезанной из дерева, изображены плачущие родители, стоящие около покойника, который лежит на кровати посреди комнаты. Все простирают руки кверху с жалобными стонами. Им аккомпанирует девушка, играющая на флейте, потому что в античности музыка была повсюду, и кажется, что даже боль не могла обойтись без ритма и такта [62; илл. 74]. Первыми уходили с кладбища женщины, после – мужчины. Затем в доме усопшего устраивали тризну, куда гости приходили с венками на головах [13;315].
Поминальная тризна совершалась и через некоторое время после похорон. Жертвоприношения совершали еще над гробом - на третий день после смерти, а затем после похорон – на девятый день. Отголоски этой традиции сохранились до сегодняшнего дня. Период траура длился в Афинах и Аргосе 30 дней, в других полисах меньше, в Спарте – 19 дней. На время траура греки обряжались в траурные одежды. Во всей Греции цвет траура был черный и лишь в Аргосе – белый. Но и после окончания срока траура память об умершем продолжали чтить, принося богатые жертвы богам в годовщины и дни поминовения мертвых [13;317].
На могиле родственниками умершего устанавливался надгробный памятник. Это могла быть статуя, антропоморфное изваяние, надгробная ваза или стела с рельефным изображением или стихотворной эпитафией [82;104]. Устройство надгробных памятников связано с идеей героизации умершего, приобщения его к сому подземных богов.
Курган как модель мира
Курган как намогильное сооружение обозначает место захоронения и выполняет религиозно-идеологическую функцию погребального памятника. Курган – частый, но не обязательный элемент погребального памятника на Боспоре. Погребения, не имеющие выраженного намогильного сооружения, обычно называют грунтовыми или бескурганными. Необходимо отметить, что грунтовые погребальные комплексы все же отмечались небольшими насыпями, выкладками из разбитых амфор, или каменными кольцами, или надгробиями, но они, как правило, не сохраняются к моменту раскопок.
Курганная насыпь – достаточно устойчивая к воздействию времени и стихии преимущественно грунтовая конструкция, наиболее целесообразная в условиях степи. На ровной безлесной местности курган прекрасно виден издалека, служа не только надгробным памятником, но и своеобразным ориентиром. Не случайно курганные насыпи сооружались вдоль древних дорог, образуя длинные цепочки могильных холмов [68;61-62].
Создание кургана связано с идеей героизации умершего. В обрядовых традициях похорон, в надгробном кургане видели древние средство закрепить славу героя в веках, утвердиться в памяти потомков. Могильный курган, увековечивая славу героя, служит вещественным символом должного воздаяния за великие подвиги в земном мире и загробном. Таким образом, курган становится символом жизни, прожитой надлежащим образом, в полном соответствии с эпическим идеалом, и завершившейся достойно [118;142-143].
Почитание могилы героя – основное проявление героизации умершего. Культ героя имеет прочную связь с могилой героя, с VIII в. до н.э. он стал отправляться после погребения. Происхождение культа героя – умершего следует искать в древнейшем культе предков, несущем охранительную функцию защитника рода и полиса, на почву которого переносятся черты культа эпических и мифологических героев. В результате умерший уподобляется герою эпоса [81;99].
Гомеровский эпос придает очень большое значение посмертной славе героя:
Некогда видя его [могильный курган], кто-нибудь и от поздних потомков
Скажет, плывя в корабле многовеслом по черному понту:
- Вот ратоборца могила, умершего в древние веки:
В бранях его знаменитого свергнул божественный Гектор! –
Так нерожденные скажут, и слава моя не погибнет.
[18; VII .87-91]
Этико-эстетический аспект посмертной славы, характерный для курганного погребения, усиливается и подкрепляется аспектом религиозным: душа непогребенного навечно лишена покоя, обречена на скитания [118;142]. Тень Патрокла, явившись Ахиллесу, медлящему с его погребением, молит и жалуется:
Спишь, Ахиллес! Неужели меня ты забвению предал?
Не был ко мне равнодушен к живому ты, к мертвому ль будешь?
О! Погреби ты меня, да войду я в обитель Аида!
Души, тени умерших, меня от ворот его гонят
И к теням приобщиться к себе за реку не пускают;
Тщетно скитаюся я пред широковоротным Аидом.
Я не приду из Аида, тобою огню приобщенный
Дай мне, печальному, руку: вовеки уже пред живущих!
[18; ХХ III .69-76]
Успокоение души за вратами Аида и приобщение ее к душам других умерших оказывается загробным вариантом земной славы героя, естественно и обязательно снисходящей на него за его великие труды на земле.
Доблесть – арете – вот главная черта героя. Однако эпос на первое место все же ставит не столько военные подвиги, моральные качества, физическую силу, сколько божественность. Благородство происхождения делает человека героем от рождения. Смерть как метафора рождения уравнивает всех: умерший получает божественные почести после смерти. Таким образом, не совершение поступков делает человека героем, но благородство рождения или смерть [82;101-102].
Смерть, мыслившаяся как некое переходное состояние, означала начало новой жизни. Воплощением этой идеи стал могильный курган, сама его форма. Курган, представлявший собой конус, или усеченный конус, если на верхней срезанной площадке устанавливалось надгробие, в вертикальном сечении олицетворял образ Мировой горы, аналога Мирового древа. Трехчленная, вертикально проецируемая система представляет собой «образ, воплощающий универсальную концепцию мира» [102;398]. Курган как воплощение Мировой горы олицетворяет единство общих бинарных смысловых противопоставлений: основные зоны вселенной – верх (небесное царство), середина (земля), низ (подземное царство); прошлое – настоящее – будущее; предки – нынешнее поколение – потомки и т. д. [102;398-406].
Три уровня космической модели маркирует так называемый «зоологический код» в искусстве древнего мира: птицы – копытные – змеи, рыбы [75;111]. К срединной же зоне относится и человек. В связи с этим представляет интерес наблюдение, что сама погребальная камера, т. е. непосредственное вместилище умершего, устраивалась, как правило, на уровне дневной поверхности, и лишь иногда была впущена в материк на небольшую глубину. Таким образом, погребенный занимал срединное, промежуточное положение между миром живых и миром мертвых*, что вполне соответствует восприятию смерти не как небытия, а как инициации, перехода в качественно новое состояние.
В горизонтальной проекции курганная насыпь образует круг. Окружавшая могильный холм крепида не только защищала курган от осыпания, но также имела религиозно-магический смысл, соотносимый с солярным культом, и сакрализовала площадку погребального сооружения [68;121,124]. Круг – идеальная фигура, «образуемая правильной кривой линией без начала и конца,…ориентирована в любой своей точке на некий невидимый центр» [101;18]. Круг как проекцию шара Пифагор считал наиболее совершенной геометрической формой и на этом основании наиболее подходящей формой для Вселенной, Земли и других планет [45;77]. В орфических гимнах символом космоса, мирового порядка выступает Мировое яйцо, имеющее так же форму шара. Из Мирового яйца появилось все сущее: Солнце, Луна, блуждающие светила и звезды, Земля и горы, дождевые потоки и живые существа [69; 48,50].
Во временном плане в идее круга заключена циклическая концепция времени: суточное и годовое круговое движение солнца, смена времен года, состояний природы. Кроме того, круг связывают с женским началом [101;18-19] и, возможно, с производительными силами Матери-земли. Тогда становится понятной универсальная форма кургана, связанная с идеей возрождения в загробной жизни по аналогии с возрождением растительного мира, в частности зерновых, винограда, весной после осеннего ритуального умирания во время сбора урожая.
Итак, могильный курган является погребальным памятником, служащим своеобразным ориентиром и символом славы и доблести. Достойно прожитая жизнь, славная смерть, погребение с соблюдением обязательных ритуалов и, наконец, могильный холм возводят умершего в ранг героя, приобщают души умерших к хтоническим божествам.
Форма кургана, соотносимая с концепцией Мировой горы, являет собой трехчленную модель мироздания. Курган как космологическая схема, основанная на противопоставлении «этого» и «иного» миров, служит организующим элементом, связующим верхний и нижний миры, в центре которого оказывается погребенный. Его срединное положение должно гарантировать новое рождение в момент смерти. В горизонтальной проекции круг, образуемый курганной насыпью, символизирует цикличность природных явлений и главную идею погребального культа – цикличность жизни и смерти, вечный переход бессмертной души из одного состояния в другое.
Список литературы
I. Архивные материалы:
1. Яковенко Э.В. Скифы на Боспоре (греко-скифские отношения в VII-III вв. до н.э.). Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. Рукопись. – Чернигов, 1985. - Архив КГИКЗ. – УДК 930. 26. – «06/04».
II. Литература
1. Акимова Л.И. К проблеме «геометрического» мифа: шахматный орнамент // Жизнь мифа в античности (Випперовские чтения – 1985). – Ч. 2. - М., 1988.- С. 60-97.
2. Алексеева Е.М. Культы Горгиппии // СА – М., 1986. - № 4. – С.т34-52.
3. Андреев Ю.В. Цена свободы и гармонии. Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации. – Спб, 1998.
4. Апулей. Золотой осел. – М., 1990.
5. Арсеньева Т.М. Погребальный обряд // АГСП - М., 1984. - С.т222-224.
6. Блаватский В.Д. Античная археология Северного Причерноморья. - М., 1961.
7. Блаватский В.Д. Воздействие античной культуры на страны Северного Причерноморья (IV в. до н. э. – III в. до н. э.) // СА - № 4. – М., 1964. – С. 25-35.
8. Блаватский В.Д. Искусство Северного Причерноморья античной эпохи. - М., 1947.
9. Блаватский В.Д. О происхождении боспорских склепов с уступчатыми перекрытиями // СА, XXIV. - М., 1955. - С. 29-53.
10. Блаватский В.Д. Пантикапей. Очерки истории столицы Боспора.- М., 1964.
11. Болтунова А.И. Надгробная эпиграмма жены Дия // История и культура античного мира. – М., 1977. – С. 23-28.
12. Бунин Д.С. К вопросу о хтонических элементах в культе Афродиты на Боспоре // Боспорский феномен: колонизация региона, формирование полисов, образование государства. Материалы международной научной конференции. – Ч. 1. – Спб., 2001. – С. 127-131.
13. Винничук Л. Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима. – М., 1988. – С. 308-318.
14. Виноградов Ю.Г. Полис в Северном Причерноморье // Античная Греция. – М., 1983. – Т.I. – С. 336-420.
15. Гайдукевич В.Ф. Некрополи некоторых боспорских городов // МИА, 69.- М., 1959. - С. 154-238.
16. Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. - М., 1949.
17. Геродот. История // Скифы. Хрестоматия. – М., 1992. – С. 38-84.
18. Гомер. Илиада. – М., 1985.
19. Гомер. Одиссея. – М., 1985.
20. Грач Н.Л. Некрополь Нимфея. - Спб., 1999.- с. 328.
21. Грейвс Р. Мифы древней Греции. - М., 1992.
22. Дамасский Николай. Свод странных обычаев // Скифы. Хрестоматия. – М., 1992. – С. 108-109.
23. Денисова В.И. Коропластика Боспора. - Л., 1981.
24. Еврипид. Алкеста // Еврипид. Трагедии. – Т.I. – М., 1980. – С. 5-58.
25. Ельницкий Л.А. Из истории эллинистических культов в Северном Причерноморье (Дионис-Сабазий) // СА – VIII – М., 1946. – С. 97-112.
26. Зинько Е.А. К семантике образов рельефа из «Старшего» Трехбратнего кургана // Проблемы археологии и истории Боспора. Тезисы докладов конференции. – Керчь, 1996. – С. 34-36.
27. Иванова А.П. Искусство античных городов Северного Причерноморья. - Л., 1953.
28. Иванова А.П. Скульптура и живопись Боспора.- Киев, 1961
29. Иллариошкина Е.Н. Боги и герои греческих мифов в боспорской гипсопластике // Боспор Киммерийский. На перекрестье греческого и варварского миров (античность – средневековье). - Керчь, 2000. - С. 69-70.
30. Кастанаян Е.Г. Грунтовые некрополи боспорских городов V-IV вв. до н. э. и местные их особенности // МИА – Вып. 69. - М. - Л., 1959. - С. 257-295.
31. Кастанаян Е.Г. Обряд тризны в боспорских курганах // СА - XIV.- М., 1990.- С. 124-138.
32. Капошина С.И. Некрополь в районе поселка им. Войкова близ Керчи // МИА – Вып. 69. - М.-Л., 1959. - С.108-153.
33. Кобылина М.М. Античная скульптура Северного Причерноморья. - М., 1972.
34. Кобылина М.М. Терракотовые статуэтки Фанагории // САИ. – Вып. Г. 1-11. – Ч. IV. - Терракотовые статуэтки. Придонье и Таманский полуостров. – С. 20-29.
35. Кобылина М.М. Саркофаги и надгробия // АГСП – М., 1984.- С. 224-225.
36. Кобылина М.М. Скульптура Боспора // МИА – Вып. 19. - М.-Л., 1951. - С. 171-188.
37. Кобылина М.М. Религия и культы //АГСП – М., 1984. – С.220-222.
38. Коровина А.К. Раскопки некрополя Тирамбы (1966 – 1970) // Сообщения ГМИИ им. А.С. Пушкина. - Вып. 8. - М., 1987. - С. 3-70.
39. Корпус боспорских надписей / Ред. Струве В.В. – М.-Л., 1965.
40. Корпусова В.Н. Некрополь Золотое (К этнокультурной истории европейского Боспора). - Киев, 1983.
41. Кошеленко Г.А. Боспорский вариант мифа о гибели гигантов // ДБ - № 2. - М., 1999. - С. 147-160.
42. Кругликова И.Т. Религиозные представления сельского населения Боспора // КСИА УССР - Вып.124. - М., 1970. - С. 3-11.
43. Крыкин С.М. Новые терракоты всадников из Фанагории // КСИА УССР - Вып. 191. - М., 1987. - С. 57-59.
44. Кузьмина Е.Е. Конь в религии и искусстве саков и скифов // Скифы и сарматы. - Киев, 1977. - С. 96-119.
45. Куманецкий К. История культуры Древней Греции и Рима. – М., 1990.
46. Кучеревская Н.Л. Классические образы и местное влияние в скульптуре Боспора // Проблемы истории и археологии Украины. Тезисы докладов науч. конф. – Харьков, 1999. – С. 38-39.
47. Кучеревская Н.Л. Опыт реставрации памятников Керченского лапидария // Пантикапей – Боспор – Керчь – 26 веков древней столице. Материалы международной конференции. – Керчь, 2000. – С. 68-70.
48. Кучеревская Н.Л., Кузин В.В. Реставрация росписи склепа из системы грунтового некрополя Пантикапея // Проблеми збереження, консервації, реставрації та експертизи музейних пам’яток. Матеріали III Міжнародної науково-практичної конференції. – Київ, 2002 (в друку).
49. Лазенкова Л.М. Изобразительные воплощения античных мифов в росписи краснофигурных ваз из коллекции Керченского Государственного историко-культурного заповедника. // Пантикапей – Боспор – Керчь – 26 веков древней столице. – Керчь, 2000. - С. 71-75.
50. Лосев А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. – М., 1957.
51. Лосев А.Ф. Афродита // МНМ - М., 2000. - Т. 1. - С. 132-135.
52. Лосев А.Ф. Дионис // МНМ - М., 2000. - Т. 1. - С. 380-382.
53. Лосев А.Ф. Персефона // МНМ – М., 2000. – Т. 2. - С. 305.
54. Маринович Л.П., Кошеленко Г.А. О структуре скифского пантеона // История и культура античного мира. – М., 1977. - С. 118-121.
55. Марченко И.Д. О культе Афродиты на Тамани // История и культура античного мира. – М., 1977. – С. 121-126.
56. Масленников А.А. Население Боспорского государства (VI - II вв. до н. э.). - М., 1981.
57. Масленников А.А. Варвары, греки и Боспор Киммерийский до Геродота и при нем // ДБ - № 4. - М., 2001. - С. 291-323.
58. Матковская Т.А. Камень, изливающий немую скорбь. - М., 2000.
59. Матковская Т.А. Композиционное применение архитектурных элементов и растительного декора в надгробиях Европейского Боспора (II в. до Р.Х.- II в. н.э.) // АИБ – III. – Керчь, 1999. – С. 113-120.
60. Мелетинский Е.М. Мифологический словарь. – М., 1991. – С. 52-53.
61. Мельпомена в Пантикапее. Керчь театральная. / Ред. Федосеев Н.Ф.- Керчь, 2001.
62. Менар Р. Мифология в древнем и современном искусстве. – М., 2001.
63. Мертлик Р. Античные легенды и сказания. – М., 1992.
64. Молева Н.В. Антропоморфные памятники из некрополя Нимфея. // Боспорский город Нимфей: новые исследования и материалы, и вопросы изучения античних городов Северного Причерноморья. - Спб., 1999. – 55-58.
65. Молева Н.В. Антропоморфные изваяния в погребальном обряде на Боспоре // 175 лет Керченскому музею древностей. Материалы международной конференции. – Керчь, 2001. – С. 52-54.
66. Молева Н.В. Собака в религиозных представлениях боспорян // Боспорское царство как историко-культурный феномен. Материалы научной конференции. – Спб, 1998. – С. 60-62.
67. Молок Д.Ю. Черты имплицитной мифологии в надгробиях греческой классики // Жизнь мифа в античности (Випперовские чтения - 1985). - Ч. 2. - М., 1988.- С. 147-156.
68. Ольховский В.С. Погребально-поминальная обрядность населения степной Скифии (VII – III вв. до н. э.). – М., 1991.
69. Орфей. Языческие таинства. Мистерии восхождения (Орфические гимны и комментарии) / Ред. Шапошников А. – М., 2001.
70. Панайотова К.М. Погребальный обряд в некрополях греческих колоний на берегу Черного моря Болгарии в эллинистическую эпоху // Скифия и Боспор. Археологические материалы к конференции памяти академика М.И. Ростовцева. – Новочеркасск, 1989. – С. 64-65.
71. Петрова Э.Б. Озябшие в Тавриде боги. – Симферополь, 1994. – с. 120.
72. Платон. Федон // Платон. Диалоги / Пер. В.Н.Карпова. Ред. Р.В.Светлова, В.Л.Селиверстова. – Спб., 2000. – С. 203-296.
73. Плутарх. Застольные беседы. – Л., 1990.
74. Пругло В.И. Терракотовые статуэтки всадников на Боспоре // История и культура античного мира. - М., 1977. – С. 177-182.
75. Раевский Д.С. Модель мира скифской культуры. – М., 1985.
76. Ростовцев М. И. Античная декоративная живопись на юге России. – Спб., 1914.
77. Ростовцев М.И. Скифия и Боспор. – М., 1925.
78. Русяева А.С. К интерпретации известнякового рельефа из Трехбратнего кургана на Боспоре // Боспор Киммерийский. На перекрестье греческого и варварского миров. – Керчь, 2000. – С. 130-134.
79. Русяева А.С., Зубарь В.М. Боспор Киммерийский: история и культура. – Николаев, 1998.
80. Ручинская О.А. Религиозные обряды и празднества в общественной жизни античных городов Северного Причерноморья// Древности, 1994. Харьков, 1994. С. 73-86.
81. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. – М., 1988.
82. Савостина Е.А. Миф и культ героя // Жизнь мифа в античности (Випперовские чтения – 1985). – Ч. 2. – М., 1988. – С. 98-115.
83. Савостина Е.А. Тема надгробной стелы из Трехбратнего кургана в контексте античного мифа // Историко-археологический альманах. – Армавир-Москва, 1995. - №1. – С.110-119.
84. Сапрыкин С.Ю. Культ Деметры в Боспорском царстве в VI-IV вв. до н.э.: (К вопросу о содержании обрядов земледельческих богинь на Боспоре) // Из истории античного общества. – Горький, 1983. – С 59-71.
85. Селиванова Л.Л. Аполлоновы лебеди (К семантике образа в религиозных представлениях античности) // Из истории античного общества – Горький, 1983.– С. 363-397. (М., 1998)
86. Силантьева Л.Ф. Некрополь Нимфея // МИА – Вып. 69. - М.-Л., 1959. С. 3-107.
87. Силантьева Л.Ф. Терракоты Пантикапея // САИ – Вып. Г. 1-11. – Ч. III. - Терракотовые статуэтки. Пантикапей. – М., 1974. – С. 5-107.
88. Сокольский Н.И. Античные саркофаги // САИ – Г1-11. – М., 1977.
89. Сокольский Н.И. Святилище Афродиты в Кепах // СА– М., 1964. - №4. – С.101-118.
90. Соломоник Э.И. Из истории религиозной жизни в северопонтийских городах позднеантичного времени // ВДИ - М., 1973. - №1. – С. 55-77.
91. Сорокина Н.П. Тузлинский некрополь. – М., 1957.
92. Сорокина Н.П., Сударев Н.И. Предметы связанные с культами и магией из погребений кепского некрополя VI-II вв. до н. э. // Боспорский феномен: колонизация региона, формирование полисов, образование государства. Материалы международной научной конференции. – Ч.1. – Спб., 2001. – С. 133-139.
93. Сударев Н.И. Культ Аполлона Врача на Боспоре и некоторые вопросы греческой колонизации // ДБ - № 2. – М., 1999. – С. 213-231.
94. Тахо-Годи А.А. Античная мифология. – М., 1989.
95. Тахо-Годи А.А. Аид // МНМ – М., 2000. – Т. 1. – С. 51-52.
96. Тахо-Годи А.А. Деметра // МНМ - М., 2000. – Т. 1. - С. 364-366.
97. Тахо-Годи А.А. Тартар // МНМ - М., 2000. - Т. 2. - С. 495-496.
98. Токарев С.А. Религия в истории народов мира. – М., 1976.
99. Толстиков В.П. Святилище на акрополе Пантикапея // ВДИ – М., 1987. - № 1. – С. 88-114.
100. Толстой И.И. Греческие граффити древних городов Северного Причерноморья. – М.-Л., 1953.
101. Топоров В.Н. Мейлах М.Б. Круг // МНМ – Т. 2. – М., 2000. – С. 18-19.
102. Топоров В.Н. Древо мировое // МНМ. – Т. 1. – М., 2000. – С. 398-406.
103. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. – М., 1988. – С. 99.
104. Тохтасьев С.Р. Апатур. История боспорского святилища Афродиты Урании // ВДИ – М., 1986. - № 2. – С. 138-145.
105. Тохтасьев С.Р. Боспорская легенда об Афродите Апатурос // ВДИ – М., 1983. - № 2. – С. 111-117.
106. Федосеев Н.Ф. Еще раз о переправе через Боспор Киммерийский // АИБ - III. – Керчь, 1999. – С. 61-102.
107. Финогенова С.И. Миф о Дионисе (по вазовым рисункам VI-V вв. до н. э.) // Жизнь мифа в античности (Випперовские чтения - 1985) – М., 1988. – С. 126-139.
108. Фомина Т.А. Дионисийская символика на вазах керченского стиля (пелики) // Жизнь мифа в античности (Випперовские чтения - 1985) – М., 1988. – С. 46-91.
109. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. - М., 1978.
110. Фрэзер Д. Золотая ветвь. – М., 1986.
111. Харитон. Повесть о любви Херея и Каллирои // Греческий роман. – М., 1988. – С. 20-166.
* Справедливости ради надо отметить, что работу над этой книгой вел целый коллектив авторов, в т. ч. и сотрудники Керченского музея.
* В таинствах могли принимать участие все, даже рабы, но говорить о том, что происходило, было запрещено, поэтому сведений о них не сохранилось.
* Сводку исследований по истории и предполагаемому местонахождению святилища Апатур см.: [103; 38-145].
** Афродита Пандемос – покровительница земледелия, Афродита Порна считалась покровительницей гетер.
*** Библиографию по этому вопросу см.: [104;.111-112].
* Такой тип изображения характерен прежде всего для Деметры либо Коры. Появление Афродиты в виде протомы, начиная с IV-IIIв. до н. э., также подчеркивает ее близость к земле и земледельческим культам.
* Как известно, в основании мифо-эпической традиции лежит истина реального факта, скрытая за вымыслом и растворенная в нем.
* Дионис как хтонический бог почитался в Дельфах, где, по преданию, находилась его могила. Раз в два года, на третий, во время зимнего солнцеворота, в пору самых коротких дней, в честь Диониса здесь совершались праздники – триэрии. На них женщины ночью с факелами в руках в вакхическом экстазе громко звали Диониса, который был растерзан титанами и должен был воскреснуть и вернуться на землю из подземного царства [106;.127].
* См.: [30; 271-273].
* Не ясен вопрос, кто являлся носителем обряда в античности. Скорее всего, по аналогии с современной традицией, это были посторонние люди (не близкие родственники), которые добровольно брали на себя организацию похорон и соблюдение ритуала.
* Охранительная сила игл и булавок известна с древнейших времен и до настоящего времени.
** В 1934 году при раскопках некрополя Пантикапея в могиле была открыта бронзовая гидрия с жженым прахом, покрытая прозрачной тканью и украшенная гирляндой живых цветов, которые рассыпались в прах на глазах исследователей [86; 21].
* В античной традиции собаки – постоянные спутники богини Гекаты.
* Как известно, древние иранцы не погребали умерших, дабы не осквернять землю. Николай Дамасский сообщает, что колхи покойников не погребают, а вешают на деревьях [22; 42]. В обычае сооружения скифских курганов можно усматривать иранское влияние: погребенный занимает промежуточное положение между землей и дневной поверхностью.
* Конь не играл большой роли в Греции ни в сельском хозяйстве в силу природных условий, ни в военном деле, т.к. основу ополчения составляли гоплиты – тяжеловооруженная пехота. В эпоху эллинизма в античном мире конь играет важную роль в погребальном культе. Александр Македонский в своем подражании персидским обычаям даже похоронил своего любимого коня Буцефала с человеческими почестями. В Северном Причерноморье известны захоронения коней, сопровождающие варварские погребения представителей знати.
* В греческом языке не существовало специального термина для обозначения саркофага. Слово «саркофаг» стало применяться в смысле «гроб» только в римское время. Оно означает «плотоядный» и ранее употреблялось как эпитет по отношению к каменным гробам определенного рода. Это объясняется тем, что каменные ящики способствовали быстрому разложению трупа.
* Создание орнаментальных мотивов – меандр, овы, шахматный орнамент – относится еще к крито-микенской эпохе, они получают тотальное распространение в росписи геометрического и ориентализирующего стилей и остаются в качестве смыслового сакрализующего фона в росписи ваз до конца античного периода.
Мифологическая картина загробного мира в представлениях жителей Боспорского царства
Дата: 2019-05-28, просмотров: 237.