Для любого народа слова “независимость”, “суверенитет” — это ласковые, теплые слова. Во имя них народ готов идти на большие лишения. Но как можно создать независимое государство внутри другой страны, переживающей огромнейшие проблемы? Что будет, если Россия введет экономическую блокаду, отключит электричество, газ, перекроет железную дорогу, нефтяную трубу и т.д.? Если бы меня убедили в том, что созданное независимое государство будет процветать, жить в мире с другими республиками, что в каждом доме будет достаток, любовь, понимание, — я первый бы поддержал такую независимость. Но это нереально, это утопия.

Из интервью “Московской промышленной газете”

“НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА” О ПЕРЕХОДНОМ ПЕРИОДЕ В ЧЕЧНЕ

Игорь Задворнов, Российская академия государственной службы Александр Халмухамедов, кандидат философских наук

Что есть Чеченская Республика?

В тексте конституция Чечни, который начинается со слов “по воле Всевышнего”, нет ни одного упоминания о Российской Федерации, а в постановлении парламента (12 марта 1992 г.), которое эту конституцию вводит в действие, закрепляется ее приоритет в отношении российских законов.

Масхадова по сути сделала сама Москва Хасавюртовскими соглашениями, московским договором от 12 мая 1997 г. “О мире и принципах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой Ичкерия”.

Отстранение Масхадова от власти на основании российского законодательства необходимо и возможно. Либо через рассмотрение этого вопроса в Конституционном суде России, либо в рамках Уголовно-процессуального кодекса.

Отчаянные надежды чеченских сепаратистов на открытие второго “дипломатического” фронта на Западе, даже в случае политической эмиграции Масхадова за рубеж, заведомо обречены.

Кто вместо Масхадова?

Федеральный центр сумел активизировать с полдюжины авторитетных общественных лидеров “пророссийского профиля”, за которыми стоят реальные социальные, политические и финансовые силы: Бислан Гантамиров, Ахмад Хаджи Кадыров, Амин Осмаев, Малик Сайдуллаев, Асланбек Аслаханов, Якуп Дениев и ряд других.

Один из перечисленных выше общественных деятелей как-то заметил, что будущий лидер Чечни не из тех, кто мелькает сегодня на экранах телевизоров. Другой выступил принципиально за упразднение президентского поста с последующим введением коллегиальной формы правления. Третий намекнул, что оптимальным руководителем республики может быть только русский. Расчеты Москвы на появление единого лидера нации, лояльного к Москве и непримиримого к бандитам, оказались ошибочными. К сожалению, у чеченцев сейчас нет (и не может быть) единых политических авторитетов. Эмиграция не стала почвой для политической консолидации и распределения ролей в оппозиции. Эмиграция — понятие, скорее, торгово-экономическое, чем этнополитическое.

И тем не менее можно говорить о своеобразных зачатках будущей многопартийной системы, конечно, с национальной спецификой: партия-клан, партия-род. Традиционная структура “левый -правый — Центр” маловероятна. Пока же “начальник Чечни” — человек с ружьем. Вся полнота власти здесь принадлежит в первую очередь военной администрации, во вторую — представительству Правительства Российской Федерации. В таких условиях ставить вопрос о постепенной передаче власти республиканским органам преждевременно.

Необходимо назначение полномочного представителя Президента Российской Федерации в Чеченской Республике. Полномочного в самом непосредственном и авторитарном смысле этого слова: уполномоченного решать все без исключения вопросы управления республикой, включая координацию силовых структур и организацию конституционного процесса. Если органы исполнительной власти по преимуществу отвечают на вопросы “Как делать?”, то только глава государства отвечает на вопрос “Что делать?”. В конце концов, по Конституции, именно он определяет основные направления внутренней и внешней политики. А Чечня сегодня это и внутренняя, и внешняя политика. Полномочный представитель президента — это и есть альтернатива Масхадову на переходный период, до тех пор пока не будут созданы и не заработают основные государственные институты, и прежде всего Конституция Чеченской Республики — Конституция субъекта Российской Федерации.

Введение прямого федерального правления в ЧР облегчается тем, что оно не нарушает суверенитета республики как государственно-политического института (этот суверенитет просто не оформлен политически). Не нарушает и духовного суверенитета чеченцев как простых людей, желающих выжить. Необходим переходный период, который продлится около двух лет. За это время можно будет сформировать основные государственные институты республики. В некоторой степени этот процесс регулируется Федеральным законом “Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ”. Статья 30 этого закона предполагает двухлетний срок со дня его принятия (6 октября 1999 г.), в течение которого органы власти субъекта Федерации должны привести свое законодательство в соответствие с федеральным. Таким образом, о полноценных органах власти в ЧР можно будет с уверенностью говорить только спустя два года. Пока же речь идет об органах управления в субъекте Федерации, которые по определению могут быть только федеральными.

В целях координации деятельности федеральных органов исполнительной власти по восстановлению экономики, организации жизнеобеспечения населения ЧР, оказания содействия народу Чечни в восстановлении органов местного самоуправления Указом Президента РФ 1380 от 15 октября 1999 г. введена должность заместителя председателя Правительства РФ — полномочного представителя правительства РФ в ЧР, на которую назначен Николай Кошман. В развитие задач, поставленных в этом указе, правительство приняло постановление “О мерах по нормализации общественно-политической ситуации на территории Чеченской Республики” ( 1320 от 1 декабря 1999 г.). Согласно постановлению заинтересованным федеральным органам во главе с Минэкономики поручено разработать программу первоочередных мер по обеспечению функционирования экономики и социальной сферы ЧР. Согласно постановлению правительства 33 от 14 января 2000 г. образована Правительственная комиссия по нормализации общественно-политической ситуации на территории республики (председатель комиссии — Николай Кошман).

В настоящее время на территории Чеченской Республики, освобожденной от бандитов и террористов, разворачивают деятельность территориальные органы федеральных исполнительных органов власти. Руководители районных администраций назначаются Кошманом по согласованию с военными. Правительство предпринимает необходимые меры по налаживанию нормальной жизни, восстановлению конституционных прав и свобод граждан, развитию социально-экономической сферы и занятости населения республики. Процесс возврата вынужденных переселенцев в Чеченскую Республику имеет положительную динамику. Восстанавливаются школы — тысячи детей сели за парты. В больницах появились лекарства и медикаменты. Люди впервые за четыре года стали получать пенсии и зарплату.

Местное самоуправление

Контуры федерального правления (управления) просматриваются достаточно четко. Субъект управления известен. В конце концов, в резерве главнокомандующего всегда есть право введения ЧП. Сложнее — с объектом управления.

В Чечне не сложилось даже зачатков гражданского общества. Политическая система строилась по бандитским законам. Оппозиция сдавала свои позиции, уезжая в другие регионы России, преимущественно в Москву. Ее возвращение в качестве реальной самостоятельной политической элиты республиканского уровня на ближайшие два года не запланировано.

Решение государственно-политических вопросов ЧР не должно заслонять перспективы внутричеченского социального устройства, организации системы местного самоуправления. Не исключено, что судьба нации будет решаться именно на этом “базисном” в социологическом смысле уровне.

Задача состоит в том, чтобы сформировать, прежде всего в равнинных и предгорных районах Чечни, такую власть, которая стала бы реально авторитетной. В прошлую чеченскую кампанию назначаемые пророссийские главы местных администраций, как правило, чеченцы, не пользовались авторитетом у населения (часто заслуженно). Это подрывало практически все благие начинания Федерального центра — от выплат пенсий и социальных пособий до восстановления экономики Чечни. Говорить о том, что вновь назначаемые в настоящее время главы местных администраций будут пользоваться безоговорочным авторитетом — было бы также неверным. Они, по сути, остаются механизмом федерального правления. Мы не сможем решить сколь бы то ни было серьезных проблем Чечни, если будем основываться на создании властной вертикали в республике исключительно сверху вниз.

Специфика социального устройства чеченского общества заключается в его традиционном, патриархальном характере. Традиции и нормы народного права — “адата” переплетены с адаптированными к ним нормами ислама — “шариата” и продолжают играть главную организующую социальную роль. Политизированные группировки в Чечне (и за ее пределами) до сих пор успешно этим пользовались, представляя свои интересы в качестве общенациональных.

Более того, эпоха бандитского беспредела стимулировала укрепление некоторых традиционных институтов местного самоуправления. Вспомним, как федеральные войска входили в Гудермес, Шали, Ачхой-Мартан, Аргун и некоторые другие населенные пункты. Фактически они были освобождены местными гражданскими авторитетами.

В Чечне на местном уровне всегда действовала реальная и в то же время неформальная власть. Это совет села, состоящий из наиболее авторитетных и уважаемых жителей, не только старейшин, но и молодых, образованных людей. Чеченцы их хорошо знают. Это не политики, это люди, живущие, как правило, в селах, но от их решения, от их слова многое зависит. Все главные решения в селе принимаются именно такими неформальными структурами. Задача состоит в институциализации неформальной власти на местах, в передаче ей совещательных и некоторых контрольных функций. Важно, что именно на этом уровне уже идет эффективное взаимодействие с федеральной властью.

Включение фактора местного самоуправления в качестве одного из составляющих в наборе социально-политических мер, связанных с урегулированием ситуации в Чечне, позволит принципиально позитивно изменить внутриполитическую ситуацию в ЧР. Местное самоуправление не требует принятия соответствующего республиканского закона и регулируется Федеральным законом “Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ”. Если президента или парламент ЧР сейчас избрать невозможно (нет республиканского закона), то органы местного самоуправления можно сформировать уже в самое ближайшее время. Конечно, в тех районах, где обстановка стабильно контролируется.

Этнотерриториальная структура чеченского общества исследована меньше всего, однако имеет, как нам кажется, наибольший потенциал в процессе урегулирования нынешней ситуации в ЧР. Она выглядит следующим образом (от частного к общему): куп (община) — сектор (союз нескольких купов) — сельская община (в границах села) — районная община (в границах административных районов) — республиканская община (все граждане, населяющие ЧР). Если последнее звено в этой цепи — собственно State Nation — отдаленная перспектива, то сельские общины конкретная реальность.

“Куп” — это неформальная “десятка” семей, проживающих в одном селе (это чаще всего соседи и родственники), которые решают все проблемы своей улицы, квартала и т.д. Такие “купы” уже существуют практически во всех населенных пунктах ЧР как неформальные структуры. “Куп” возглавляет самый авторитетный житель “десятки” — “куп-да”. Из нескольких десятков “купов” образуются так называемые “сектора” (приблизительно 30 “купов” — один сектор, объединяющий около 300 человек). Лидеры “купов” избирают “юрт-да” — главу села. Смысл этой пирамиды суть институциализация “неформальной” власти — с целью возврата к традиционной организации (общинной) власти и управления, в которой уже не будет места ни лидерам бандформирований, ни “ваххабитским” агитаторам. Это прообраз местного самоуправления в его чеченском варианте, имеющий четкий вектор развития: на основе “юрт-да” (глав сел) избирается глава района и так далее вплоть до главы республики.

Подобная стратегия базируется на восстановлении исходных принципов устройства чеченского общества, а именно на возрождении социального института “куп”, когда ячейкой социального устройства становится территориально-семейная община (из хорошо известных в отечественной социологии прецедентов можно вспомнить институт “махалля”, который в настоящее время становится важным элементом государственного устройства в Узбекистане). По сути, речь идет о чеченском варианте местного самоуправления. Преимущества этого пути заключаются, во-первых, в возможности обустройства чеченского общества “снизу” (а не “сверху”), посредством объединений “купов” в сельские, затем районные и республиканские структуры власти. Во-вторых, уровень местного самоуправления не несет той политической и идеологической нагрузки, которая довлеет над властными структурами высшего звена. В-третьих, подобная структура чеченского государства будет в наибольшей степени соответствовать демократическим ценностям, которые не чужды чеченскому народу.

Возрождение института “купов” может осуществляться независимо от политических условий. При этом включение этого института в политическую структуру чеченского общества могло бы ускорить нормализацию ситуации вреспублике. Села, управление в которых строится на этих принципах, практически невозможно будет вновь “переключить” под влияние бандгрупп. В современной ЧР подобная система управления уже сложилась в селах Кен-Юрт, Шалажи и некоторых других.

Такова в общих чертах схема построения системы местного самоуправления в ЧР. Если местное самоуправление — не государственная власть, то школа народовластия, как минимум. Наконец, это “кузница кадров”. Именно местное самоуправление оформит собственно политическую элиту чеченского общества, ответит на вопрос “Who is who?”

Родимые пятна истроии

Чеченский народ богат традициями. Некоторые из них, например, чеченская система местного самоуправления, требуют поддержки и развития. Другие традиции целесообразно просто сохранить как родимые пятна. Их удаление опасно.

Этносоциальная структура чеченского общества большинством исследователей представляется следующим образом (от частного к общему): дойзал (моногамная семья) — нек”и (родовая община) — ц”а (союз родовых общин) — тейп (род) — тукхум (племя) — к”ам (нация). Наиболее употребительные термины здесь — тейп и тукхум.

Тейп — это родоплеменная организация, состоящая из нескольких родовых общин (союзов общин) и самоидентифицирующаяся общим происхождением этих общин от конкретного лица (рода). Любой чеченец обязан знать историю своего рода (7 и более поколений) и к какому тейпу он принадлежит. Чеченский народ состоит примерно из 130 тейпов.

Говорить о Масхадове (тейп алерой) как о всенародно избранном президенте можно лишь условно. Есть и другие лидеры, чей авторитет более весом, например, главы тейпов (по-русски — “старейшины”, по-чеченски — “тхамд”), или религиозные авторитеты — устазы. В свою очередь, тейпы объединены в 9 — 11 тукхумов (их количество остается спорной темой в научной литературе): а”ккхи, нохчмахкхой, чебирлой, м”астой, терлой, шарой, шотой, нашхой, мялхистой, галай, лама”ккхи. Двенадцатым тукхумом иногда называют ингушей, чье происхождение, язык и обычаи имеют много общего с чеченцами.

Исторически тукхум — это военно-экономическое объединение определенной группы тейпов, часто не связанных между собой кровным родством, но решающих общие задачи защиты от нападений врагов и торгового обмена. Каждый тукхум говорил на определенном диалекте чеченского языка.

В этой схеме нет места российским законам. Ее возрождение способно только затормозить строительство чеченского государства.

Статус ЧР

Вопрос об особом статусе Чеченской Республики снят с повестки дня окончательно. Примерно две трети населения Чечни бежали от “независимости”. Оставшиеся умоляют российских солдат не уходить из республики. Лидеры чеченского сепаратизма избрали ультрарадикальный вариант политической борьбы — терроризм, и потерпели сокрушительное поражение — военное, политическое, идеологическое. Победитель выбирает диктатуру закона.