Под «деконструкцией» мы понимаем лакановкую субверсию, ниспровержение принципа субъективности, чье господство запечатлело себя в высших достижениях классической теории субъективности и чье восхождение растянулось на протяжении всей европейской метафизики от Платона до Ницше. То есть деконструкция таким образом есть обращение как диаметральное переворачивание пика субъективности вглубь и назад к тому началу, откуда субъективности был за-дан ход. Деконструкция прежде всего связана с фактом расщепленности субъекта и его смещенности относительно «абсолютного места». Задачей третьей главы является непосредственно структурный анализ истории формирования субъективности, который нацелен на экспликацию единой структуры субъекта, чья планомерная диахронизация представляет процесс развертывания субъективности во времени западной истории. Вкратце вспомним о том, о чем шла речь в двух предыдущих главах. В 1-ой главе делается акцент на трех этапах европейской метафизики-Античности, Средневековья и Новом времени. Каждый из этих этапов является проекцией одной из составляющих структуры субъективности: Телесность, горизонтальность, цикличность временных разверток обличают вещественно-телесный план «космоцентричной» Античности как план экспликации «реальной» стороны структуры субъекта. Номинальность, вертикальная иерархичность, линейная и направленная развернутость исторического времени «теоцентрического» Средневековья есть проекция «идеальной» стороны субъекта, когда значимым оказывается прежде всего сотворенность мира из Слова. Вербальная креация мира отдает предпочтение духу, как свидетелю Божественного присутствия, перед телом. Наконец, Новое время в проекте картезианского cogito учреждает границу между Идельным и Реальным. Сам центр различия между идеальным и реальным является третей и конституитвной составляющей структуры субъективности. Проекцией этого центра в Новом Времени является математический символ., который кладется в основание mathesis universalis. Кант в своей схеме субъективности выделяет те же три составляющие структуры логическую(«чистый рассудок»), эстетическую(«чувственность») и практическую («чистый разум»). Гегель по другому определяет ту же схему: внутреннее или идеальное означается как «в-себе бытие», внешнее, или реальное как «для-себя-бытие»и центр их различающий Гегель называет «в-себе-и-для-себя-бытием». Во второй главе говорится о произошедшем в сознании европейской цивилизации коренном переломе, перевернувшим все прежнее представление о субъекте. Шопенгауэр онтологизирует иррациональную волю, Маркс объявляет движущим принципом истории спор труда и капитала, Ницше сущность мира сводит к воле к власти, то есть в центр субъекта ставится нечто нерациональное. Гуссерль открывает темпоральную составляющую структуры субъективности. Хайдеггер, следуя мысли Ницше, продолжает критику классической рациональности и настаивает на возвращении к бытию в его подлинности. В третей главе речь пойдет о дальнейшей трансформации субъекта. Так Фрейд окончательно лишает рациональность идентичности, сводя всю её деятельность к выражению компромисса между «бессознательным» и реальностью. Структурная лингвистика в лице Ф. де Соссюра, Р.Якобсона, структурный психоанализ Ж.Лакана, структурализм Ж.Делеза онтологизируют принцип бинарной оппозиции или «релевантной корреляции», проблематизируя инстанцию центра, чья неуловимая функция задает всю динамику субъекта. Структура , трансформируясь на всем пути самореализации предстает в виде «идеальной» или «означающей» серии, «реальной» или «означаемой» серии и центра различия между ними как инстанции их одновременного схождения и расхождения.