Чтобы позволить играющему понять все стороны образа Клаудии, создатели также дают нам возможность наблюдать встречу с нанятым ей детективом Дугласом.

По неизвестным нам причинам Клаудия заходит в парк развлечений, находящийся недалеко от культовой церкви (видимо, она направлялась из мотеля в церковь через парк). Женщина в благоговейном трепете ожидает Возрождения "Рая", Возрождения подруги своего детства - Алессы... В этот момент ее и находит Дуглас. Два одиноких человека с различными мировоззрениями вступают в конфликт.

Картланд начинает обвинять Клаудию во лжи ("You lied to me about Heather, lady") - она говорила, что Алесса была похищена Мэйсоном, но на самом деле девочка была счастлива с новым отцом - и напоминание о прошлой жизни принесло ей отнюдь не радость, а невыносимые страдания. Детектив считает, что Вульф лишь использовала его ("I don’t like being used"), чтобы навредить Хизер и сделать кошмарный мир явью. Клаудия, в свою очередь, уверена в собственной правоте ("Lie? What lie?"). Она убеждена, что вся новая жизнь Алессы является одной большой ложью, подстроенной Гарри Мэйсоном ("That man, Harry Mason stole her away and kept her hidden from us. She was brainwashed by him, deceived") и что Матерь Божья не сможет обрести счастье и построить идеальный Рай, пока не узнает о своем прошлом и не обретет свое истинное "я" ("Because her true self had not yet awoken"). Клаудия считает, что наступление "Рая" - это основное желание истинной личности Хизер, а значит, ее Судьба, предназначение...

Также в этой сцене Клаудия впервые раскрывает перед нами свое видение Рая - мир без боли, без войн, голода или болезней... Мы понимаем, что в душе жрица желает всем счастья... Впрочем, детектив лишь осмеивает сокровенную мечту всей жизни своей "собеседницы" - и наставляет на нее пистолет. Заметно, что Клаудию шокирует, насколько просто Дугласу убить другого человека ("You’re going to kill me? Is it really so easy for you?"), из чего мы понимаем, что самой Клаудии было крайне тяжело решиться на подобный шаг. Когда Дуглас, собираясь убить культовичку, произносит "I’ve done it before", мы не видим на лице Вульф ни тени страха - она лишь жалеет грешного детектива, не способного понять Истину...

Нам не известно, что произошло дальше между ними, но играющий может подумать, что Клаудия расправилась в вооруженным детективом посредством силы своей психической энергии. Помнится, Алесса могла убивать людей, лишь желая этого - силой своей мысли, силой своей ненависти. Как мы знаем, Клаудия обладает подобными способностями... Но обратите внимание, по определенным причинам она не стала убивать Дугласа.

В следующий раз Хизер застает Клаудию врасплох в культовой церкви. Жрица стоит у алтаря, глядя на изображение Бога, но, заслышав звук шагов Хизер, оборачивается. Этот момент в точности повторяет сцену встречи Гарри Мэйсона и Далии Гиллеспи (вспомним момент в Balkan Church: Далия стоит у алтаря, глядя на распятие, но, услышав Мэйсона, оборачивается), что призвано навести играющего на мысль о том, что 17 лет спустя история повторяется. Первым делом Хизер наставляет на ненавистную "ведьму" пистолет ("Checkmate"), но Клаудию это, похоже, ничуть не смущает. Быть может, она не испытывает страха смерти? Или же чувствует, что сердце Хизер еще недостаточно наполнено ненавистью ("The time is not yet at hand")? Пытаясь переубедить Клаудию, Хизер претворяется Алессой и пытается доказать своей "dear sweet sister", что не хочет пришествия Рая и очищения мира огнем. Даже несмотря на откровенно халтурную актерскую игру девушки, лицо Клаудии озаряется радостью, она начинает верить, что действительно разговаривает с Алессой ("Alessa? Is it you? Oh, how I’ve missed you!") - мы можем подумать, что жрица так долго мечтала о возвращении "сестры", что готова была поверить во все. Далее происходит небольшой спор между конформисткой Хизер ("I don’t need another world. It’s fine the way it is") и желающей мировых перемен идеалисткой Клаудией ("I wish only for the salvation of mankind. But for that to happen, the world must first be remade"). Как обычно, идеологические разногласия не приводят ни к чему хорошему, и спор заканчивается приступом гнева у Богоматери ("You self-righteous witch! No one asked you to help!"). Но это даже хорошо ("That's good"), чем больше Хизер будет чувствовать ненависть, тем скорее в ней проснется личность Алессы. Клаудия покидает "подругу" и отправляется в специально предназначенный для церемонии Рождения зал церкви, где и будут разворачиваться финальные события трагедии.

Поначалу мы можем наблюдать продолжение дискуссии между Винсентом и Клаудией. Оба культовика стоят посреди зала, поглощенного кошмаром Алессы. Видимо, сила Богоматери настолько возросла, что к этому моменту и Винсент, и даже Клаудия начали воспринимать кошмарную версию мира. Винсент, с присущим ему ехидством, пытается убедить собеседницу, что своими действиями она вызывает отнюдь не идеальный мир вечного счастья, что Клаудия не понимает истинной сущности вызываемого Бога ("Who do you think you are? Claiming to know God’s will!?"), а также хитро намекает, что этот мир вполне может быть не творением Божьим, а отражением кошмара самой Клаудии ("You think that this is the work of God? Isn’t this nothing more than your own personal nightmare? Just like Alessa 17 years ago"). Клаудия же слишком ослеплена своей верой, чтобы осознать все ужасы "Рая" и понять наконец истинную сущность своей любимой сестры, понять, ЧТО творилось в Алессиной голове... В любом случае, уже слишком поздно отступаться от задуманного. Клаудия предпочитает пройти по дороге заблуждения до трагического финала, чем отказаться от мечты всей жизни. Возможно, она даже была бы рада попасть в Ад, если там она наконец встретит любимую подругу детства...

А вот и основной актер нашей трагедии вступает на сцену - Хизер входит в зал церкви. Заметно осмелевший с приходом союзницы, Винсент продолжает свои еретические речи ("Heather, go ahead and kill this crazy bitch. This demon who claims to speak for God"). Этого уже Клаудия вынести не могла, сколько можно насмехаться над ее верой, над ее сокровенной мечтой!? В ярости, Клаудия нападает на Винсента и пронзает его ножом ("You’ll go to Hell!") - но взгляните на Клаудию в этот момент: неуверенность и страх на ее лице свидетельствуют, что проповедница сама не может поверить, что совершила убийство. Убийство человека ножом из-за религиозных разногласий... Иронично, что этим поступком Клаудия повторяет судьбу своего отца - Леонарда Вульфа.

И опять следует очередной спор между Клаудией и Хизер, в котором сталкиваются мировоззрения девушек. Хизер, к которой вернулись воспоминания о прошлой жизни, утверждает, что Бог, рожденный из ненависти, никогда не сможет построить идеальный Рай ("But a God born from hate can never create a perfect paradise!"). Клаудия же верит, что жестокость присуща счастливым людям ("Happy people can be so cruel" - отношения с отцом сформировали подобное убеждение у девушки), и лишь страдание рождает в человеке сочувствие, умение сопереживать ("Is it so hard to believe that sympathy could be born from pain and suffering?"). Клаудия также признается, что не рассчитывает на личное спасение из-за содеянных грехов - играющий может подумать, что когда вследствие усиления воздействия Алессы женщина начала воспринимать кошмарный альт. мир, она *ошибочно* решила, что это кара Божья за ее грехи.

Как обычно, спор заходит в тупик - и Хизер пытается использовать Печать Метатрона, чтобы уничтожить Бога - но побрякушка не срабатывает, т.к. сама главная героиня не верит в силу магических предметов. Также, в Печать не верит и Клаудия (а, учитывая влияние культовички на альт. мир, ее вера вполне могла бы заставить Печать заработать) - она отрицала убеждения своего отца и, в частности, считала веру Леонарда в волшебную Печать проявлением его глупости ("That’s just a piece of junk. I’m sorry to see you fell for my father’s foolishness").

И) Рождение

В случае, если ненависть Хизер станет сильна настолько, что девушка решит убить Клаудию - этого негативного чувства вполне хватит для Рождения Бога. Мы видим, как тело Хизер покрывается темно-красными пятнами (возрождается Алесса), и в агонии Богоматерь падает на колени.

Да, еще в детстве Клаудия предвидела наступление этого дня. Теперь мечта всей ее жизни осуществится - она сможет снова встретить подругу детства, скоро наступит Рай... Но, вспоминая те элементы Алессиного мира, которые мы видели в процессе игры, станет ли этот "Рай" идеальным местом, где все смогут обрести вечное счастье, или жутким кошмаром, полным страдания? Мы уже никогда не узнаем этого. Занавес опускается... Трагедия подходит к финалу.

Хизер использует свою последнюю надежду - таблетку Аглаофотиса. И она действительно работает, изгоняя из Богоматери демонического Бога. По выражению лица Клаудии очевидно, что она не может поверить своим глазам ("What is this!?") - проповедница явно не ожидала, что Бог выглядит столь неприглядно. И даже несмотря на то, что Клаудия видит, что с Богом явно что-то не то, она продолжает цепляться за свою рушащуюся на глазах веру и принимает на себя роль Богоматери, поглощая всю боль и ненависть Алессы, олицетворяемую Богом. Психическая энергия Алессы находит нового обладателя. Спустя более чем 20 лет подруги становятся единым целым. Подсознательные миры Клаудии и Алессы перемешиваются, страдание совмещается с ненавистью, давая Рождение новому Богу. Впрочем, одного-единственного взгляда на лик Божий достаточно, чтобы осознать, что ТАКОЙ Бог никогда не принесет идеальный Рай.