Исторически первые элементы космизма возникли в мифологии – наиболее ранней форме культуры. На заре общественного развития люди посредством мифов (сказаний, преданий) пытались воспроизвести своё мироощущение, дать ответы на вопросы происхождения и устройства мироздания, своего возникновения, стремились раскрыть тайну рождения и смерти. В самом полном собрании древнегреческих мифов – в «Теогонии» Гесиода и в «Одиссее» Гомера в виде образного синкретического представления отображалось единство человека с природой. Следовательно, космизм здесь представлен не в форме знаний о жизни и разуме людей, а в виде их непосредственного чувственного переживания. Поэтому человек ещё не осознаёт себя автономной самобытной единицей бытия, а полностью растворяется в природе, сливается с ней как её неотделимая частица.

По мере развития человека чувство принадлежности к космическому бытию ослабевает и одновременно усиливается понимание своей исключительности, не схожести с окружающими вещами и существами. В наибольшей мере противоположность человека и природы достигает в вероучениях. Разделение мира на естественный и сверхъестественный означает, что человек природе, миру принадлежит лишь своим телом, душа человека является вечной и нетленной частицей божественного бытия. Через систему обрядовых действий, в основе которых лежит чувство любви, доброты, долга и восхищения люди стремились установить определённые отношения с первоисточником своей жизни и разума, укрепиться в высшем творческом начале мира. В вероучениях Вселенная, жизнь и разум считаются производными от Бога, образом и подобием которого является человек.

В религиозной форме космизма мироощущение человека вплотную подошло к пониманию смысла жизни и разума людей, но выражено оно было не с помощью знаний, а в особых самостоятельных психических актах, превышающих силу внешних фактических и формально-логических доказательств. Вера в божественное происхождение и предопределение мира и человека стала ступенькой в становлении новой философской формы космизма. Наряду с духовно-практическим постижением жизни и разума начинается их теоретическое осмысление с помощью понятий и суждений. Философский космизм вынес на первый план интеллектуальные аспекты жизнедеятельности людей, отразив нарастающую в обществе потребность в понимании единства мира и человека с позиций знания.

Произошло это две с половиной тысячи лет назад одновременно в нескольких точках Земли: Древней Индии, Древнем Китае и Древней Греции. Здесь сложилась устойчивая, относительно самостоятельная форма философского космизма, тесно связанная с мифологией и религией данного региона. В её рамках было создано немало оригинальных учений, школ, течений и направлений, которые внесли существенный вклад в осознание человеком самого себя и своего места в мире. Переход от мифологического и религиозного мировосприятия к мировоззрению, опирающемуся на обретённое в интеллектуальном поиске знание, русский космист В.И.Вернадский назвал «взрывом творчества», а немецкий философ К.Ясперс охарактеризовал как осевое время всего человечества. Глубоко символично, что взрыв интеллектуальной энергии выразился в открытии человеком собственного разума и личности.

Ноокосмологии ещё предстоит ответить на вопрос, почему именно с самосознанием человека связаны такие догадки, интуиции и прозрения, к которым человечество обращается вновь и вновь по мере продвижения к тайнам мироздания. Но уже в этой работе можно сказать, что жизнь и разум человека не чужды Вселенной. Поэтому логика познания с неизбежностью выводит сначала чувства в мифологии и религии, а затем и разум в философии и науке на те же глубинные корни плоти и духа, которые произрастают из фундаментальной жизнеразумной почвы Мироздания.

Для обоснования данного утверждения обратимся к пониманию взаимосвязи человека и космоса в древнеиндийских Ведах – сборниках гимнов в честь богов. Уже то, что весь конгломерат ведических текстов считается священным откровением, свидетельствует о смысловой взаимосвязи локализованного в определённой пространственно-временной точке человеческого разума с бесконечным и вечным резервуаром живого знания Вселенной. С помощью специальных методов совершающие интеллектуальные усилия ведические мудрецы «вышли» за тесные рамки земного существования и установили, что множественность объектов и предметов мироздания есть производное от идеальной единой субстанции, аналогом которой является человеческая душа.

В отличие от разлагающегося тела душа после смерти человека переселяется во вновь рождённую плоть. Эволюция души, судьба человека непосредственно зависят от успехов самосовершенствования, от стремления поддерживать равновесие между земным и незримым мирами.

Если эти положения индийских философских систем современная наука может ставить под сомнение, то вывод древнеиндийского космизма о том, что человек является прямым продолжением космогенеза, а сам космогенез в своей основе антропоморфичен, получил достаточно убедительное обоснование, стал своего рода эмпирическим обобщением.

В полной мере это относится и к ряду идей древнекитайского даосизма – учения о том, что некая смысловая реальность созидает мир вещей, придаёт им определённую структуру и организованность. Человек, как бытиё особого рода, может взаимодействовать с Дао, входить в Дао-поток и таким образом получать знания, недоступные внешнему наблюдателю. Несмотря на то, что общая установка даосизма носит откровенно мистический характер, она всё больше привлекает внимание исследователей трансперсонального опыта, прежде всего таких экстраординарных способностей людей, которые связаны с интуицией, откровением, вдохновением, пророчеством, предвидением и иными формами творчества.

Сегодня всё более очевидным становится факт колоссального воздействия обладающих трансперсональным опытом личностей на судьбы отдельных стран и целых регионов. Науке ещё предстоит разобраться, почему в мистических учениях древности заключены истины, ставшие методологическим ориентиром познания на целые тысячелетия. Одни из них направлены на раскрытие взаимосвязей человека с миром естественных вещей и процессов. Другие – на постижение отношений людей между собой.

В отличие от древнеиндийского космизма в китайской философии последний аспект стал приоритетным. В наиболее полном виде взаимосвязь человека с социальным космосом, правила, ритуалы и этикет поведения представлены в конфуцианстве, которое до сих пор играет огромную роль в идеологической сфере китайского общества. Примечательно, что сложившееся под влиянием конфуцианства представление о человеческом совершенстве предполагает, прежде всего, «гуманность», которая трактуется в духе морального императива «то, чего я не хочу, чтобы делали мне, я не хочу делать другим». Конфуций первым увязал нормы непреходящей ценности, вроде смелости, честности, доброты, порядочности с принципом уважения и строгого разделения социальных ролей: каждый на своём месте должен безропотно следовать сложившимся в обществе правилам, ритуалам и этикету.

Если этическая концепция конфуцианства ориентировала человека на поддержание гармонии с социумом, путём соблюдения сложившихся в информационном пространстве общества нормативов, то даосский идеал гармонизации предполагал выход на информационную среду Космоса. В трактате «Чжуанцзы» отмечено, что Конфуций осознавал, что он «странствует в человеческом», в то время как даосы «странствуют за пределами человеческого». Два ствола информации, замкнутых на человека, позволяют ему ощущать себя с одной стороны клеточкой социального организма, а с другой – микрокосмом, сущностно и структурно тождественным космическому универсуму.

Два основных направления Древневосточного космизма в полной мере проявились и в античной форме космизма – космоцентризме древних греков. Он возник и развивался в тесной связи с зачатками конкретных знаний о Вселенной. Стремление понять сущность природы, мира в целом привело древнегреческих мудрецов к вопросу: из чего всё произошло? У Пифагора в качестве сущностной основы мира рассматриваются числа, которые делают возможной небесную гармонию, порядок – Космос. Причём числа рассматриваются в качестве законов не только Вселенной, но и общества и индивида. Причастность человеческого духа этим законам позволяет ему переживать гармонию мира, обустраивать свою жизнь в обществе, насладиться красотой природы и собственных изделий, восходить через математические абстракции и музыку к открытию высшего космического порядка. Следует заметить, что Пифагор наряду с интеллектом особую роль в постижении идеального, абстрактного мира чисел отводит чувствам (музыке).

На роль чувств, художественного творчества в целом в переживании глубинных, незримых основ бытия указывал и выдающийся русский космист В.С.Соловьёв. Он, в частности, писал: «Все сколько-нибудь знакомые с процессом художественного творчества знают, что художественные идеи и образы не суть сложные продукты наблюдения и рефлексии, а являются умственному взору разом в своей внутренней целостности (художник видит их, как это прямо утверждали про себя Гёте и Гофман) и дальнейшая художественная работа сводится только к их развитию и воплощению в материальных подробностях. Если таким образом предметом художества не может быть ни частное явление, воспринимаемое во внешнем опыте, ни общее понятие, производимое рассудочной рефлексией, то этим может быть только сущая идея, открывающаяся умственному созерцанию» (3).

По-видимому, переживание, знание мира как целостного бытия, дано только во внутреннем опыте, непосредственно через душу. Именно душа является тем «трансформатором», посредством которого слабые и сверхслабые информационные токи незримых каналов духовного мира, усиливаясь, выходят на поверхность сознания в виде образно-метафорических представлений, непередаваемых с помощью слова психических актов веры, умозрительных понятий и рассуждений философии, а также интуитивных догадок науки. Чем мощнее духовно-интеллектуальное усилие, тем сильнее душа притягивает к себе сущие идеи бытия, тем ярче ощущает человек себя частицей необозримого разумного Космоса, трансформатором и проводником информации, лежащей в основе жизни и разума. Человек в состоянии творческого вдохновения выступает как бы усилителем и шлифовщиком приходящих из глубин информационного мира слабых и неогранённых идей и образов.

Сегодня есть все основания серьёзно и с доверием относиться к центральному положению античного космизма, утверждающему бытиё мира и человека в качестве бестелесной идеи. Современная наука говорит о том, что «человечество стоит на пороге открытия нового мира, на пороге открытия новой научной парадигмы мира, где объективным началом и основанием становится не вещество или энергия, а информация (4). Приятно осознавать факт признания того, что уже давно открыто в античном космизме. Это открытие в форме афоризма древнегреческий философ Парменид выразил следующим образом: «Одно и то же есть мысль и то, о чём мысль существует», или, иначе говоря, мышление и бытиё – это одно и то же. Речь идёт об осмысленном бытии, ибо бытиё, лишённое смысла, есть уже небытиё. Причём это относится не только к бытию человека, но и к бытию космоса.

Смысл космического бытия хорошо выразил древнегреческий мыслитель Гераклит Эфесский в понятии «логос». В дословном переводе с греческого языка термин «логос» означает слово, но одновременно Логос означает закон, разум.

В главном произведении Гераклита «О природе» понятие «Логос» чаще всего употребляется в последнем значении. Логос есть всеобщий закон Мироздания. Он упорядочивает, организует первичную субстанцию – огонь, превращает его в воплощённую в конкретных объектах логическую структуру Мира. Действительно, без Логоса или в современной интерпретации этого термина информационного обеспечения, без разумного смысла организация и структурное построение мира выглядит сверхчудом. Следовательно, абсурд не в том, что Разум существует не только в человеке, но и во Вселенной, а в том, что Мир может существовать без Разума.

Античные мудрецы поняли ту загадку бытия, которая лишь с началом информационной эпохи стала доступной нашим учёным. Сущность чувственного мира, данного нам в опыте, составляют бестелесные сверхчувственные идеи. Именно мир идей – бытиё определяет, согласно Платону, мир вещей, мир «становления»: непрерывного возникновения и исчезновения структур. Чтобы понять бытиё, Платон рекомендует: «…и отвратиться всей душой ото всего становящегося: тогда способность человека к познанию сможет выдержать созерцание бытия» (5). Иначе говоря, человек должен сконцентрировать всё своё внимание на той субстанции, которая лежит в основе всех вещей и процессов, т.е. понять планы, «проекты», «замыслы» структур Мироздания. Именно этим путём шли Пифагор, Парфемид, Гераклит, Сократ, Платон, Аристотель и другие философы. Для них проблема взаимосвязи Космоса и человека – это, прежде всего, проблема мышления. И мышления не только человеческого, но и сверхчеловеческого.

Мир идей Платона есть предпосылка мышления в человеческой и иных личностных формах сознания. Именно личностные формы разума творят мир по законам гармонии и красоты и взаимодействуют между собой в ходе глобального эволюционного процесса. Следовательно, единство человека и Вселенной состоит не в том, что человек принадлежит Космосу телом, а в том, что бытиё мира и бытиё человека имеют одни и те же корни – мировую идею, душу.

Весьма ярко и оригинально эта мысль выражена в одном из диалогов Платона «Тимей» следующим образом.

По идеальному, совершенному, благостному образу Бог-Демиург создаёт прекрасную, гармоничную и живую Вселенную, наделённую космической душой. Из вселенской души Он создаёт душу человека и вкладывает её в тело, сотворённое богами второго порядка. Затем Творец возвещает законы рока: после первого, равного для всех душ человека рождения, каждое последующее воплощение в тело зависит от степени благости и справедливости предыдущей. И так будет до тех пор, пока душа не преодолеет многообразные соблазны и не придёт к идее лучшего состояния.

Здесь чётко просматривается зависимость судьбы человека от его воли и разума. Утверждая это, космизм Платона ориентирует человека на самосовершенствование в соответствии с идеальными нравственными началами, установленными Творцом для вселенской, а, следовательно, и человеческой души.

На это положение космизма обращает внимание уникальный русский мудрец, сподвижник космистов А.Ф. Лосев. Он отмечает: «Человек и космос, происшедшие из бездны единого, ответственны сами за себя и только за самих себя могут надеяться» (6).

Да, космизм в любом его виде формирует активную жизненную позицию. Он в большей мере, чем любое другое учение подчёркивает ответственность человека не только перед самим собой, но и перед Вселенной, с душой которой он связан генетически. Более того, за результаты своей жизнедеятельности человек ответственен и перед Богом.

С этой точки зрения космизм не является наукой о строении и развитии космических тел, образуемых ими систем и Вселенной в целом, Этим занимаются учёные других научных направлений. Космизм есть интуитивное постижение мира с помощью души. В душе человека есть та сокровенная дверь, через которую разум может подняться к вселенской душе и через неё выйти к Творцу. Эта дверь открывается посредством духовно-нравственных усилий, которые являются основой трансперсонального опыта людей.

Анализ творчества античных космистов указывает на то, что они в той или иной мере обладали трансперсональным опытом, и с помощью своих экстраординарных способностей дали тот срез человеко-вселенского бытия, который сегодня представляет значительный интерес для ноокосмологии.