Поможем в ✍️ написании учебной работы

Имя

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой

Выберите тип работыЧасть дипломаДипломная работаКурсовая работаКонтрольная работаРешение задачРефератНаучно - исследовательская работаОтчет по практикеОтветы на билетыТест/экзамен onlineМонографияЭссеДокладКомпьютерный набор текстаКомпьютерный чертежРецензияПереводРепетиторБизнес-планКонспектыПроверка качестваЭкзамен на сайтеАспирантский рефератМагистерская работаНаучная статьяНаучный трудТехническая редакция текстаЧертеж от рукиДиаграммы, таблицыПрезентация к защитеТезисный планРечь к дипломуДоработка заказа клиентаОтзыв на дипломПубликация статьи в ВАКПубликация статьи в ScopusДипломная работа MBAПовышение оригинальностиКопирайтингДругое

Нажимая кнопку "Продолжить", я принимаю политику конфиденциальности

И тенденции эволюции

1. Становление современного терроризма, его специфика,                  критерии классификации и тенденции

Терроризм в его современном виде возник в начале 60-х годов ХХ века,

причем сразу во многих точках мира. После Второй мировой войны, активные действия террористов ушли на второй план. Их вытеснили так локальные войны в Корее, во Вьетнаме, на Ближнем Востока, в Африке и других регионах. Террористические акции стали частью партизанского движения или действий армейских спецподразделений. Так, в частности, еврейские террористические группы, активно действовавшие с началом гражданской войны между арабами и евреями в Палестине, с образованием Израиля вошли в состав израильской армии, а партизанские отряды в Южном Вьетнаме, терроризирующие правительственные и американские войска были частью вооруженных формирований Вьетконга.

В 1960-е годы после разгрома партизанского движения в ряде стран Латинской Америки его участники, не смерившиеся с этим, избрали тактику проведения террористических акций в городах против существующих диктаторских режимов, получившую название «городская герилья».

Примерно в это же время, в этом же направлении эволюционировало и палестинское движение сопротивления, которое от нападений партизанских формирований на регулярные части израильской армии перешло к акциям террористического характера – угонам и взрывам различных транспортных средств (самолетов, морских судов, поездов и т.д.), захватам заложников, диверсиям в местах скопления больших масс людей (вокзалах, торговых и банковских центрах, стадионах, местах отдыха и развлечения и других общественных местах). В результате на Ближнем Востоке возникли такие экстремистские группы, как «Аль Фатх», «Черный сентябрь», «Хезболла», Абу Нидаля и др., которые вплоть до 1980-х годов, по некоторым оценкам, составляли от 80 до 90 проц. всех террористических группировок в мире[16].

Вследствие этого, партизанские войны в Латинской Америке и в Палестине переросли в так называемые конфликты малой интенсивности, представляющие собой тотальную диверсионную войну, в которой фактически все население и все объекты территории рассматривались как возможные боевые цели.         

В конце 1960-х – начале 1970-х годов произошла резкая активизация терроризма. Эти годы – особый рубеж в его истории. В это время он распространяется и на западноевропейские страны, где старт его разгулу дал Мюнхен, в котором состоялись Олимпийские игры 1972 года. 5 сентября боевики палестинской террористической группировки "Черный сентябрь" захватили в заложники спортсменов Израиля. При штурме погибли и спортсмены, и террористы, и полицейские. Однако к террористическим акциям в Западной Европе перешли и многочисленные леворадикальные группировки типа западногерманских «Баадер – Майнхоф» и «Фракция Красной Армии», итальянской «Красные бригады», французской «Аксьен дарект», а также националистические организации «ИРА» в Северной Ирландии (Белфаст) и баскских сепаратистов «ЭТА» в Испании и др.

Следует отметить, что всплеск терроризма в этих странах вызвал крах достаточно широко распространенных представлений об их иммунитете к подобному опасному явлению и шоковое состояние у политологов. Это было обусловлено господствующим в конце 1950-х годов в развитых странах Запада мнением, что терроризм как способ политической борьбы, характерен только для слаборазвитых стран, а для «цивилизованного мира» – это уже пройденный этап, и потому не способен стать сколько-нибудь значительным событием в их общественной жизни. Что же касается террористических акций неофашистов, националистов и военных во Франции (OAC), Бельгии, Голландии и других странах Западной Европы, то они трактовались как пережитки их недавнего колониального и военного прошлого.     

Безусловно, такая ориентация общественного мнения не могла дать сколько-нибудь вразумительного объяснения новому взлету терроризма    в развитых европейских странах. Западные политологи и конфликтологи   с удивлением обнаружили, что фактически отсутствует теоретический фундамент для исследований по проблемам терроризма. Более того, по словам бывшего директора Агентства национальной безопасности США Б. Инмана, до 1980 года даже в этой стране не предпринималось каких-либо мер для сбора информации по фактам терроризма. И лишь в 1981 году   ставший президентом США Р. Рейган поручил департаменту, ЦРУ, ФБР и другим силовым ведомствам объединить политические, разведывательные и контрразведывательные ресурсы для борьбы с терроризмом.

В результате принятых мер проблемами терроризма стали активно заниматься широкая сеть американских и европейских государственных и общественных организаций (спецслужбы, военные ведомства, научно-исследовательские институты и пр.). Получили широкое распространение многочисленные конференции, симпозиумы, семинары по этим проблемам. В США начинает издаваться журнал «Терроризм». Появилась даже специальная политическая дисциплина «Террология»[17].

Необходимо отметить, что появившийся в 1960-е годы тер­роризм носил ярко выраженный идеологический характер, что проявлялось в его либо антиком­мунистической, либо в прокоммунистической направленности. Антикоммунистический терроризм, поддерживавшийся в основном США и странами НАТО, был представлен праворадикальными группировками, как правило, находящимися на службе у репрессивных режимов, типа сальвадорских «эскадронов смерти», пиночетовских спецслужб и других секретных организаций в различных частях света. Прокоммунистический терроризм направлялся из СССР, причем, нередко опосредованно, через спецслужбы социалистических государств и стран социалистической ориентации. Поставки оружия, обучение, пре­доставление убежища и денег политическим группировкам, не игнори­ровавшим терроризм как средство достижения своих целей, рассматри­вались обеими сторонами в свете идейного противоборства социалис­тической и капиталистической мировых систем. Однако, несмотря на это, многие западные политологи и террологи рассматривали терроризм как средство борьбы только «левых сил», что было их серьезной ошибкой, за которую уже совсем скоро пришлось расплачиваться всему цивилизованному миру.

Дело в том, что после окончания «холодной войны», завершившейся уничтожением мировой системы социализма и развалом СССР, не привело к исчезновению тер­роризма из общественно-политической практики. Более того, произо­шла его мутация. Из «государственного», управляемого из конкретных мировых идейно-политических центров, он превратился в «стихийный», практически неуправляемый. Бывшие страны социализма полностью от­казались от поддержки терроризма. Государства Ближнего Востока, вклю­ченные США в черный список пособников терроризма, также потеряли возможность помогать экстремистским группировкам в том объеме, что и раньше. В итоге терроризм утратил свою прежнюю управляемость и, как следствие, предсказуемость. Большинство подобных органи­заций оказались предоставленными сами себе. А это значит, что пре­жние рычаги влияния на них через поддерживающие их страны уже не работали. Прежде звонок из Дамаска или Триполи мог не только на­чать, но и остановить теракты. Так, во время «войны в Заливе» окрик ливийского лидера Каддафи вынудил известного террориста Абу-Нида­ля воздержаться от действий против сил коалиции[18].

 Потеря контроля над террористическими группировками различной идейно-политической направленности привела также и к другим негативным проблемам. Из-за от­сутствия четких идейных ориентиров в них резко падает дисциплина, они постоянно распадаются и снова создаются, идет постоянная смена руководства, тактика действий которого постоянно меняется и становится все более жесткой и жестокой. Утрата постоянных и обильных источников финансирования, поступающих от «государств-спонсоров» вынуждает террори­стов переходить к «самофинансированию», основными формами которого становятся торговля наркотиками, оружием, а нередко и к пря­мой бандитизм (ограбление банков, захват людей для выкупа, рэкет, шантаж и т.д.), что приводит вчерашних «борцов за идею» в объятия международного преступного бизнеса, мощь и богатство которого достигли фантастических масштабов.

Так, в конце 1990-х годов Информационный центр национальной стратегии, расположенный в Вашингтоне, оценивал доход организованной преступности в мире в 1 трлн. долларов, что почти равнялось федеральному бюджету США того времени[19]. Вовлечение в оборот огромной массы «грязных денег» создали для организованной преступности, важнейшей составной частью которой являются террористические группировки, поистине безграничные возможности. Превращение «идейных борцов» в пособников международной организованной преступности, по данным французских спецслужб, произошло с корсиканскими сепаратистами, которые очень скоро установили тесный контакт с сицилийской мафией[20]. Такая же метаморфоза произошла и с формированиями чеченских полевых командиров, мно­гие из которых в процессе «борьбы за независимость Чечни» преврати­лись в заурядных уголовников.

Фактический отказ ведущих мировых держав от «идейного» контро­ля над террористическими группировками, а также развал СССР привели к тому, что на аренах локальных конфликтов в странах «третьего ми­ра» и некоторых бывших советских республик возникают целые «зоны свободного террора», где бесконтрольно господствовали переродившиеся лидеры различных движений, неразрывно связанные и криминалом. В качестве примеров можно назвать и Афганистан, где до прихода талибов на местах управляли полевые командиры и клановые лидеры, и Сомали, где пышным цветом расцвело морское пиратство, и некоторые районы Таджикистана, и Чечню.

Более того, 1990-е годы наряду с крушением «иде­ологического», «управляемого» терроризма ознаменовались невиданным ростом группировок, руководствующихся в своей деятельности этническими и религиозными мотивами, действия которых отличались изощренной жестокостью. К ним можно отнести и алжирский Исламский фронт спасения, а также секту «Аум Синрике», осуществленный которой взрыв в токийском метро, по оцен­кам специалистов, мог бы привести к гибели до 40 тысяч человек[21].

Итак, несмотря на позитивные изменения после окончания «холодной войны», обстановку в плане ослабления террористической опасности трудно назвать стабильной. И од­ной из причин этого является размах терроризма, приобретший поистине всемирный характер, что побудило  представителей ведущих стран мира на высшем уровне регулярно собираться для обсуждения этой проблемы и создания международного механизма антитеррора.

В ходе этих встреч были достигнуты договоренности о совместных усилиях по пресечению финансовых и иных форм поддержки терроризма в любых его проявлениях. Однако при всей их важности и позитивности кардинального решения проблемы не наметилось, так как представители западных стран, охотно поддерживая инициативы по совместной борьбе с международным терроризмом, на практике фактически поощряли терроризм в Афганистане, Югославии, России и других странах, порождаемый их собственной политикой.

Ко всему прочему специалисты по борьбе с терроризмом отмечали, что, несмотря все на усилия, мировое сообщество борется с террори­змом вчерашнего дня, ибо на смену «классическому терроризму» пришли новые, еще более опасные его формы. Об этом со всей очевидностью показал беспрецедентный по своей цинизму, коварству, жестокости и изощренности террористический акт, совершенный в США 11 сентября 2001 года.

Мировое сообщество отрицает любые проявления терроризма, в том числе и как средство достижения социально-политических целей. Однако, как свидетельствуют реалии сегодняшнего дня, терроризм про­должает оставаться в арсенале многих экстремистских группировок. Поэтому, учитывая размах и опасность этого явления, борьба с ним провозглашена ООН одной из приоритетных за­дач международной политики.

В связи с этим, весьма важным представляется выяснение сущности современного терроризма, критериев его классификации, и тенденций развития, что позволяет определить адекватные средства, формы и методы борьбы с ним.

Многие исследователи проблем современного терроризма сходятся в том, что это политически мотивированное применение или угроза применения край­них форм насилия. В связи с этим, эксперты-террологи выделяют следующие критерии его классификации.

1. С оциальная направленность, то есть изменение политического или социально-экономического строя собственной страны.   

2. Наци­оналистическая направленность, реализующая идеи сепаратизма, либо ставящие своей целью борьбу против экономического или политического господства иностранных государств и монополий.

3. Религиозная направленность, связанная либо с борьбой приверженцев одной конфессии в рамках общего государства с привержен­цами другой, либо с попытками низвергнуть светскую власть и утвер­дить теократический режим, либо с тем и другим одновременно.

Одна­ко на практике эти разновидности терроризма редко выступают в чи­стом виде, который характерен, пожалуй, лишь для социального терроризма, нередко окрашенного в националистические или религиозные тона. Терроризм националистический переплетается с религиоз­ным, при этом, часто заимствуя идеи, лозунги, аргументацию у террори­зма социального. А религиозный терроризм порой не­легко отделить от националистического, при этом он способен многое заимствовать из идейного арсенала социального терроризма[22].

Помимо указанных критериев классификации терроризма существует и другая точка зрения, суть которой за­ключается в том, что под терроризмом надо понимать любое преступление, связанное с насилием или угрозой его применения. Однако, как свидетельствует общественная практика, терроризм следует рассматривать как социально-полити­ческое явление, представляющее собой насилие или его угрозу жизненно важным инте­ресам личности, общества и государства. Террористической  может считаться только такая акция, которая не­сет в себе политический заряд, ибо насилие в форме терроризма выступает как инструмент сохранения либо, наоборот, изменения прово­димой в стране политики.

Вследст­вие этого можно сделать вывод, что терроризм в любых его проявлениях приобретает политическое звучание потому, что он:

· во-первых, подрывает саму систе­му государственной власти, снижая

эффективность управления общест­вом;

· во-вторых, ослабляя государственные и общественные институты,

криминализирует общество, усиливает влияние ан­тиконституционных и экстремистский сил, рвущихся к власти;

· в-третьих, оказывает не­гативное морально-психологическое

воздействие на население, вызы­вая хаос, беспорядки, ожесточенность, что в конечном итоге ис­пользуется определенными силами в политических целях;

· в-четвер­тых,  выходя  за  пределы  государственных границ,

приобретает междуна­родный характер, представляя серьезную опасность для всего мира.

Исследования деятельности различных террористических группиро­вок по­казывают, что террористы прибегают к самым разнообразным видам насилия: физическому, имущественному и морально-психологическому.   И хотя при анализе террористической деятельности по­добных группировок порой трудно провести четкие границы применяе­мого насилия, тем не менее, в каждой из акций террора тот или иной вид насилия доминирует.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, современный терроризм –это социально-политическое явление, представляющее собой совокупность пре­ступлений, совершаемых с применением насилия или его угрозы специ­ально организованными экстремистскими организациями, группами или отдельными лицами в интересах определенных социально-политических сил или криминальных группировок с целью дестабилизации общества, устрашения населения и органов власти, принуждению их к определен­ным действиям или отказу от них, разделу сфер политического или экономического влияния, а также устранения неугодного политическо­го режима и захвата власти.

Современная терроризм – это деятельность, включающая в себя:

· организацию, планирование, подготовку, финансирование и реализацию

террористического акта;

· подстрекательство к террористическому акту;

· организацию незаконного вооруженного формирования, преступного

сообщества, организованной группы для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре;

· вербовку, вооружение, обучение и использование террористов;

· информационное или иное пособничество в планировании, подготовке

или реализации террористического акта;

· пропаганду идей терроризма,  распространение материалов или

информации, призывающих к террористической деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость ее осуществления.

Причины современного терроризма:

· социально-политическая и экономическая нестабильность в отдельных

странах и регионах;

· обостренное чувство социальной неустроенности,  незащищенности

у значительного контингента граждан;

· слабая работа правоохранительных органов, государственных

и общественных организаций по защите прав человека;

· утрата многими людьми идеологических и духовных жизненных

ориентиров;

· рост масштабов участия в социально-политической борьбе различных,

часто не обладающих высокой политической культурой, слоёв и групп населения, подверженных в сильной степени влиянию экстремизма;

· обострение  межнациональных  противоречий  во  многих странах

мира, резкая активизация на этой основе национализма и сепаратизма;

· распространение  в  различных  регионах  межконфессиональных

противоречий, возникновение и развитие религиозного и религиозно-политического экстремизма (прежде всего исламизма), формирование на этой основе устойчивых очагов международных и внутригосударственных конфликтов с участием больших масс населения;

· продолжительная борьба экстремистских групп при поддержке

значительной части населения национально-территориальных образований за выход из состава государства, обострение во многих регионах мира борьбы за изменение межгосударственных границ;

Проявлениям современного терроризма также способствуют:

· крупномасштабные бесконтрольные миграционные процессы;

· наличие каналов нелегального поступления в страны и регионы

оружия, взрывчатых веществ и других запрещенных для оборота вещей    и предметов;

· наличие в странах и регионах значительного нелегального «рынка»

оружия и относительная легкость приобретения этого оружия.

Современный терроризм отличается существенными изменениями способов осуществления террористических акций, среди которых наиболее характерны.

1. Похищение людей и захват заложников, являющиеся сегодня самыми распространенными во всех регионах мира. Этот способ осуществляется террористическими структурами в целях принуждения органов власти, должностных лиц, общественных организаций и т.д. к удовлетворению их требований под угрозой расправ с похищенными лицами и заложниками. Раньше этот способ применялся в основном на воздушном транспорте, а      позднее был распространен и на наземный транспорт, и на различные социальные учреждения. Подобные акции характеризуются повышенной общественной опасностью, так как связаны с угрозой гибели большого количества людей.

2. Покушение на жизнь отдельных лиц (государственных, политических и общественных деятелей, бизнесменов, сотрудников средств массовой информации, правоохранительных органов и пр.) посредством применения огнестрельного оружия и взрывных устройств относительно небольшой мощности, применяется в основном в акциях запугивания и устранения нежелательных лиц в целях осуществления мести, сведения счетов между противоборствующими политическими и криминальными группировками, ликвидации конкурентов в той или иной сфере деятельности, прекращения опасных уголовных и журналистских расследований.

3. Разрушение и уничтожение материальных объектов, с применением современных технологий. Этот способ воздействия получил в настоящее время достаточно большее распространение. Он также используется для оказания давления на государственные органы или политических противников с целью побудить их к уступкам в пользу террористов;

4. Расправа с государственными и общественными деятелями,      чья деятельность несовместима с идейными позициями террористических организаций, представляет для них опасность, и, с их точки зрения, требует прекращения. Данный способ представляет собой адресное публичное или анонимное направление угроз тем или иным конкретным лицам с целью побудить их к совершению действий в интересах террористов. Речь может идти как о требованиях изменения государственной политики в центре или в регионах, отмены тех или иных управленческих решений, так и об удовлетворении различных материальных притязаний.

5. Активное использование террористическими организациями для реализации своих преступных замыслов террористов-смертников. Почти каждый террористический акт, совершаемый смертником, по оценкам специалистов, превышает по результативности ракетно-бомбовые удары.

    Таким образом, важнейшей особенностью современного терроризма является изменение объектов его воздействия, которыми сегодня становятся не только и не столько отдельные высокопоставленные лица (руководители государств, члены правительств, общественные деятели, чиновники и пр.), но и большие массы беззащитных людей, а также социально значимые объекты, (промышленные предприятия, инфраструктура жизнеобеспечения, транспортные средства, аэропорты и вокзалы, стадионы, клубы, театры, рестораны, кафе и т.д.), теракты против которых осуществляются, как правило, тщательно подготовленными, квалифицированными кадрами и хорошо организованными группировками.

Субъектами современного терроризма выступают политические организа­ции, группировки экстремистской направленно­сти, отдельные лица, отрицающие легальную оппозиционную деятель­ность и делающие ставку на крайние формы насилия, а также кримина­льные структуры и лица, борющиеся за раздел и передел сфер своего влияния.

Говоря о современном терроризме, необходимо отметить, что его характер и тактика, неоднократно и су­щественно изменялись. Причем террористические приемы и методы раз­виваются гораздо быстрее, чем контрмеры. Так, с 1960-х годов, когда в мире широкое распространение получили акции по захвату воздушно­го транспорта, международное сообщество потратило миллиарды долла­ров на укрепление системы безопасности аэропортов и самолетов, по­зволившей в какой-то степени повысить их антитеррористическую бе­зопасность. В 1970-е годы количество подобных акций резко снизилось. Однако террористы не успокоились и стали прибегать к такой такти­ке, как бесчеловечные и жестокие преступления, связанные со взрывами в местах массового скопления людей (на вокзалах, в общественном транспорте, на стадионах, универмагах, в кинотеатрах и пр.), похищениями и убийствами, жертва­ми которых становятся совершенно случайные люди. А в теракте 11 сентября 2001 года в США уже вновь применялись захваченные пассажирские самолеты, но уже как средство уничтожение важных наземных объектов. Но именно бессмы­сленная по общечеловеческим понятиям жестокость и гарантирует ши­рокую рекламу в средствах массовой информации целей и требований, выдвигаемых террористами.

Новые объекты терроризма продемонстрировали миру бандитские акции чеченских террористов в Буденновске, Ки­зляре, Беслане. Таковыми становятся больницы, родильные дома, школы и пр. Оказывается вовсе не надо преодолевать сложные кордоны секре­тных служб аэропорта, а достаточно захватить роддом или школу и, прикрывшись беременными женщинами или детьми, решить свои полити­ческие или иные проблемы. Обеспечить же все эти объекты техничес­кими средствами безопасности и надежной охраной, как аэропорты, не всегда хватает средств. Учитывая это, анти­террористические центры ведущих стран мира самым тщательным обра­зом изучили террористические акции в Буденновске, Кизляре, Перво­майском, Беслане, Норд-Осте, чтобы выработать эффективные меры борьбы с подобными бесчеловечными фак­тами.

На характер и тактику современного терроризма огромное влияние оказывает и научно-технических прогресс. Уже появились и предвест­ники терроризма нового поколения. Трагедии Бхопала и Чернобыля со всей очевидностью продемонстрировали всему миру высочайшую уязви­мость нынешней техноструктуры и возможность вызова с помощью тер­актов антропогенных катастроф, сравнимых по масшта­бам разрушений и жертв с результатами боевого применения оружия массового поражения. Ведь удары по объектам техносферы или угрозы их осуществления не выходят за рамки традиционного понимания тер­роризма, разве что размерами ущерба от уже привычных взрывов само­летов, поездов или трубопроводов.

В странах Запада эта проблема была осознана еще в 1970-х годах. К настоящему времени там сложилась достаточно эффективная система защиты ядерных, химических и других опасных объектов и материалов, накоплен определенный опыт борьбы с терроризмом в этой сфере. Однако, несмотря на это, с 1991 по 1994 годы только германская полиция засекла около 350 попыток контрабанды ядерных материалов. Много месяцев потребовалось спецслужбам США, чтобы найти суперагента неизвестной разведки, который с помощью компьютерных сетей проник в банк дан­ных Южнокорейского института ядерных исследований и других секрет­ных организаций[23].

На возможность применения новых способов терроризма, связанных с использованием ядерных материалов, не раз намекал бывший чеченский лидер Дудаев, обещая Москве «нечто ужасное». Что эта угроза не лишена оснований, ясно продемонстрировал в ноябре 1995 года «герой» войны с бере­менными женщинам Шамиль Басаев, когда через сотрудницу НТВ        Е. Масюк – акти­вную пропагандистку его «подвигов», указал место заложения капсулы с радиоактивными отходами в Измайловском саду, которыми можно было при взрыве поразить значительную территорию Москвы[24].

На фоне информации о крупных терактах привлекают внимание случаи, которые стали предтечей но­вых технологий терроризма. Так, например, взрыв в феврале 1993 года в подземном гараже меж­дународного бизнес-центра в Нью-Йорке кустарного фугаса. Этот тер­акт примечателен тем, что основной ущерб был причинен не конкрет­ными разрушениями или человеческими жертвами, а несколькими днями простоя всех офисов небоскреба, прямые убытки правительства США и частных компаний от которого оценивались в сотни миллионов долла­ров, а косвенные, то есть связанные с нарушением ритма работы биз­нес-центра и выходящих на него субъектов деловой жизни планеты, вообще не поддаются учету[25].

История свидетельствует, что самые громкие события, связанные с терроризмом, приходятся на рубеж XX и XXI веков. Именно в этот период складывается стратегия современного терроризма и совершенствуется его тактика. Он становится особенно изощренным, кровавым и безжалостным.

Причины этого обусловлены рядом факторов.

Во-первых, произошла трансформация стратегии и тактики терроризма. Наблюдается резкий количественный и качественный рост терактов с многочисленными жертвами и значительными материальными потерями, а также объединение усилий отдельных экстремистских формирований и криминальных структур на международном уровне для достижения своих политических целей.

Во-вторых, стала более совершенной структура террористических группировок и усилилась конспиративность их деятельности. Современные террористы, как правило, действуют малочисленными группами, члены которых проходят тщательный отбор и хорошую подготовку. В рамках террористических организаций практикуется их специализация по их предназначению: финансирование, разведка и контрразведка, поставка оружия и спецсредств, исполнение террористических актов.

В-третьих, произошло резкое ужесточение форм и методов террора, использование которых существенного повышает опасность совершения актов технологического терроризма, К таковым относятся: применение ядерного, химического и бактериологического оружия, радиоактивных или высокотоксичных химических, биологических веществ, а также захват ядерных и иных промышленных объектов. Общественное мнение постоянно будоражат слухи о хищении и нелегальных коммерческих сделках с расщепляющимися материалами. Так, по данным ЦРУ, Аль-Каида начала работы по созданию биологического оружия еще в 1990-е годы, а в 2001 г. на территории Афганистана Международными силами были захвачены документы, свидетельствующие о ходе работ членов организации в области проектирования и создания биологических и химических ОМУ[26].

В-четвертых, современными террористами взят курс на использование достижений научно-технического прогресса. Развитие прогресса порождает новые виды терроризма, разрушительная сила которых постоянно растет. Так, жизнь современного общества зависит от электронных баз данных и передаваемой информации. От этого зависит также оборона, деятельность спецслужб и правоохранительных органов, банковское дело, работа жизне-обеспечивающих систем городов и т д. В этой связи жизненно важные сферы деятельности любого государства стали открытыми для компьютерных пиратов. А их согласованные действия могут не только парализовать всю страну, но и привести к многочисленным человеческим жертвам. Поэтому угроза нового вида терроризма – информационного или электронного - сегодня приобретает особое значение.

В-пятых, идет рост терроризма, основанного на религиозной и этнической ненависти. Сегодня опасность представляют не только группы боевиков, участвующих непосредственно в боевых действиях, но и много-численные отряды проповедников радикальных религиозных учений, в том числе исламского фундаментализма, прошедших обучение в исламских учебных заведениях Саудовской Аравии, Пакистана, Египта и завербованных исламистами. Сравнительный анализ развития ситуации на Балканах, на Северном Кавказе и в Центральной Азии показывает, что именно перед радикальными исламскими проповедниками ставится цель реализовать рассчитанные на долговременную перспективу задачи распространения идей сепаратизма и религиозного экстремизма в различных регионах мира.

В-шестых, произошло существенное увеличение людских и финансовых источников международного терроризма.

Новой вехой демонстрации бесчеловечности и опасности современного терроризма стали события 11 сентября 2011 года в США, когда исламские террористы, угнав пассажирские самолеты, использовали их для совершения терактов, уничтоживших два здания международного бизнес-центра в Нью-Йорке, и нанесших серьезный ущерб штаб-квартире Пентагона в Вашингтоне. 

Сразу же после нападения администрация Буша объявила о начале «Войны против терроризма», в качестве целей которой ставилась поимка Бен Ладена и других руководителей «Аль-Каиды», с тем, чтобы они предстали перед американским правосудием, а также противодействие деятельности других террористических организаций. Предполагалось, что этих целей можно достичь при помощи экономических и военных санкций против государств, укрывающих террористов, а также при помощи резкого усиления средств разведки и глобального мониторинга.

Непосредственно после терактов официальные лица правительства США неоднократно заявляли о возможной причастности к атакам Саддама Хусейна. Несмотря на то, что это мнение так и осталось неподтверждённым, оно сыграло значительную роль в формировании общественного мнения относительно вторжения в Ирак в 2003 году.

Второй и самой крупной операцией, имеющей прямое отношение к борьбе с терроризмом стало свержение правительства «Талибана» в Афганистане международным альянсом, возглавляемым США.

Соединённые Штаты не была единственной страной, увеличившей интенсивность контртеррористических операций после 11 сентября 2001 года. Подобные меры приняли также Филиппины и Индонезия, имеющие свои внутренние проблемы с радикальными мусульманскими организациями. Впервые в истории была задействована 5-я статья договора НАТО.

В 2002 году в Соединённых Штатах был принят «Акт о национальной безопасности», который объявил о создании Министерство национальной безопасности США, что стало самой большой реорганизаций американских органов власти в современной истории. Тогда же Конгресс одобрил «Патриотический акт», призванный помочь выявлять и предотвращать терроризм и другие преступления. Администрация Буша также использовала сентябрьские события в качестве основания для начала секретной операции Агентства национальной безопасности «по прослушиванию телефонных разговоров и вскрытию электронной корреспонденции между жителями США и других стран без наличия судебного распоряжения». В ответ группы защитников гражданских свобод развернули широкую критику принятых мер, заявляя, что они позволяют правоохранительным органам вторгаться в частную жизнь граждан, а также устраняют судебный надзор над полицией и разведывательными службами.

После теракта около 80 000 арабов и других мусульманских эмигрантов были подвергнуты дактилоскопии и регистрации в соответствии с действием «Акта о регистрации иностранцев» от 1940 года. Около 8000 арабов и мусульман были опрошены, и примерно 5000 иностранцев задержаны[27].

Специфика современного терроризма обусловила сложность борьбы с его проявлениями, состоящую в том, что эффективность ее предполагает не только меры, направленные непосредственно против этих проявлений, но и нейтрализацию факто­ров, которые способствуют возникновению и развитию терроризма. В связи с этим необходимо отметить, что терроризм может быть эффективным и достигать своих целей только при поддержке его определенными си­лами на международной арене и общественным мнением внутри страны. К сожалению, необходимо констатировать, что и в современных условиях терроризм не лишен поддержки некоторых государств, которые используют его для решения своих как внутренних, так и внешнеполитических проблем, хотя возможности та­кой поддержки резко сократились, да и в целом, как уже отмечалось, мировым сообществом терроризм отвергается.

Что же касается общест­венного мнения к нему внутри той или иной страны, то здесь можно привести такие факты. С одной стороны, массовые акции протеста в Испании против баскского терроризма вынудили их резко снизить активность, а единодушное молчание средств массовой инфор­мации о «деяниях» террористов из «Баадер – Майнхофф» за четыре года их тюремного заключения привело к самоубийству почти всех ее чле­нов[28]. С другой стороны, подача в СМИ терро­ристов как «героев», борцов за свободу и неза­висимость дорого обошелся многим странам, так как, почувствовав внима­ние и даже, определенную поддержку, эти «герои» перешли к массовым террористиче­ским акциям.

Обеспечение нетерпимости к терроризму сегодня, пожалуй, одна из актуальнейших проблем, которую предстоит разрешить государственным органам, ведущих борьбу с этим явлением. На Западе это быстро осозна­ли. Журналистский цинизм «героизации» террористов, там сменился взвешенным подходом к освещению этой проблемы. Однако российскую либеральную общест­венность почему-то долго коробило, когда речь шла о защите от террористов граждан собственной страны. Ведь не кто иной, как она через СМИ настойчиво пыталась внушить своим гражданам, да и все­му миру, что, чеченские террористы – это герои, а российские во­енные, представители спецслужб – недоумки и изверги, воюющие с соб­ственным народом. Такое унижение, а также развал, опять-таки не без либерального влияния, органов безо­пасности привели к тому, что граждане России в конце 1990-х – начале 2000-х годов оказались беззащитными от разгула терроризма.

С проблемой терроризма связан также вопрос, как отношение ор­ганов власти, правоохранительных органов, спецслужб к требованиям террористов: уступать им во имя спасения людей или проявлять бес­компромиссность?

Мировая практика свидетельствует, что никаких уступок в переговорах с террористами быть не может. Специ­алисты по борьбе с терроризмом считают, что бескомпромиссно жест­кое отношение к ним предотвращает теракты и спасает от них потен­циальных заложников[29]. Любые уступки им провоцируют новые акции. Например, попустительство бандитам Басаева, захватившим заложников в Буденновске, его «героизация» в российских СМИ привели к новой террористической акции в Кизляре, когда уже другому бандиту (Радуеву) захотелось пожать лавры «героя».

В связи с этим хотелось бы отметить, что не случайно состоявша­яся в конце 1995 года в Оттаве встреча представителей антитерро­ристических структур осудила события в Буденновске как акт между­народного терроризма и еще раз подтвердила приверженность принци­пу не рассматривать никакие, даже самые справедливые требования террористов, а также общее мнение, что в переговорах с ними не дол­жны участвовать госчиновники высокого ранга, имеющие право прини­мать серьезные политические решения, чтобы затруднить достижение террористами главного результата – придание акции максимального общественно-политического резонанса[30].

В заключение данного вопроса целесообразно обратить внимание на тенденции эволюции современного терроризма, которые, по мнению многих специалистов, связаны в первую очередь с использованием нетрадиционных средств насилия и новых технологий терроризма.

Применение нетрадиционных средств насилия, прежде гипотетическое, стало реальностью в 1995 году, когда террористы из японской секты «Аум Синрике» применила против пассажиров токийского метро химическое вещество – зарин.

Перспективными для новых технологий тер­роризма становятся такие его объекты, как спутники Земли – разведывательные, связи, аппараты ди­станционного зондирования; компьютерные специализированные систе­мы (управленческие, исследовательские, архивные, банковские, бирже­вые и пр.); электронные СМИ (глоба­льные сети информационных агентств, радио-телеви­зионные центры, издательские комплексы и т.д.).

Обусловленность тер­актов на этих объектах вытекает из всеобщего осознания приоритет­ной важности электронных средств связи и СМИ   в разрешении внутри­государственных и международных конфликтов. Одним из примеров то­го, как субъект политического противостояния, не обладающий контро­лем над СМИ, стремится лишить своего противника его преимущества, является уничтожение чеченскими террористами вполне «традиционными» средствами ТВ-ретрансляторов и трансформаторный подстанций в Грозном в ходе войны в Чечне.

Весьма серьезную опасность представляет возможность при­менения террористами средств радиоэлектронного подавления (РЭП), источниками которых могут быть промышленные и исследовательские СВЧ-установки и приборы, а также военная техника. Важным моментом здесь является то, что обнаружить такую аппаратуру так же трудно, как и взрывное устройство, а ее боевое применение делает невозмо­жным организацию оперативного преследования террористов и анализа какой-либо информации, так как все электронные средства связи, ох­раны, контроля выходят из строя вместе с компьютерами и базой данных. Террористические удары средствами РЭП могут вывести из строя спут­никовую связь, государственные, военные, частные и иные управленчес­кие структуры, электронные СМИ.

Так, удар СВЧ-излучения по крупно­му банку способен вызвать системный кризис всей финансовой систе­мы развитых стран, поскольку он лишает общество доверия к совре­менным технологиям денежного рынка. Непосредственными последстви­ями такой атаки станет разорение мелких и средних фирм, зависящих от скорости оборота капитала, затем обрушатся страховые компании. Важнейшим итогом может стать отказ от кредитных карточек, легко подвер­женных уничтожению СВЧ-излучением, ажиотажный спрос на наличные и резкое изменение цен на драгоценные металлы[31].

Продуманная кам­пания, сопровождающая подобный теракт, способна вызвать системный кризис всего цивилизованного мира, подорвав базовые ценностные ус­тановки, определяющие направление развития личности и общества на современном этапе.

Перейти к новым технологиям в принципе способна ныне любая из существующих террористических группировок как социальной, так и этнической, религиозной или криминальной ориентации, поскольку до сих пор еще существует достаточно серьезная организационная и материальная поддержка терроризма. Бо­лее того, эти технологии привлекательны для них, ибо лишают между­народное сообщество важного пропагандистского фактора – апелляции к общественному мнению через демонстрацию по каналам СМИ челове­ческих жертв. Между тем ущерб, причиненный средствами РЭП сравним по масштабам с проигранной войной, ибо невозможно представить со­временную армию и спецслужбы без связи, разведки и управления.

В настоящее время рассматривается возможность использования террористами в преступных целях ядерных, химических, биологических средств поражения, космических аппаратов и оборудования, компьютерных и других современных технологий.

Ядерный терроризм предполагает использование в качестве оружия радиоактивных материалов. Это может быть ядерное взрывное устройство; заражение местности радиоактивными веществами без проведения ядерного взрыва; нападение террористов на ядерные объекты с намерением их разрушить и осуществить радиоактивное заражение местности. Наиболее вероятные источники приобретения террористами ядерных материалов: поставки со стороны поддерживающих терроризм государств (Северная Корея, Иран) или покупка на черном рынке. Ядерный терроризм чрезвычайно опасен, так как потенциальной опасности смерти подвергается множество людей. Но использование террористами ядерных материалов маловероятно из-за сложностей в получении таких веществ, а также возникающих проблем при работе с ними и транспортировке.

Химический терроризм используется, во-первых, для уничтожения максимальное количество жертв, для чего химические вещества используются, как правило, в замкнутых пространствах с большим скоплением людей,  во-вторых, для шантажа, устрашения и причинения экономического ущерба, осуществляемого путем отравления продовольственных продуктов, воды и т.п. Химическое оружие более доступно, проще и дешевле в производстве, компактнее в сравнении с ядерными и биологическими материалами. Следовательно, его использование наиболее перспективно для террористов.

Биологический терроризм ориентирован на широкое использование биологических средств поражения (бактерии, вирусы, риккетсии и т.п.) против населения с целью уничтожения людей, животных и заражения окружающей их живой природы. Террористические организации могут получить биологические средства в результате собственного производства или закупок на черном рынке. Производство биологического оружия требует хорошо оснащенных лабораторий и больших затрат, поэтому самостоятельное производство для большинства террористических организаций весьма затруднительно. Более реальный источник – поставки со стороны государств третьего мира. Такие вещества удобны для транспортировки и применения. По совокупности боевых качеств находятся между ядерными и химическими средствами поражения.

Космический терроризм подразумевает, во-первых, уничтожение спутников и других космических технических объектов или создание помех, препятствующих их нормальной работе, во-вторых, захват и использование этих объектов для обеспечения террористов связью или для использования в террористических операциях. Осуществление космического терроризма – задача, требующая весьма значительных финансовых средств, интеллектуальных и материальных ресурсов. Поэтому, по мнению аналитиков, он представляется отдаленной перспективой, но увеличивающееся количество искусственных космических  объектов на орбите Земли и становящееся реальным создание космических аппаратов странами третьего мира приближает то время, когда он станет так же реален, как захват самолета.

Компьютерный терроризм (кибертерроризм) предполагает атаки на вычислительные центры, правительственные и военные центры управления, банковские и финансовые структуры, компьютерные сети, средства массовой информации, медицинские учреждения и пр. Его цель – дезорганизация деятельности органов власти и управления, нанесение экономического ущерба государству, крупным производственным корпорациям, объектам социальной инфраструктуры, потенциальная возможность физического уничтожения населения и т.п. Не наносящий непосредственно вреда жизни и здоровью людей компьютерный терроризм был практически опробован в 1999 году югославскими хакерами во время бомбардировок американцами Югославии.

Таким образом, традиционный терроризм при всей его опасности не угрожал основам общества, тогда как современные терроризм, основан­ный на применении нетрадиционных средств насилия и новых технологий, способен продуцировать систе­мный кризис всего мирового сообщества и прежде всего стран с раз­витой инфраструктурой. Поэтому, несмотря на позитивные сдвиги в мировом развитии, современный терроризм, оста­ется актуальной проблемой сегодняшнего дня, требующей пристального к себе вни­мания.

3. Международный характер современного терроризма

Доставшийся человечеству в наследство от ХХ столетия терроризм в XXI веке приобретает глобальный характер. Количество террористических акций, а также людей, профессионально задействованных в них во всём мире, увеличилось на порядки, их счёт идёт на тысячи. Как и прежде, террористы в большинстве своём являются представителями среднего класса, а нередко, ведут свою родословную из богатейших семей, они, как правило, хорошо образованы. Вопреки распространённому мнению, обездоленность сама по себе не порождает терроризм, и нынешние террористы не борются за социальное равенство. 

Современный терроризм в отличие от террористических проявлений других исторических периодов интернационален, то есть не имеет какой бы то ни было определенной, единой национальной, этнической, религиозной или культурной идентичности, представляет достаточно рыхлый конгломерат многонациональных, трансграничных, имеющих международный, характер террористических сетей и групп, а также индивидов, часто не связанных непосредственно, но объединенных схожей или общей экстремистской идеологией, позволяющей обеспечивать необходимую согласованность операций.

Международный терроризм представляет собой транснациональную деятельность террористических организаций, осуществляющих акции, с целью насильственного подрыва конституционного строя государств либо международного правопорядка и международных отношений в целом.

По оценкам специалистов, международный терроризм представляет собой один из наиболее опасных вызовов международной безопасности.   В нем, с одной стороны, аккумулируются насущные социальные проблемы современности, а с другой, – он использует все достижения глобализации. 

Превратившись в глобальную проблему, терроризм стал социально опасным, многоликим по целям и видам проявления, получил возможность использовать в своих преступных целях достижения науки и техники, в ряде случаев стал осуществляться при участии государственных органов, получив «статус» государственного терроризма.

Всемирное распространение терроризм получает с помощью глобальной информационной сети, позволяющей доносить до мировой общественности действия и манифесты немногочисленных радикальных групп. И хотя ныне у мирового терроризма нет общего руководящего ядра, существующие центры регулярно подвергаются разгрому, между террористическими операциями нет координации, а группы не обязательно связаны между собой, но глобальная информационная сеть (Интернет) наполнена их манифестами, рецептами изготовления и применения террористических средств, отчётами об операциях. Лидеры терроризма по преимуществу не организуют теракты, а пишут призывы и манифесты. У многочисленных анонимных сторонников в огромном мире это находит отклик, – так формируется сетевая организация глобального террора.

Например, теракты в Мадриде совершили люди, не связанные с Аль-Каидой, но они прочитали в Интернете манифест об иракском джихаде и устроили взрывы перед выборами, чтобы добиться смены правительства в Испании, – и добились. Потворствует глобальному террору безволие и трусость лидеров западных стран, так же как отсутствие государственной воли и некомпетентность российских властей.

Установить какие-либо преграды распространению терроризма  через Интернет практически невозможно, но Всемирную паутину можно и нужно использовать для противопоставления инфернальной утопии  подлино позитивного пассионарного мировоззрения. Все средства коммуникации, в том числе мировая информационная сеть должны использоваться для установления конструктивных контактов и взаимодействия здоровых сил и лидеров всех без исключения стран мира, западной и восточной, исламской и христианской цивилизаций.

Опасность международного терроризма заключается в том, что его используют в своих интересах разнообразные силы. Бизнес и политический истеблишмент исламских стран финансово стимулирует антизападную и антиамериканскую направленность террористических групп, пытаясь перевести фундаменталистскую энергетику из своих стран вовне.

Исламские фундаменталисты стремятся навязать террористическим группировкам свою идеологию (борьбу за мировой халифат или Салафитское государство), направить террор против врагов радикального исламизма.

Наркокартели также ловят рыбу в мутной воде, используя терроризм в распространения наркотиков по всему миру.

Спецслужбы солидных государств, транснациональный капитал для борьбы с конкурентами тоже не гнушаются поддержкой террористических групп, а также распространением радикальных идеологий.

Преступные действия ельцинского режима заварили чеченский котёл, после чего исламский джихад радикализирует и выводит в новое измерение трагическую ситуацию на Кавказе.

В силу этого терроризм становится международным фактором, ибо международные террористические группы оказываются проводниками интересов разнообразных политических сил.

Поистине глобальным делает терроризм заказ на него современных «глобализаторов», ибо мифологизация международного терроризма широко используется для оправдания экспансии и установления контроля над геостратегическими территориями планеты. Поэтому не случайно области «террористической угрозы» совпадают с регионами, в которых сосредоточены дефицитные стратегические ресурсы (нефть, газ, уран и т.д.). И не случайно Ирак был захвачен под аккомпанемент утверждений об оружии массового поражения (которого там не оказалось) и об угрозе терроризма (который расцвёл в стране после вторжения США).

Сегодня страх терроризма используется США для усиления контроля над населением и мобилизации аппарата подавления, поэтому, видимо, не случайно до сих пор не выяснены обстоятельства того, как подготовка и осуществление масштабного террористического акта 11 сентября 2001 года оказалось вне поля деятельности мощнейших в мире спецслужб (АНБ, ФБР и ЦРУ), а террористические акты совершаются, как правило, там и тогда, где и когда это выгодно геополитическим интересам США, после чего террористически угрожающими регионами объявляются те, которые оказываются целью их экспансии.

Спецслужбы США не обязательно организуют теракты, но они активно влияют в собственных интересах на идеологию и практику международного терроризма. Кто бы ни был исполнителем террористического акта в США, кому бы его ни приписывали, он более всего манифестирует сопротивление насаждению нового мирового порядка, для чего и объекты были выбраны соответствующие. Торговый центр в Нью-Йорке символизировал мировую долларовую пирамиду, Пентагон – мирового жандарма. При этом настолько масштабная и сложная акция не может быть подготовлена без поддержки влиятельных сил в самих США. Пропустить такой удар могли только секретные службы либо преисполненные фанаберии и непрофессионализма, либо способствующие чудовищной акции.

Апокалиптические события 11 сентября 2001 года явились предвестником грядущей катастрофы цивилизации потребления. Этот бесчеловечный теракт ничем не может быть оправдан (так же как и взрывы домов в Москве в 2000 году, Бесланская трагедия в 2004 году), но чтобы успешно бороться с новой формой мирового зла, необходимо осознать его генезис.

Исламский экстремизм, который объявлен основным врагом США, взращён самой Америкой, афганский Талибан во главе с Бен Ладеном создан спецслужбами США. За его мифологизированной и демонизированной фигурой была объявлена всемирная охота, которая, с одной стороны, прикрывает попытки США решать другие геополитические задачи, с другой, – призвана создать иллюзию борьбы с мировым террористическим злом. Хотя хорошо известно, что весь исламский радикализм существует благодаря огромной финансовой поддержке из Саудовской Аравии, которая является главным союзником США в арабском мире. Всё это свидетельствует о потере идейных критериев, ослаблении национального духа США вопреки бравурной риторике лидеров. Таким образом, в террористической акции в США сошлись многие признаки угасания мировой империи в момент наибольшего могущества.

Глобальный терроризм питается болезненным протестом против западного образа жизни. Внутри западного общества периодически вызревают радикальные акции, которые носят различный идейный характер, но направлены к одной цели – потрясению основ общества: от красных бригад в Германии, ложи в Италии, сепаратистов Ирландии и Испании, до кровавых религиозных сект (Аум-Сенрике) и перманентного отстрела соотечественников американскими гражданами и даже школьниками.

Спецификой глобализации является всеобщая открытость и взаимосвязь, поэтому в распоряжении международного терроризма рано или поздно могут оказаться самые современные технологии. Традиционный терроризм, как уже отмечалось, не затрагивал основ общества, в то время как современный высокотехнологичный терроризм способен спровоцировать системный кризис мирового сообщества.

Преследуемые террористами цели связаны с планами международных преступных сообществ по насильственному изменению политической ситуации на больших территориях субконтинентального и даже глобального масштаба принудительной трансформации всей системы современного государственного и общественного устройства, подрыва существующих нравственных ценностей человеческой цивилизации.

Сохранившие свою активность «традиционные» террористические группировки, до сих пор ограничивавшие сферу своих интересов теми или иными национальными рамками, все больше – сознательно или под давлением – втягиваются в орбиту влияния более динамичных, решительных, жестоких, лучше организационно, финансово, идеологически оснащенных транснациональных террористических структур.

Международный характер современного терроризма подтверждает и то обстоятельство, что своим идейным прикрытием он все больше избирает радикальные политические и религиозные концепции, например, такие как извращенные интерпретации одной из мировых религий – ислама, или насильственное, на средства американских налогоплательщиков, насаждение демократии американского образца (бомбардировки Сербии в 1999 году, использование албанских экстремистов для истребления сербов в Косове, или радикальную оппозиции для ведения развязывания гражданской войны в Сирии и т.д.)

О международном характере современного терроризма свидетельствуют также устанавливаемые террористами широкие и взаимовыгодные связи с транснациональной организованной преступностью, в первую очередь – с преступными организациями, занимающимися незаконным оборотом наркотиков.

Террористы разного национального и этнического происхождения оперативно и практически бесконфликтно устанавливают контакты друг с другом на любой территории и при любых специфических обстоятельствах – в том числе в тех случаях, когда идеологии конкретных террористических группировок находятся в формальном взаимном противоречии по существенным, принципиальным позициям. Это не мешает террористам сотрудничать, часто намного оперативнее и эффективнее противостоящих им правоохранительных органов, спецслужб, правительств и общества. Это особенно заметно, когда за определенными группами террористов просматриваются спецслужбы наиболее агрессивных сегодня государств, которые, не ограничиваясь щедрым финансированием террористов, снабжают их современной техникой и вооружением с использованием дипломатических каналов соответствующих государств.

Современные террористические сети едины в последовательной и постоянной нацеленности на максимальное использование в своих глобальных преступных интересах любого международного или внутреннего конфликта. Так, самые мощные опорные базы международного терроризма весьма оперативно и результативно в последние годы создавались, в том числе и по планам правительства США, во всех конфликтных зонах, а также в зонах ослабленного контроля законных властей, причем практически в любой части мира – в Афганистане, контролировавшемся режимом талибов и в нынешнем, не достигшем пока должного уровня стабильности, в Чечне, Ираке и Сирии.

Действенно и надежно противостоять угрозе международного терроризма не может в одиночку ни одно государство. Эффективная борьба с ним достижима лишь совместными и сплоченными усилиями всего международного сообщества на прочном фундаменте международного права и при центральной координирующей роли ООН как единственной всемирной организации, обладающей необходимым мандатом, бесспорной легитимностью и универсальной представительностью.

Международный характер терроризма и ведущая роль России в мировых делах предопределяют необходимость адекватного выстраивания мер антитеррористического противодействия в национальных российских рамках. В общей российской антитеррористической политике, в том числе в стратегических установках, вопросам международного сотрудничества уделяется соответствующее основополагающее внимание.

Приоритетное место отводится инициативному и конструктивному, лидирующему участию России в ключевых составляющих международного антитеррористического сотрудничества, в частности в совместных усилиях мирового сообщества по укреплению и совершенствованию международно-правовой базы коллективного антитеррора, расширении многовекторного практического антитеррористического взаимодействия в международных многосторонних и двусторонних форматах, в первую очередь в рамках ООН, региональных организациях ближнего зарубежья, в согласованной разработке на международном уровне и эффективном применении мер по противодействию финансированию терроризма, воспрепятствованию доступу террористов к оружию массового уничтожения, пресечению пропаганды терроризма, террористическому рекрутированию, в том числе в целях подготовки террористов-смертников.

Все более значимым направлением активизации соответствующего международного сотрудничества становится содействие наращиванию антитеррористического потенциала заинтересованных государств. В работе на этом направлении Россия принимает все возрастающее участие, адекватное роли страны в международной политике.

Анализ сложившейся ситуации показывает, что действовавшие ранее локально различные террористические группы объединяются в единую транснациональную систему. Она стала реальной и очень опасной силой. Необходим единый фронт борьбы с ней, координация международных усилий.

В последние годы наблюдается тенденция к увеличению числа терактов, ведущих к массовым жертвам, росту циничности и жестокости их исполнения. Это объясняется, в частности, резко возросшей технической оснащенностью террористов, позволяющей им эффективно действовать по всему миру. Использование террористическими организациями крайне жестоких форм и методов борьбы повышает опасность применения ими оружия массового уничтожения и совершения актов так называемого «технологического терроризма»: использование или угроза применения ядерного, химического и бактериологического оружия, радиоактивных или высокотоксичных химических, биологических веществ, а также попытки захвата ядерных и иных промышленных объектов.

Особую опасность представляют попытки лидеров террористических движений и организаций придать своей деятельности характер национально-освободительной борьбы, а также борьбы за «демократизацию» государств, еще недостаточно втянутых, по мнению идеологов международного терроризма, в наркосети, в современную работорговлю и т.п.

Распространению террористических проявлений способствует также радикализация различных политических и этнических групп, усиление расового экстремизма.

Религиозный терроризм, приобретший в последние годы широкий размах на Ближнем Востоке, в Юго-Восточной Азии, Западной Европе, России, отличается крайним фанатизмом, жестокостью и цинизмом совершаемых его сторонниками акций «массового террора», широким применением беспорядочного насилия. Наибольшую опасность сегодня представляет терроризм, использующий панисламистские идеи, зоной активности которого является обширный регион, охватывающий Северную Африку, Ближний Восток, Юго-Восточную Азию. Настораживающим моментом в деятельности мусульманских группировок является тенденция к координации и распространению своей деятельности по всему миру.

В последние годы в деятельности исламских террористических организаций наметился качественный переход от накопления сил и создания структурной базы, в том числе на территории других стран, к активной реализации своих политических целей. В связи с этим нельзя исключить, что неблагоприятное для террористических организаций развитие обстановки на Ближнем Востоке может привести к активизации и применению тактики «массированного удара» по целям, расположенным как в регионе, так и за его пределами. В первую очередь это относится к готовности мусульманских экстремистов осуществлять акции, ведущие к большим человеческим жертвам и разрушениям путем массового задействования «смертников». Примерами этого могут служить трагедии июля 2005 года: Лондон – 56 убитых и более 700 раненых; Шарм-эль-Шейх – более 64 убитых и 120 раненых.

И в России, несмотря на принимаемые федеральными властями меры, последние события в ее северокавказском регионе свидетельствуют о том, что и здесь серьезная террористическая угроза также исходит от различных радикальных международных исламских группировок и тесно связанных с ними неправительственных организаций, оказывающих помощь чеченским сепаратистам, базирующихся в Саудовской Аравии, Кувейте, Йемене, Судане, Ливане, Турции, Пакистане, ряде стран американского и европейского континентов, в частности в США, Великобритании, Польше и Латвии.

Международный терроризм – это наиболее опасное проявление организованной преступности. Причины его появления определяются эволюцией криминогенных факторов как социально-экономических, так и социально-культурных.

К числу социально-экономических факторов относятся:

· общая тенденция к неравномерному распределению ресурсов,

доходов и богатства: внутри отдельных стран, и между странами растет неравенство, образуя «узлы социальной напряженности»;

· прогрессирующее обострение проблемы бедности населения и в

промышленно развитых, и в развивающихся странах;

· опасность перенаселения и деградации городов;

· косвенная или явная поддержка терроризма рядом государств и

религиозных объединений и т.д.

Проявление социально-культурных факторов обусловлено тем, что во многих регионах мира усилилась конфронтация между различными этническими группами и культурными слоями населения, приводящая к росту его агрессивности, пренебрежению к законам и морали, усвоению преступных навыков и опыта и, в конечном счете, к маргинализации.

Все это, как известно и из российского, и международного опыта, увеличивает долю слоев населения, которые при определенных условиях образуют «резерв» для индивидуальной и организованной преступности, в том числе международной.

Совершенствование методов деятельности преступных организаций, широкое распространение их в мире во многом объясняются и позитивными мировыми достижениями, которые умело используются, как террористами, так и транснациональной мафией. К числу таких достижений следует отнести расширение экономических, транспортных, информационных и иных связей между государствами, растущую «прозрачность» границ, бурное развитие международной торговли и финансовых отношений, разрушение прежних систем контроля, медленное становление адекватного демократического правового регулирования и др.

Таким образом, основой международного терроризма является современная форма идеомании, спровоцированная экспансией западной цивилизации потребления (основанной, в свою очередь, на глобальной идеологической мании). Терроризм как смертельный вирус цивилизации мутирует, меняет формы для преодоления иммунитета и поражения общественного организма, а террористы ощущают себя носителями великой миссии, не сознавая, что это миссия мирового мора. Их сознание и чувства особо настроены на обнаружение немощей общества для нанесения удара в незащищенные места. Будучи духовными маньяками, террористы в большинстве своём неизлечимы, поэтому бороться с ними можно только их изоляцией и истреблением.

Для успешной борьбы с террористической опасностью необходимо наращивать, прежде всего, духовный и нравственный иммунитет общества. Обострение национальных, религиозных, социальных проблем, разложение элит, обездоленность и маргинализация населения – благодатная почва для терроризма. Провоцирующую роль здесь играют нигилизм интеллигенции, и прежде всего творческой, разрушение прогрессивных национальных традиций и нравственности, растление молодежи, культ насилия в СМИ, безответственность, порочность и коррумпированность правящей элиты.

Терроризм, не оправдываемый сам по себе, – это сигнал о глубоком неблагополучии в человеческом сообществе, о неразрешённости его важнейших проблем. Причём, социальные и политические проблемы являются следствием проблем духовных и нравственных. В связи с этим, росту террористической опасности необходимо противопоставить всесторонний анализ болевых точек общества и проведение его духовно-нравственной профилактики. Наряду с этим необходимо выявить «точки поражения», через которые вирус терроризма распространяется либо насаждается извне в организм общества, диагностировать его на ранних стадиях и своевременно обезвредить, что позволит спасти множество потенциальных рекрутов терроризма и предотвратить его жертвы. Одной из таких «точек» сегодня является исламизм, о месте и роли которого в современном международном терроризме речь пойдет в следующем вопросе лекции.                

 

4. Исламский фактор в современном  терроризме

Террористические атаки 11 сентября 2001 года на здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и здание Пентагона в Вашингтоне, показали мощь международного терроризма и, прежде всего, исламского.

Международная террористическая сеть Глобальный джихад Салафи (движение салафистов) и ее подразделение Аль-Каида аль-Сульбах (Международный исламский фронт джихада против иудеев и христиан), являющиеся главными организаторами масштабных терактов последних двух десятилетий – самые мощные современные общественные организации террористической ориентации, целью которых является установление истинно исламских правительств и возрождение ислама.

Появление подобных организаций – следствие единой тенденции, господствующей в современном мусульманском мире, а именно – подъема радикального и воинствующего исламизма.

Для того, чтобы понять причины, толкающие десятки тысяч молодых людей на добровольную смерть во имя исламистского джихада против западного мира, необходимо обратиться к теологическим и идеологическим основам исламского терроризма. Важно осознать, что нынешнее состояние международного исламистского террористического движения является следствием длительного эволюционного процесса.

Радикальный воинствующий исламизм, являющийся движущей силой современного международного терроризма, возник из идеологического конфликта традиционного суннитского и шиитского ислама с западной цивилизацией и непосредственно связан с тем глубоким кризисом, в котором оказался мусульманский мир к концу XX века.

Всего несколько веков тому назад ислам был самой жизнеспособной конфессией и доминирующей религиозной силой в мире. Мусульманские страны значительно превосходили христианский мир в развитии точных и естественных наук, искусстве, культуре, в них была создана образовательная система, значительно опередившая свое время. Однако к концу XIX столетия это соотношение сильно изменилось. Ныне земли ислама испытывают все возрастающие политическое, экономическое, культурное и военное влияние западных стран и, в первую очередь, США. Европейские общественные, технические и культурные достижения затмили прежнее величие мусульманского мира и подрывают сами основы ислама.

Конфликт между исламской и европейской цивилизацией возник не вчера и назревал в течение многих столетий. Иранский ученый и дипломат, бывший представитель Ирана в ООН Ферейдун Ховейда отмечает, что исламская цивилизация прекратила свое развитие с XII века в результате ряда серьезных внутренних кризисов и под влиянием все нараставшего давления со стороны христианства. В XI веке мусульманский мир потерпел ряд серьезных военных и внешнеполитических поражений: крестоносцы заняли Левант (историческое название территорий на восточном побережье Средиземного моря) и Святую землю; возникли христианские государства на территориях, которые считались «землей ислама»; на Пиренейском полуострове христиане начали выдавливать мусульман из Испании и Португалии – последнее событие, завершившееся во второй половине XV века, исламская историография называет «андалузской трагедией»[32].

Эти поражения оказали огромное влияние на моральное состояние исламского мира, следы которого сохранились до наших дней. Так, уполномоченный представитель Усамы бен Ладена Абу Гаят, давший интервью арабским средствам массовой информации 7 октября 2001 года – менее чем через месяц после терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне – заявил, что «американскую политику и Израиль ждет поражение, потому что исламский мир не потерпит повторения андалузской трагедии в Палестине»[33].

Безуспешные попытки мусульманских правителей вернуть утраченное в течение всего XI и начале XII веков приводили лишь к дальнейшему ослаблению или падению исламских режимов. Серия пережитых военно-политических поражений требовала немедленного реванша, она привела к милитаризации исламского мира и появлению нового поколения военных лидеров, которые повели мусульманские армии возвращать земли ислама. Курд Саладин, нанесший несколько серьезных поражений крестоносцам с 1187 по 1192 годы и марокканец Абдул Мамин, успешно воевавший с христианами в Испании с 1146 по 1163 и в 1195 году, до сих пор являются кумирами сотен миллионов мусульман по всему миру и постоянно упоминаются в фетвах религиозных деятелей и исламских террористов как образцы верного жизненного пути истинного шахида.

Подобная милитаризация общества и государства имела и оборотную негативную сторону – на фоне военных успехов мусульман в XII веке происходил стремительный упадок исламской культуры и цивилизации. Необходимость объединения исламского мира заставляла новых правителей-полководцев использовать религиозный экстремизм в качестве мощного мобилизационного ресурса и как оправдание своей неограниченной власти, обвиняя своих просвещенных предшественников во всех прежних поражениях мусульманского мира.

Догматическое толкование Корана и следование экстремистским исламистским догмам приводили к отказу от собственных научных и культурных достижений, причем это процесс продолжается до сих пор. Так в 1192 году улема в Кордове (Испания) сожгла все книги из главной научно-медицинской библиотеки, а через 800 лет в 1979 году по распоряжению аятоллы Хомейни была проведена исламизация высшего образования Ирана, что привело к закрытию с 1980 по 1983 год всех неисламских университетов в этой стране и преследованию преподавателей светских дисциплин[34].

Эти тенденции, приводящие ко все увеличивающемуся культурному и экономическому отставанию исламского мира, обусловили возникновение ревизионистских движений, которые видели выход в возвращении к чистому исламу салафов (Салаф – один из первых последователей пророка Мухаммеда). Салафисты призывают следовать строгой интерпретации Корана и считают все иные толкования еретическими.

Основными идеологами салафистов являются: Мухамед ибд Абд аль-Ваххаб (1703-1792) – основатель ваххабизма, заключивший союз с Мохаммедом ибн Саудом – местным военачальником на Аравийском полуострове в 1765 году; Сабри Халиль аль-Банна (1937-2002), известный как Абу Нидаль, Мавлана Абу-ль аль-Мавдуди (1903-1979) – основатель пакистанской ветви Аль-Гамаа аль-Исламийа (Джемайя Исламия), Сауд Кутб (1906-1966) – активный член египетской террористической организации «Братья мусульмане», Мухаммад Абд аль-Салам Фарах, Усама бен Ладен и Айман аль-Завахири.

Термин «глобальный джихад» характеризует последние тенденции в деятельности исламистких экстремистов. Если ранее основное внимание уделялось революциям в отдельных странах или регионах с целью изменения правящего режима или государственного строя, то теперь приоритет отдан борьбе с Соединенными Штатами Америки, Израилем и европейскими странами.

Наибольшую роль в подобных изменениях стратегии исламистов и в том, что именно в международном терроризме они увидели наиболее перспективный метод борьбы, сыграли следующие факторы:

· неудачи революционных движений в совершении исламских

революций в арабских странах;

· трудности, которые испытывает исламский мир под влияним

вестернизации модернизации, наступления западных ценностей – эти факторы влияют как на мусульманские общины в западных странах, так и на население арабских стран;

· религиозная неграмотность многих молодых мусульман, которая

делает их жертвой исламистских сект, утверждающих, что лишь их трактовка Корана является истинно верной;

· развитие телекоммуникаций, способствующее усилению связей

между различными частями мусульманского мира;

· серия конфликтов в Афганистане, Боснии, Албании, Косово,

Чечне, Филлипинах, Индонезии и Кашмире, которые были истолкованы как столкновение исламского и христианского миров;

· распад Советского блока, Советского Союза и дискредитация

коммунизма, что привело к возобновлению старых этнических и религиозных конфликтов;

· неспособность арабских националистических правительств

решить проблемы общества и добиться победы над внешним врагом;

· усиление борьбы с экстремистами в арабских странах и на

Ближнем Востоке, что привело к перемещению центра исламистской деятельности в другие регионы мира;

· либеральное отношение европейских правительств к иммигрантам

и беженцам из мусульманских стран и терпимое отношение к их религиозной и политической деятельности на территории своей европейской

    Несколько столетий эволюции воинствующего исламизма привели к формированию четырех типов стратегии джихада для защиты традиционных исламских ценностей в новом глобальном мире. Понимание различий этих четырех видов джихада очень важно для осознания роли идеологического фактора в международном исламистском движении.

Первая стратегия основана на традиционном для любого мусульманина обязательстве защищать земли ислама, религию и традиции, которым угрожают армии кафиров (неверных). Когда такой джихад санкционирован фетвой (религиозное наставление духовного лидера или исламского суда, дающее указание как справляться с проблемами), борьба с неверными становится священным долгом каждого мусульманина. Классическим примером такого глобального джихада в новейшей истории стало сопротивление Советским войскам в Афганистан в конце 1979 года – десятки тысяч мусульман со всего мира откликнулись на призыв и приняли участие в международном джихаде против шурави (советских войск).

Вторая стратегия джихада – это дава (призыв к исламу), состоящий в точном следовании нормам ислама и соблюдении всех религиозных ритуалов в том виде, как это делал Пророк и его первые последователи, во всех сферах жизни. Эта стратегия Таблихи Джамаат – исламского движения, действующего неофициально на уровне низовых общин, успешно развивается и завоевывает все больше сторонников, но в силу своей скрытности от общественного внимания и аполитичности, она привлекает к себе мало внимания. Закрытость и пацифисткая направленность Таблихи Джамаат делает это движение неопасным для западного мира и, с точки зрения борьбы с международным исламским терроризмом, не представляет собой значительного интереса.

Третья стратегия проповедуется террористическими организациями египетских исламистских экстремистов, борющимися со светской властью Египта, – самой крупной из них является Аль-Гамаа аль-Исламийа (Джемайя Исламия).

Исламистские идеологи этих движений определяют современные мусульманские государства термином Джахилия, то есть относят их к варварским обществам, находящимся в том же непросвещенном языческом состоянии, в котором они находились до откровений Пророка Мухамеда. Лидеры этих стран являются отступниками, так как отказываются ввести шариатское право (законы Шариата), следовать догмам Корана и вести истинно исламский образ жизни, а потому заслуживают смерти. Исламисты этого толка призывают к свержению подобных режимов, так как идеология исламских террористов исключает мирные способы борьбы с еретиками.

Исходя из этого, исламистские экстремисты этого типа считают перво-очередной задачей уничтожение «ближнего врага» в лице собственных продажных правительств, являющихся послушными исполнителями воли западных государств, и, в первую очередь, Соединенных Штатов Америки. После свержения марионеточных правительств собственных стран и установления истинно исламских режимов в соответствии с кораническим правом, можно будет перейти к следующей фазе джихада – к уничтожению «дальнего врага» – Израиля и США. Эта стратегия исламского джихада вызывает наибольшие споры среди исламистов, так как предполагает уничтожение других мусульман.

Четвертая стратегия – стратегия глобального джихада салафи, которая была впервые провозглашена Усамой бен Ладеном в фатве 1996 года и прямо противоположна предыдущей стратегии. В своих многочисленных обращениях и книгах бен Ладен доказывает, что конфронтация с христианским и иудейским западом в военной, экономической, культурной, идеологической и религиозной сферах – объективна и неизбежна.

Бен Ладен и ряд его сторонников – в частности, Айман аль-Завахири – считают основным приоритетом уничтожение «дальнего врага» в лице США и Израиля. По их мнению, «ближний враг» – правительства мусульманских государств – полностью зависит от поддержки западных стран и марионеточные режимы исламских государств рухнут сразу после того, как «крестоносцы» уйдут со Святой Земли, так как только поддержка со стороны неверных позволяет прогнившим режимам мусульманских стран удерживаться у власти.

Любопытно, что в среди руководителей входящих в сеть Аль-Каида организаций нет единого понимания того, какая из стратегий джихада более эффективна. Так, лидер группировки Аль-Джихад Айман аль-Завахири, как и бен Ладен – является сторонником четвертой стратегии; а руководители Джамаа Исламия (Аль-Гамаа аль-Исламийа, Джемайя Исламия) Рифаи Ахмед Таха (Абу Иссир) и Харакат-уль-Муджахедин (Харакат уль-Ансар, Аль-Хадид, Движение борцов за веру, Движение соратников Пророка) Фазул Рахман Халил (Фазал ур-Рахман) – сторонники борьбы с «ближним врагом».

Цели глобального исламского джихада против крестоносцев лучше всего сформулировал второй человек в Аль-Каиде, руководитель группировки Аль-Джихад Айман аль-Завахири в одном из своих выступлений: «Конечная цель состоит в установлении шариата на всех землях ислама, создании всемирного исламского халифата и возвращении исламу его былого величия. Соединенные Штаты и Израиль никогда не допустят такого развития событий по доброй воле, поэтому глобальный исламский джихад должен, в первую очередь, сокрушить эти две страны»[35].

По мнению руководителей Аль-Каиды Усамы бен Ладена и Аймана аль-Завахири, необходимо добиться максимального количества жертв среди кафиров (неверных), так как это единственный язык, который понимают страны Запада и сконцентрировать усилия на мученических операциях смертников (шахидов), которые своим самопожертвованием деморализуют врага, вдохновляют и мобилизуют народ в мусульманских странах на борьбу с неверными, которые слабы духом и опираются исключительно на техническое превосходство.

Глобальный джихад Салафи включает в себя все организации, использующие эту стратегию и Аль-Каеда – не единственная организация, принявшая участия в последних взрывах в Марокко и на острове Бали.

Единый всемирный исламский халифат, по мнению бен Ладена, призван поддерживать торговые отношения с Западом и заимствовать высокие технологии, но заимствование иудейских и христианских ценностей, а также демократического образа жизни будет строжайше запрещено. После установления исламского халифата страны запада лишатся своего влияния и окажутся в подчиненном положении по отношению к мусульманскому миру.

Точная дата образования организации Аль-Каида неизвестна, но большинство исследователей сходятся на том, что это событие произошло между 1987 и 1989 годами – накануне вывода советских войск из Афганистана. Изначально Аль-Каида была образована на основе моджахедов, прибывших со всего мира для борьбы с советскими войсками; финансирование тренировочных лагерей осуществляла пакистанская межведомственная разведка МВР и арабские страны Персидского залива.

После вывода советских войск 15 февраля 1989 года, многие из моджахедов остались в Афганистане и продолжить борьбу, но уже не против шурави, а начать салафистский джихад против мусульманских правительств, сотрудничающих со странами Запада. Большинство руководителей Аль-Каиды на тот момент были египетского происхождения и находились в розыске у себя в стране за участие в убийстве президента Саддата. Действия Аль-Каиды в начальный период своего существования сводились к организации терактов в отношении высокопоставленных египетских чиновников. В это же время и появилось нынешнее название организации Усамы бен Ладена – Аль-Каида аль-Сульбах, в переводе с арабского «Крепкая основа – будущее общество». Существует несколько версий появления этого названия.

Сторонники теории о том, что Усама бен Ладен сотрудничал с ЦРУ в период войны с Советскими войсками в Афганистане утверждают, что так называлось его агентурное дело во времена работы в Бейт аль-Ансаре в северном Пакистане. Однако официальные представители ЦРУ США неоднократно заявляли, что никто из сотрудников ЦРУ никогда не встречался с бен Ладеном и он никогда не выполнял никаких заданий ЦРУ или других правительственных учреждений США.

Сам бен Ладен утверждал, что название появилось случайно, так как его соратники обозначали этим словом базу на афгано-пакистанской границе, на которой располагался тренировочный лагерь в конце 1980-х годов (Аль Каида переводится с арабского как «база» или «основа»).

Соединенные Штаты Америки стали первоочередной целью Аль-Каиды в период между 1991 и 1996 годами, когда основная деятельность этой организации велась в Судане. В начале 1992 года Судан превратился в стратегический оплот международного терроризма и стал ключевым звеном в инфраструктуре экспорта исламской революции в страны Ближнего Востока и Африки; именно из Хартума осуществлялась координация террористической деятельности в отношении вооруженных сил США, дислоцированных на территории Саудовской Аравии и Сомали.

Руководитель Национального исламского фронта Судана, и духовный лидер страны аль-Тураби направил делегацию в Пешавар с приглашением Усаме бен Ладену к сотрудничеству. Необходимость переезда из Пешавара к тому времени уже назрела, так как после двух неудачных покушений на премьер-министра Пакистана Беназир Бхутто, организованых боевиками Аль-Каеды, находиться в этой стране стало небезопасно.

Вот как описывает этот период деятельности салафистской сети бен Ладена старший следователь отделения ООН по предотвращению терроризма Рохан Гунаратна в своей книге «Внутри Аль-Каиды», «В Судане организация бен Ладена обосновалась серьезно. Президент страны подписал письмо, дающее защиту коммерческим интересам Аль-Каиды в стране. Постепенно Аль-Каида расширяла свой бизнес в сельском хозяйстве и промышленном производстве. Организация владела компанией по выращиванию овощей и фруктов под названием Blessed Fruits в Хартуме и компанией грузо-перевозок. В пригородах города Дамазин была куплена ферма, где члены Аль-Каиды выращивали сезам, арахис и белую кукурузу. (...) Ферма выполняла еще одну роль: ее использовали для того, чтобы освежить в памяти членов Аль-Каиды как использовать оружие и взрывчатку. Когда в конце 1991 года на ферме проходили тренировку члены Египетского исламского джихада, звуки взрывов заставили местных жителей пожаловаться в полицию. Полиция арестовала некоторых членов Аль-Каиды, однако суданская разведка, тесно сотрудничавшая с Аль-Каидой, вмешалась и добилась их скорого освобождения»[36].

Находясь в Судане в первой половине 1990-х годов, Усама бен Ладен сформулировал основные направления борьбы – он превратил терроризм из средства протеста и сопротивления в универсальный инструмент борьбы с влиянием Запада на исламский мир.

Окончательное формирование стратегии джихада в его нынешнем виде произошло под воздействием целого ряда факторов: вывода советских войск из Афганистана в 1989 и распада СССР в 1991 году, поражения американцев в Бейруте в 1983 и в Сомали в 1992 годах, установления режима Талибов в Кабуле в сентябре 1996 года. Каждое из этих событий сыграло важную роль в становлении Аль-Каиды и заслуживает того, чтобы быть рассмотренным по отдельности.

Эйфория от победы над шурави (советской армией), когда относительно небольшая группа убежденных моджахедов смогла нанести поражение сверхдержаве в горах Афганистана, оказала значительное влияние на формирование мировоззрения Усамы бен Ладена и его сторонников. Исламистская пропаганда представила последовавший через два года после вывода советских войск распад СССР как прямое следствие его военного поражения.

Другая сверхдержава – Соединенные Штаты Америки – по мнению Усамы бен Ладена и его соратников, продемонстрировала слабость после того, как вывела свои войска из Ливана после взрыва террористом-смертником организации Хезболла заминированных грузовика в казармах морских пехотинцев в Бейруте в 1983 году – тогда погибли 241 американец и         58 французов. Терроризм показала себя действенным средством – Хезболла сумела отомстить за оккупацию Израилем Южного Ливана и оказать нужное давление на ключевого союзника Израиля – США. Аналогичным образом администрация президента США Билла Клинтона свернула все операции на территории Сомали после убийств 18 американских солдат в Могадишо в 1992 году войсками генерала Айдида и боевиками Аль-Каиды.

Презрение, которое бен Ладен испытывал к Америке, даже больше того, которое он испытывал к Советскому Союзу. «Русский солдат более храбр и терпелив, чем американский солдат, – сказал он 1996 году лондонской арабской газете "Аль-Кудс аль-Араби". – Наша битва с Соединенными Штатами много легче по сравнению с битвами, которые нам приходилось вести в Афганистане»[37].

Еще одним по важности событием можно назвать приход к власти в Кабуле в сентябре 1996 года режима Талибов, сделавшее возможным возвращение Аль-Каиды в Афганистан. Родственные связи Усамы бен Ладена с лидером Талибов муллой Мохаммедам Омаром (Омар женат на старшей дочери бен Ладена, а бен Ладен сделал одну из дочерей муллы Омара своей четвертой женой) в сочетании с щедрым финансированием нового режима обеспечили лидеру Аль Каиды безопасность. Кроме того, к середине 1990-х годов бен Ладен уже стал для США «террористом номер один» и перебраться в другую было невозможно – ни одно государство на планете не захотело бы стать самоубийцей.

Поддержка режима Талибов помогли значительно расширить масштабы глобального джихада салафи и приступить к планомерному проведению террористических актов по всем миру, от Алжира до Филиппин, от Танзании до Средней Азии, от Европы до Америки.

Именно в период сотрудничества с талибским режимом в Афганистане были окончательно определены цели и методы Аль-Каиды – установление военными и террористическими методами радикальной формы исламистской идеологии в мусульманских странах, в первую очередь мусульманских странах Ближнего Востока и Средней Азии, а также сокращение или ликвидация влияния чуждой исламскому миру западной культуры в лице США и Израиля. Аль-Каида ставит своей целью нанесение максимально возможного ущерба США и другим демократическим государствам, которые стоят на пути достижения целей Аль-Каиды по созданию единого исламского халифата на землях ислама.

Объектами атак должны становиться граждане США и других демократических стран в любой точке Земли вне зависимости от того, являются они военными или гражданскими.

Подобная стратегия и эффективная система организации сделали Аль-Каиду не просто мощнейшей террористической организацией в мире, она оказалась в состоянии на равных противостоять совокупной военной, политической, финансовой и идеологической мощи ведущих государств мира. Ее уникальность заключается еще и в том, что Аль-Каида смогла установить контроль или полностью подчинить множество ранее независимых террористических групп, доселе действовавших независимо друг от друга.

23 августа 1996 года бен Ладен обнародовал свою «Декларацию войны американцам, оккупировавшим Земли Двух Святых мест!» 23 февраля 1998 года – «План джихада против евреев и крестоносцев», начинавшийся словами "Убийство американцев – как военных, так и гражданских, а также их союзников – это долг каждого праведного мусульманина, который должен использовать для этого любую подходящую возможность, где бы он ни находился»[38].

Важным новшеством стало и то, что Аль-Каида оказалась первой террористической сетью, которая никогда не брала на себя ответственность за совершенные теракты и предпочитала оставаться в тени. Таким образом организация пыталась сохранить своих членов и тех, кто дал им приют, – движение «Талибан».

В интервью радио «Свобода» крупнейший эксперт по «Аль-Каиде» Рохан Гунаратна так объяснил отличия Аль-Каиды от других экстремистских движений: «Если террористические группы 70-80-х годов не хотели убивать людей, не делали убийство своей непосредственной целью, они просто с помощью терактов стремились получить известность, привлечь внимание к своим политическим идеалам и проблемам, то современные (салафистские) террористические группировки занимаются терроризмом для того, чтобы провести стратегические изменения общества. Именно поэтому терроризм сейчас – не раздражающий фактор, не проблема правоохранительных органов, а угроза национальной безопасности государств». И далее, Усама бен Ладен «сам по своей природе – человек, любящий конспирацию, секретность. Но во многом секретная структура Аль-Каиды привнесена из Египетского исламского джихада. Лидер этой организации – доктор Айман Мухаммад аль-Завахири – сам пережил разгром своей сети силами полиции и понимал, насколько важно для Аль-Каиды сохранить себя в тайне. Так что в равной степени и Усама, и доктор Завахири способствовали тому, что Аль-Каида существует и действует как секретная организация"[39].

В этом плане очень показательная реакция Усама бен Ладена на теракты 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне. Через несколько часов после взрывов его представитель в Европе шейх Омар Бакри Мухаммад заявил, что такие акции запрещены исламом, но «из них можно извлечь ценные уроки» и предупредил о последствиях начала военной акции против Афганистана[40].

Через неделю после событий, 18 сентября 2001 года, полномочный представитель Осамы бин Ладена Сулейман Абу-Гаят позвонил на ток-шоу катарского телеканала Аль-Джазира и выразил восхищением мучениками, совершившими эти теракты, но отрицал участие Аль-Каиды в их подготовке и осуществлении. 24 сентября бен Ладен отправил факс на телеканал Аль-Джазира, в котором выражал скорбь по поводу смерти участников антиамериканской демонстрации в Карачи, ни словом не упомянув события 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, Вашингтоне и Пенсильвании[41].

Несколько дней спустя, 28 сентября 2001 года, выходящая в Карачи исламистская газета на урду «Уммат» опубликовала текст беседы с бен Ладеном, где он отрицал всякую причастность к терактам: «Я уже говорил, что не участвовал в терактах 11 сентября в Соединенных Штатах. Я ничего не знал об этих операциях и не считаю приемлемым убийство невинных женщин и детей»[42].

Подобные заявления продолжались до 7 октября 2001 года, когда стало ясно, что после воздушных ударов по объектам в США возмездия не избежать, а арабские средства массовой информации опубликовали записанное ранее обращение Усамы бен Ладена, Аймана аль-Завахири и Сулеймана Абу-Гаята, в котором Соединенным Штатам выдвигается жесткий ультиматум и обещаются новые теракты против гражданского населения.

Другим новшеством, привнесенным в исламское террористическое движение Усамой бен Ладеном, стала совершенно новая система набора членов и нетипичный для экстремисткой организации социальный состав.

Один из самых квалифицированных экспертов по вопросам исламского терроризма, экстремизма и глобального джихада – профессор социологии Пенсильванского университета и советник правительства США по борьбе с терроризмом Марк Сейджмен – провел социологическое исследование 400 самых видных фигур международного терроризма, которое представил на своем выступлении на международной конференции в Вашингтоне в декабре 2004 года. Это исследование было составлено на основе анализа данных американских, британских и французских спецслужб о террористах, имеющих прямое отношение к сети Аль-Каида, тесно связанных с Усамой бен Ладеном, аль-Завахири, аль-Рашиди, египетской группой Исламский джихад (Аль-Джихад), Аль-Гамаа аль-Исламийа (Джемайя Исламия) и филиппинской Абу Сайаф[43].

В этническом плане исламистское движение «Глобальный джихад салафи» является многонациональной организацией, в которой около 60% составляют жители арабских стран, преимущественно Саудовской Аравии и Египта, 30% численного состава – жители Магриба (Марокко, Алжир и Тунис) и около 10% – индонезийцы. Что касается социально-экономического статуса, то порядка двух третей – выходцы из зажиточных семей. Оставшаяся треть – наследники марокканских и алжирских иммигрантов, проживающих на территории Франции и Германии.

Большинство руководителей террористических ячеек этой исламистской организации получили хорошее светское европейское образование – исключением являются индонезийцы, получившие исламское религиозное образование у себя на родине.

Подавляющее большинство руководителей «Глобального исламского джихада Салафи» в целом, и «Аль Каиды» в частности, имеют высшее профессиональное образование, женаты и имеют детей. Среди них нет людей, страдающих психическими заболеваниями.

Данные спецслужб в полной мере согласуются с результатами исследования Марка Сейджмена и свидетельствуют о том, что большинство членов Аль-Каиды принадлежит к социально обеспеченным слоям населения: 17,6% – к высшему классу, 54% – к среднему, 27,5% – к низшему классу. Лишь 16,7% имеют неоконченное среднее образование, 12,1% – среднее, 28,8% обучались в колледже, а 33% окончили колледж, 9% имеют ученую степень. Вопреки распространенному мнению, что вербовка членов террористических групп происходит в фундаменталистских исламских школах, лишь 9,4% террористов имели религиозное образование, все остальные – исключительно светское.

Среди членов сети не было обнаружено ни безработных, ни бродяг, пришедших к террору в поисках денег или славы. Их можно скорее охарактеризовать как квалифицированных профессионалов при хорошей работе: 42,4% – врачи, юристы, учителя и пр., 32,8% – профессионалы средней квалификации и только 24,8% не имеют специальной квалификации. Причем к последней категории принадлежат в основном арабы, выходцы из Магриба (Марокко, Алжир и Тунис). Обращает на себя внимание тот факт, что в деятельность террористических организаций вовлечена главным образом молодежь. Средний возраст активистов – 25,7 года. Даже в Центральном штабе средний возраст составляет 27,9 года.

Члены «Глобального джихада Салафи» индонезийского происхождения вступали в эту исламистскую сеть в более позднем возрасте (30 лет), а арабы – в более молодом (23 года). Три четверти участников салафистского движения являются экспатриантами – на момент вступления они уже длительное время проживали за границей вдали от своих семей.

Порядка 10% салафистов – это второе поколение иммигрантов, чувствующих тягу к родине и своим историческим и этническим корням. 84% общего числа членов Глобального исламского джихада Салафи – мусульмане, так или иначе отрованные от своих корней и не сумевшие включиться в полноценную экономическую и общественную жизнь в западных странах. К моменту, когда они присоединились к исламистскому джихаду, произошли изменения в их убеждениях и восприятии окружающего мира – будущие террористы чувствовали себя изолированными и не вписывающимися в окружающее их западное общество.

Вступление в исламистское террористическое движение происходит через систему существовавших ранее социальных связей с людьми, уже участвующих в глобальном джихаде. Постоянный рост числа сторонников объясняется развитыми дружескими, родственными и религиозными связями, а также большим авторитетом лидеров Аль-Каиды.

В двух третях случаев ключевую роль в принятии решения о вступлении в террористическую организацию играют именно дружеские и родственные связи между террористами, а не идеология. Типичный сценарий присоединения к движению исламского джихада предполагает несколько этапов. На начальном этапе молодой человек, чувствующий свое одиночество в чуждом ему западном мире, направляется в знакомое ему еще по жизне на родине место – мечеть – в первую очередь для того, чтобы оказаться в кругу знакомых людей с близкими интересами и общими для всех иммигрантов проблемами.

На втором этапе происходит вовлечение молодого человека в одну из небольших групп единомышленников и встречи переносятся из религиозных и культурных учреждений на частные квартиры.

Так, например, члены индонезийской ячейки Глобального джихада Салафи, являющиеся учениками Абу Бакра Баясира, вначале встречались и получали мусульманское образование в двух школах при исламских культурных центрах, близких к египетскому экстремистскому движению Аль-Гамаа аль-Исламийа (Джемайя Исламия), при этом более 90% членов этой ячейки были знакомы еще до вступления в Аль-Гамаа аль-Исламийа, а определяющую роль сыграли дружеские и родственные связи. Эксперты сходятся в том, что не более 10% членов этой организации принимают участие в исламской террористической деятельности исключительно из-за своих исламистских убеждений[44].

Построение кадровой системы исламских террористических сетей и организация привлечения членов в первичные террористические ячейки

На третьем этапе происходит интенсивная идеологическая обработка будущих террористов. Какими бы ни были изначальные причины вступления в террористическую сеть, будущие террористы проходят длительную идеологическую подготовку в небольших группах, в течение которых формируется чувство взаимного доверия и преданности между членами группы, а также происходит принятие всеми членами группы убеждений своих экстремистки настроенных и фанатичных лидеров.

Новый круг общения в сочетании с исламистской пропагандой отдаляет террористов от друзей и семьи, усиливая изолированность от общества и преданность новой группе, которая, в свою очередь укрепляет веру нового адепта в идеи исламского террора. На этом этапе члены террористической ячейки уже готовы принимать полноценное участие          в джихаде. Критическим фактором оказывается то, что они отождествляют идеи джихада не с абстрактными постулатами исламистской идеологии, а  с конкретными людьми из группы, в которой они проходили подготовку.

Финальным этапом является обучение в тренировочных лагерях, которые до конца 2001 года находились на территории Афганистана, а в настоящее время переместились в Судан и на север Пакистана. Те члены террористических ячеек, которые проявили себя в период подготовки с наилучшей стороны, направляются на самые ответственные участки по личному указанию высших руководителей Аль-Каиды.

В этом плане проводимые под эгидой США международные контр-террористические операции в Афганистане и Ираке представляют собой отличные полигоны для проверки преданности новых членов Аль-Каиды и повышению в реальной боевой обстановке их профессиональных качеств при проведении террористических актов против коалиционных сил под эгидой США.

Сохранение организацией бен Ладена источников финансирования в виде многочисленных спонсоров в мусульманских странах и доходов от продажи опийных наркотиков (героина) позволяет постоянно расширять масштабы сопротивления.

Первоочередной задачей, стоящей в настоящее время перед спец-службами стран, ставших объектами атак для террористов, является сокращение социальной базы международного террористического движения и разрушение кадровой системы салафистов.

Между тем, проводившиеся в течение последних лет исследования террористических сетей не позволили выявить явных закономерностей на основании которых можно было бы делать однозначные выводы о причинах, заставляющих того или иного мусульманина присоединяться к исламистскому джихаду. Однако, такие исследования терроризма очень важны, так как позволяют понять общие закомерности функционирования таких сложных глобальных сетей, которыми являются международные террористические организации.

Лидеры глобального джихада сумели выстроить единую систему на основе объединения разрозненных ячеек исламистов по всему миру, поэтому локальные успехи спецслужб, которым удается ликвидировать отдельные элементы террористической сети, никак не влияют на общую жизнеспособность всей системы.

Международное исламистское террористическое движение не похоже ни на военную организацию в привычном понимании, ни на разведывательную сеть классической спецслужбы. Глобальный исламский джихад построен не на основе формализованных отношений подчинения, а на основе личных связей. Примерами этого принципа формирования террористических сетей являются индонезийская ячейка Аль-Каиды, сложившаяся вокруг Абу Бакра Баясира, ячейка магрибских арабов в Монреале, сформированная Фатех Камилем и организация Омара Маклулифа в Лондоне.

Как бы странно это не было, но ни «Глобальный исламский джихад салафи» в целом, ни «Аль-Каида» в частности, не имеют в своем составе отдельного подразделения, которое бы занималось вербовкой новых членов. В отличие от привычной схемы, когда набор сотрудников осуществляется «сверху вниз», то есть руководители более высокого уровня утверждают штат сотрудников на более низком уровне, Аль-Каида построена «снизу вверх» – расширение штата происходит под давлением большого числа молодых людей, желающих присоединиться к движению.

Об этом свидетельствует и тот факт, что до сих пор не было ни одного случая задержания активиста Аль-Каиды, занимавшегося целенаправленной вербовкой новых сторонников. Анализ финансовых потоков, обслуживающих международное исламистское террористическое движение также указывает на отсутствие финансирования кадровых подразделений или масштабных программ по пропаганде своих взглядов среди потенциальных сторонников.

Все усилия западных специальных служб выявить и ликвидировать централизованную систему набора новых членов глобального джихада, особенно активизировавшиеся после взрывов перед посольствами США в Найроби (Кения) и Дар-эс-Саламе (Танзания) 7 августа 1998 года и терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне 11 сентября 2001 года, также не привели к сколько-нибудь значительным результатам.

Подобное отсутствие интенсивной пропагандистской работы позволяет обеспечивать секретность функционирования большой сети, не вызывая подозрения национальных правительств. Так, например, масштаб терактов в Испании 11 марта 2004 года, когда активисты Аль-Каиды осуществили подрыв пассажирских поездов (более 200 погибших и 1000 раненых) был полной неожиданностью для Мадрида. Испанские спецслужбы не подозревали о наличии в стране мночисленной и боеспособной ячейки Аль-Каиды и первоначальное подозрение пало на организацию баскских сепаратистов ЭТА.

С другой стороны, спонтанный рост джихада «снизу» создает в глобальном исламистском движении разрывы, когда на наиболее важных участках борьбы ощущается явная нехватка активистов. Особенно явно это проявляется в Соединенных Штатах Америки, где Аль-Каида не имеет достаточного количества членов, длительное время проживающих на территории США, что значительно снижает возможности по проведению террористических актов. До событий 11 сентября 2001 года слабость местных ячеек Аль-Каиды удавалось компенсировать боевикам с Ближнего Востока, приезжавшим с поддельными саудовскими, египетскими или европейскими паспортами. Ужесточенние осенью 2001 года системы контроля за всеми прибывающими в США иностранцами и введение биометрии лишило Аль-Каеду возможности вести широкомасштабную деятельность в США.

Возможности салафистской сети по расширению террористической деятельности напрямую связаны с темпом привлечения новых членов из числа мусульман, проживающих на территории США и стран Западной Европы. Политика США, Великобритании и их союзников по контр-террористической коалиции на Ближнем Востоке, в Ираке, Афганистане и других регионах земного шара в сочетании с распространением западной культуры неизбежно увеличивает число сторонников Аль-Каиды в мусульманских общинах развитых стран, однако для того, чтобы сочувствующие превратились в боевиков, им необходимо установить связь с действующими террористическими ячейками.

В этой ситуации ключевым моментом является наличие у общины контактов с исламистскими активистами. Если сторонники Аль-Каиды разобщены, то каждому из них нужно искать индивидуальный выход на ячейки исламистов; если же члены общины объединены дружескими или родственными связями, то рост региональных отделений салафистских экстремистов происходит стремительно и эффективность деятельности спецслужб значительно падает.

Перспективы и новые методы борьбы с международным исламским терроризмом и исламистскими экстремистскими организациями. Террор и контртеррор в XXI веке

Важным фактором, влияющим на темпы роста региональных террористических ячеек, является степень терпимости общества и государства к деятельности исламистов. В странах, где возможно публично заявлять о своих контактах с террористическими организациями, потенциальные кандидаты не испытывают сложности в поиске местных организаций и присоединении к джихаду.

До событий 11 сентября 2001 года в Соединенных Штатах практически открыто действовало несколько десятков организаций, собиравших средства для афганских, боснийских, чеченских и кашмирских моджахедов, а также осуществлявших набор новых членов в местные ячейки Аль-Каиды. Жесткая политика американских спецслужб после терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне привела к разгрому большинства подобных организаций; уцелевшие же активисты были лишены возможности пропагандировать свои взгляды и эффективность их деятельности сильно упала.

Аналогичная ситуация до недавнего времени имела место и в странах Западной Европы – достаточно вспомнить деятельность на территории Великобритании «чеченских культурных центров», тесно связанных с международной салафистской террористической сетью. Отвечая 10 июля 2005 года на вопрос: «Кто виновен во взрывах в Лондоне?», бывший руководитель Скотланд-Ярда дал ясный ответ: «Виновны граждане Великобритании, завербованные исламскими террористами»[45].

Закономерно, что наибольшую активность проявляют исламистские центры там, где присутствуют самые многочисленные мусульманские общины: Бруклине, Милане, Лондоне, Монреале, Мадриде и Гамбурге.     В настоящее время подобная деятельность совершенно открыто ведется     в Саудовской Аравии, Йемене, Малайзии и Индонезии.

Система построения террористической сети салафистов делает ее очень устойчивой в случае арестов отдельных членов или разгрома первичных ячеек. Уязвимым местом Аль-Каиды и входящих в ее состав организаций являются региональные центры, координирующие деятельность организаций низового уровня – именно через эти центры проходят основные информационные и финансовые потоки и в случае их уничтожения террористы лишаются возможности осуществлять скоординированные атаки, так как в этом случае единая сеть распадается на изолированные фрагменты.

Подобная стратегия принесла значительные успехи: аресты Баясира и Али Чуфрона нанесли серьезный урон индонезийской ячейке Аль-Каиды; аресты Зейна аль Абидина Хусейна, Фатеха Камиля и Омара Маклулифа практически уничтожили сеть магрибских арабов.

Гораздо меньше известно о центральной арабской организации салафистов. Нет сомнений, что аресты Халида Шейха Мухаммеда, его племянника Абдул Басид Карима и гибель Субхи Мохаммеда абу Сута, Усама бен Ладена сильно ослабили штаб Аль-Каиды. Однако многие ключевые фигуры – сын бен ладена Саад, Айман аль-Завахири и Мохаммед Ибрагим Маккави  – все еще недоступны.

Каковы же основные пути борьбы с расширением социальной базы глобального джихада? В целом, направление выбранное странами контр-террористической коалиции, верное. Отслеживание подозрительных лиц и возможных экстремистких центров уже привело к арестам многих активистов и разгрому ключевых объектов террористической инфраструктуры. Опасность ареста заставляет активистов Аль-Каиды и смежных организаций избегать открытого общения друг с другом и затрудняет расширение числа сторонников. Усиление пограничного контроля затрудняет перемещение инструкторов и руководителей салафистской террористической сети.

Основную сложность представляет агентурная работа внутри террористической сети. Вербовка агентов среди членов движения практически невозможна в силу их фанатичной приверженности делу джихада и большой роли родственных и общинных связей. Наиболее перспективным направлением представляется вербовка тех, кто прошел подготовку в лагерях Аль-Каиды, но передумал вступать в движение. Хотя активисты такого уровня и не имеют доступа к важной информации, они задействованы в материально-техническом обеспечении террористической деятельности и могут предоставить косвенные данные о планах своего руководства. В настоящее время в Соединенных Штатах действует специальная программа защиты перевербованных агентов Аль-Каиды.

Война с терроризмом требует также активного сотрудничества со стороны национальных мусульманских общин. Общение с ними со стороны государственных органов требует деликатности и хорошего понимания культурных особенностей – тех же самых качеств, которые требуют от своих эмиссаров и руководители Аль-Каиды.

Большую опасность представляет рост антиисламских настроений в западных обществах, публикации в средствах массовой информации, объясняющие террористическую деятельность религиозным конфликтом и подозрительное отношение к иммигрантам.

Следует осознавать, что не все мусульманские фундаменталисты, исповедующие идеи джихада одинаковы. Как европейские социалисты были одними из самых жестких противников коммунизма, так и пацифистки настроенные исламские группы, в частности, сторонники одной из стратегий исламского джихада – давы (призыв к исламу) – могут стать союзниками в борьбе с эсктремизмом, так как дава состоит в точном следовании нормам ислама и соблюдении всех религиозных ритуалов в том виде, как это делал Пророк и его первые последователи, во всех сферах жизни.

Эта стратегия Таблихи Джамаат, исламского движения, действующего неофициально на уровне низовых общин, успешно развивается и завоевывает все больше сторонников, но в силу своей скрытности от общественного внимания и аполитичности, она привлекает к себе мало внимания. Закрытость и пацифисткая направленность Таблихи Джамаат делает это движение возможным союзиком для западного мира и, с точки зрения борьбы            с международным терроризмом, представляет собой значительный интерес, так как дает мирную альтернативу воинствующему исламизму.

Идеология «Глобального джихада Салафи» основана на антизападной и антиамериканской риторике, на нетерпимости к западным ценностям,     что является необходимым условием распространения джихада в его самом радикальном террористическом варианте. Последовательная и упорная работа с прессой и мусульманскими общинами, развенчание исламистских мифов и уважение к национальным и религиозным традициями, возможно, позволят сузить социальную базу Аль-Каиды и родственных ей организаций.

Нарастающее сопротивление исламистов в Ираке, деятельность Аль-Каиды на афгано-пакистанской границе, события последних лет на Ближнем Востоке, произошедшие в Европе и США теракты показывают, что проводимая в течение последних нескольких лет международная контр-террористическая операция не смогла разрушить организационную структуру «Глобального джихада Салафи». Более того, в настоящее время в ряде стран Центральной Азии и Ближнего Востока происходит сращивание радикальных группировок и официальных властей (Пакистан, Саудовская Аравия, Катар и др.), политическая и финансовая поддержка которых является серьезной поддержкой международного терроризма, что, безусловно, тормозит проведение эффективной борьбы с террористической опасностью в различных регионах мира.  Все это свидетельствует о том, что антитеррористическая борьба должна вестись не только военно-политическими методами, но также в экономической, политической, и, что важнее всего, в идеологической сферах.

5. Психологическая специфика современного терроризма

Как уже отмечалось ранее, среди явлений, угрожающих сегодня человеческому сообществу, особое место занимает эскалация терроризма. Терроризм представляет собой одно из самых опасных явлений современности, приобретающих все более угрожающие масштабы, так как сеет у людей чувство страха, вражды и подозрительности, угрожают стать в XXI веке серьезными препятствиями на пути решения национальных, региональных и мировых проблем.

В настоящее время мало известно о природе и причинах терроризма, стимулах индивидуального террористического поведения. Современные исследования показали, что контроль над терроризмом означает как научное, так и официальное понимание террористической угрозы, определение сил и обстоятельств, порождающих ее, а также принятие политических, правовых и иных мер по предупреждению, выявлению и пресечению террористической деятельности. Важное место в разработке мер предупреждения и борьбы с террористическими проявлениями занимают исследования психологической природы данного явления.

 Здесь необходимо иметь в виду, что психология террористической деятельности имеет существенную специфику, иногда мало понятную, если исходить из общепринятых мотивационных и поведенческих стандартов. «Эффективная антитеррористическая политика, – пишет американский исследователь Д. Хаббард, – зависит от понимания того, что думают террористы, и того, почему они делают то, что делают; если мы берем самих себя в качестве модели, поведение террористов будет казаться необъяснимым»[46].

 Современный терроризм в психологическом плане имеет ряд черт.

 Во-первых, это средство психологического воздействия, отличительной особенностью которого является преднамеренное создание обстановки страха, подавленности, напряженности. При этом, подобная обстановка создается не на индивидуальном или узкогрупповом уровне, а на уровне социальном и представляет собой объективно сложившийся социально-психологический фактор, воздействующий на других лиц и вынуждающий их к каким-либо действиям в интересах террористов или принятию их условий. Создание обстановки страха, подавленности, напряженности – сущностное выражение терроризма. Его главный объект – не те, кто стал жертвой, а те, кто остался жив, а цель – не убийство, а устрашение и деморализация живых. Таким образом, он наносит не только материальный, экономический, политический ущерб, но и болезненную морально-психологическую травму обществу.

 Во-вторых, террористические акты совершаются с особой жестокостью, причем это изначально планируется их организаторами, то есть они не совершаются спонтанно, по неосторожности или в состоянии аффекта. Их подготовка – дело не простое. Они тщательно и скрытно готовятся. Иногда на подготовку конкретной террористической атаки уходят месяцы, а то годы. В связи с этим данное обстоятельство, с одной стороны, обеспечивает возможность своевременного выявления и предупреждения преступных замыслов террористов правоохранительными органами, а с другой, – вследствие тщательной конспирации действий организаторов теракта эта работа крайне затруднена.

 В-третьих, терроризм имеет в качестве культурного основания нигилизм – отказ от общей этики. Общечеловеческие ценности отвергаются, они просто не существуют для современного терроризма. Он отрицает основное право человека – право на жизнь. Известный английский исследователь П. Уилкинсон пишет, что «террор кардинально отличается от других видов насилия не просто жестокостью, а высшей степенью аморальности, неразборчивости в средствах и неуправляемостью»[47]. Это эффективное средство собирать радикальную молодежь из отверженных слоев общества и направлять ее на ложные цели.

 В-четвертых, терроризм как социальное явление отличает публичный характер его исполнения. Без широкой огласки, без открытого предъявления требований он не существует. Террористы принимают в расчет общественный резонанс, вызванный их действиями, за которым следует обвинение в адрес органов власти и силовых структур, что они не способны защитить граждан. Терроризм – это вызов обществу. В его основе лежит обесцененная человеческая жизнь. Террористическим актам нередко предшествуют угрозы, шантаж, другие деяния, рассчитанные на запугивание людей. Реально сам террористический акт не приводит к достижению декларируемых целей. Часто это всего лишь повод для демонстрации террористами своих требований и возможностей. Вслед за самим террористическим актом обычно его организаторы, устроители и исполнители, публично «берут ответственность» за его осуществление и объявляют, во имя чего он совершен, а также нередко и условия прекращения подобных актов. Тем самым, даже не достигая каких-то больших, главных целей, они достигают целей промежуточных: организация становится более известной и «авторитетной», о ней начинают говорить.

 В-пятых, современный терроризм самым тесным образом связан с средствами массовой информации. Аморализм террористов подчеркивается тем, что самые жестокие преступления, как правило, совершаются ради достижения внешнего эффекта, которого добиваются с помощью средств массовой информации. Террористам просто необходима как можно большая аудитория, максимальный отзвук, самый широкий резонанс. Они обычно предполагают и просчитывают реакцию правительства, политических партий, широкой общественности. Эта реакция порой важнее для террористов, чем убийство намеченной жертвы. Средства массовой информации существенно усиливают косвенное воздействие террористических акций. Без них вряд ли был бы возможен современный терроризм, который не знает никаких границ в пространственном отношении, а имеет только границы политико-психологические. Именно средства массовой информации создают ему «виртуальное пространство», через которое можно добиться политических и психологических воздействий на реальный мир. И не случайно, что в последнее время все чаще поднимается вопрос о моральной ответственности СМИ за распространение терроризма.

 Из сказанного можно сделать вывод, что терроризм – это особая форма насилия, которая характеризуется жестокостью, целеустремленностью и внешне достаточно высокой эффективностью. На практике – это совершение демонстративно деструктивных, разрушительных действий для того, чтобы вызвать страх, запугать своих противников или же все население. Психологически, терроризм – естественное продолжение радикализма, экстремизма и фанатизма. Это реальный экстремизм уже не в теоретических рассуждениях, а в непосредственном практическом действии, осуществляемом с редким фанатизмом во имя абсолютно радикальных идей и ценностей.

 Причины, побуждающие человека к террористической деятельностью, мотивы, толкающие его в террористические организации, следует искать в глубинах его психологии. Безусловно, существуют социальные, политические, экономические и иные причины, порождающие терроризм, но все они преломляются в личности, и наличие определенных личностных факторов, психологических механизмов, предрасположенности, в конце концов, приводят человека в ряды террористов.

 Нельзя не согласиться с мнением известного специалиста в области психологии терроризма профессора Д.В. Ольшанского, который считает, что терроризм это оружие слабых. Либо физически, материально слабых – либо духовно, психологически.

 Психологи выделяют ряд личностных предрасположенностей, которые часто становятся побудительными мотивами вступления индивидов на путь терроризма:

- сверхсосредоточенность на защите своего «Я» путем проекции

с постоянной агрессивно-оборонительной готовностью;

- недостаточная личная идентичность, низкие самооценки, элементы расщепления личности;

- сильная потребность в присоединении к группе, то есть в групповой идентификации или принадлежности;

- переживание большой степени социальной несправедливости со склонностью проецировать на общество причины своих неудач;

- социальная изолированность и отчужденность, ощущение нахождения на обочине общества и потери жизненной перспективы.

При этом нельзя сказать, что приведенный набор этих характеристик является обобщенным психологическим профилем личности террориста. Здесь определяющее значение имеют политико-идеологические мотивы вступления в террористическую группу, которые чаще всего являются формой рационализации более глубинных личностных мотивов, проявляющихся в стремлении к укреплению личностной идентичности и, что особенно важно, потребности принадлежности к группе[48].

 Террористическая группа в психологическом смысле снимает у индивида неполноту или расщепленность психосоциальной идентичности. Она становится для него стабилизирующим психологическим основанием, позволяющим чувствовать себя целостной личностью, важным компонентом его самосознания и обретения смысла жизни, мощным механизмом духовной, ценностной и поведенческой стереотипизации.

 Для личности террориста характерно негативное мироощущение, которое возникает под воздействием ряда факторов.

В первую очередь – это несоответствие между образом идеальной модели мира и самого себя в реальной действительности и возможностями самореализации. Данное противоречие трансформируется в субъективное ощущение личной и социальной неадекватности; в результате для личности террориста характерна позиция «Я хороший, мир плохой». Такая позиция становится средством моральной самозащиты, позволяющей оправдать любые деструктивные действия. Таким образом, деятельность террористов принимает характер деструктивной самореализации. При этом через отрицание зарождается новая умозрительная концепция уверенности в своей правоте, которая сводит на минимум возможности позитивного воздействия на террористическую группу и отдельного террориста.

 Понятно, что терроризм вызывается комплексом факторов. Будущие террористы вступают на этот путь под влиянием общества, средств массовой информации, семьи – в наибольшей степени на них влияют модные в данной среде идеи. Религиозная принадлежность здесь является лишь одним, хотя и достаточно важным, фактором. Религиозные взгляды позволяют лидерам террористических организаций легче рекрутировать сторонников и подводить под их действия идеологическую базу. При этом каждая террористическая группа преследует конкретные политические цели. Совмещение сакральных религиозных заповедей и сиюминутных политических целей по сути своей абсурдно, но адептов террористической идеологии это противоречие не смущает. Терроризм силен потому, что террористам, как правило, нечего терять. К тому же, в большинстве случаев, они находятся под влиянием идеологий, прославляющих самопожертвование и мученичество.

 Помимо указанных факторов выделяют и социально-психологические, обеспечивающие вовлеченность в террористическую деятельность, среди которых можно выделить следующие.

1. Использование различного рода психотехнологий, направленных на «промывание мозгов» (внушающее воздействие, идеологическая обработка, зомбирование и т.д.).

2. Механизм групповой идентификации, обеспечивающий людям с ущербной самооценкой возможность почувствовать себя полноценной личностью, приобщаясь к числу «избранных, призванных к исправлению мира».

3. Деиндивидуализация психики, когда возникает «групповая мысль», которую без критики и какой-либо попытки самостоятельной интерпретации разделяют члены группы. Конфронтация определяет главное содержание этой мысли. Весь мир делится на «наших» и «не наших». Все, что исходит о «наших», любые их высказывания и действия, безраздельно одобряются. Все, что исходит от «не наших», априорно осуждается и объявляется порочным. Любая информация, противоречащая такой железной установке, блокируется и не воспринимается.

4. Конфликтные ситуации, конфронтации с органами правопорядка, криминальный и асоциальный опыт;

5. Личные связи с членами террористических организаций.

 Действенная профилактика терроризма и эффективные мероприятия контртеррористического характера предполагают обязательный учет типологии личности террористов. Террористическая, как и любая другая преступная организация, имеет сложную иерархическую структуру и на различных ее ступенях находятся различные люди, которым присущи индивидуальные особенности. Однако террористическая деятельность приводит к тому, что у людей, которые занимаются ею, вырабатываются определенные типичные способы поведения, типичные особенности личности. Да и само включение в террористическую организацию уже предполагает наличие определенных типичных для той или иной иерархической ступени особенностей личности.

 Обобщение различных психологических исследований терроризма позволяет предложить следующую классификацию личности террористов.

I. «Организаторы-вдохновители» – люди, склонные к террору, «генетические террористы». С  позиций современных медицинских знаний можно с уверенностью утверждать, что эти люди имеют врожденные или рано приобретенные дефекты глубинных структур мозга, вследствие чего в них заключено трагическое для всего остального человечества сочетание садистских черт с неуемной жаждой власти. Причем власти тайной и достигаемой не путем постепенного восхождения по карьерной политической или социальной лестнице, а немедленной, получаемой путем устрашения окружающего микро- или макромира, посредством ужаса, который вызывают их нечеловеческие деяния. Но пребывать в полной таинственности в настоящее время не желает ни один террорист. И хотя руководители террористических акций тщательно прячутся от людских глаз, в настоящее время принято брать на себя ответственность за каждый конкретный теракт и таким образом провозглашать свою власть над миром. Не личную, а коллективную власть определенной террористической группировки.

 Внутри данной категории можно выделить следующие типы:

 а) идеологи–фанатики – наиболее опасный тип террориста, который руководствуется собственными убеждениями (религиозными, политическими идеологическими, и пр.) и искренне убежденный в необходимости своих действий, в правоте своих воззрений, в собственной непогрешимости, в возможности управлять судьбами людей, как правило, данная категория отличается достаточно высоким уровнем интеллекта, умением эффективно оказывать психологическое воздействие на других людей, красноречием;

 б) непосредственные организаторы – тип более уравновешенный и хладнокровный, занятый не столько идейным обеспечением и эмоциональной энергетизацией, сколько продумыванием и планированием террористической деятельности и конкретных терактов: лидер, предпочитающий оставаться в тени.

 в) демонстративный тип – типаж откровенного боевого лидера, тщеславного и самолюбующегося «бойца-храбреца» (самоупоение при полном презрении ко всему и вся, самоуверенность до мании величия).

II. «Обеспеченцы», категорию которых составляют люди, готовые делать деньги любым путем, понимающие незаконность или преступность своих действий, но не обременяющие свою совесть никакими сомнениями. Их психологический портрет мозаичен и имеет массу оттенков в зависимости от того, какую функцию эти люди исполняют в деле террора. Но, как правило, их всех объединяет одно – сугубо корыстная мотивация поведения. Хотя, конечно, могут встречаться и отдельные исключения.

 В данной категории можно выделить следующие типы:

 а) вербовщики – люди, отличающиеся высокой коммуникабельностью, умением легко вступать в психологический контакт, обладающие навыками психотехнологий (внушающего воздействия, угроз, шантажа и пр.), однако являющиеся наиболее слабым звеном в террористической организации в плане их обнаружения и выявления, так как им приходится действовать на виду: они призваны искать, отбирать и вербовать потенциальных кандидатов в террористы из числа недовольных жизнью военных, авантюристов, падких на деньги людей без морали и принципов, без устойчивого мировоззрения, имеющих серьезные личные проблемы, психологические травмы;

 б) разработчики терактов, как правило, бывшие военные, имеющие диверсионную или антитеррористическую подготовку, сформировавшую у них психологические черты, присущие и террористам, от которых этих военных специалистов отличает только социальная направленность личности, нередко кардинально меняющаяся, если по каким-либо причинам ущемляются их права и самолюбие (служебная несправедливость, ущемленные амбиции, психологические травмы и пр.), а также предлагаются большие деньги;

 в) «педагоги-воспитатели», которые находятся на одной ступени с разработчиками терактов: инструкторы по всем видам специальностей террористической деятельности, как правило, так же бывшие сотрудники спецслужб, соблазнившиеся большими деньгами, с переходом которых на услужение террористам профессиональная деятельность не меняется, а также специалисты по «промыванию мозгов» (индоктринация), проводящие религиозную и идеологическую обработку рядовых террористов;

 г) технологи – специалисты по техническому обеспечению проведения террористических актов: изготовители взрывных устройств, фальшивых документов, люди, занимающиеся обеспечением террористов финансовыми средствами, административно-правовым прикрытием, транспортом, жильем, складскими помещениями и пр., которые далеко не всегда знают, для кого они так стараются и на чьи деньги живут, а если и догадываются то не особо  обременяет свою совесть какими-либо сомнениями.

III. «Исполнители» – категория людей, ранее и не помышлявшие о терроре, но кем-то или какими-то обстоятельствами вовлеченные в этот процесс. Уже будучи «приобщенными», они обретают уверенность, нередко фанатичную, в необходимости своего участия в террористических акциях и постепенно «входят во вкус» террористической деятельности. Характерологически многие из них постепенно сближаются по своим садистическим наклонностям и стремлению к власти с «организаторами». Наверное, и «организаторы», и вовлеченные в процесс террора имеют много общего с точки зрения их подсознательных побуждений. Равно как и серийные маньяки имеют те же изъяны в глубинных отделах мозга.

 Этот тип стоит на самой низшей ступени иерархической лестницы террористической организации и представляет собой непосредственных исполнителей терактов. Это люди, которые доставляют взрывчатку к месту ее использования, проводники смертников, контролеры исполнения теракта, нажимающие кнопки дистанционного управления (если смертники по каким-либо причинам этого не делают), и, наконец, собственно, смертники и смертницы, ниже которых уже никого нет и быть не может.

 Внутри этой категории можно выделить следующие типы террористов:

 а) агрессивный тип, у представителей которого агрессивная страсть к насилию, убийству, разрушению и устрашению преобладает над всем, а террор – основной способ эмоционального удовлетворения, среди них можно выделить тип «отморозка» – абсолютно безнравственного, хищного человека, работающего за вознаграждение и которому все равно кого убивать и что взрывать;

 б) авантюристический тип, характеризующий человека, не имеющего устойчивых политический ориентиров и твердых политических убеждений, но одержимый манией величия и жаждой, хотя и скандальной, известности, чьей жизненной стихией является риск и опасность: данный тип в отличие действует, как правило, в одиночку, что обуславливает трудности в его выявлении и применении к нему мер превентивного характера;

 в) фанатичный тип – один из самых опасных типов террористов, так как, идя на совершение теракта, заранее и сознательно подготовлен к собственной смерти, а потому наименее предсказуемый и наименее поддающийся мерам превентивного характера: при всей универсальности идейно-политических мотивов и ориентаций наиболее распространенным типом террориста-фанатика является религиозный фанатик независимо от его конкретной конфессиональной принадлежности;

 г) зомбированный тип – тип идеального исполнителя смертоносных заданий, действующий как запрограммированный автомат, при этом предельно внушаем, при выполнении задания, как правило, не испытывает чувство страха, быстр и сообразителен, в жизни чаще всего неприспособленный, пришибленный и безликий субъект.

 д) мстительный тип, ведущий мотив поведения которого основан на личной вражде и мести – за себя, за близких или друзей, единоверцев, внутри этого типа с повышенной частотой оказываются подростки и женщины.

 Внутри трех последних приведенных выше типов «исполнителей» можно выделить и весьма специфичный тип террориста – смертника.

 В последние годы террористические организации все чаще стали применять метод борьбы, эффективность которого превышает эффективность любых ракетно-бомбовых ударов по направленности действия и затратам на его осуществление. Отличие – неизбежная смерть человека, являющегося одновременно и «средством доставки». При этом приходится констатировать: мировой опыт свидетельствует о том, что предотвратить действия террориста-смертника практически невозможно.

 Смертники не работают в одиночку. За ними всегда стоит какая-то группировка. Использование смертников дает ей огромное преимущество над противником. Это преимущество заключается в следующем. Во-первых, такие акции почти всегда приводят к многочисленным жертвам. Во-вторых, они всегда попадают в фокус СМИ, потому что символизируют решимость мятежников жертвовать собой. В-третьих, применение тактики самоубийств гарантирует, что атака состоится в наиболее подходящий момент, с учетом обстановки и расположения цели для удара. Бомбы с часовым механизмом или дистанционным управлением не столь совершенны. В-четвертых, нет нужды готовить пути отхода. В-пятых, нет опасений, что преступник попадет в руки противника и выдаст своих работодателей.

 Мотивация поведения самоубийцы, по мнению специалистов, заключается в том, что им движут чаще всего религиозный фанатизм, националистический экстремизм и желание отомстить. Эти люди движимы желанием умереть и убивать. Что бы человек стал самоубийцей-смертником он должен чувствовать себя или совсем слабым или почти «богом». Один из внутренних мотивов подобного преступления – почувствовать собственное всесилие, справиться с беспомощностью. Таким людям свойственны экстремальные переживания – зависть и обида. Они завидуют тем, кто живет лучше, они обижены на них. Для них в мире царит абсолютное зло.

 Проблема борьбы со смертниками настолько серьезна и всеобъемлюща, что для ее решения необходим комплексный подход с привлечением соответствующих специалистов. Чтобы раздавить нечисть, нужен опыт и многое другое.

 Прежде всего, необходимо дать четкое определение тому, что представляет собой теракт, совершенный самоубийцей. Если боевик замыслил, к примеру, захватить автобус и направить его в пропасть, это еще не значит, что он – самоубийца. Ведь для него сохраняется шанс остаться в живых. К упомянутой выше категории не относятся и угонщики самолетов, других видов транспорта, террористы, которые прикрепляют к телу взрывные устройства на случай, если их распознают. Смертником может считаться такой террорист, который сознает: его задание может быть выполнено только при условии, что сам он не останется в живых.

 Чаще всего смертник не сам предлагает принести себя в жертву. Его отбирает «духовный наставник» или командир. Затем наступает довольно длительный период подготовки, в том числе психологической. Готовят будущих террористов-смертников, как правило, в ряде стран Ближнего Востока, Закавказья, в Афганистане и Пакистане.

 Обезвредить самоубийцу-террориста чрезвычайно сложно. Ведь он готов на смерть. Единственное средство против этого зла – эффективная работа служб безопасности. Специалисты считают, что террорист просто психологически не в состоянии ежесекундно быть готовым к самоубийству. Он не может постоянно держать палец на кнопке подрыва, ибо в этом случае преждевременный взрыв неминуем. Подсчитано, что террористу необходимо как минимум полминуты, чтобы подготовить себя к самоубийству. Вот эти-то полминуты являются решающими для профессионалов.

 Психологический парадокс состоит в том, что часть смертников считают себя «честными и идейными бойцами террористического фронта», наивно полагая, что вся их деятельность происходит во имя ислама, во имя Аллаха или во имя каких-либо «благородных» с их точки зрения идей. Напротив, у насильственно вовлеченных в эту деятельность с помощью угроз и шантажа даже специальная нарко-сексо-психологическая обработка не всегда стирает в мозгу общечеловеческое понимание всей мерзости террористической деятельности. Умерщвлять самого себя оказывается не так-то просто. Именно поэтому идеологи терроризма и стали вовлекать в террористическую деятельность малолетних детей, с раннего детства воспитывая у них готовность умереть во имя террористических целей, подменяя в детском сознании этими целями святое для мусульман имя Аллаха.

 Довольно сложно дать точный обобщенный психологический портрет террориста, но анализ различных психологических исследований, посвященных данной проблеме позволяет выделить следующие наиболее характерные черты личности террористов.

 1.  Комплекс неполноценности, проявляющийся в ущербности личности. Он чаще всего является причиной агрессии и жесткого поведения, которые выступают в качестве механизмов компенсации.

 2.  Низкая самоидентификация и самооценка. Террористическая организация помогает индивидууму избавиться от недостатка психосоциальной идентификации, выполняя функцию психостабилизирующего фактора.

 3.  Самооправдание. Политико-идеологические мотивы, как правило, являются формой рационализации скрытых личностных потребностей.

 4. Личностная и эмоциональная незрелость. Большинству террористов присущи максимализм, абсолютизм, часто являющийся результатом поверхностного восприятия реальности, теоретический и политический дилетантизм.

 5.  Агрессивная паранойя, склонность к возложению ответственности за собственные неудачи на обстоятельства и поиску внешних факторов для объяснения собственной неадекватности.

 6.  Слепая преданность террористической организации, ее задачам и идеалам, характерная для подавляющего числа террористов.

 7.  Низкий образовательный уровень, слабые познавательные интересы, недостаточно развитый интеллект, свойственные для типа исполнителей.

 8. Озлобленность, связанная с тем, что, как правило, террористами становятся лица вышедшие из неблагополучных семей, неполных семей, имеющие социально-патологическое развитие личности, люди не нашедшие себя в обществе, не имеющие или потерявшие работу, потерявшие близких, имеющие устойчивые асоциальные контакты, лица, с ограниченными физическими возможностями, лица, пережившие тяжелые психотравмы, дети.

 9.  Для всех типов террористов характерна высокая агрессивность, постоянная готовность защитить свое «Я», стремление самоутвердиться, чрезмерная поглощенность собой, незначительное внимание к чувствам и желаниям других людей, фанатизм.

 10. Для всех них также характерна крайняя нетерпимость ко всякого рода инакомыслию, колебаниям и сомнениям.

 Хотелось бы подчеркнуть, что угроза терроризма вполне устранима. Было бы неверно рассматривать это явление как фатально неизбежное. Но непременное условие победы над ним – объединение усилий всех групп и слоев общества. Проблема заключается не в том, чтобы уничтожить ту или иную террористическую организацию. Главное – уничтожить саму идеи терроризма. Сегодня исключительно важно формирование у граждан чувства неприятия насилия как метода политической борьбы, а также понимания необходимости усилий всего общества по противодействию насилию. Понятно, что эта борьба должна вестись в области образования, массовой культуры, работы средств массовой информации, формирования общественного мнения и т.д. Победа над терроризмом возможна лишь тогда, когда этого желает все общество.

 

Выводы.

1. Современный терроризм возник в начале 60-х годов ХХ века, 

причем сразу во многих точках мира. Его важнейшей особенностью является то, что в отличии от традиционного терроризма, который не угрожал основам общества, он способен продуцировать систе­мный кризис всего мирового сообщества и прежде всего стран с раз­витой инфраструктурой, в силу чего продолжает оста­ваться  актуальной проблемой сегодняшнего дня, требующей пристального к себе вни­мания.

2. Современный терроризм имеет ярко выраженный международный  

характер, обусловленный деятельностью транснациональных террористических организаций, осуществляющих акции, с целью насильственного подрыва конституционного строя государств либо международного правопорядка и международных отношений в целом. Международный терроризм представляет собой один из наиболее опасных вызовов безопасности.

3. Появление международной исламской террористической сети,

выступающей главным организатором масштабных терактов современности, и объединяющей самые мощные современные общественные организации террористической ориентации, целью которых является установление истинно исламских правительств и возрождение ислама является следствие единой тенденции, господствующей в современном мусульманском мире, – подъема радикального и воинствующего исламизма.

4. Важное  место  в  разработке  мер  предупреждения  и  борьбы  

с проявлениями терроризма занимают исследования его психологической природы, что способствует формированию у граждан чувства неприятия насилия как метода политической борьбы, а также понимания необходимости усилий всего общества по противодействию терроризму.