Рассмотрим несколько конкретных примеров, подтверждающих выше сказанное. Проведем анализ методом, как его назвал Ч. Дарвин, непротиворечивых примеров,. 

В 60-х годах в Китае у власти стоял Мао Цзе Дун, которого называли "Великим кормчим". Фильмы тех времен показывают, что народ Китая жил в те времена впроголодь, по лозунгу: "10 лет напряженного труда - 1000 лет счастья". Вождь Китая думал о том, как прокормить свой народ. И в какое-то время он вспомнил, что воробей клюет зернышки. А раз клюет зернышки, значит какую-то часть выращенного людьми зерна поедают воробьи. Сколько воробьев в Китае и сколько они поедают - это могут сказать только специалисты. Академия наук в Китае была и есть, и зоологи ее в то время получают срочное задание ответить на возникший вопрос: сколько в стране всего воробьев? К чести зоологов Китая, они это знали. Впрочем, и у нас известны все виды птиц и их количество. И это удивительно: разве их ловили, чтобы сосчитать? Оказывается, у зоологов существуют свои методы наблюдения, не применяемые в других науках. Например, они фиксируют единичных птиц, а потом пересчитывают на общее количество, ведя при этом наблюдение из окна автомобиля. Они могут делать подсчеты птиц на основе аэросъемок и прочее. В общем, ученые Китая число воробьев знали. Тогда поставили другой вопрос. А сколько воробей поедает зерна? Как это подсчитать, представить трудно, ведь воробей питается не только зерном. Оказывается, зоологи и это знали и доложили Мао Цзе Дуну – получилось очень внушительное число. Естественно, Мао пришел в негодование: китайцы голодают, когда воробьи так много съедают! Надо уничтожить воробьев, и китайцы будут жить гораздо лучше.

Безусловно, Мао Цзе Дун, не догадывался, что нельзя уничтожать аборигенные виды. Хотя это было известно еще со средины ХІХ века, подсказать это ему никто не решился, потому что интеллигенцию в то время усиленно «перевоспитывали». И если в газете появлялась статья о том, что какого-то профессора «перевоспитали», то, скорее всего, его уже не было в живых. 

В общенациональном масштабе была поставлена государственная программа по повсеместному уничтожению воробья.  И эту программу китайцы выполнили! 

В один день в Китае перестал существовать местный вид «домовой воробей». В пору было радоваться, но на следующий год в Китае появились личинки листогрызущих насекомых, наносящих огромный урон сельскому хозяйству. Страна не могла тогда приобретать в больших количествах ядохимикаты, потому что они стоили больших денег. Вначале правительство хотело отнести это к проискам внешних врагов, как тогда было принято. Но зоологи страны, рискуя своей жизнью, объяснили вождям, что это хорошо известный местный вид, но сильно размножившийся. И зоологи оперативно изучили меню воробья и выяснили, что это насекомое никто из местных птиц, кроме воробья, не использует в пищу, оно было в Китае фоновым видом, и численность его сдерживал только воробей. Как только воробья не стало, все произошло по вышеуказанной схеме (2). То есть, если уничтожить вид B, то катастрофически расплодится расположенный левее вид А. Все точно так и вышло.

Когда стало ясно, что случилось это из-за уничтожения воробья, перед правительством встала новая задача, решить которую можно было только двумя способами: либо восстанавливать численность воробья в старых местах обитания, либо использовать для борьбы с размножившимся вредителем большие количества ядохимикатов. Второй способ может и не помочь, потому что ядохимикаты могут быть и не эффективными именно против этого насекомого. Тогда получили приказ военные. И с самолетов, и с вертолетов ВВС над Китаем разбрасывали воробьев, завезенных из Пакистана. Воробьи начали быстро размножаться, и на следующий год численность вредителя пошла на убыль, а еще через год это насекомое уже перестало быть вредителем.

Зачем же в XX веке проверять то, что как закон общей экологии было установлено еще в ХІХ  веке? Зачем каждый раз заново доказывать уже известное ("изобретать велосипед")? Ведь и тогда, как и сейчас, воробей обоснованно считался условно вредным видом. При ныне существующей в Украине численности воробья он не считается полезным, но если его свести до минимума или уничтожить, то он окажется необходимым, и его численность придется срочно восстанавливать. А ведь у нас чуть было не повторили акцию китайцев по уничтожению воробьев!

ПРИМЕРЫ РЕЗКО ОТРИЦАТЕЛЬНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ ИНТРОДУЦИРОВАННЫХ ВИДОВ

НА МЕСТНУЮ ФЛОРУ И ФАУНУ

Второе следствие гласит, что нельзя добавлять новые виды в нашу флору и фауну. Если первое следствие (не надо полностью уничтожать ни один местный вид) обычно не дискутируется, то второе - что нельзя добавлять, многие просто не воспринимают.  Во многих еще живет зуд "улучшателя природы", который идет от И.В. Мичурина: "Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее - наша задача!", "Мы - преобразователи природы!". И в это преобразование он включал, в частности, интродукцию и акклиматизацию чуждых нам видов растений и животных. Когда начинают анализировать результаты интродукции, то выясняется, что примеров удачной интродукции и акклиматизации крайне мало, а обратных случаев, напротив, очень много, потому что само следствие звучит  так: без серьезных оснований не следует ввозить новые виды.

Известно, что все наши карантинные сорняки - пришельцы. Например, амброзия полыннолистная завезена к нам из Америки. Там у нее много врагов, которые ее сдерживают, в частности есть амброзиевый долгоносик. В Ставрополье завезли амброзиевого долгоносика, он уже потеснил амброзию, и ареал его расширяется. А когда амброзию съест, за что примется? Быть может, за какое-то культурное растение? Новый вид долгоносика ввозить также нельзя, как и ввозить саму амброзию, потому что затем нам придется ввозить уже врага долгоносика, а потом врага этого врага, и это - бесконечный процесс. Это значит, что нам предстоит свою фауну и флору заменить на другую фауну и флору. Можем ли мы это сделать? В принципе, можем, но зачем? У нас есть своя фауна и флора, и они в целом ничуть не хуже других.

Если взять всех наших карантинных вредителей, то они тоже все иноземцы. Например, колорадский жук у нас стал большой проблемой, а в США этот вредитель не создает проблем. И не потому, что американцы против него используют в больших количествах ядохимикаты, просто он живет у них на диких пасленовых. Америка - родина видообразования пасленовых, центр их происхождения. В США нет проблем с выращиванием картофеля, так как его жук будет использовать только тогда, когда не будет пасленовых «дикарей». Когда колорадского жука завезли к нам, то, поскольку у нас привычной для него пищи нет, он принялся за картофель. Если поблизости картофеля нет, то он поедает томаты или баклажаны. Случайно завезя в Европу колорадского жука, не завезли его американских врагов, и жук катастрофически размножился. Есть ли у нас враги колорадского жука? Есть, это утки и фазаны. Но фазаны летом не идут на картофельные поля, а если выпустить на поле голодных уток, то там и картофеля почти не останется. Надежды на решение задачи по защите картофеля от колорадского жука теперь связывают с созданием путем трансгенеза устойчивых сортов.

У нас мало кто знает лук-порей, один из культивируемых луков. Но в нашей местности в основном культивируется лук репчатый, потому что лук-порей более капризная и менее универсальная культура и поэтому мало используется. Завезли его в Австралию, и стал он там карантинным сорняком, да еще растет до двух метров в высоту.

В Австралию попали кролики. И вскоре стали национальным бедствием, потому что у них нет серьезных врагов. На первый взгляд, это не проблема. Надо стрелять кроликов, мясо употреблять в пищу, а из шкурок шить шапки. Но в Австралии никто и никогда этого делать не будет, потому что там, как и в США, и в странах Западной Европы, кролики относятся к дичи, к мясу - говядину, свинину и баранину, а из птиц едят только индейку и курицу. Все остальное считается дичью, то есть экзотами. Кто-то их ест, а кто-то считает, что они вообще не годятся в пищу. Тем более никто никогда не станет шить меховые изделия из кролика, так как их мех очень непрочный.

В Австралии пытались сдерживать распространение кролика, но ничего из этого не получилось. Тогда через всю Австралию выстроили забор из сетки, которую частично еще и в землю закопали. В книге французского автора Ж. Дорста "До того, как умрет природа" есть фотографии тех времен: забор, а перед ним множество кроликов, а за забором – много сочной, густой травы.

Потом каким-то образом кролики все же проникли через сетку. А, может быть, кто-то их пожалел и перебросил, видя, что там, где кролики, уже никакой растительности нет. Забор оказался бесполезным. Уже в 70-х годах ХХ века кролики расплодились повсеместно, нанося большой урон сельскому хозяйству. Тогда австралийцы начали работать в плане биологической борьбы и вывели специальную культуру микроорганизмов, вызывающую заболевание у кроликов. Началась эпизоотия, и в 80-х годах их количество резко сократилось. Но потом, как обычно бывает, появились устойчивые к этому заболеванию формы, и кролик опять начал сильно размножаться. По последним сообщениям из Австралии, там борются с кроликами при помощи взрывчатки. Находят холмы, где много нор, производят мощные взрывы, а потом еще бульдозерами все это разрывают, затем равняют. И конца этой борьбы не видно. А в их обычных местообитаниях кролики - совершенно безобидные животные. Кстати, в Украине колонии дикого кролика сохранились только в Днепропетровской области, но, несмотря на их охрану, количество кроликов становится все меньше и меньше.

Приведем еще несколько примеров сознательной интродукции в нашу местность, потому что карантинных сорняков, колорадского жука и американскую белую бабочку никто не завозил к нам специально. Что же завезли намеренно?

Так завезли американскую норку, рассчитывая дополнительно получить много меха, поскольку наша норка маленькая, а американская гораздо крупнее. Механичность мышления иногда просто потрясает, потому что авторам проекта интродукции следовало подумать, куда же денется европейская норка, ведь американская будет с ней конкурировать. Допустим, это они не предусмотрели. Но разве можно считать, что чем крупнее животное, тем больше оно даст продукции. Оно-то крупнее, но для него надо больше пищи. Получается, что там, где жили 3-5 европейских норок, теперь будет жить одна американская.

Разве в животноводстве мы считаем, что слон продуктивнее коровы? Разве яблоня на высокорослом подвое будет продуктивнее, чем на карликовом подвое? Надо считать, какую они площадь займут, какова будет отдача корма и прочее, и прочее. Не учли еще и следующее. У нашей европейской норки мех короткий, как у соболя, как у куницы. Такой мех всегда на международном рынке был и остается очень дорогим. И Советский Союз мех в основном производил для вывоза за рубеж и с этого имел определенную статью дохода. Время от времени ненадолго приходила мода на длинношерстные меха (лисицы или песца), но никогда в моде не был средний по длине шерсти мех, он никогда не был в цене ни на европейских, ни на американских аукционе. А американская норка имеет как раз такой мех.  

В результате интродукции американская норка распространилась повсеместно в Европе и Азии, вытеснила европейскую норку, поэтому пришлось организовать заповедник по охране европейской норки на острове Кунашир в Курильской гряде (который Япония считает своим), потому что только на этом острове не было американской норки. Последствия интродукции американской норки неутешительны. 

Такая же история случилась с ондатрой и нутрией, которые оказались сильными конкурентами местного выхухоля, который в результате оказался в Международной Красной книге. Нельзя назвать удачной и интродукцию к нам енотовидной собаки. Важно и то, что каждый раз, когда происходит такая интродукция, вместе с этими видами привозят и других каких-то обитателей, не думая о последствиях, которые они могут вызвать. Например, кто-то завез к нам из Африки каких-то пчел для селекционной работы, а с пчелами завез нового для нас клеща. В результате пчеловодство подорвано, сведено почти на нет из-за клеща, которого раньше здесь не было. Завезли африканских пчел в Америку, они скрестились с местными видами, и теперь рои этих агрессивных пчел нападают на людей в городах, это стало большой, серьезной проблемой.

Одна история просто анекдотична. В 80-м году ХХ века по телевидению показывали передачу о научных исследованиях. Известно, что у физиологов, работающих с животными, в качестве лабораторного объекта используется обыкновенный прусак, и не в последнюю очередь потому, что он хорошо размножается. В многоэтажных домах, особенно в общежитиях, его можно встретить почти повсеместно. К нему можно подключать электроды и наблюдать за его действиями. 

Но специалисты считают, что наш прусак все же мелковат. И вот один ученый завозит южноамериканских тараканов размером примерно со спичечный коробок, показывает их перед телекамерой в стеклянной посуде. Но любая стеклянная емкость может разбиться. Когда смотрит на это эколог, то сразу же вспоминает следствие: "Без серьезной проверки нельзя завозить новые виды". Рано или поздно емкость разобьется, южноамериканские тараканы появятся в природе, и неизвестно, как они себя поведут. Так и случилось: тараканы попали на волю. И сейчас в студенческих общежитиях г. Харькова эти насекомые не редкость. Бороться с южноамериканскими тараканами так же трудно, как и с нашими прусаками, но неприятностей огромные южноамериканские тараканы доставляют жильцам гораздо больше. «Иноземец» в природе жить пока отказывается, но хорошо себя чувствует в общежитиях и квартирах.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сохранение видового состава наших флоры и фауны – общенациональная задача. Ни один вид не должен исчезнуть по вине человека. Многие сельскохозяйственные культуры к нам интродуцированы. Например, кукуруза, томаты, подсолнечник, картофель. Но это интродукция видов, которые в природе у нас жить не могут. Когда мы предостерегаем от интродукции без серьезной научной проработки вопроса, мы говорим о дикорастущих растениях и диких животных, которые могут существовать у нас в природе. Мы не говорим о растениях, которые существуют только на возделываемых плантациях. Кукуруза не может «выйти в природу». Если мы ее не уберем, в зимний период все ее зерна вымерзнут и весной не взойдут. Проблемы не будет. Точно так же и с картофелем. Если мы прекратим ухаживать за ним, то сам он расти не будет. Еще раз подчеркнем: речь идет о растениях, которые могут стать сорняками, речь идет о животных, которые могут стать элементом дикой фауны. Став элементом нашей дикой флоры и фауны, они непременно нанесут серьезный ущерб нашей биосфере. 

При интродукции и акклиматизации новых для Украины видов надо быть крайне осторожными. И если можно осуществлять интродукцию, то преимущественно древесных растений, которые легче контролировать. 

II. ОХРАНА НЕОРГАНИЧЕСКИХ